В твоё доверие. По рукоять

Глава 16

За несколько часов до вылазки чужих на Восточном острове…

– Выдвигаемся в конце недели, – зычным голосом проговорил один из стоявших в тени мужчин.

Второй рядом наблюдал, как получившие новый приказ чужие, на время переодевшиеся в солдат «Тиррарии», дабы остаться не узнанными при проникновении на Центральный Остров, осторожно выходят за ворота тёмного склада.

– У нас точно всё готово? – нахмурился второй в ответ.

– Да. Я подогнал туда дополнительно ещё пару мотоциклов и внедорожники. В общей сложности, с нами уйдёт около шестидесяти чужих. Они со всеми боеприпасами, оружием, провиантом пока расположились в трюме корабля, как и задумывалось. Транспорт в лесу накрыт брезентом.

– Отлично. Том ничего не заподозрил?

– Нет, он не особо интересовался, зачем я вывожу машины через его территорию. Да и ты прекрасно знаешь, на это ушли годы. Удалось сделать неспешно и незаметно. Том, походу, вообще ничем не интересуется, кроме собственной раздутой значимости от командования разведкой. Бестолочь… Ну и чужие наследили везде достаточно, чтобы он всю свою энергию направил на очередное расследование. Люди – это прекрасный ресурс для распространения самой опасной чумы – сплетен.

– Ну… Доля правды в сплетнях есть. На той стороне нас ждут.

Повисла звенящая тишина.

– Жалко пацана, если честно… – почесав затылок, невпопад вдруг произнёс первый говоривший, видя, как уходит последний чужой, в чьих руках блеснуло что-то квадратное и металлическое.

В этой вещице «бомба замедленного действия». Данные, перечеркивающие чужую жизнь. Делящие её на «до» и «после».

– Да что ты? – хмыкнул его слушатель. – Ему нельзя доверять, особенно после последнего разговора, и ты это знаешь. Первое время думал заберем его с собой, но он слишком сильно любит копаться в том, что его не касается. Слишком импульсивен, хоть и старательно скрывает это. В любом случае, кто-то же должен быть козлом отпущения. Он стал командором только потому, что я так захотел, а значит, перестанет он им быть тоже по моей воле. Вообще… Если бы эти твои ублюдки-чужаки, блять, не открыли бы по нашим стрельбу, всего этого можно было избежать.

Мужчина зло сплюнул на пол, а первый не преминул вставить:

– Я контролировал их как мог…

– Хуево контролировал, значит. Мы могли бы уйти, исчезнуть, как дым, не привлекая внимания. А теперь приходится вводить новых игроков на доску из-за этой произошедшей херни.

– Радует только то, что пока все очухаются, мы будем далеко на той стороне, – проигнорировав реплику своего собеседника в начале, злорадно ухмыльнулся первый.

– Рано праздновать победу, – предупреждающим тоном произнёс второй и повернулся, чтобы уйти. – Сейчас нужно проделать самую кропотливую, ювелирную часть работы. Информацию нужно распространить без следов и шлейфа. Дождаться нужного эффекта, может даже бунта. Вмешательства Материка. Затем под шумок уйти навсегда. Проверь, чтобы несколько человек сегодня точно вылезли на Восточном. Кто-нибудь из патруля найдёт то, что мы им подкинем. Если это будет Лэндон – ещё лучше. Эммерсон останется без его поддержки.

Второй говоривший кивнул в сторону выхода, где скрылись чужие, и тяжёлой поступью двинулся со склада.

***

Норд

Я знал. Я знал, что Грейс ответит на поцелуй.

Когда бы он ни случился.

Как я мог так долго ждать, так долго существовать без этого вкуса на губах?

Только сейчас осознал, каким идиотом был, намерено держась на расстоянии все эти годы. Намерено не предприняв что-либо ещё тогда, когда мы были новобранцами.

Она ведь меня зацепила. С самого первого взгляда. С того самого момента, как увидел её панику из-за отсутствия сыворотки в Центре сбора. Просто не хотел этого признавать… Просто не хотел брать ответственность, не хотел… серьезности и привязанности в отношениях.

