Вечный огонь страстей

ГЛАВА 16

Сэйт точил об камень широкое лезвие ножа и довольно улыбался. Его нетерпение и кажущееся удовлетворение жизнью в племени полностью вознаграждены. Красное Перо принял его, и ему было разрешено охотиться неподалеку.

А сегодня отец Докси продемонстрировал свою гордость за него. Его умение обращаться с ружьём, которое вернул ему вождь, помогло обеспечивать их дичью больше, чем смогли это сделать все остальные. Сэйт посмотрел на группу индейцев, сидевших рядом с вождем и бросавших на него мрачные взгляды. Сам он саркастически улыбался, понимая, что в умении охотиться обошел их.

– Особой любви ко мне они не испытывают, – пробормотал Сэйт, положил нож в карман, прислонился к дереву и закрыл глаза. – Пока ужин будет готов, надо перекусить.

Когда час спустя Докси разбудила его, Сэйт удивленно смотрел: он задремал и видел во сне Джулиану. Полностью придя в себя, охотник разочарованно вздохнул. На лице индианки стало заметно недовольство, словно она прочитала его мысли. Она поднялась и пошла к огню, помогая другим индианкам готовить мясо.

Не обращая на нее внимания, Сэйт занял у костра свое место.

– Интересно, что еще можно ждать от нее?

Его не удивило, что Докси обслужила его последним. Это была ее месть, но когда он заглянул в свою миску, то, обнаружив два маленьких куска мяса и пару бобов, он вскипел.

– Эта мерзавка испытывает мое терпение, что ж, а я проверю терпение вождя и ее отца.

Он молча ел, выжидая подходящего момента. Докси подошла и села рядом с милой улыбкой. Она выиграла первую схватку с охотником и торжествовала.

Сэйт дал ей возможность понаслаждаться победой. Затем громко выругался и бросил на землю свою миску и влепил индианке звонкую пощечину. Она упала на спину, закричав от боли и неожиданности. Внимание всех было направлено на них. Как Сэйт и ожидал, ее отец поднялся и подошел к ним. Докси оставалась на земле, наблюдая за отцом и не думая, что дела зайдут так далеко.

– Почему ты ударил свою индианку, Магрудер? – мрачно спросил он.

Сэйт показал пальцем на два кусочка мяса, валявшихся в пыли. Старый индеец снова посмотрел на него, и охотник оскорбленно спросил:

– Может ли воин существовать на такой пище, после того, как день проведет в лесу? Почему моя порция так мала, ведь я принес достаточно дичи?

Гнев, смешанный со стыдом, отразился на лице старика. Он бросил на дочь мрачный неодобрительный взгляд и гневно спросил:

– Что ты за дочь, если осмелилась так унизить своего отца? Что ты за индианка, чтобы подать такую пищу своему воину?

Докси молча смотрела на отца. У нее нервно дергались губы. Она в самом деле зашла далеко. Когда индеец резко развернулся и пошел к высокому клену, она поняла для чего. Ее ждет наказание. Это сделает или он, или Магрудер.

Старик вытащил нож и обошел дерево, выбирая ветки. Все сидевшие у костра молча наблюдали за ним. Индианки довольно усмехались. Поведение Докси и ее злой язык не очень-то располагали к дружбе с ней. Наконец индеец выбрал подходящую ветку. Острым ножом он обстругал с нее листья и сучки, затем со свистом стегнул несколько раз по воздуху.

Докси вся тряслась и со страхом наблюдала, как отец возвратился к костру и передал прут Сэйту. Она заплакала, когда он ледяным тоном сказал:

– Индианка тебя опозорила. Накажи ее.

Охотник победно улыбнулся. С обманчивым спокойствием он взял прут, подошел к дрожащей индианке и тихо, так чтобы слышала только она, процедил сквозь зубы:

– Будешь еще издеваться надо мной? Я думал, у тебя окажется больше ума.

По мере того, как он стегал ее, Докси издавала громкие вопли.

Сэйту эта процедура совсем не нравилась. Это была первая женщина в его жизни, на которую он поднял руку. За ним наблюдал вождь, и он был вынужден продолжать. Правда хлестал он так, что сила удара терялась в складках одежды. Восьмой и последний раз охотник стегнул ее по смуглым голым ногам и отбросил прут. Достаточно, чтобы возвратить ей долг. Больше она не осмелится шутить с ним при других.

Он тайком посмотрел на удовлетворенное лицо вождя и вернулся на свое место. Сэйт мог бы даже сказать, что в этот момент думал вождь: «Охотник проучил индианку, показав другим, как правильно нужно себя вести».

