Вечная воля. Том 4

555. Вершина

Двадцатиоднократное духовное улучшение! Лабораторию наполнил грохот, стены задрожали и начали разрушаться. Однако три каменных алтаря остались на месте. Что касается Бай Сяочуня, то он схватился за ветки дерева, чтобы не упасть. В тот же миг десять золотых узоров на поверхности дерева начали сливаться в один. Бай Сяочунь тяжело задышал и постарался не моргать, наблюдая, как происходит преобразование при двадцатиоднократном духовном улучшении. Это была возможность увидеть силу духовного улучшения в действии на таком уровне, который снаружи он бы нигде не нашёл.

Хотя мощный грохот не повлиял на пространство рядом с деревом, но огромная каменная стела снаружи при этом задрожала. Преобразование продолжалось время с десяток вдохов, после чего Бай Сяочунь огромными глазами наблюдал, как десять слившихся воедино узоров приобрели пурпурный цвет. В конце на дереве остался один пурпурный узор!

Когда узор завершил преобразование, дерево не стало расти дальше. Вместо этого показался ослепительный пурпурный свет, и на поверхности дерева внезапно появилось лицо, словно дерево начало превращаться в живое существо. В этом лице читалось нечто очень древнее, но когда оно открыло глаза, то в них появилось любопытное выражение новорождённого. Аура дэва исчезла, и её заменило ещё более ужасающее давление. Хотя давление в основном не изливалось из дерева, Бай Сяочунь всё равно мог его ощутить и понять, что если дерево высвободит это давление, то это будет невероятно мощная атака.

У Бай Сяочуня так сильно закололо в затылке, что начало казаться: голова сейчас взорвётся. Голова пошла кругом, но при этом он осторожно проверил, не пропала ли его метка на дереве. Когда он убедился, что метка по-прежнему на месте после двадцатиоднократного духовного улучшения, он вздохнул с облегчением.

«После десяти улучшений лист стал деревом. После двадцати — дерево стало духом. Древесным духом? Растительным духом?» С трудом сглотнув, он вытер пот со лба и посмотрел на лицо дерева, которое до сих пор оглядывалось вокруг растерянным взглядом. Стиснув зубы, он произнёс:

— Что бы это ни было, моя метка осталась на месте. Учитывая, что двадцатиоднократное духовное улучшение полностью попирает небеса, интересно, что будет после тридцатикратного улучшения?

Подумав об этом немного, Бай Сяочунь ощутил сильное нетерпение и предвкушение. Он посмотрел на каменный алтарь и новый огонь, в его глазах вспыхнуло безумие, и он продолжил совершать духовное улучшение.

Двадцать два. С каждым духовным улучшением после двадцатого вокруг раздавался грохот. Лаборатория уже давно оказалась разрушенной, а дерево неистово дрожало. В то же время свет в его глазах становился всё более глубоким, и во взгляде начали проявляться признаки разума. Казалось, что с каждым мигом оно становилось взрослее и мудрее. Снаружи каменная стела сотрясалась так, словно с трудом выдерживала духовное улучшение, проводимое Бай Сяочунем. Что касается светящейся сферы Бай Сяочуня, то её свет уже давно превзошёл свет сферы госпожи Красная Пыль и затмил практически всё в пустоте измерения. К этому времени Чжоу Исин был в полном отчаянии, особенно после того как посчитал, сколько прошло времени.

«Этот Бай Сяочунь просто не человек! Надеюсь, я больше никогда не встречусь с ним лично!» Происходящее оказалось большим ударом по самолюбию Чжоу Исина и во многом лишило его уверенности в своих силах.

Из-за духовного улучшения у Бай Сяочуня каменная стела неистово сотрясалась, поэтому у многих культиваторов в сферах вокруг начали прерываться испытания огнём. Очевидно, что каменная стела не могла поддерживать все испытания огнём одновременно, поэтому многие начали приходить в сознание. Сначала те, кто очнулись, непонимающе оглядывались, но вскоре начали встревоженно восклицать:

— Что происходит?! Эй, что я здесь делаю? Я ещё не завершил испытание огнём!

— Небеса! Посмотрите, как сильно сотрясается каменная стела! Что происходит? И чья это сфера так ярко сияет?!

— Бай Сяочунь!

Каменная стела дрожала, но оставалась целой. Всё больше культиваторов приходили в себя, оказавшись выброшенными из измерений их испытаний огнём; Бай Сяочунь в это время и не думал замедляться в своём безумном увлечении процессом духовного улучшения.

