Ванька 4 (СИ)

Глава 6

Глава 6 Бунт на корабле

Отплыли.

Пока-пока, Япония.

Час идём, второй, третий…

Штормит немного, но я морской болезнью не страдаю. Ещё и ветерок на палубе хорошо так обдувает.

Кормить-то нас тут собираются? Что, сухой паек выдали и всё? Горяченького бы сейчас… Аппетит у меня что-то разыгрался…

На палубе уже местами песни стали слышны — отмечает народ возвращение в родные палестины.

Ещё где-то часа два всё было нормально, но тут «Воронеж» что-то стал свой ход замедлять, а потом и вовсе разворачиваться.

Что за дела? Возвращаемся? Случилось что?

Как-то на душе у меня стало не спокойно.

Тут Александр Владимирович подошёл. Вот его сейчас и спрошу.

— Во Владивостоке восстание, — опередил мой вопрос поручик. — От коменданта Владивостокской крепости телеграмма пришла. Возвращаемся в Японию.

— Да уж…

Вот и отправились домой… Недолго музыка играла…

Во Владивостоке восстание… Вот те на… Вроде, всё уже успокаивалось.

— Пошли. Охраны у адмирала сейчас нет никакой, а мы с тобой, если что…

Если что, поручик не сказал. Так понятно. На «Воронеже» сейчас у нижних чинов дисциплина ниже плинтуса, могут и отчебучить что-то.

— Кроме Рожественского на «Воронеже» сейчас и генерал-майор Данилов со своим штабом, и адмирал Вирен, ещё какой-то генерал, но я его не знаю…

Говорил всё это Александр Владимирович вроде и обычным своим голосом, но нотки беспокойства в его речи всё же проскакивали.

— Пошли, — не стал я отказываться.

— Так, а это кто ещё там?

Поручик перегнулся через борт. К «Воронежу» подходила какая-то лодка.

— Пираты, — блеснул я остроумием.

Если бы пираты…

Позднее уже жандармы выяснили, что подплывал к нам доктор Руссель. Личность весьма интересная — русский врач, революционер, сенатор, а затем и первый президент сената Гавайских островов, учредитель множества школ и библиотек, первой в Океании консерватории… Человек не бедный и ненавидящий всей душой российское самодержавие.

Он и плеснул маслица на угольки. Так на «Воронеже» уже черт его знает, что творилось, когда солдаты и матросы узнали, что мы в Нагасаки возвращаемся.

— Рожественского за борт!

— Офицеров туда же!

— Домой!

— Во Владивосток везите!

— Домой хотим!

Рожественский вышел, чтобы бунтующих успокоить, но куда там…

— Домой, в Россию!

— За борт адмирала!

Толпа напирала, вот-вот схватят Зиновия Петровича, на куски его порвут. Цусиму они ему простить не могли…

— Стоять!!! — рявкнул поручик.

— Ты ещё кто?

— За борт его!

— Бей!

В голову Александра Владимировича полетела пустая бутылка. Тот отбил её предплечьем.

— Стоять!!!

Я переместился вперёд, встал между моряками и адмиралом.

Давешний матросик, что кисет мой ополовинил, попытался меня ударить. Блоком я ему перебил руку. Этого хватило. Матрос завалился назад, но упасть ему не дали. Подхватить успели.

— Петю убили! — заорал кто-то.

Тут и началось…

Бузники ногами не бьют, ими они убивают… Я ногами не бил, да и тесно здесь было. Работал руками. Локтями, кулаками. Старался больше мягкую технику использовать — наши всё же против меня.

В общем — отбились мы с поручиком. Правда, не без ущерба. Наши морячки тоже не лаптем щи хлебают.

— Японцы!

— Японцы!

— Японцы!

Со всех сторон вдруг загомонили в немного отступившей от нас толпе.

Действительно, ещё далеко, но явно — в нашу сторону, двигалась пара кораблей. Наших тут сейчас быть не могло. Значит — японские.

Матросы и солдаты стали расходиться.

Не прошло и часа, как на борт «Воронежа» поднялись вооруженные японцы.

Дальнейшее возвращение в Нагасаки обошлось без приключений.

На палубу я уже не вернулся. Мне было выделено место в каюте Александра Владимировича.