Верни меня, если сможешь...

Глава 2

Лия

— Амалия, ты нормальная вообще? У тебя день рождения через месяц, какой пленэр? Я праздник готовила, — услышала громкое возмущение, в ответ на моё объявление, что через день уезжаю на полтора месяца, писать природу Алтая. — Это же двадцатилетие, такое бывает раз в жизни.

— Ага, как и двадцать один, двадцать два и все последующие цифры, которые будут прибавляться ежегодно, — не собираясь сдавать позиции, парировала в ответ. — Пойми Алька, мне неинтересны все эти празднования, а вот Алтай. Ты представляешь какая там природа. Мне диплом в следующем году писать, я с тех мест столько этюдов привезу, на десять дипломов хватит, ещё и отдохну.

— Нет, ты точно сумасшедшая. Добровольно ехать чёрт знает куда, кормить собой мошку, да от змей отбиваться. Тебе, что здесь живописных мест мало? — не успокаивалась она.

— Алька, я поеду, и это не обсуждается, — чётко проговорила, глядя в мечущие искры, зелёные глаза. — А вы можете и без меня отметить этот великий праздник. Приеду, расскажешь, — рассмеялась, подмигивая насупившейся сестре.

— Действительно, что это я. У нас вон сколько твоих фоток их поздравлять и будем, — начала ёрничать в ответ она, фыркнув на стоя́щую фотографию, где я, Алька и бабуля, счастливо улыбаемся, щурясь от яркого солнца. — А ты поезжай в свои дикие края, развлекайся.

Я подошла к обиженной Альке сзади, крепко заключив в объятия, зарываясь носом в её каштановые с золотым переливом волосы.

— Сестрёнка, да не развлекаться я еду, — тихо выдохнула на ухо. — Не переживай, отметим мы этот твой день рождения, только когда вернусь.

— Не мой, а твой, — пробурчала себе под нос сестра, начиная сдаваться.

— Мой, конечно, мой, — улыбнулась, наслаждаясь мягкостью Алькиных волос.

— Ты бабушке-то сказала, о своей авантюре, — спросила она, отходя, к плите с чайником, уже чуть приподнимая уголки губ, отчего на щеках проявились еле заметные ямочки.

Обожаю эти ямочки.

Ну почему мы совсем непохожи, почему мне не достались зелёные глаза отца, которые светились, отражая солнечные лучи или, как сейчас, когда она злилась.

Точёный носик, яркие кадмиевые губы. Ей даже краситься не надо, она всегда выглядит идеально.

Сколько раз я писала её, пытаясь передать то внутренне свечение, что она излучала.

Она и бабушка мои единственные родные.

Когда погибли родители, я была совсем маленькой, и они с бабулей сделали всё, чтобы я не почувствовала эту потерю так, как они.

Алиане тогда было десять, и она хорошо помнит случившееся, но сколько бы я ни просила, сестра никогда не рассказывала о тех днях, когда они с башкой сидели в ожидании хоть каких-то известий от докторов из реанимации. Помню только как после телефонного звонка, бабуля за какой-то час стала белой — как снег, теряя смысл жизни с цветом своих волос.

Но рядом сидели две девочки, одна из которых вообще не понимала, почему бабушка и сестра, громко плача, вжимаются друг в друга.

— Лия, ты слышишь? — поставив рядом чашку чая, выдернула меня из раздумий Алька.

— А… Да я сказала ей, ещё вчера, — растерянно ответила. — Она, кстати, не была против, поворчала всего нечего и то по поводу того, что снова вернусь худющей, — подтянула чашку ближе.

— Конечно, когда она тебе хоть что-то запрещала. Вот и выросла эгоисткой, — снова начала включать «обиженку» сестрица.

— Алька, прекращай, давай лучше поболтаем, пока племяшки не вернулись, а то потом опять зароешься в свои заботы. Мне уехать надо пораньше сегодня, ещё вещи собирать.

Мы с бабулей жили в городе и к сестре в небольшой загородный посёлок я выбиралась набегами. В основном приехать получалось только во второй половине дня, когда племянники уже были дома и мы могли перекидываться лишь короткими фразами, между радостным визжанием и раздиранием меня в разные стороны, двумя сорванцами.

Сейчас они были в пришкольном лагере, поэтому мы с сестрой могли хоть немного побыть друг с другом наедине.

Перебравшись, на террасу у дома, уселись за небольшой, круглый, кованый столик, наслаждаясь недавно проснувшейся природой и ароматным травяным чаем.

— Когда-нибудь и у меня будет свой дом, с такой же открытой верандой, — поделилась я своей мыслью, подставляя лицо тёплому, летнему солнцу.

— Я очень даже не против, — мечтательно протянула Алька. — А если ещё и где-нибудь поблизости, было бы вообще здорово.

— Да… И бабуля была бы рада. Помнишь, когда ты умотала жить за город, она так переживала.

— Помню, помню, — улыбнулась старшенькая. — Может, после твоего дня рождения, она всё-таки согласится перебраться к нам.

