Величайшие реки мира

Открытие Амазонки

Поздней осенью 1499 года от берегов Испании отошла флотилия из четырех каравелл и взяла курс на юго-запад. Командовал ею Висенте Яньес Пинсон — выходец из известной в Испании семьи потомственных мореплавателей.

Пинсон отправился в заморские страны искать золото и драгоценности. Обуреваемый жаждой наживы, он залез по уши в долги и на свои средства организовал экспедицию.

Без особых приключений каравеллы пересекли Атлантический океан и в январе 1500 года подошли к восточному выступу южноамериканского материка примерно около 6° широты.

Высадившись на берег неведомой страны (позднее она была названа Бразилией), Пинсон приказал поставить памятные знаки и объявил ее собственностью испанского короля. На чужой земле испанцы держались заносчиво, пытались захватить в плен несколько индейцев, но получили такой отпор, что были вынуждены отступить на свои корабли. Одну каравеллу индейцы отбили и сожгли.

Отправившись в северо-западном направлении вдоль материка, флотилия попала в туман, сбилась с пути и потеряла землю из виду. Вскоре произошел удивительный случай. Штурман доложил капитану, что океан, по которому они совершали путь, полон… пресной воды!

Случай был из ряда вон выходящим. Никому из бывалых моряков не приходилось встречаться с чем-либо подобным. Пришли к выводу, что, очевидно, какая-то гигантская река выбрасывает в океан море пресной воды.

Пинсон распорядился отыскать загадочную реку. Вскоре разведка доложила — найдено устье одного из рукавов большой реки.

Не мешкая, испанцы устремились вверх по реке. На ее берегах было видно много индейских поселений. Жители с большим удивлением взирали на пришельцев, но всюду встречали их очень гостеприимно: приглашали в свои хижины, где кормили вкусными блюдами из рыбы и черепах, угощали напитками, вызывавшими легкое опьянение, дарили огромные, с человеческую голову, орехи, наполненные прохладным соком, напоминавшим молоко, приносили живых черепах, связки сушеных фруктов.

Но люди, к которым так душевно относились индейцы, имели отнюдь не мирные намерения. Полученный урок, очевидно, не пошел впрок. Они высаживались на берегу и устраивали настоящую охоту на индейцев. Более тридцати краснокожих были захвачены и упрятаны в трюм. Пленники получили циничное название «товар». Испанцы намеревались продать их за выгодную цену.

Так было положено начало «чуме человеческого общества» — рабству — на южноамериканском континенте.

Словно в отместку за первые злодеяния, совершенные белыми на земле индейцев, на каравеллы вскоре обрушилась огромная волна, пришедшая в реку со стороны океана. Как щепки, подняла она суда на пенистый гребень, промчала далеко вверх по реке и разметала по сторонам. Оглушенные и напуганные люди были уверены, что переживают последние минуты своей жизни. Их мотало из стороны в сторону, обдавало каскадами воды, смывало за борт.

Это была амазонская поророка — своеобразный очень сильный прилив океанских вод. Огромный вал со страшным шумом двигался вверх по реке и замирал лишь далеко от ее устья.

Потрясенные моряки долго не могли опомниться. Как только вода спала, каравеллы соединились и поспешили уйти из опасного места. Опресненную часть океана Пинсон назвал Пресным морем, а реку, создавшую его, — Санта Мария де ла Мар Дулча в честь св. Девы Марии. С таким именем река и жила некоторое время, пока не получила новое.

Долго еще бродили каравеллы Пинсона, приставая то к одному, то к другому острову. Когда путешественники вернулись на родину, в трюмах каравелл было немного сандалового дерева, каучука, сахарного тростника, разных диковинок далеких стран и плененные индейцы. Всем этим Пинсону невозможно было откупиться от алчных кредиторов. Только заступничество короля спасло его от долговой тюрьмы.

Зато географические результаты экспедиции очень велики: были открыты северо-восточное побережье Южной Америки и устье реки Амазонки.

После Пинсона несколько предприимчивых мореплавателей пытались проникнуть по Амазонке в глубь континента, но безуспешно. Более удачливым оказался испанец Франсиско де Орельяна, первым из европейцев совершивший необыкновенное путешествие по Амазонке.

В 1541 году экспедиция под командованием конкистадора Гонсало Писарро в составе 340 испанцев и 4000 носильщиков-индейцев пересекла Анды и углубилась внутрь материка. Она отправилась искать сказочно богатую страну Эльдорадо.

Переход через Анды был очень тяжелым. Испанцам приходилось преодолевать неприступные скалы, глубочайшие ущелья с бурными реками, заваленные снегом долины. Потеряв много людей, Писарро приказал бросить часть имущества и провианта и двигаться налегке.

Перевалив через горы, испанцы вышли к реке Напо — притоку Амазонки. Здесь было тепло. Двигаться было легче. Люди воспрянули духом, но — увы! — ненадолго.

Район был безлюден. Вскоре продукты иссякли, настали голодные дни. Начался период дождей. Реки вышли из берегов, затопили местность. Лошади и ламы вязли в трясине, околевали от истощения. Гибли люди. Когда съели последнюю лошадь, положение стало критическим.

Писсаро решил отправить своего помощника Орельяну на разведку и за продовольствием. По словам индейцев племени омагуа, на протоке Напо имелись села, где можно было достать продукты.

Орельяна получил строгий приказ — во что бы то ни стало добыть еду и, не мешкая, вернуться обратно; срок — несколько дней.

Взяв полсотни наиболее крепких солдат, Орельяна на сколоченной наспех бригантине «Виктория» 26 декабря 1541 года отправился выполнять поручение. С ним был и монах Карвахаль — летописец из отряда. Это благодаря ему человечество узнало об удивительном путешествии Орельяны, прославившем навеки его имя.

Несколько дней бригантина спокойно плыла по водам Напо. Кругом — ни души. Мрачный лес, болота, удушливый воздух да тучи москитов сопровождали путешественников.

Вдруг плавный бег реки нарушился. Начались бурные пороги. Бригантину, словно щепку, кидало между зубьями торчащих из воды скал. Приходилось с трудом изворачиваться, чтобы не разбить судно.

Но вот пороги кончились. Снова потянулась убегающая вдаль лента воды. Куда она ведет?

Мучительный голод не давал покоя. Испанцы ели стебли травы, жевали листья, коренья, корчась от боли в желудке.

Однажды сквозь прибрежные заросли они увидели какое-то селение. Обрадовавшись человеческому жилью, быстро пристали к берегу, кинулись к хижинам. В них — никого. По остаткам пищи и тлевших костров было видно, что жители спешно покинули селение, очевидно, испугавшись незнакомых людей.

Спустя немного времени вдалеке начали маячить человеческие фигуры. Испанцы криками и жестами подзывали индейцев, давая понять, что не сделают им ничего плохого.

А когда осмелевшие индейцы подошли поближе, испанцы так и покатились от хохота. Их насмешил необычный вид краснокожих: вместо ушей у них красовались не то какие-то лепешки, не то тарелки.

Оказалось, что необычный вид им придавали украшения — деревянные диски диаметром 10–13 сантиметров, вставленные в растянутые мочки ушей. «Вот так серьги!» — удивились испанцы.

У «большеухих», так назвали испанцы индейцев племени кото, они достали продовольствия и узнали, что если по реке Напо плыть около десяти дней, можно добраться до Великой Реки, где лежит страна Карикури, очень богатая золотом. Индейцы сказали также, что нечего и думать плыть обратно по реке — пороги непреодолимые. Если же белые непременно хотят вернуться, нужно идти кружным путем, через топи и болота, на что потребуется не менее месяца.

Это крепко заставило призадуматься всех… Как быть?

Орельяна находился один в хижине, когда в нее вошло несколько солдат. Они объявили начальнику волю остальных: не возвращаться в лагерь Писарро, ибо это равносильно самоубийству, а отправиться дальше, добраться до страны Карикури и овладеть ею во имя испанского короля; тем самым поступок их будет оправдан. Капитан волен поступать как хочет, — сказали они, — если он пойдет с ними, все останется по-прежнему, если решит вернуться, отряд выйдет из его подчинения.

