Варяги и Русь

Геррман Й История и культура северо-западных славян[371]

Северо-западные славянские племена, заселявшие в древности современную территорию ГДР, занимали важное место в европейской истории. Они принадлежали к тем племенам, которые жили в пограничной зоне между крупнейшими этноязыковыми группами раннего средневековья — славянами и германцами.

Северо-западные славянские племена были тесно связаны с другими славянскими группами, в первую очередь с племенами, проживавшими по соседству, на территории современной Польши и Чехословакии. Кроме того, они имели связи с восточными и южными славянами, а также с различными германскими племенами. Известно, что северо-западные славянские племена приняли существенное участие в генезисе немецкой народности как в историко-культурном, так и в собственно антропологическом отношении. Непосредственными потомками северо-западных славянских племен являются лужицкие сорбы, проживающие ныне на территории ГДР в Нижней и Верхней Лужицах. После столетий угнетения и притеснений немецкими феодалами и националистическими правительствами в настоящее время они получили все возможности для свободного развития и являются полноправной составной частью социалистического общества ГДР.

В социалистическом государстве имеются все условия для глубокого исследования истории северо-западных славянских племен. Германский империализм и особенно фашизм в идеологических целях, не считаясь с фактами, искажали историю и культуру не только северо-западных славянских племен, но и славян вообще. Гуманистические традиции немецкой исторической науки, для которой изучение западнославянской культуры было научным долгом и в среде которой работали Иоганн Гердер (I. Herder) и всемирно известный медик Рудольф Вирхов (R. Virchow), впервые выделивший славянскую материальную культуру среди археологических культур других племен и народностей, были нарушены. Поэтому после победы над фашизмом исследование истории и культуры северо-западных славянских племен, покоящееся на фактологической основе, стало не только важной задачей науки, но и жизненной необходимостью для развития прогрессивного общественно-исторического сознания населения ГДР.

Изучение истории и культуры славянских племен, проживавших и проживающих на территории ГДР, можно подразделить на три этапа. Первый охватывает период с 1949–1950 гг., когда начались раскопки славянского городища Тетерова под Нейбранденбургом, до начала 60-х годов. Он характеризуется как успешным выявлением новых памятников археологии, так и научной обработкой старых археологических коллекций. К этому времени относятся исследования славянских мостов и дорог в Тетерове и славянского замкового строительства в Берен-Любхине. Они имели значение для познания раннесредневековой славянской культуры далеко за пределами ГДР. На этом же этапе начаты были серьезные работы по классификации славянской керамики, инвентаризации и систематизации городищ и погребальных памятников.

Второй период начался в середине 60-х годов и характеризовался прежде всего синтезом накопленных к этому времени археологических материалов, а также проведением целенаправленных раскопок для проверки и подтверждения результатов, полученных путем синтеза. Были опубликованы исследования, охватывающие важнейшие проблемы истории северо-западных славянских племен в целом. В разработке этих проблем установилось тесное сотрудничество с учеными Польши, Чехословакии, а также других стран. Кульминацией этого периода стал 1970 г. — благодаря активности в изучении истории и культуры славян. Международная уния славянской археологии проводит в ГДР Второй Международный конгресс славянской археологии.

В 70-х годах, относящихся уже к третьему периоду, много внимания уделяется прежде всего изучению взаимосвязей славянских племен и плановым раскопкам с целью детальной разработки вопросов экономики. Начинается работа по созданию «Корпуса археологических источников по ранней истории ГДР» (первый том вышел в 1973 г.), в связи с чем проводится учет и систематизация всех германских и славянских археологических материалов. Наряду с этим продолжаются раскопочные исследования, которые дают интересные новые материалы. В частности, был открыт храм-святилище, первый в области расселения северо-западных славян. В это время возрастает интерес к истории и культуре северо-западных славянских племен и изучению их связей со славянскими и другими племенами Восточной Европы в исследованиях советских археологов. Наряду с публикациями, в которых обобщаются исследовательские работы по славянам сравнительно небольшого региона — территории ГДР, создается монография, в которой участвуют ученые многих стран, в том числе выдающийся советский археолог академик Б. А. Рыбаков, и в которой всеобъемлюще обобщаются наши знания о славянах и викингах в истории Балтики. Этот коллективный труд освещает в новом аспекте взаимоотношения между восточнославянскими, скандинавскими, западнославянскими и прибалтийскими племенами.

Характерной особенностью исследований с начала 60-х годов стало тесное сотрудничество со специалистами в области естественных наук, что позволило разрешить сложные проблемы экономического базиса раннесредневековых обществ, в частности подробно изучить развитие сельскохозяйственной деятельности. В кооперации с польскими исследователями, прежде всего с руководством Центра по изучению стали в Новой Гуте, а также с учеными Чехословацкой Академии наук удалось обстоятельно разработать проблему развития черной металлургии в раннем средневековье.