Докси торопливо поднесла ему миску с едой, на бобах лежал хороший кусок мяса и овощи. Он взял миску у нее из рук и процедил:

– Ты можешь сесть рядом, – он понимал, что она вне себя от гнева.

Мстительная женщина затаила злобу и все равно отплатит ему: ночью, завтра или, может быть, через месяц.

Трапеза закончилась, женщины собрали посуду, мужчины закурили трубки.

«Она что-то задумала, уж слишком самодовольное у нее лицо, – подумал про себя Сэйт. – Ее изощренный ум готовил что-то коварное. Скорее всего, она отомстит мне сегодня ночью».

Охотник протянул длинные ноги к огню, спиной оперся о дерево. «Если она что-то задумает, обязательно осуществит».

Спустя минут двадцать Сэйт еще больше насторожился. Пройдя мимо сидевших индейцев, индианка направилась к вождю. Все с интересом стали наблюдать за ней. Докси подошла к старейшине и упала перед ним на колени.

– Я могу поговорить с тобой, Красное Перо?

Сэйт подался вперед. Он совершенно хорошо понимал этот тон, зная, что хорошего ожидать нечего. Вождь попыхивал длинной трубкой и изучающе смотрел на индианку. Дым клубами поднимался над его головой. Наконец он кивнул:

– Можешь говорить.

Докси удобней уселась, всем видом показывая, что рассказ ее будет длинным. Она начала низким голосом, хорошо слышным всем сидевшим в тесном кругу.

– Сегодня я далеко ездила. Была возле дома Роса Адамса.

У Сэйта забилось сердце. Он понимал, как индианка предвкушает этот момент, и ожидал любых неожиданностей.

Голос вождя стал заметно жестче. Он прервал умышленное молчание Докси:

– И что ты видела в доме моего бывшего зятя?

Женщина опустила глаза, чтобы скрыть затаенную радость. «Сейчас этот паршивый охотник получит свое. В отличие от него, я заставлю страдать не тело, а его сердце и душу».

Она артистично повысила голос.

– Я видела его жену и даже разговаривала с ней.

Вождь наклонился вперед, его все больше интересовал рассказ Докси. Так же, как и Сэйта…

– О чем ты говорила с женой Адамса? – испытывающим взглядом смотря на нее, спросил Красное Перо.

Докси бросила на охотника быстрый ликующий взгляд.

– Мы говорили о ее ребенке, которого она носит.

У Сэйта перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он закрыл их и сжал кулаки: она уже беременна от Роса. Как издалека, до него долетел голос вождя.

– Мне это неудивительно. Адамс, как жеребец, может обслужить много самок. Ничего странного, что жена забеременела от него в первую ночь.

– О, но дело в том, что она забеременела не сейчас. – Докси хитро посмотрела на Сэйта. – У нее уже большая беременность. Женщина будет рожать через пару месяцев.

Сэйт был поражен: «Эта дьяволица скорее всего лжет. Значит, это не ребенок Роса, – он быстро прикидывал в уме. – Невозможно. Она врет, чтобы сделать мне больно».

Лицо вождя исказилось гневом:

– Как Адамс посмел водить меня за нос! Такая неверность! Он должен поставить в известность все племя о том, что спал с другой женщиной, когда еще была жива Зоэ!

Докси, всегда готовая уколоть своим злым языком, забыла, с кем она говорит. В ней проснулась ревность к погибшей Зоэ.

– Наверное, он сделал это потому, что твоя дочь не могла иметь детей.

Индианка испугалась, когда до нее дошло, что сказала.

Она слишком поздно поняла свою ошибку. Докси задела честь умершей дочери. Индеец стремительно ударил ее ногой в грудь. Женщина опрокинулась назад, упав в нескольких дюймах от огня: Взбешенный вождь вскочил на ноги. Указывая длинным, костлявым пальцем в сторону Докси, он в ярости закричал:

– Магрудер, убери с моих глаз свою индианку. И проучи ее как следует, чтобы она никогда не забывалась.

Сэйт схватил ее за локоть, приподнял с земли и грубо толкнул перед собой. Та потеряла равновесие и пролетела далеко вперед к сидевшим женщинам, которые не упустили возможность ущипнуть ее. Закричав от боли, Докси поторопилась найти укрытие в своем вигваме, буквально ввалившись в него. Сэйт вошел следом за ней и опустил полог. Комната освещалась слабым огнем очага. Он остановился перед лежащей Докси.

– Какую чертовщину ты задумала сейчас?

Индианка вскочила на ноги, готовая при необходимости ускользнуть из-под его руки.

– Твоя распрекрасная белая женщина – беременна, – хихикнула она. – И уже не первый месяц.

