Валькирии Восточной границы

Глава 18

— Что тут происходит⁈ — рычит Лю Цин, обрушивая Каменные Копья рода Лю туда, где кипит схватка. Раз за разом он призывает каменный столб, который возносит его к небу, чтобы видеть поле боя и уже оттуда, стягивая энергию ци — энергию управления стихией земли, он выбрасывает руки вперед, управляя острыми стержнями острых и прочных копий. Они только называются Каменными, на самом деле материал, из которого сделаны копья, прочнее чем сталь — они с легкостью могут пронзить сплошной доспех или тяжелый щит, могут разрушить каменную стену, но прямо сейчас его родовой Дар оказался бессилен против неведомого противника!

— Он неуязвим для наших атак! — кричит откуда-то снизу одна из сестер Цин, не то Лана, не то Лина, он так и не научился их различать. Природное упрямство рода Лю сейчас говорит в нем, он отказывается признавать поражение, отказывается отступать несмотря на то, что боевые маги Экспедиционного Корпуса разлетаются в стороны от чужака, словно изломанные тряпичные куклы, словно в стройные ряды магической формации ворвалась адская тварь, которая разрывает их на кусочки, перемалывая по десятку человек за секунды. Мастер Лю никогда не сдается, его Род произошел от первых Дзяней, от самого Золотого Человека, он превзойдёт все — любые обстоятельства и любого противника!

Вскинув руки, он снова собирает энергию ци, чувствует, как она собирается в точке дан-тянь, как стихия земли становится единым целым с его организмом, на мгновение ощущает землю как она есть — на пять ли вокруг. Как трясется раненная земля, как трещины покрывают ее, как ее топчут тысячи коней и людей, как вонзаются в нее заклинания, огненные шары и ледяные клинки, как ей не нравится все, что происходит сейчас… и чуть застонав от натуги — он создает огромную стену, защищая своих людей от ярости чужака.

— Врата Девяти Демонов Ада! — кричит он, глядя как из-под земли вырастает монументальное сооружение, вырастает стремительно, отбрасывая опасного чужака назад, отгораживая его от отряда боевых магов Восточной Ся. Судя по кисточкам на шапках — эти были из столичного гарнизона, не личная охрана принца… но даже так, он не мог дать им погибнуть попусту. И так положение скверное, они потеряли едва ли не четверть от боевой мощи. И как! От рук одного, всего лишь одного мага с той стороны.

— Большой Брат Лю! — кричит ему одна из сестер-близнецов семьи Цин, она летит рядом с ним, ее ноги уверенно держатся на одной из ее секир «Север-Юг»: — надо пересмотреть стратегию! Большой Брат Лю!

— Я втопчу этого наглеца в землю! — рычит Лю Цин, глядя как в небо вздымаются Врата Девяти Демонов Ада, со стальными полосами вдоль ворот, с устрашающими лицами демонов и человеческими черепами, которые украшают стены. Разбить это? Возможно, чужак сможет и такое, но ему потребуется время, а за это время…

— Шлеп! — раздается громкий звук и Лю Цин — отшатывается. Да, на нем привычный доспех «Кровь Земли», он укреплен с помощью ци, энергия в его теле формирует «Железную рубаху», но удар проходит сквозь защиту, и его щека начинает гореть огнем. Он в ярости оглядывается на эту выскочку Лан из рода Цин и стискивает зубы.

— Как ты посмела⁈ — рычит он, поднимая руку. Бунт⁈ Измена⁈ Сейчас он раздавит эту невежественную девку из низкого рода, вся заслуга которой в том, что она греет постель принцу вместе со своей сестрой-потаскухой!

— Большой Брат Лю! — Лан падает на колени перед ним, словно подрубленная: — Не изволь гневаться! Мы не одолеем его так. Я узнаю этот Родовой Дар. «Бессмертная Черепаха Гаутамы»! Мы… нам нужно сменить тактику!

