Величайшие реки мира

Река Разочарования

Между Гудзоновым заливом и цепями Кордильеров, прериями на юге и арктическим побережьем на севере простирается бассейн самой большой реки Канады — Макензи.

Макензи — вторая по величине река Северной Америки. Американские географы называют ее «северной Миссисипи». Возможно, они делают это потому, что на карте Макензи является как бы обратным изображением реки Миссисипи: оба больших потока текут в прямо противоположных направлениях и почти пополам делят материк.

У Макензи очень сложная речная система, и называется эта река на отдельных отрезках течения по-разному.

Под именем Атабаски она берет свое начало в Скалистых горах. Бурно ниспадая каскадами с высоких гребней, река стремительно выплескивается из гор на Великие равнины и там, успокоившись, плавно течет до большого озера Атабаска.

Из этого озера она выходит уже под названием Невольничьей. Сразу же получив подкрепление от вод притока Пис-Ривер (Река Мира), она держит путь почти прямо на север и изливает свои воды в другое, еще более значительное по размерам озеро — Большое Невольничье.

Атабаска получила свое имя от индейского племени, обитающего на территории ее бассейна. Невольничья река и Большое Невольничье озеро так названы потому, что живущие на их берегах индейцы известны среди других племен как «рабы». Соседние племена издавна враждовали друг с другом, и между ними частенько происходили стычки. Слово «раб» в представлении индейцев восточных районов означало «враг», «чужой человек». Когда европейцы узнали об этом, они так и окрестили большую реку и озеро, куда она впадает.

Многоводная река, вытекающая из Большого Невольничьего озера, получила имя от своего первооткрывателя, она течет до Северного Ледовитого океана и впадает в него, разделившись на множество больших и малых рукавов. Местами ширина потока достигает 2 километров. Макензи по сравнению с Миссисипи выносит меньше воды, но она полноводнее, чем наша Волга.

Край, по которому течет Макензи, находится в стороне от торговых путей, он очень слабо заселен и отличается суровыми природными условиями, поэтому белые люди появились на ее берегах спустя почти два столетия после того, как была открыта река Миссисипи.

В истории открытия и освоения северных районов Канады большую роль играла «Компания Гудзонова залива». Это акционерное торговое общество, основанное в 1670 году англичанами для развития пушного промысла и торговли, преследовало тайные корыстные цели — захват и колонизацию Канады, богатой природными ресурсами.

Компания старалась как можно шире распространить свое влияние на новые, еще не изученные районы. Ее агенты рыскали повсюду. Им давались задания не только скупать или обменивать на товары меха у индейцев, но и разведывать все, что попадается на пути. Особенно рекомендовалось искать полезные ископаемые и разузнавать о северо-западном проходе, ведущем якобы из Гудзонова залива через весь материк к Тихому океану.

Агентами Компании как правило были ловкие предприимчивые люди, готовые на все ради денег. Чаще всего это были авантюристы, любители приключений и легкой наживы. Эти «лесные бродяги», как их тогда называли, ходили в глубинные районы Канады, в ее дремучие леса и болота. Здесь они нередко попадали в плен к индейцам или, снискав доверие, заводили с ними дружбу. Многие агенты так и не вернулись обратно, погибнув от голода и холода или отравленные стрелами индейцев.

«Лесными бродягами» было сделано много важных географических открытий. Постепенно проникая все далее на север и запад, они добрались во второй половине XVIII века до бассейна реки Макензи.

Первым отличился Сэмюэл Херн. Он прослышал у индейцев, будто где-то на западе течет Меднорудная река и что в ее долине есть много залежей золота и ценных металлов.

Не раз ходил он на поиски заветной реки. За годы странствований открыл немало рек и озер, но Меднорудной реки так и не нашел. В 1771 году Херн побывал на Большом Невольничьем озере. В этих краях до него еще не ступала нога европейца.

Прошло немного времени, и на реках Атабаске и Невольничьей появились первые поселки колонистов. Но еще долго после этого никто из европейцев не имел никакого представления о том, куда течет и в какое море или озеро впадает могучая река, выходящая из Большого Невольничьего озера. На этот счет делались самые различные предположения.

