Великие полководцы и их битвы

ЛЕГНИЦЕ (ЛИГНИЦА) (9 апреля 1241 г.)

Весь XIII в. проходит в мире под знаком невиданных по размаху завоеваний Монгольской империи, которые некоторые исследователи справедливо сопоставляли с эпохой великого переселения народов.

С 1204 г. объединённые племена монголов начинают покорение соседних народов и стран. Главным врагом кочевников является Китай. Все остальные войны того времени, вызвавшие глобальные изменения на карте мира, были естественным стремлением молодой империи обеспечить себе наиболее благоприятные условия для ведения войны с таким мощным и опытным врагом, как Китай (Поднебесная империя). В любой войне полководец беспокоится о своих флангах. И монгольские вожди стремились обезопасить свои фланги и свой тыл, чтобы никто не мог помешать им в развернувшейся долгой, кровопролитной войне. Достаточной гарантией безопасности флангов, всей подконтрольной монголам территории, могло стать какое-либо естественное географическое препятствие, барьер, замыкающий владения, — горный хребет, море, непроходимая пустыня. Таким образом, стремление надёжно прикрыть свой правый (западный) фланг в постоянной многолетней войне с Китаем привело к выдвижению монгольских войск в Поволжье и к границам Руси и Европы. Сложившиеся государства с оседлым населением не представляли для монгольского государственного образования особой опасности, гораздо больше их беспокоили кочевые племена, которые могли в поисках пастбищ вторгнуться в пределы Монгольской империи. Против кочевников, прежде всего — кипчаков, известных на Руси под названием «половцы», и был направлен главный удар монголов.

После смерти основателя Монгольской империи, великого полководца Чингиз-хана, завоевания продолжались. В 1235 г. народное собрание — курултай — приняло решение о новом походе на запад, имевшем, по мысли инициаторов, вспомогательное значение в общей борьбе Империи. Войскам ставилась задача разбить кипчаков и волжских булгар и обеспечить безопасность правого фланга Империи в районе Волги и Дона. Формально войско возглавлял внук Чингиз-хана, второй сын хана Джучи, — Бату-хан, вошедший в русские летописи под именем «Батый». Реально направленной в Поволжье армией командовал полководец Субэдей.

В начале 1236 г. монгольские войска, разделившись на две части, напали на кипчаков и булгар. Бату-хан возглавил разгром Волжской Булгарии, а хан Мункэ атаковал кипчаков. Булгария пала, но кочевники-кипчаки откатились на запад и продолжали воевать с монголами. Осенью 1237 г. монголы перешли Волгу и начали широкомасштабную операцию по обходу кипчаков с целью зайти им в тыл. Заходя правым крылом, они неминуемо должны были вторгнуться в русские земли, на территорию Рязанского и Владимирского княжеств (князья Владимира всегда были союзниками кипчаков, когда вставал вопрос о совместной борьбе с киевскими князьями).

Рейд по русским землям с целью выйти в тыл кипчакам вылился в кровопролитную борьбу с русскими войсками. Монголы штурмом взяли Рязань, Владимир, разбили на реке Сить войско Владимиро-Суздальского княжества, возглавлявший его князь Юрий II погиб. Сопротивление русских, сама логика новой войны увлекли монгольские войска на северо-запад, но не дойдя 65 вёрст до Новгорода, монголы повернули на юг, вернулись к выполнению ранее задуманного плана. В результате зимней компании 1237–1238 гг. вся Северо-Восточная Русь была разгромлена, но основная задача не была выполнена. Кипчаки, которых предполагалось окружить, в массе своей ушли в Венгрию к королю Беле IV и приняли христианство. В результате монголы так и не сумели обезопасить свою западную границу, упустили врага, из-за которого и начиналось всё дело, и нажили себе много новых врагов. Логика требовала настичь кипчаков, разбить их и их союзников, привести в покорность народы, населяющие новый театр военных действий, и выйти, наконец, к какому-то естественному, природному рубежу, к «последнему морю».

