Величайший дракон

34 ГЛАВА

Этот день стал проверкой для самых крепких нервов. Для генерала Трегора словно продолжился мучительный ночной кошмар – когда он пытался сдержать багути на флангах и сохранить центр организованным.

Неприятель бросился на прорыв ближе к полудню, затем учинил резню в центре легиона Красной Розы. Штурм продолжался несколько часов, пока бесов подгоняли пары черного зелья, отуманившего их мозги. Все это время багути атаковали новые, спешно возведенные укрепления на южном фланге. Кочевники прорвали линию обороны в нескольких местах, но в конце концов были отброшены назад, так и не добившись хоть каких-то результатов.

Далеко в тылу битвы, на Рыболовной заводи, все было спокойно. Объединенным Стодевятому и Стосорокпятому эскадронам было приказано занять позицию и держать оборону. Кавалерия багути объявилась утром, но к этому времени защитники уже успели соорудить невысокий вал и частокол с речной стороны. Вал был всего лишь в пять футов высотой, а частокол сделан из того, что попалось под руку на ближайшем болоте, но багути не проявили интереса к атаке.

На северном фланге аргонатский легион тоже не беспокоили, однако чуть севернее, в кустарнике у Мутного пруда, завязалась горячая схватка с багути Иррим. Кавалерия Трегора весь день сражалась с шустрыми багутийскими всадниками, в то время как группы пеших солдат срочно укрепляли позиции северного фланга и вдоль дороги к Рыболовной заводи. Эта позиция использовалась как база для Талионских кавалеристов. Драконы оставались на главной линии, на случай, если враг вдруг решит оставить в покое легион Красной Розы и направить свои штурмовые команды севернее.

Позже днем генерал Ва'Гол из легиона Красной Розы доложил, что вражеские атаки на его участке фронта прекратились. Падмасцы, оставив горы трупов, отступили обратно в тень. В легионе Красной Розы потери были сравнительно небольшими. Ва'Гол был уверен, что сможет и дальше удерживать свою линию обороны.

Солнце медленно опускалось на западе, когда пришел приказ разрядить катапульты. Легион занялся приготовлением пищи, драконы и люди на время спустились с вала, и только для кавалерии в ближайшем будущем отдыха не предвиделось.

К сумеркам Трегор получил обнадеживающие рапорты с обоих флангов, и его нервы начали успокаиваться. На юге легион Красной Розы сумел резким ударом развернуть наступательные колонны багути. На севере талионцы отбросили багути Иррим назад, к северному сектору, почти до самой лагуны Бурых вод.

Трегор, полностью истощенный, эту ночь спал как убитый, но с чувством, что у него есть неплохой шанс отразить неприятеля по всей линии обороны. Падмасцы или продолжат атаки, или плюнут на все это и уйдут домой. Если они атакуют, то генерал был уверен, что сможет отбить их атаки и нанести им большой урон. Судя по всему, они уже достаточно получили, и орда должна отступить обратно через Ган, к горам. Прежде, чем багути перейдут реку и вернутся к своим кочевьям, им придется пройти приличное расстояние. К тому времени уже наступит зима.

И все же генерала очень беспокоила обстановка у Бурых вод. Волшебство – это такая штука, которую нельзя предсказать.

Встав на колени рядом с койкой, он помолился и послал благословение своим далеким жене и детям. Потом залез под одеяла и задумался, действительно ли он сможет заснуть… Но, изнуренный пережитым днем, он словно утонул в темноте, и вскоре палатку наполнил храп.

Ночь прошла спокойно. Какое-то время Трегору мирно снились холмы Сеанта, возвышающиеся над Длинным Заливом, и его мать у дверей домика из белого известняка, освещенного золотыми лучами склоняющегося к западу солнца.

Внезапно он проснулся, встревоженный незнакомыми звуками. Вокруг была кромешная темнота, но что-то скреблось на ковре, и вдруг это что-то бросилось ему прямо в лицо.

Вскрикнув, он отшвырнул это прочь. Существо приземлилось на кровати как раз между его ногами, и он, взвизгнув, отпрянул назад.