Для оправдания была составлена бумага с изложением причин такого поступка. Все подписали ее, кроме двух человек — Орельяны и любимца Писарро — Санчеса Варгаса.

Орельяна колебался, но через несколько дней решил следовать с отрядом. До сих пор историки расходятся во мнениях, оценивая поступок Орельяны. Одни считают его предателем по отношению к товарищам, брошенным на произвол судьбы. Они приписывают ему также честолюбивые замыслы: «Орельяна хотел ценой измены присвоить себе славу и, может быть, выгоду открытия» (Элизе Реклю).

Другие же, справедливости ради, считают, что он не имел никакой возможности помочь товарищам и в силу обстоятельств не мог вернуться.

Нам нет необходимости устанавливать истину. Да и вряд ли это возможно. Отряд Писсарро долго ждал Орельяну и даже пытался разыскивать его. После бесконечных мытарств 80 человек из отряда вернулись обратно в город Кито. Это были полуживые, оборванные, вконец измученные люди, похожие скорее на выходцев с того света.

Люди же Орельяны, гостя у «большеухих», построили вторую бригантину — «Сан Педро». Разместившись теперь уже на двух судах, отряд стал спускаться по реке Напо. На одиннадцатые сутки, действительно, впереди показалось огромное пространство воды, отливающее серебром в лучах солнца.

Итак, где-то здесь находится страна Карикури. Этого момента все ждали с большим нетерпением. Оружие было проверено и приведено в боевую готовность.

Капитан поднялся на нос «Виктории»; бригантины уже вошли в «море». Орельяна с удивлением увидел, как по широкой водной поверхности проносило мимо вырванные с корнем деревья, сучья, траву. Ах, вот в чем дело: это была та самая Великая Река, о которой говорили индейцы. Она «была такая широкая, как море», — записал монах Карвахаль в дневнике.

У такой большой реки скоро должно появиться устье, подумал Орельяна. Но… дни тянулись бесконечной вереницей, шла неделя за неделей, а бригантины все плыли вперед. Люди видели, как справа и слева в Великую Реку впадают мощные потоки и она разбухает, становится все больше.

Испанцы стали беспокоиться — где же страна Карикури? Они часто высаживались на берег и обшаривали редко встречающиеся поселения индейцев. В жалких хижинах не было ни серебра, ни золота. Маленькие деревни испанцы грабили, добывая еду, в больших селах выпрашивали продукты или выменивали их на безделушки.

Но вот все чаще на пути стали встречаться крупные поселения. Однако воинственные племена не давали себя в обиду, сами нападали на испанцев, и те были вынуждены держаться середины потока.

Примерно на пятидесятый день от начала плавания по Великой Реке испанцы увидели, что слева в нее впадает большая река с черной, как сажа, водой. «Риу-Негру» назвал ее Орельяна — «Черная река». Так она и значится на картах по сей день.

Путешественники не раз удивлялись необычным притокам Амазонки. Они видели реки с водой белой, как молоко (одну из них называют Рио-Бранку), желтой, серой, зеленоватой и даже красноватой окраски. Об этой особенности хорошо сказано у Элизе Реклю: «Так каждый приток, теряясь в водах Амазонки, отчасти рассказывает свою геологическую историю цветом своей воды и содержанием осадка». Нужно к этому добавить, что в мире нет другой реки с таким обилием цветных вод.

Однажды испанцы бесшумно пристали к одной из индейских деревень. Продовольствие было на исходе, и они решили его пополнить.

Кругом стояла тишина. Но она была обманчива. Белые на горьком опыте знали повадки индейцев, а потому держались настороже.

Они не ошиблись: индейцы устроили засаду и, когда непрошеные гости начали было хозяйничать в деревне, с воинственными криками внезапно напали на них. Нападающих было много, и атака увенчалась успехом. Потеряв нескольких человек в жаркой схватке, пришельцы быстро ретировались на суда и поспешно отплыли прочь.

Когда бригантины отошли от берега на безопасное расстояние, началось оживленное обсуждение события. Оказалось, что испанцам пришлось сражаться с сущими дьяволами в женском обличье. Воинственные женщины так ловко действовали копьями и стрелами, что им мог бы позавидовать любой воин-мужчина. У индианок были длинные волосы, ниспадавшие на плечи и спины, а на бедрах красовались короткие юбочки.

Карвахаль, конечно, не упустил случая сделать соответствующую запись. «Святой отец» даже высказал предположение — уж не попали ли они в страну амазонок, о которых рассказывается в древних греческих преданиях?

Эпизод битвы испанцев с «амазонками» имел далеко идущие последствия. Во-первых, великую реку назвали Рекой Амазонок, и лишь позднее переиначили просто в Амазонку. Во-вторых, среди ученых мира возник длительный спор по поводу того, действительно ли на отряд Орельяны напали амазонки. Одни были за, другие — против. Некоторые обвиняли Карвахаля в необъективности, в том, что он любил приукрашивать свои записи фантастическими измышлениями и часто правду мешал с вымыслом.

Поныне в диких лесах по реке Напо проживает племя куа, мужчины которого отпускают длинные волосы и носят набедренные повязки, очень похожие на короткие женские юбочки. Вполне вероятно, что люди Орельяны приняли за женщин предков этих индейцев и в пылу сражения не очень-то разобрались, с кем имели дело.

Немало пришлось испытать различных трудностей и приключений Орельяне и его товарищам, пока они в августе 1542 года не добрались, наконец, до устья реки Амазонки. Плавание поперек всего материка было закончено. Длилось оно более 240 дней.

Вернувшись в Испанию, Орельяна и солдаты рассказали о своих приключениях. Из желания произвести впечатление на собеседника они распространяли всякие небылицы — например о том, что на Великой Реке якобы много больших городов, где храмы покрыты золотыми крышами, а жители так богаты, что сундуки их ломятся от золота и драгоценностей. Находились такие, что верили этим басням и все принимали всерьез. Эти рассказы породили ряд бесплодных экспедиций в XVI и XVII веках.

Орельяна был полон честолюбивых замыслов. Он решил вернуться в открытую им страну полным властелином.

В ореоле славы первооткрывателя новых земель, обласканный и награжденный королем, Орельяна, облаченный властью губернатора, во главе большой флотилии вновь появился на берегах Амазонки, чтобы подчинить Испании эти богатейшие провинции.

Высадив основные силы неподалеку от устья, Орельяна с группой солдат отправился вверх по Амазонке к большому индейскому селению Манаус, расположенному близ устья реки Риу-Негру. Он намеревался провести разведку, построить укрепления и перевести сюда весь отряд.

Но судьба уже не была милостивой к нему во второй раз. Помня о злодеяниях белых пришельцев, индейцы разгромили отряд и сожгли их каравеллы. Все люди погибли. Умер и сам Орельяна, смертельно раненный в битве.

Напрасно испанцы, высадившиеся на острове близ устья Амазонки, ждали его возвращения. Прошло около трех месяцев, а от ушедших вперед не поступало никаких известий. Положение было критическим. Более половины людей заболело тропической лихорадкой. Смерть уносила одну жертву за другой.

Наконец, потеряв надежду дождаться, оставшиеся в живых испанцы сели на каравеллы и отправились в обратный путь. Вернувшись, они рассказали столько ужасного о диком крае Амазонки, что ни у кого не появилось охоты отправиться туда за сокровищами и на поиски Орельяны.

В течение последующих двух столетий никому не удалось повторить подвиг Орельяны, хотя Амазонка и ее тайны манили многих исследователей.

Лишь в 1743 году французский математик Шарль Мари де ла Кондамин совершил второе путешествие по этой реке.

Так была открыта река Амазонка. Что же касается ее истоков, то потребовалось несколько столетий, чтобы получить достоверные известия о месте, где она зарождается. Таинственная колыбель Амазонки была полностью обследована лишь в 1955 году немецко-перуанской экспедицией.

Царица рек

Царица рек, чудо природы, необыкновенная, удивительная… как только не называют Амазонку. Что ж, она действительно заслуживает этого.

