Великосветское убийство

Глава 6 ЧАРОДЕЙКА В МАТРОСКЕ

Ситуация с Турадой практически напрочь отбила охоту к романтическому ужину, поэтому было решено отложить его до более удобного случая. Рика застала свою подругу и квартирную хозяйку за непривычным занятием: они с увлечением читали газету, но отнюдь раздел светской хроники, столь почитаемую ими обеими. Дамы погрузились в изучение биржевых котировок.

— Да, да, — покачала головой госпожа Призм, — права, ох как права госпожа Ши́ко, её совет сделать вложения можно скорее оказался как нельзя кстати.

— Что за госпожа Шико? — спросила чародейка, — она уже успела поужинать и смаковала фруктовый чай, — чьи советы имеют для вас такую высокую ценность?

— Жена господина Шико — нашего мясника, — ответила квартирная хозяйка таким тоном, будто бы речь шла о некой всем известной персоне.

— А, ну тогда понятно, — сыронизировала Рика, — коли жена мясника даёт советы по денежным вложениям, как можно им не последовать?

— Твои насмешки, Рикочка, абсолютно неуместны, — не упустила случая высказать собственное мнение Эни Вада, — потому как опыт биржевых вложений её супруга более чем положительный.

— Эни права, а твои насмешки абсолютно не уместны, — госпожа Призм сняла очки и поглядела на чародейку с откровенным осуждением, — в прошлом году мясник вложил деньги в процветающую компанию-перевозчика «Турада — перевозки в радость» и в этом году удвоил капитал. Это, не считая того, что теперь обе его лавки обслуживаются бесплатно! «Перевозки» процветают, и мясник-Шико пожинает заслуженные плоды своей прозорливости и дальновидности. В банке твой счёт просто лежит без дела, принося крохи процентов, львиную долю от вложений твоих, прошу заметить, кровно заработанных получает банкир. Ведь именно он решает, где твои капиталы будут приносить прибыль. А когда ты вкладываешься сама, деньги уже на тебя, и вся прибыль оказывается в твоём распоряжении. Господин Турада доволен, и начинают работать мяснику хорошо.

— Что-то господин Турада-старший не особо походит на довольного жизнью человека, — заметила себе под нос чародейка. Он скорее озабоченный и кислый.

— Ты даже не представляешь себе, Рикочка, — живо возразила квартирная хозяйка, — насколько настоящие бизнесмены скрытные люди, — она покачала головой с видом отягощённого большим жизненным опытом человека, — некоторые специально делают вид, что у них всё плохо из чисто суеверных соображений. Боятся спугнуть удачу или богов прогневить. Ведь всем известно, как боги относятся к хвастунам. Так что не стоит верить всему, что видят твои глаза.

— Да что там перевозки по Кленфилду и всему королевству! — восторженно воскликнула Эни, — когда такие перспективы наклёвывается, — она многозначительно постучала пальчиком по распростёртой на столе газете, — «наши проценты вас приятно удивят», — на память процитировала девушка, — речь не абы-о-чём, постройка тоннеля через вулкан! Чародеи двух стран объединили свои усилия, чтобы спроектировать чудо нашего века.

— Я, конечно, не являюсь специалистом по прикладной магии, — заметила Рика, бросив взгляд на статью, где в ярких красках со схемами и рисунками расписывались все прелести будущего чуда инженерно-магической мысли, — однако из общих соображений могу сказать, что затея видится мне несколько сомнительной.

— Вот не знаешь, тогда и не говори, — отрезала Эни, — не думаю, что такое могучее государство, как Делящая небо, не заручилось поддержкой сведущих чародеев. К тому же и представители нашего королевства также высказались положительно о предприятии. Тут, — кивок в сторону газеты, — прямо говорится, что в самом скором времени проект получит одобрение министерства финансов и будет представлен его величеству. Так что, нужно покупать акции, пока их цена не взлетела до небес.

— Золотые слова, — поддакнула квартирная хозяйка, — после поддержки его величества каждый и всякий поймёт, насколько это выгодно. Те же, кто проявят похвальную прозорливость, будут буквально снимать сливки, и вложенный ими мон принесёт два, три, а, коли повезёт, и десять.

