В поисках Рая

Генерал гвардейцев «Эльдо» Федель уже второй день не находил себе места. Сначала дальний блокпост перестал выходить на связь. Потом не вышли на связь те, что ушли им на смену. Что–то точно случилось. Но что могло произойти на мощно укреплённой позиции. Там уже двадцать бойцов. Два лёгких броневика. А сегодня ещё отряд рейдеров не далеко от стен подал сигнальной ракетой просьбу о помощи. Отправили два БТРа узнать, что к чему и те пропали. Федель давно не сталкивался с такими обстоятельствами. Больше всего он боялся, что Эльдоград попадёт в такую же осаду как Багдад. Там творилось нечто похожее. Об осаде ему рассказали два бывших жителя стаба Багдад. Им одним чудом удалось прорваться через заслон Элиты и добраться до Эльдограда.

— Генерал, разрешите? — в кабинет зашёл Дин.

Дин был правой рукой генерала. Участвовал во всех стычках с мурами и внешниками. Создал эффективную систему защиты от любых нападений на Эльдоград. Помог организовать генералу гвардию Эльдо.

— Да Дин, заходи. Что нового?

— Пока ни чего Федель. Совет мэров сильно нервничает. Информация о тишине с дальнего кордона дошла до них. Они прямо напряглись. Пришлось успокаивать. Может мобилизацию объявить.

— Нет, не надо, — ответил генерал, — это приведёт к нагнетанию обстановки. Пока что мы не знаем причин случившегося. Паника ни к чему. Сам как считаешь, что могло случится?

— Не знаю даже, — пожал плечами Дин, — может опять внешники, или муры. Но точно не заражённые.

— БТРы не вернулись?

— Тоже как сквозь землю провалились. Странно это.

— Хорошо. На ночь усильте охрану на стенах. Раздайте двойной комплект боеприпасов. А утром решим, что делать, — приказал генерал. И добавил, — я заночую на северной стене в укреплении. А ты Дин, будь на западной. С юга и востока ни кто не пройдёт.

— Есть, — Дин поднялся и вышел.

Генерал ещё немного побыл в своём кабинете. Внутренняя тревога нарастала всё больше. Он достал свою Беретту, проверил, заряжен или нет. Достал из стола запасную обойму, сунул её в карман брюк и отправился на северную стену.

Бурый со своим отрядом подошёл к Джанг Кластеру. Джанг его назвали, потому что это были самые настоящие джунгли. Опасность была не только в том, что кластер перезагружался внезапно, но и в том, что мир, из которого он перезагружался, был безлюден. Зато там водились жуткие твари. Правда, они ни когда не выходили за пределы кластера.

— Бурый, может ну его, этого следопыта, — Полкан был явно не настроен, идти через зелёный кластер.

— Не ссы Полкан, прорвёмся. Тем более с этой стороны нас ни кто не ждёт. А значит, не нарвемся на дозоры гвардии. Пошли, — Бурый сжал зубы и шагнул вперёд.

Генерал зашёл в небольшой бетонный бункер, сделанный прямо на стене. Здесь было безопасно. Стена высокая, в бункере два пулеметных расчёта. Увидев генерала, гвардейцы вытянулись по стойке смирно.

— Вольно бойцы, скомандовал Федель, — как обстановка

— Тихо, как обычно, — отрапортовал старший офицер смены.

— Хорошо — ответил генерал.

Он зашёл в маленькую комнату в этом же бункере. Там стояла односпальная кровать и небольшой стол. Окон в комнате не было, освещалась она тусклой настольной лампой. В дверь постучали.

— Можно, — крикнул Федель.

Вошёл гвардеец с подносом, — ваш ужин генерал, — улыбнулся гвардеец.

— О, благодарю. Поставьте на стол.

— Что–нибудь ещё?

— Да, — тихо сказал генерал, принесите чего–нибудь выпить. Покрепче.

Гвардеец был крайне удивлён такой просьбе. Ни кто, ни когда не видел, чтобы их генерал пил алкоголь. Дин да, тот любил. Но вот чтобы генерал ни когда. Тем не менее, солдат кивнул головой и вышел. Через несколько минут он принёс небольшой графин и рюмку.

— Присядь со мной солдат, — сказал генерал.

Гвардеец присел на табурет у стола. Федель налил в рюмку белой жидкости из графина.

— Выпей со мной солдат.

— Но на посту нельзя, — улыбнулся гвардеец.