Знал, что поцелует. Но где-то глубоко внутри всё же сидело сомнение, несмотря на все фразы Грейс ещё в машине, взгляды-утайки, реакции тела. Сомнение, разбившееся, как ни странно, о её мимолетное мелькание в баре. Хоть и поверила долбаным слухам, пришла же. Значит… Чувствовала и чувствует что-то в ответ.

Интересно, и как давно?..

Нет сил терпеть. Хочу узнать о ней всё. Грейс, на самом деле, та еще гремучая смесь. Внешне спокойная, тихая, в чем-то хрупкая… Внутри буря. И поцелуи это показали.

Я готов был целовать её часами, наслаждаться каждым движением робкого языка и изящного рта. Касаться теплой кожи. Считывать жаждущие взгляды.

Она жаждала меня…

Еле сдерживалась, чтобы лишний раз не коснуться, не броситься навстречу.

Блять…

Ну, ничего.

Я научу её доверять мне. Нам. Нашим отношениям.

Знала бы она, как тяжело держаться самому, чтобы не накинуться. Особенно тогда, когда Грейс едва слышно застонала в губы. Явно желала громче. Как невыносимо трудно было не разорвать одежду и не оттрахать нежно, яростно, медленно, резко – не важно, как. Главное, чтобы до потери пульса.

В воспаленном от желания снова почувствовать её влажные губы сознании сложился яркий, сносящий крышу образ – Грейс на коленях в постели. Я наматываю на руку её охуительно мягкие пряди волос, заставляя изогнуть красивую, оголенную спину. Надавливаю на поясницу другой ладонью и медленно вхожу. Выбиваю из неё стоны, если не крики.

Твою мать.

Я прикрыл веки, заставляя себя успокоиться.

В нашем случае нельзя торопиться, она права. Я не должен давить. И так все нервы мне оголила этими чисто женскими разговорами и обидами. Я ждал столько не для того, чтобы теперь всё испортить животной похотью. И тебе, как видишь, милая, со своими заскоками не позволю.

Она придёт сама, когда будет готова. Я дождусь. Снова. И возьму своё, отдав себя ответно.

– Ауч, – тихо раздалось сзади, когда Грейс несильно врезалась мне в спину, – Норд?..

Я и не заметил, как остановился. В попытках совладать с собой. Она обошла меня, осторожно всматриваясь в лицо.

– Что-то… случилось?

Да, случилось – я мысленно имею тебя во всех позах.

Усмехнувшись, я бросил чисто командорский взгляд, от которого она моментально съежилась, и как можно спокойнее ответил:

– Вспомнил тут твой вопрос про взаимный оргазм.

Грейс моргнула несколько раз и закатила глаза:

– Не начинай… Ляпнула в порыве…

Конечно, конечно.

– И представил, как ты будешь выглядеть, испытывая его, – с ехидным задором продолжил я, вновь зашагав: – Подо мной. Передо мной. На мне…

Каждый вариант бросал через плечо, краем глаза замечая, как она начинает краснеть. Доводить Грейс до алых щёк – особое удовольствие.

Моментально сдается от любых моих слов.

Она, ничего не сказав, последовала за мной, не отставая. Держась за плечом, и я невольно задумался, что там ей и самое место. За моей спиной, в безопасности.

– Почему всё-таки не в бар? – с каким-то нетерпеливым оттенком спросила она.

А голос-то всё выдает.

Думаю, и в её голове явно порочные картинки после моих слов. Грейс наверняка сейчас что-то там себе фантазирует. И от этого предположения я чуть было не повернулся к ней, чтобы исполнить их.

– Желания имеют свойство меняться, – мы вступили в прохладный ангар с транспортом. – Я передумал. Поедем тебя воспитывать, Тихоня.

– Ну всё, хватит меня так называть, – выдохнула она с лёгким возмущением. – И буду тебе благодарна, если не будешь относиться ко мне, как к ребёнку.

Мы дошли до мотоцикла, с которого я резким движением сбросил тёмный чехол. Байк стоял на устойчивой подножке. Я повернулся к сиденью спиной, присев на него сбоку, лицом к застывшей в полушаге Грейс.

В глазах напротив отразились лёгкий страх и восхищение, но она всё же принялась рассматривать чёрный матовый аппарат. Я наклонился вперёд, взяв её за висевшие по бокам ладони, и притянул к себе. Грейс, чуть споткнувшись, так как была расслаблена в момент маневра, упала в объятия, непроизвольно схватив меня за плечи.