— Не стану мешать вам предаваться мечтаниям и планировать вложения, — сказала Рика, не желавшая спорить и крайне сомневающаяся в реальной возможности строительства тоннеля через вулкан, — у меня был тяжёлый день.

— Если паче чаяния ты надумаешь присоединиться к нашему бизнесу, — госпожа Призм поверх очков поглядела на чародейку, — милости просим.

— Да, да, Рикочка, — разве не здорово будет! Прям акционерное общество «Огненный тоннель».

— Пожалуй, воздержусь, — спрятав смешок, ответила чародейка.

Она долго ворочалась с боку на бок, всё никак не могла понять, жарко ей или холодно. Вылезешь из-под одеяла, так и прохватывает ветерком их приоткрытого окна, укроешься — через несколько минут хочется наружу. Подушка словно на зло превратилась сборище булыжников, не позволявших улечься удобно. А из головы никак не шёл Турада. Невозможно было поверить, что жизнерадостный, заносчивый адъютант попытался покончить с собой. После Турады мысли плавно перетекли в направлении убийства Сюро Санди. Немного прояснился способ, артефакт объяснял и необычность смерти, и отсутствие следов магии. Но мотив? Кому настолько мог помешать милейший господин Сюро? Сразу вспомнился вкрадчивый голос и открытая, чуточку смущённая улыбка. На первый взгляд — свой парень, душа нараспашку. В чём причина? Обманутая женщина, или он в карты обыграл кого-то? Но ведь дядя Вилохэда прямо заявил, что убитый не был шулером, а значит такой удобный вариант мести за проигрыш отпадает. Хотя, кто поручится, что убийца знал об этом? Некто вполне мог посчитать удачу в игре, о которой как раз и говорил управляющий, за натуральное мошенничество и доведённый проигрышем до отчаяния отправить виновника данного события на тот свет. Нет, — сама себе возразила чародейка, — при таком варианте развития событий господина Сюро банально пристрелили бы в тёмном переулке. Для обманутого за карточным столом игрока слишком сложно: напоить вином, дождаться, когда жертва уснёт, и активировать артефакт. К тому же, люди не каждый день таскают с собой заряженные смертельным заклятием артефакты. Да и сама причина по серьёзности не особо соответствовала. Вот залепить пощёчину карточному партнёру, удумавшему передёргивать, с последующей дуэлью — это, да. Такое возможно, но вот с ежевичным вином и артефактом… Тут определённо имеются несостыковочки. Мысли эти прогнали остатки сна прочь. Рика обругала себя за нарушение данного самой себе обещания никогда не думать перед засыпанием о работе, перевернулась на другой бок и неожиданно для самой себя заснула.

И в итоге проспала в первый раз в жизни. Завтракать просто не было времени, чародейка быстро собралась и пулей вылетела из дома. И почти успела, когда она, запыхавшись, поднималась по ступенькам коррехидории, главные городские часы на башне отбивали последний восьмой удар. Облегчённо выдохнув, Рика толкнула входную дверь, привычно кивнула вахтенному и собиралась уже направиться в свой кабинет, как её остановил вопрос, заданный строгим голосом:

— Позвольте поинтересоваться, юная дама, куда это вы изволите направляться?

Чародейка оглянулась, голос принадлежал крепкому мужчине лет сорока с коротким ёжиком рано поседевших волос. Мужчина был облачён в форму офицера флота, носил на поясе кортик и не собирался пропускать её в здание.

— В свой кабинет, — удивляясь наглости незнакомца, ответила девушка.

— Да? — недоверчиво сощурил глаза офицер, — вы не похожи на сотрудника Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя, — категорично заявил он, — а приём посетителей у нас начинается с десяти часов. Извольте покинут помещение и прийти в назначенный час!

Рика беспомощно взглянула на вахтенного, который старательно отводил глаза, потом на незнакомого офицера с погонами, ранг которых ей так и не удалось определить, и сказала:

— Я — коронер его королевского величества Элиаса, чародейка Таками Эрика, лейтенант Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. А вот кто вы, и по какой такой причине препятствуете моему проходу к рабочему месту?

