Обри
К тому времени, когда мы подъехали к фасаду моего здания, все мое тело дрожало от желания. Недели предварительных ласк, кульминацией которых стал танец. Я хотела Лэндона больше, чем сделать следующий вдох.
Он открыл дверь внедорожника еще до того, как мы полностью остановились, затем его рука сжала мою, когда он потащил меня через тротуар к дверям вестибюля.
Я улыбнулась, радуясь, что он так же спешил подняться наверх, как и я.
— Добрый вечер, мисс Кендрик. — Швейцар был новичком, и я хотела узнать его имя. С этим придется подождать.
Лэндон, не замедляя шага, пересек фойе, направляясь прямо к лифту. Он нажал на кнопку, и когда двери открылись, он двигался так быстро, что я чуть не ударилась.
Его рука отпустила мою, чтобы взять меня на руки, прижав к сильному телу. Он крепко держал меня, набирая код моего этажа, а затем в тот момент, когда двери начали закрываться, его рот накрыл мой.
Я застонала, мгновенно открываясь для него. Его язык прошелся по моей нижней губе, прежде чем переплелся с моим, когда он лизал и посасывал мои губы. Его настойчивость соответствовала моей. Мы целовались неистово, едва дыша, когда я вцепилась в его широкие плечи.
Лифт открылся. Где-то над моей головой раздался звон. Но я была так увлечена Лэндоном, что едва понимала, куда мы направляемся. Все, что я чувствовала, это его сердцебиение, бьющееся о мое собственное. Мы двигались. Его ботинки цокали по моему полу.
Затем он оторвал свой рот от меня, и я захныкала, заставляя себя открыть глаза.
Пентхаус. Мы уже были в пентхаусе.
— Спальня?
— Слева, — выдохнула я, тяжело дыша.
Он нес меня в спальню. Все это время мои ноги парили над полом, как будто плыли. Его хватка на мне не ослабевала, пока я давала ему указания, петляя по коридорам моего дома, пока он не прошел через двойные двери моей комнаты.
В комнате было темно, большие окна пропускали достаточно света, чтобы придать помещению серые тени и приглушенные тона. За стеклом падал снег, хлопья отражали городские огни. Слава Богу за этот свет. Сегодня вечером я хотела увидеть лицо Лэндона. Я хотела заметить каждую тень, каждое выражение лица, когда он разваливается на части.
Он поставил меня на ноги и отступил на шаг, его глаза сузились, когда он посмотрел на меня. Прошло три секунды. Четыре. Мое сердце бешено колотилось, когда он стоял там и смотрел.
— Что? — Почему он не двигался? Мне нужно было, чтобы он прикоснулся ко мне. Чтобы поцеловать меня. Трахал меня до бесчувствия.
— Ты.
— Что со мной? — Мой голос почти дрожал.
— После этого я буду принадлежать тебе.
У меня перехватило дыхание. Эта честность, эта грубая правда. Он никогда не говорил того, чего я ожидала.
— Тебя это беспокоит?
— Ни капельки, черт возьми. — Он согнул палец, подзывая меня ближе.
Я двигалась на мягких ногах, с ослабевшими коленями, пока не оказалась перед ним, вытянув шею, чтобы удержать его взгляд.
Его большие руки коснулись моего лица, убирая волосы с висков.
— Обри.
Лэндон произнес мое имя так, как я загадывала желание звездам, когда была маленькой девочкой.
В унисон мы сбросили свои пальто. Мои пальцы потянулись к пуговицам на его пиджаке, освобождая их.
Его глаза вспыхнули, эти омуты потемнели.
— Продолжай.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку, когда мои руки прошлись по его груди, двигаясь к плечам, чтобы стянуть пиджак. Затем я потянула за его галстук-бабочку, снимая его с шеи.
— Сними с меня рубашку. — От его хриплого голоса у меня по спине пробежали мурашки.
Я повиновалась, расстегивая пуговицы, пока не вытащила накрахмаленную рубашку из-под его брюк. И точно так же, как я сделала с пмджаком, я двинулась вверх по его груди, на этот раз мои ладони скользили по его горячей коже, пока я не столкнула рубашку на пол, его одежда скопилась у наших ног.
— Сними туфли, — сказала я, желая опуститься на колени и стянуть эти штаны с его ног.
Лэндон покачал головой, взяв меня за подбородок. Он подождал, пока я не начала извиваться. Черт, было жарко находиться в его власти.
— Лэндон, — умоляла я.
— Кто отдает приказы?
Я сглотнула.
— Ты.
Уголок его рта приподнялся в злобной усмешке, когда он снял ботинки.