Инстинктивно выгнула спину, опустив ставший взволнованным взгляд в дюймы между нами. Я по-хозяйски положил ладони на её поясницу, еле сдерживаясь, чтобы не пойти ниже, и одной рукой обхватил своё запястье за ней, чтобы усилить объятия. Чтобы мои предплечья прижали её стройную фигуру.

– У-у-у… Какая требовательная. А так и не скажешь. Теперь еще больше хочется тебя перевоспитать, – с шальной улыбкой ответил я, оглаживая поясницу.

Снова по её шее прошлась рябь мурашек. Грейс облизала губы, на что я чуть не взвыл, и задумчиво посмотрела мне в глаза. Я видел в её лице какую-то борьбу с собой. Между аккуратных бровей залегла тонкая нить морщинки.

Но это длилось не так долго.

Она вдруг провела ладонями по моим плечам, перебираясь пальцами на шею, и наклонилась. Губами в невинном поцелуе прижалась к шрамам на моей брови.

Дыхание утяжелилось. Я прикрыл веки от затопившего размеренного наслаждения. Внутри было ощущение улегшегося урагана, когда всё застывает в ожидании перемен.

Она дорожкой лёгких, невесомых поцелуев спустилась дальше по виску, по скуле, к челюсти. Прошлась губами к моему подбородку, на что я тут же среагировал, со свистом выпуская воздух сквозь зубы.

Охренительно нежная.

И затем, едва касаясь моих губ своими, не целуя, медленно и еле слышно прошептала:

– Если ты ещё раз скажешь что-нибудь про то, как представляешь мой оргазм, перевоспитанием уже займусь я сама. Потащу тебя в уборную, достану язык и помою его с мылом.

В голове тут же взорвались динамиты – вот же…

Против меня моим же оружием.

– Ты играешь с огнём, милая…

Не просто играешь. Ты его приручаешь.

Я не сдержал довольного смеха, вызвав и на её губах ответную улыбку, которую незамедлительно стёр последующим ненасытным поцелуем. Нехотя оторвавшись от припухших, красных от моих укусов губ, я медленно и неохотно выпустил Грейс из своего захвата.

– Оружие с собой?

– Всегда с собой… – она отошла на полшага и перевела взбудораженный взгляд обратно на мотоцикл. – Но только пистолет, остальное я оставила у Шайло. Оно нам может понадобиться?

– По Островам теперь бродим не мы одни, если забыла, – мрачно ответил я, тут же некстати вспомнив пропажу автоматов.

– А разве тогда на бронированном транспорте будет не лучше?

– Туда, куда мы поедем, не должно быть никого, кроме нас. Маршрут не опасен, но…

– Но с оружием спокойнее, – мягко договорила Грейс, улыбнувшись, и обошла байк по кругу.

Я кивнул и прервал её рассматривание, передав защитные перчатки и второй шлем.

– Как, кстати, прошёл твой допрос? – выдержав паузу, опасливо спросила Грейс, вертя его в руках. – Чужой… что-нибудь сказал?

– Не хочу сейчас об этом, – мне не хотелось быть с ней грубым, но въевшуюся манеру общаться с людьми так просто не скорректируешь для одного человека. – В любом случае информация конфиденциальна.

Грейс в нервозном жесте надела перчатки и поправила кожаную куртку, которая явно ей была коротковата. Похоже, позаимствовала у подруги. У края брюк и футболки то и дело мелькала оголенная полоска натренированного живота с красивым маленьким пупком, и это меня пиздец как отвлекало.

– А что стало с самим чужаком? – было заметно, как она обдумывала этот вопрос, прежде чем задать.

Я перекинул ногу, удобнее усевшись на сидение, и проницательным взглядом посмотрел на неё. Грейс же медленно натянула шлем.

– Сидит в карцере, – хладнокровно ответил я и…

И она поверила мне. Хотя в её глазах промелькнуло что-то, что я не смог распознать. Но наваждение длилось секунды. Забрало шлема опустилось.

Да уж.

И о каком доверии от этой сносящей голову девчонки может быть речь, если я и сам ей лгу? Мысленно приписав свой ответ в графу «ложь во благо», я кивнул назад и заметил, как Грейс замешкалась в ответ.

