В теле пацана. Книга 4. Империя Шатура

Глава 20 Из Альфонса в богатеи

Утром следующего дня проснулся в постели среди шёлкового белья в объятиях довольной Гертруды без всяких сюрпризов. Член стоит колом по привычке, поэтому не удержался и оприходовал её ещё разок.

Когда упал на спину, чтобы отдышаться и изучить потолок, она ласково прильнула на моё плечо, погладила бицепс, чувствительное место на изгибе руки, перешла на мой пресс. Приобнял её за плечо и начал уже конкретно и по существу:

— Мне нужна твоя помощь в решении бумажной волокиты с банком.

— Всё, что угодно, хозяин, — выпалила милфа, которой наша ночная игра, похоже, запала в душу. И она хочет её продолжить поскорее, обращаясь ко мне так.

— У меня есть куча ювелирного барахла, но нет на него бумаг, — продолжаю уже конкретно. — Необходимо, чтобы банк купил драгоценности и завёл счёт на несколько людей.

Гертруда призадумалась. А я затаил дыхание.

— Нужен конкретный банк? — Спросила.

— Самый надёжный, — ответил без промедления.

— Тогда Центральный банк Градира, где держат свои средства богатейшие, — заговорила. — Есть вариант, но придётся отдать большой процент. Двадцать было, насколько помню, но я попробую договориться на пятнадцать.

— А оценка?

— За это не переживай, такой банк дорожит своим престижем, оценят по рынку, — ответила.

— Ещё есть золото в виде самородков и не только.

— С этим проще, — брякнула и дальше уже с подозрением: — казну папаши ограбил? Хочешь переехать сюда? Было бы отлично, если так.

— Я не ограбил, я ей заведую, — нагло солгал. — То есть, могу на тебя рассчитывать?

— Конечно, хозяин, — пропела похотливо.

— Гертруда, — прорычал.

— Да, сэр Кристиан, — исправилась бодренько и хихикнула. А затем вскочила и пошла в душ довольная. — Ты со мной?

Нет уж, хватит! Войсковая операция по удалению стеклянной пробки после утех прошла успешно, но больше на эксперименты не тянет. Как отрезало!

— Прости, мне нужно решать эти дела. И срочно, — отвечаю, делая встревоженный вид с «пёсьими» бровками.

Гертруда даже обернулась и посмотрела с беспокойством. Я улыбнулся в ответ, поднимаясь. Она тут же залюбовалась.

— Хорошо, после полудня к тебе прибудет мой человек.

— Премного благодарен, — кланяюсь голый.

— Мы же не прощаемся? — Спросила вдруг с подозрением из — за плеча.

— Я ещё с тобой не наигрался, рабыня, — выпалил хищно.

И Гертруда помчала довольная из комнаты, тряся жирком на своих булках. А я осознал, что больше вообще её не хочу. А, млять, придётся!

Карета Гертруды доставила меня прямиком к дому Валианта, с которым мне не терпелось пообщаться. Времени до обеда достаточно, а шнырять без дела не хотелось. Оставаться с милфой тем более!

Как член Сотни Валиант проживал за тем же кольцом, что и мы. Только дом у него был скромнее. Эдакий дачный квартал на вид, где проживают в основном старики да старухи, судя по ковыляющим всюду жителям. Единственное, что приходит на ум, здесь отставные члены Сотни живут с семьями. Ну и бедные новоиспечённые «сотники».

Валиант очень удивился, когда увидел меня так скоро и пригласил сразу в дом. Но я предложил прогуляться, уж очень хотелось пройтись на свежем воздухе среди хоть каких — то деревьев.

Я не стал ходить вокруг да около. Как только мы вышли на тротуар и миновали всех прохожих, начал с вопроса:

— Вас что — то ещё связывает с Левантом, сэр Валиант?

— Конечно, сэр Крис, — ответил, не раздумывая. — Это моя родина. У меня остались там друзья и знакомые. Я ведь столько лет отдавал себя делу во благо королевства. Мало того, у моих детей в Леванте тоже остались друзья.

— То есть вам не безразлична судьба моего королевства, несмотря на то, что с вами так поступили?

Валиант задумался, улыбнулся грустно. Я даже на него посмотрел, медленно вышагивая под его темп.

— Не думаю, что король был причастен к этому, да и огромная часть подданных Леванта вряд ли повлияла на мою судьбу. Посему я с трепетом узнаю все новости из — за Большого хребта. Знаю, что Левант даже заказывал вооружение в Градире для оборонительных нужд. Слышал, что у вас увеличилась добыча серебра в разы. Но похвастать перед вами особым рвением я, к сожалению, не могу.

