Великий тайфун

Павел Алексеевич Сычев

«Как обидно: не успел закончить четвертую книгу…» — эта мысль томила писателя в последние, предсмертные минуты.

Умное приветливое лицо, легкая, чуть ироническая улыбка, добрая улыбка человека, много видевшего, умудренного большим жизненным опытом.

Большой открытый лоб мыслителя, пытливые глаза, устремленные на собеседника прямо, с живым интересом и вниманием; веселый, жизнелюбивый, редкостно работоспособный, неустанный в творческих поисках — таким предстает в нашей памяти обаятельный образ журналиста-писателя Павла Алексеевича Сычева.

Вот он сидит за рабочим столом, с обычной ученической ручкой, зажатой между пальцами: весь ушел в себя, напряженно всматривается в нечто видимое только ему одному — обдумывает новые главы, художественные образы, композиционное построение своей повести «У Тихого океана», повести, ставшей делом его жизни, его писательским долгом.

Отрешаясь от мелких дел, от множества повседневных забот, он посвящал каждую свободную минуту работе — изучал источники и факты, вновь и вновь проверял, как протекали изображаемые им исторические события, брал с письменного стола или с книжных полок увесистые альбомы, всматривался в фотографии Сергея Лазо, Константина Суханова — легендарных ныне революционных деятелей Приморья, разбирал папки с документами, плакатами, лозунгами времен гражданской войны на Дальнем Востоке, углублялся в книги о прошлом и настоящем Приморья, Владивостока.

Большой многолетний труд писателя увенчался изданием трех книг, появившихся в свет одна за другой, — «У Тихого океана», «Океан шумит», «Великий тайфун».

Павел Алексеевич Сычев родился в городе Владивостоке, там прошло его детство, юность, там принял он первое боевое крещение, приобщившись с молодых лет к революционной деятельности.

Судьба не баловала его: рано, в детские годы, увидел он горькую изнанку жизни, узнал нужду, лишения, подвергался преследованиям.

Пятнадцатилетним юношей включился он в подпольную революционную работу, и это произошло закономерно: в памяти и сознании подростка оставили неизгладимый след сцены жестоких расправ царских чиновников и жандармов с каждым человеком, осмелившимся выразить протест против строя социального неравенства, против произвола и насилий, чинимых над простым рабочим людом правящей верхушкой буржуазно-помещичьего класса.

Навсегда, на всю жизнь, запечатлелись в его сердце и способствовали определению дальнейшего жизненного пути бурные митинги, демонстрации, незабываемые революционные события 1905–1907 гг., в которых юноша Сычев принимал непосредственное участие.

Всевидящее око царской охранки нащупало молодого революционера, и местные «власть предержащие» взяли его под наблюдение, часто пресекали его деятельность обысками и арестами.

В годы гражданской войны и интервенции Сычеву был поручен ответственный и сложный пост секретаря Совета министров Дальневосточной республики.

После освобождения края от белогвардейцев и оккупантов и установления на Дальнем Востоке советской власти он занимал руководящие должности в губисполкоме и губревкоме.

Удивительно скромный человек-труженик, П. А. Сычев обладал прекрасным даром личного обаяния, умения привлекать сердца людей, сохранять с ними сердечные, дружеские отношения на протяжении десятилетий.

Эти чудесные душевные качества отмечают близкие друзья писателя, его товарищи по революционной борьбе, старые большевики, активные участники партизанского движения на Дальнем Востоке — В. Бородавкин, Н. Губельман, Н. Ильюхов, В. Голионко, Н. Матвеев-Бодрый и другие.

Через всю жизнь пронес Павел Алексеевич нежную сыновнюю любовь к родному краю, к мужественной его истории, к его своеобычным людям — пионерам освоения Приморья; к его прекрасной, единственной в мире по богатству и разнообразию животного и растительного мира природе; к величественным неоглядным просторам сурового Тихого океана.

Подростком часто бродил Павлуша по сказочно красивой приморской тайге. Взметнулся ввысь дикий виноград, обвил своими цепкими, прочными лозами стоявшее рядом пробковое или бархатное дерево. В зарослях малинника тяжело вздыхал объевшийся ягодами медведь. Крепкие, как трость, лианы актинидий взбегали по вековым могучим дубам. И опять плотная, непроходимая стена дикого винограда, увешанного созревшими, сизо-синими гроздьями.