Двадцать три… Когда на дереве появилось три пурпурных узора, то каменная стела затряслась ещё сильнее, ей пришлось прервать испытание огнём для ещё нескольких сотен культиваторов. Но и этого оказалось мало, и вскоре все, кроме госпожи Красная Пыль и Бай Сяочуня, пришли в себя в светящихся сферах. Какой бы прогресс в испытании огнём у других людей ни наблюдался, их всех выдернули из измерений испытаний огнём. Более тысячи человек теперь видели, что происходит вовне, и тут же начались разговоры.

Конечно, когда всех этих людей выдернуло из испытаний огнём, их сферы перестали светиться, поэтому осталось только две сферы, которые ярко сияли. Одна принадлежала Бай Сяочуню, а другая — госпоже Красная Пыль! Сфера Бай Сяочуня сильно превосходила по сиянию сферу госпожи Красная Пыль. В то же время её сфера светилась отнюдь не слабо.

— Это Бай Сяочунь!

— Небеса! Какое испытание огнём проходит Дьявол Бай? Даже дэв не может сравниться с ним!

Тем временем волосы Бай Сяочуня оказались полностью взлохмачены, и он восторженно воскликнул:

— Двадцать четыре!

Теперь с четырьмя пурпурными узорами на дереве в его глазах показался разум, и он осмысленно посмотрел на Бай Сяочуня. И в этот момент на каменной стеле снаружи появилась трещина, повергнув в шок всех наблюдателей. Но это был ещё не конец. Бай Сяочунь бешено прокричал:

— Двадцать пять!

Он уже даже не мог различить цвет пламени, которое бросил в сковороду, но как только оно попало в неё, то вспыхнул мощный пурпурный свет, и пятый пурпурный узор появился на дереве. Тут же лицо на дереве вздохнуло, и теперь создавалось впечатление, что оно существует с незапамятных времён. Эхо этого вздоха, казалось, наполнено свидетельством жизни бесчисленного множества живых существ, и их число только постоянно возрастало. В то же время само дерево начало преобразовываться так, что привело Бай Сяочуня в полный шок. К сожалению, для завершения преобразования ему чего-то не хватало, очевидно, что ему требовались ещё духовные улучшения!

«Мир?.. Только не говорите мне, что после тридцатого духовного улучшения это дерево станет отдельным миром?!» У Бай Сяочуня от этой блестящей догадки голова пошла кругом, и он задрожал всем телом. Однако он снова потянулся за следующим пламенем на каменный алтарь. Как это ни печально, тот не смог произвести двадцатишестицветное пламя и рассыпался в прах… К тому же два остальных алтаря тоже тут же разрушились.

Бай Сяочунь стоял, словно громом поражённый. Это испытание огнём оказалось чрезвычайно полезно для него, это, безусловно, была большая удача. Он не только улучшил свои способности к духовному улучшению, но, скорее всего, ещё и знал теперь о нём больше, чем кто-либо во всех землях Достигающих Небес. Но легче найти перо феникса или рог кирина, чем кого-то, кто знал бы в этом вопросе больше него.

Что его потрясло больше всего, это то, что теперь он осознал, сколько всего раньше не замечал в духовном улучшении. Оно могло превратить что-то совершенно бесполезное в несравненно чудесное. На самом деле оно являлось самым большим источником сокровищ во всём мире! У Бай Сяочуня громко забилось сердце, глубоко внутри он внезапно ощутил искреннее желание заняться изучением духовного улучшения по той же причине, что когда-то начал изучать перегонку лекарств. Духовное улучшение могло помочь ему жить вечно!

«Жить вечно? Оно может даже превратить тебя в целый мир!» Он понял, что путь духовного улучшения, скорее всего, ещё более короткий путь к его цели, и всё потому, что у него была черепашья сковорода.

«Откуда же взялась моя черепашья сковорода?!» Невероятная способность сковороды без неудачных попыток духовно улучшать предметы сильно заинтересовала Бай Сяочуня. Пока он находился под глубоким впечатлением от всего произошедшего, словно с небес послышался голос:

— Ты занял первое место!

В то же время измерение испытания огнём погрузилось в кромешную тьму, словно это место оказалось запечатано. Что касается Бай Сяочуня, то, прежде чем он успел хоть как-то среагировать, его втянуло в мощную воронку.