В твоё доверие. По рукоять

Глава 8

Грейс

Глаза медленно и внимательно осматривали пятёрку лучших, которых самолично поздравлял Макс на сцене. Лёгкие, властные похлопывания по плечам, немного снисходительного юмора, короткие улыбки в адрес стоящих новобранцев, при этом в пол-оборота к веселящейся улюлюкающей толпе, – Главный командор умел играть на публику.

В Верховном суде, даже на такой простой должности, как моя, учили считывать эмоции, мимику, положение тела и самое главное – ложь. Да и спасибо отцу за эти навыки: пожалуй, единственная благодарность в его адрес за всю мою жизнь. Он хорошо постарался, чтобы я и сама научилась лгать, когда нужно… Сейчас я видела тщательно скрываемую, но прослеживающуюся неискренность в глазах Макса. И, пожалуй, единственный кто мог увидеть то же, но кого это, кажется, не смущало, был Норд.

Он был во главе шеренги. Первый среди всех. Неоспоримо. Следующим шел Крис, перехвативший мой взгляд, – он тепло улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, кивнув ему. Затем подметила, как почти незаметно хмыкнул Норд на рукопожатие и похвалу Макса в свой адрес. И мы…

Оба, как по команде, посмотрели друг другу в глаза.

Неоновые лучи прожекторов скакали по невозмутимому мужественному лицу, обращенному будто только ко мне одной.

Внутри меня: тут же бедлам раскорёженных чувств.

Мир словно замер, пока мы продолжали этот то ли поединок, то ли, наоборот, единение взглядов. Остро по ребрам кольнуло и то, что Норда я теперь тоже не увижу. Один за одним в памяти проносились кадры, и он в главной роли: протянутая рука с сывороткой, внимание ко мне на тренировках, столкновение в коридоре, бой на ножах и… Встреча на пляже.

Я отвернулась первая, как раз в тот момент, когда присутствующие разорвали воздух аплодисментами и криками. Тяжело дыша и не находя объяснения своему состоянию, я отошла от скачущей рядом Шайло, быстро бросив ей: «Я на минутку».

Всё, надо отвлечься. И надо принять решение.

Томас отошёл от нас, едва к нам присоединился Крис в начале церемонии. Не буду затягивать – поищу командора. Мнение о себе он успел сложить положительное. Я понимала, что больше всего на свете пожалею, если не рискну. Едва Макс закончил торжественную речь о принятии нас всех в ряды «Тиррарии», я под звук очередных громких оваций, протиснулась дальше, к краю толпы.

Какой бы тяжестью не лежало нечто внутри, припечатанное взглядом кое-кого со сцены… Который теперь преследовал мою спину.

Что ж, вот и всё.

Теперь и мы – действующие бойцы Островов.

***

Том

Я заметил пробирающуюся сквозь серо-зеленую толпу наших соратников Грейс и поспешил сделать пару шагов навстречу.

Она остановилась передо мной, чуть приоткрыв такие изящные губы, и на одном дыхании выпалила:

– Я согласна, сэр, – её скулы заалели, наверное, от появившегося азарта перед неизвестностью в новой для неё жизни. И явного смущения.

Она зачем-то обернулась, взглянув на спускающихся со сцены лучших новобранцев. Но тут же вернула внимание ко мне. Я выждал короткую паузу и, умело скрывая своё торжество, сдержанно улыбнулся ей. Надо будет отучить её от этого пропахшего официозом «сэр» и приучить к простому «Том». Но всему своё время.

– Я очень рад, Грейс. Нам нужно уехать сегодня, до закрытия канатной дороги. Поэтому буду признателен, если уже соберешь вещи. Не бери с собой многого: всё, что потребуется, в том числе новую форму, ты получишь на полигоне. Формальности с документальным переходом я улажу с Максом, как и обещал.

Она понимающе кивнула, отчего короткая светлая прядь из собранных в пучок волос мягко выбилась, упав на виднеющуюся ключицу.

– Могу после сбора быстро попрощаться с друзьями? – она старательно выискивала их в толпе, которая потоком неслась в сторону барной стойки и танцпола.

– Конечно, – я по-доброму усмехнулся её преданным интонациям в голосе и повёл подбородком в сторону бойцов, к коим она теперь также полноценно относилась. – Я буду ждать тебя у тех столиков, когда закончишь со всеми делами.

***

Норд

Музыка оглушала барабанные перепонки, но затуманенному алкоголем разуму это нравилось. Как я так быстро накидался, хер его знает. Может, сказались долгожданные слова Макса, которые я с нескрываемым удовольствием услышал, понял и принял, когда до сцены посетил его кабинет; а может, наконец-то, отпустила эта бешеная блядская усталость.

Прошел всего-то час или около того, как мы всей гурьбой новобранцев пришли на церемонию окончания. А уже произошло столько всего…

Грёбаная Тихоня, мать твою…

На левом плече повисла какая-то длинноногая девица с диким, кислотно-зеленым цветом волос и раскосыми кошачьими глазами. Соблазнительно поигрывая пирсингом на языке, она периодически шептала о своих желаниях, которые я намеревался в скором времени исполнить, утолив жажду собственных.

Досмотрю только вот кое-какое «кино», крошка, и пойдём куда-нибудь в укромный уголок.