Амазонка — самая большая река на Земле. Собственно, до последнего времени никто толком не знал, каково ее протяжение и сколько она несет воды. Лишь совсем недавно определили и то и другое, да и то приближенно. Результаты превзошли все ожидания. Оказалось, что если считать от наиболее удаленного истока (Амазонка — Мараньон — Укаяли — Апуримак), то длина ее превышает 7000 километров, воды же река выносит в океан в два раза больше, чем предполагали ранее.

Амазонка долго течет по горам и равнинам, от одного края южноамериканского материка к другому, и, достигнув наконец Атлантического океана, сбрасывает в его лоно огромную массу вод, собранных ею на длинном пути. Чтобы примерно представить себе, что такое Амазонка, попробуйте мысленно сложить вместе двадцать пять таких рек, как Волга, или двенадцать могучих Енисеев!

Ее питает множество притоков, в том числе семнадцать больших рек длиной от 1500 до 3500 километров. Некоторые из них несут воды гораздо больше, чем Волга, Дунай или Днепр. Самые могучие притоки — это Риу-Негру, Мадейра, Тапажос, Шингу, Токантинс. По своим размерам каждая из них может быть причислена к великим рекам мира.

Речной бассейн Амазонки — самый большой на свете — 7,2 миллиона квадратных километров. На этой площади свободно могли бы разместиться Австралия (целый материк) или Соединенные Штаты Америки. Она разделена между Бразилией, Боливией, Перу, Эквадором и Колумбией.

Колыбель Амазонки лежит в одном из сплетений Андов, где господствуют громады скалистых безлесных гор, а климат суров и неприятен. Здесь из горного озера Патаркоча вытекает Мараньон — главный исток Амазонки.

Мараньон долго течет в горах параллельно берегу океана, прорезав себе ложе на дне глубокой складки. А потом, накопив силы и превратившись в могучий поток, поворачивает к востоку и вырывается из тесных объятий Андов на простор.

Место прорыва Мараньона — одно из самых своеобразных и удивительных на земном шаре. Многие реки на своем пути к морю или океану преодолевают горные цепи, образуя ущелья и теснины, но ни одна из них не может сравниться в этом отношении с Мараньоном.

Местность дикая и исключительно живописная, ничем уже не напоминающая суровый пустынный край истоков реки. Пейзажи сменяются здесь словно по мановению волшебной палочки. И чем дальше пробирается река через монтану (так называется здесь горно-лесная местность), тем более жарким и влажным становится климат, тем пышнее и роскошнее растительность, богаче и разнообразнее животный мир.

На участке прорыва Мараньон образует 27 так называемых понго — скалистых щелей, до того стиснутых высокими отвесными стенами, что между ними нет места даже для узенькой тропинки. А на дне их, бурля и пенясь, бешено мчит свои воды река Мараньон.

Последнее и самое известное понго называется Понго де Мансериче — «Ворота попугаев». Пройдя его, река навсегда покидает Анды и выходит на необъятную равнину Амазонии, где становится судоходной.

Амазония, или Амазонская низменность — страна джунглей, леса и болот, — одна из величайших равнин на земном шаре. На ее просторах некогда плескались воды огромного морского залива, но Амазонка заполнила его своими наносами и превратила в сушу.

Приняв справа большой приток — Укаяли, Мараньон получает имя Амазонка, хотя бразильцы упорно не хотят этого признавать и называют реку до слияния с Риу-Негру по-своему — Солимоэс.

Укаяли — вторая ветвь Амазонки. Между учеными мира на протяжении длительного времени шли бесконечные споры о том, какая из ветвей главная — Укаяли, Мараньон или Напо. Большинство стояло за Укаяли как за более длинную.

В конце XIX века натуралист Антонио Раймонди побывал в месте, где Мараньон и Укаяли сливаются в одно русло и образуют реку Амазонку. Он определил, какую долю воды приносит каждая из них в ложе материнской реки. Результаты оказались неожиданными и удивительными: более короткая река Мараньон несет с гор воды в пять раз больше, чем длинная Укаяли; это и решило спор ученых в ее пользу.

Уже здесь, сразу после слияния своих ветвей, еще за несколько тысяч километров от океана, Амазонка — огромная река шириной до 2 километров. Она течет еще в возвышенных берегах, подмывая и обрушивая их. «Лодочники на Верхней Амазонке живут в постоянном страхе перед терра каида (оползнями), — писал один натуралист, — которые часто случаются, особенно когда вода поднимается в реке. Однажды утром перед зарей меня разбудил необычный звук, похожий на артиллерийский выстрел… Гул продолжался около часу, до рассвета, и тут только мы увидели, какая разрушительная деятельность развивалась на другом берегу реки. Огромные массивы, в которых среди других имелись колоссальные деревья, стремительно валились одно за другим в воду. После каждого обвала поднятая ими волна со страшной силой возвращалась к рыхлому берегу… От сотрясения где-то вдалеке разрушались другие массивы».

На пути к востоку притоки непрестанно пополняют Амазонку.

Риу-Негру дает ей столько, что после их слияния по обилию вод с Амазонкой не может потягаться ни одна из самых больших рек Земли. Ниже впадения этой реки в русле Амазонки долго текут два потока: правый — желтого цвета, левый — черного. Воды Риу-Негру окрашены в темные тона потому, что содержат много перегнивших растительных остатков.

У бразильцев существует обычай отмечать пересечение линии, разделяющей цветные воды Амазонки и Риу-Негру своеобразным праздником, напоминающим торжества при пересечении экватора. Как только пароход, идущий к Манаусу или обратно (этот речной порт находится на Риу-Негру неподалеку от ее устья), приближается к этому месту, начинается нечто невообразимое: все кричат, поют, танцуют, обливают друг друга водой — словом, резвятся как маленькие дети.

Еще более величественной становится Амазонка после впадения реки Мадейры. Она так широко здесь разливается, что бразильцы зовут ее Рио-Мар — «Река-море». Если плыть посередине, то трудно увидеть берега. Часто встречаются широкие заводи и заливы, полузаросшие пышной растительностью, среди которой, словно шляпы великанов, разбросаны листья царственной виктории-регии.

На Амазонской низменности река дробится на множество рукавов и проток, называемых «фурос». В их сложнейших переплетениях трудно разобраться даже опытному лоцману. Здесь нет ни вех, ни буев, ни створных знаков, указывающих путь капитанам пароходов. Деревья растут прямо из воды. Часто нигде невозможно пристать к берегу, а если пассажир все же захочет высадиться, ему придется пробираться десятки километров по затопленным джунглям и болотам.

Когда в Амазонке очень много воды, она разливается на 80–100 километров. Таких разливов не знает ни одна из других величайших рек Земли!

Перед впадением в океан Амазонка делится на множество рукавов и образует архипелаг островов. Самый большой среди них — Маражо: на нем свободно могли бы разместиться Швейцария или Португалия.

Амазонка имеет удивительное свойство быть полноводной в течение всего года. Этим она отличается от многих других величайших рек: одни многоводны весной или летом от таяния снегов и ледников, а у других, наоборот, половодье наступает в холодное время года от выпадающих в это время осадков.

Откуда же Амазонка берет столько воды и почему обилие ее вод никогда не оскудевает?

Разгадкой удивительного свойства реки занимались многие ученые. Секрет оказался в том, что у Амазонки есть притоки, несущие ей воду из южного и северного полушарий.

С октября по апрель в южном полушарии — теплый сезон. Над Бразильским нагорьем выпадают ливни, реки раздуваются и усиленно питают Амазонку.

В северном полушарии все происходит наоборот: теплый сезон длится с марта по сентябрь. В это время идут дожди, реки становятся полноводными, а Амазонка получает от них большой приток свежих сил.

Получается так, что в течение всего года в ее русло поочередно качают воду то северные, то южные притоки. Действуют же они равномерно и точно, словно заведенные машины — гигантские насосы.

До последнего времени никто точно не знал, сколько же воды Амазонка сбрасывает в океан. Если посмотреть в бразильские энциклопедии, то там можно получить такие сведения: ежесекундно по руслу реки поступает к устью 80 тысяч кубометров воды, то есть в 10 раз больше, чем у Волги.