Здесь, в приморской тайге, не диво было одновременно услышать гортанный клекот горного орла и грозное рычание «хозяина» тайги — уссурийского тигра.

Разве можно забыть все это?

Разве имеет он право предать забвению страницы истории родного края, живым свидетелем которых был?

Долгие годы зрела, вынашивалась писателем мысль о необходимости написать книгу, посвященную любимому Приморью, создать широкое эпическое полотно его героического революционного прошлого.

Павел Алексеевич горячо взялся за этот труд, потребовавший внимательного изучения не только книжных источников, проверки собственных, казалось бы еще свежих, воспоминаний, но и множества встреч, бесед, переписки с десятками людей, чтобы достоверно, правдиво и точно воссоздать картины исторических битв, глубоко показать всю сложность своеобразного, зачастую неожиданного хода истории, определившего пути к победе и торжеству революции.

Он радовался каждой новой весточке о жизни и деятельности замечательных борцов Приморья, которых он описывал в повести; он с благодарностью принимал каждое сообщение о тех событиях, которые легли в основу его повести; встречи с людьми, участниками гражданской войны, мужественными «рядовыми» тех боевых лет, еще более укрепляли уверенность, что труд его необходим: многие примечательные страницы прошлого канут в Лету, если вовремя не запечатлеть их, не увековечить в художественных образах.

Павел Алексеевич спешил, дорожил каждой минутой: он был уже немолод, когда принялся за повесть «У Тихого океана».

Общественная жизнь Владивостока первых десятилетий двадцатого века, революция 1905–1907 гг., русско-японская война, годы столыпинской реакции, новый подъем революционного движения в России, первая мировая империалистическая война, свержение русской монархии, Февральская революция, Великая Октябрьская социалистическая революция, годы гражданской войны, приход интервентов разных мастей — начиная с американцев и японцев и кончая французами, — пожар народной войны против непрошеных пришельцев — такова краткая канва исторических событий, описываемых П. Сычевым в первых трех книгах повести «У Тихого океана».

«Как обидно: не успел закончить четвертую книгу…» — эту обиду П. А. Сычева сердечно разделяет и читатель, успевший полюбить и оценить художественные и познавательные достоинства его книг.

Четвертая, заключительная книга повести должна была дать картины торжества и победы революции на Дальнем Востоке, сцены позорного изгнания интервентов. Павел Алексеевич уже вплотную работал над четвертой книгой, шлифовал, оттачивал отдельные главы, но в целом, к несчастью, книга осталась незавершенной…

А. А. Фадеев, обращаясь к издательским работникам по поводу необходимости выпустить в свет повесть П. А. Сычева, писал: «По своему материалу книга эта восполняет большой пробел: у нас в художественной литературе почти не отражено революционное движение на Дальнем Востоке в начале нашего века. Дальневосточный край по своему географическому и международному положению, а также по причине непосредственной близости его к тем местам, где развертывалась русско-японская война, породил много своеобычного в людях, в общественных движениях и настроениях, и это отражено в книге Сычева».

Во вступлении к первой книге автор так определял поставленные им при создании повести задачи:

«У Тихого океана» — это повесть о детстве, юности, становлении мировоззрения, жизни и деятельности одного из молодых людей, живших на Дальнем Востоке и принимавших, по силе их воли и разума, участие в борьбе народа с самодержавием и капитализмом. Повесть эта воскрешает одну из славных страниц прошлого, предшествовавшего нашей великой эпохе, когда под влиянием ленинских идей у берегов Тихого океана зрела, формировалась первая большевистская организация. Она возглавляла пролетариат Приморья, и тысячи таких простых людей, как герои повести, своей обыкновенной деятельностью подготовляли почву для необыкновенного будущего.

…Приступая к книге, с волнением я вспоминал о многих фактах и исторических событиях, свидетелем которых я был.