Важное место северо-западных славянских племен в истории раннесредневековой Европы обусловлено их внутренним социально-экономическим развитием. С конца VI в. они оказывали усиливающееся влияние на исторические процессы Центральной Европы. Уже в это время племена, которые жили «на самом краю Западного океана», т. е. на юго-западном побережье Балтийского моря, имели связи с Подунавьем. Одно из их посольств к аварскому кагану было случайно перехвачено византийским дозорным отрядом и доставлено к византийскому императору. Это произошло около 594 г.

Примерно в то же время сорбские племена вступили в контакт с государством меровингов. Сорбам всецело принадлежали земли Тюрингии по Эльбе и Зале, и часть их поселилась в тюрингской области, принадлежащей меровингскому государству. Отдельные группы сорбов проникли в более западные земли вплоть до среднего течения Майна. Это расселение, по-видимому, происходило с согласия правителей франкского государства. Князь сорбского племенного союза входил в меровингскую иерархию, а сам племенной союз сорбов считался самым восточным племенем этого государства. Такая ситуация сохранялась до 631 г., когда племенной вождь Дерван вышел из состава меровингского государства и присоединился к племенному объединению славян, возникшему в Чехии и Моравии в связи с оборонительной борьбой с аварами. Однако связи с германскими племенами франков и тюрингов, которые в значительной степени были прерваны, все же долго сохранялись. В Тюрингии западнее Зале и на земле франков свободные сорбские племенные группы существовали в условиях немецкого феодального общества вплоть до развитого средневековья.

Другой племенной группой славян, которая находилась в более тесных отношениях с Франкской империей, были ободриты (бодричи), жившие в западном Мекленбурге и в восточном Гольштейне. В последней четверти VIII в. они оказались надежными союзниками короля франков Карла — будущего императора Карла Великого — в процессе покорения саксов и включения их земель в состав франкского государства. Вместе с тем ободрити боролись с датчанами и вильцами. Вильцы — следующий большой славянский племенной союз, как говорится в одном из письменных источников — франкских анналах под 808 г., находились в «давнишней вражде с ободритами». Несколько столетий в их борьбе сохранялось равновесие до тех пор, пока во второй половине XI в. вильцы не стали постепенно втягиваться в формирующееся феодальное государство ободритов.

На юге центральной части территории ГДР расселились хевельцы, или стодоране, как они назывались славянами. В конце IX — начале X в. стодоране создали крупное племенное образование, во главе которого стояла княжеская династия. В 929 г. они оказались в числе первых жертв восточной экспансии немецкого феодального государства. Борьба за политическое господство в этой области продолжалась более двух столетий. Только около 1150 г. немецким феодалам с помощью местной славянской знати удалось окончательно включить этот регион в состав немецкого государства.

С историей вильцев и стодоран связано одно из самых значительных народных восстаний раннего средневековья в Средней Европе — лютичское восстание. После временного установления господства светского и духовного немецкого феодального дворянства (929–983 гг.) вильцы и стодоране летом 983 г., объединившись в союз лютичей, подняли восстание. В течение нескольких недель они освободили свою территорию и вместо господства феодалов установили строй военной демократии. В Ретре (Редегощ) близ Нейбранденбурга собралось народное собрание участников освободительной крестьянской борьбы и рассмотрело вопросы о войне и мире, а также некоторые другие дела. Культ языческих богов получил высокое развитие в Ретре и других местах. Роскошные святилища возникли, как сообщают многие хронисты, в различных племенных центрах, в том числе в Ретре, Гютцкове, Волгасте и на Рюгене.

Однако собственная феодальная верхушка в среде вильцев-лютичей не смогла сформироваться. Толпы участников крестьянских войн, находящиеся в постоянном движении в связи с борьбой против господства немецкого, польского, датского и чешского феодальных государств, препятствовали развитию экономических предпосылок для феодализации общества. Хотя лютичский союз в течение длительного времени сохранял свою политическую и военную целостность, внутри него какого-либо общественного развития не происходило.

Во второй половине XII в. рухнула политическая независимость союза лютичей, объединения ободритов и славян острова Рюгена, а также самостоятельных княжеств, которые сложились в Бранденбурге и Кёпенике. Они оказались под господством немецкого, датского и польского феодальных государств.

В чем же заключается вклад археологии в изучение основ и отдельных конкретных аспектов политической и военной истории северо-западных славянских племен?

Прежде всего археологии принадлежит решение вопросов размещения славянских племен, их происхождения и условий миграции в областях западнее Одры. Письменные источники почти не дают об этом информации. Относительно происхождения северо-западных славянских племен имеются различные точки зрения, поскольку археологических материалов, датированных VI–VII вв., пока очень мало. Старое мнение покоится на предположении об общем переселении славян с востока на запад. Исходя из этого соображения и полагая, что славянская прародина находилась восточнее Одры, исследователи пытались рассматривать появление и распространение на территории ГДР керамики пражского типа в качестве свидетельства ранней славянской миграции. Однако глиняная посуда пражского типа является нетипичной керамикой домашнего производства, которая встречается в такой же ситуации и в другие периоды истории Европы. Очевидно, что только из распространения керамики пражского типа нельзя делать серьезные выводы.

