В Речи Посполитой

Глава XXVIII Евреи и анархия

Как мы помним, «потоп» очень сильно прошелся по евреям. Многие погибли, другие обнищали. Прервались торговые связи — погибли целые общины. Но миром кончаются войны. И могли бы возродиться евреи Речи Посполитой. Если бы не анархия, установившаяся там, не господство «кулачного права».

Вот рассказ XVIII века. Один весьма состоятельный еврей арендовал гостиницу у большой дороги. И все бы было хорошо, если бы его все время не обворовывали. Кому было ловить воров? Один раз он все-таки попробовал добиться справедливости. Он заказал для своего заведения партию голландской селедки в Данциге (Гданьске). От Данцига бочки с селедкой везло по Висле польское речное судно. И капитан (он же владелец) той баржи присвоил себе половину товара. Так как отправителем была немецкая торговая фирма в Данциге, то все документы были в порядке. И еврей попытался добиться справедливости через суд. Суд признал его правоту. Но лихой капитан баржи плевать хотел на решение суда. Не отдал селедку и все тут — возьми ее силой, еврей, если сможешь. Я специально взял рассказ без всякого драматизма. Тысячи таких случаев насилия происходили по всей Речи Посполитой. Это, конечно, губило экономику. И в конечном счете и та баржа останется без грузов, «но ведь это будет потом». А пока капитан бесплатно получил селедку! Кстати, тот еврей, арендатор гостиницы, в конце концов разорился от бесконечного воровства его имущества. Одна из множества подобных историй тех лет.

Но не менее страшно для евреев было отсутствие протекционизма (см. предыдущую главу). Города и местечки жестоко страдали от безработицы. Лишь редко перепадала теперь местному ремесленнику работа, обычно малоквалифицированная и скудно оплачиваемая. Пан предпочитал заграничное, хлоп, задавленный эксплуатацией, ходил в лохмотьях. Украинский историк Грушевский удивлялся (по другому поводу) выносливости евреев, которые выдерживали любую неблагополучную ситуацию. И евреи как-то держались, но жили бедно. Впрочем, еврейская торговля держалась лучше ремесла, и даже крупная торговля отчасти сохранилась.

В сельской местности крупная еврейская аренда, случавшаяся в старые «допотопные» времена, теперь почти совершенно исчезает[51]. Евреи уже почти не арендуют имений. Этим теперь занимаются небогатые шляхтичи, беря в аренду у магнатов села. Это уже и называется не аренда, а по-благородному — «посессия» или «державица». Слово «аренда» сохраняется для обозначения мелкой аренды: кабака, рыбного пруда и т. д. Этим евреи и занимаются, арендуя это уже у посессоров или у владельцев имений. Нелегко живется этим мелким арендаторам-евреям. Уплатить в срок оговоренную в контракте сумму очень нелегко, а когда это не удается, еврея ждут большие неприятности. Правда, обычно не выгоняют — «хазака»! (см. главу VIII). Но могут выдрать — ищи управу на пана. Могут арестовать (это обычно предусматривалось условиями контракта) и держать в очень скверных условиях, пока долг не будет выплачен. На практике, обычно, жида арестовывали, если были взрослые дети, которые могли заменить отца — чтобы простоя в корчме (или еще где-то) не было. А если дети были еще маленькие, то их и хватали. Но кажется, арендаторам жилось все-таки сытнее, чем несчастным ремесленникам[52].

Любопытно и вот что. В хозяйственной жизни того времени евреи все чаще выступают не как заимодавцы, а как должники. И чем дальше, тем больше растет задолженность евреев христианам. Может, тут сказывалось и то, что евреям в той обстановке было труднее взыскать деньги с должника, и они предпочитали уже их не ссужать. Но главное — это была прогрессировавшая бедность евреев.

В то «послепотопное» время уже началась эмиграция евреев из Польши. Но Америка в «допароходное» время была еще бесконечно далека, страны Востока явно шли к упадку, а в Европе евреев не жаловали. Так что эмиграция тогда была «капельной».