— Грр… — Лю опускает руку и глядит туда, где возвышаются Врата Девяти Демонов, врата и стена, которая кругом окружила место, где он видел чужака в последний раз. Неужели и в самом деле они стали свидетелями возвращения этого Родового Дара? Что же… это все меняет. Он внезапно успокаивается. Мелкая выскочка из рода Цин, как и ее сестра, еще получат за свою дерзость — он накажет их, несмотря на протекцию принца Чжи. Но сейчас… сейчас она подсказала ему верную мысль. «Бессмертная Черепаха Гаутамы» — Родовой Дар, который дает своему обладателю временную неуязвимость и наделяет невероятной силой. Но как же тогда в свое время Императорская Гвардия Лояна остановила отшельника Чу в его попытке убить сестру императора? Все помнят эту историю…

— Все назад! — кричит Лю Цин, отдавая приказ боевым магам и воинам: — Все назад. Маги земли — формация «Лепестки Лотоса»! Лана-мэймэй — вниз, распорядись чтобы все отошли от чужака! Примани его в центр формации. — он отдает приказ и лицо близняшки Цин на мгновение искажает страх, но лишь на мгновение. Она стискивает зубы и выпрямляется, продолжая парить в воздухе, опираясь на свою летающую секиру.

Он знает, что делает, инициатива наказуема. Ты сама предложила такой план, молодая выскочка, а значит сама должна исполнить роль приманки. Выживешь — и Лю Цин признает, что у тебя нет долга перед ним… простит тебе пощечину в разгар боя. Не выживешь? Что же… у тебя есть сестра, принц недолго будет горевать. Разбитое и склеенное становится ценнее чем целое изначально.

— Цун мин! — коротко кивнула одна из Цин и стремительно улетела в эпицентр сражения, управляя своей секирой «Север-Юг». Лю Цин проводил ее взглядом. Что же, подумал он, по крайней мере она не труслива. Если выживет… хотя вряд ли она выживет.

— Всем! — кричит он, с размаху опуская свой каменный столб вниз и встречая землю ногами: — Всем! Приготовиться! Маги земли! Помогите мне! «Подземная Тюрьма Сотен Вечностей» через тридцать вздохов!

— Цун мин! — отзываются маги: — «Подземная Тюрьма Сотен Вечностей!»

— Остальные — отступайте! — машет рукой он: — Все назад! Тридцать вздохов! Маги огня и воды — будьте наготове!

— Цун Мин! — слаженный механизм боевых формаций магов отзывается единым вздохом. Лю Цин снова взмывает в воздух, поддерживаемый каменным столбом, ему нужно видеть… ага, Врата Девяти Демонов Ада — разбиты. Он испытывает легкий укол разочарования, он-то надеялся, что они остановят чужака… пусть ненадолго, но остановят. Пыль оседает и у самых разбитых Врат, внизу — он видит одинокую фигурку чужака, а напротив него — сестру-близнеца из рода Цин, в руках у нее — знаменитые секиры ее рода. Что же… у них есть время…

— Маги земли! — он наметил центр печати, цель заклинания, а значит время действовать. Энергия ци послушно клубится в его руках, и он с размаху — падает вниз, прикладывая ладони к земле: — Помогайте мне!

Она сразу поняла, что это конец. По ухмылке, которая проскользнула по губам Мастера Каменных Копий Лю Цина, по его холодному взгляду. «Примани его» — сказал он. Что это значит? Это значит — отвлечь чужака внизу, дать время самому Лю Цину и магам земли наложить на землю под ними заклинания «Подземной Тюрьмы Сотен Вечностей». Глупо, боже мой, как глупо… умереть на чужбине, так и не сказав слова своей сестре. Она бы хотела попрощаться и наверняка успела бы сказать ей пару слов, но… Лина уводила назад отряд огненных магов, защищая их от гнева чужака и если бы она сказала ей хоть слово о том, что старый Лю Цин отправил ее на верную смерть, сестра Лина отправилась бы с ней. И они бы погибли вдвоем. А она не может этого допустить. Потому — она бросила себе под ноги правую секиру и вскочила на нее, наклонила корпус вперед и заскользила по воздуху, стараясь не оглядываться и отбросив мысли о будущей смерти.

Особенно отвратительна была мысль о смерти в «Подземной Тюрьме». Мысли о том, как она задыхается под тысячами цзинями земли, которые сжимают ей грудь и раздавливают череп в то время, как она даже крикнуть не может… проклятый Лю!

Но и ослушаться приказа Большого Брата в бою она не смеет. Наверное, она перегнула палку с этим ударом по лицу, но ведь старый дурак просто-напросто губил всех в прямых атаках, неужели он не видел, что русский — неуязвим для прямых атак⁈ Проклятье. Проклятье!

