Верни меня, если сможешь...

Глава 14

Однозначно, мой теперешний опекун, встречать меня будет вечером, зло-ворчливым.

А что будет завтра, когда я уже не вернусь?

Да уж, подставлю я друга сильно.

Предавать хранителя, не хотелось больше всего на свете, особенно, узнав, его историю.

Как сделать так, чтобы не ранить его тонкую, магическую душу?

Может поговорить с ним, завуалировано объяснить, что он не виноват в том, что мне придётся уйти, что для меня он стал очень дорог и я всегда буду помнить его.

А может вообще всё ему рассказать и взять клятву о неразглашении информации, вдруг здесь такое есть, хотя тогда завтра он точно меня никуда не отпустит.

М-да, что-то меня бросает из крайности в крайность.

Надо немного отдохнуть от этих мыслей, иначе голова моя скоро лопнет.

Это последнее, о чём я подумала, когда понял, что уже добралась до нужного мне места.

А Рэйсон не соврал, место это гораздо больше подходило для купания.

Здесь даже берег был песчаным.

Сбросив туфли, сразу подошла к кромке воды. Она была прозрачна настолько, что виден был каждый камешек, лежащий на дне.

Ой! А вот стайка мелких рыбёшек, весело поблёскивая чешуёй, проплыла между тонких водорослей.

Захотелось пищать от восторга.

Опустив, несмело ногу в воду, чуть поёжилась от недовольно пробежавших мурашек, поднявших, по пути, каждый волосок на теле.

— Холодная, — пробормотала вслух.

Решила оставить водные процедуры на послеобеденное время, а пока порисую.

Находиться в одиночестве, для меня никогда не было в тягость.

Дома я часто отправлялась с самого утра на пленэр и пропадала на природе, порой до самого вечера. Даже находясь, на одном и том же месте, можно написать, множество этюдов, непохожих друг на друга.

Природа живая.

С каждым дуновением ветра, пробежавшей тучкой, яркой лаской солнца или, напротив, томной грусти неба, она меняется.

И кажется, что только что горящие краски, вмиг становятся холодными, а золотой колосок, что рисовала, легко качавшийся на ветру, уже уныло тянется к земле.

Расположившись на мягкой траве, у небольшого скопления деревьев, спрятавшись в их тени, я принялась за работу, пожалев про себя, что здесь нет акварели.

Так захотелось, перенести на бумагу, ту лёгкую воздушность прозрачного озера, с её юркими обитателями и яркий перезвон зелени, от холода изумрудно-зелёного, на тугом переплетении крон деревьев, до майской зелени, перемешанной, с жёлтой охрой песка, на окружающем пруд бережку.

Но в моём распоряжении были только мелки, поэтому наброски выходили, несколько графичными хотя поэкспериментировав с техниками рисования, стало получаться довольно мило.

Солнце уже пекло вовсю, когда я наконец, довольная результатом, убрала зарисовки в корзину. Ветерок хоть небольшой, но листы трепал, бегать, собирать их потом по земле желания большого не было.

Скинув верхнее платье, подошла снова к воде.

На этот раз, тело моё, отреагировало на прикосновение к искрящейся на солнце, глади, довольным урчанием.

«У Хама, что ли, нахваталась», — улыбнулась про себя.

Немного подумав, оглядывая тонкое нижнее платье, решила, что снимать я его не буду, нудистских наклонностей во мне, вот даже капельки не было, несмотря на то что я точно знала, вокруг никого нет и не может быть.

Вода встретила меня приятной прохладой, тёплой она была только у берега, чему я, кстати, порадовалась, после долгого сидения на солнце, хотелось охладиться.

Платье смешно вздулось пузырём, пришлось немного повоевать, чтобы ткань наконец стала послушной и прилипла к телу.

Сделав глубокий вдох, я нырнула в прозрачную глубину.

Пробыв, как показалось мне, всего секунду под водой, почувствовала, как что-то сильное, тугое хватает меня за талию.

Я закричала от испуга, выпуская пузыри воздуха изо рта.

Извиваясь и барахтаясь, начала вырываться, пытаясь спастись.