— Младший штаб-офицер флота его королевского величества, Аке́чи Рёво. Со вчерашнего дня прикомандирован к полковнику Окку в качестве личного секретаря и адъютанта. Так что я имею полное право надзирать за исполнением армейского устава во вверенной моим заботам организации. Господин полковник — человек занятой, солидный, у него масса неотложных дел государственной важности. Поэтому заботу о дисциплине я взял в свои руки.

Рика замерла на месте. Так вот кого прислали на замену Тураде. Да, нечего сказать, глава Дубового клана постарался!

— Если вы, как вы утверждаете, в действительности являетесь офицером службы, — Акечи оглядел чародейку с ног до головы критическим взглядом, — то по какой такой причине вы являетесь на служу с опозданием и без формы?

— Ваше благородие, — позволил себе вмешаться вахтенный, — мистрис Таками наша чародейка.

— Да хоть жрица богини Правосудия! — старший штаб-офицер поглядел на него с таким выражением на лице, что у вахтенного отпала всяческая охота вмешиваться в чужой разговор, — согласно Уставу офицеры, рядовые и вольнонаёмные служащие обязаны носить на службе либо форму с соответствующими знаками различия, либо спецодежду. Последнее относится к уборщикам, фельдшерам, поварам и прочему обслуживающему персоналу. То, что на вас надето, лейтенант Таками, никоим образом не тянет ни на форму со знаками различия, ни на спецодежду.

— Но у меня нет формы, — ошарашенно ответила чародейка. Она служила уже больше полугода, и ни разу подобный вопрос не возникал.

— Очень жаль, — без тени сожалений заявил Акечи, — без форменной одежды я не имею права позволить вам нести службу в здании коррехидории.

— У меня есть амулет, удостоверяющий мой статус, — начала злиться чародейка, предъявляя нахалу серебряный ясеневый лист, который носила обычно в сумочке, и в душе порадовалась, что не засунула его куда-нибудь дома.

— Вы можете с ног до головы обвешаться любыми амулетами, но в здание не пройдёте, покуда не облачитесь в подобающую форменную одежду.

— А трупы вы за меня вскрывать станете? — ядовито поинтересовалась девушка.

— Облачитесь в форму и вскрывайте трупы сколь вам будет угодно. А до тех пор разговор короткий: я вас не пущу.

— Вот идиот! Наглец, каменная башка! — ругала себе под нос нового адъютанта Рика, пока шла в ближайшее кафе, — да что он такое себе возомнил! Он, видите ли, взял на себя труд наладить в коррехидории дисциплину. Ну, посмотрим, как ты запоёшь, когда приедет четвёртый сын Дубового клана!

В кафе прыщеватый бармен расплылся в улыбке и заверил, что столь красивая девушка просто не способна причинять неудобства, и он будет просто счастлив, если она воспользуется их магофоном.

— Можете не стесняться и говорить, сколь вашей душе угодно.

— Вил, — жалобно воскликнула чародейка и осеклась, потому что от волненья впервые обратилась к коррехидору просто по имени, — сэр Вилохэд, меня не пустили на работу.

— Кто посмел? — послышался удивлённый знакомый голос.

— Ваш новый адъютант — грубиян и солдафон. Заявил, что я без формы и выставил за дверь, отправив переодеваться. Но ведь никакой формы у меня нет, — чуть успокоившись, добавила она, — я даже не знаю, как мне быть.

— Вы сейчас где?

— В каком-то кафе на углу, — Рика беспомощно оглянулась, она была настолько вне себя, что не удосужилась прочитать название заведения.

— Выпейте пока кофе. Я сейчас подъеду.

Рика допивала кофе, когда в дверях появилась знакомая высокая фигура. Вил сразу увидел чародейку и подошёл к столику.

— Итак, — проговорил он серьёзно, но в глубине его миндалевидных карих глаз прятались смешинки, — какой негодяй посмел не пропустить вас в прозекторскую, оставив привезённые за ночь трупы без присмотра?

Стараясь быть как можно более объективной и проглатывая готовые сорваться с языка ругательства, чародейка поведала о своей неудавшейся попытке проникнуть на работу.