1239 год был относительно спокоен, но в 1240-м монголы вторглись в южнорусские земли, осадили и штурмом взяли Чернигов и Киев (6 декабря 1240 г.), совершили зимний поход через Карпаты и вторглись в пределы Польши и Венгрии.

Основной удар разделённого на две части монгольского войска наносился по Венгрии, но гораздо более серьёзные последствия для судеб всей Европы мог иметь поход второй группы монгольских войск, которая перешла по льду Вислу, заняла Краков (вступление в город состоялось в Вербное воскресенье 24 марта 1241 г.), перемахнула через Одер и оказалась практически в сердце Европы, отрезав Польшу от Германии.

Движение монголов было остановлено осадой цитадели — города Бреслау. Навстречу им выступила объединённая армия короля Силезии Генриха II Благочестивого. Хан Кайду, руководивший монгольскими войсками в этом походе, не дожидаясь приближения противника, снял осаду Бреслау и пошёл на объединённые силы короля Генриха.

Войска хана Кайду насчитывали 20 тыс. воинов и были составной частью всей армии Монгольской империи. Сама же армия, по данным на 1227 г., состояла из 123 тыс. человек. В войско шли служить все мужчины-монголы от 14 до 60 лет. Войска Империи делились на 3 армии, расположение которых показывает, что силы империи были развёрнуты главным образом против Китая. Армия левого крыла, восточная — «Джунгар», состояла из 62 тыс. человек; армия правого крыла, западная — «Барангар», имела в строю 38 тыс.; центр — «Кол» — состоял из императорской гвардии (1 тыс.), личных войск ханов Джучи, Чагадая и Огэдея (по 4 тыс.) и 10 тыс. других войск — всего 23 тыс. бойцов.

Войска были организованы по десятичной системе. 10 воинов составляли арбан под командованием богатура, десять десятков сводились в сотню — ягун, десять сотен — в тысячу, минган, десять тысяч составляли тумен. Переход из подразделения в подразделение был запрещён, каждый воин чётко знал своё место и свою роль в строю и в бою.

Защитное и наступательное вооружение монголов менялось по мере распространения границ империи и захвата новых территорий. Значительная часть воинов не имела специального защитного снаряжения, а носила обычную одежду, приспособленную для кочевой жизни зимой и летом и для войны. Монголы в массе своей носили коническую шапку с отвёрнутыми раздвоенными полями, которые можно было использовать в холода как наушники, шапка была опушена мехом волка, лисицы, рыси и т.д. На теле носилась длинная, похожая на робу одежда, раскрытая спереди, запахнутая слева направо и скреплённая пуговицей под правой ключицей или подпоясанная кушаком. Рукава были широкие, до локтя. Под робой носилась нижняя одежда с длинным рукавом. Монголы носили широкие штаны, кожаные сапоги без каблуков, меховые шубы, мехом внутрь или наружу. Зимой они могли надевать шубу на шубу.

Вся монгольская армия была конной. Конница делилась на лёгкую и тяжёлую.

Рассказывая о вооружении монгольского воина времён битвы под Лигницей, необходимо сразу отметить наличие сложившегося стереотипа, когда татаро-монголов изображали исключительно как толпу кочевников в шкурах, летящую под свист и улюлюканье. Считалось, что главным достоинством их армии была лишь дисциплина, а всё остальное — от слабости их врагов. При серьёзном анализе всё это выглядит более чем сомнительно. В Центральной Азии у кочевых племён издавна сложился комплект тяжёлого вооружения, когда конь и всадник надёжно укрывались ламинарной или ламелярной бронёй. Находки граффити в Монгольском Алтае, отнесённые к VII–VIII вв., позволяют в комплексе с археологическим материалом говорить о наличии уже в то время тяжеловооружённой кавалерии. Данные сведения ломают ещё один устоявшийся стереотип о том, что у монголов были китайские доспехи, перенятые ими у покорённых народов.

