Вася и покорители вселенной

Глава 13. В которой у Васи проблемы с законом

— Да не парься, ты! — успокаивал Иван. На скуле его отчетливо проявился синяк. След одной из дубинок. Сам виноват. Вовремя надо было прут на землю бросать. — Вот посмотришь. Скоро нас отсюда вытащат.

Кто вытащит и почему он не говорил. Вася в такой исход не особенно верил. От одной мысли, что они сидят в тюрьме. В камере, за решеткой, все внутри переворачивалось. Было страшно, стыдно, а еще больно. Пару дубинок прилетело и ему. За компанию.

— Ты как во дворе оказался? — поинтересовался Вася, потирая следы от наручников.

— Друга решил проведать, — пожал плечами Иван. Они сидели на твердой лавке в небольшой с металлической решеткой камере. — Я тебя после универа ждал. Не дождался. Думал, что разминулись. Вот и поехал.

— Чего не позвонил?

— Да! — махнул рукой Иван. — Батарея села. Думал, сделаю сюрприз. Пойдем пивка попьем. Отметим твой спортивный дебют… Попили, блин.

Он продемонстрировал разорванный рукав куртки.

— Прости!

— Да ладно… — Иван улыбнулся. — Ты скажи лучше, кто это такие и чего они хотели? Ты, вроде, на сына олигарха не похож. Или задолжал им?

Вася замялся.

— Можно и так сказать. Вышел у нас с ними конфликт, и теперь они, как бы на меня в обиде.

— Не понял, — честно признался Иван. — Ты ментам на них стукнул?

— Избил, — не стал скрывать Вася.

Великан не сдержался и заржал.

— Что? Обоих? Да ладно…

— Их трое было! — обиделся Вася. Реакция друга показалась ему оскорбительной. — Не важно.

— Да не обижайся ты, — попросил Иван. — Ну просто не похож ты на звезду ММА. Уж прости. Ты сегодня утром сто метров пробежать не мог, а тут трое… Гопников… С ножами…

Вася пожал плечами. Он не знал, как объяснить то, что произошло. Одно было очевидно: говорить правду о вселившемся в него майоре — специалисте по умерщвлению обитателей галактики было нельзя.

— А ведь ты меня спас, — заметил Иван. — Если бы того не придушил…

— А если бы не ты, — парировал Вася. — Меня бы, скорее всего, резали бы на кусочки в одном из гаражей на районе.

— В расчёте! — заметил Иван и хохотнул.

У решетчатой двери появился молодой сержантик в висячей на нем, как на вешалке, форме. Загремел ключами.

— Ты! — он указал на Ивана. — На выход!

— Я же говорил, что вытащат, — шепнул великан Васе. — Погоди минут десять и тебя тоже… того… — пообещал Иван и заговорщицки подмигнул.

И действительно, через пять минут сержант появился снова. Открыл дверь.

— Ты! — стараясь добавить в свой, пока еще юный голос металла, указал он. — За мной.

Васю проводили на второй этаж. Коридор показался ему знакомым. Ощущение дежавю усилилось, когда они остановились у входа в кабинет. Сержант толкнул дверь. Так и есть. Три стола. За центральным капитан Зиновьев. Собственной персоны. В окружении бумаг, которых с момента прошлого визита стало только больше. Вообще здесь мало, что изменилось. Разве что табачный дым не стоял столбом, да за одним из соседних столов расположился опрятный молодой человек, по виду стажер, или что-то в этом роде. Сидел он молча, уставившись в бумаги, не обращая на Васю никакого внимания.

— Ба! Какие люди! — обрадовался Зиновьев. — Заходи! Садись!

— «Какой-то он слишком радостный» — заметила командор. — «Будь на чеку»

Вася и сам почуял неладно. Он подошел к столу и аккуратно присел на свободный стул.

— Как поживаете, Василий Петрович? — поинтересовался Зиновьев. — Не думал, что снова встретимся, хотя в последнее время была мысль поговорить. Есть темы. Но об этом позже. Так что? Как жизнь молодая? Очки где потерял?

— Контактные линзы вставил, — огрызнулся Вася, стараясь не смотреть капитану в глаза.

— Похвально! — заметил тот. — Так эстетичней. Да и с гопотой драться удобнее. Так ведь?

— Они сами… — попробовал оправдаться Вася, но понял что это прозвучит глупо и осекся.

— Да знаю я, знаю, — согласился полицейский, схватив стопку бумаг на столе. — Вот показания очевидцев. Засунули в машину, увезли, драка. Не ожидал от тебя такой прыти, — заметил капитан. — Хотя в тихом омуте… — он шлепнул бумагами об стол. — Ты скажи, какого рожна они тебя в машину сунули? Денег должен?

