Вескер. Альберт Вескер. Колесо Фортуны

Глава 30 Женщины…

В итоге после уборки, ибо оставлять все на, итак, чудовищно уставшую Кэти было бы свинством, мы наконец начали собираться, и рассаживаться по машинам. Правда перед этим, наш излишне воодушевленный канадец, так расчувствовался, что всех перед уходом переобнимал, а меня так и вовсе поднял над землей, во время таких вот проявлений чувств. Даже забывать уже начал, насколько Барри после тренировок стал силен.

Я же, будучи тем еще кухонным самодуром, решил приготовить им перед уходом еще и завтрак на утро. Обернул все фольгой, чтобы до утра достояло и пошел к машине, где уже сидели Джилл и Ребекка. А так как алкоголь потихоньку уже начал выветриваться из них, пока я снова готовил, то, когда я вернулся, они уже были не очень пьяны, а больше просто веселыми. Я же испытывал легкую меланхолию. Несмотря на то, что мы очень хорошо провели этот праздник, я испытывал легкую вину, чувствуя себя предателем. Джилл, может и заметила мою легкую грустную полуулыбку, но была излишне увлечена попытками засмущать Ребекку. Особенно спрашивая, как ей было со мной танцевать. Хорошо, что никто не пытался танцевать танго. Особенно смущающие мысли и подробности из-за подпития против воли периодически вырывались у Ребекки, от чего она еще сильнее смущалась, прекрасно зная, что я их слышу.

Слава всем богам, что я додумался никак не комментировать и не участвовать в женских разговорах. Думаю, в таком вот состоянии излишне навеселе, они бы объединили силы, чтобы разорвать меня морально на клочки. Так как Ребекка жила дальше всех, я решил сначала отвезти именно ее. А так как я читал их личные дела, то прекрасно знаю кто и где живет. Периодически я замечал, какие взгляды на меня кидают Джилл и Ребекка, и кто-то чуть менее уверенный в себе начал бы наверняка нервничать, но мне было на удивление спокойно. Возможно, благодаря очередной порции успокоительного, а может быть и по причине того, что я не особо то и нервничал вообще после того срыва. В итоге спустя минут 40 я доехал до дома Ребекки, и выгрузил ее возле подъезда. И вот последующего я не ожидал… Сама по себе Ребекка очень маленькая по росту, и была мне чуть выше живота, но тем самым производила только более милое и своего рода пушистое впечатление.

— Спасибо вам большое капитан. Вы очень помогли мне с разработкой спрея. И…- Начала хорошо, но вот под конец сильно зажалась и засмущалась. У меня появилось сильное желание погладить ее как нечто милое и очаровательное, но я сдержался.

— Не за что. Ты бы со временем, и сама… — Но меня прервали самым неожиданным образом. Ребекка, пользуясь тем, что я решил чуть ее приободрить, аккуратно уцепилась мне за куртку и подпрыгнув поцеловала меня в щеку, а затем стремительно краснея убежала в дом проговорив что-то не очень разборчивое. Эх… Даже и не знаю, как реагировать. Это конечно было мило, но… Просто не знаю. А тем временем, из машины жадно ловила ситуацию Джилл, и я не удивлюсь, если она потом будет смущать Ребекку этой ситуацией. Глубоко вздыхаю и спокойно иду к машине, где меня уже ждет Джилл, с легкой улыбкой и блеском бесят в глазах, а потом, как только я сажусь, очень томным голосом у меня спрашивает.

— Что капитан, на молоденьких потянуло? — Эх… Как же предсказуемо. Ну я и не сомневался, что она ляпнет что-то подобное.

— А что, завидуешь, или может тебе Ребекка тоже нравится? Так я не осуждаю, она очень даже милая девушка. — На пару секунд Джилл зависла, после моего ответа, а затем задумчиво отвела взгляд в сторону, и демонстративно закусила нижнюю губу. Ну-ну, актриса.