— Он заявил, что, извольте ли видеть, взял на себя труд обеспечить дисциплину и порядок в Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя! — с возмущением закончила она, — слово «Устав» у этого придурка с уст не сходило.

— Ну, что ж, — Вил жестом подозвал официанта и, как само собой разумеющееся, заплатил за кофе с пирожным, — поедете, поглядим, что за птица этот Акечи Рёво.

Когда они пришли в коррехидорию младший штаб-офицер успел отправиться куда-то по своим делам, поэтому вахтенный расстегнул верхнюю пуговку мундира и расслабленно усесться на стуле.

— Доброго утра, господин полковник, — проговорил он, — а госпожу Таками пускать без формы не велено! Их благородие строго-настрого приказали: без формы гнать всех вон поганой метлой. Ну, про метлу — это такая у него фигура речи.

— Мы поняли, — кивнул Вил, — однако ж ослушаемся приказа и пройдём. Давайте взглянем на этого любителя армейского устава и порядка.

Когда они подходили к кабинету коррехидора, из-за поворота вывернулся Меллоун и, не заметив их, прошмыгнул в приёмную.

— Здравия желаю! — донёсся до чародейки звонкий голос сержанта.

— А я вам не желаю! — это уже был скрежещущий ответ младшего штаб-офицера флота, — как вы смеете вы оскорблять старшего по званию офицера отдачей чести не застёгнутым мундиром! Выйдите и зайдите как положено.

В коридор выскочил покрасневший на манер помидора лейтенант.

— Здравия желаю! — находясь в смятении чувств, проговорил он и вытянулся в струнку, лихорадочно пытаясь застегнуть тугой воротник мундира, — разрешите обратиться?

— Здравствуйте, Меллоун, — Вил удивлённо поглядел на сержанта, — и, вольно. Мы не плац-параде. Идёмте в кабинет, там и поговорим.

— Здравия желаю, господин полковник! — у стола, после вчерашних завалов производящего впечатление самой настоящей пустыни, эталонно, по всем правилам отдавал честь незнакомец, — за время вашего отсутствия никаких правонарушений или инцидентов не было! Младший штаб-офицер Акечи к ваши услугам.

— Господин Акечи, не нужно так кричать, — поморщился коррехидор, — и давайте без формальностей. Подайте чай и съездите в «Дом шоколадных грёз» за пирожными. Я не могу собраться с мыслями, поэтому возьмите Предложение дня. Кофе без сахара, сливок или иных добавок. Двойную порцию мне и одинарную госпоже Таками. Пускай всё запишут на мой счёт. Если машина свободна, можете брать. Идёмте, Меллоун. Поглядим, что у вас там.

— Ваше сиятельство! — не взирая на просьбу Акечи продолжал говорить зычным, громким и весьма раздражающим голосом, — я не ослышался: вы приказали мне в рабочее время, на рабочем магомобиле ехать через добрую половину города за пирожными и кофе?

— Да. Чуть не забыл: оплатите ещё термозаклятие на кофе. В полуостывшем виде этот дивный напиток теряет львиную долю своей утончённой прелести.

— Отказываюсь! — твёрдо заявил адъютант, — согласно уставу имперской, а ныне Королевской армии древесно-рождённый офицер имеет право отклонить приказ, не сочетающийся с дворянской честью без потери оной. Я — представитель древнейшего клана Яблони и не опозорю чести выполнением приказания, отданного вашим сиятельством под влиянием момента без полного осознания его неприемлемости.

Вилохэд вздохнул, он понял, что напрасно подсмеивался в душе над нелестными характеристиками чародейки. На деле ему месяц предстояло обходиться без чая, зато в обществе несимпатичного представителя Яблоневого клана. Спасибо, отец. Постарался, так постарался.

— Разрешите обратиться с вопросом, — Акечи буравил взглядом своего начальника, облачённого в модный весенний наряд.

— Обращайтесь.

— Почему в Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя офицеры во главе с вашим сиятельством пренебрегают ношением формы?