— Я прибыл в Градир не просто так, — заявляю.

— Найти партию для дочери Первого советника — благородная причина.

— Это попутная цель, — признаюсь. — Главное не это, сэр Валиант.

— Тогда что?

Вздыхаю тяжело. Как бы я всецело не доверял лорду, всего сказать не могу. Поэтому пробую понять его отношение, выдавая сразу главную общую причину:

— В этот Чёрный сезон на Левант нападёт стотысячная армия вампиров. Все пять Домов объединились, чтобы стереть наше королевство наверняка.

— Но ведь это невозможно, — возмутился Валиант. — Стеклянное море…

— Они прошли его в тот Чёрный сезон, — обрубил жёстко. — Взяли плацдарм, скопив силы на нашей стороне и устроив мощную оборону из одержимых на время, пока им мешает солнце. Мы готовимся к полномасштабной войне. Где будут атакованы четыре человеческих королевства, Фелисия и Кусубат.

— Насколько вы уверены?

— На сто процентов. Диверсионные и прочие группы нечисти уже орудуют и не только за Хребтом, но и в Андарии. Последнюю я уничтожил на границе с Эниссуэлой. Мы шли сюда с сотней людей. А дошла нас только четверть.

— О, Дракон…

— Да, поэтому я здесь.

— Градир не даст вам сил, да даже если… просто не успеет, — предположил Валиант.

— Это и не нужно, — ответил на выдохе я.

— Если вы хотите моей помощи, я готов всецело, но что может простой инженер?

— Не нужно никаких жертв, — говорю спокойно. — Я просто обрисовал ситуацию и всю серьёзность.

— Но вы позвали меня не просто так, — произнёс мужчина с волнением в голосе.

Я сделал небольшую паузу, добавляя себе важности, и заявил:

— Мне нужна информация о Шатуре.

— Я мало знаю, — ответил сразу. — За два сезона я видел его раз пять, из них мы только дважды сумели пообщаться.

— А слухи?

— Что слухи? Шатура уважают, он здесь, как Дракон воплоти. Все его идеи успешны и жизненны. Он созидает и творит. Ему нет равных, с ним никто не тягается, только слушают и повинуются.

— Неужели никаких странностей и изменений? — Надавил я.

— Странностей? Хм… Единственное, что точно знаю, когда здесь зачаровали Стеклянные реки, запретив магию, он перестал появляться на людях. Простой люд вообще забыл о Шатуре, как он выглядит и как звучит его голос. Зато с сердечной чувственностью поют его песни и читают стихи. В театрах ставятся его пьесы, а типографии штампуют его книги.

— Ладно, я понял, — хватаюсь мысленно за голову. Ибо меня коробит слышать, что всё это его творения!!

— Шатур в прошлом, это не Шатур сейчас, — добавил Валиант.

Тааак.

— А может вы что — нибудь знаете о его прежней обеспокоенности, связанной с Великим разломом, который до сих пор растёт на Стеклянном море?

Валиант даже остановился, замер на миг.

— Что — то знаете, — заключил я.

— Не совсем, но вы так удачно связали два события, — прокомментировал своё замешательство инженер.

— Расскажете? — Спрашиваю, полный надежд, что нащупаю всё же хотя бы эту ниточку.

Валиант кивает. Но минуты три идёт молча, вероятно, собираясь с мыслями. А затем начинает свой рассказ:

— Наш первый разговор с Шатуром. Он не был официальным, он почему — то знал кто я и откуда. А потом сказал, что знал меня, когда я служил инженером в Леванте. Тогда он приезжал как раз смотреть Разлом. Именно по этой причине он дозволил быть в его рабочем кабинете. В одном из. Во время нашей беседы из смежной комнаты донёсся страшный шум, который до сих пор будоражит мою душу. Шипение и голос, будто мертвецы из Чёрной грани рвутся. И в этот момент Шатур сорвался и бросился туда, словно он страж неких врат. Звук изменился, он стал ещё ужасней, а голоса и мерзкий язык яснее. Но вскоре всё зашипело вновь, и они ушли. Шатур вернулся, в его глазах была лишь озадаченность. Когда он увидел мой испуг, то даже улыбнулся и отшутился, что это новый инструмент на испытании.

Валиант замолчал. Вздохнул глубоко с дрожью.

— И это всё? — Переспросил, нихрена не уловив сути.