Вася отрицательно покачал головой.

— Тогда что?

— А они что говорят? — поинтересовался Вася.

Зиновьев нахмурил брови.

— Ничего они не говорят. Пошутили, говорят над старым приятелем. А тут какой-то неадекватный им машину разбил. Так все было?

— Нет!

— Так я и думал. На вот! — Зиновьев протянул бумагу и ручку. — Пиши, как все было. Подробно. Тут похищение на лицо. Группой лиц по предварительному сговору. А это срок и не малый.

Внутри что-то кольнуло. Вася поежился. Ему почему-то не хотелось сажать Зяблика и его друга в тюрьму, да еще надолго. Они, конечно, заслужили, но… Памятуя, о прошлой встрече с гопниками. Там, возле гаражей, Вася решил, что эти ребята вполне могли потерять голову от постигшего их унижения и жаждать мести. Шутка ли? Ботаник закатывает в асфальт тройку местных авторитетов…

— А если не буду писать? — поинтересовался Вася, поразившись своей смелости.

Зиновьев вздохнул.

— Тогда пойдут на пятнадцать суток за хулиганство. Но я бы не советовал, — капитан покачал головой. — В таком случае, мне придется закрыть твоего друга за нанесение тяжких. Он одному из нападавших голову проломил.

Вася задумался. С одной стороны, как добропорядочный гражданин он должен был бы слить Зяблика и его товарища в мгновение ока. Сразу решалась масса проблем. Главный враг садится в тюрьму. Ваня остается на свободе, а район живет спокойно. С другой стороны, все то же острое нежелание ломать жизнь двум, пусть мерзавцам, но молодым мерзавцам.

— «Ничего не пиши» — услышал Вася женский голос в своей голове. — «Здесь какой-то подвох»

Вася ощутил тоже самое. Но что именно хотел от него Зиновьев? И как выбраться из этой ситуации? Полицейский напротив. Он ждет. Перед глазами лист бумаги. В руках шариковая ручка…

— Ну! — обнаружив на Васином лице следы замешательства, капитан решил придавить. — Не тяни кота за яйца, Курочкин. У меня мало времени. Я все равно кого-нибудь закрою… Или твоего кента, или этих…

— «Не пиши!» — повторила командор.

Легко сказать. А что делать? Как выкарабкаться? Страх парализовал сознание. Думалось тяжело. Зиновьев закурил. Васе показалось, что его соседу по кабинету это не понравилось. Впрочем, кого интересует мнение стажера?

— Я даю тебе пять минут! — сообщил Зиновьев. — Когда докурю, на моем столе появится новая папка. Уголовное дело в отношении Ивана Саблина. Статья сто одиннадцатая — «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»…

Саблин? Вася и не знал, что Ваня Саблин. Представилось, как великана в наручниках этапируют в суд, как выносят приговор, как сажают в камеру… От таких картинок передернуло. Ладонь с зажатой ручкой сама собой потянулась к бумаге, когда…

С грохотом, едва не слетев с петель дверь в кабинет отворилась. Подобно фурии в помещение ворвалась вооруженная зонтиком с выпученными от возмущения глазами Васина мама. При виде женщины Зиновьев закатил глаза. Видимо, предыдущий опыт их общения оказался для него травмирующим.

— Сюда нельзя… — только и успел буркнуть капитан, но тут же вынужден был замолчать.

— Васенька! — мама подскочила к Васе, стиснув его в объятиях. — Мальчик мой, что они с тобой сделали? Изверги! А вы куда смотрели? — накинулась она на хозяина кабинета. — Средь бела дня… его и убить могли. Где полиция? Где патрули? За что я плачу налоги?

Зиновьев открыл было рот, но мама не дала ему возможности вставить слово.

— А эти? Где эти? Вы их отпустили? Также, как тех мерзавцев, которые напали на моего мальчика в парке?

— Вашему мальчику везет на неприятные истории, — заметил, наконец, Зиновьев. — Может дело в нем?

— В нем? — закипела мама. — Да мой сын мухи не обидел. За всю свою жизнь. Как вы смеете? Вы не имеете права!

Пока мама, которую переполнял праведный гнев изливала бурю своих чувств на капитана Зиновьева, Вася мучительно искал выход из сложившейся ситуации перебирая варианты. Просто встать и уйти из кабинета он не мог. Во-первых, его никто не отпускал, хотя еще пять минут, Вася был в этом уверен, и капитан лично проводит их с мамой до парадного выхода. Во-вторых, Ивану его единственному другу могли грозить серьезные неприятности. Подручного Зяблика действительно увезли на скорой.

Мама, меж тем, перешла на частоту близкую к ультразвуку. Вася бросил взгляд на практиканта и обратил внимание на то, что тот ничуть не обескуражен скандалом. Все так же спокойно сидит и перебирает бумаги. Странно.