Я хотела попробовать его на вкус, но когда я сделала движение, чтобы опуститься на колени, он крепче сжал мой подбородок и покачал головой. Я выпрямилась и ждала его следующей команды.
В его глазах сверкнуло одобрение.
— Повернись.
Я повиновалась. Что со мной происходит? Я не из тех женщин, которые подчиняются приказам, которым нравится отказываться от контроля. Но это было так естественно, эта капитуляция, что у меня закружилась голова. Мое дыхание стало прерывистым, нервные окончания гудели.
Лэндон провел кончиками пальцев по моему плечу. Одно движение, и моя киска сжалась. Никогда в жизни я не была так возбуждена. Это отчаянное желание освободиться. И он едва прикоснулся ко мне.
Был ли в этом смысл этих звонков? Те краткие встречи в моем офисе? Первый поцелуй? Неужели все это время он стремился к этому моменту? Напряжение туго натянуло меня, как резинку, которая вот-вот порвется.
Губы Лэндона заменили его пальцы, его язык оставил влажный след на моей коже, когда его руки потянулись к молнии на платье, расстегивая ее дюйм за дюймом, позволив упасть платью ниже моей талии.
Мои соски затвердели, прохладный воздух коснулся моей разгоряченной кожи.
Руки Лэндона коснулись моих волос, пробираясь сквозь волны. Он начал тянуть за пряди, осторожно, но с достаточным нажимом, чтобы запрокинуть мою голову назад. Его рука накручивала мои волосы, как будто он создавал конский хвост.
Затем он потянул из, обернув вокруг кулака, в то время как другая его рука скользнула по моим ребрам к животу.
Я выгнулась ему навстречу, вцепившись в волосы и не в силах повернуться. Нравилось ли мне это? ДА. Это было освобождение.
Его пальцы покрутили сосок, слегка ущипнув его, что вызвало волну желания у меня внутри. Его рот прильнул к моей шее, посасывая и облизывая, пока каждая вена и артерия в моем теле не запульсировали.
Если это была прелюдия, я бы позволила ему играть со мной целую вечность.
— Лэндон.
Он скользнул рукой к другой груди, сильно ущипнув сосок.
— О, Боже, — прошипела я.
— Вот так? — Его глубокий смешок заполнил мое ухо, когда его рука скользнула вниз по моему животу, обхватив мой холмик.
Я ахнула, мои ноги уже дрожали, когда его пальцы скользнули под мои трусики, чтобы пробежаться по моим складкам.
— Ты промокла насквозь.
— Да. — Я покачивалась в его руке, нуждаясь лишь в еще большем трении.
— Насколько дорогие эти трусики? — спросил он, но, не дождавшись моего ответа, схватил кружево и сорвал его с моего тела.
Я захныкала.
Лэндон придвинулся ближе, его эрекция прижалась к моей заднице.
Я потянулась за спину, нащупывая его. Если днем в моем офисе после нашего поцелуя он был твердым, то сегодня вечером он был стальным. Я провела ладонью по его длине, позволяя ему прижать ее к моей руке. Боже, я хотела прикоснуться к нему. Взять его член в руку, в рот и смотреть, как он кончает. Но его хватка на моих волосах усилилась, молчаливое напоминание о том, что я не контролировала ситуацию.
Это нервировало. Разочаровывало. Захватывало. Заводило.
— Это сводит тебя с ума, не так ли, детка? — Губы Лэндона ласкали раковину моего уха, пока он говорил.
— Да, — призналась я.
— Ты научишься любить это. — Его пальцы снова скользнули в мою щель, покрывая себя моей влагой, прежде чем он задел мой клитор.
Я ахнула, когда по моему телу прокатилась рябь.
— Повернись, — приказал он, отпуская мои волосы, и когда я развернулась, его руки обхватили меня, его рот накрыл мой. Его руки блуждали вверх и вниз по моей обнаженной коже, касаясь каждого дюйма, очерчивая каждый изгиб.
Мы целовались так, словно отчаянно хотели узнать секреты друг друга.
Лэндон не отрывал своих губ от моих, пока рылся в своем кармане, прежде чем расстегнуть молнию на брюках и сбросить их на пол. Его эрекция высвободилась, твердая и толстая, между нами, когда он снова поднял меня и понес к кровати.
Я погрузилась в матрас, когда его вес опустился на мой, устраиваясь в колыбели моих бедер.
Его руки коснулись моих, потянули и подняли их над моей головой.
— Не двигай ими.
Сжимая в кулаке подушку, я наблюдала, как он навис надо мной, осыпая поцелуями мои ключицы, пока не опустился, чтобы взять сосок в рот.
Я закрыла глаза, тая от кружения его языка. Знал ли он, как сильно мне это нравилось? Насколько чувствительными были мои соски и как сильно я любила его горячий рот?
