Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир

Телониус Монк: первосвященник

Когда речь заходит о пианисте Телониусе Монке, всегда можно встретить эпитеты «уникальный», «эксцентричный» и «гениальный». Жизнь этого человека прекрасно документирована, но он так и остался загадкой для многих музыкантов и слушателей. Начать со странного имени: такое было лишь у отца Монка, у него самого и у его сына. Откуда вообще взялось имя Телониус — неведомо. У этого пианиста были странные привычки. Он мог играть на фортепиано целыми ночами, не замечая ничего и никого вокруг, а потом несколько суток отсыпаться. С трудом ворочал языком, на свои собственные выступления он часто опаздывал, а за роялем мог запросто уснуть. Последние несколько лет своей жизни Телониус Монк не прикасался к инструменту и почти ни с кем не разговаривал. Вероятно, он болел, но чем — мы не знаем.

Имя Монка упоминается всякий раз, когда речь идет о ранних годах бибопа: будучи штатным пианистом в клубе Minton’s Playhouse за 17 долларов в неделю, этот музыкант и впрямь стоял у самых истоков революционного направления. Впрочем, приличная часть его музыки не вполне бибоповая. Он добавлял энергии игре Чарли Паркера или Диззи Гиллеспи, но его расширенные аккорды и неожиданные диссонансы не производили впечатления виртуозности. Напротив, его удары по клавиатуре кажутся неловкими и угловатыми, его интересует природа звука, а не техника. Ранние записи Телониуса Монка были приняты публикой и критикой весьма прохладно; многие годы он был «музыкантом для музыкантов», неизвестным широкой публике.

По сути, вся жизнь Телониуса Монка, появившегося на свет 10 октября 1917 года, с ранних лет связана с музыкой. Вместе с родителями и братьями в четырехлетием возрасте он приехал в Нью-Йорк из Роки-Маунт, штат Северная Каролина, и большую часть жизни прожил в одной и той же квартире на Шестьдесят восьмой улице. Как говорил сам Монк, как только он впервые увидел пианино, он захотел на нем играть. В 9 лет он начал учиться игре на этом инструменте и навсегда «прилип» к клавишам, разучивая джазовые пьесы наряду с работами Листа, Шопена и Рахманинова — его любимых композиторов. Уже через несколько лет Телониус бросил школу, чтобы поехать в турне с группой госпела, а впоследствии нашел свое место в нью-йоркском джазовом обществе.

К тому времени, как он стал играть в клубе Minton’s Plauhouse, Монк уже сформировал свой стиль и был известной фигурой в среде джазменов. Музыканты слушали его очень внимательно и перенимали его идеи (став звездами, саксофонист Чарли Паркер и трубач Диззи Гиллеспи не уставали в интервью выражать почтение по отношению своему учителю — Монку). В запасе у пианиста уже скопилось несколько авторских пьес: именно их Телониус Монк принялся записывать, когда в октябре 1947 года в качестве лидера пришел в студию фирмы Blue Note Records. Выход ранних пластинок Монка многих озадачил, продавались они не слишком бойко; критики писали, что пианист играет хоть и интересно, но откровенно плохо.

Странная и чудаковатая игра Монка приводила в трепет. У него в голове звучал свой метроном, из-за которого ритм пьесы постоянно скакал и кренился из стороны в сторону. Он никуда не спешил, использовал непредсказуемые акценты, экзотичные интервалы и обрывистые паузы — неожиданные провалы звука. Монк не сгибал пальцы, а играл агрессивными толчками, часто задевая соседние ноты, что только добавляло музыке обаяния. Со стороны это выглядело как фокус. На фоне динамичного, плотного ритма боповых барабанщиков вроде Макса Роуча такая игра звучала с еще большим своеобразием. Монк был изобретательным и непредсказуемым, и музыканты преклонялись перед его чувством гармонии — и чувством юмора тоже. В его игре всегда звучала ирония, и сам пианист оправдывал свой метод так: «Чтобы в это врубиться, тебе нужно врубиться — врубился?»

Во время работы в Minton’s Playhouse Телониус Монк женился на подруге детства Нелли Смит, которую знал чуть ли не с 15-летнего возраста. Вопреки стереотипам о джазовых музыкантах, супруги прожили душа в душу всю жизнь и воспитали двоих детей. Нелли зарабатывала семье на жизнь, когда Монк был на мели, поддерживала супруга во время сложных для него периодов, подбирала ему одежду и сопровождала на гастролях — без нее Монк с трудом завязывал шнурки на ботинках и не мог найти нужного адреса. Оба были домоседами и предпочитали домашние радости гастрольному напряжению. Был случай, когда Монк наотрез отказывался выступать, пока в первом ряду не окажется его любимая Нелли. Ей же он посвятил трогательную пьесу Crepuscule With Nellie, над которой работал очень бережно и вдумчиво.