И это, и другие предположения оказались далекими от истины. В 1963 году впервые в истории Амазонки инструментально определили расход ее воды. Оказалось — более 200 тысяч кубометров. Значит, Амазонка по водности в 11 раз превышает самую большую нашу реку — Енисей.

Бывают годы, когда Амазонка особенно многоводна. Тогда каждую секунду она сбрасывает в океан 300–400 тысяч кубометров воды. Ее разливы принимают грандиозный характер.

Местные индейцы по-своему объясняют необычайно сильные разливы Амазонки. Их древние предания говорят, что в глубине темных лесов Амазонки, куда не решаются пробраться даже храбрейшие воины, живет огромное чудовище Маниокао. Оно малоподвижно и очень любит спать. Его сон может длиться месяцами, годами… Но вот наступает время, чудовище просыпается, выползает из логова и отправляется к реке купаться. Когда оно погружается в Амазонку, вода поднимается и затопляет все вокруг. Вдоволь насладившись купанием, Маниокао удаляется, залегает и снова погружается в спячку, а река тем временем входит в свои берега.

Нижняя Амазонка всегда словно дышит: дважды в день вода в ней ритмично поднимается и опускается. Это действуют морские приливы и отливы.

Приливы сопровождаются удивительным и необычным для других великих рек мира природным явлением — поророкой. Во время новолуния, полнолуния и особенно в период равноденствия с моря в устье Амазонки устремляется мощный водяной вал высотой до трех метров. Горе судну, не успевшему заблаговременно укрыться в береговых протоках или затонах! Стремительный вал опрокинет, подомнет под себя, потопит его. От поророки терпят бедствия даже большие суда. Недаром местные жители называют эту волну «поророк — поророк» — разрушитель.

Нашествие поророки происходит быстро. За два часа русла реки до отказа переполняются водой. А когда сила напора ослабеет и вал погасит всю свою наступательную энергию, принесенная им вода начинает спадать, и это длится в течение полусуток.

Индейцы называют поророку также «амусуну», что означает «гремящая вода». Действительно, грохот и гул надвигающегося водяного вала слышны за 5–8 километров. Некоторые географы считают, что Амазонка получила свое имя от этого индейского слова.

Амазонка и человек

Когда в XVI веке европейцы впервые вторглись в центральные районы амазонского бассейна, они встретили там индейские племена, стоящие на низкой ступени культурного развития. Найти этому объяснение совсем нетрудно. Очень тяжелые условия жизни в лесах Амазонии, наиболее диких на всем земном шаре, постоянная жестокая борьба за существование и оторванность от районов древней цивилизации — вот причины этой отсталости. Даже высокая культура инков, народа, обитавшего в Перу, в горной части бассейна, почти не оказывала никакого благотворного влияния на жителей амазонских лесов и дебрей.

Насильственно захватив страны Южной Америки, «цивилизованные» белые принесли их народам порабощение, истребление, болезни.

Индейцы, спасаясь от голода, поборов, кровавых боев, беспощадной эксплуатации, были вынуждены бежать с обжитых мест, скрываться в глубине амазонских джунглей. И там не оставляли их в покое. Одна облава следовала за другой. За индейцами охотились, словно за дикими зверями: колонизаторам нужна была даровая рабочая сила, чтобы хищнически грабить несметные природные богатства Южной Америки. Если местных рабов не хватало, колонизаторы ввозили их из Африки. До 1850 года, когда позорная работорговля официально была отменена, на материк было завезено около 3 миллионов рабов.

За прошедшие века произошло смешение рас, и теперь бассейн Амазонки имеет удивительно пестрое население. Здесь живут люди всех цветов и оттенков кожи, какие только встречаются на Земле: белые, черные, краснокожие и различные «цветные» — метисы, мулаты, кабокло, терцероны, кастисы, самбо и т. д.

Главенствующее положение в экономической, культурной и политической жизни стран амазонского бассейна занимают белые — потомки испанских, португальских и прочих «цивилизованных» переселенцев.

Остальные жители — аборигены-индейцы и потомки завезенных сюда рабов-негров — бесправны, они угнетены белыми и подвергаются расовой дискриминации. Фактически до сих пор осталось рабство, хотя и в завуалированном виде.

И здесь, в бассейне величайшей реки земного шара, мы видим знакомую картину: там, где властвует капитал, лишь единицы живут хорошо и пользуются всеми благами природы, а тысячи людей бедствуют.

Из всех самых больших рек Земли природа особенно щедро наградила бассейн Амазонки. И если использовать эти богатства — леса, недра, плодородные почвы, энергию могучих рек, — можно обеспечить жизненные потребности населения всей нашей планеты. Вот что такое Амазонка, царица рек!

Но до чего же бедно живет здесь народ!

В южных районах обитают тупи-гуарани. Индейцы этого племени отличаются воинственным нравом. Это они мужественно и стойко сопротивлялись европейцам при вступлении последних в Южную Америку, а потому более всего пострадали.

Жизнь современного индейца мало чем отличается от той жизни, которую вели его предки. По-прежнему целые племена кочуют по необъятным просторам Амазонии. У некоторых из них до сих пор сохранился первобытнообщинный строй — этап, пройденный человечеством тысячи лет назад. Подобно африканским пигмеям, эти люди занимаются сбором продуктов тропического леса — плодов, ягод, личинок, съедобных растений. Культура их почти не коснулась; так и живут они дикарями в полном смысле этого слова.

Жилищем лесовику-индейцу служит убогая хижина. Ее очень легко и быстро можно соорудить из подручного материала — жердей и листьев пальмы. Ее также без сожаления можно оставить, откочевывая в другой район.

На охоту индеец идет с тем же оружием, с каким ходили его предки: лук, стрелы, копья, топоры, ножи. Редко у кого можно увидеть ружье, да и то какой-нибудь старинной марки. Его часто заменяет сарбакан — духовое ружье, изумительное изобретение индейца тропических лесов. Это — трубка длиной 2–3 метра, сделанная из плотного бамбукового ствола. Сильным выдохом индеец выпускает из нее маленькую оперенную стрелу, и та, словно пуля, бесшумно разрезая воздух, без промаха поражает жертву. Наконечник стрелы индеец смазывает страшным ядом кураре. Действие яда безотказно. У пораженного животного — птицы или зверя — почти мгновенно наступает паралич дыхательных мышц; свалившись с дерева, оно становится добычей охотника.

Есть и оседлые индейцы. Они возделывают землю, но обрабатывают ее примитивно, при помощи шеста-землекопалки и деревянной лопаты. О тракторе или других сельскохозяйственных машинах многие жители глубинных районов не имеют никакого понятия. Сеют зерновые, бобовые, масличные, технические культуры. Поля тянутся узкими полосами вдоль рек, не затрагивая массивов девственных лесов и джунглей.

Удобренные речным илом почвы Амазонии очень плодородны. На таких почвах, говорят, «посади палку — вырастет оглобля». Но и они истощаются. Тогда индеец бросает этот участок, рубит рядом лес и засеивает освободившееся поле.

Мясо диких зверей, рыба, дары тропического леса — плоды, корни — все идет в пищу. Но самое важное место в питании всех местных жителей занимает маниок. Толстые мясистые клубни этого растения-кустарника богаты крахмалом. Выкопаешь такой клубень, а он, как большая дыня, весит килограммов пять-шесть.

Сырые клубни маниока есть нельзя — они ядовиты. Их отжимают, сушат, мелют и из муки пекут кассове — индейский хлеб. Приготовляют даже разные сладости.

В большом почете у местного населения батат — сладкий картофель. Жареные и вареные клубни его очень вкусны. Отсюда, с полей индейцев, батат попал в Европу, нашел здесь признание и быстро распространился по многим странам.

Если хижины краснокожих — настоящих хозяев амазонского бассейна — можно встретить повсюду, то поселения белых располагаются по течению больших рек — и чем дальше от устья реки, тем их становится меньше.

Лучше всего обжита долина нижнего течения Амазонки от ее устья до впадения Рио-Негру. Эту часть называют Зеленым Раем Амазонки. Здесь есть обширные массивы пашен, прекрасных пастбищ и лугов, а климат более благоприятен, чем на остальной территории.