Сэйт угрожающе шагнул в ее сторону:

– Лжешь, дьявольское отродье.

Докси отступила, но глаза удовлетворенно блестели. Она заметила, как Магрудер колеблется. Осторожно наблюдая за ним, Докси ответила:

– Зачем мне лгать, если все можно легко проверить?

Какое-то мгновение Сэйт смотрел на нее, затем стал ходить взад-вперед. Женщина вздрогнула, когда он повернулся к ней, и резко спросил:

– Когда, ты говоришь, появится ребенок?

– Она утверждает, что в августе, – усмехнулась Докси.

– А ты думаешь по-другому?

– Ха! Я знаю точно. Ее беременность меньше. Она думает, что срок большой и специально носит широкое платье, чтобы не было видно.

– Я уверен, что Джулиана верно знает свой срок.

Сэйт пропустил мимо ушей восклицание Докси.

– А откуда ей знать точно?!

Черные глаза сверкнули с затаенной угрозой. Белая женщина само совершенство для него. Докси решила ждать подходящего момента, когда она сможет поставить на колени этого гордого охотника, хотя внутри нее все кричало.

Настороженно наблюдая за Сэйтом, так чтобы не пропустить ни малейшего движения, индианка вкрадчиво начала:

– Она говорит, что в августе, так как верит в то, что ребенок от ее погибшего мужа. Но родить она должна в середине сентября.

Сэйт тупо смотрел на Докси. По ее тону он понял, что та опять готовит подвох. «Что она хочет этим сказать?..» У него перехватило дыхание, когда он понял значение ее слов.

Ему хотелось закричать от радости, что отец ребенка – он. Затем его сердце сжалось.

Джулиана замужем за другим. И, о боже, она даже не подозревает, что ребенок – мой.

Сэйт поднял полог и вышел из вигвама. Не глядя вокруг, он направился в лес. Его охватило отчаяние. Он до изнеможения бродил среди деревьев. Наконец, полностью измотанный, ничком упал на землю. Его пальцы зарылись в сосновую хвою: что он наделал со своей глупой гордостью. Он сам обокрал себя.

Сэйт сначала решил, что это будет обязательно девочка, с белокурыми завитушками и карими, как у матери, глазами. Нет, у Джулианы родится сын, мальчик с крепкими маленькими ножками. Сын будет похож на него. Его надо любить и воспитывать. Охотник крепко сжал кулаки. Но не он будет рядом с ним все годы его детства. Это будет Рос Адамс.

Плечи Сэйта затряслись от рыданий. Годами будет он бродить вокруг, пытаясь поймать взгляд сына или дочери, смотреть, как Рос станет играть роль отца, а в нем все время будет нарастать ненависть к этому человеку. Сэйт был уже на полпути к лагерю, когда подумал, что рано или поздно индианка откроет тайну Джулиане. Ненависть, которую она носит в своем сердце к белой женщине, не угаснет, пока она не удовлетворит себя. Вынудить вождя стать на тропу войны против Роса стало основой ее дьявольского плана, созревшего у него в голове.

В своем отчаянии Сэйт забыл о том гневе, который он видел на лице старейшины племени. «Если он твердо поверил в то, что Рос обесчестил своим поведением его дочь, он будет мстить. И мстить жестоко», – размышлял охотник и в задумчивости нахмурился. «Мои планы уйти из племени в конце недели отпадают, по крайней мере, на какое-то время. Ради Джулианы и ее будущего ребенка я должен смотреть и слушать, зная наверняка о действиях вождя против своего бывшего зятя».

Докси спала раздетая на оленьих шкурах. Сэйт мрачно взглянул на нее и вытащил пару шкур для себя. Она проснулась и стала наблюдать, как он расстелил их по другую сторону от нее. Затем подползла и легла рядом. Некоторое время она молчала, потом провела пальцем по животу, спускаясь все ниже. Сэйт лежал неподвижно.

– Мой мужчина очень устал и не хочет, чтобы я доставила ему удовольствие?

Реакции, которой она ожидала, не последовало. Охотник просто отбросил ее руку в сторону, скривившись от отвращения. Затем сел и схватил ее за волосы.

– Ты так или иначе хочешь заставить меня спать с тобой? – его рука крепко зажала пучок волос, так что кожа на лбу Докси натянулась, – это никогда не будет. Меня не интересует, что ты насплетничала вождю и какие гадости придумаешь еще. Я никогда больше не лягу с тобой.

Ее черные глаза выражали ненависть и желание одновременно. Сэйт с силой отшвырнул индианку от себя.

– Но запомни следующее. Как только ядовитый язык выболтает что-либо, это будет твой последний день.

Докси отползла снова на свое место. И они еще долго не могли уснуть.