— Что? — не сразу понял коррехидор, — ах, вы о форме одежды. Так удобнее, — пожал он плечами, — и потом, главное, чтобы люди хорошо выполняли свою работу. А уж в форменной одежде они делают это или нет, не имеет значения. Конечно, патрульные у нас всегда в мундирах, но я, адъютанты или, к примеру, госпожа коронер вполне могут ходить в штатском.

— Сие прискорбно, поскольку является грубейшим нарушением всех директив Военного министерства, которые определяют вид форменной одежды и знаки различия, что способствует поддержанию дисциплины и субординации. Что столь необходимо в военном учреждении. Вот, давеча госпожа Таками была мною выпровожена, дабы облачиться в подобающую её званию лейтенанта одежду.

— Так вы — лейтенант? — перебил адъютанта Вил, — надо же! Я полагал, что коронер ниже по званию.

Акечи бросил на шефа полный негодования взгляд. Подобные утверждения слишком не соответствовали его представлениям о военной службе:

— И тем не менее, госпожа чародейка не подумала выполнить приказ старшего по званию.

— Я вам уже говорила, что у меня нет никакой формы! — не выдержала Рика.

— Как так?

— Это правда, господин Акечи, — вступился за неё Вил, — и у её предшественника не было. Я не уверен, что в нашем ведомстве вообще предусмотрена женская форма для коронера.

Адъютант задумался, потом вытащил блокнот и зачем-то поинтересовался, какой размер одежды носит Рика. Та растерянно назвала.

— Я распоряжусь, чтобы со склада Адмиралтейства сегодня же доставили форменную женскую одежду, — пообещал младший штаб-офицер, и у чародейки не оставалось сомнений, что завтра ей придётся идти на работу в матроске.

— Не думаю, что это нужно, — поморщился коррехидор, — и зачем нам морская форма?

— Согласно Уставу и дополнениям к нему, форменная одежда с соответствующими знаками различия является обязательной. У нас на флоте имеется прекрасная, удобная форма для девушек и женщин, разработанная с учётом физиологических особенностей, рода деятельности и морально-этических требований Артанского общества. Уверен, ни одному проверяющему не придёт в голову сделать замечание по поводу неподобающего внешнего вида сотрудника службы. И ещё, — он поклонился, словно бы заранее извинялся за то, что собирался сказать, — рискую нарушить субординацию, но вынужден попенять вашему сиятельству, что ваш гражданский внешний вид действует расхолаживающе на подчинённых и подрывает авторитет коррехидора. Максимум, на что я мог бы согласиться, так это ношение традиционной одежды младшего сына Дубового клана с холодным оружием на поясе.

— Господин Акечи, — устало проговорил Вилохэд, который никак не мог разобраться чего больше в его отношении к новому адъютанту: раздражения или непонимания, — с завтрашнего дня я облачусь в свой мундир, а госпожа Таками порадует мужские взгляды своим новым нарядом. Так что я бы очень высоко оценил, если бы вы не стали впредь возвращаться к данному вопросу.

Хотя его тон был обманчиво-спокойным, Акечи каким-то шестым чувством понял, что коррехидор сердится. Он коротко поклонился, положил на стол несколько важных писем, и сообщил, что сегодняшним вечером его величество Элиас ожидают графа Окку с докладом.

— Что, сегодня? — удивился Вил, — в середине недели?

— Ничего не могу знать, — коротко ответил адъютант, — сообщение было мною принято, записано по всем правилам, внесено в книгу приказов и слово в слово передано вашему сиятельству.

— Вы свободны, — Вил потянулся за письмами, — у меня к вам всё.

— Какой неприятный тип, — шёпотом проговорила чародейка, когда шаги Акечи стихли за дверью, — мне показалось, что он вас вывел из равновесия.

— Вывел, — подтвердил коррехидор, — ещё как вывел. Но, поскольку он прислан вышестоящим начальством, придётся четыре недели носить мундир, без чая и пирожных и терпеть бесконечные нравоучения и мелочные придирки.

Рика невольно хихикнула, потом одёрнула себя:

— Приходите ко мне в подвал, уж чаем-то я вас напою, а за пирожными заедете по дороге в коррехидорию.

— Это утешает, — слабо улыбнулся в ответ четвёртый сын Дубового клана.