Словно часовой стоит у входа в Зеленый Рай город-сад Белен — ворота Амазонии. Это первое пристанище океанских пароходов, связывающих Амазонку с другими частями света. Выше по течению на прибрежных холмах раскиданы селения и небольшие города — Праинья, Альмейрин, Монте-Алегри, Фару, Обидус и так до Манауса — столицы Амазонии. Одни из них живописно высятся над крутыми скалами, другие прячутся в зеленом пологе леса. Каждый городок чем-либо знаменит: Обидус — прекрасным вином, Фару — рыбой, Праинья — сырами и медом, в Паринтинсе выделывают такие красивые шляпы, как нигде в другом месте.

В долине Амазонки можно встретить людей самых разнообразных профессий, сословий, классов, людей, стоящих на разных ступенях развития человеческого общества и культуры.

Среди охотников, рыболовов, рабочих, фермеров есть люди особой профессии — серингейро — сборщики каучука. Чаще всего — это смелые люди, обладающие исключительной выносливостью, хорошо знающие лес и его жизнь. Они отваживаются на далекие путешествия по мрачным и таинственным амазонским лесам, где передвижение сопряжено с большими трудностями и опасностями.

«Человек, попавший в джунгли Амазонки, дважды испытывает прилив неподдельной радости. В первый раз это случается с ним, когда он, ослепленный сказочными богатствами тропического леса, уверен, что попал в земной рай. Во второй раз он проявляет радость, когда ему удается живому или искалеченному, либо на грани безумия, бежать из гиблых проклятых мест, казавшихся ему ранее столь заманчивыми», — так однажды высказался один из известных деятелей Бразилии.

В лесах, порожденных солнцем и водами Амазонки, всегда стоит жара, сырость, духота. В течение девяти месяцев изо дня в день здесь льют дожди, реки затопляют леса, передвижение становится трудным или невозможным. В дебрях прячутся опасные звери, в болотах таятся смертоносные болезни, комары, москиты, муравьи, змеи, всевозможные ядовитые насекомые, отвратительные гады, беспощадные крокодилы, деревья и кустарники, отравляющие воздух своими ядовитыми испарениями, — все это делает невыносимым пребывание в джунглях белого человека. Лишь вольные сыны Амазонки — индейцы, приспособившиеся к этому миру, спокойно в нем существуют.

Амазонские леса — это невероятных размеров природная оранжерея — одно из самых удивительных и неповторимых чудес земного шара. Здесь все ново, необычно, многообразно, причудливо, полно нераскрытых еще тайн. Здесь все живое, представленное в удивительном разнообразии форм, красок, размеров, видов — растет, развивается, находится в постоянной борьбе за существование, бурно радуется жизни, свету, воде, солнцу. Здесь все пожирает и истребляет друг друга, с тем чтобы вызвать к жизни новые существа животного и растительного мира. Здесь царит железный закон джунглей, где выдерживают лишь сильные.

Это — самые большие (их общая площадь около 7 миллионов квадратных километров) леса на Земле. Если в тропических лесах Явы насчитывается около 1100 различных пород деревьев, то в Амазонии их в два с половиной раза больше. Обширнейшие пространства занимают влажнотропические леса, называемые европейцами гилеей (от греческого Hylaeion — лес), а бразильцами — сельвас (от латинского Silva — лес).

Гилея — многоярусные, тенистые леса, поражающие пестротой окраски, обилием различных эпифитов и лиан. Лесной покров поднимается над землей пятью-шестью ярусами. Отдельные лесные гиганты (бертолеции, молочные деревья) поднимаются до высоты 60–80 метров, а рост великанов-эвкалиптов достигает 130–150 метров. Чтобы обхватить такое дерево, нужно пятьдесят человек.

В Амазонских лесах растут удивительные деревья, приносящие большую пользу человеку. С некоторыми из них мы познакомим читателя.

Здесь растут молочные деревья, их сладкий, питательный и очень приятный сок напоминает по вкусу свежее молоко.

Лесные гиганты бертолеции славятся вкусными питательными орехами — их называют бразильскими или американскими, они содержат около 70 % жиров. В одной скорлупе, весящей несколько килограммов, находится до двух десятков орехов. Во время ветра орехи собирать опасно, ибо, свалившись с большой высоты, такая скорлупа может наповал уложить неосторожного сборщика. Бразильский орех экспортируется за границу и дает большой доход.

Из шоколадного дерева получают высококачественный продукт — какао.

Крупные вкусные плоды мамораны, папайи или дынного дерева весят по 2–3 килограмма. Плоды дерева аноны очень душисты и вкусны.

Деревья цинамон обладают корой, издающей нежный аромат, деревья цедрелы дают ценную древесину, пригодную для тонких поделок, равно как и фернамбуковое дерево, идущее на различные изделия.

Огромную пользу получает человек от «дерева жизни» — кокосовой пальмы. Ее еще образно называют «универсальным магазином индейца» — очень меткое название. В самом деле, из ствола пальмы изготовляют мебель, домашнюю утварь, лодки, оружие и многое другое, листья идут на крыши хижин. Молодые побеги — «пальмовая капуста» — служат пищей. Из сока пальмы изготовляют вино, сироп, сахар. Сок и мякоть плодов очень питательны и вкусны.

Пальма бабасу дает орехи, богатые маслом. Леса из этой пальмы занимают миллионы гектаров в Бразилии. Масло везде охотно покупают и потому оно служит важным продуктом экспорта.

Из плодов асаи (эвтерпа) тоже получают высококачественное масло; а молодые побеги употребляются в качестве овощей в пищу. Из плодов приготовляют приятный возбуждающий напиток. У бразильцев есть даже поговорка: «Кто однажды вкусил вина пальмы асаи, тот неизбежно вернется к лесам и рекам Амазонки».

Разновидностей пальм очень много. Только в окрестностях некоторых городов нижней Амазонки натуралисты нашли более сотни видов пальм. Из плодов тукума, муката, бакаба индейцы приготовляют ароматные пьянящие напитки, пальмы жупати и карана дают крепкое волокно, пригодное для самых разнообразных поделок, а древесина пальмы жарина так крепка, что ее не берет даже топор.

Среди этих подлинных друзей человека есть пальма ротанг, которую местные жители проклинают и называют «канатом дьявола». Тонкий ствол пальмы весь усыпан острыми шипами. Цепляясь ими за деревья, она поднимается выше всех к солнцу. Длина такого каната достигает нескольких сотен метров. Там, где есть заросли ротанговой пальмы, ни пройти, ни как-либо пробраться совершенно невозможно.

Для строительных дел амазонские леса — кладовая разнообразных материалов. Здесь есть породы деревьев, называемых стальными за прочность и долговечность, у других древесина тяжела, как свинец, или легка, как пробка.

Из многих деревьев и растений добывают ценные лекарственные средства: хину, наркотики, яды, алкалоиды и т. д.

Из коры хинного дерева добывают хинин. Кора его известна под названиями «хинная кора», «иезуитская кора», «порошки графини». Свое название это дерево получило от имени графини Хинхон, жены испанского наместника. Однажды она находилась на грани смерти, сраженная жестокой тропической лихорадкой. От неминуемой гибели ее спасла прислуживавшая индианка, давая порошки из толченой коры хинного дерева. Графиня была первым человеком из Европы, которого хинин вылечил от лихорадки. Благодаря индейцам, издавна знавшим целебные свойства коры, мир получил прекрасное противомалярийное средство, сохранившее жизнь миллионам людей.

Из корней барбаско и из трав тамбо индейцы приготовляют одурманивающие средства. Они бросают их в воду, и через несколько минут множество рыбин плавает кверху брюхом. За короткое время можно наготовить пищи на большую компанию, чем нередко и пользуются жители лесов.

Рассказывая о зеленой сокровищнице, — мы не упомянули еще об одном виде деревьев — гевее, дающем лучшие сорта каучука, известные как «прекрасная твердая Пара» или «прекрасный, с верхней реки». Это замечательное дерево, и родина его — бассейн Амазонки.

Европейцы впервые познакомились с каучуком в колумбовские времена.

В 1493 году, во время одного из своих путешествий, Колумб пристал к неизвестному острову. Здесь испанцев заинтересовали веселые игры индейцев с шарами. Черные тяжелые шары подбрасывались вверх. Упав на землю, они высоко подпрыгивали по многу раз.