Шаг за шагом раскрывался передо мною облик главного героя повести — Виктора Заречного, его детские грезы, юношеские мечты, искания истины, разочарования в любви, удачи в борьбе, невзгоды в жизни. В Викторе Заречном автор объединил черты, которые были присущи и другим людям его поколения…»

Со страниц повести П. Сычева встает перед нами дореволюционный, далекий от центра России город Владивосток — молодой, строящийся портовый город, с беспокойным и напряженным ритмом жизни, с крайними социальными контрастами. В те времена город наводняли всевозможные дельцы, предприниматели, заводчики, крупные коммерсанты, купцы, биржевики, представители торговых контор — люди разных национальностей, дорвавшиеся до больших прибылей, легко швыряющие тысячи на свои прихоти.

Преуспевающим дельцам противопоставлен в повести бедный, трудовой народ: русские рабочие, съехавшиеся сюда в поисках заработка китайцы, корейцы — обездоленные, едва-едва сводящие концы с концами, изнемогающие в борьбе за черствый неверный кусок хлеба.

Правдиво и глубоко показана в повести сложная общественная обстановка тех лет, настроения и чаяния самых различных социальных групп и классов, вскрыта разительная нищета рабочих окраин, китайских и корейских слободок и несметные богатства буржуазии, наживающей капиталы на темноте народа, на его разрозненности.

Основные образы, проходящие в трех книгах Сычева, — образы профессионалов-революционеров Виктора Заречного и его жены Жени Уваровой. Это честные и чистые люди, отказавшиеся от обеспеченной, и сытой судьбы образованных интеллигентов. Они с головой ушли в подпольную партийную работу, расплатой за которую была цепь обысков, арестов, ссылок. Их повседневный удел — тюрьма, каторга, отрыв на долгие годы от семьи, от близких и любимых.

Искренне и взволнованно, с глубоким проникновением в сложный внутренний мир героя рисует писатель рост сознания молодого человека, постепенное познание им мира собственников с его звериной моралью — «человек человеку волк»; мира, в котором издевательства и насилия власть имущих над трудовым людом считаются нормой поведения и не только не пресекаются, а, наоборот, поощряются законом.

Познание капиталистического мира во всей его омерзительной, античеловеческой сущности с неуклонной последовательностью ведет Виктора Заречного к полному отрицанию всего строя, всей системы общества хищнической наживы, неравенства, к убежденной вере в неизбежность радикального революционного изменения существующих общественных отношений.

Виктор сознательно становится на путь борьбы и активного вмешательства в исторический процесс с целью коренного изменения мира, решительного его преобразования.

Писатель широко и всесторонне показывает многотрудную, благородную, повседневную работу революционеров, самоотверженных и неустрашимых борцов с царизмом. Много внимания уделяет он раскрытию их богатого внутреннего мира, их семейных взаимоотношений.

С чувством любви рисует Сычев портреты и героические дела таких выдающихся политических деятелей Приморья, как Константин Суханов, Сергей Лазо, безвременно погибших от рук палачей — белогвардейцев и интервентов во имя победы и торжества родины.

Хотя в повести П. Сычева мало сцен, в которых непосредственно действует Владимир Ильич Ленин, его величественный образ незримо присутствует во всех трех книгах — образ вождя революции, ее теоретика и практика, ее вдохновителя: статьи и брошюры с высказываниями Ленина по важнейшим вопросам политической жизни страны достигали в. те годы даже таких далеких окраинных мест, как Владивосток, будили людей, звали их на бой и подвиг, указывали пути и методы революционной борьбы.

И поэтому далеко не случайно взял Павел Алексеевич Сычев эпиграфом к книге «Великий тайфун» замечательные по точности и выразительности строки из поэмы Есенина, посвященные Владимиру Ильичу Ленину:

За творческой работой П. Сычева с интересом и вниманием следили тысячи советских читателей, и в первую очередь читатели-дальневосточники, которые с особым, понятным волнением знакомились с книгами, посвященными их краю.

«Страстный певец Приморья» — так справедливо и достойно оценили дальневосточные писатели творческую деятельность П. А. Сычева, внесшего свой художественный вклад в сокровищницу литературы о Дальнем Востоке.