Отворилась дверь. В помещение вошел высокий полицейский с белыми от корней до кончиков волосами. На нем красовался мундир. Погоны украшали две большие звезды. Зиновьев подскочил, как ужаленный. Практикант нехотя поднялся со стула.

— Что за шум? — поинтересовался седой.

— Да вот, — стал объяснять Зиновьев. — Мать потерпевшего…

— Подполковник Саблин! — представился он. — Начальник отдела.

«Саблин!» — удивился Вася. — «Фамилия, как у Ивана. Может родственник?»

Вася внимательней посмотрел на полицейского и увидел в его лице знакомые черты. А еще рост. Стать. Осанка.

— Вы должны наказать этих мерзавцев! — мама переключилась на подполковника, сообразив, что главный здесь он…

— Накажем! — пообещал седой. — Только я вас прошу. Давайте успокоимся? А лучше пройдемте ко мне в кабинет?

— К вам? — удивилась мама. Она никак не ожидала такой реакции от высокого во всех смыслах начальства. — А как же Вася?

Саблин подошел к Васе. Тот рефлекторно поднялся со стула. Подполковник протянул руку.

— Ты значит и есть Вася Курочкин?

Васина ладонь утонула в рукопожатии. Он кивнул.

— Молодец! — похвалил его подполковник. — Зиновьев! — обратился он к ошарашенному капитану. — Заканчивай здесь и отправляй потерпевшего ко мне. Мы подождем там.

Он аккуратно взял маму под руку и указал на дверь.

— А вы, значит, Васина мама?

Донеслось из коридора.

— Саблин? — удивился Вася. — Он что родственник?

Зиновьев зажмурился, как от удара обухом по голове.

— Не твое дело. В последний раз спрашиваю. Заявление писать будешь?

— Не буду, — уже уверенней заявил Вася. Стало ясно, что все разговоры об уголовном деле для Ивана не более, чем блеф. Ванька — родственник начальника. Вот почему его выпустили.

Капитан скомкал девственный лист бумаги и отправил его на пол.

— Свободен! — прорычал он, выхватив из пачки очередную сигарету.

Вася приподнялся. Ему показалось, что практикант чуть заметно кашлянул.

— Погоди! — остановил его Зиновьев. — Хочу, чтоб ты посмотрел кое-что.

Полицейский хлопнул ящиком стола и вывалил перед Васей стопку фото.

— Узнаешь?

Вася посмотрел на изображение и рухнул обратно на стул. Его голова закружилась. Замутило.

— «Ни хрена себе!» — услышал он в своей голове голос майора. — «Это же Егор»

Вася тоже узнал его. Вернее то, что от него осталось. На фото в густых зарослях кустарника. Может где-то в парке, неподалеку от того места, где состоялась тогда в августе их встреча, лежало, раскинув руки в стороны тело молодого человека. А рядом, с выпученными от ужаса глазами стояла на земле, как будто позируя для фотокамеры отрезанная голова.

— «Ой! Ой!» — произнес техник Тео.

Мгновение спустя Васю вырвало прямо на стол с бумагами.

— Вот же! — выругался обескураженный Зиновьев. — Пошел на хрен отсюда, ботаник!

Вася не стал задерживаться. Он почти выбежал в коридор, тяжело дыша, сдерживая новый позыв. Перед глазами стояла картинка с фотографии. Сделав несколько шагов, он облокотился спиной на стену и закрыл глаза. Ноги сами собой подогнулись, и он ощутил под собой холодную твердь пола.

— Эй, ты чего там? — голос Ивана звучал где-то рядом. Вася с большим трудом открыл глаза, которые слезились и увидел нависающую над собой фигуру друга. Тот схватил его за плечи и помог подняться. — Он тебя что? Отоварил? Я отцу скажу…

Вася отрицательно покачал головой.

— Там это… фото показал. Знакомого одного убили.

— Друга твоего? — решил уточнить Иван.

— Да нет. Так. Кажется, он думает, что его убил я.

— Ты? — великан нервно хохотнул. — Не смеши. А лучше пойдем выпьем, и ты мне все расскажешь.

— А как же мама? — медленно, но верно к Васе возвращалось самообладание. Он вспомнил, что ее увел к себе седой подполковник.

— А… Ее мой батя чаем отпаивает, — отмахнулся Иван. — А потом домой отвезут. Я договорился.

— И она согласилась? — не поверил Вася.

— Я ей обещал, что доставлю тебя в цельности и сохранности. Пойдем. Я тут один кабачок знаю…

— Нет, ну ты видел? — возмущался Зиновьев, брезгливо перебирая запачканные бумаги на своем столе.