Рика ушла к себе. Как на зло её там ждала парочка трупов: в доках случилась драка между местными и матросами с континента. В итоге — две жертвы. Один умер почти мгновенно, удар пришёлся прямиком в солнечное сплетение, а вот второго могли бы спасти. Сволочи, — подумала чародейка, — бросили истекать кровью вместо того, чтобы хотя бы попытаться кровь остановить. Она ещё раз поглядела на молодого делийца с оливково-золотистой кожей и быстро заполнила все необходимые бумаги.

— Вы закончили? — коррехидор прикрыл за собой дверь, — я просто не в состоянии работать, пока этот цербер стоит над душой. Представляете, он буквально завалил меня советами о том, каким образом необходимо реформировать работу коррехидории и тем самым повысить эффективность работы. Не могу! Поедемте в «Дом шоколадных грёз», у меня разум вскипит, если я выслушаю ещё одну порцию почтительных нравоучений майора.

— Хорошо, — согласилась чародейка, — всё равно скоро обеденный час.

Поездка немного успокоила Вилохэда, и когда они вошли в его любимое кафе, четвёртый сын Дубового клана снова стал прежним.

— Как жаль, господин граф, — проговорил подскочивший к ним на входе распорядитель, одетый в цвета кофе и шоколада, — отдельные кабинеты уже разобраны. Если бы ваше сиятельство заранее заказало… Я искренне сожалею…

— Не беспокойтесь, меня целиком и полностью устроит общий зал.

— В таком случае я не могу не обратить ваше внимание на прекрасный столик у окна, — угодливо поклонился распорядитель.

Пока они шли к предложенному месту, взгляд Рики упал на странную парочку, которая притулилась в полутёмном уголке, желая оставаться незамеченными. И им бы это удалось, если бы не слишком пристальный взгляд незнакомой женщины, который она почти физически ощутила и оглянулась. Спутником незнакомки оказался Барт Харада, будущий министр финансов и муж сестры убитого Сюро.

— Какой любвеобильный мужчина, — негромко прокомментировала ситуацию чародейка, — только вчера мы видели его в обществе одной женщины, а сегодня встречаем со следующей. И при этом Кока утверждала, будто бы он — в буквальном смысле столп общественной морали и нравственности. Да журналистке по всей видимости приходилось смотреть куда угодно, только не в сторону Харады, чтобы не увидеть то, что вижу я.

— Любопытно, — Вилохэд тоже повернул голову, — вы не узнаёте даму?

— С чего бы мне узнавать очередную пассию Харады?

— С того, что вы с ней встречались. И только отсутствию на вашем милом личике очков я могу приписать подобную невнимательность. Вы видите перед собой знаменитость, о которой в последнюю неделю только и говорят — госпожу Фань Суён.

— Делийка?

— Она, она, только в обычной одежде и без вычурной причёски. А это занятно. Пойдёмте, поздороваемся и поблагодарим за прекрасный приём. А заодно, — уже заговорщицки шепнул Вил, — понаблюдаем за реакцией будущего министра на ситуацию.

Реакция оказалась ожидаемой. Харада поздоровался, смутился, вытащил часы и заохал, сетуя на неотложное заседание, которое должно вот-вот начаться. После чего оставил на столе несколько крупных банкнот в оплату заказа и поспешил удалиться.

— Сэр Вилохэд Окку? — спросила мягким голосом оставшаяся в одиночестве дама.

Она оказалась немного старше, но всё равно была красавицей: бархатные чёрные глаза с лёгкой насмешкой смотрели из-под густых ресниц, а губы, которые бы поэт назвал схожими с лепестком сакуры чуть приоткрылись, словно для поцелуя.

— Вы не откажете в любезности составить компанию и поможете справиться со всеми этими восхитительными артанскими сладостями, которых я столь давно была лишена. Не делайте удивлённых глаз, госпожа невеста Дубового клана. Артания — моя родина, просто брак и иные жизненные обстоятельства держали меня вдали.

— Охотно воспользуемся вашем приглашением, — ответил Вил, и Рика к своему неудовольствию заметила, что он на всю мощь включил своё мужское обаяние, — и добавим к вашим сладостям чего-нибудь посущественнее. Что собираетесь пить, кроме шоколада, конечно.