Многие географы, например, принимали ее за среднее течение пресловутой «Реки Кука», которую якобы открыл в 1778 году знаменитый английский мореплаватель Джемс Кук. Позднее выяснилось, что он ошибочно принял за устье реки большой извилистый залив Тихого океана на побережье Аляски.

Тайна, связанная с величайшей канадской рекой, волновала тогда умы многих географов. Не является ли эта река тем заветным путем в Тихий океан, который так долго искали, надеясь открыть прямую и короткую дорогу в восточные страны и особенно в Индию — страну чудес?

Английское правительство не раз упрекало руководителей «Компании Гудзонова залива» за недостаточно энергичные поиски прохода в Западное море (Тихий океан). В том, что такой проход через весь североамериканский континент существует, почему-то все были твердо уверены. Чтобы оживить поиски, установили даже награду в 20 тысяч фунтов стерлингов тому, кто совершит такое открытие.

Раскрыть тайну реки выпало на долю молодого шотландца Александра Макензи, одного из служащих Компании.

Взяв с собой десяток «лесных бродяг» и несколько индейцев, Макензи 3 июня 1789 года отправился вниз по реке Невольничьей на четырех больших каноэ, груженных товарами.

Удача сопутствовала путешественникам. Они благополучно миновали особо опасное место — пороги Утопленников. За три года до этого здесь погибли люди, тоже пытавшиеся пройти этот участок на лодках. Отсюда и зловещее наименование у порогов.

Река привела Макензи и его спутников к большому озеру. Немало потратили они усилий, пока пробились сквозь озерные льды и туманы и нашли выход.

Макензи был в полной уверенности, что большая и широкая река, по которой они поплыли дальше, и есть тот проход к Тихому океану, поиски которого продолжались в течение многих лет. Его предположения разделяли все спутники. Каждому хотелось быть участником великого открытия, каждому хотелось получить обещанное щедрое вознаграждение.

Но чем дальше двигались путешественники на север, тем больше сомнений возникало у Макензи. Он все ожидал, что река, наконец, повернет на запад, изменит свое направление, но ничего этого не было…

Макензи вел дневник, куда заносил свои впечатления о всем виденном. Иногда он высаживался на берег для разведки. В дневнике появлялись записи — о найденных выходах нефти, об обнаруженных пластах каменного угля, о смене ландшафтов, изменениях в течении реки.

Путешественников удивляло безлюдье этих мест. Лишь изредка попадались хижины индейцев. Людей почти нигде не было видно. Возможно, они прятались, завидев непрошеных гостей.

Долго еще плыли путешественники по безмолвным водам реки. Чувствовалась близость севера. Ночь от ночи становилось холоднее. Мерзли, спали у костров. Когда река все более стала клониться к северу, Макензи с горечью отмечает в дневнике: «…мне стало совершенно ясно: эта река впадает в Великое Северное море».

Забравшись однажды на прибрежный холм, Макензи увидел в подзорную трубу открытое море и плавающих в нем больших рыб, возможно, китов или белуг.

«Ну, вот мы и прибыли. Впереди Северное море», — сказал он спутникам. Известие это никого не обрадовало. Столько стараний пропало даром, в итоге — ни славы, ни наград.

Под впечатлением такого финала Макензи назвал открытую реку Рекой Разочарования. Она его уже не интересовала. В сентябре 1789 года отряд благополучно вернулся в форт Чипевайан. За прошедшие 102 дня путешественники проделали путь длиной более 3 тысяч километров.

Макензи и не подозревал, какой большой вклад сделал он в географическую науку. Его труды были достойно оценены. Географ Барпи, например, писал: «…это был один из самых замечательных подвигов в истории внутриматериковых исследований как по большим его результатам, так и по кратковременности путешествия».

Название «Река Разочарования» жило недолго. Для увековечения имени ее первооткрывателя она была переименована в реку Макензи. Однако местное население до сих пор не согласно с таким решением и по-прежнему называет ее «Большой рекой».

В забытом уголке земного шара

Южная часть бассейна реки Макензи покрыта лесами, напоминающими наши сибирские леса, но они кажутся более дикими и неприветливыми. Передвижению мешают здесь буреломы, поросли густого кустарника, труднопроходимые болота, бесчисленные большие и малые озера.