Возможности для археологических выводов изменяются, если в исследование включаются такие факторы, как формы жилых построек, погребальная обрядность, особенности застройки поселений и городищ и другие признаки, которые характеризуют ранние этапы истории славянских племен. В результате выявляются большие группировки славянства.

Первая из них характеризуется заглубленными в землю домами, кремацией умерших и помещением их пепла в грунтовых могильниках, большей частью в урнах, принадлежащих к пражскому типу.

Эта группа, как единодушно решено ныне всеми археологами, занимавшимися этой проблемой, расселилась в области Эльбы-Зале, продвинувшись на северо-запад из Чехии и Моравии. Она распространилась приблизительно до среднего течения Эльбы; местами следы славян этой группы обнаруживаются и в бассейне среднего Хавеля. Языковые исследования подтверждают эти выводы.

Обстоятельно познакомиться с жизнью и культурой этой группы славян позволили раскопки у Дессау-Мозигкау на Эльбе. На террасе, возвышающейся над долиной этой реки, располагались цепочкой пять поселений, состоящих из 6–11 углубленных жилищ площадью 4 м² каждое. Вероятно, это были многосемейные поселения. Их жители занимались сельским хозяйством и прежде всего скотоводством. Скромная домашняя утварь — глиняная посуда, предметы из дерева, кости и железа — изготавливалась на месте обитателями этих поселений.

Продолжительность существования селений свидетельствует о стабильности их экономического базиса. Жизнь славян не была изолированной, напротив, они поддерживали связи как с Чехией и Моравией, так и с областями Тюрингии, о чем говорят многие находки. Поселения у Дессау-Мозигкау существовали с конца VI до середины VIII в.

Вероятно, некоторые группы славянских переселенцев уже в конце V в. из области Вислы и Варты двигались на запад, пересекли Одру и местами в районе Берлина или в Нижней Лужице встретились с остатками германских племен.

Детали этой встречи пока не исследованы, поскольку археологические раскопки выявили по этому вопросу лишь весьма фрагментарные материалы. Более определенные результаты о взаимодействии славянского и германского населения дают многочисленные пыльцевые анализы. В археологических напластованиях каждое растение соразмерно его роли в жизни человека находит отражение в пыльцевых остатках. Качественный и количественный анализ пыльцы, как правило, дают надежную информацию о развитии природной и культурной растительности. В пыльцевых анализах отчетливо фиксируется каждое вмешательство человека, в том числе каждое опустошение или полное разорение обрабатываемых полей.

Пыльцевые анализы, выполненные на материалах из многих пунктов, где имеются германские и славянские находки, свидетельствуют о непрерывности использования пахотных полей и поселений от германского до славянского периодов.

С другой стороны, результаты пыльцевых анализов, произведенных на материалах других не менее многочисленных пунктов, которые расположены в низменности восточнее Эльбы, показывают, что значительная часть территории между Эльбой и Одрой в V–VІ вв. после ухода германских племен заросла лесами, и славянам пришлось расчищать от леса площадки для пашни. Группы славян, расселившиеся с востока, были, по-видимому, небольшими и малочисленными.

Большое значение имели славянские племена или племенные группы, которые переселялись из юго-восточных регионов — из Силезии и Прикарпатья, с верхней Вислы и из бассейнов средней и верхней Одры. Вероятно, таким путем расселялись лужичане, мильцы и вильцы. Их жилища, материальная культура и погребальный ритуал были связаны с традициями первой половины I тыс. н. э. названных высокоразвитых областей. Это переселение происходило организованно и сопровождалось значительными расчистками площадей от леса для пашни, закладкой крупных укрепленных поселений, строительством городищ. Эти группы славян характеризуются фельдбергской и торновской керамикой. Первая принадлежала вильцам, вторая — лужичанам и некоторым другим племенам.

Фельдбергская группа славян поселилась в больших поселках, насчитывающих сотни и тысячи жителей, и укрепила их. Однако уровень производительных сил не допускал длительного бытования таких поселений. В лесной зоне с многочисленными озерами невозможно было концентрировать пахотные поля на небольших участках. Поэтому большие поселения стали многократно дробиться на все более и более мелкие.

Торновская группа славян избрала иной тип поселений. Были основаны многочисленные малые круглые городища, где постоянно проживала лишь правящая верхушка, а при приближении военной угрозы они использовались окрестными жителями как убежища. В Верхней и Нижней Лужицах и в центральных областях между Эльбой и Одрой известны десятки таких городищ. Вокруг них относительно свободно располагались неукрепленные поселения.

Подобные городища и поселения были полностью раскопаны в Торнове и Форберге, в Визенау, а в других местах исследовались частичными, но обширными раскопками.