Индейцы рассказали, что эластичные шары они делают из сока «каочу» — «слез дерева». Отсюда и произошло название каучука.

Испанские конкистадоры, вторгнувшиеся в Перу в XVI веке, немало удивлялись тому, как искусно индейцы шпаклевали свои лодки той же смолой и изготовляли из нее различные предметы обихода. Но тогда никто из них не знал подлинную цену драгоценному лесному продукту, который несколькими веками позднее стал цениться на вес золота.

Некоторый интерес к каучуку появился после того, как французский исследователь Амазонки Шарль Мари де ла Кондамин, совершивший вторым после Орельяны путешествие по этой реке, прислал в 1736 году Парижской Академии наук образцы каучука с подробными пояснениями.

Кондамин писал, что в амазонских лесах в изобилии растет дерево гевея. Если сделать разрез в его коре, то выступает сок молочного цвета, который постепенно затвердевает и приобретает темный цвет. Из застывшей смолы индейцы делают факелы, ярко горящие в течение целых суток, непромокаемые ткани, сапоги, не пропускающие воду, различные сосуды.

Однако прошло более столетия, пока лесной дар был полностью оценен и его научились использовать для разных нужд.

Немало пришлось поработать ученым, чтобы устранить природную хрупкость и непрочность каучука. Лишь после долгих исследований был получен твердый каучук, обладающий замечательными свойствами. Это вызвало подлинную революцию в промышленности. Началось триумфальное шествие каучука по Европе, и вскоре он завоевал весь мир.

Каучуком заинтересовались многие промышленные фирмы Европы и Америки. Как грибы стали возникать многочисленные каучуковые компании. В бассейн великой реки из разных стран устремились толпы авантюристов, бродяг, дельцов. Сюда стали прибывать разорившиеся крестьяне и безработные.

Из таких людей составлялись группы и под начальством «старших», или «управляющих», отправлялись на поиски каучука в амазонские леса. В местах скопления деревьев гевеи они строили хижины и целыми днями занимались изнурительным трудом.

Чтобы поскорее «выдоить» дерево, с него сдирали кору, вместо того чтобы делать небольшие надрезы, как требовалось по закону. Немудрено, что от такого варварского обращения деревья быстро погибали. Тогда группа снималась с «использованного» участка и отправлялась в другие места, где повторялось то же самое. Таких искателей, оставлявших за собой следы разрушения, называли «каучуковыми пиратами».

С приходом каучукоискателей бассейн Амазонки оживился. Возникло много населенных пунктов. А никому неведомый ранее Манаус, небольшое поселение у устья Риу-Негру, превратился в каучуковую столицу и быстро вырос до небывалых размеров. В нем построили прекрасные здания, отели, увеселительные здания, роскошный оперный театр.

В погоне за прибылями каучуковые компании обязывали местных жителей-индейцев сдавать на сборные пункты каучук по чрезмерно завышенным нормам. При невыполнении норм применялись пытки, избиения, виселицы; не щадились даже дети, женщины и старики. Эпохой кровавого каучука называют историки это время.

Каучуковый бум нарушил свободную жизнь вольных сынов Амазонки — индейцев. Они стали рабами белого человека. Их, как скот, продавали по цене 100–200 долларов за голову.

От голода, побоев, жестоких карательных рейдов, когда сжигались целые деревни вместе со всеми жителями, погибали десятки тысяч индейцев.

Целыми племенами снимались люди с обжитых мест и уходили в дебри амазонских лесов. Но и там их не оставляли в покое. Чтобы добыть дешевую рабочую силу, на индейцев устраивались охоты и облавы.

В одном из официальных сохранившихся до нашего времени документов говорится: «К сожалению, голод и плетка не единственные средства, с помощью которых туземцев принуждают к работе. В последние десять лет были разработаны неслыханные методы пыток. Мне совершенно непонятно, как можно в условиях острой нехватки рабочей силы за малейший проступок калечить человека. Я заметил, что среди туземцев отсутствуют старые мужчины и женщины. По слухам, их просто убивают без всякого снисхождения, чтобы избавиться от бесполезных для белых голодных ртов. Во время моих поездок по Амазонке, Игара-Паране и Потумойо я видел то тут, то там неизвестно за что повешенных на деревьях вниз головами женщин и детей. Никакой медицинской помощи туземцам не оказывается. Мне самому приходилось видеть, как избитых плетью туземцев оставляли лежать на солнце, пока их раны не разъедали черви…» Так докладывал инспектор, посланный компанией на место, чтобы выяснить, почему так резко упала добыча каучука. Кровь леденеет в жилах, когда читаешь этот потрясающий документ.

Даже по официальным, явно преуменьшенным данным, было установлено, что в период с 1880 по 1885 год каждая тонна собранного каучука стоила жизни восьми индейцам.

Бразилия была монопольным поставщиком каучука на мировом рынке.

Чтобы сохранить свое господство, бразильское правительство издало в 1871 году суровый закон: смертная казнь уготована каждому, кто осмелится явно или тайно вывезти из Амазонии хотя бы несколько семян гевеи. Все суда, выходившие из бразильских портов, тщательно обыскивались. Особенно следили за английскими судами, так как англичанами уже однажды была сделана попытка похитить семена гевеи.

И все же, несмотря на столь строгий запрет, нашелся один ловкий делец, опять-таки англичанин, Генри Уикгэм, который, обманув таможенных надсмотрщиков, вывез тайным образом из Бразилии несколько тысяч семян чудесного дерева гевеи.

Выведенные в оранжереях лондонского ботанического сада саженцы каучукового дерева были отправлены на Цейлон. Бразильская гевея прижилась на новой родине, а затем распространилась по многим странам — Индокитаю, Малайе, Филиппинам, Индии. Вскоре бассейн Амазонки перестал быть единственным поставщиком каучука на мировой рынок.

Цены на амазонский каучук стали катастрофически падать. Компании разорялись одна за другой. Поднялась паника. Началось повальное бегство людей из амазонского бассейна. Опустела каучуковая столица Манаус.

Разразился небывалый кризис, от которого страна так и не смогла оправиться.

Были попытки организовать в бассейне Амазонки искусственные каучуковые плантации, но из этого ничего не вышло. С такой затеей провалился даже автомобильный король-миллиардер Форд. Он построил в долине реки Тапажос город на 10 тысяч жителей и заложил вокруг большие каучуковые плантации. Весь этот район он назвал Страной Форда — Фордляндией.

Однако в нездоровой местности люди гибли. Привезенные из Европы специалисты бежали отсюда. Саженцы приживались плохо. Потерпев немалые убытки, Форд бросил это дело. Город опустел и превратился в руины.

Сбор латекса продолжается и в настоящее время, но в гораздо меньших размерах, чем прежде. По-прежнему все делается крайне примитивными способами.

Один серингейро (так по-местному называется сборщик каучука) обслуживает обычно около 200 деревьев. Сначала он должен найти их. Пешком или на лодке, продираясь сквозь чащу леса и преодолевая болота, он набирает нужное количество деревьев, делает на коре надрезы и укрепляет под ними жестяной или глиняный сосуд, куда стекают «слезы дерева» — сок гевеи. 20–30 граммов — столько за сутки «выплачет» дерево.

Рана затягивается, «слезы» иссякнут. Серингейро до капли выберет из сосуда латекс и сделает новый разрез, но выше старого, потому что сок спускается по порам коры сверху вниз. 5–6 килограммов каучука в год дает одно дерево гевеи.

Так стоит и «плачет» оно годами, сплошь израненное и изуродованное, пока не отдаст человеку все свои жизненные соки и не засохнет на корню.

Серингейро, собрав достаточно сока, коптит его на костре. Обмакивая палку в сосуд с соком, он держит ее над дымом. Вода постепенно испаряется, на палке остается слой каучука. Постепенно ком нарастает, пока палка не станет настолько тяжелой, что ее невозможно держать над костром. Тогда образовавшийся нарост разрезают — и сырье готово. Такой прокопченный каучук считается самым лучшим.

