В радости и в горе

Глава 24

Павлины еле живы от холода, подумала Джози. Они трясли перьями с такой живостью, которой раньше Джози у павлинов не наблюдала, а крики их были еще ужаснее, чем обычно. Ей стало интересно, привезли ли их сюда из теплых краев или это были павлины, выращенные уже здесь. И кто, вероятно, в жестокой борьбе, все же заставил их смириться и позволить надеть на свои длинные, дрожащие шеи шелковые свадебные банты кремового цвета. Ей подумалось, не входило ли и это в обязанности одной из подружек невесты. Интересно, понимают ли подружки невесты в Англии, как на самом деле легка и беззаботна их жизнь?

Весь полк гостей разместился на террасе снаружи дома, на переднем фланге были замечены Марта и Джек с бокалами шампанского. Джози крепко обхватила пальцами свой бокал, будто надеясь получить от стекла ответное тепло, но оно было еще холоднее, чем ее зад, который и в самом деле совершенно заледенел. Как жаль, что это не горячий говяжий бульон, подумала она. Многие женщины уже сняли шляпки и грациозно дрожали при температуре ниже нуля. Несмотря на холод, снегопад прекратился, чему, конечно, следовало бы порадоваться, хотя снег и придал свадьбе новый оттенок: свадьба стала по-рождественски белой. Все смотрели вверх на небо, и так продолжалось уже минут десять.

Глен все время был очень внимателен. На Джози опять был его смокинг, а сам он мужественно стоял рядом в одной рубашке с коротким рукавом и защищал ее от холода, обняв за талию. Господи, как приятно чувствовать, что к тебе вновь тянет мужчину. Наверное, именно поэтому она так среагировала на Мэта Джарвиса. Неужели ей так необходим мужчина рядом, что она готова клюнуть на любого, кто проявит к ней некоторый интерес? Она ведь читала «Дневник Бриджит Джонс», неужели он ничему ее не научил?

Заметим, Мэт показался ей очень милым. Конечно, на него было нельзя положиться. Конечно, досадно, что он не пришел, когда его ждали. Но такова жизнь в наше время. В ходу все одноразовое — молочные бутылки, бритвы, салфетки. Люди.

Ей было любопытно, позвонит ли он ей еще раз. Но к тому времени у нее ведь может появиться кто-то другой. Пуганая ворона куста боится. Возвращаясь к Глену, она была благодарна ему за это ощущение тепла, касающегося ее тела. Он возвышался над ней, как сторожевая башня, и она придвинулась еще ближе, чтобы лучше чувствовать тепло его рук. Давай, Джози Флинн, вперед, к сияющим вершинам!

— Сейчас начнется, — сказал Глен.

И как по команде, над ними в зимнем небе, блекло-белом, как застиранная рубашка, появился самолетик. Он описывал круги над их гостиницей, и на подлете к ним мотор, захлебываясь от спешки, стал лопотать что-то, издавая пукающие звуки. Вдруг откуда-то из задней его части стал вырываться белый дым, и самолетик начал подпрыгивать и нырять, выполняя в воздухе сложные сальто. Толпа нервно охнула. Самолетик казался какой-то умалишенной чайкой. Потом он отрулил обратно и, набрав скорость, легко нырнул вниз к земле. Павлины громко и пронзительно завопили.

Медленно на небе стали проявляться буквы, и когда дым немного рассеялся, оказалось, что через все небо над Нью-Йорком повисла надпись: «МАРТА». Мотор самолетика тревожно зажужжал, и дым стал голубым, а рядом с именем невесты появилась вторая надпись: «ДЖЕК». Еще одна петля, еще один поворот, и дымовой хвост стал красным, и самолет, крутясь и извиваясь, заключил оба имени в красное сердечко.

Под ободряющие крики толпы самолет взмыл вертикально вверх, вращаясь в победном штопоре, и в заключение пролетел над своим творением, развернув в воздухе транспарант, на котором было написано: «В ЛЮБВИ НАВЕЧНО!» Гости вопили от восхищения и выкрикивали свое одобрение пилоту; они аплодировали ему до тех пор, пока не покраснели ладони.

А самолетик, сделав свою работу, растворился в той широкой и высокой голубизне, откуда и появился, а толпа стала редеть, следуя за Мартой в гостиницу, где вот-вот должно начаться свадебное веселье.

Глен повернул ее к гостинице, и они пошли туда вслед за другими гостями.

— Вам понравилось?

— И да, и нет, — ответила Джози.