Когда лёгкие снова наполнились воздухом, а в глазах появилась резкость, я увидела перед собой, кажется, испуганное лицо Рэйсона Эриза.

Он крепко прижал меня к себе и, похоже, совсем не замечал моих попыток высвободится.

— Вы, что творите? — закричала чуть отдышавшись.

— Это Вы, что творите? — ничуть не тише меня, проорал Рэйс.

Холодный взгляд его при этом, бешено бегал по мне, а грудь быстро поднималась и опускалась.

Ладони мои упёрлись в эту самую грудь и надо признать, ощущать каменные мышцы, с дико бьющимся внутри сердцем, было очень волнительно.

— Плаваю, — не снижая тона выпалила недовольно. — Говорила же, что хочу попробовать.

— Я думал это шутка, как можно одной делать такие глупости, — кажется, ещё громче услышала в ответ. — Когда ты исчезла под водой, я подумал, что больше не увижу тебя, — последнюю фразу он уже выдохнул, с горечью в голосе.

Его рука нежно прошлась вдоль моей щёки, убирая прилипшие к лицу волосы.

Второй рукой, он всё так же, крепко прижимал меня к своему телу. Дышать стало труднее, словно меня опять погрузили вводу с головой, ещё это «ты», кажется, я даже прикусила нижнюю губу, стараясь скрыть, смущение.

— Я бы не полезла в воду, не будь я в себе не уверена, — ошеломлённая, невесомой лаской, уже тихо проговорила я.

Неожиданно Рэйсон подхватил меня на руки и развернувшись, зашагал к берегу.

— Не стоит, я могу, и сама… — попытала возмутиться.

— Нет уж, так я буду точно уверен, что в Вашу прелестную головку, не придёт ещё какая-нибудь безумная мысль, — услышала почти у самого уха, отчего по телу пробежал, уже знакомый, табун мурашек, пробивая, мелкую дрожь.

Похоже, почувствовав это, он прижал меня к себе ещё крепче.

«Да бли-и-ин, что же это», — взвыла мысленно. Ощущать этого мужчину, каждой клеточкой своего тела, чувствовать его неповторимый аромат, это слишком для моего не искушённого, девичьего разума.

Добравшись до берега, Рэйс бережно, поставил меня на землю, вот только выпускать из объятий не спешил. Сосредоточенно смотрел своим тёмным серебром глаз в мои, продолжая вызывать прилив крови ко всем частям моего тела и не давая дыханию вернуть спокойный ритм.

Внезапно он зажмурился, прерывая наш зрительный контакт и следом отвернулся, освобождая меня, отчего мне тут же стало холодно и неуютно.

— Что вообще Вы здесь делаете, Вы же уехали в город? — После того как немного пришла в себя, задала вопрос, выжимая платье и отмечая, что Рэйс даже обувь не снял, ныряя за мной.

— Уехал, — снимая мокрый пиджак, всё так же стоя спиной ко мне, ответил он. — Но вернулся, за Вами. Маркус раскапризничался, желая видеть Вас.

На какой-то миг он развернулся, в этот момент я расплетала косы, чтобы просушить. Заметив это, тут же поспешила сесть в траву, пряча, сейчас обтянутое мокрой тканью тело, за тонкими, длинными травинками. Увидев, моё смущение, Рэйсон вновь отвернулся.

— Приехав, не нашёл Вас дома, — снова продолжил он, теперь снимая обувь. — Начал пытать Хама, о том, где Вы сейчас. Кстати, что Вы с ним сделали? Утром он не позволил даже приблизиться к Вашей комнате. По возвращению Хам был более сговорчив, но и то не сразу сказал, где Вы.

— Ничего я не делала, просто нравлюсь ему, — наигранно, спокойно ответила, про себя довольно улыбнулась, представляя, как Хам увиливает от разговора.

Рэйсон тем временем одним лёгким движением, просушил свою одежду и себя, я почувствовала лишь слабый ветерок, невесомо долетевший до меня.

— Нет, нет, прошу не надо, — воскликнула, когда Рэйсон вновь развернулся и поняв, что он собирается проделать этот трюк и со мной.