Сбор латекса происходит с мая по сентябрь. Трудна, кропотлива и опасна работа серингейро. Случается, что ядовитый паук или змея укусит безвестного труженика, и тогда он уже никогда не вернется в свою родную хижину.

Огромный бассейн Амазонки очень беден путями сообщения. Шоссейных дорог почти нет, отсутствуют и транзитные железнодорожные пути. Есть лишь несколько коротких веток, построенных на реках в обход порожистых участков.

Зато Амазонка с ее хорошо развитой сетью притоков образует огромную систему внутренних водных путей, от берегов Атлантического океана в глубь южноамериканского материка.

По высказыванию одного бразильского писателя, «здесь все происходит на воде: танцуют, охотятся, читают молитвы, любят и воюют. Здесь лодка — конь, а весло — уздечка».

Вот потому вся история открытия, захвата и освоения амазонского бассейна была связана с водой. Русла рек, пересекающие во всех направлениях огромнейшую территорию, были теми путями, по которым двигались в глубь материка переселенцы и воины, рабочие и миссионеры, по которым везли пушки, воду, болезни, ненависть, смерть.

Закрепляя свое господство над страной доверчивых и дружелюбных краснокожих, прикрываясь часто именем бога и его святых, колонизаторы всюду построили форты и редуты — Святого Жоакина, Морабитанас, Макапа, Герупа и многие другие.

И если в городах, стоящих на берегах других величайших рек мира, кроме пароходов не менее важным средством сообщения служат автомобиль и поезд, то на Амазонке все заменяет гайола.

Широченный корпус, высокие борта, по бокам которых выстроились каюты, две-три палубы, колеса по бокам или одно на корме, иногда с одним или двумя винтами, обшарпанная или чистая и красивая — это и есть знаменитая амазонская гайола, без которой немыслима жизнь на реке.

Гайолой она названа за свой несуразный вид: по-португальски это означает «клетка». Она и есть клетка в буквальном значении этого слова. Набитая до отказа людьми (большая гайола берет сотни пассажиров), скотом, всякой живностью, всевозможными грузами, размещенными на всех палубах, гайола действительно напоминает клетку-зверинец.

Сотни таких судов вдоль и поперек, вверх и вниз бороздят воды Амазонки и ее притоков.

Гайола — это «дальний поезд». Для местного и «пригородного» сообщения служат лодки. Лодки, если хотите знать, заменяют амазонцу ноги.

Каких только лодок нет на Амазонке — игарите, монтария, бателон, убы…

Прицепившись к рейдовому пароходу, местные жители совершают на своих лодках небольшие переходы в нужном направлении.

Один из современных путешественников пишет: «Мы направляемся вниз по Амазонке. Сзади на двух длинных канатах прицепилось около двадцати лодок. У пассажиров лица темные с ярко выраженными индейскими чертами. Очень жарко. После часа езды река шириной 5 километров становится еще шире. Затем мы поворачиваем в какое-то узкое и извилистое русло, попадаем в новые рукава реки, то широкие, то узкие. Иногда пристаем к одиноким хижинам, стоящим на сваях. В одной из них — лавка. Выбор товаров очень скуден: бобы, кукурузная мука, соль, кофе, табак, топоры, гуарана — освежающий напиток из пальмового сока, очень популярный в Бразилии. Время от времени капитан дает сигнал, и наш пароход замедляет ход. Тогда то одна, то другая из лодок отцепляется от нашего парохода и исчезает в боковых протоках. Им на смену появляются новые лодки…»

На огромной, еще совсем слабо обжитой реке людям уже становится тесно. Они хотят из Амазонки водным путем попадать в бассейны других больших рек Южной Америки. Для этого нужно создавать соединительные каналы.

Над такой проблемой инженеры думают давно. Уругвайский географ Луис Синсинато Больон много лет вынашивал идею соединения каналами трех величайших водных артерий континента — Амазонку, Ориноко и Ла-Плату — Парану и представил правительству проект, известный под символом «CS» (Canal Sudamericano).

Пока трудно предугадать, когда замыслы инженеров претворятся в жизнь. Очевидно, нескоро. Дело это трудное, требует больших средств, хотя и сулит немалые выгоды.

Заглянем в глубь амазонских вод.

Рыбные богатства Амазонского бассейна колоссальны, Говорят, Амазонка — рай для рыбаков. Это похоже на истину, ибо каких только пород рыб нет в ее водах! Ни одна другая великая река Земли не имеет столь богатой и разнообразной фауны пресноводных рыб. Только в водах самой Амазонки, не считая ее притоков, насчитывается около 750 видов рыб, то есть более трети того, что вообще встречается в реках всего земного шара.

«Рыбы Амазонки — огромный, сказочный мир, поражающий своим разнообразием, пестротой окраски, причудливостью форм и больше всего хищничеством. На первый взгляд может показаться, что перед вами благословенный рай, дышащий изобилием. На самом деле это проклятый ад, где все алчно пожирают друг друга. Рыбы Амазонки — основное питание человека, но они же вселяют в него страх!» — так пишет Аркадий Фидлер, известный польский писатель и ученый, знаток амазонской природы.

Амазонка славится многими редкостными породами рыб, среди которых имеются подлинные диковинки.

В ее водах водятся самые крупные в мире пресноводные рыбы пираруку (апараимы), называемые местными жителями «амазонскими быками». Они достигают в длину 4–5 метров, а по весу — 200 килограммов.

Индейцы охотятся на пираруку так.

Опытный рыбак, стоя на лодке с гарпуном в руке, заметив рыбу и улучив удобный момент, молниеносно поражает ее в спину. Раненая рыба мечется, пытаясь уйти от охотников. Она таскает лодку по воде и иногда уводит ее очень далеко. Пока борьба происходит в открытом месте, охотники могут чувствовать себя в относительной безопасности, но когда рыба увлекает лодку в заросли, где та может легко перевернуться или разбиться, жди страшной беды! Либо попадешь в пасть крокодила, либо тебя растерзают пираньи.

Мясо пираруки заготовляют впрок — сушат, вялят, солят. В рационе местных жителей этот продукт играет немалую роль. Даже языку пираруки находят важное употребление: он такой шершавый и такой жесткий, что с успехом применяется в качестве рашпиля во всех хозяйственных работах.

В Амазонке великое множество дельфинов. Они чувствуют себя привольно. Местные жители их не трогают. По индейскому поверью, убийство дельфина приносит несчастье, а тот, кто станет есть их мясо, может заболеть проказой.

У индейцев нижней Амазонки есть такая легенда. Злой дух Журупари часто превращается в дельфина. Он резвится среди стаи, ничем себя не выдавая, но в то же время неусыпно наблюдает за девушками прибрежных поселков. Избрав среди них самую красивую, он превращается в прекрасного юношу и, усевшись на пень у хижины, начинает играть на мандолине и петь задушевные мелодии. Никто его не слышит и не видит кроме той, кому предназначены песни.

Подходит полночный час. Забыв все, пораженная в сердце песнями любви, молодая индианка спешит на свидание. И ничто не может ее удержать.

Уговорив девушку, Журупари увлекает ее в воды Амазонки. Но если не удается это сделать до первых проблесков утренней зари, чары злого духа теряют свою магическую силу. Удивленная девушка с ужасом замечает, что у юноши вместо ног грубый хвост, а сквозь бархат и золото камзола просвечивает рыбья чешуя. С громким криком и плачем бросается она прочь от этого места, а в ответ слышит лишь громкий хохот да всплеск речной воды.

В Амазонке встречаются ламантины, или морские коровы, почти истребленные в других местах. Индейцы ловят их в западни или бьют гарпунами. Весит «коровка» 200–300 килограммов. Мясо ее вкусное, и его охотно употребляют в пищу.

Много водяных хищников живет в Амазонке — пираньи, скаты, угри, крокодилы, змеи.

Иглистый скат арая — чрезвычайно опасный водяной зверь. Своими острыми, словно отточенный штык, шипами он причиняет жертве смертельные раны.

Очень боятся индейцы электрического угря, в большом количестве встречающегося в водах рек. Он внезапно наносит сильный электрический удар, парализующий небольших животных и весьма опасный для человека.