— Она слишком дорожит воспоминаниями, живущими в её квартире, — с грустинкой произнесла я. — Там они жили с дедушкой и папой, выросли мы с тобой. Боюсь, будет сложно сорвать её с места. Вот если перееду я… Тогда да.

— Так давай прекращай свою дурь с постоянными поездками и оседай.

— Мне всего двадцать должно исполниться, какой оседай. Я говорю про будущее, а пока дай увидеть хотя бы просторы нашей страны, я уже не говорю про другие страны, — недовольно буркнула, на её глупое предложение.

— Опять думаешь только о себе.

— Алька, не начинай, — я беспомощно закатила глаза. — Не всем дано встретить своего принца в шестнадцать, который будет тебя ждать, пока ты уму-разуму наберёшься.

— Завидуй молча, — чуть протяжно выдохнула она. — Хотя, если вспомнить, своего принца, ты вообще встретила в шесть лет.

— Что-то, не помню такого, — вопросительно посмотрела на задумчиво, смотрящую, вдаль сестру.

— Ну как же… Ты почти неделю выносила нам с бабулей мозг, своим восторженным рассказом, какой твой принц прекрасный и что Сашка Караулов, по сравнению с ним просто «дурныш». Слово-то ещё такое подобрала «дурныш» и где только услышала.

— Лучше Сашки Куравлева? Это того красавчика, в зелёных шортах и красных носках, на моей любимой фотографии? Как же я смогла такое забыть? — возмущённо воскликнула я, приложив ладони к щекам.

Алька, с самым серьёзным видом посмотрела на меня.

— Вот и я не понимаю как? — Осуждающе покачала головой.

Какой-то миг, мы молча смотрели друг на друга.

В следующую секунду пространство вокруг нас, заполнилось заливистым смехом.

Смеялись мы долго, до слёз.

Образ моей первой любви, всегда вызывал смех. Я явно выбирала себе фаворита исключительно по его любви к сочетанию несочетаемого, и припоминалось мне это не один раз.

За воротами послышалось урчание мотора.

— Дети приехали, — вскочила сразу Алька, позабыв обо всём. — Пошли встречать.

Но не успели мы даже опустить ногу, на первую ступеньку невысокой лестницы, как услышали весёлое.

— Мама! Мама… Ооо, Лия приехала!

В следующую секунду я уже была атакована двумя, рыжеволосыми мальчуганами.

— Конечно, тётя Лия приехала, зачем маму целовать, — забурчала ревниво Алька, а племяшки тут же рванули к надувшейся мамочке, звонко целуя с обеих сторон. — Ладно, ладно подлизы, рассказывайте, как утро прошло.

Мальчишки звонко, взахлёб, начали пересказ своего насыщенного утра. Слушая их, Алька накрывала на стол, не забывая переспросить подробности.

Как же я люблю находиться в этом счастливом мирке. Не хватает сейчас только Алексея, для полной идиллии.

Вспомнилось, как впала в истерику узнав, что моя старшая сестрица, заменившая мне маму, заявила, о своём намерении выйти замуж.

Ещё вчера я по её же просьбе, говорила этому мужчине, что сестры нет дома или что она сейчас очень занята, а сейчас она хочет уехать к нему, оставляя нас с бабушкой одних.

Конечно, на самом деле она никого не оставила и почти каждый день прибегала, помогать мне с уроками, а бабуле по хозяйству.

На Алексея я ещё долго смотрела исподлобья, несмотря на его постоянные попытки завязать со мной дружбу.

До того момента пока не появился Антошка — их первенец.

После этого уже я бегала каждый день, к ещё рядом живущей Альке, не желая уходить из теперь полной, родной семьи, а Алексей стал для меня идеальным мужчиной, успевающий уделять внимание не только свой прекрасной молодой жене и маленькому сыну, но и мне. Терпеливо разъясняя, очередную сложную тему по математике или забирая по вечерам из художки.

Пусть так, но я получила полную семью.

Посидев ещё пару часов, играя с мальчишками, я засобиралась домой.

— Подожди, скоро Лёшка приедет, увезёт, — попыталась задержать меня Алька.

— Нет, я на такси доберусь, — снимая Темку с рук, передала матери, та сразу поставила тяжёленькую ношу, на пол, — надо ещё кое-что купить по дороге, если задержусь, то не успею.

— Ну хорошо и когда теперь тебя ждать? — спросила сестра, как будто и не было утреннего протеста, на мой отъезд.

— К концу июля вернусь.

Выскочивший из-за угла взъерошенный Антон, увидев меня у порога, надул губки.

— Как уже? — обиженно пробормотал он. — Мы же ещё не рисовали.

— Приеду, нарисуемся, — заговорщически подмигнула расстроившемуся племяшке, жестом подзывая к себе. — Обожаю вас мои зайцы. Сгребла обоих в объятья, крепко целуя каждого.

Попрощавшись со всеми, побежала к уже подъехавшей машине.

— Осторожно там со змеями, — услышала вслед от старшей сестры.

— Не переживай, они меня стороной обползать будут, когда узна́ют поближе, — смеясь кинула ей в ответ.