Вечный огонь страстей

ГЛАВА 29

Дав клятву, Сэйт зашел в дом за фонарем. Мускулы на лице нервно дергались. Индианка обмывала тело старика, рядом лежало чистое белье.

Сэйт закрыл за собой дверь и направился за сарай, где были привязаны пони. Старик любил бывать здесь, рассказывая, как его постоянным спутником здесь был ветер, который все время что-то нашептывал, играя ветками огромного кедра.

По иронии судьбы старик незадолго до своей смерти рассказал ему, как вырыть могилу в замерзшей земле.

– Сделаешь так, сынок. Сначала очисти снег, потом хорошо прогрей землю. Поддерживай огонь много часов, может быть, целый день. Это зависит от того, насколько будет промерзшей земля. Выкопай яму, потом опять согревай ее. И делай так, пока могила не будет готова.

Сэйт взял лопату, стоявшую на крыльце и стал расчищать снег. Затем принес дрова, разложил костер.

Через полчаса пламя ярко полыхало. Охотник услышал доносившуюся из дома длинную и тоскливую погребальную песню. Его охватила дрожь…

Спустя какое-то время он набросил на плечи одеяло и сел ближе к костру. Голос индианки поднялся до пронзительного завывания. Сэйт поднял повыше воротник и стал думать о будущем.

«Оставаться ли здесь, когда старика не стало? Жить здесь можно. Крепкий дом, хорошая охота, молчаливая, податливая индианка. Но…»

Вдали послышался волчий вой, охотник тяжело вздохнул.

«Неужели я проведу всю оставшуюся жизнь, как этот дикий зверь? Бродя по лесу и воя от одиночества и тоски?»

Да, Сэйт был одинок. Даже постоянная болтовня старика не избавляла его от одиночества. «Может быть, настало время уйти в другое место? После того, как я разыщу Айка Дана, стоит найти жилье где-нибудь в деревне? Среди людей?»

Огонь почти потух. Охотник начал копать могилу. Земля хорошо поддавалась. Оставалось прогреть совсем немного. За час он управится.

Сэйт взял чашку с кофе, принесенную индианкой. Потом снова поставил ее. В тишине он вдруг уловил конский топот. Сэйт взял ружье, по телу прошла дрожь.

– Дан уже здесь, чтобы закончить начатое им дело?

Палец медленно поднял курок на длинном ружье, которое прошло с ним всю войну. Из леса показался человек на лошади, он вытянул вперед руки, показывая, что безоружен.

– Я увидел огонь и подумал, может здесь найдется чашка кофе. Разрешите подойти?

Охотник присмотрелся, заключив, что никогда его не видел. Он встал, держа ружье в руках.

– Можешь подойти.

Седок опустил поводья. Лошадь подошла ближе. При свете костра Сэйт присмотрелся к худощавому лицу. Человеку было около пятидесяти. Лицо открытое. Карие глаза внимательно на него смотрели. Человек выглядел обычным жителем этих мест.

Незнакомец спрыгнул с лошади и посмотрел на выкопанную наполовину могилу.

– Я смотрю, твой дом посетила смерть. Я, наверное, некстати.

– Да нет, – быстро ответил Сэйт, – буду рад компании. – Он снова взял в руки чашку с кофе. – Держи.

– Спасибо, – мужчина взял у него из рук чашку с горячим напитком, – чертовски холодно.

Сделал несколько глотков и как бы невзначай спросил:

– Кто-нибудь из твоей семьи?

Сэйт отрицательно покачал головой.

– Нет, это мой самый лучший друг.

– Отчего умер? Несчастный случай или пневмония?

Охотник сжал губы.

– Один мерзавец тому виной. Выследил его на охоте и убил.

– Подлый трус! – пробурчал незнакомец. – Ты, наверное, не знаешь кто он?

– Это Айк Дан.

– Что ты говоришь! Я его знаю, – от неожиданности у него выплеснулся из чашки кофе, – как тебе сказать, я с ним, правда, давно не разговаривал, но видел его. Вчера ночью он был в таверне. Разыскивал одного охотника, Магрудера. Сказал, что хочет его застрелить.