Он протянул ей карту вин. Госпожа Фань Суён постаралась взять её так, чтобы их пальцы на короткий миг соприкоснулись.

— Владелец заведения может похвастаться отличным вкусом, — она кокетливо выглянула из-за карты, — ежевичное вино, если вы не возражаете.

Пожалуй, из всех напитков, которые существовали на свете, Рике менее всего хотелось пробовать ежевичное вино. Очень уж свежи в памяти были раны, которые нанесли ледяные шипы и лезвия, в которые сила неизвестного артефакта превратила выпитое господином Сюро вино.

— Прекрасно, — улыбнулся коррехидор, — хотя это вино многими считается чисто женским напитком, я с удовольствием присоединюсь к вашему выбору. Вы, Эрика, надеюсь, тоже не откажетесь?

— Конечно, — поддержала его чародейка, еле удержавшись от малодушной лжи об аллергии на ежевичные ягоды.

Вино оказалось терпким и сладким одновременно и удивительно ароматным. Не будь Рика некроманткой привычной к смерти, этот самый запах навсегда бы у неё крепко-накрепко связался с убитым господином Сюро.

— Вижу, вы дружны с господином Харадой, — сказал Вил с нотками ревности в голосе.

— Не назвала бы наши отношения дружбой, — Фань Суён сделала маленький глоток и с безукоризненной элегантностью поставила бокал, — не нужно так хмурить брови! — она рассмеялась, — как же вы одинаковы, о, мужчины! Заверю сразу, это — не любовь. Господин будущий министр совсем не в моём вкусе. Между нами чисто деловые отношения, — чёрные глаза смотрели отрыто, именно так смотрят люди, которым совершенно нечего скрывать, — деловой интерес. Мой покойный супруг оставил мне приличное состояние, часть которого мне хотелось бы вложить в артанскую экономику. Посему консультация специалиста не будет лишней. А кто в стране лучше министра финансов, ну, или будущего министра финансов, осведомлён о явных и скрытых тенденциях?

Она отпила вина и осторожно взяла с тарелки пирожное со взбитыми сливками.

Вил промолчал, он не отводил взгляда от лица женщины напротив, и, казалось бы, совершенно позабыл о существовании чародейки.

— Вложения, финансы? — с комическим удивлением воскликнул он, — разве стоит красивой женщине забивать всеми этими скучнющими вещами голову?

— И не забивала бы, господин граф, даже не подумала бы забивать, — в тон ему ответила Фань Суён, — окажись рядом со мной мужчина, готовый взять на себя все эти скучные обязанности по содержанию, — она улыбнулась столь сладкой улыбкой, что чародейка отвернулась, — моих финансов хотя бы в некоем подобии порядка.

— Вы лукавите, — мгновенно отреагировал коррехидор, — ни за что не поверю, что в Делящей небо да и у нас в стране не нашлось того, кто принял бы на себя сию почётную миссию, тем более, что его награда заведомо окупила бы все труды, — он галантно поцеловал руку, вроде бы случайно оказавшуюся в зоне его досягаемости.

— Всё не так просто, Вил, — женщина подалась вперёд, позволяя собеседнику заглянуть вырез платья, — не так просто…

Уже «Вил», — со злостью подумала чародейка и отвернулась, — так вот что вы называете флиртом? Гадость. Противно слушать, а ещё противнее смотреть. Намёки, вздохи, полувзгяды, многозначительные паузы, слова, что скрывают за внешне приличным фасадом второй и даже третий смысл.

За окном ветер шумел в кронах старых акаций, безжалостно срывая и рассыпая вокруг бело-розовые цветы. Они кружились, между ними ловко лавировали какие-то, похожие на воробьёв, птички с розоватыми грудками и полосатыми крылышками. Толстая трёхцветная кошка лениво шла по тропинке из диких камней, потом вдруг бухнулась на бок, подставляя мордочку солнцу.

