Вероятность конфликта

Глава 15. Родовая политика

Часом позже, прокатившись на метро в западную часть города, мы добрались до библиотеки, массивного здания, которое поражало своей легкостью. Необычная комбинация высоких окон и узких колонн, которые не мешали солнечному свету проникать внутрь, делала библиотеку воздушной, в отличие от привычных мне бетонных сооружений, где окон порой не было вовсе. Или, если они имелись, то исключительно как бойницы и не более.

Здесь же библиотеку решили не уродовать. Всего три этажа давали суммарную высоту не меньше, чем у соседних семиэтажных жилых домов, а непривычную высоту этажа скрадывал сквер, разбитый у входа. Обилие лавочек намекало на то, что читать любили и на свежем воздухе.

Но в темноте восхищаться библиотекой было сложно, хотя она и радовала глаз, а живописные кучи снега со всей возможной скоростью убирали прямо посреди ночи.

— Если вы к нам в первый раз, пожалуйста, заполните, — девушка в больших очках протянула нам обоим бланки. — Просто сведения о читателе, чтобы мы при необходимости могли...

И она осеклась, всматриваясь в мое лицо. Да, популярность — это очень хорошо, но я поскорее схватился за ручку, чтобы заполнить бумагу. Имя, фамилия, место жительства. Я указал имение под Ковровом.

Не успел я руки убрать, как заполненный бланк тут же выхватили у меня из-под носа. И довольно улыбающаяся библиотекарша перенесла данные на небольшой прямоугольник картона, с усилием продавила его круглой печатью и передала мне, рассеянно улыбаясь. Данные у Быкова она не потребовала.

— Привыкай чаще бывать на людях, — пошутил Алан.

— Я сегодня был в театре.

— Там персоны другие. Повыше чином, они в своем борще варятся. А люди пониже, попроще — они смотрят на вас всех, головы задрав. Им интересно. Еще скажи, тебе неприятно было.

— Не по себе, — признался я. — На меня в первый раз в жизни так смотрели.

— Влюбилась девчонка, — глумился сыщик. — А нам с тобой пора и поработать.

Библиотека в столице явно создавалась со всеми удобствами. Разве что в ночь выходили далеко не все сотрудники, но, судя по обилию табличек и пометок в здании, вызвать специалиста можно было практически из любой точки, достаточно лишь нажать на кнопку.

— Ты когда-нибудь вообще бывал в библиотеках? — спросил я Алана.

— Я? Пару раз доводилось, — как-то смутился он. — Но немного по другим делам.

— То, что ты здесь явно не информацию добывал, а женский пол, и так понятно. То есть, что делать, ты не представляешь так же, как и я, — бросив взгляд на кнопку у двери рядом с табличкой «помощь», я, немного поколебавшись, все же решился на нее нажать.

Меньше, чем через минуту, к нам подбежала девушка в больших очках:

— Подсказать, рассказать, кофе? — протараторила она, а я понял, что библиотекарша не таращит глаза на нас, просто очки увеличивают настолько, что сами глаза выглядят больше.

— Для начала подсказать, — произнес я, стараясь смотреть куда угодно, но не на ее лицо. — Мы ищем родословные.

— Могу принести нужную книгу, если вы знаете, чей род вам нужен, — оттарабанила она заготовленный ответ.

— Так... Поликарповы? — спросил я. Библиотекарша задумалась:

— На ум ничего не приходит, но я попрошу работника проверить, есть ли такая книга. Обычно спрашивают кого поизвестнее и подревнее. А если этот род... — она вернулась на свое место и, сняв трубку с телефона, дважды провернула диск, предварительно сверившись с листом бумаги рядом: — Мария! — громко произнесла она, — поищи род Поликарповых, пожалуйста! Минут десять подождите в зале. Сейчас людей нет, время позднее, так что найдем, если есть.

Она постоянно говорила очень быстро и, стоило отвлечься, как половина смысла стиралась. Как пропустить серию в хорошем сериале.

Мы с Быковым прошли через двери, на которые нам указала библиотекарша, и оказались в огромном зале.

Пожалуй, слово «огромный» можно применять на каждое второе строение во Владимире, но здесь именно залы, а точнее, один большой зал имел не столько громадную площадь, сколько невероятный его объем.

Первое, что бросилось в глаза — отсутствие пола. Сразу за дверью мы оказались на балконе, который опоясывал зал по периметру. Не меньше шести метров шириной, заполненный столиками так, чтобы на каждый падал естественный свет из окна.

Проемы изнутри казались куда больше, чем снаружи — поэтому днем чтение книг должно было стать сплошным удовольствием.

Я объем взглядом помещение, но как только увидел перила и то, что за ними провал вниз — поспешил подойти поближе. Убедиться в том, что громада была высотой в четыре полных этажа — три надземных и один подземный, которые было видно сверху донизу.

Но и этажи делились пополам балконами чуть уже, чем тот, на котором мы стояли. Итого получалось по меньшей мере восемь уровней высотой около трех метров, каждый.

И если читальная зона по большей части располагалась вдоль наружных стен, то книги хранились в середине зала. Вероятно, крышу поддерживали массивные опоры, по меньшей мере, штук девять, как я мог увидеть от входа в зал. И каждую опоясывали стеллажи с книгами.

Считать полки и стеллажи я не рискнул, но почти двадцать пять метров в высоту — такие книгохранилища внушали трепет. Сами колонны также опоясывались прямоугольными балкончиками, к которым от основного балкона с периметра вела система «дорожек» — тоже довольно широких, чтобы избежать давки.