Это был молодой парень, очень коротко острижен, лопоухий, с живыми карими глазами.

— Это приказ, — улыбнулся генерал.

Парень взял рюмку с очищенным самогоном.

— За вас генерал! — гвардеец на секунду приподнял рюмку и резко выдохнув, опрокинул её в рот. Чуть поморщился.

— Закуси солдат, — генерал пододвинул ему тарелку со своим ужином. Налил рюмку до краёв и также немного приподнял её.

— За Эльдоград, — тихо и как–то печально сказал генерал и выпил содержимое рюмки.

— Разрешите идти? — гвардеец поднялся.

— Да конечно, можете идти.

Солдат щёлкнул каблуками своих сапог и вышел за дверь. Генерал налил ещё рюмку. А потом ещё. И ещё. Наконец он захмелел. Внутренняя тревога под воздействием алкоголя уменьшилась. И генерал улегся на кровать. Закинул руки за голову, и тут же уснул.

Разбудил его странный шум за дверью. Как будто что–то падало на бетонный пол. Шлепалось. Шмякалось. Федель взял свой пистолет и снял с предохранителя. Потом вышел из комнатки. Еще была ночь. При слабом свете лампы под потолком генерал увидел, что в бункере ни кого нет. Оружие на месте, всё на месте, но гвардейцы куда–то ушли. Он подошёл к бойнице и посмотрел во мрак. Но увидел только тьму. Федель отшагнул в сторону и наступил на что–то мягкое. Он внимательнее осмотрел пол в плохо освещённом бункере. Только теперь он хорошо разглядел, что по всему полу валяются окровавленные фрагменты тел гвардейцев. Словно отрезанные лезвием части рук и ног.

— Какого дьявола, — выругался генерал, и подошёл опять к бойнице.

— Таааа–бооо–цер, — вдруг прошумел ветер.

— Что? — не понял генерал и подошёл ещё ближе к смотровому окну. В темноте прямо перед ним вспыхнули два сапфировых глаза. Казалось, они не просто светились, а горели глубоким светло голубым пламенем. На такой высоте! По ту сторону стены! Генерал хотел выстрелить, но не успел даже навести пистолет на цель. Он только увидел как его собственное тело, брызгая струями крови, только уже без головы, разъехалось на несколько частей, шлепаясь кусками мяса на залитый липкой кровью бетонный пол.

Часть 2

Бурый и его головорезы продвигались по Джанг Кластеру.

Не успев, даже как следует, углубиться в джунгли на них с деревьев напала стая больших животных. Чем–то похожих на кабанов, но с длинными хвостами и когтистыми лапами вместо копыт. Потеряв троих бойцов, удалось отстреляться. Несколько тварей упали замертво, остальные исчезли так же быстро как появились, утащив с собой трупы муров.

Скоро стемнело. Отряд остановился на небольшой поляне, разложили большущий костёр, в надежде, что огонь отпугнет, не прошенных гостей. И хоть был приказ Бурого отдыхать ни кто не спал. Все сидели вокруг костра спиной к огню, крепко сжимая в руках своё оружие. Не смотря, на всю бдительность, утром не досчитались ещё двоих. Эти были из свободных рейдеров.

— Надо быстрее валить отсюда, — приказал Бурый остальным.

Из кластера они вышли ближе к обеду. Вдалеке показались очертания стен Эльдограда.

— Впечатляет, пробубнил Полкан, рассматривая Эльдоград в бинокль. Даже с такого большого расстояния было видно насколько громадный этот стаб, в сравнении с остальными.

— Вон там, на возвышенности у них первый блокпост. Якут с друзьями на него должен выйти, — сказал Полкан.

— Тогда устроим им душевную встречу чуть раньше. Вон там, не плохая позиция, — Бурый указал рукой на место предполагаемой засады.

— Согласен, — кивнул Полкан.

— Бегом марш, марш! — крикнул Бурый и остатки отряда двинулись в путь.

Ночь прошла тревожно. Практически ни кто толком не спал. Хоть за всё время Боцман ни разу не заметил своим сканом ни чего живого. То что убило Якута и Элиту заставляло задуматься. Дорога больше не казалась такой уж безопасной как прежде. Глыба всё время держал наготове свои ДШК и РПГ. Да и остальные как–то притихли.

Утром Боцман сказал сразу всем

— Предлагаю вернуться в Багдад?

Воцарилась тишина, все обдумывали предложение. Первым высказался Ворчун:

— Возможно, это решение будет верным. Я за предложение Боцмана.