— В Англии тоже любят такие представления?

— Не сказала бы.

— Почему?

— Мы гораздо сдержаннее и скромнее в проявлении своих чувств.

— Эта свадьба сама по себе — высококлассное представление.

— В наши дни в Англии радуются булочке с горячей сосиской и вчерашнему бутерброду.

— Пошли, стоит посмотреть, какая там еда. Кое-кто выложил приличные денежки на угощение и выпивку. Повезло Джеку, что есть, то есть. Надеюсь, он это понимает.

— Глен, — она прочистила горло. — Вы знаете Джека лучше, чем я. Гораздо лучше. Как вы считаете, они с Мартой подходят друг другу?

— Черт, кто я такой, чтобы судить? Во всяком случае, Марта думает именно так.

— Да, правда. — Джози постучала по камням дорожки носками своих шелковых туфелек, тисками сдавивших ей пальцы. — Он хороший человек?

Глен отвернулся и уставился на небо.

— Эй, посмотрите туда!

Джози проследила за его взглядом. Дым надписи расползся, его клочки разносились ветром в разные стороны. Буквы стали плохо различимыми, потеряли форму или вовсе исчезли. Глен засмеялся. Надпись «ДЖЕК» поблекла, ее буквы исказились, и вместо нее появилась надпись «ДУРАК». «МАРТА» и «ДУРАК». Мужчина, стоявший рядом с ней, хохотал от всего сердца, у него на глазах даже выступили слезы. Но Джози это почему-то совсем не показалось смешным.

— Слава богу, все позади, — Марта упала на диван, обитый мебельным ситцем. — Теперь можно и повеселиться.

Гостиница позаботилась выделить им специальную комнату для невесты и ее приближенных, в которой можно было освежить макияж, прежде чем фотограф начнет свой марафон с бесконечными снимками. Гости были заняты коктейлями, и шведский стол был завален таким количеством съестного, которого хватило бы на пять тысяч человек, случись им забрести на эту свадьбу, а выпивки было столько, что в ней спокойно мог плавать «Титаник». И все это еще до начала самого обеда, так что теперь Джози стало понятно, почему отец Марты жаловался на дороговизну свадеб в наше время.

Вошли две официантки, неся подносы с жареным картофелем, завернутым в ветчину, и самыми большими креветками, которые когда-либо приходилось видеть Джози.

— Шампанское, мэм?

Марта с готовностью подставила свой бокал.

— Ох и наклюкаюсь же я сегодня!

— Стоит ли нить так много спиртного в день свадьбы, дорогая? — спросил Джек, закрывая рукой свой стакан с апельсиновым соком.

— А ты знаешь более радостный день в жизни женщины? — Марта с усилием потянула фату, но не смогла ее снять. Похоже, Беатрис приклепала ее к Мартиному черепу методом точечной сварки. — По-моему, после всего того, что я сделала, готовя эту свадьбу, я имею на это право!

— Ну, может быть, если немного, то вреда не будет.

— Даже если я напьюсь, — сказала Марта, сбрасывая туфли, — мне плохо не станет.

Фелисия выудила креветку и обмакнула ее в томатный соус.

— Отличные креветки, Марта!

Джек побрел к подносам с кулинарными изысками.

— Я же просил, чтобы среди закусок для коктейля не было ветчины!

— Расслабься, Джек, — сказал ему Глен, — это ведь твоя свадьба. Лучший день твоей жизни и все такое. Неужели так уж важно, будет на столе мясо дохлой свиньи или нет? Опусти свои колючки.

— У меня нет колючек, — ответил Джек.

— Возьми креветки, — предложила ему Марта, выбирая для него креветку с подноса, который подвинула к ней Фелисия.

— Они подъедают падаль со дна.

Марта сделала грубый жест рукой с креветкой.

— Тогда попробуй картофель, — настаивал Глен. — Может, это поможет тебе успокоиться.

— Думаю, мне лучше всего пойти куда-нибудь в тихое место и несколько раз сделать упражнение ши-гуна «радуга».

— Джек! — надулась Марта. — Нам еще надо сделать снимки у фотографа, и гости ждут.

— Сначала мне надо восстановить равновесие духа, — сказал он и покинул комнату, с силой захлопнув за собой дверь.

— Джек! — крикнула Марта.

— Оставь его в покое, — сказал Глен. — Дай ему несколько минут, а потом я схожу за ним. Он сильно нервничал из-за всего этого. Для него это важный шаг.

— И для меня тоже! — Еще немного, и верхняя губа Марты задрожит.