– Давай, – подбодрил я. – Не бойся. Тебе понравится.

Кажется, это её немного настроило и расслабило. Она аккуратно села сзади, волнуясь, что что-то делает не так, и настороженно взялась за ткань моей форменной куртки по бокам.

Я незамедлительно перехватил её ладони, отцепив от материи, и направил под неё, на свою футболку. Грейс тут же прижалась теснее. Покрепче обхватила меня, проведя ладонями по грудной клетке.

– Только не вздумай впиваться ногтями, – хрипло предупредил я, чувствуя, как она, забывшись, с интересом медленно ощупывает пальцами мышцы, – Иначе за себя не отвечаю.

– О… Конечно, – сквозь приглушенную усмешку проговорила Грейс и остановила провоцирующие движения.

***

Грейс

Шлем был тесноват, и во время короткой остановки у переезда на малый архипелаг под осуждающий взгляд Норда я его сняла. Сам-то… Ни перчаток, ни наколенников.

Ветер теперь тёплыми потоками трепал мои волосы, с которых во время очередного вхождения в поворот слетела резинка. Одолжила у непутёвой Шайло, как и одежду, переодевшись в неё после душа. Слот носителя пока переложила в рюкзак, надёжно заперев его в комнате.

Может и неправильно вот так молча таскать его с собой: вдруг там действительно срочная и важная информация, которую давно надо было передать. Но я впервые в жизни безрассудно хотела просто наслаждаться каждой минутой, не окрашенной одними дежурствами, службой и приказами. Каждой минутой импровизированного свидания. Каждой минутой его присутствия рядом…

Первые полчаса езды чувствовала напряжение и страх. Непривычно. Но Норд вёл мотоцикл настолько плавно и уверенно, что в итоге я успокоилась и просто впитывала в себя это ощущение свободы.

Повернув голову, чтобы глаза слезились не так сильно, щекой прижалась к его куртке, вдыхая в полную грудь разбавленный ветром, ставший за несколько часов таким родным, аромат.

Эти его фразы…

Действия…

Взгляды…

Даст ли Норд нашим отношениям, перешагнувшим рубеж странного прошлого, четкое определение? Или же то, как они были закреплены головокружительными поцелуями, будет для него достаточно? Будет ли достаточно для меня?

Скорее, да. Мне хватило слов и поступков, чтобы окончательно для себя решить – готова ли я поверить ему, открыть себя, остаться с ним…

В голове болезненно щелкнуло свежее воспоминание, как я опрометчиво приняла за чистую монету слова Шайло.

«Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять», – Норд был чертовски прав, но доверие к мужчинам в моем случае…

Доверять Норду – как встать на краю скалы перед пропастью и прыгнуть… Весь полёт не зная, что там ждёт – смерть или спасение в горной реке. И разница была в том, что осознанно или из-за порыва так прыгнуть можно только один раз.

В отношениях с Нордом, я понимала, что прыгать придётся постоянно…

«Ты играешь с огнём, милая…», — в животе что-то с болезненной сладостью сжалось, когда я вспомнила его слова. Пусть этот огонь спалит меня дотла.

В Эммерсоне есть внутренняя жёсткость. Бескомпромиссность. Власть. Определенный эгоизм. Но, кажется, я готова это принять.

Будет ли с ним легко?

Однозначно нет.

Но буду ли я чувствовать себя желанной и защищенной?

Уверена, что да.

Пока этого достаточно, а всё остальное – все старые слухи и какая-то возможная правда о том, что он холодный, расчетливый командор-тиран – не имеет значения.

Когда же это всё, интересно, началось по-настоящему – ещё тогда, в юности, во время подготовки или же только сейчас, когда мы впервые увиделись на полигоне?

Задав себе этот неоднозначный вопрос, я услышала тишину в сердце. Нет ответа.

Всё между нами произошло так, будто предначертано заранее. Никаких чётких граней перехода. Не по стандартам, как у всех нормальных людей, где есть симпатия и первые ухаживания.

За этими мыслями я и не заметила, как мы, уже заехав на территорию маленького островка рядом с Центральным, остановились на краю дороги. Небо постепенно окрашивали предрассветные оттенки. Море тихо плескалось у берега невдалеке. Ещё одна бессонная ночь, но такая, та самая, которую желаешь протянуть до бесконечности.