Трудно говорить о том, сколько в процентном отношении составляла тяжёлая кавалерия по отношению к лёгкой. Судя по изобразительному материалу, практически все воины изображены в доспехах. Следует оговориться, что изобразительным материалом могут служить персидские миниатюры XIII–XIV вв., на которых изображены монгольские воины. Скорее всего, численность тяжёлой кавалерии была достаточно высока. Поскольку доспехи рядовых монголов делались из кожи, а доспехи знатных воинов изготавливались из металла, то тот или другой материал для изготовления был доступен всем (например, кожа).

Очень интересно в данном случае описание монгольских панцирей, сделанное Джованни дель Плано Карпини, который совершил своё путешествие в Орду в 1245–1247 гг.: «Некоторые имеют латы, а также прикрытия для лошадей, из кожи, сделанные следующим образом: они берут ремни от быка или другого животного шириною в руку, заливают их смолою вместе по три или четыре и связывают ремешками или верёвочками; на верхнем ряду помещают верёвочки на конце, а на нижнем — в середине, и так поступают до конца; отсюда, когда нижние ремни наклоняются, верхние встают и таким образом удваиваются или утраиваются на теле. Прикрытие лошади они делают из пяти частей: с одной стороны лошади одну, а с другой другую, которые простираются от хвоста до головы и связываются у седла и сзади седла на спине и также на шее; также на крестец они кладут другую сторону, там где соединяются связи двух сторон; в этом куске они делают отверстие, через которое выставляют хвост, и на грудь также кладут одну сторону. Все части простираются до колен или до связей голеней; и перед лбом они кладут железную полосу, которая с обеих сторон шеи связывается с вышеназванными сторонами. Латы же имеют также четыре части; одна часть простирается от бедра до шеи, но она сделана согласно расположению человеческого тела, так как сжата перед грудью, а от рук и ниже облегает кругло вокруг тела; сзади же к крестцу они кладут другой кусок, который простирается от шеи до того куска, который облегает вокруг тела; на плечах же эти два куска, именно передний и задний, прикрепляются пряжками к двум железным полосам, которые находятся на обоих плечах; и на обеих руках сверху они имеют кусок, который простирается от плеч до кисти рук, которые также ниже открыты, и на каждом колене они имеют по куску; все эти куски соединяются пряжками. Шлем же сверху железный или медный, а то, что прикрывает шею и горло, — из кожи. И все эти куски кожи составлены указанным выше способом».

Слова Карпини о медных шлемах не следует понимать буквально. Судя по найденным археологами шлемам того периода, они (шлемы) были железными, состоящими из четырёх сегментов, клёпаные, а сверху такие шлемы обтягивались медью. Снаружи они выглядели как медные.

Далее Карпини описывает доспех более состоятельного воина. Он пишет: «У некоторых же всё то, что мы выше называли, составлено из железа следующим образом: они делают одну тонкую полоску шириною в палец, а длиною в ладонь, и таким образом они приготовляют много полос; в каждой полосе они делают восемь маленьких отверстий и вставляют внутрь три ремня плотных и крепких, кладут полосы одна на другую, как бы поднимаясь по уступам, и привязывают вышеназванные полосы к ремням тонкими ремешками, которые пропускают через отмеченные выше отверстия; в верхней части они вшивают один ремешок, который удваивается с той и другой стороны и сшивается с другим ремешком, чтобы вышеназванные полосы хорошо и крепко сходились вместе, и образуют из полос как бы один ремень, а после связывают всё по кускам так, как сказано выше. И они делают это для вооружения как коней, так и людей. И они заставляют это так блестеть, что человек может видеть в них своё лицо…»

Столь подробное описание монгольских панцирей наводит на мысль, что подобный тип панциря европейцам не встречался.

По пути к Лигнице монголы проделали огромный путь и наверняка использовали массу трофейного вооружения. Среди подобных образцов нужно отметить кольчугу, китайские панцири и шлемы, а также европейские варианты пластинчатых панцирей.

Монгольские шлемы могли иметь личины, а также кольчужные бармицы. Кроме того, могли использоваться половецкие шлемы.