Он вопросительно приподнял бровь, не понимая моего отказа.

— Мои волосы превратятся в непослушную копну кудряшек, — поспешила объяснить, такую бурную реакцию, на помощь.

В ответ Рэйс расплылся в хитрой улыбке, видимо, представил меня в образе рыжего чертополоха и решал, хочет ли он увидеть это наяву.

— Ну хорошо, подождем, пока вы высохните естественным путём, — весело произнёс он, присаживаясь чуть подальше от меня.

Я благодарно улыбнулась в ответ.

В воздухе повисло неловкое молчание.

— Хотите есть? — предложила первое, что пришло на ум.

— А есть что?

— Вира Августа, собрала мне с собой, думаю, хватит перекусить и двоим, — я указала в сторону одиноко стоящей корзинке, у места, где провела всё утро.

Мгновение спустя, мы уже любовались щедростью виры Августы. Мясо, заботливо порезанное на ломтики, сыр, пышные булочки, несколько яблок и бутылка лёгкого, домашнего вина, тут же пробудили аппетит.

Рэйсон достав откуда-то нож, начал делать бутерброды. Мне лишь позволил принимать пищу, не подпустил даже к сбору составляющих, когда я потянулась, чтобы помочь.

Ели молча, стараясь не смотреть друг на друга.

Солнце уже полностью просушило ткань платья и я, закрыв глаза, подставила лицо к горячим лучам, наслаждаясь теплом, и даже на какой-то момент забыла, что не одна.

— Знаете, Амалия, — вдруг выдернул меня из моей медитации глубокий, обволакивающий голос Рэйсона. — Я часто стал жалеть, об одной глупости, совершённой в юности, считавший до этого времени эту самую глупость своим спасением.

Я посмотрела на мужчину.

Задумчивый, он смотрел, куда-то вдаль, левой рукой при этом, перебирая, кожаный ремешок на правом запястье, это аскетичное украшение я заметила ещё при первой встрече, но не придала ему значение.

— Сейчас же, мне кажется, это проклятьем, — он перевёл взгляд на меня. — Хотя, с другой стороны, не соверши я тогда этого, не думаю, что получил бы такой шанс…

Я замерла, ожидая продолжения.

«Шанс на что?», — но мужчина молчал.

Сейчас он смотрел так, словно внутри его рвали на части противоречия, даже складочка между бровей проступила.

Борьба эта закончилась, очевидно, не в мою пользу.

Рэйсон резко встал.

— Я думаю нам пора, — произнёс он, направляясь к своей обуви, что сушилась неподалёку.

Я разочарованно выдохнула, вставая, следом.

Надев платье, начала воевать с завязками. Эта часть сборов занимала у меня всегда больше всего времени. Каждый раз, когда я начинала с ними войну, клялась себе мысленно, что непременно найду местную портниху и предложу ей стратегию по внедрению в местную, женскую моду пуговиц, а то какая-то несправедливость, мужчины могут позволить себе такую не хитрую фурнитуру, а женщина мучайся.

— Позвольте, помогу, — прозвучало у самой моей макушки, а руки коснулись тёплые, грубоватые пальцы.

Приняла помощь, наклонив голову вбок, убирая волосы.

Платье медленно затягивалось, под умелыми руками. Сердце предательски сбилось с ритма.

Я замерла в ожидании нового прикосновения. На последнем препятствии у самой шеи Рэйсон остановился.

Медленно, чуть касаясь, провёл по голой коже шеи у самых волос.

Я вновь прикусила губу, чувствуя, как по телу пробежала волна жара, остановилась, внизу живота и начала волнительно пульсировать.

Развернув, меня к себе лицом, он аккуратно убрал мои непослушные кудряшки с щеки.

— Спасибо, — хрипло выдавила, неотрывно смотря, в его сейчас темный пепел глаз.

Лицо Рэйсона оказалась рядом с моим, как только я произнесла последний звук.

Осторожно он захватил своими губами мои, будто спрашивая разрешение. В ответ я поддалась чуть вперёд, проведя ладонью по его широкой груди.

Поймав мою руку своей, он крепко сжал её, притягивая меня ещё ближе.