Мужчина качнул головой в сторону могилы.

– Это он?

– Нет, – мрачно усмехнулся Сэйт. – Магрудер – это я. Он убил моего компаньона.

– Ты имеешь в виду старика Уоткинса?

Охотник мрачно кивнул.

– Мерзавец. В таверне его предупреждали, чтобы оставил старика в покое. За тебя они не боялись, сказав, что ты справишься с самим дьяволом.

Он с сожалением покачал головой.

– Этот негодяй ответил, что не уверен, сможет ли застрелить тебя и что у него есть другой способ навредить тебе.

Мужчина допил свой кофе.

– Ты понимаешь, что он имел в виду?

Сэйт отрицательно покачал головой.

– Кто знает, что может придти в голову такому человеку.

– Да, я забыл представиться. Меня зовут Перкинс. Эйб Перкинс, – спохватился он.

Охотник пожал холодную руку мужчины.

– Я помогу тебе вырыть могилу.

Небо порозовело.

– Ну вот и все, земля готова принять моего старого друга, – Сэйт обернулся.

Из дома донесся запах жареного мяса. Перкинс удивленно глянул на него.

– У тебя есть еще партнер? – улыбнулся он. – Или индианка?

Сэйт ответил улыбкой.

– Индианка. Приличная женщина. Она очень любила старика.

– Ты имеешь в виду?.. – спросил Перкинс.

– Нет, не в том смысле. Как отца любила, она тяжело восприняла его смерть.

Охотник взял ружье и лопату.

– Бери фонарь. Посмотрим, что она приготовила на завтрак.

Как обычно, молча, индианка едва кивнула головой, когда Сэйт представил ей Эйба Перкинса. Но она уже знала о прибывшем: стол был накрыт на двоих. По индейскому обычаю женщина никогда не ела вместе с Сэйтом и стариком Уоткинсом. Индианка взяла тарелку и пошла к камину.

Охотник пригласил Эйба за стол, стараясь не смотреть на лежащее на кровати тело старика.

– Угощайся, – он подвинул блюдо с жареным кроликом и картофелем ближе к гостю.

Наступила тишина. Мужчины с жадностью ели.

– Как ты думаешь, когда Айк заявится к тебе? – спросил гость.

– Он уже был здесь, – Сэйт положил себе еще кусок мяса, – вчера днем.

– Ну-у? Похоже, очень скучает по тебе.

– Во всяком случае я не скучаю, – ухмыльнулся Сэйт. – Он уже получил мою пулю в руку.

– Может, его подстрелить отравленной пулей и избавить мир от его присутствия? – спросил Перкинс и с благодарностью посмотрел на Утреннюю Росу, которая наливала ему кофе.

Сэйт перевел разговор.

– Куда ты направляешься, если это не секрет?

– Нет, конечно. Я всюду уже побывал, – он отпил из чашки, – сейчас иду из Впадины Индейцев.

– Да ну? – удивился Сэйт, – я как-то жил там, что нового в этой чертовой дыре?

Перкинс сухо улыбнулся.

– Как в дыре. По-прежнему. Но деревня разрастается. К зиме там появилось много новичков.

– Ты, наверное, знаешь Бэттла?

– Да! Толстяка, который содержит таверну? Мы с ним приятели. Он продает лошадей вновь прибывшим.

– Ты не встречал там женщину по имени Бесси? Не помню, как ее фамилия.

Гость засмеялся.

– Бесси Оутс знают все. Она слишком высокого о себе мнения. Жила в доме, который оставил ей какой-то охотник, и пекла пироги на продажу, – Перкинс не заметил сурового выражения на лице Сэйта и продолжил, – такие, что невозможно есть. Она и не думала класть в них сахар. Но несмотря ни на что, строила из себя королеву. Все знают, что она ищет мужа, решив, что все забыли, какой была шлюхой у Бэттла.

Помолчали. Охотник спросил.

– Ну и как, удалось ей найти мужа?

– Нет.

Гость произнес это с видимым удовлетворением.