— Да, да, — донёсся до чародейки голос собеседницы Вила, — такая трагедия. Я уже выразила свои самые искренние соболезнования господину Хараде и его супруге. Бедняжка лишилась единственного брата. Знаете, у нас в Делящей, считается, чем больше в семье детей, тем более сильное благословение богов можно получить. А у бедняжки кроме брата никого в семье не было, горько и печально лишиться опоры в жизни.

— Госпожа Харада — вполне взрослая женщина, — возразил коррехидор, — возможно потеря родственника и тяжела, но нет оснований полагать, будто бы она окажется фатальной.

— Конечно, — сразу согласилась женщина, — но господина Сюро мне от всего сердца жаль.

— Вы были знакомы?

— Нет, — спокойно возразила Фань Суён, — я была представлена ему на приёме в субботу. Приятный, обходительный мужчина с аристократическими манерами. Он показался мне начитанным и широко образованным. С несчастью, наше знакомство оказалось очень кратковременным, — последовал исполненный печали вздох.

— Однако ж, вы беседовали с ним, словно старые добрые знакомые, — прищурился Вил.

— Не ревнуйте! — засмеялась делийка, — просто у меня есть дурацкое умение общаться с малознакомыми людьми, словно они мои друзья. Вот и вы стали жертвой этого.

— К сожалению, нам пора, — коррехидор улыбнулся, — позвольте заплатить за всех.

— Не беспокойтесь, Вил, — улыбнулась госпожа Фань Суён, — считайте, что наш общий друг — господин Харада, угостил нас сегодня. Так что уберите свой кошелёк. Обещаю, в следующий раз я позволю вам оплатить какой-либо, — многозначительный взгляд искоса, — из моих или наших общих счетов.

— Что с вами? — спросил в магомобиле Вил, — от одного вашего взгляда даже самое вкусное ежевичное вино превратится в уксус.

— То, что происходило в кафе, вы тоже называете флиртом? — не выдержала чародейка, бросая на него осуждающие взгляды, — намёки на отель любви, оплату счетов! Да она же в открытую предлагала вам себя!

— Как вы прекрасны в своей ревности, — улыбнулся Вил, — просто неотразимы. Никогда не думал, что ревность красивой девушки может меня порадовать. Молчите, не обрушивайте на мою бедную голову громы и молнии лишь за то, что я в интересах следствия чуточку подыграл госпоже Фань Суён. Меня к этому сподвигли две вещи: ежевичное вино и…

— Её прекрасные глаза, — воскликнула Рика, — нет, постойте, не глаза, а изобильная грудь, что буквально готова была вывалиться из платья.

— Не стану отрицать, что на формы этой дамы сложно не обратить внимания, однако ж, побудительным мотивом послужил не роскошный бюст, а господин Харада, вернее, вторая его встреча с делийской красавицей. Ведь возле министерства он разговаривал с ней.

— И что с того, — приняв равнодушный вид, проговорила пристыжённая чародейка, — при чём тут Харада, если мы расследуем убийство его шурина? По-моему, вы просто воспользовались ситуацией пообщаться с госпожой Фань и поддались её чарам.

— Госпоже Фань Суён под сорок, — усмехнулся Вил, — и при всех её достоинствах она никак не попадает в сферу моих интересов. К тому же дама сия абсолютно не в моём вкусе. А вот разговор с ней показал кое-что интересное.

Рика не стала повторяться, что всё самое интересное буквально норовило вывалиться из модного платья, просто с преувеличенным вниманием воззрилась на собеседника.

— Ежевичное вино. На нашем пути опять встаёт этот напиток. Если знакомство Коки Нориты с господином Сюро сомнительно, то вот госпожа Фань и по возрасту, и по положению больше подходит. К тому же у меня, как и у вас, ещё на приёме сложилось впечатление, что эти двое были знакомы прежде. Нам следует поплотнее заняться делийкой, а пока, — он взглянул на часы, — пора на доклад к королю. Ума не приложу, чего понадобилось от меня его величеству. Готовы выступать в качестве группы поддержки?

— Куда ж я денусь! Долг невесты Дубового клана призывает меня идти вместе с вами.

Вилохэд удивлённо посмотрел на девушку. Рика впервые сама назвала себя этим формальным титулом, да ещё без насмешек и издёвок.