Веер молодости

ГРУШИ НАРА

Жили в одной деревне муж с женою. Было у них два сына, и должен был скоро родиться третий. Когда приблизилось время родов, захотелось жене поесть груш нара. Пошел муж искать их в горы.

Шел он, шел и забрел в самую глушь.

Вдруг видит: сидит на скале старушка.

– Куда идешь, отец? – спрашивает она.

– Иду я искать груши нара, да не знаю, где они растут.

– Растут они здесь, в глубине гор, – говорит ему старушка. – Только кто за ними ни ходил, живым не возвращался. Оставь ты свою затею!

– Нет, – говорит муж, – должен я их добыть во что бы то ни стало.

– Ну, если так, делать нечего! Сверни с дороги на тропинку и увидишь три зеленых бамбуковых деревца. Если зашелестят они: «Гаса-гаса, иди, гаса-гаса, иди!», то смело ступай вперед. А если зашумят они: «Гаса-гаса, вернись, гаса-гаса, вернись!», то спеши назад. И еще вот что: как пойдешь ты мимо них дальше, увидишь: висит на ветке высокого дерева красивая тыква-горлянка. Если можно идти вперед, то она прозвенит: «Кара-кара, иди, кара-кара, иди!», а если беда тебя стережет, загудит она: «Кара-кара, вернись!» Слушайся ее непременно!

Пошел муж вперед. В самом деле, свернул он с дороги на тропинку и видит: растут возле нее три зеленых бамбуковых деревца, как сказала старушка. Подул ветер, и зашелестели они: «Гаса-гаса, вернись, гаса-гаса, вернись!»

Но не послушался муж и пошел дальше.

Скоро увидел он на ветке высокого дерева красивую тыкву-горлянку. Загудела она: «Кара-кара, вернись, кара-кара, вернись!»

Но муж все шел и шел дальше.

Вдруг раскинулось перед ним болото, а посреди него страшный омут. Растут возле омута деревья нара, увешанные спелыми плодами. Обрадовался он, но только хотел их сорвать, как упало его отражение на воду омута.

Появился из глубины страшный змей и проглотил мужа одним глотком.

А дома сыновья ждут отца: вот сегодня вернется, вот завтра вернется! Но не дождались они, и пошел старший сын за грушами пара.

Шел он, шел и забрел в самую глушь. Увидел он там на большой скале старушку, и сказала она юноше все то, что говорила его отцу.

И снова три бамбуковых зеленых деревца прошелестели: «Гаса-гаса, вернись, гаса-гаса, вернись!» Не послушался старший сын и пошел дальше. Увидел он на ветке высокого дерева над самой тропинкой тыкву-горлянку. Тревожно загудела тыква: «Кара-кара, вернись, кара-кара, вернись!» Прошел он мимо нее, не слушая, и увидел большой омут. А кругом висят на деревьях спелые груши. Пригнул старший сын к себе ветку и только хотел сорвать грушу, как упало его отражение на воду омута. Появился вдруг из глубины страшный змей и проглотил старшего сына одним глотком.

Ждал, ждал младший сын, – не возвращаются домой ни отец, ни брат! Настал и его черед идти в горы.

Шел он, шел, зашел в самую глушь и видит: сидит на скале старушка. Стала она ему говорить все то же, что говорила его отцу и брату. И дала она ему нож:

– Если появится из воды страшилище, бей его насмерть этим ножом!

Взял младший сын нож, поклонился старушке и пошел вперед.

Только свернул он с дороги на тесную тропинку, как увидел три зеленых бамбуковых деревца. Налетел порыв ветра, и зашелестели они: «Гаса-гаса, иди, гаса-гаса, иди!»

Пошел младший сын дальше и видит: висит над самой тропинкой на ветке дерева тыква-горлянка. Качается она на ветру и звенит: «Кара-кара, иди, кара-кара, иди!»

Прошел он еще немного и увидел прозрачный пруд. А на нем пляшет красный столик с тремя красными деревянными чашками: то нырнет, то вынырнет. Поймал младший сын столик с чашками и пошел дальше.

Так дошел он до глубокого болота. Видит: посреди болота чернеет страшный омут, а по берегам омута растут груши, к самой воде склоняются.

Схватил младший сын ветку дерева, притянул к себе и стал рвать груши. Вдруг закипела вода, вынырнул из нее змей и разинул страшную пасть, чтобы младшего сына одним глотком проглотить.

– А, так это ты пожрал моего отца и брата! – вскричал в гневе младший сын. – Ну, постой!

Ловко увернулся он от змея и вонзил ему острый нож между глаз по самую рукоять. Забился змей, выскочил из воды и подох.

Тут вспорол ему юноша брюхо – а там старший брат лежит! Разрезал он брюхо змея дальше – а там и отец. Только оба они уже мертвые.

Заплакал младший сын от горя. Потом зачерпнул большой красной чашкой воды и омыл тело отца. Из самой маленькой красной чашки омыл он его уста и влил в них несколько капель. Обмывает сын отца, а сам плачет, зовет:

– Отец, отец, милый отец!

Вдруг отец вздохнул, открыл глаза и ожил.

Обрадовался младший сын. Поскорей зачерпнул воды в среднюю красную чашку, омыл тело брата, а из маленькой чашки влил ему в рот глоток. Потом наклонился к самому уху и закричал:

– Брат, брат, очнись!

Открыл старший брат глаза и ожил.

Положили они груши нара на красный столик и, счастливые, пошли домой.

– Матушка, матушка, мы принесли тебе груши нара, которых тебе так хотелось! Ешь на здоровье!

Как обрадовалась мать, увидев их всех троих живыми и невредимыми! Поела она груш нара и благополучно разрешилась от бремени.

С тех пор жили они счастливо и весело, а столик с красными чашками берегли, как святыню.

Перевод В. Марковой.