Звездами бибопа стали саксофонист Чарли Паркер и трубач Диззи Гиллеспи, а невезучий Монк ушел в тень. В 1951 году он был арестован за хранение пакетика с героином — хотя наркотик принадлежал пианисту Баду Пауэллу, который пытался спрятать его под сиденьем автомобиля во время полицейской облавы. Это повлекло за собой запрет на концерты в клубах Манхэттена, и Монк шесть лет не мог легально выступать. Его практически забыли, часто даже не пускали в клубы, где вовсю игралась его музыка. Монк ни с кем не общался, сидел дома и часами смотрел телевизор и играл на фортепиано. Ради заработка он соглашался выступать в любых затрапезных заведениях и даже собирал по Нью-Йорку пустые банки, которые можно было сдать.

Лишь под конец 50-х, когда он сделал записи на Prestige Records, на пианиста вдруг свалилась слава. Большой шум произвел альбом Brilliant Corners 1956 года с участием саксофониста Сонни Роллинса. Заглавный трек оказался настолько труден для исполнения, что музыканты так и не смогли сыграть его целиком: финальный вариант был склеен из нескольких студийных дублей. Монку всячески помогала подруга баронесса Панноника де Кенигсвартер — та самая, в апартаментах которой умер Чарли Паркер. Благодаря ее вмешательству угрюмому пианисту вновь было позволено выходить на сцену в Нью-Йорке: в частности, Монк начал регулярно выступать со своим новым другом Джоном Колтрейном в клубе Five Spot, чем вызвал сенсацию.

Телониус Монк записал несколько хорошо принятых альбомов, выступил на всевозможных фестивалях и концертах по всему миру и даже снялся в телешоу Sound Of Jazz 1957 года. Перед съемкой он волновался так, что несколько суток не мог заснуть. В студии Монк появился в кепке и в очках в бамбуковой оправе, а во время его исполнения рядом с роялем уселся ветеран свинга Каунт Бейси. Он смотрел на угловатую и нервную игру пианиста с ироничной усмешкой, чем явно раздражал Монка. А к 1964 году Телониус Монк достиг такого уровня славы, что стал героем журнала Time (редакция выбирала между ним, Рэем Чарльзом и Майлзом Дэвисом). Так Монк стал вровень с Дюком Эллингтоном и Дейвом Брубеком, чьи портреты попали на обложку этого издания.

Самому Монку эти почести были совершенно безразличны, он не стремился к финансовому успеху: «Годами мне советовали играть коммерческую музыку, быть коммерческим. Я не коммерческий. Я говорю: играй по-своему. Играй что хочешь и дай публике понять то, что ты делаешь, пусть это займет пятнадцать—двадцать лет». Этот «большой ребенок» путано изъяснялся, носил шляпы, привезенные из разных стран (еврейская кипа, вьетнамская панама, гусарская шапка из Польши). Во время концерта он мог вдруг бросить рояль и начать кружиться по сцене в неповоротливом танце, а потом, как ни в чем не бывало, снова садился за инструмент. Мог и просто прекратить играть и уйти со сцены, оставив на ней недоумевающих музыкантов. Его нередко принимали за сумасшедшего: Монк жил в каком-то собственном времени и пространстве, с трудом реагируя на внешние раздражители.

Чем дальше, тем Монк становился нелюдимее. За все турне «Гиганты джаза» 1971 года он не перемолвился с коллегами-музыкантами и несколькими словами, а под конец жизни прекратил прикасаться к роялю. Восемь лет он провел на вилле своей покровительницы баронессы Панноники де Кенигсвартер, и лишь жена каждый день навещала его с обедом. Монк совершенно замкнулся в себе и прекратил разговаривать. 17 февраля 1982 года великий пианист умер от инсульта. В одном из интервью Монка спросили, куда идет джаз, и тот ответил: «Куда идет джаз? Я не знаю. Может, он идет к черту. Вы не можете заставить что-то идти куда-то. Все идет как идет».

Послушать

Thelonious Monk. Genius Of Modem Music, Vol. 1 (2001)

Blue Note

Руководство фирмы Blue Note искренне верило в Телониуса Монка, надеясь сделать из него новую звезду бибопа. Были даже выпущены рекламные листовки, в которых Телониус Монк провозглашался «первосвященником бибопа». Когда он пришел записываться, ему позволили играть его собственные творения, а не заезженные стандарты. В этом альбоме собраны его первые сессии в роли лидера, записанные 15 и 24 октября, а также 21 ноября 1947 года (заодно это еще и дебют барабанщика Арта Блейки). Запись осуществлялась в хаотичном режиме, фактически без репетиций, недовольные музыканты с трудом вгрызались в партитуры Монка, наполненные всевозможными выкрутасами — чего стоит причудливая гармоническая прогрессия Thelonious или угловатая мелодия Well, You Needn't. Здесь есть и нeпpeмeннaя Round Midnight в первозданном виде — признанный гимн джаза, который знает и играет любой джазмен. В конце 40-х критики сочли эти записи дилетантскими. Как же они ошиблись! Записи Монка на Blue Note — собрание новаторской и изумительной музыки, не теряющей с годами своего блеска, неотъемлемая часть джазового канона.