Лэндон перешел к другой груди, проделывая с соском то же самое, пока я не начала извиваться под ним, отчаянно желая большего.
Мои ноги раздвинулись. Мое сердце болело. Звук рвущейся обертки от презерватива заполнил комнату.
Его язык прошелся по моей коже, вернулся к шее, пока снова не нашел мои губы. Затем одна его рука легла на мою, держа мои запястья вместе, в то время как другая направила его член к моему входу.
— Черт возьми, ты великолепна. — Он поцеловал уголок моего рта. — Посмотри на меня.
Я открыла глаза, встречая его пристальный взгляд, пока он медленно двигался, погружаясь в меня.
— О, черт.
О, он был большим. Моему телу потребовалось мгновение, чтобы растянуться вокруг него и расслабиться. Затем накатила волна удовольствия, как будто я таяла.
— Ты такая тугая. — Он отпустил мои запястья. — Я собираюсь жестко трахнуть тебя, детка.
— Да, — простонала я.
— Держись.
Мои руки легли ему на плечи, но ему не понравилось, куда я их положила, поэтому он переместил их именно туда, куда хотел. Затем он ослабил хватку, но только для того, чтобы вонзиться внутрь. Жестко, как и было обещано. Мое тело затряслось, мои конечности начали дрожать.
— В следующий раз я надену на тебя наручники, — пробормотал он.
Моя киска сжалась.
— Тебе нравится эта идея, не так ли? — Он не дал мне ответить, врезавшись в меня, крадя любые слова.
Он врезался в меня, снова и снова, звук наших тел и неровное дыхание наполняли комнату. С моих губ сорвалась череда бессвязных стонов. Белые звезды ползли по краям моего зрения, пока я не зажмурилась.
— Пока нет. — Лэндон стиснул зубы, когда мои внутренние стенки затрепетали. — Не кончай.
— Мне нужно…
— Нет. Пока что.
Я распахнула глаза, бросив на него свирепый взгляд. Это вызвало только сексуальную ухмылку, пока он продолжал трахать меня. Его челюсти сжались, когда он двигался. Его лицо было как гранит, когда он гнался за собственным освобождением.
Это было невозможно — пытаться сдерживаться, когда каждая клеточка моего тела, казалось, разваливалась на части. Мои ногти впились в его кожу, зубы впились в нижнюю губу.
Пока, наконец, он не ущипнул сосок и не прошептал:
— Кончай.
Я разбилась вдребезги.
Я разлетелась на миллион крошечных кусочков, выкрикивая его имя. Мое тело дрожало, содрогаясь, после самого невероятного оргазма в моей жизни. Мой центр пульсировал, сжимаясь вокруг него, когда он двигался быстрее.
— Обри, — пробормотал он. — Чертов ад. — Затем он зарылся лицом в мои волосы и застонал, отдаваясь собственному освобождению. Каждый мускул в его теле дрожал и напрягался, когда, как я и надеялась, окна пропускали достаточно света, чтобы осветить удовольствие на его лице. Полный экстаз.
Он рухнул на меня сверху, крепко обхватив руками. Наши тела были скользкими, липкими от пота, в то время как мое сердце колотилось, а толчки пульсировали.
Лэндон скатился с меня на спину, затем притянул меня к себе.
— Это было просто для того, чтобы снять напряжение.
Я улыбнулась. Если он хочет повторять это всю ночь напролет, я не возражаю.
Я была поглажена удовольствием, витала в облаках. Когда Лэндон встал, чтобы разобраться с презервативом, я едва пошевелилась. До тех пор, пока он не вернулся к кровати и не откинул одеяло.
— Ты любишь командовать, — пробормотала я, когда он лег, снова положив меня себе на грудь. — Мне это нравится.
— Хорошо. Потому что ты даже близко не представляешь, на что я способен.
Я еще глубже прижалась к нему.
Он прижался губами к моим волосам.
— Спи, Обри.
Я хмыкнула.
И заснула.
Я пошевелилась, приподнимая подушку — почему она была такой твердой? — чтобы взглянуть на часы. Нет, не подушку. Это был Лэндон.
Прошлая ночь нахлынула на меня, когда я затаила дыхание, глядя на его красивое лицо.
Свадьба. Оргазмы. О боже, эти оргазмы. Три. Нет, четыре. Тело этого мужчины было создано для греха. Он будил меня дважды за ночь, пока после последнего оргазма, когда он заставил меня кончить своим языком, я практически отключилась.
Я оторвала взгляд от его мягких губ и посмотрела на часы на тумбочке.