Она мотает головой, выкидывая злость и отчаяние из своего сердца. Если ей суждено сегодня погибнуть — пусть. Никто не скажет, что Род Цин и сестры-близнецы — не следуют своему долгу. Ее смерть на самом деле даст Лине немалый рычаг влияния на принца Чжи, будет прямым подтверждением лояльности рода, и возможно сделает ее официальной наложницей наследника. Да, оставшаяся сестра, горюющая по своей кровинушке — это сильный символ верности и самопожертвования… род Цин сможет укрепиться. Жаль, что она этого уже не увидит.

Она падает на землю, расслабив ноги в коленях, смягчая удар и тут же — ловко подхватывает взлетевшую секиру в правую руку.

— Эй ты! — кричит она этому чудовищно сильному воину Страны Голода, радуясь тому, что в свое время выучила этот варварский язык: — Дальше ты не пройдешь! Я, Лана, Мастер Секир «Север-Юг» из рода Цин — вызываю тебя на поединок! — она отставляет ногу в сторону и одним движением — сбрасывает с себя меховую шубку. Она не чувствует холода, хотя пар белыми облачками вырывается из ее рта. Но сейчас не время мерзнуть. Одним движением она распарывает лезвием секиры свое шелковое одеяние, распарывает до самого бедра, это даст ее ногам больше свободы в бою. Меховая одежда лежит на снегу, ее платье распорото, демонстрируя голую ногу до самого верха бедра. Если она хоть что-то понимает в мужчинах, то он приостановится. Пусть ненадолго, но все же… всего лишь взгляд. Ей больше не надо.

— Если ты одержишь верх надо мной, я, сестра Лана из Цин, стану твоей наложницей! — выкрикивает она, чувствуя, как краска приливает к лицу. Стыдно, очень стыдно, но надо! Ей надо, чтобы чужак остановился. Ей надо задержать его. На минуту. Лучше, если на две. Дать магам земли и Мастеру Лю Цину время, чтобы сформировать заклятие «Подземной Тюрьмы Сотен Вечностей», запечатать этого грозного врага в тысячах и миллионах дзиней земли, утащить его глубоко под землю… и ее вместе с ним. Что может сделать самый сильный и неуязвимый противник в подземном царстве? Даже если он бессмертен? Скучать, проживая сотни тысяч лет запертым без общения, без возможности увидеть солнечный свет? И потом, если он все равно заперт внизу, какая разница жив он или нет? Мир будет жить, птицы будут петь, женщины будут рожать детей, а мужчины — продолжать свои дурацкие войны… только без него. И без нее.

— Наложницей? — наконец откликается чужак, стоящий напротив нее, и она чувствует, как от облегчения у нее слабеют коленки. Он заговорил с ней! Это значит, что он не отбросит ее одним ударом в сторону, ломая все кости и превращая в еще одну тряпичную куклу на грязном снегу. Это значит, что у нее есть время! Пусть всего на две-три фразы, но он остановился!

— Зачем мне наложница, — ворчит чужак: — скажи спасибо своему богу, что Мария Сергеевна лишь легко ранена. Какого черта вы тут устроили? Нельзя было бортами разойтись? Надо было напасть обязательно? И ты… — он смеривает ее взглядом: — прямо такая крепкая?

— Не надо меня недооценивать! — выпрямляется она, словно ее хлыстом по спине вытянули. Гордость рода Цин не дает ей прогибаться перед чужаком, тысячи лет рода говорят в ней сейчас!

— Я — Мастер парных секир «Север-Юг» из рода Цин! Старшая сестра Лана! — говорит она, умалчивая что старшая она всего на пять минут. Лина яростно отстаивала свое право быть старшей, но мама всегда говорила, что Лана родилась раньше, так что… да, она — старшая сестра. И как таковая — должна исполнить свой долг. И сейчас ее долг — задержать чужака на месте, отвлечь его…

— Меня зовут Владимир. Володя. Гвардии лейтенант Уваров Владимир Григорьевич. — представляется чужак: — Это все? Или надо еще какие-то церемонии соблюсти перед тем, как…

—…ээ… да! — находится Лана. Она предельно ясно понимает, что хочет сказать чужак своим «перед тем как». Перед тем, как он ударит ее в голову и ее череп расколется на десяток кусочков, а мозги разлетятся по сторонам, украшая снег красно-серыми ошметками. Перед тем, как он перешагнет через ее остывающее тело и обратит свой взгляд на то, что осталось от Экспедиционного Корпуса принца Чжи… перед тем, как убить остальных, убить ее младшую сестренку, например. Или Лю Цина, старого хрена, которого совершенно не жаль. Самого принца Чжи, которого ей сейчас тоже не жаль. Но допустить чтобы этот чужак убил Лину, пробил ей голову своим страшным ударом, а потом стряхнул с руки как перчатку — она не может.