У Шатура, похоже, тоже есть радиоприёмник. И он что — то ловит периодически.

— После этого Шатур задал мне вопрос о Великом разломе, насколько он вырос. И ответ его сильно расстроил.

— А вы случайно не помните, что за звуки издавались на фоне шипения, может, сумеете воспроизвести звучание тех голосов?

— Да они до сих пор мне снятся по ночам, увольте сэр Крис! — Взвыл Валиант.

— Это важно, попробуйте озвучить, — настаиваю я, остановившись даже.

Инженер встал следом, как вкопанный. Вздыбился весь и на меня посмотрел с ужасом. Но мой взгляд не дал ему и шанса отказаться. И он выдал что — то вроде, как русскими слогами, зажёвывая окончания слов, повторив фразу раз шесть. Одну и ту же.

Сумел я всё разобрать лишь с предпоследнего раза!

Устранить нарушение целостности с помощью…

Какой целостности⁈ С помощью чего, мля⁈

— Может что — то ещё⁇ — Наседаю на Валианта, едва не взяв его за грудки, но он отрицательно мотает головой.

А я лихорадочно думаю. Шатур обеспокоен Разломом, мотался в Левант даже, мерил его. Про него после эфира и спросил у Валианта. Ему ли не до фени, в другом конце мира сидит за тремя кольцами защиты⁈ А если всё взаимосвязано?

Значит речь о целостности Плато! Как же всё просто!

Небесный замок и Драконий всадник обеспокоены целостностью Плато? А что будет, когда трещина дойдёт до конца? Вита развалится пополам? И все погибнут? Херово, если так.

Но они говорят об «устранении нарушения». То есть можно эту трещину залатать, срастить или хотя бы остановить?

Это уже хотя бы что — то. Если Шатур действительно переживает о конце света, то у нас есть нечто общее помимо того, что наши сознания с Земли. Он хочет спасти Вита, а я хочу спасти людей и им подобных на Вита от вампиров. Однако цели отчасти разняться. И это навивает сомнений, что мы договоримся.

— Сэр Крис? — Обозначается Валиант, явно обеспокоенный. — Моя история вам услужила? Что я могу сделать для вас и Леванта?

— Да, кое — что прояснилось, — ответил рассеянно. — Спасибо, сэр.

Хотел уже добавить «благодарю за службу». Но пока рано!

Распрощались вскоре. И я помчал в наш новый съёмный особняк.

Белоис на бережку в огромном кресле — качалке вино попивает, медитирует и кайфует.

По озеру лодочки ходят, одно загляденье. Водичка по песчаному бережку мелкими волнами плещется.

— Кристиан, а вот и вы, — встрепенулся. — Представляете, продукты и выпивка здесь тоже оплачивается принимающей стороной. Я подумываю, что Мостин не так уж и плох, как будущий супруг моей дочери. Конечно, нисколько не оправдываю его посягательства, но как мужчина понимаю, что мог поддаться соблазну, с моей — то красавицей.

— А где Инесса кстати? — Спросил я ворчливо.

— Эм… её забрал один лорд отобедать. Он был очень настойчив и пообещал мне хранить дочку бережней хрустальной вазы. Очень обходительный и порядочный на вид молодой человек, — ответил Первый советник.

— А кто хоть, имя?

— Я не запомнил, но его приглашение с цветами забрали служанки.

Что за отец⁈

— Вы обеспокоены, лорд Кристиан? — Спохватился папаша. — Поверьте, Инесса усвоила этот урок.

— Ну да, задницу порвёт, но девственность сохранит, — брякнул себе под нос и пошёл в дом искупаться. Потому что пахнет до сих пор от меня этой извращенкой Гертрудой.

В гостиной куча цветов. Вот только занимаются ими не служанки! А визажист голубец, который макияж Инессе делал оба раза.

— А ты, ёпрст, что здесь забыл? — Ахнул я. День сюрпризов какой — то.

Мужичок аж подпрыгнул, но, увидев меня, заулыбался и даже дёрнул башкой, чёлку свою откидывая. Ну точно, как я делаю иногда.

— Тёплого дня, сэр, — поздоровался приподнято и будто бы порхая. — Ваша сестра нуждалась в моих услугах, поэтому я здесь.

— Удивительно, — комментирую с недоумением. Инесса догадалась такое провернуть? Не такая уж и безнадёжная. То есть на свиданку пошла в нужном образе. У меня прямо от сердца отлегло.