Было четыре часа утра. Небо снаружи все еще было темным. Как бы мне ни хотелось поспать еще несколько часов, мой разум бодрствовал. Поэтому я выскользнула из постели, на цыпочках прошла в ванную комнату, где тихонько прикрыла дверь и подошла к раковине, взглянув на себя в зеркало.
Мои волосы были в беспорядке. Вчерашний макияж размазался у меня под глазами. У меня болели все нужные места. Мои губы припухли от рта Лэндона, а соски были чувствительными.
Этот мужчина полностью использовал мое тело прошлой ночью. Он взял все под свой контроль, и мне это понравилось. Я жаждала этого.
Я уступила ему без малейших колебаний.
Не поэтому ли в моем взгляде была паника, когда я смотрела в зеркало?
Я не отказалась от контроля. Мой желудок скрутило. Мое сердце забилось слишком быстро.
Все становилось серьезным. Слишком серьезным. Мы едва знали друг друга. Я все еще не была уверена, чего именно он хотел. Что бы это ни было, была ли у меня вообще возможность дать это?
Сколько времени ему потребуется, чтобы понять, что он хочет кого-то другого?
Черт. У меня голова шла кругом. Мне нужна была… работа. Мне нужны были привычные электронные письма и мои пальцы на клавиатуре, потому что это прогнало бы это тревожное чувство. Поэтому я тихо собрала кое-какую одежду из своего гардероба, затем сбежала по коридору, быстро приняла душ в гостевой спальне, прежде чем приготовить себе кофе на кухне и вернуться в свой кабинет.
В тот момент, когда я села в свое кресло и положила руки на стол, я ожидала, что почувствую спокойствие. Но мое беспокойство становилось все сильнее, пока я не почувствовала, что меня вот-вот вырвет.
Я зажмурилась, глубоко дыша, пока тошнота не прошла. Затем я потрясла мышкой, разблокировала компьютер и открыла папку «Входящие».
Мои пальцы чувствовали слабость, когда я печатала. Сосредоточиться было почти невозможно. Но по мере того, как я просматривала электронное письмо за письмом, мой баланс возвращался. Беспокойство начало исчезать.
Это был просто секс, верно? Феноменальный секс, но все равно секс. Это не должно было означать ничего, кроме физического освобождения.
Лэндон и я были практически незнакомцами. У нас были очень разные жизни. Он, вероятно, был бы следующим в череде моих неудачных отношений. Это было нормально. Может быть, моя проблема все это время заключалась в том, что я ожидала чего-то серьезного.
Может быть, если я просто соглашусь на возможный вариант, Лэндон не сломается…
— Привет, детка. — Он вошел в мой кабинет с ленивой развязностью. Он натянул свои трусы, хлопок натянулся на его объемных бедрах. Его пресс был выставлен на всеобщее обозрение и вызывал повышенное слюноотделение.
Я рассмотрела каждую линию, каждый мускул, пока он пересекал комнату. Затем он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Который сейчас час?
Я взглянула на свой компьютер.
— 04:30.
Он заправил прядь влажных волос мне за ухо.
— Ты в порядке?
— Да, — солгала я.
— Хорошо. — Он снова поцеловал меня в щеку, затем подошел к дивану в углу комнаты.
Он был того же белого оттенка, что и диваны в гостиной. Почти все в моей квартире было белого, кремового или серого цвета.
Я всегда предпочитала современный минималистский дизайн. Каждая комната в доме была простой, с четкими линиями. Комнаты были светлыми, в них не было унылой атмосферы. Это было полной противоположностью традиционному стилю моей матери. Она любила насыщенные цвета, кожу и плюшевые ковры с элегантными узорами.
Этот пентхаус, как и мой офис, был моим убежищем. За исключением первого посещения, он казался пустым. Скучным. Лэндон должен был это видеть, не так ли? Насколько это здесь было скучно?
Он был мужчиной, которому нужен был домашний уют. Человек с характером, который лежал на диване, в котором не было никакой индивидуальности.
Холодок пробежал по моей коже, оставляя мурашки. Когда в моем пентхаусе стало так холодно?
Лэндон зевнул, подбирая плед, который был брошен на край дивана. Затем он накрылся одеялом и вытянулся, свесив ноги с края.
— Нам понадобится диван побольше.
Я моргнула.
— Разбудишь меня в шесть?
— Эм, конечно. — Я кивнула, ожидая, что он скажет мне прекратить работать или вернуться в постель.
Но он только вздохнул и закрыл глаза.
И снова заснул.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так и должно было быть.
Что я упускала из виду? Должно же что-то быть.
Что бы это ни было, думаю, я узнаю, когда мы расстанемся. Потому что все это развалится на части.
Так было всегда.