Поцелуй его тем временем из осторожного, переходил в жаркий, терзающий и я отвечала. Отвечала, как умела, пусть неопытно, но со всей страстью, что испытывала к этому невероятному, для меня, мужчине. Ноги предательски подкосились. Кажется, я начала оседать.

— Держу, — меня тут же подхватили на руки, обжигая горячим дыханием губы.

— Я не против, — улыбнулась, стараясь вернуться в реальность.

— Ты самый необыкновенный человек, — опустив меня на землю, он крепко прижал меня к себе. — Кажется, весь мир засеял, когда я тебя увидел.

— Хм… А у меня сложилось совсем другое впечатление, — не удержалась, подначила его, вспомнив его сверкающие от ярости глаза.

— Я просто не ожидал, такого отпора на самое невинное предложение, а потом и поучение меня как надо работать, — шептал он мне в макушку улыбаясь. — Прости.

— А я не доверяю сразу людям, даже если они родные братья моего спасителя, — попыталась оправдаться я. — Прости.

Рэйсон чуть отстранился, заглянул внимательно мне в глаза.

— Я счастлив, что стал для тебя не просто родным братом твоего спасителя, — проговорив это, он прислонился своим лбом к моему и глубоко вздохнул. — Как жаль, что нам пора.

— Пора, — прошептала я за ним.

Покидать это волшебное место, пропитанное нашими открывшимися для друг друга эмоциями, не хотелось, но уходить и правда, уже нужно было.

Разомкнув свои горячие объятья, Рэйсон нехотя отпустил от меня. Пока я быстро заплетала косы, он собрал остатки еды в корзинку.

Шли назад, крепко держась за руки, блаженно улыбаясь друг другу. Хорошо рядом никого не было, иначе непременно выдали бы себя.

Так и представляю, как Ниара отчитывает меня: «Приличная вира так себя не ведёт».

Приличная, наверное, и правда не ведёт, а вот земная очень даже. За своё счастье нужно держаться, даже если оно очень опасное как Рэйсон Эриз.

Как до поместья добрались и не заметила.

— Иди собирайся, — тихо произнёс Рэйс у самой лестницы, — а я предупрежу, что мы готовы.

Я кивнула в ответ и сразу побежала в комнату, поймав Ниару по дороге. Собирать мне особо нечего было, пара платьев да принадлежности для рисования, вот только даже это богатство я не знала, как упаковать.

Ниара, напротив, спокойно начала сборы, взяв откуда-то сумку, давая мне возможность привести себя в порядок.

Нырнув в ванну, закрыв при этом за собой дверь, я прикрыла глаза, переводя дыхание.

То, что, произошло, заставляло постоянно улыбаться, вспоминая настойчивые губы Рэйсона или жар его объятий.

Но тут настигло понимание, что этот мужчина кому так хочется отдать свою жизнь, может эту жизнь и уничтожить.

Как он примет правду обо мне, что сделает после?

Неизвестность пугала.

Закрыв, руками лицо я со стоном выдохнула.

— Надо признаться, а там будь что будет, — прошептала в гулкую тишину.

Приняв, быстро ванну и уложив, с помощью Ниары волосы, направилась вниз.

— Будь осторожна там, — промурчало позади, когда я уже была у парадной двери. — Что-то у меня предчувствие дурное.

— Не переживай Хам, — обернувшись встретилась с его сейчас почему-то печальным взглядом. — Всё будет хорошо.

Провела по мягкой коже за ухом, наслаждаясь его теплом.

— Так вот как, ты его приручила, — раздался насмешливый голос Рэйса за спиной.

— Не обольщайся, так позволено только ей, — съязвил хранитель.

Я рассмеялась, поворачиваясь к своему сероглазому мужчине.

Рэйс стоял переодетый в чистую форму синего цвета, расшитую серебряным, витиеватым узором по краю лацкана. Волосы, аккуратно собранные в хвост. Будто и не было незапланированного купания.

«Нет, я всё-таки нарисую его, если, конечно, он не упечёт меня в свою магическую тюрьму».

— Идём, — протянув руку и забирая сумку из моих рук, Рэйсон открыл дверь.