Снаружи забеспокоились стражники, один из них ворвался в палатку. В лампе вспыхнул свет. Существо на кровати напоминало обезьянку, но с собачьей головой. Оно оскалило желтые клыки и с шипением прыгнуло на генерала.

Теперь, когда он увидел, что это такое, ему еще меньше хотелось, чтобы это существо хотя бы прикасалось к нему. Генерал Трегор отчаянно завертелся и спихнул ногой странное существо с кровати, а сам скатился на пол по другую сторону.

Он приземлился на четвереньки, но создание немедленно прыгнуло ему на спину и вонзило зубы ему в шею. Он попытался дотянуться до зверька, но был еще раз укушен. Стражник ударил существо древком копья и сшиб его с генерала.

Но злобную тварь не так-то просто было утихомирить. Она вскочила с пола, вскарабкалась на шест, поддерживающий верх палатки, и прыгнула охраннику на лицо. Вскрикнув, охранник упал навзничь, опрокинув при этом стол с картами.

Трегор увидел, как тварь соскочила со стражника и снова повернулась к нему, своими безумными глазами уставившись ему на горло. Затем тварь прыгнула.

Инстинктивно генерал схватил оброненное стражником копье и отбросил зверька в сторону. В шатре появился еще один стражник, первый все еще пытался подняться на ноги. Существо опять прыгнуло на Трегора, но на этот раз он сумел проткнуть его копьем. Второй стражник набросился на зверька и начал снова и снова ударять его кинжалом. Существо умирало очень долго.

К этому моменту Трегор уже корчился на полу, его сознанием завладели кошмарные галлюцинации. Раненый стражник был в таком же состоянии и подвывал сквозь сжатые зубы. Клыки твари были отравлены.

Кесептон был одним из первых, кто прибыл на место происшествия. Был вызван из своего шатра генерал Урмин, который тут же обнаружил, что командует не только аргонатским легионом, но и всей армией в целом. Трегор весь дрожал и был не в состоянии говорить. Прибыли ведьма и хирург. Тело мертвой обезьяны, если можно ее так назвать, было тщательно изучено. Клыки были полыми, чтобы через них мог просачиваться яд. Трегор явно не мог командовать армией, пока не оправится.

Генерал Урмин принял командование армией. Трегора и раненого стражника унесли на носилках, они продолжали корчиться, их лица распухли, как будто им не хватало воздуха. Урмин немедленно произвел Кесептона в полевые генералы, а затем обратился к картам и схемам, которые извлек из-под обломков стола.

Урмин устало встряхнул головой. Он ведь давно собирался уйти в отставку, и он заслужил это, герой, проживший долгую и яркую жизнь. Затем по Аргонату ударили две чумы. Генерала Урмина послали принять командование над боевым легионом под руководством Трегора. Как это ни поразительно, но Урмин не потерял голову. Он требовался своей стране больше, чем прежде. А служить командиром легиона под началом Трегора означало для него, что ему предстоит беспокоиться только за тактические задачи легиона. Ответственность за стратегию лежала на Трегоре.

Теперь это бремя полностью лежало на нем.

Штабные работники быстренько поставили новый стол для карт, и Урмин собрал срочное совещание офицеров. Он информировал генерала Ва'Гола о том, что произошло, получил одобрение своим действиям и официально принял на себя командование на время предстоящего сражения. Кроме того, Урмин поблагодарил всех за сотрудничество.

Только что произведенный в генералы, Холлейн Кесептон пошел к палатке, которую еще несколько минут назад занимал генерал Урмин. Как только он оценил сложившуюся ситуацию и отдал распоряжения штабным службам, Холлейн незамедлительно вернулся к Урмину.

– Ну, генерал, – медленно и отчетливо произнося слова, сказал Урмин, – что вы думаете о наших позициях?

Холлейн грустно улыбнулся.

– Положение серьезное, господин генерал, но управиться можно. Мы владеем ситуацией на поле боя, несмотря на то, что багути беспокоят нас на флангах.

– Значит, по-вашему, мы должны оставаться здесь и держать оборону?

– Так точно, господин генерал.

– А что вы скажете об атаке у Бурых вод? Как вы оцениваете эти события?