— Я не хочу в Багдад, возразил Глыба, — там даже пива нет. Не то что баб.

— Мне Багдад тоже не очень. Я в Эльдоград хочу, — подал голос Проныра.

— Кок, Профессор, что скажите? — спросил Боцман.

— Мы за то, чтобы идти дальше. Столько всего вынесли и уже у самой цели, — ответил Профессор за двоих, — в Багдаде нет перспектив, затухнем мы там.

— Шрам, твоё слово.

— Я сейчас не могу объективно рассуждать, — отозвался Шрам, — готов принять любое решение группы.

— Ива? — Боцман посмотрел на дочь.

— Я как ты папа.

— Хорошо, — подытожил Боцман, — Четверо за Эльдоград, трое за Багдад. Один воздержался. Что же, большинством голосов идём в Эльдоград.

— Отличное место, — сказал Бурый осматривая место засады.

— Мышь не проскочит, — согласился Полкан.

— Так всем в землю метра на полтора, у них скан хороший. Под землёй может не увидит. Вы двое с «плетками» вон туда на холм. Два пулемёта заляжете вон там, пропустите всю группу и отрежете пути отхода.

Бурый грамотно распределял людей на местности. Что, что а это он умел делать безупречно. Теперь любой кто попадёт в этот капкан обречён на смерть. Сам он занял позицию у небольшого каменистого выступа на холме. Чуть поодаль с хорошим обзором за местностью.

Все окопались. Замаскировали свои лежки, насколько это было возможно, и стали ждать.

Весь следующий день группа Боцмана передвигалась быстро, с короткими остановками на отдых. Ни кто не скулил и не возражал против такого темпа. Вероятность разделить участь Якута слишком велика, а этого ни кому не хотелось. Когда день пошёл на убыль Боцман дал команду остановиться и располагаться на ночь. Все просто валились с ног от усталости. Кроме Глыбы, его дар постоянно подпитывал дополнительной энергией. Он мог спокойно идти и двое суток, без сна и отдыха. При этом тащить на себе такой груз, который не подготовленный человек вообще вряд ли поднимет.

Распределили дозоры. Иву от дежурства освободили. Спорить она не стала. Холодный ужин и сон. Ни каких костров и горячего чая. Боцман постоянно использовал свой скан, осмотревшись в последний раз и убедившись, что вокруг ни кого нет, он немного расслабился. Но при этом Боцмана мучало чувство как казалось, беспричинной тревоги. И чем ближе они подходили к Эльдограду тем сильнее становилась тревога. Что это? Волнение? Адреналин? Страх? Или всё сразу. Боцман не мог разобраться.

Когда стемнело Бурый ещё раз оглядел в прибор ночного видения позиции своих бойцов. Всё тихо. Все в ожидании. Даже в радио эфире тишина. Бурый забрался в узкую расщелину. Здесь его точно ни кто не заметит. Он расположился поудобнее, чтобы вздремнуть. Потерся плечами о каменные стенки своего укрытия, пытаясь, толи согреться, толи сделать более удобным своё место. И задремал. Разбудил его странный звук в наушнике рации. Это был короткий еле уловимый стон. Бурый вылез из укрытия и посмотрел в прибор ночного видения. Вроде ни кого всё тихо. Он переводил взгляд от позиции к позиции. И вдруг у позиции со снайпером он увидел громадное белое пятно. Нечто, скорее всего, стояло спиной и было не менее пяти метров. Судя по всему, нечто доедало снайпера. Вдруг пятно исчезло, и через мгновение оказалось точно у следующей позиции, а через мгновение у следующей. Что–то спокойно и методично уничтожало бойцов. Бурый хотел было заорать в рацию «Атака!», но в это мгновение нечто повернулось в его сторону. Он увидел два синих глаза, горящих в темноте.

— Таааа–бооо–цер, — раздался в воздухе зловещий шёпот, как приговор к смерти. Бурый кинулся к расщелине. Его команда вся мертва, это ясно. Он как ящерица скользнул между камнями. Пытался залезть как можно дальше, надеясь, что камень спасёт его. Что–то обожгло ему бедро чуть выше колена. Но Бурый не обращая внимания, пролежал втискиваться между камнями. Ему с трудом удалось обернуться назад. Только сейчас он понял, что одной ноги у него нет, и он истекает кровью. Бурый хотел было подать назад, но понял, что застрял.