Характерными постройками этих поселений, в отличие от селищ с керамикой пражского типа в области Эльбы-Зале, были дома со столбовой, бревенчатой конструкцией стен, которые первоначально имели большие размеры. Оборонительные стены в области торновской группы сооружались из бревен в виде «решетчатых конструкций».

По вопросу о происхождении ободритов, расселившихся в западной части Мекленбурга, фактических материалов пока нет. На основе косвенных данных было высказано предположение, что первоначально они жили совместно с дунайскими ободритами около Белграда и во второй половине VI в. под натиском аваров переселились на север. Однако подтверждающих материалов в пользу этой или какой-либо иной концепции археология пока не дает.

Славянские переселенцы VI–VII вв., откуда бы они ни пришли, вынуждены были основывать новые поселения и, как уже говорилось, во многих местах освобождать от леса площади для пахотных полей. Славяне в основном осваивали заброшенные земли. Их расселение шло прежде всего по рекам, быстро осваивались и берега озер. Около водоемов наблюдаются скопления поселений, а от них в радиусе 10–50 км и более располагались другие поселения, образуя поселенческое гнездо, соответствующее племенной структуре славян.

В центре таких скоплений поселений обычно строилось городище, как это наблюдалось в Торнове или в Фельдберге. Подобные гнезда поселений, именуемые в польском языке ороіе (открытое пространство, ополье), в немецком — gefilde, латинскими хронистами назывались civitates. Они составляли основу племенных регионов. Вплоть до первой половины IX в. западнее Одры имелись сотни таких участков. Так, племенной союз ободритов включал 53 civitates, вильцы имели 95, стодоране — 3, лужичане и мильцы — около 30 civitates. Сорбы на Эльбе и Зале состояли из многих отдельных племен с 50 civitates. Гнезда поселений разделялись между собой пограничными лесами, которые начиная с IX в. многократно вырубались, в результате чего первоначальные гнезда сливались в крупные поселенческие области, идентичные племенным регионам. Известно, что ободриты, как и вильцы, состояли из четырех племен. Сорбский племенной союз насчитывал значительно большее количество племен.

Структура поселений племени и динамика их в настоящее время исследованы в результате археологического изучения более чем тысячи пунктов. Более сложный вопрос об экономическом развитии в этих гнездах поселений и в племенных регионах. Очевидно, эволюция в различных местностях протекала по-разному. Все славянские племена занимались земледелием, и оно являлось основой их экономики, однако эффективность хозяйственной деятельности была весьма различной. Это замечание в равной степени относится и к скотоводству. Последнее обеспечивало мясом население большинства областей междуречья Одры и Эльбы, в то время как в отдельных местах этой территории доминирующая роль принадлежала охоте.

Важным новшеством в развитии славянского земледелия является возделывание ржи. Выращивание ее требовало, правда, более тщательной обработки земли, но оно вознаграждало этот труд более высокими и устойчивыми урожаями. Кроме того, рожь давала возможности для регулирования севооборота.

При раскопках в Торнове было сделано интересное открытие. На городище Б, погибшем в результате пожара в начале IX в., выявлены остатки 19 амбаров, в которых хранилось зерно, сгоревшее вместе с поселением. В результате изучения этого зернового материала удалось выявить 73 разнохарактерных комплекса, вероятно, принадлежащих к урожаю одного года, но к различным полям или усадьбам. Качественные и количественные анализы, выполненные специалистами-ботаниками, показали, что ведущая роль принадлежала ржи, но обнаружены и другие виды зерна. В каждом исследуемом комплексе преобладали зерна того или иного определенного вида, но всегда присутствовала примесь и другого зерна. Как показала статистика, примеси эти имели не случайный характер, а обнаруживали определенные закономерности. Так, в комплексах, содержащих преимущественно рожь, обычно присутствовали зерна пшеницы, пшеница же содержала примесь проса, а среди последнего встречались зерна ржи. Эти наблюдения, а также анализ сорняков, встречаемых в исследуемых зерновых материалах, позволили сделать вывод о том, что на возделываемых полях имела место определенная смена сельскохозяйственных культур, выработалась конкретная схема севооборота.

До сих пор не удавалось ни в ГДР, ни в какой-либо другой области Европы обнаружить раскопками и проанализировать столь обширный зерновой материал, относящийся к единому периоду и сравнительно небольшому региону. Конечно, на основе этого бесспорного свидетельства наличия севооборота в окрестностях Торнова еще нельзя говорить о том, что подобные севообороты были характерны для земледелия всех северо-западных славянских племен, но в области лужичан они, по-видимому, имели большое распространение.