Щит Карпини описывает как сплетённый из ивовых прутьев, но тут же отмечает, что монголы используют его только в лагере и для защиты военачальников ночью. Это полностью согласуется с изображениями на миниатюрах, где воины используют щиты лишь для осады крепостей.

Из оружия нападения использовались лук, топор, аркан, палица.

Основным оружием был лук, достаточно дальнобойный. Некоторые воины имели два лука, большой и маленький. Имелся запас стрел в нескольких колчанах. Стрелы делились на лёгкие с маленьким острым наконечником для стрельбы на большие дистанции и на тяжёлые с широким плоским наконечником для стрельбы по близкой цели. Стрелы были с орлиным опереньем.

Из клинкового оружия богатые воины использовали «мечи» (как называет их Карпини), «слегка изогнутые, режущие только с одной стороны и острые в конце». По существу, Карпини описывает саблю.

Монголы использовали как обычные копья, так и копья с крюками для стаскивания противника с седла. На миниатюрах монгольские воины держат копьё двумя руками, сидя в седле боком.

Монголы использовали сёдла жёсткого типа с деревянным ленчиком. Само седло имеет такой угол крепления двух лук к ленчику, что всадник выглядит как бы стоящим в седле на почти прямых ногах. Использовались стремена. Подобные сёдла очень удобны для дальних передвижений, переездов, так как ноги почти выпрямлены. Но для таранного удара по-рыцарски они не приспособлены. Возможно поэтому монгольские воины держат копьё двумя руками как и более древние кочевники (парфяне, сарматы). Кроме того, сидя боком, всадник уменьшает площадь обстрела для вражеских лучников.

Монголы активно использовали разного рода военные машины. Например, «по» и «шивайгоу», которые метали горшки с греческим огнём. Кроме того, есть предположение, что монголы уже знали секрет пороха.

Очень интересно мнение польских учёных, которые не без основания считают, что монголы при Лигнице применили новинку, дотоле неизвестную в Европе, — боевые газы. Привлекает внимание описание едкого дыма, застлавшего долину во время битвы. Монголы стояли так, что ветер был с их стороны и сносил ядовитый газ в сторону противника. Газы выбрасывались с помощью специальных трубок, украшенных головами драконов и т.п. (они были приняты за бунчуки, которыми подавались сигналы). Возможно, это была разновидность нервно-паралитического газа.

Необходимо несколько слов сказать о монгольской лошади, уникальной по своей выносливости. Зимой температура в Монголии опускается до –50°C, а летом поднимается до +40°C. Соответственно и сформировались лошади этой породы с грубой головой, короткой шеей, низкорослые, широкотелые, с растянутым туловищем, короткими конечностями, прочными копытами, спущенным мускулистым крупом, сильно отросшими гривой и хвостом, хорошей зимней оброслостью. Эта лошадь круглый год может питаться подножным кормом. Высота в холке монгольской лошади колеблется от 122 до 130 см. Это идеальная лошадь для длительных походов и завоеваний.

Сами воины отличались хороший подготовкой, большой выносливостью. С 4–5 лет мальчик-монгол обучался обращаться с луком. Большая часть жизни кочевника проходила в седле. Воины-монголы могли спать прямо на марше в седле. Их переходы внушают невольное уважение. Они проходили по 600 миль за 9 дней, 120 миль за 2 дня без остановки для еды, 180 миль за 3 дня по глубокому снегу и т.д. Известны случаи, когда воины 10 дней обходились без еды, питаясь на марше лишь кровью своих лошадей и верблюдов и кумысом. Они отличались всеядностью — они ели собак, волков, лис, лошадей, крыс, мышей, соскребали с себя вшей и тоже отправляли в рот. Некоторые источники приписывали им людоедство.

Подготовка командного состава предполагала своеобразную преемственность. Сыновья командиров сотен и тысячников шли служить в личную гвардию монгольского императора или хана-чингизида, где, пройдя соответствующую подготовку, выдвигались на командные должности.