Но для местного жителя страшнее их всех пиранья — небольшая (30–50 сантиметров в длину), толстая, похожая на окуня рыба. Называют ее еще пирангой, карибо.

Пиранья — гроза амазонских вод, «водяной волк», «рыба-людоед», как называют ее индейцы. Пираньи очень сильны, прожорливы, живучи и очень свирепы. Их большая, не пропорциональная телу пасть вооружена острыми зубами, — они легко перекусывают даже металлическую проволоку.

Там, где водятся пираньи, нечего и думать о купанье в реке. Не только, скажем, руку — палец нельзя опустить в воду: пиранья так отхватит его, будто бритвой срежет.

Пираньи нападают на жертву стаями и, вырывая куски мяса, быстро расправляются с нею. Они очень чувствительны к запаху крови. Стоит какому-либо животному появиться в воде даже с маленькой ранкой, они мгновенно набрасываются на него, и через несколько минут от жертвы остается лишь обглоданный скелет.

Особенно свирепствуют пираньи в периоды засух, когда реки пересыхают или уменьшается сток воды. Тогда хищники уничтожают все живое и причиняют большой ущерб скоту и диким зверям, собирающимся у реки на водопой, Стоит животному войти в воду, как голодные пираньи набрасываются на него и раздирают на части.

Недавно бразильцы нашли способ борьбы со зловредной рыбой.

Биологи открыли, что химический продукт ротенон, содержащийся в соке корней ядовитых тропических растений, растворенный даже в небольшом количестве, смертелен для пираний. Опыты дали блестящие результаты. В обработанных водоемах погибли не только рыбы, но даже и их икра. После уничтожения зловредных хищников в водоемах стали быстро развиваться рыбы полезных видов.

К диковинкам Амазонки относятся «поющие» рыбы. Пузырь у них имеет сложное устройство — несколько камер. Воздух, переходя из камеры в камеру, вызывает вибрацию стенок пузыря, в результате раздается звук, похожий на отдаленный колокольный звон.

У многих читателей дома есть аквариумы, где плавают удивительные создания — крошечные неоновые рыбки. Глядя на их переливающуюся, словно драгоценные камни, чешую, невольно поражаешься тому, насколько природа бывает щедра к обитателям мировой фауны.

Но далеко не все знают, что неоновая рыбка — подарок реки Амазонки.

Однажды (это было в 1935 году) искатель приключений француз Август Рабо прослышал, что будто в верховьях реки Укаяли имеются богатейшие алмазные копи, и отправился туда попытать счастья.

Алмазов Рабо не нашел. Но, отдыхая как-то на берегу Укаяли, обратил внимание на стайку небольших рыбок изумительной окраски. Будучи человеком практичным, он сразу сообразил, что любой аквариумист захочет иметь таких прелестных рыбок и охотно их купит.

Действительно, когда Рабо привез чудесных рыбок в Европу, от покупателей не было отбоя. Рабо быстро обогащался. Для него неоновая рыбка поистине стала золотой.

Капиталисты разных фирм Германии и США тщетно добивались у Рабо, чтобы он сказал, где берет такой редкостный товар. Но Рабо предпочитал отмалчиваться. Тогда за ним установили тщательное наблюдение. Сыщики и тайные агенты буквально не спускали с него глаз. Как ни таил Рабо свои секреты, сыщикам удалось узнать его тайну.

Неоновую рыбку научились разводить, и ныне эту гостью из Южной Америки можно увидеть во многих домашних аквариумах.

Несмотря на беспощадное истребление, в реках амазонского бассейна водится много крокодилов. Это — большое, сильное и очень опасное животное. Живому существу, попавшему в пасть чудовища, грозит неминуемая гибель.

Крокодилов ловят при помощи лассо, отстреливают из винтовок. А индейцы часто применяют такой прием. Кусок сырой деревянной болванки обертывают сырым мясом и бросают в воду.

Почуяв добычу, крокодил хватает приманку, его зубы при этом увязают так сильно, что вытащить их он уже не в состоянии. Свирепое животное становится вполне безопасным для охотника, и тот быстро с ним расправляется.

Охота на крокодилов дает хороший доход. Из кожи этих животных выделывают красивые вещи: дамские сумочки и туфли, портмоне, портфели и пояса.

Особенно добычлив летний сезон, когда в обмелевшем устье Амазонки собираются большие стада крокодилов. Предприниматели нанимают индейцев племени лобатос, и те начинают опасную охоту.

Едва над водой появится голова животного, индеец ловко набрасывает на нее лассо, и дружная ватага его товарищей тянет крокодила из воды.

Животное бешено сопротивляется, злобно кричит, бьет могучим хвостом и пытается схватить кого-нибудь из охотников.

Тут нужно быть особенно осторожным, чтобы не попасть разъяренному зверю в зубы, иначе — прощай рука, нога, а может быть — и голова!

Петля сжимается все туже и туже. Задыхающийся хищник встает на дыбы. В этот момент один из индейцев сражает его могучим ударом топора по голове. Вся ватага ликует — операция прошла удачно. С крокодила тотчас же сдирают ценную шкуру. Работа опасная, но она дает неплохой заработок.

Об изделиях из крокодиловой кожи вы, читатель, конечно, слышали и раньше. Но то, что крокодилов… едят, вы, возможно, не знали. Правда, едят не всех, а только тигасов — кайманов. Эти небольшие крокодилы без еды и питья могут просуществовать около трех месяцев. Пользуясь этим их свойством, местные жители делают в реке особые загоны, где крокодилов сохраняют живьем, в виде «живых консервов».

Даже из того немногого, что мы рассказали об Амазонке, читатель может себе представить, как щедро одарила природа бассейн этой реки всем, что необходимо для существования человека. Здесь есть безграничные леса, земли, пригодные для возделывания и выпаса скота, недра, богатые сокровищами, реки, полные рыбы и таящие в себе могучие силы.

Но эти могучие силы, представляющие собой огромные потенциальные возможности, никак еще не используются человеком.

280 миллионов киловатт — таковы энергетические ресурсы Амазонки и ее притоков. Сколько гидроэлектростанций можно на них построить, сколько пользы можно от них получить!

Сколько?

Океан электричества. Его хватило бы для питания энергией десятков тысяч фабрик и заводов, для освещения тысяч огромных городов, для бесчисленных шахт и рудников, для…

Но ничего этого ныне нет и в помине.

Можно ли об этом говорить, если до сих пор в амазонских лесах бродят в поисках пищи нагие или полуодетые люди, чей образ жизни почти не отличается от того, какой вели их далекие предки, жившие в каменном веке. Это — индейцы, подлинные хозяева вод, лесов и джунглей Амазонки!

На смену веку пара пришел век электричества, потом настал век атома. Человеческий гений подарил миру удивительные машины, заводы и фабрики, гидростанции и самолеты, атомные реакторы, но эпоха величайшего прогресса, переживаемая ныне человечеством, почти не затронула бóльшую часть обитателей амазонского бассейна.

За это в первую очередь несут ответственность «цивилизованные» белые люди из Европы. Придя в Южную Америку, они не вызволили народы этого континента из темноты, невежества и вековой отсталости. Наоборот, ограбляя их, они делали все возможное, чтобы те пребывали на самой низкой ступени развития.

До сих пор в глухих местах необъятного амазонского бассейна встречаются племена, у которых живет дикий обычай поедать павших в бою заклятых врагов или делать из их голов «тсантсу» — уменьшенные чучела, страшные амулеты, обладающие, по их поверью, магической силой.

И поныне дети лесов — южноамериканские индейцы — смертельно боятся злобного и жестокого лесного духа Куру-пиру, приносящего людям только одно несчастье. В нем, в этом духе, олицетворяются грозные силы природы, которую эти люди еще не могут подчинить своей воле, как это произошло в бассейнах других величайших рек земного шара.

Поэтому можно ли говорить о том, что эпоха великих открытий в бассейне Амазонки уже завершена.

Нет! Этой эпохе было положено лишь начало. Она будет продолжаться до тех пор, пока не восстановится попранная справедливость, пока сокровища амазонского бассейна и могучие силы его вод не станут служить ее хозяину — трудовому человеку.