На примере исследования материалов раскопок в Торнове показателен и другой путь совместной работы с ботаниками и зоологами: удалось определить относительную роль земледелия и скотоводства в определенные периоды истории поселения. Основой при этом являются данные пыльцевых анализов. При сравнении последних установлено, что каждому вегетационному периоду соответствует вполне определенное количественное соотношение пыльцы естественной и культурной растительности. Так, например, для пастбищных участков прежде всего характерна пыльца подорожника, типичного растения земель, оставленных для выпаса скота. Вполне очевидно, что чем шире на окультуренных землях были распространены пастбища, тем меньшая площадь оставалась пашне, где возделывались зерновые культуры, и наоборот. Исходя из этого разработана формула, характеризующая соотношение пахотных и пастбищных участков. Согласно этой формуле, если количество пыльцы злаковых культур разделить на количество пыльцы растений, характерных для пастбищных земель, и полученное число будет меньше трех, то, значит, преобладало скотоводство, больше трех — земледелие.

Пыльцовые анализы позволяют не только выяснять роль земледелия и скотоводства в сельскохозяйственном производстве, но и говорить о расширении пастбищных и посевных площадей, при этом обращается внимание на соотношение пыльцы природной и культурной растительности. Очевидно, что в дальнейшем ученым, представляющим различные науки, нужно было бы приступить к методическим изысканиям по истории сельского хозяйства, которые велись бы независимо от случайных археологических находок.

Необходимо подчеркнуть, что славянское сельское хозяйство в исследованном регионе непрерывно развивалось и по своей результативности до XI–XII вв. не отставало от уровня такой же деятельности в других сельскохозяйственных областях Центральной Европы. Динамичность развития сельского хозяйства — основы общественного производства — обеспечивала эволюцию других жизненно важных отраслей. На городищах, известных в сотнях мест, из домашнего производства выделяется в самостоятельную отрасль экономики ремесло, развивается торговля, формируются княжеская и племенная верхушки с их военными дружинами. Все эти вопросы были исследованы и многократно освещены в научных статьях.

Для раннего средневековья характерны мастерские по выработке ремесленной продукции, открытые под городищем Каймцеллен, и раннегородские центры типа Бранденбурга или Кёпеника (Берлин). У ремесленных центров в VIII–IX вв. налаживаются торговые отношения. На многих городищах и открытых поселениях найдены жернова — свидетельство распространения мельниц. На городище Торнов в слоях IX в. обнаружено было свыше 100 жерновов. Анализ последних, а также находок из городища Форберг позволил специалистам-минералогам установить, что жернова, вероятнее всего, были привезены из Рохлитц-Мюгельнского региона, где имеются залежи порфира и который удален от исследованных поселений более чем на 100 км. Каменоломня находится под Ластау.

Независимо от них топонимисты выявили в этой области несомненно относящееся к славянскому периоду название местности — Жерносеки. Очевидно, что в славянское время здесь изготавливали (секли, т. е. тесали) жернова. Археологи обследовали остатки древней каменоломни, а в 1978 г. под Рохлитц-Мюгельном было открыто славянское поселение с жилищами, в которых, судя по находкам жерновов, проживали ремесленники-камнетесы, изготавливавшие их.

Подобным же образом было установлено, что жернова вывозились и на большие расстояния, в том числе из Рейнской области на среднюю Одру или из Тюрингии в среднюю часть бассейна Зале. Этот пример позволяет понять большое значение для археологии многих естественнонаучных методов и подключения к исследованиям специалистов по самым различным наукам, без чего многое в истории древних племен не может быть выяснено.

Все это как бы связывает многочисленные мозаичные камушки, и в итоге из разрозненных исторических фактов складывается новая картина жизни и быта северо-западных славянских племен. Сами факты были собраны главным образом в результате больших раскопок и экспедиционных изысканий. На важнейших из них необходимо остановиться.

В 1950–1953 гг. Академией наук ГДР совместно с Музеем предыстории и ранней истории в Шверине были произведены раскопки в Тетерове. Это были первые исследования на современном уровне одного из славянских городищ на территории ГДР Детальнейшим образом здесь были изучены остатки древних мостов, перекинутых через болота и озера. Дополнительные данные по изучению мостов, этих важнейших узлов коммуникаций, получены в 1963–1965 гг. в Обер-Юкерзее под Пренцлау. При систематических подводных археологических работах здесь выявлены два конструктивных типа мостов. Первый из них соответствует простым конструкциям, зафиксированным при раскопках в Тетерове. Мост этого типа в Обер-Юкерзее имел длину около 2 км и, как и в Тетерове, проходил по неглубоким местам. Большой сложностью отличался мост второго типа. Деревянные конструкции здесь наращивались, что позволяло перекидывать подобные мосты через водоемы глубиной до 18 м, а иногда и большей глубины. Этот мост имел длину более 2 км.

Система мостов, изученная в Обер-Юкерзее, в целом имела длину 2300 м и являлась важной частью торгового пути от Магдебурга к устью Одры. Начиналась эта система у выстроенного на острове в Юкерзее городища, которое, по-видимому, контролировало движение на этом участке торгового пути, собирая пошлины и налоги с проезжавших торговцев. Исследования в Обер-Юкерзее были самыми обширными и результативными в научном отношении археологическими подводными работами не только в ГДР, но и, вероятно, во всех удаленных от моря центральноевропейских областях.