У монголов была прекрасно поставлена служба разведки, агитации и дезинформации противника. Любая война начиналась со сбора информации: изучались слабые стороны противника, условия климата, природа будущего театра военных действий. Параллельно шло разложение противника, распускались разные слухи, выискивались различные заинтересованные группы населения, которым давались щедрые обещания.

Перед выступлением в поход проходила всеобщая проверка снаряжения воинов; если оружие содержалось не в надлежащем порядке, виновника строго наказывали.

С выступлением в поход приходил черёд действовать войсковой разведке. Передовые войска выбрасывались за 70 вёрст вперёд от главных сил, на такое же расстояние освещалась местность боковыми охранениями. Разведчики-монголы, по преданиям, на расстоянии 18 миль могли простым глазом отличить человека от животного. Вездесущие передовые разъезды раскрывали местоположение противника и прикрывали развёртывание своих войск. У противника зачастую складывалось мнение, что он окружён, что монголы повсюду.

Основные отряды придерживались правила, сформулированного впоследствии как «двигаться врозь, драться вместе». Колонны конницы шли порознь, но поддерживали постоянную связь через гонцов и при помощи дымовых сигналов. Противник держался в неведении относительно реальных сил армии, их положения. Были случаи, когда вся армия на протяжении нескольких дней отступала, заманивая противника и не выявляя своих настоящих сил.

Если дело доходило до сражения, обычным построением был развёрнутый строй сотен с интервалами между ними.

Первые два ряда составляли сотни тяжёлой конницы, за ними в три ряда строились сотни лёгкой конницы.

Особые отряды постоянно беспокоили фланги противника. Основная масса завязывала бой. Сотни лёгкой конницы выдвигались вперёд в интервалы между сотнями тяжёлой конницы и начинали обстрел противника. В случае атаки противника стрелки, не прекращая огня, отходили сквозь интервалы за сотни тяжёлой конницы, которая встречала врага копьями и мечами. Подобные перестроения повторялись несколько раз, до тех пор, пока противник не был достаточно измотан. Тогда по сигналу, который подавался поднятием чёрного или белого флага, фонарей (ночью) и проч., начиналось общее наступление. В присутствии высшего военачальника общее наступление начиналось по звуку большого барабана.

Атака тяжёлой конницы и следующих за нею лёгких сотен сминала расстроенного, измотанного врага. Монголы никогда не окружали противника полностью, давали ему «золотой мост». Имея возможность спастись, противник прекращал сопротивление и бежал. А тогда уже монголы начинали преследование и преследовали, пока была такая возможность.

Иногда для стрельбы из лука применялся пеший строй.

Отступление осуществлялось только по приказу высшего начальства. Железная дисциплина удерживала бойцов от самовольного отхода. Круговая порука предполагала жестокое наказание всему десятку за отступление одного воина.

Для осады городов широко применялись осадные орудия, которые все были трофейными.

Начинало практиковаться использование отрядов покорённых степных народов.

Противостоявшая монголам под Бреслау у местечка Легнице армия Генриха Благочестивого состояла из четырёх частей. Во-первых, это были силезские и великопольские войска под командованием самого Генриха, вторую часть войска составляли рыцари Тевтонского ордена под руководством магистра, третью — польские рыцари и отряды наёмников, четвёртую — ополчение золотоискателей с Силезских рудников. Всего до 40 тыс. На помощь Генриху спешило войско богемского короля Венцеслава, где было около 50 тыс. бойцов.

Вооружение немецких и польских воинов периода битвы под Лигницей имело массу общих элементов и было, если можно так сказать, общеевропейским. Особенно это касалось главной и решающей силы средневековья — рыцарства, которое чувствовало себя удобно как в своих, так и в трофейных доспехах.

