Солнце уже зашло и снег заголубел, когда на горизонте вдруг объявились чёткие чёрные фигурки всадников. Их увидели все: и вражеское войско, и казаки со стрельцами.
Всадников было трое. Они сразу же исчезли, но через четверть часа появился отряд. Всадников было две или три дюжины, но татары тотчас остановили лошадей. Поляки всё ещё стреляли, но тоже остановились.
— А всё-таки мы их одолели, — сказал гетман Хмельницкий воеводе Шереметеву. — До Белой Церкви меньше пяти вёрст.
Табор шёл и шёл.
И вдруг все услышали скрип снега под полозьями саней и у себя под ногами.
— Пронесло, — сказал дядька Харитон и нагнулся над санями, где лежал раненый Василько. — Пронесло, паря! Раны у тебя нестрашные. На молодых болячки быстро зарастают.
Василько улыбнулся. Он был ранен саблей в плечо и пулей в ногу. Василий оправил на казаке свою шубу и сказал:
— Досталось на орехи!
— А каково было тем, кто шёл в голове табора?! — вздохнул дядька Харитон.
— Я и говорю, досталось на орехи.
Табор шёл и шёл.
— Нам теперь — долго жить! — сказал дядька Харитон. — Жить бок о бок — дело надёжное.