Вслед за исследованиями в Тетереве Академией наук ГДР в сотрудничестве со Шверинским музеем были проведены раскопки в Берен-Любхине в округе Нейбранденбург. Здесь в силу исключительно благоприятных условий сохранились деревянные конструкции оборонительных сооружений XI и XII вв. двух славянских городищ. Сложная конструкция, включающая мост, околомостную караульную постройку, воротную башню и защитные стены, продумана во всех деталях. На основе древесных остатков, зафиксированных при раскопках, была реконструирована часть крепостной стены. Открытий, так ярко раскрывающих облик славянских укреплений, с тех пор не было сделано ни в ГДР, ни в других областях славянского расселения. Однако были получены ценные дополнительные данные по истории оборонительных сооружений славян. Городища являются важными археологическими источниками по истории Ободритского государства, а их изучение способствует более глубокому познанию этой истории.

В последние годы Шверинский музей и Академия наук ГДР вели раскопки храма святилища в Гросс-Радене (Шверинский округ). Городище и расположенное рядом селище относятся к VIII–X вв. Храм, от которого сохранилась западная часть его деревянных стен, существовал, по всей вероятности, в ранний период жизни городища. Длина храма 12,5 м, ширина 7 м. Стены храма состояли из вертикально поставленных бревен, которые с наружной стороны были закрыты орнаментальными уплощенными брусьями. Сверху последние завершались схематически вырезанными изображениями голов. Над входом висел череп зубра — символ силы и благополучия. Таким образом, получены совершенно новые материалы для изучения происхождения и выявления функций языческих святилищ северо-западных славян.

В письменных источниках и хрониках, написанных представителями христианской верхушки и священниками, с XI в. постоянно упоминаются славянские храмы-святилища, сооруженные из дерева и часто великолепно оформленные. Подобные храмы имелись только у северо-западных славян, в число которых нужно включить и жителей Волина и Щецина в устье Одры. Исследователи их склонялись к мысли, что возникновение языческих культовых построек в среде северо-западных славянских племен связано со скандинавским влиянием или христианским воздействием, шедшим из германских областей. Раскопки в Гросс-Радене показали, что храмовые сооружения славян значительно древнее скандинавского и христианского влияний. Еще в 1968 г. при раскопках в Фельдберге под Нейштрелитцем были сделаны наблюдения, позволившие предполагать, что храм здесь был основан в VII–VIII вв. Детали конструкции его остались непонятными. И теперь после открытий в Гросс-Радене эти находки получили осмысление.

Весьма вероятно, что эти культовые постройки северо-западных славян восходят к древним временам и связаны с храмовым строительством кельтов, заселявших юго-восточные области Средней Европы, или даже точнее кельтов, расселившихся в современных южнопольских землях. Однако в этой области пока не раскопаны кельтские поселения, в которых имелись бы конкретные прототипы культового строительства северо-западных славян и которые придали бы уверенность высказанному выше предположению. Пока последнее покоится на том, что внешний облик храма в Гросс-Радене сходен с кельтскими культовыми строениями.

Подобный храм находился также в Арконе на острове Рюген. Он располагался в срединной части культового городища и, судя по раскопкам 1968–1971 гг., существовал в конце VIII или в IX в. Само святилище и большая часть городищенской площадки уничтожены морским прибоем. Сохранились укрепления, относящиеся к VIII-ІХ и более поздним столетиям. Исследования костных остатков, обнаруженных при раскопках сохранившейся площадки городища, которая в период функционирования святилища была свободна от построек и предназначалась для народа, а позднее была застроена домами, показали, что в Арконе осенью совершались праздничные жертвы. В жертву приносились прежде всего молодые животные — крупный рогатый скот, овцы, козы и свиньи. Во время этих жертвоприношений и культовых празднеств (по свидетельству датского хрониста Саксона Грамматика, это были праздники урожая, отмечаемые в конце августа или в начале сентября) около городища и внутри него устраивались базары и совершались торговые операции. Об этом свидетельствует и небольшое число находок — предметов, вывезенных из Скандинавии, Северо-Западной Европы и других областей.

Святилище было разрушено в ІХ-Х веках. К этому периоду относится находка ларца с большим ассортиментом изделий. Он принадлежал, очевидно, торговцу, привезшему товар на Арконскую ярмарку и оказавшемуся на городище во время его осады. Нападающими, вероятно, были датчане, которые неоднократно нападали на Рюген в последующем столетии. Торговец, по-видимому, погиб во время осады или был пойман захватчиками.

Такова историческая судьба Арконы, самого замечательного и широко известного славянского укрепленного поселения в регионе Балтийского моря в Х-ХII вв., детальная история которого прояснилась, насколько это было возможно, благодаря археологическим раскопкам последних лет. Теперь все усилия направлены на то, чтобы защитить от дальнейших разрушений морскими волнами остатки этого городища-святилища, гордо возвышающегося на самой северной оконечности ГДР. Если этого сделать не удастся, то последние остатки памятника в течение нескольких десятилетий будут поглощены морем.