Основной деталью рыцарского вооружения в XIII в. становится кольчуга, которая является поистине непременным атрибутом. Это классический «хауберк» с капюшоном, с длинным подолом, имеющим разрез спереди и сзади, и длинным рукавом, заканчивающимся кольчужной перчаткой. На ногах — кольчужные чулки, которые с помощью специальных ремней крепятся к поясу. Поверх кольчуги в середине XIII в. практически всегда носили сюрко — кафтан без рукавов, имеющий разрез спереди и сзади. Сюрко обычно был цветов герба рыцаря, мог иметь на себе изображение герба или его элементов. Сюрко имеет особые геральдические щитки в виде погончиков на плечах, которые могли нести и защитные функции.

В XIII в. доспехи могли утяжеляться — поверх кольчуги надевали бригандину, т.е. матерчатый или кожаный кафтан с приклёпанными или вшитыми металлическими пластинами.

Кроме того, у польских рыцарей могли быть и позаимствованные у половцев ламинарные панцири или чешуйчатые; последние были крайне редки и выглядели очень архаично.

Голову рыцаря в XIII в. чаще всего украшал шлем горшковидного типа (topfhelm). Само название даёт слабое представление о конструкции шлема. Он имел цилиндрическую форму и мог быть склёпан из двух, четырёх или шести частей. Верх шлема был плоским, конусовидным или округлым. Спереди имелись прорези для глаз, усиленные металлическими накладками, и дырочки для дыхания. Сквозь прорези рыцарь видел лишь то, что происходило перед ним и сбоку. Шлем надевался на матерчатый подшлемник, набитый конским волосом. Подшлемник полностью закрывал голову, оставляя открытой лишь часть лица. В верхней части подшлемник имел круглый валик для более плотной посадки шлема. Иногда горшковидные шлемы имели украшения в виде геральдических фигур, которые изготавливались из дерева и варёной кожи и ярко раскрашивались.

Продолжают использоваться норманские шлемы или близкие им по типу куполообразные, конусовидные с широким наносником. Широкие треугольные наносники нижним краем закреплялись к капюшону «хауберка», а верхний край имел отверстие, которое надевалось на крючок на шлеме надо лбом.

В пехоте были популярны куполообразные шлемы с широкими, слегка опущенными краями.

Щиты в XIII в. уменьшаются в размере и становятся треугольными. С внутренней стороны плоский деревянный, обтянутый кожей щит имел небольшую кожаную подушечку, набитую конским волосом, она помогала смягчить силу удара. Щит надевался на руку при помощи двух кожаных петель, приклёпанных к щиту. Кроме того, имелась большая кожаная петля, которая перебрасывалась через шею. При необходимости, если, например, надо было рубить двумя руками, щит при помощи этой петли забрасывался за спину.

Непременные атрибуты рыцаря — шпоры и рыцарский пояс. Шпоры были штырькового типа, конусовидной формы (prickspur), накладные, крепившиеся при помощи ремней на кольчужные чулки. Являясь символом рыцарского достоинства, они богато декорировались, золотились. Рыцарский пояс также был вещью ритуальной и считался как бы продолжением меча и столь же важным символом рыцаря, как и шпоры (отсюда выражение «перепоясать мечом»).

Строгость и точность в управлении конём потребовали применения специального мундштука, который всё время усложнялся.

Рыцарское седло в XIII в. становится похожим на кресло. Оно имеет высокую и жёсткую заднюю луку и широкую переднюю, которая прикрывает живот рыцаря. Передняя лука могла оковываться металлом.

Всадник сидел, откинувшись на заднюю луку седла и уперев ступни вытянутых ног в стремена. Подобная посадка удобна для нанесения таранного удара копьём, когда копьё одной рукой зажимается по мышкой, а другой рукой держится щит и поводья.

Коней по восточной моде стали укрывать матерчатыми попонами, но могли использоваться и кольчужные попоны с металлическими оголовьями.

Непременным атрибутом рыцарского вооружения был меч. Рыцарский меч в XIII в. имел прямое, довольно длинное и узкое перекрестье, квадратное или круглое в сечении. Перекрестье намного выходило за размеры руки. Клинок был прямой, двулезвийный, равномерно сужающийся по всей длине. Конец меча был слегка закруглён. Позже, в конце XIII в., он заостряется и становится колющим. Клинок имел одну широкую долу посредине, которая одновременно уменьшала вес оружия и служила усилению прочности клинка. Навершия мечей были в виде диска, полумесяца, уплощённого шара. Судя по миниатюрам, меч применялся только для рубящих ударов, о силе ударов можно судить по результатам — разрубленные шлемы, «хауберки», отрубленные руки и ноги.