Мысли лихорадочно мечутся у нее в голове, он же издевается над ней! Или… нет? Он и правда спрашивает, есть ли церемонии перед поединком? Стоит ли обмануть чужака и сказать, что поединок не может состояться, если предварительно не провести чайную церемонию по правилам Императорского Дворца? Или придумать свой собственный ритуал? Главное же сейчас — задержать его тут, пока позади сотни магов земли формируют заклятье… придумать! Придумать что-нибудь! Обмануть, запутать…

— Обычно — нет никаких церемоний. — признается она, вдруг поняв, что не хочет обманывать чужака. По крайней мере — не сейчас, не перед свой собственной смертью.

— Но мне бы хотелось знать, зачем ты все это делаешь. Я сражаюсь чтобы защитить свою сестру. Чтобы род Цин мог гордиться мной. Чтобы моя сестра осталась в живых и стала той, о ком слагают легенды. — продолжает она. Почему-то сейчас слова Сунь Цзы о том, что война — это путь обмана не находят отклика в ее сердце. Может быть война — путь обмана, но смерть — это ультимативная истина. Конечная и абсолютная правда. Перед лицом смерти можно соврать… но какой в этом уже смысл? Еще несколько десятков секунд и над ними сомкнется купол «Подземной Тюрьмы Сотен Вечностей», замкнется и потащит их вглубь, вниз, туда, откуда нет возврата. Говорят, что эта печать в конечном итоге доставляет несчастных, попавших внутрь — прямиком в подземный ад, минуя все «Десять судилищ». Вэнь Диюй Цзи в своей сутре вопросов об аде упоминал, что в шестьдесят четвертом, самом нижнем уровне ада находятся те, кто был заключен туда таким заклятьем. Несчастные души, у которых нет шанса на перерождение, те, кто обречен на вечные страдания…

— Ом мани падме хум… — пробормотала она себе под нос, готовясь к неизбежному: — милостивая Гуанинь, Авалокитешвара, Созерцающая звуки, милосердная Бодхисаттва Южных Морей, держащая ветку ивы и нефритовое ожерелье, стоящая на спине дракона Запада, прими мою душу на свой уровень Подземного Ада, который ты превратила в рай своим присутствием…

— Я сражаюсь, потому что сражаюсь, — пожимает плечами чужак: — вы напали первые. А у Марии Сергеевны откат на воскрешение из павших. Если бы она умерла здесь, она бы умерла окончательной смертью. А если бы она умерла окончательной смертью, я бы очень разозлился. — говорит он и Лана понимает два смысла, два послания в его речи. Первое — он уложил, разорвал, пробил насквозь и побросал изломанными тряпичными куклами на снег почти четверть боевой силы магов Экспедиционного Корпуса и при этом даже не был зол. Что же будет, если он разозлится? Каковы пределы его гнева? И второе… Тигрица Страны Голода, героиня Восточного Фронтира — его женщина. Почему-то внутри у нее что-то укололо ее сердце. Ревность? К кому, этому северному варвару? Нет, скорей к Тигрице Страны Голода и к ее вечной сопернице — Волчице Шаоци, которой повезло остаться в обозе по приказу принца Чжи. Вот все у них лучшее, все они умеют, всех они побеждают и даже мужчины у них… такие. Она чувствует дрожь земли под ногами и понимает, что печать Подземной Тюрьмы Сотни Вечностей готова.

— Во имя рода Цин! Во славу Восточной Ся! — выкрикивает она и стена земли встает над ними и с оглушающим грохотом смыкается вверху в купол! Наступает тьма, ее бросает в сторону, вниз, земля вокруг трясется и гудит! Она знает, что сейчас они погружаются вниз, глубже и глубже, а над ними смыкаются сотни тысяч цзяней земли… Вот и все — мелькает у нее в голове мысль, вот и все. Счастливой жизни и доброй славы, младшая сестренка и пусть боги будут милостивы к тебе… пусть ценой своей жизни, но она, Лана из рода Цин — исполнила свой долг.