Помимо остатков храмов и святилищ, при раскопках были найдены деревянные идолы.

Раскопки в микрорегионе Торнова дали важные материалы по таким вопросам, как экономика и социальные отношения славян, культурные связи Нижней Лужицы с другими землями, взаимоотношения славянского населения с предшествующими ему германскими племенами, вероятно, с бургундами и фламандско-немецкими крестьянами XII–XIII вв. Раскопки в Торнове были обусловлены открытыми разработками бурого угля, проводились в относительно благоприятных условиях, но довольно быстрыми темпами.

Удалось установить следующие периоды истории этого микрорегиона:

1. Германские поселения IIІ-V вв.;

2. Ранние славянские селища V–VІ вв., основанные, скорее всего, переселенцами из Повисленья;

3. Возникновение городища и селища фазы А, датируемых VII в.;

4. Гибель городища и селища А и восстановление их в VIII в. (городище и селище В);

5. Гибель городища и селища В и основание поселения С (IX в.), а затем и поселения D (Х-ХІ вв.);

6. Возникновение сельского поселения фламандских крестьян по соседству со славянским (XII–XIII вв.). Новая деревня была укреплена таким же способом, какой характерен для фламандских поселений. В XIII в. славянское поселение сливается с фламандским. Вероятно, в этом можно видеть процесс ассимиляции пришлых фламандцев, воспринявших славянский, точнее лужицко-сорбский, язык. В средние века Торнов считался сорбской деревней. Однако в результате слияния славянского и фламандского поселений здесь получает развитие материальная культура, тождественная средневековым культурам собственно немецких областей.

Раскопками прослежена история Торнова на протяжении более чем 1000 лет. Благодаря сотрудничеству археологов с геологами, географами, минералогами, металлургами, зоологами, специалистами в области изучения пыльцы, химиками и представителями иных наук удалось более или менее отчетливо исследовать все подробности социально-экономической и исторической ситуации для каждого отдельного периода. Были получены значительные материалы, определенно свидетельствующие о высокоразвитом земледелии в период функционирования славянских городищ А и В. По-видимому, в периоде В наблюдается переход к феодальному ведению хозяйства.

Последующие исследования показали, что Торнов является своеобразным эталоном целого археологического культурного ареала, характеризуемого одинаковыми тенденциями социально-экономического развития. Он охватывал прежние племенные области дедошан в Нижней Силезии (территория Польши), мильцев в Верхней Лужице, лужичан в Нижней Лужице, сельполей в устье Нисы и некоторых других мелких групп. Не имея возможности остановиться на других факторах, характеризующих этот ареал, нужно заметить, что относительно высокий уровень социально-экономического развития его был существенной причиной этнической стабильности и препятствием в распространении здесь немецких поселений и ассимиляции славян, к чему, как известно, стремились немецкие феодалы.

Северо-западные славянские племена с VII–VIII вв. были вовлечены в европейские торговые связи. Роль их в этой торговле росла в зависимости от успехов славянской экономики. Сеть торговых путей расширяется и охватывает почти всю территорию северо-западных славян. Важнейшие торговые дороги устанавливаются на основе письменных и археологических источников. На этих путях обнаруживаются крупные и мелкие клады монет и разнообразные предметы торговли, вывезенные из арабских стран, Киевской Руси, Польши, Чехии и Моравии, немецких феодальных государств, Северо-Западной Европы и Скандинавии.

В VIII в. огромное значение приобрели торговые перевозки через Балтийское море. В различных племенных областях славян возникают настоящие торжища — торговые пункты, которые посещались иноземными купцами, а на некоторых они и селились. Из франкских анналов в земле ободритов известен такой пункт под названием Рерик. В 808 г. он был захвачен, разгромлен и сожжен датчанами. Купцы были арестованы и перевезены в Хайтхабу-Шлезвиг — на территорию, подвластную датскому королю. Однако Рерик не исчез окончательно. Через год там обосновался князь ободритов. Имеются основания искать этот пункт в пределах нынешнего округа Мекленбург под Висмаром. В Мекленбурге (центре одноименной земли) находилась резиденция ободритских князей. Мекленбургское городище хорошо известно и обследовалось археологами. Мекленбург сохранял свое крупное значение как княжеская резиденция и торговый центр вплоть до XIII в. Славянское название его, если мы правильно интерпретируем различные письменные источники, в том числе арабские, — Велиград. В одной латинской хронике этот пункт назван Magnopolis (т. е. «большой город»), а в старосаксонском документе 995 г. — Michelburd (опять-таки «большой город»). И в самом деле Мекленбургское городище является крупнейшим раннесредневековым поселением.