— Да уж. У нас про таких говорят: «Угроза НАТО». Не похож он на маньяка, — практикант смотрел в окно, на удаляющихся молодых людей. Один высокий с порванной на рукаве курткой, другой — тщедушный, с дуратской копной волос, стянутых на затылке резинкой.

— Не похож, — согласился Зиновьев. — С другой стороны, ушатал Зяблика.

— У страха глаза велики. — молодой прошелся по кабинету, глядя в пол. — Говоришь, в тот раз вел себя странно?

— Сначала, как баба. Слова. Ужимки. Даже флиртовать пробовал. А потом…

— А потом, — закончил за капитана молодой. — Как запуганный мальчик? Как сейчас. Так?

Полицейский пожал плечами.

— Слушай, Гавр, — обратился он к молодому. — Я понимаю, что секретность и все такое. Ты меня знаешь, я могила. Скажи, почему твоя контора им заинтересовалась? Не уж то шпион?

— Может шпион, — кивнул Гавр. — А может псих. Убийца. Потрошитель. Странное поведение. Странная трансформация. Ты про Билли Миллигана слышал?

— Ясное море, проходили на криминологии, — Зиновьев задумался. — Думаешь, он…

Гавр пожал плечами.

— Кто знает? В нем вполне могут пребывать несколько личностей. Мужчины, женщины, дети. А ну как этого твоего гопаря порешила одна из них? А сам Вася об этом и знать не знает.

Гавр подошел к столу Зиновьева и аккуратно двумя пальцами взял фотографию, на которой во всех красках был запечатлен труп Егора. Покачал головой.

— Хотя для такого физическая сила нужна не дюжая. Просто так ножом голову не отрежешь. Даже барану. А тут…

Зиновьев развел руки в стороны.

— Нет, если ты хочешь, я его возьму, как подозреваемого. Посидит. А ты поработаешь, поговоришь…

— Рано еще. Понаблюдать надо, — заметил Гавр. — А ты пока ищи убийцу. Шутка ли? Племянника областного прокурора подрезали. Да как… Не завидую я тебе.

— Я и сам себе не завидую, — согласился Зиновьев, разглядывая свой запачканный стол.

Аккуратно салфеткой он взял трубку старого еще советского образца телефона.

— Дежурный! — рявкнул он в микрофон. — Техслужащего на второй этаж пришлите. Мне тут пострадавший… Стол заблевал.

Оживленная дискуссия шла и за белым столом для совещаний. Пока экран демонстрировал интерьер недорого кафе, где Иван силился угостить друга светлым пивом, майор Ларс делился наблюдениями:

— Я вам клянусь, это они. Подчерк, линия среза, положение тела… Они здесь, и они знали…

— Откуда они могли знать? — повысила голос командор. — Кому ты докладывал о том, что Егор выбран в качестве контейнера?

— Тебе… пардон, вам! И в центр управления планированием операций. Как и положено.

— Это немыслимо! — возмущенная командор хлопнула кулачком по поверхности стола. — Не хочешь же ты сказать, что в центре… — она замолчала.

— По-моему, — подал голос Тео. — Это очевидно. Где-то там, — он указал пальцем в потолок. — У нас завелась жирненькая, сытненькая крыса…

От негодования командор зарычала.

— Я согласен с техником, — заметил Ларс. — Мы должны доложить наверх. Пусть ищут того, кто слил информацию барбидонцам. От этого зависит успех операции.

— Барбидонцы! — повторила вслух Лейла. — Этого нам еще не хватало. Выходит, все мы в большой опасности.

— Выходит! — согласился майор. — Нужно усилить бдительность. Ограничить перемещения вне дома, в темное время суток. Смотреть в оба…

— Отлично! — улыбнулся Тео. — А как мы объясним все эти нововведения нашему дорогому контейнеру? Он наверняка захочет прогуляться под луной с этой своей… Шумной барышней. Или с другой…

— Контейнеру ничего говорить не будем! — уверено заявил Ларс. — Его это не касается. Сами решим.

Лейла отрицательно покачала головой.

— Не будем же мы управлять им двадцать четыре часа в сутки. Операцию никто не отменял. Нужно решать задачи, добиваться высокого положения, заводить друзей. Учиться, в конце концов.

— Что вы предлагаете? — поинтересовался Тео. — Исповедуемся аборигену?

— Придется ему все рассказать, — кивнула Лейла. — Ну или почти все. В любом случае, он должен знать, что существует риск. Серьезный риск.

— Тогда нужно поторопиться, — заметил техник. — Кажется его товарищ решил отправить нашего Василия в глубокий нокдаун.

На экране появилось улыбающееся лицо Ивана. В своих широких ладонях он держал четыре кружки пенного пива.