Поднеся стакан к губам, отпил горькой жидкости, которая поспешила обжечь горло, и пьяным взглядом уставился на то, как Тихоня снова попала в обзор – сквозь дрыгающуюся под музыку толпу протискивалась к выплясывающей кучерявой подруге.

Криса, вечного, недоделанного телохранителя этих двоих, не было видно. Удивительно.

Вот какого хрена она так пялилась на меня, когда я был на сцене? Какого хрена я сам не мог отвести от нее взгляда?

Какого хрена…

Так стоп. Стоп.

Она была теперь в какой-то… дорожной одежде.

Переоделась?

Берцы, наглухо застегнутая серая куртка, подпоясанная чёрным ремнем. Серые штаны. Где то охренительное платье?

Что вообще происходит?

Пытаясь перекричать грохот аккордов, Тихоня что-то жестикулировала и объясняла уже успевшей надраться Шайло, которую явно пошатывало.

Параллельно, это моё светловолосое наваждение искало в толпе кого-то.

Сердце, этот предательски грохочущий орган, вдруг заныло и гневно захотело, чтобы поиск был адресован моей персоне. Мы ведь так и не… пообщались больше.

В голову, которую уже оприходовали пьянящие «вертолёты», заполз кусок того омерзительного воспоминания, когда я нашел ее: бледные, бездыханные губы.

Отсутствие пульса в голубой жилке на белой шее.

Плотно закрытые глаза со следами мучительных слёз.

Так, блять. Собрался, ну-ка.

Нахер я ей сдался… Подумаешь, подошла на пляже.

Она, похоже, искала смазливого засранца Криса, который, кстати, всё никак, судя по всему, не смог раскрыть ей своих истинных чувств. Все уже в казарме знали об этом: красавчик втюрился в Тихоню. И давно.

Уповаю на твоё благоразумие, идиот – тебя ждёт великое разочарование, когда ты столкнешься с равнодушием и лишь дружеским почтением в глазах Гамильтон, стоит тебе открыть рот. Только слепой не увидит, что влюбленность Криса тотально невзаимная.

Зеленоволосая лейтенантша лениво, но пылко облизала мне ухо, пустив этим импульсы к низу живота, которые окончательно растоптали странный зов перекачивающего кровь органа в грудной клетке. Невозможно больше сдерживаться, но мне почему-то было важно посмотреть, что произойдёт дальше. Благо, девка терпеливо прижималась рядом, не думая уходить.

Что там у нас в следующей сцене? Я отпил из стакана снова и чуть не поперхнулся.

Кучерявая Шайло вдруг неожиданно расклеилась, разревелась прямо на танцполе и бросилась обнимать Гамильтон. Та перестала сканировать толпу своими слишком, блять, красивыми голубыми глазами и поспешила крепко обнять её в ответ, что-то успокаивающе нашептывая.

Веки Тихони сомкнулись – было видно, она вложила в эти объятия всю свою искренность.

Да ну нет… Нет…

Так ведь…

Так прощаются.

Прощаются либо надолго, либо навсегда.

Твою мать…

Я завороженно, как зависший придурок в замедленной съёмке, наблюдал, как Тихоня выпустила из объятий подругу, по-девичьи утёрла её влажную от слёз щёку, что-то проговорила на ухо и развернулась, чтобы уйти.

За поворотом её корпуса вслед метнулись короткие пряди светлых волос, переделанные из прически в обычный хвост.

Где-то вдали были столики у выхода из бара. И там, проследив направление движения Гамильтон, сквозь разноцветные лучи и скачущие головы танцующих я заметил высокую фигуру командора Томаса.

Он коротко кивнул и улыбнулся ей, подошедшей, показывая на проход рукой.

Джентльмен, блять, «только после вас».

И они… Ушли.

Как-то резко, неожиданно, словно переключили слайд.

Она ушла.

И что-то подсказывало мне, что Гамильтон не вернётся.

Ни завтра, ни послезавтра, ни даже через месяц…

Она ушла с Томом, а мне оставалось только гадать для чего и куда. Хотя… Все было очевидно.

Остров Бурь. Вероятно – на полигон; не менее вероятно – параллельно к нему в постель, судя по его не деловому, с затаенной лаской, взгляду, в котором я окончательно удостоверился. Даже на таком расстоянии.

Так вот как ты получила должность, Тихоня?

Серьезно?

Твою мать.

Ну и катись ко всем чертям!

С осознанием этих далеко непьяных мыслей пришло желание раскрошить стакан в руках. Где-то, в области пупка, наперевес с похотью к зеленоволосой, сосредоточился ком неизведанной мне до этого ярости. В ушах стоял долгий звон, который прорезал приторно-сладкий голос девицы:

– Может, уединимся уже…?

Прежде чем ответить, я медленно закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Ощущая на языке вкус алкоголя и ухода Грейс, будь она, блять, трижды проклята, и, открыв веки, повернулся к своей спутнице.

Что ж, и мы побудем джентльменами сегодня.

Негоже заставлять даму томиться.

И я даже не буду пытаться разобраться в истинной причине своей вспыхнувшей злости.

Запустив руку в сухие волосы, я притянул её к себе для поцелуя, который больше походил на укус, и прошептал:

– Да. Но учти. Трахаться я сегодня планирую до утра и очень жёстко…