Норд выключил движок байка, и мы погрузились в приятную тишину, изредка нарушаемую стрекотанием насекомых. Выпрямившись и повернувшись, он обратился ко мне:

– Ты в порядке?

– Да, – голос чуть осип от долгого молчания и сухости.

Я нехотя выпустила крепкий торс из своих объятий и слезла с мотоцикла. Норд настороженно огляделся по сторонам, когда сам сошёл с сиденья, – пространство освещали столбы вдоль дороги, но он всё же достал фонарик из сумки, висевшей на боку мотоцикла.

Затем молча взяв меня за ладонь, Норд двинулся по обочине. Мы принялись спускаться вниз, к… мраку джунглей.

– Второй раз за вечер ты крайне неромантично пытаешься намекнуть на уединение в не самых приятных местах, – скрыв смешок, произнесла я, безропотно следуя за своим командором.

– Будет тебе романтика, трусиха, – в ответ усмехнулся он, крепче сжав мою ладонь. – Идти не близко, минут пятнадцать, но это того стоит.

Свет фонаря выхватывал деревья впереди, очертания булыжников и пока еще спящих, но уже благоухающих цветов. Аромат щекотал ноздри, терпкой сладостью оседая внутри. Мы шли по едва заметной тропинке: очевидно, здесь мало кто бывал до нас. Пару раз и я, и Норд споткнулись об упавшие лианы и ветви, и наградили друг друга ироничными комментариями о внимательности. Очередь дошла и до оценки уровня физподготовки:

– Ты уверен, что мы сможем туда залезть? – дыхание сбилось, когда дорога круто пошла вверх, уводя нас от чащи к возвышенности. – И что здесь не нужны респираторы?

Местность и флора явно не были облюбованы исследованиями наших специалистов. Норд обернулся ко мне, пыхтящей, и с ехидной улыбкой показал небольшой портативный дозиметр, висящий на пряжке его ремня рядом с компасом. Надо же и не заметила…

Впрочем, я больше замечала его губы, нежели экипировку.

– Я тут не впервые, – с уверенностью бросил он через плечо, продолжая восхождение на холм по сужающейся тропке. – Это не сложнее полосы препятствий. Помнишь, проходили новобранцами?

Ядовитой змеёй ревность кольнула в ребро. Не впервые, значит… И с кем же он ходил сюда раньше?..

– Ещё как помню… – откинув волосы со лба, ответила я, решив проигнорировать дурацкие мысли, – Ты тогда ее осилил одним из первых.

Я чувствовала, как уже забиваются икры ног. И это всё, на что меня хватило? То же мне, снайпер. Норд остановился у широкого поваленного дерева, ловко перепрыгнул через ствол сам, затем обернулся ко мне:

– Вашу руку, мисс, – я хмыкнула, протягивая ладонь, и позволила помочь мне подтянуться. – На полосе не всегда нужна сила. Больше выносливость и упрямство.

Мы на секунду-другую остановились, оглядев оставленное позади препятствие, и я, тяжело вздохнув, решила прислониться к растущей рядом пальме спиной. Прикрыв глаза на миг, я совершенно без задней мысли промолвила:

– Так точно, командор… Как скажете…

Норд же воспринял мои слова иначе. И это «иначе» мне чертовски понравилось.

– По тебе и не скажешь, что любишь дразниться, Гамильтон… – прошептал он в опасной близости от моих губ.

И, дождавшись, когда открою глаза, тут же слегка коснулся их своими.

– По тебе тоже многого не скажешь… – прошептала я в ответ, не контролируя свои ладони: они тут же притянули Норда за воротник.

Свет фонарика хаотично заскакал по нашим лицам, когда его руки схватили мою талию.

– Присматривалась ко мне уже тогда?

И на эту провокацию захотелось ответить честно. Как есть.

– Просто испытывала каждый раз при твоём появлении странные чувства…

Прозвучало как признание. Ну и пусть.

И Норд на это тут же прикусил мою нижнюю губу, с тихим рыком проникая в рот языком. Горячим, ненасытным языком. Расстояние схлопнулось. Фонарик нырнул вниз. Мы погрузились во тьму.