А — то строишь образ, вкладываешься, а потом бац, и утром на тебя смотрит не накрашенная блондинка. В зеркале.

— Знаете, — запел дальше визажист. — Когда за мной прибыла карета Сотни, я чуть не умер со страха, а как только узнал, что мне предложили сюда переехать, собирался с песней и плясками, как счастливый Пьеро.

Чего, млять?

— Вы же не возражаете, что теперь я буду жить с вами и стану личным мастером красоты вашей прелестной сестры и её папочки?

Я быстро растёр щетинистые щёки. Выдохнул пар.

— А Белоису что, уже брови выщипали? — Спросил несколько шокированный. А то я думаю, почему этот хмырь помолодел лет на пять.

— Хм, и не только. Работы много, и не всё сразу…

— Избавь! — Перебил я. — От подробностей.

Хорошо они, конечно, приспособились. Красиво жить не запретишь! Хотя, с другой стороны, к балу нам визажист не помешает.

После полудня, как и обещала Гертруда, явился её человек. Худощавый, низенький, ухоженный дядька лет сорока в выглаженном бежевом костюме дорогого кроя. Он сразу явился с коричневой кожаной папкой и попросил показать ему всё, что нужно «отмыть». Так и сказал!

Провёл его в гостиную и усадил за большой стол, задраив все двери, чтобы не было лишних глаз и ушей. Это чтобы мужчину не смущать в первую очередь. Пользуясь случаем, вывалил на стол всё, что собирался сбагрить. Начиная с мелочёвки, найденной у вампиров Уцарии и заканчивая хламом, собранным у вампиров Гелака. Драгоценности, камни россыпью, монеты всякие, золотые самородки, оба декоративных кинжала, золотое обрамление амулета Каменного вервульфа и диадему Жозефины, которой я его окончательно добил.

Оставил себе половину камушков из логова оборотней. И не стал показывать ювелирку с Земли, которой у меня со времен явления примерно треть осталось.

Минуты три мужчина просто хлопал глазами, пытаясь прийти в себя. А затем спокойно сгрёб в сторонку богатства, словно мусор и раскрыл папку со всякими бланками.

Долго он не думал, брал в охапку немного и записывал в бумажку, то левой рукой, то правой. Часть записей поручил сделать мне. Ха! Каких только бланков у него нет! И дарственные, и завещания всякие, и долговые расписки. При этом всё уже заверено, печати поставлены, где надо. Причём не только градирские бланки, но и соседних королевств.

Пока он добивал все формальности, я думал о расходах. В валюте Градира мне будет проще расплачиваться даже с наёмниками в Дуаде, если таковых наберу. Войска графини тоже легко можно обеспечивать и таланами. Это их вторая валюта, я вспомнил. Тогда не придавал этому значения, а теперь смекнул.

— А это у нас что? — Поинтересовался мужчина, закончив с барахлом и обратив внимание на два цилиндра с бумажками, которые я тоже в логове прихватил. А здесь случайно вывалил до кучи.

Раскрутив один и быстро пробежавшись глазами, он ахнул и заявил, что это облигации высокого номинала большой Энисуэльской компании по добыче руды. А я и думаю, почему нихрена не смог разобрать, язык не знаю.

— Они на предъявителя, — пояснил мужчина. — Примерно треть их изначального капитала в этих бумагах. И здесь, скажу я вам, состояние не меньше того, что мы сегодня легализовали. Рекомендую зарегистрировать бумаги в банке и дать им управление от вашего имени. Тогда не будет риска в утере этих уже порядком ветхих бумаг. Представители банка сами решат все формальности, связавшись с компанией…

Мысленно присвистнул. Ничего себе мы на огонёк к стае бомжей зашли тогда!

Минут пять он объясняет мне, как удачно я когда — то купил эти облигации. А у меня глаза горят. Это ж сколько ещё можно нанять войск, в той же Энисуэлле! Было бы время.

— Так, а здесь что, — потянулся за вторым цилиндром мужчина с нескрываемым интересом.

Потираю ладоши.

На этот раз бумажка одна, очень длинная и более свежая, плотная да красочная.

— Хм, а здесь, похоже, доля в рабской торговой сети Зелёной Тирсы. Думаю, в Центральном банке разберутся лучше. Одна четвёртая часть некоего предприятия, но за успех его я не готов поручиться, не знаю. Покажем в банке, оно тоже на предъявителя. А там предлагаю действовать по аналогии.

Откинулся на стуле, не скрывая радости. Вожак оборотней не такой уж и тупой, раз оставил такое.