Получалось, что огромное здание, построенное по принципам, схожим с теми, по которым строился и Университет, имеет весьма пристойную функциональность.

Постояв немного, я также заметил, что нет ни затхлости, ни пыли, а внутри довольно свежо и приятно. Тишина не давит на уши, поскольку даже лампы не жужжат.

— Простите! — от неожиданности я вздрогнул. — Но книги, посвященной непосредственно Поликарповым, здесь нет!

Десять минут пролетели незаметно, а библиотекарша уже принесла нам новости и... толстый журнал.

— Но есть общая книга родов и их связей, полагаю, что вы сможете найти связанные именитые семьи здесь, если они есть вообще.

— Спасибо, — ответил я, а Быков взялся за журнал. Девушка отдала его словно нехотя.

— Можете вызвать меня, нажав на кнопку на любом столике, который займете. Могу принести вам кофе, если желаете.

— Желаем! — воскликнул сыщик, опередив меня.

— У меня возникает странное ощущение, что дома ты не ешь, — заметил я, когда мы приземлились за круглый столик неподалеку от входа.

— Оставь сыскное дело мне, — Быков раскрыл журнал на оглавлении. — Здесь должна упоминаться фамилия Поликарповых, а через нее мы найдем уже хоть что-то, я думаю. Надеюсь, точнее.

Вкусный кофе немного подогрел мой интерес к пятисотстраничному журналу. Как и ожидал Быков, фамилия Поликарповых действительно там имелась. Но не в том формате, который был нам нужен.

— Слишком слабая связь, чтобы упоминание ее было в других книгах. Дальние связи, четвероюродные и так далее. Совсем не то, что нужно, — в сердцах захлопнул журнал через полчаса Быков.

— Быть может, в Империи есть памятные даты или дни профессиональных праздников?

— Профессиональных для кого?

— Какой-нибудь день тяжелой промышленности. День сталелитейщика. Или сам император вдруг награждал выдающихся деятелей. Ничего на ум не приходит?

Быкову, в чем я не сомневался, на ум ничего не пришло. От государственных праздников, как и от промышленности, он был далек. Пришлось в третий раз побеспокоить девушку в больших очках и попросить календарь со списком праздников, в том числе не официальных, если такие имелись.

Теперь просьбу пришлось обдумать и правильно сформулировать работнице парой этажей ниже. Зато чуть позже нам на стол легла небольшая брошюра со списком памятных дат и праздников толщиной страниц в двадцать.

— Поверить не могу, что я ковыряюсь в этом, — пробормотал я, пролистывая десятки дат и праздников. Прочитывать приходилось все, потому что в Империи, в отличие от моего мира, даже именования праздников могли отличаться.

Но в этом я просчитался. Был и день железнодорожника, и день пекаря, и день медика, и многое другое. С пометками, что празднуют все, имеющие отношение к той или иной деятельности.

Ближе к концу нашелся и день промышленности. Отмечали его пятнадцатого ноября.

— Отлично, — просиял Быков и попросил газеты за последние десять лет в разбросе плюс-минус неделя от даты. А потом пояснил: — Мы наверняка найдем информацию о Поликарповых хоть в одной из них.

— Вам же только владимирские? — уточнила библиотекарша.

— Да-да, чтобы не так много листать.

«Не так много листать» нам подняли на специальном лифте на тележке примерно через час. Мне даже стало жалко работниц библиотеки, но те совершенно не возражали, что им приходится трудиться в ночную смену.

В итоге к нам на стол легли минимум семь разных газет, как еженедельных, так и ежедневных. Пришлось разбираться вдвоем и откладывать в сторону для дальнейшего прочтения те материалы, которые хоть какое-то отношение имели к промышленности, празднику или Поликарповым.

— Если бы знать день рождения кого-то из них, — размышлял я вслух, — то...

— Привезут тебе еще пару тележек, если не уснешь, — ответил мне Быков. — Надеешься, что здесь ничего нет?

— Наоборот, — я отложил в сторону еще одну газету с заметкой «ко дню промышленности».

Вскоре осталась четверть, которую требовалось прочитать более подробно. В большинстве по празднику прошлись сухими цифрами, отметив, что столица — локомотив промышленности и так будет впредь. Я не удержался:

— А остальная страна тогда? — и показал заметку Быкову.

— Ты все рвешься в министры экономики? — съязвил он. — Предложи свои услуги вместо Поликарпова. О, вспомни черта. Нашел.

И мы вдвоем сели за огромный разворот, посвященный семье промышленников.

На самом деле называть их промышленниками в моем представлении было бы неверно. Промышленник владеет заводом, а в Империи заводами и производствами владело само государство. Имелись лишь управляющие, которые отвечали за исполнение заказов и планов.

Но газета писала именно про них, а статья называлась «Пятьдесят лет развития». Центральной фотографией была выставлена семья, стоящая в пять рядов и вместившаяся в кадр в количестве около семидесяти человек.

— Однако... — вырвалось у меня, когда я прочитал подпись, гласившую, что все они — большая семья Поликарповых. — А вот и Аникита, — узнал я парня во втором ряду слева. — И его отец.

— Вот и разобрались. А теперь надо переварить вот это, — Быков поднял страницу, а потом и вторую. Семье оказалось посвящено аж три разворота. — Давай, посмотрим, что там за родовая политика у них, раз все в промышленность ушли.