Вжимая тело Норда в своё, я принялась с неистовством отвечать на поцелуй. Новая волна жажды. Пылкость. Лёгкое безумие. Движение языка за движением. Полустоны. Пылкость…

Еле оторвавшись друг от друга, мы, теперь ещё ритмичнее дыша, прислонились лбами, и Норд с ленивой медлительностью провел ладонью по моей талии. Напоследок коснувшись указательным пальцем по его чувственным губам, я мягко отстранилась и отошла от дерева.

Вильнув бровями, указала на тропинку, мол, и так еще невесть сколько топать, на что Норд нарочито недовольно закатил глаза и двинулся дальше, освещая дорожку.

Не забыв, конечно же, вновь сыронизировать через плечо:

– И что же испытываешь сейчас?..

Не дождешься, провокатор. Твоя очередь признаваться. Понимая, что это неплохой шанс сменить тему на одну из обещанных к обсуждению в столь странном, хоть и действительно красивом месте, я в тон ответила:

– Непреодолимое желание… – выдержала паузу, чтобы точно раззадорить Норда, готового остановиться вновь, и тут же добавила, явно его обломав… – выяснить, почему ты обрушил небеса на голову Томаса.

Но тут мы оказались на небольшом плато наверху холма и…

Я услышала шум воды. И это было не море. Сердце замерло, когда перед нашим взором дальше открылся невысокий, но широкий водопад, мощными струями бивший вниз. Небо светлело, но луна сегодня была не меньшим прожектором. Окаймлённый по обеим сторонам крупными камнями, кустарником и лесом, водопад выглядел нарисованной красками картинкой. Казалось, протянешь руку в попытке коснуться мельчайших, сверкающих в предрассветном воздухе капелек воды ладонью, как всё исчезнет, словно мираж.

Я не могла сдвинуться с места, заворожённо наблюдая за открывшимся видом. Норд, который был на пару шагов впереди, коротко и оценивающе осмотрелся, а после медленно повернулся ко мне.

– Ещё не обрушил, – довольным тоном запоздало бросил он, изучая моё лицо.

Из головы вылетело напрочь всё. Я осторожно подошла на шаг ближе к краю водопада, не обратив внимания, как тихо и незаметно со мной сравнялся Норд.

Лёгкие облака в небе медленно окрашивались разными оттенками персикового, серого и розового, а где-то вдалеке, за морем, виднелись огни Штаба и форпостов Центрального Острова.

– Это место… Просто прекрасно… – о Томасе точно думать сейчас не хотелось. Я обняла себя за плечи, восторженно оглядываясь вокруг. – Только взгляни!

Норд на мгновение перекрыл обзор, склонившись надо мной. И едва слышно в шуме потоков проговорил:

– Знаю. Вижу в твоих глазах.

***

Расстелив куртку, Норд разместился на ней прямо на краю обрыва, с которого с силой била стихия. Хоть и высота была не критической, тем не менее, я бы не рискнула там сесть…

– Иди сюда…

…хотя кто меня спрашивал. Нахмурившись, я мотнула головой на предложение Норда.

– Будем воспитывать в тебе доверие, ребёнок. Или как ты там себя окрестила… – он приподнял брови, протягивая руку. – Ну же, Грейс. Садись сюда. Я буду держать.

По телу прошлась неконтролируемая вибрация – я должна была сесть спиной прямо у края водопада, прижавшись к Норду, и рассчитывать только… на его руки и свое чувство равновесия. Кажется, он намеренно оставил именно этот опасный участок для меня.

– Нет… – сделав шаг назад, я скептически смотрела то на Эммерсона, то на это место самоубийства. – Я не смог…

– Смотри, какой шикарный вид здесь открывается, – он провел рукой по волосам, ставшими влажными от отлетающих брызг воды, и я тяжело сглотнула, настолько сексуальным был этот жест. Однако ироничный тон почти сразу вернул с небес на землю: – Всё ты можешь. Или ещё держишься за образ хиленького офисного клерка Материка? Ты боец, Гамильтон. Марш сюда!

Он усмехнулся, с силой хлопнув ладонью по поросшему мхом камню рядом.

– Пожалуйста, не заставляй меня. Мне и отсюда открывается прекрасный вид. Я не удержусь…

– Удерживать тебя буду я, Грейс, – кажется, Норд начинал терять терпение. – Иди… Давай, милая.