Редкое население сосредоточено преимущественно в южной части бассейна, с более мягким климатом. Северная же часть сильно заболочена и переходит в полярную тундру; здесь почти нет леса, нет участков, пригодных для земледелия.

Европейские поселения начали возникать здесь во второй половине XVIII века, когда сюда вторглись пришельцы из Европы. Они продвигались по рекам и на них основывали населенные пункты. Вместе с колонизаторами в эти места ринулись миссионеры, чтобы усиленно проповедовать индейцам-язычникам слово божие. Вскоре у всех пушных факторий появились церкви. Но это, собственно, ничем не облегчало трудную жизнь аборигенов. Деятельность «святых отцов» способствовала лишь еще большему закабалению индейского населения.

До прихода европейцев в этом крае жили индейцы племени атабасков и алгонкинов, занимавшихся только охотой и рыбной ловлей.

Индейцы постоянно кочевали из одного района в другой. Небогатый скарб перевозили летом на каноэ, а зимой на санях, в которые сами и впрягались.

В лесах всегда водилось много дичи. По лесам и степям бродили стада бизонов и канадских оленей упити и карибу. Карибу два раза в год перекочевывали из леса в тундру и обратно. По их следу шли хищники — волки, медведи, рыси. Сбившись плотной стеной и выставив вперед свои острые рога, самцы карибу прикрывали во время перехода стадо самок и детенышей от нападения своих извечных врагов.

Кроме оленей и крупных хищников, водилось также много мелкого зверя: лисица, бобер, куница, енот, белка, ондатра, горностай.

Реки буквально кишели бобрами. Своими острыми, как зубья стальной пилы, зубами они «подпиливали» вековые деревья, валили их и перегораживали течение речных потоков искусно возведенными плотинами. Индейцы часто использовали эти плотины в качестве мостов. Внутри плотин размещались «квартиры» бобров, населяющих крепости. Их не мог разрушить никакой хищник. Попасть внутрь можно было лишь подводным путем. За осмысленные действия умных речных жителей аборигены называли бобров «маленьким индейским народом».

С приходом сюда европейцев все быстро изменилось. Трапперы (так назывались охотники-европейцы), да и сами индейцы, попавшие в кабалу к пушным компаниям, стали хищнически истреблять животных.

Европейцы привезли множество соблазнительных вещей: ружья, ткани, металлические изделия. Все эти прекрасные вещи стоили очень дорого. А так как у индейцев денег не было, то белые в уплату за товары требовали пушнину — шкуры лисиц, бобров, горностаев, рысей.

Проще и удобнее было охотиться на бобров. Животные обитали большими колониями, а их шкуры ценились высоко и даже одно время ходили вместо денег. Немудрено, что охота на бобров превратилась в поголовное истребление речных жителей.

Не так уж много времени потребовалось для того, чтобы вооруженные ружьями люди опустошили канадские леса и реки. Особенно большой вред причинили трапперы, «шкурятники», как называли их индейцы. Они не щадили даже самок, когда те вынашивали и выкармливали детенышей, отчего погибал весь приплод.

С приходом европейцев в лесах участились пожары. Они возникали от непотушенных трапперами костров, брошенных окурков, от неосторожного обращения с огнем.

Пожар для канадских лесов — страшное бедствие. Огонь быстро распространяется по всей округе со скоростью 20–25 километров в час. Все, что не успевает уйти, улететь, уползти, погибает. После пожара лес превращается в пустыню. Пройдет много лет, пока здесь снова воцарится прежняя жизнь.

К этим бедствиям прибавилось еще одно: невесть от какой хвори поголовно стали дохнуть зайцы. Тотчас вслед за ними стали гибнуть различные хищники: лисицы, куницы, рыси. Они питались главным образом зайцами, и массовый мор этих животных привел к тому, что они начали тоже вымирать.

Это резко ухудшило условия жизни индейцев. Раньше в лесу они находили все необходимое для своего существования. Из шкур зверей изготовляли себе одежду и обувь, мясо и жир употребляли в пищу. Лес давал материал для постройки жилищ и изготовления различных предметов, оружия, орудий труда. Индейцы охотились только для удовлетворения своих нужд и это не отражалось на животном царстве: зверей, птиц и рыбы всегда было достаточно.

Когда же дичи стало очень мало, а местами она почти исчезла, индейцы стали голодать и даже вымирать целыми племенами.