– Знаешь, как-то появилась молодая вдова с ребенком. Она приказала Бесси убираться из дома, сказав, что дом нужен ей, и принадлежит отцу ребенка.

Перкинс продолжал рассказывать как ни в чем не бывало то, что несколько недель было на слуху у всей деревни.

«Невозможно! Невероятно!»

Охотник не мог поверить в услышанное. «Неужели Джулиана с сыном уцелели?»

Сэйта охватило возбуждение и слабость одновременно. Дрожащим голосом он перебил его.

– Опиши мне вдову.

Перкинс удивленно замолчал. Затем посмотрел на Сэйта.

– Ну… она очень красивая женщина. Я таких еще не встречал. Волосы как белое облако. А глаза, глаза сведут с ума любого мужчину. А тело… – он поднял голову, устремив взгляд к потолку, – даже сквозь одежду можно видеть…

– Ладно! Я тебя понял.

В комнате воцарилась тишина, лишь доносилось потрескивание дров в камине. Охотник молча посмотрел в чашку.

Когда Сэйт наконец поднял глаза, Перкинс увидел в них дикую радость, все его лицо светилось.

– После похорон я пойду в поселок.

Мужчина внимательно посмотрел на его сияющее лицо.

– Как я понял, ты знаешь эту женщину.

Он широко улыбнулся.

– Более того. Я – отец ее сына.

– Черт тебя возьми. Есть же счастливчики, вроде тебя.

– Я тоже так думаю, – ответил Сэйт, думая о том, как примет его Джулиана.

Она слишком много выстрадала из-за него. Вполне вероятно, что она не пустит его на порог.

Перкинс оторвал его от невеселых мыслей, наклонился к нему и сказал:

– Магрудер, Айк Дан говорил, что собирается в поселок. Как ты полагаешь, не связано ли это с твоей женщиной?

Охотник не мог встать. Он вспомнил слова Дана: «Скоро я заполучу ее, через пару недель. Вы еще не видали такой красотки».

Очнувшись, он вскочил, как ужаленный, стул упал на пол.

– Ты прав, Эйб. Это касается ее. Мерзавец знает, что я не переживу, если Джулиану продадут кому-нибудь.

– Что ты собираешься предпринять? – Перкинс тоже поднялся. – Он тебя может опередить почти на день.

– Знаю, – помрачнел Сэйт, – как только управлюсь здесь, сразу поеду в деревню.

Он посмотрел в сторону кровати, затем снова перевел взгляд на гостя. На лице отразились муки внутренней борьбы.

– Перкинс, я презираю себя за то, что обращаюсь с такой просьбой. Хочу попросить тебя похоронить старика. Ты видишь, что я не могу терять время.

– Молчи, – сказал Эйб, – жизнь важнее смерти. Все будет сделано как надо. Не беспокойся.

Охотник благодарно кивнул ему, повернулся к индианке, стоявшей за его спиной. На лице у нее было разочарование. Сэйт вздохнул. «Я совсем забыл о ней. Что делать? Ведь она была предана, исполняла все желания. Она заслуживает большего». Он снова посмотрел на Перкинса.

– Эйб, чем ты собираешься заниматься? Какие планы? Или ты пойдешь еще куда-нибудь?

– Черт возьми, не знаю, Сэйт. По правде говоря, надоело это шатание по свету. Мне уже за пятьдесят, старею, становится тяжело.

– Понимаю, хотя мне еще нет сорока.

Охотник перевел взгляд, окна скрипели от ветра.

– У меня к тебе предложение, Эйб. Индианка – очень приличная женщина и мне бы не хотелось прогонять из дома. Ее быстро приберут к рукам мерзавцы из таверны. Используют и оставят без средств к существованию, как многих других. Ты произвел на меня хорошее впечатление. Если она тебе нужна, забирай ее, оставайся жить в доме старика. Капканы тоже оставляю тебе.

Гость сразу ничего не понял. Но решительный взгляд охотника говорил о том, что предложение сделано серьезно.

Спустя несколько секунд Эйб в знак согласия подал Сэйту руку, тот пожал ее в ответ.