Живенько закрутив цилиндр обратно, мужчина взглянул, наконец — таки, на кинжалы.

— Кх, неплохие экземпляры. Можно заявить как коллекционные и выставить на аукцион. Что скажете?

— Доверяю вашему профессионализму!

— Так и сделаем, — бросил мужчина без особой радости, а дальше уже важновато: — Вы ведь понимаете, что я беру за услуги процент. Ввиду такого опта и по просьбе уважаемой Гертруды соглашусь на девять с половиной процентов от сделки с банком. За бумаги по капиталу не беру, их легализовывать не нужно, здесь всё должно быть чисто, если они сами не подделка, что маловероятно. Эксперты разберутся.

Запоздало предложил мужчине чая. Он выхлебал всё за три минуты и порекомендовал побыстрее отправиться в Центральный банк. Посоветовал взять в сопровождение карету полиции по дороге. Но я отказался. Сам порву кого угодно голыми руками. Зубами вцеплюсь за такие богатства!

Центральный банк, оказался в тридцати минутах езды с ветерком в зоне общего городского контура. Выглядит, как целый дворец, серый и мрачный, обрамлённый высокими стенами, как неприступная крепость. Внутри помещениями напоминает вокзал до появления терминалов, как по площади залов, так и по атмосфере. Окошек с персоналом не счесть, очереди огромные.

Но мужчина сразу повёл стороной к отдельной секции. Где нас встретили, уже зная, кто должен подойти и проводили через массивные двери, затем ещё через двойную решётку. В какой — то момент мне показалось, что под предлогом заманили в тюрягу. Но обошлось!

Приветливая тётечка в костюме, человек Гертруды и я за одним столом быстро и плавно порешали все формальности. А затем прямо при нас пригласили нескольких оценщиков, которых, похоже, дёрнули исключительно по просьбе моей покровительницы.

Раскрыли свои чемоданчики с приспособлениями. И понеслась!

Работают быстро. Оценивают вещицу, озвучивают. Человек Гертруды кивает, я смотрю список Ольви, у этих в полтора раза дороже. Киваю, ставлю подпись на бумаге, затем её ставит эксперт и работница банка. Первые бабки в копилку пошли.

Некоторые вещи быстро оцениваются. Другие дольше. Иногда эксперты советуются, спорят, но приходят к консенсусу. У них даже справочники есть, как у Ольви, только покомпактнее и свежее. Золото приходят оценить другие дядьки, сразу с реагентами для определения чистоты, они же и по серебру.

Конечно, серебро стоит в десять раз дороже золота. Поначалу мне это было дико, но со временем привык. Золото, как золото. А серебро, как, млять, алмазы. За одно серебряное кольцо можно целую карету с лошадьми купить.

Не прошло и часа, попивая вкусный чай с человеком Гертруды, я начал уже более уверенно калякать в заключениях.

Когда считаешь свои богатства, время пролетает незаметно. Так и мы просидели в банке до позднего вечера. В итоге общая стоимость всего принесённого составила чуть больше одного миллиона двухсот тысяч таланов! А это на секундочку… если по курсу в доны переводить, то примерно двенадцать миллионов левантских дон, получите — распишитесь!

Моё приданое от короля было пять мультов! А это мы ещё не оценили капиталы компаний, бумажки которых я отдал на отдельную экспертизу и проверку.

Представительница банка с шарами навыкате принимала общий акт сдачи. Затем все лишние вышли, забрав всё добро. И уже с женщиной наедине я решал вопрос по поводу вкладов.

Первым делом завёл счёт на имя Ольви Гунуа Деньес. По счастливой случайности в этом же банке у неё обнаружился кредит по дому в восемь тысяч непогашенного остатка, который я тут же и погасил. Двести тысяч таланов отсыпал ей сверху. Хотя инвестиций ей нужно раз в десять меньше.

Счёт в сто пятьдесят тысяч завёл на Инессу. Не знаю, что на меня нашло. Чувствую, что скоро покину её, оставив здесь без своей защиты. Будет хоть какая — то поддержка. Этих средств хватит, чтобы неплохо жить до самой старости. Хотя с её расточительством может и не хватить.

Остальное себе любимому. На нужды армии и флота.

В хранилище мне отсыпали монетами и банковскими купюрами сколько попросил на карманные расходы и комиссионные одному типу. И довольный, примерно в час ночи я откланялся. Из банка меня провожала уже охрана, ибо он закрылся ещё три часа назад.