Глен мягко обнял ее за плечи.

— Ты же знаешь, какой он.

— Ты думаешь? — сказала Марта и обмякла у него на груди.

— Шампанское? — предложила официантка, в напряженном молчании подняв уже наполовину пустую бутылку.

— Не могли бы вы лучше принести нам чай? — спросила Джози.

— О как типично по-английски, Джо-Джо! Когда ситуация сильно накаляется, сохраняющий хладнокровие человек ставит на накалившуюся плиту чайник и готовит себе чашку превосходного чая? — Марта опять подняла свой бокал. — Я хочу еще шампанского, — настаивала она.

Глен встал и встревоженно взглянул на Джози:

— Я схожу за Джеком.

Марта безмятежно прихлебывала чай, а Джози по второму разу накладывала ей тени на веки. Не то чтобы в этом была необходимость. Для того чтобы смыть всю косметику, которую сегодня наложили ей на лицо, потребовалось бы пройти через автомобильную мойку. Наверное, до того как стать косметичкой, Беатрис работала штукатуром. Джози решила, что, как только доберется до своей гостиницы, возьмет наждачную бумагу и соскребет со своего лица все, что положила на него Беатрис.

Фелисия и другие подружки невесты сидели на диване, уже совершенно разомлевшие. Когда фотографа видели в последний раз, он уже тогда от нетерпения постукивал по полу носком ботинка.

Двоюродная сестра Джози определенно выглядела подавленной.

— Ты в порядке? — спросила Джози, набирая тени на кисточку.

Марта кивнула.

— Правда?

Марта не ответила.

— Если это тебя успокоит, то знай: мы с Дэмиеном серьезно поссорились в день свадьбы.

— Тебе не кажется, что это дурное предзнаменование?

— Наверное, ты права, — согласилась с ней Джози. — Ведь он успел ущипнуть за зад всех подружек невесты.

— И меня в придачу.

— Ах да, — как бы вспомнила Джози.

Марта испустила продолжительный вздох и понизила голос:

— Как ты думаешь, я правильно поступила, Джози?

— Конечно, правильно!

— А у меня такое чувство, что… — Марта прикусила губу. — Так странно.

— Конечно, ты поступила правильно! Это твоя свадьба, ты — просто комок нервов, ты промерзла до костей, а здесь почти сауна, и ты ничего не съела, если не считать половинку бейгеля и стакана той водоросли. Неудивительно, что ты такая неуравновешенная!

— А что, если я уже сейчас начинаю жалеть…

— Никогда не надо жалеть о том, что сделала, только о том, чего не сделала.

— Это еще одна из твоих книжных цитат, да?

— И что, если так? — ершисто ответила Джози.

— Я просто думала сейчас о том, что ты мне говорила прошлой ночью.

— Знаешь, не стоит обращать внимание на то, что я говорю. Если мне самой не о чем беспокоиться, я начинаю беспокоиться о других. Я просто перенесла на тебя свое чувство неуверенности и незащищенности.

— Ты не считаешь, что я поспешила с этим? Мои чувства были в таком смятении после смерти Джинни, я с трудом соображала что к чему. Может быть, мне надо было подождать?

— Что сказано, то сказано, но ты же знаешь, что сделала правильный выбор. Ведь тебе же нужен ребенок, так ведь?

— А предположим, он не может иметь детей? Ты была права. Я не подумала об этом.

— Да у тебя будет сотня детей! Достаточно, чтобы составить футбольную команду.

— Команду по соккеру[10].

— Хорошо, по соккеру, — поправилась Джози.

Вернулся Глен.

— Джек сейчас придет.

— У него все в порядке?

— Все просто великолепно.

Марта слабо улыбнулась. Глен ласково потрепал ее за подбородок.

— Ты же можешь быть сильной, — сказал он.

— Бывает, что приходится, — согласилась Марта. — Нам еще надо сфотографироваться.

В комнату вошел Джек и, упав на колени, поцеловал ей руку.

— Прости меня, золотце, — сказал он ей, — все это такой стресс для всех нас. Прости.

Марта взяла в свои пальцы его косичку и стала рассматривать ее, как будто ничего подобного никогда у Джека не видела.

— Все готовы? — спросила она. — Фотограф прождал уже достаточно.

Джек обнял ее за талию и прижал к себе. Марта смотрела через его плечо, покусывая губу, а ее глаза смотрели в глаза Глену, и, кажется, одна только Джози заметила ту искру, которая промелькнула между ними.