– Отправляйся в поселок, приятель, и не волнуйся ни за что. С индианкой будет все в порядке, – он обнял за плечи Утреннюю Росу, – мы останемся с ней жить здесь до конца наших дней.

Охотник ехал в поселок. Поперек седла лежало ружье старика Уоткинса, он то и дело оглядывался, уже прошло три часа как он в пути, но не встретил никого, кроме оленя, который рыл снег в поисках сухой травы. Сэйт воспользовался советом Перкинса.

«Когда подъедешь к реке, не езжай вдоль нее, если даже увидишь там следы Дана. Сверни влево и уезжай напрямик. Там нет дороги, но ты выиграешь целый день пути и может быть у деревни нагонишь мерзавца».

Эйб оказался прав. Он осторожно направлял лошадь, объезжая огромные валуны. Густо росли деревья, сквозь них было трудно пробираться. Сэйт приподнялся в седле, стараясь хоть немного размять тело. Лошадь с трудом взбиралась по каменистой горе.

– Надеюсь, Перкинс знал, что говорил, – он одобряюще похлопал животное по спине, терпеливо преодолевающее снежный занос. – Не хватало еще здесь заблудиться.

Темнело. Лошадь со всадником были уже у самого подножья горы, когда маленькое животное зафыркало и задергалось. Сэйт быстро соскочил.

– Так и есть.

Левую переднюю ногу лошади, как в капкане, зажало между двух камней. Если он не поможет ей, тонкая нога сломается. Он наклонился над упирающимся животным. В голове пронеслось две мысли: «Или пристрелить бедную лошадь, что ему очень не хотелось делать, или оставить на съедение волкам». Он осторожно взялся за ногу, ласково уговаривая потерпеть, и стал медленно, но решительно вращать ею. Наконец, удалось высвободить ногу, охотник перевел дыхание. Лошадь немного хромала. Сэйту пришлось идти пешком. Так или иначе маленькой мужественной лошадке требовался хотя бы небольшой отдых. Мужчина нахмурился. Он терял драгоценное время.

В густом лесу темнело. Сэйт переехал огромный каменный шельф и остановился на ночевку.

Быстро огородил место для ночлега: расстелил на снегу парусину, развернул постель. Затем достал сумку с провиантом. Еда уже вся застыла. Поев, он привязал лошадь рядом, уткнув ее морду в мешок с провиантом. Положил руку на ствол ружья. «Успею ли я добраться до Джулианы первым?»

Три следующих дня ничем не отличались друг от друга. Сэйт ехал, все время находясь в напряжении. На четвертый день он определил по местности, что подъезжает к поселку. Небо покрылось облаками, поднялся ветер, резко похолодало. Вокруг были пещеры. Но ему совсем не хотелось провести там ночь. Дикие животные всех видов использовали их для жилья зимой. Охотник твердо сжал губы. Пожалуй, ледяной холод окажется страшнее любого зверя.

Сэйт высматривал место для укрытия. Ветер бешено завывал, мороз крепчал, дыхание застывало в груди.

Одна лишь мысль утешала его, что и Айк Дан был в таком же положении. Спустя минут десять он уже хотел завести усталое животное в пещеру, как вдруг увидел огонек у подножья горы. Сэйт потер воспаленные от ветра глаза и снова посмотрел в том же направлении. Сердце радостно забилось. Впадина Индейцев! Он даже не думал, что так близко от деревни. «Может быть Айк Дан уже там?!»

Усталая лошадь посмотрела на хозяина, когда тот взялся за поводья и потянул ее за собой.

Первое, что увидел охотник, осторожно подъехав к дому, где он жил совсем немного, это лошадь, привязанную под кедром. Она беспокойно перебирала ногами. Сэйт соскользнул на землю и подошел поближе к животному. Провел рукой по его шее и довольно улыбнулся, она была мокрой от пота: Дан опередил его ненамного.

Охотник привязал свою лошадь неподалеку и стал осторожно подниматься на крыльцо, пробуя ногой каждую ступеньку, чтобы не затрещала под его ногами. Наконец, он взялся рукой за засов.