Карета на улице ждёт исправно. Как и человек Гертруды, который, похоже, весь уже извёлся.

Отслюнявил ему комиссию купюрами высокого номинала. Тот запихал всё в папку и попросил завести на адрес. Конечно, он переживает, я б такого прыща и сам бы легко ограбил. Но он свои бабки честно отработал, надо признать. А вот ломбард тот первый, походу, надул меня процентов на девяносто.

Да и хрен с ним. Теперь у меня будто камень с души упал. Я — легализованный богач. И никакой не альфонс, нет! Ни в коем случае.

Скинули дядьку на точке, и домой. Пробрался в комнату, куда проводила полусонная служанка, и упал костьми. Вымотался за день с этими богатствами. Вот же я жадный хомяк.

Утром спохватился, пришла ли со свиданки Инесса. А она с папкой скачет на берегу, разгорячённо рассказывая про своего нового ухажёра. Как и предполагал, это один из молодых друзей архитектора Гилинга, который оказался шустрее других.

Плотно позавтракав, я рванул по делам за пределы Ступени в город. Заехал в старую гостиницу поздороваться, а заодно спросить, не искал ли кто. Но никому я оказался не нужен. Оставил сообщение солдатам и инструкции через администратора. И отправился за контур, перемещать доклад от Лихетты.

Грустно на душе. Девочки очень скучают, а я понял, что уже заскучал без них. Без наших шуток у костра и всяких выкрутасов. Сейчас у них всё отлично, мчат на всех порах, ни на кого не нарываются. Прошли уже больше половины пути и с нетерпением ждут встречи со своими будущими соратниками.

А я с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы наведаться к Ольви. Два дня, как она просила, дал ей. Осталось скоротать совсем немного.

Покатавшись по городу, вернулся поздно вечером в особняк. Как и предполагал, меня искала Гертрута. Вот же ненасытная сука. Оставила записку Белоису с печатью, как она любит. Но я даже не открывал. Все мысли о завтрашней встрече…

Утром третьего дня ожиданья взял с собой всё необходимое и отправился к Ольви чуть ли не на крыльях. Очень хочется её порадовать! А то она, вероятно, подумала, что я всё отменил. Уходя, мог бы и подтвердить намерения, но из вредности промолчал. А теперь жалею.

Ещё вчера мучился и рвался к ней. Еле пересилил себя, и не поехал. Два дня. Наша с ней игра в безразличие.

На правительственной карете прямо до её дома, пусть видят соседи, что она теперь важный человек. С бешеным сердцем постучал в подъездные двери. Минуты три ничего не происходит, я уже решаю просто телепортироваться, как свой человек хотя бы на лестничный пролёт. Но понимаю, что раз это здание принадлежит ей целиком, то порог её дома сейчас перед моим носом.

За дверью суета. Замок, наконец, защёлкал.

В дверях показалась Ольви! В кофте синей и штанах, вид слегка растрёпанный и совершенно безрадостный, в руке на вешалке мое пальто поверх пиджака, а под подмышкой мой магнитофон.

— Тёплого утра, леди Ольви, — поздоровался неуверенно, насторожившись таким намёком, что мне сразу решили всё отдать. С чего бы это?

— Это тебе, — протянула одежду через порог. — Прачка всё постирала и погладила. В кармане пиджака найдёшь свои трофеи в целости и сохранности, я не выполнила твоей просьбы.

Следом и магнитофон протянула, уже молча.

— Не понял, — опешил, принимая всё нерасторопно.

— Да, вот ещё, — продолжила с какой — то издёвкой, не обращая внимания на мою реакцию. — Прачка у нас очень ответственная, вовремя заметила в кармане важную бумажонку.

С этими словами она демонстративно развернула скомканный и, скорее всего, даже пострадавший от влаги лист, но добросовестно высушенный, судя по всему. И начала зачитывать:

— Временное разрешение на пребывание, цель дипломатическая миссия, подданный королевства Левантия, бастард короля Аргириса Кристиан Везучий. Хм. Весь текст на месте, поэтому и здесь с меня спросить нечего, Кристофер. А точнее, Кристиан. Забирай свою визу и больше сюда не заявляйся. На патент я тоже не претендую.

Протянула бумажку. Стою, как столб, не реагирую, потому что смятение в душе. А она и не ждёт, просто бросает документ мне в ноги с брезгливой улыбкой.

Дверь перед моим носом с грохотом захлопывается прежде, чем я успеваю ей хоть что — то возразить.