Другой пункт, связанный с морской торговлей, находился под Менцлином и Анкламом при впадении Пене в ответвление Одранского залива. Археологические раскопки показали, что здесь наряду со славянским населением проживали торговцы — выходцы из Скандинавии. Последние хоронили умерших, согласно скандинавскому ритуалу, в сложенных из камня ладьевидных могилах. Менцлин находился в торговых связях с прибрежными областями Балтики, Скандинавией и Фрисландией. В ІХ-Х вв. поселение теряет свое важное торговое значение.

В последние годы археологические раскопки велись в раннесредневековом морском порте Ральсвике на острове Рюген. Этот торговый центр, топография которого в главных чертах выяснена при раскопках, был международным, поскольку в нем проживали представители различных племен и лица различного происхождения, а торговые связи были весьма обширными. В первую очередь торговля осуществлялась со странами Балтийского региона. Балтийским путем, вероятно, из Старой Ладоги поступали монеты арабского происхождения. В Ральсвике найден клад, состоящий из 2270 таких монет и зарытый около 850 г. Анализ монет, выполненный чешским нумизматом, сотрудником Национального музея в Праге Я. Штепковой (Stepkova), показал, что они были чеканены преимущественно в Средней Азии и Двуречье и поступили в Ральсвик кратчайшим путем. Кроме монет, в составе клада имелся фрагмент шейной гривны пермского типа, что дает основание полагать, что клад поступил в Ральсвик из Средней Азии по Волге через Старую Ладогу и Балтийское море.

В Ральсвике раскопками обнаружены следы портовой деятельности. Каждая усадьба имела, по-видимому, собственную пристань с крытым участком, где стояли и могли ремонтироваться ладьи. В настоящее время зафиксировано 17 пристаней.

Исследованы и сами суда, на которых совершались все торговые перевозки. Судя по трем обнаруженным ладьям, они имели длину до 14 м, ширину 3,4 м и осадку около 1 м. Грузоподъемность их составляла примерно 9 т. Движение осуществлялось с помощью паруса, весла имели вспомогательное назначение.

Как уже отмечалось, Ральсвик был торговым центром раннего средневековья. Позднее его роль в балтийской торговле заметно уменьшилась, но пункт сохранялся, имея подсобное значение.

Политический центр, которому был подчинен Ральсвик, располагался в 7 км от него в Ругарде (Берген). Городище Ругард, основанное, вероятно, в VIII-ІХ вв., по-видимому, было одновременно главным центром всех рюгенских славян. Раскопками 1977 г. история этого важного пункта выяснена лишь в общих чертах, поскольку городище теперь активно застраивается.

Для изучения взаимоотношений северо-западных славян и немцев большое значение имеют исследования городских центров. За последние десятилетия в более чем 50 городах ГДР преимущественно в связи с их реконструкциями были произведены археологические раскопки. На основе раскопок выяснена роль славянских поселений в возникновении и развитии важнейших городов.

В таких местах, как Бранденбург, Шверин, Хавельберг, Баутцен, Котбус, Лейпциг, Берлин-Кёпеник, наблюдается непрерывность в развитии. Эти города основаны задолго до немецкой феодальной экспансии и были поселениями, где проживали феодалы и их слуги, ремесленники, торговцы и прочие люди, оторванные от сельскохозяйственной деятельности. Первоначально они были раннегородскими центрами северо-западных славян.

Такие пункты, как Дрезден, Росток, Висмар, Анклам, Пренцлау, Потсдам, начинались из славянской деревни или строились по соседству с сельскими поселениями в качестве ремесленных поселков людьми из окрестностей.

Города третьей группы — Берлин, Франкфурт-на-Одре, Мейсен, Карл-Маркс-Штадт (ныне г. Хемниц. — Отв. ред.) — расположены в местностях, которые в раннем средневековье были заняты лесными массивами или пограничными полосами, разделявшими славянские племена. Эти города начали свое развитие с XII в., и население их пополнялось за счет фламандского, саксонского, франкского и славянского крестьянства.

И наконец, в городах, расположенных некогда на территории франкского государства (Магдебург, Галле, Тилледа на Кыффхёйзере, Веймар, Эрфурт), как показали раскопки, в раннее время (VIII в.) большая роль принадлежала славянским поселенцам. Это были ремесленники или зависимое от феодальной верхушки население. Археология дополняет письменные свидетельства и данные топонимики, говорящие о значительном славянском проникновении в земли немецкого феодального государства.

Нужно иметь в виду, что начиная с VIII в., во-первых, славянская племенная знать вступала в тесные контакты с немецкой феодальной верхушкой, иногда заключались союзы против собственных племен; во-вторых, трудовое население, проживавшее на одних поселениях, состояло из лиц различного этнического происхождения.

Вместе с тем славяноязычные сельские поселения вплоть до развитого и позднего средневековья существовали не только в областях, принадлежавших в раннесредневековый период северо-западным славянским племенам, но и западнее, в землях немецких феодальных государств.