Косили их также занесенные сюда европейцами разные инфекционные болезни: туберкулез, оспа, малярия. Коренных жителей становилось все меньше и меньше. В настоящее время на такой огромной территории индейцев насчитывается всего лишь несколько тысяч человек. За двухвековое господство «цивилизованные» белые, как и в других районах капиталистического мира, ровно ничего не сделали, чтобы облегчить их долю.

В суровых условиях этого края нелегко живется и простым труженикам европейцам. Большая часть населения работает на рудниках Порта Радий у Большого Медвежьего озера, на шахтах Биверлодж у озера Атабаска (здесь добывают урановую руду — сырье для атомной промышленности США) и на золотых приисках Йеллоунайф на северном побережье Большого Невольничьего озера.

В единственной оленеводческой станции Рейндир-Депо в дельте Макензи разводят оленей. Лет двадцать тому назад их пригнали сюда из Аляски. Любопытно отметить, что на перегон ушло около пяти лет. По численности же стада, насчитывающего всего несколько тысяч голов, оленеводческая станция не идет ни в какое сравнение с нашими северными оленеводческими хозяйствами.

В дельте Макензи располагается единственный город — Аклавик. По нашим представлениям — это большое село: населения в нем всего лишь несколько тысяч человек. Под ним залегает трехсотметровая толща льда. Летом верхний слой грунта оттаивает на метр-полтора, и тогда всюду наступает распутица — непролазная грязь по колено. Жители ходят по деревянным тротуарам. Недаром Аклавик прозвали «Грязьградом Арктики».

Этому городу в последние годы стали угрожать воды Макензи. Размывая мерзлые грунты, они все ближе и ближе подбираются к нему. Предотвратить их агрессию совершенно невозможно.

Решили, пока Макензи еще не разрушила городок, перенести его на другое место, за сто километров от прежнего. Но и здесь — та же вечная мерзлота. Поэтому строительство нового города происходило с большими трудностями. Дома, например, возводили на длинных сваях, укрепленных в никогда не оттаивающем грунте.

Так у наших заполярных городов появился зарубежный собрат — город Инувик, еще не обозначенный на многих картах мира.

Среди величайших рек Земли река Макензи, пожалуй, самая необжитая и ненаселенная. Рассредоточенные по немногочисленным населенным пунктам жители этого края почти оторваны от остального мира. Всюду глушь, бездорожье, дикость.

Пароходное сообщение и рейсы самолетов связывают только те места, где добываются золото и урановая руда.

Водный путь по Макензи — большой и удобный, а длина его — три тысячи километров. Пользуются же им очень мало. Среди речных гигантов мира Макензи занимает одно из последних мест по количеству перевозимых грузов.

В бассейне реки нет также сколь-либо значительных ГЭС.

Вот собственно и все, что кратко можно рассказать о великой канадской реке, о том, как живут люди края, по которому она протекает. И напрасно называют Макензи «Северной Миссисипи». Строго говоря, она ничем не похожа на свою южную сестру. Роднит их, пожалуй, лишь то, что нет на их берегах нормальных условий для жизни краснокожих людей — подлинных хозяев этих рек и земель, на которых испокон веков обитали предки индейцев.

Нечего более добавить и к тому, что говорит писательница Д. Ватсон, побывавшая недавно в разных частях бассейна реки Макензи:

«Этот край предстал перед нами во всем своем неприглядном виде. Это — край, где люди, борясь за существование, ведут суровую, полную лишений жизнь и вынуждены непрестанно кочевать с места на место. Приближаясь к дельте Макензи, мы пришли в ужас от полнейшего запустения, одичания и заброшенности этого края. Нам казалось, что это — совершенно никому не нужный и забытый уголок земного шара».

Картина, нарисованная писательницей, действительно, очень мрачная. И это неудивительно, ибо в современных условиях у этого края нет никакого будущего.

Не поднятые еще природные богатства бассейна, пропадающая бесцельно сила могучих рек, неиспользуемые большие возможности — все ждет своего настоящего хозяина.

Когда народу Канады будут принадлежать земли, леса и воды, этот заброшенный ныне край воспрянет от вековой спячки и выйдет из состояния крайней отсталости. Тогда он может превратиться в один из процветающих районов Северной Америки.