– Волшебство, господин генерал. То же самое волшебство, которое мы разбили в Аверийских лесах.

– Очень тревожный день, Кесептон. Вы верите этим россказням о гигантском спруте?

– Даже не знаю, что вам на это ответить, господин генерал. Звучит, конечно, довольно фантастически, но ведь подобную атаку отбили и у Рыболовной заводи. Там разрубили монстра на куски.

– Да, да, конечно. Значит, по-вашему, нам стоит ожидать и другие магические атаки?

– Все возможно. Сами видите, что произошло с генералом Трегором.

Урмин закусил губу.

– Трегор у медиков. Они не могут сказать ничего определенного о его состоянии, кроме того, что он постоянно страдает галлюцинациями.

– Будем надеяться, что ничего худшего не случится.

– Я удвою караулы. С этого момента мы должны быть более осторожными.

Постепенно занялся рассвет, и аргонатская армия засела в своих укреплениях в ожидании противника. Катапульты отвечали на огонь вражеских катапульт с Полумесяца, а легионеры в ожидании атаки работали над починкой заградительных сооружений. В это утро оборону усилили рвом и частоколом на флангах.

Периодически в поле зрения появлялись падмасцы. Они нехотя сновали взад-вперед по дальнему берегу Оона, но атак не предпринимали. Генерал Урмин не знал, что падмасские силы не проявляют активности только потому, что великий Мунт был вызван на совещание с Лордом Лапсором.

Эти двое стояли на голом холме, возвышающемся на западном берегу над бегущим внизу Ооном в дюжине миль от поля боя. Недалеко от них сидела на земле рукх-мышь, рядом с которой застыл в ожидании Мезомастер. Брови Мунта поднялись, когда он понял, что Мезомастер попросту низведен до ранга кучера рукх-мыши.

Ваакзаама сопровождал человек по имени Хигуль. Хигуль был чем-то похож на самого Мунта – твердый человек без каких-либо претензий на волшебство. Ваакзаам предпочел Хигуля Мезомастеру. Мунт это хорошо понимал: Мезомастер был больной занозой.

– Приветствую вас, генерал Мунт, – сказал Сауронлорд.

– Приветствую вас, Лорд.

– Мы обошли их с флангов и пощупали их оборону. Но мы ее еще не прорвали.

– Легионы всегда были серьезным противником, мы знали об этом.

– Вам следует учитывать все возможные случайности.

– Они слишком значительны, чересчур значительны. Мы атаковали их в слишком сильно укрепленной точке, я начинаю думать, что мне следовало бы попробовать форсировать реку несколько южнее.

– Учтите, что мы должны заставить их армию капитулировать.

Мунт кивнул головой.

– Это так, но заслон из кочевых племен не сможет остановить их, если они захотят прорваться к вулкану.

– Я усилю этот заслон другими резервами.

Мунт слышал доклады багути Иррим о монстрах, которые поднимались из трясины болот.

– Ну что ж, это может изменить ситуацию. Если мы усилим давление на фланги, то, вполне возможно, ослабим их линию обороны. Я сохраню у себя великанов на тот случай, если подвернется подходящая возможность для прорыва. Если они отведут драконов с главной линии, то я брошу в атаку всю армию вместе с великанами-людоедами и взломаю их линию обороны.

– Хорошо. Именно этого я от вас и жду. Я считаю вас бойцом. Поэтому-то мы и настаивали на вашем назначении, сами знаете.

Последнее высказывание было для Мунта неожиданностью, он молча заморгал.

– У вас есть друзья в высоких сферах, генерал, – продолжал ворковать Ваакзаам-Обманщик.

Мунт был пленен сладкими речами и обвораживающим волшебством Обманщика.

– Спасибо, Повелитель, мне это очень приятно слышать. Мне бы не хотелось иметь там врагов.

– Итак, идите со своей армией на прорыв, а я разорву их фланги. Очень хорошо. Мы взломаем их линию обороны здесь, а затем вторгнемся в Аргонат.

Ваакзаам одарил генерала улыбкой. Под руководством Властителя Мунт может подняться очень высоко. У него для этого есть все необходимые достоинства.