Последние слова он произнёс таким бархатным и тихим голосом, что мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. С ватными ногами, кое-как дошла до края и присела на корточки. Передвигаясь по дюймам, я, спустя целую вечность, наконец-то, оказалась спиной прижата к груди Норда.

– Ты обещал рассказать, – насупилась я, ерзая на месте и, кажется, грозясь сбросить нас обоих. – Про Томаса. История взамен на историю. Так что давай, без увиливаний – хочу, чтобы мое согласие на это безумие чем-то окупилось.

Норд наклонился к уху, прижимаясь своей чуть колючей от щетины щекой к моей шее:

– Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. Этого достаточно?

Ветер ласкал наши висевшие рядом с водопадом ноги. Лучи касались лиц: вовсю занимался рассвет. Недалеко над джунглями, которые мы прошли, взлетела стая птиц. Их щебетание перемешалось с криками чаек, создав негармоничную, но запоминающуюся мелодию.

Хотелось запечатлеть это утро на всю оставшуюся жизнь.

– А причина? – чуть громче спросила я, никак не привыкнув к шуму воды. – Причина хоть какая-то есть?

Положив руки на руки Норда на своей талии, вынудила его стиснуть меня сильнее. И только тогда смогла хоть немного расслабиться, если это вообще было возможно в его присутствии.

– Она напрямую связана с твоей историей, – горячее дыхание выжигало на моей шее незримые печати принадлежности Норду. – Почему ты уехала тогда, Грейс? Вот так, резко?

Не знаю, почему так сильно его волновал этот вопрос. Казалось, от ответа зависит очень многое. Словно что-то тогда, уже тогда, опрокинуло в Норде, и сейчас он хотел знать каждую деталь моего поступка. В котором не было скрытых смыслов, и я поспешила объяснить ему это:

– Я хотела… Это был мой шанс на хорошую должность. Лэндон порекомендовал меня Томасу.

– Множество отличных возможностей было и в Штабе. Зачем ты выбрала Остров Бурь?

И вдруг меня словно озарило. Чуть повернув голову, чтобы боковым зрением хоть как-то увидеть своего невыносимо обаятельного мужчину, я робко, но с улыбкой, спросила:

– Ты что… Ревнуешь меня к командору разведки? В этом причина твоей неприяз…

Норд меня тут же перебил, своими словами только усугубив подозрения:

– Зависит от твоего ответа. Ты уехала туда не просто так…

Что-то в душе возликовало и замерло одновременно. Первое потому, что, кажется, я ощутила каково это – когда ревнуют тебя саму; второе же… Потому что Норд словно подобрался к некой неведомой внутри поржавевшей, но всё ещё крепкой клетке, к которой я не подпускала никого доселе.

– Это «не просто так» не связано с Томасом. Если ты считаешь, что я получила снайпера через постель, вновь напомню, что меня это оскорбляет…

Я попыталась состроить из себя обиженную и уйти с темы, но последующий, вроде бы безобидный «выстрел» Норда точно ударил в цель. По этой самой моей воображаемой клетке.

– Ты бежала от себя.

Я застыла. Он почувствовал это. Не мог не почувствовать, как струной выпрямился мой позвоночник. Норд усилил объятия. Я поджала губы, отгоняя от себя уже полустёртые воспоминания. Отгоняя, не признавая и не принимая большую часть своей жизни. Всё то ощущение ненужности и неуместности, где бы я ни была до момента перехода на полигон. Да уж…

И в какой момент свидание повернуло не туда?..

Всхлип и тяжелый вздох исчезли в шуме водопада. Надеюсь, Норд не услышал этого. В повисшем молчании между нами я цепко всматривалась в море, не позволяя слезам застлать глаза.

– Грейс… – спустя вечность позвал Норд, наградив поцелуем в шею, отчего тут же по всему телу прошлись мурашки.

А может и стоило позволить вылезти всему этому именно сейчас, именно здесь и сегодня.

– Я бежала от того, что со мной случилось.

«Выстрел» ударил по клетке. Открыв её замок… Признание вырвалось легче, чем представлялось, и я вложила в него на самом деле больше, чем требовалось.

– Больше не убежишь, – с таким же двояким смыслом прошептал Норд, отчего за незримой решеткой боли разлилось едва прощупываемое тепло. Впервые за долгие годы. – Я не позволю.