Меч имел деревянные ножны, обтянутые кожей, и крепился на левом боку воина, чуть спереди, при помощи узких ремешков, которые переплетались на ножнах.

Рыцарское копьё было довольно длинным (около 3 м) и предназначалось для нанесения таранных ударов. Копьё часто украшалось небольшим матерчатым флажком с изображением герба рыцаря.

Топоры на длинных ручках, булавы, кинжалы расширяли арсенал наступательного оружия.

Очень активно использовались арбалеты — укороченные луки с деревянной ложей для удобства стрельбы, снабжённые механизмом для спуска. Интересно, что в 1139 г. на втором латеранском Соборе папа римский предал арбалет проклятию как «смертоносное и богопротивное оружие» и предложил исключить арбалет из вооружения христианских войск. Но воинство Христово не вняло наставлениям своего пастыря.

В пехоте в XIII в. использовались также и большие шиты типа павезы.

Необходимо отметить, что в арсенале польских воинов могли быть сабли, заимствованные у половцев.

В целом — что интересно — вес вооружения европейского рыцаря был примерно одинаков с весом монгольского снаряжения, а иногда монгольские ламелярные панцири были значительно тяжелее европейских.

Итак, войска сблизились…

Войсковая разведка монголов определила, что войска Генриха II и Венцеслава разобщены. Хан Кайду не стал ждать их объединения и напал на силезско-польские войска, когда богемская армия Венцеслава была ещё в двух днях пути.

Для прикрытия своего развёртывания монголы подожгли тростник и создали тем самым дымовую завесу. Сигналы подавались поднятием тех или иных бунчуков над пеленой дыма. Войска Генриха II разглядели лишь бунчук, состоявший из скрещённых овечьих костей и хвоста чёрного яка. Лёгкие войска монголов осыпали армию Генриха II дождём стрел. Ответная стрельба не приносила результата, поскольку монголы постоянно то скрывались в дыму, то показывались.

Затянувшаяся перестрелка была явно не в пользу польско-силезских сил. Союзное командование попыталось разрешить проблему общей атакой рыцарской конницы. Польские рыцари и рыцари Тевтонского ордена бросились на монгольский авангард. Практически атака велась вслепую, так как мешала дымовая завеса. Тем не менее лёгкая монгольская конница была сбита и откатилась. Монголы бросили в бой свои главные силы, тяжёлую конницу. Наступая, монголы кричали по-польски: «Спасайся, спасайся!», чем вызвали замешательство в рядах союзных войск. Общая энергичная атака тяжёлой конницы и последовавшая свалка опрокинули войска Генриха II. Сам Генрих был убит. Поляки, силезцы и тевтонские рыцари побежали на запад. Вечером на поле боя монголы обрезали уши у убитых врагов и собрали 9 мешков.

Вопреки обычаю, монголы не преследовали бегущих. Причин может быть несколько. Возможно, в атаке и рукопашной схватке с тяжеловооружёнными рыцарями они понесли большие потери. А может быть, попросту, не считали данный театр военных действий, данное направление важным. Как бы то ни было, последующий поход, начатый в феврале 1242 г. после разгрома венгерских войск, они организовали из Венгрии на Вену. Территория Польши и Германии была оставлена войсками хана Кайду. Германия и вся Северо-Западная Европа избежали монгольского нашествия. Войска, спешно собираемые германскими землями, в том числе и армия короля Венцеслава, остались не у дел.

В начале 1242 г., получив известие о смерти монгольского императора, войска монголов в Европе повернули назад, в степи, чтобы принять участие в разрешении назревавших внутренних монгольских проблем. Продвижение монголов на запад, таким образом, было остановлено.