Часть 3

Ещё какое то время Бурый лежал не подвижно. Чудовищная боль пронизывала всё тело. Он попробовал ещё раз сдвинуться назад. На этот раз получилось. Потихоньку он пятился обратно. Кровь продолжала хлестать. Наконец ему удалось выбраться на открытую площадку. Первым делом он перетянул ремнем от прибора ночного видения ногу выше раны. Жгучая острая боль отдавалась по всему телу. Он с большим трудом достал из нарукавного кармана коробочку. В ней три шприца со спеком. Сразу же вколол себе два. Боль немного утихла. Но оставаться в сознании у него больше не было сил. И он провалился в чёрную пустоту.

Очнулся он днем сколько провалялся не понятно. Припекало солнце. Жутко болела голова. Бурый на ощупь нашёл коробочку со спеком, сразу же вколол, и выпил живчика. Он ещё не знал радоваться ему или нет. С одной стороны он уже дважды выжил после встречи с Табоцером, с другой стороны, чему радоваться. В Эльдограде его сразу расстреляют. До своего стаба в таком состоянии ему не добраться. Да и тварь эта ещё где то здесь. Людей своих он, скорее всего, всех потерял. Боль стала ослабевать. Он посмотрел на ногу, точнее на рану. Кровь перестала лить она запеклась и рана уже стала затягиваться. Бурый присел, опершись спиной на камни.

— Есть кто живой? Ответьте Бурому, — стонал он в рацию, но рация молчала.

— Полкан, 69, Макдак! Есть кто живой?

Все мертвы. Да и ему, скорее всего, придёт конец. Ни идти, ни охотится, ни защищаться он не сможет. А значит смерть рядом. Слабость снова навалилась на Бурого и он уснул.

— Кок, как думаешь сколько нам ещё до спасительного Эльдограда, — спросил Проныра, когда группа после очередного изнурительного дня остановилась на ночь.

— Где–то пара дней и мы на месте. Ну, плюс, минус, — улыбнулся Кок.

— Это хорошо. Значит скоро расслабимся,

— Проныра был явно в приподнятом настроении. Два дня пути и ни кто на них не напал. Словно на прогулке. Значит, их выбор идти в Эльдоград был верным. А Боцман и Ворчун струхнули. Он обязательно припомнит им это в Эльдограде. Во время празднования в честь прибытия. Это может поднять его рейтинг в глазах Ивы. А Шрам расклеился, я не знаю, я не могу быть объективным, герой мля. Проныра лежал, закинув руки за голову и мечтал, как он и Ива будут жить вместе.

У остальных членов группы настроение тоже выправилось к лучшему. И даже Ворчун к вечеру стал улыбаться. Не говоря уже про Глыбу. Тот уже грезил баром, пивом, женщинами. Только Боцман оставался, как и прежде серьёзным. В отличие от остальных в нём продолжало нарастать чувство тревоги. И он не мог понять в чём причина его волнения. Ведь они уже можно сказать в Эльдограде. С большим состоянием. Даже белая у них теперь есть. А там мощные стены, армия, техника, пушки, танки. Непреступный рай. Так, по крайней мере, ему рассказывали. Обоснуются, осядут. Иву замуж. Она вон как на Шрама смотрит, того гляди дыру в нем пропалит. Да и Шрам к ней тянется. А что, Шрам, подходящий вариант, он ему нравится. Добраться бы только.

Ива подсела к Шраму.

— Устала? — спросил он.

Она не ответила только аккуратно положила ему голову на плечо.

— Шрам, — тихо шепнула она.

— Да Ива.

— Шрам, обещай, что ни когда меня не бросишь.

— Клянусь, — тихо ответил Шрам.

Ива улыбнулась, примостившись поудобнее у него на плече тут же уснула. Шрам прижал её к себе и ещё долго любовался лицом любимой девушки.

Бурый проснулся посреди ночи. Снова дала знать о себе боль. Спека у него больше не было. Да и живчика меньше половины фляги. Он сделал глоток. Надо было двигаться, а не то сдохнет прямо здесь. Он поднялся на одну ногу и, опираясь на свой автомат, как на костыль направился к позициям где когда–то были его люди. Может, найдётся спек или живчик. А может кто–то раненый есть, вдвоём легче будет вернуться в родной стаб. А уж там–то он сможет встать на ноги. Вернее на ногу. Был Бурый, стал Сильвер. Улыбнулся он и поковылял к ближней позиции.