— Ну… Наша Бекка девушка видная, хоть и излишне стеснительная. Но я, пожалуй, все же больше по мужчинам, хотя ее смущение и вызывает лютое желание ее подразнить и вогнать в краску. Но думаю, не я одна так думаю? — И выжидательно с легкой улыбкой смотрит на меня. Я же чуть усмехаюсь, и поправляю очки.

— Пожалуй. Но если она спросит, я буду все отрицать. — После чего улыбка на моем лице становится чуть сильнее, а Джилл и вовсе чуть прыснула в кулак.

— Знаете капитан, за последнюю неделю вы открылись мне с очень неожиданной стороны. — Что-то мне не нравится ее тон.

— Разве? — Не стоит развивать эту тему. Попробуем сыграть дурака.

— Пытаетесь увильнуть? — Она чуть сильнее ко мне повернулась, выгодно выпячивая свои женские части. Пытается притупить бдительность, или просто не до конца ушла игривость от спиртного? Впрочем, я даже внимания особого не обратил, и не повернулся к ней. В этом очки изрядно полезны, и куда больше я смотрел всем своим видом на дорогу.

— А что мне по этому поводу нужно сказать? — Чуть иронично приподнимаю бровь. — Ты смотришь на меня и мои действия со стороны. Тебе виднее то, что ты видишь, а я, что бы не попытался сказать, буду выглядеть оправдывающимся или восхваляющим себя. — Думала так легко будет вывести меня на разговор?

— Эх… Вот постоянно вы так капитан. — Она отвернулась к окну. — Я может вас похвалить хотела, а от вас опять такое недоверие. — Давлю в себе усмешку.

— Джилл, я прекрасно тебя знаю, и ты не ведешь обычно такие разговоры. Ты явно хочешь у меня что-то спросить, а я не желаю отвечать. — И улыбаюсь, а она отвернулась снова к окну, всем видом показывая, как я ее обижаю, и какой я бесчувственный чурбан. Остаток пути к ее дому, прошел в тишине. По радио шла какая-то тихая музыка в стиле медляк, а Джилл явно о чем-то думала. Несколько раз, она кидала на меня взгляды украдкой, будто пытаясь что-то увидеть. Но я прекрасно чувствовал эти взгляды. Инстинкты у меня развиты, гораздо лучше, чем у большинства людей. Но надо отдать ей должное, она так ничего и не сказала.

И вот мы подъезжаем уже к ее дому, но вдруг она задает мне вопрос, который неплохо так меня удивил.

— Капитан. Не хотите зайти на кофе? — А вот тон… Очень интересный, да и сама она выглядит очень странно. Не скованно, но что-то в ее поведении явно не так. Тем более, ночью, в подвыпившем состоянии предлагать мужчине зайти к себе на кофе… Какая интересная ситуация… Но я хорошо знаю Джилл. С одной стороны, стоит отказаться и просто уехать домой, но какое-то внутреннее любопытство давит уже на меня. В принципе я ничего не теряю, да и в постель к ней не собираюсь.

— Хмм… — Окидываю ее задумчиво взглядом, от чего ее поза чуть меняется, а во взгляде появляется легкая ирония, как будто, она уже все просчитала, и полностью ожидала, что я как типичный мужчина, услышав такое предложение, задумаюсь о самом очевидном варианте. Тем веселее будет разбивать ее ожидания. — Ну если только на «кофе», то почему бы и нет. — Специально выделяю кофе, и тоже чуть иронично улыбаюсь.

В итоге она повернулась, и пошла в дом, а я за ней. Мы, не торопясь, поднимались на ее этаж, и тут на самом верху, она поскользнулась, а я, поставив ногу как упор аккуратно ловлю ее. Хех… Ситуация максимально клишированная. А вот она явно испытывает раздражение, которое не смогла удержать.

— Опять эта карга, когда мыла пол плохо смыла средство. — Будто оправдываясь, чуть покраснев и поморщившись сказал Джилл. Я же умилился такой вот реакции, эта ситуация явно спутала ей какие-то свои мысли и планы. На что я молча подхватил ее на руки, и с легкой улыбкой, широкими, но осторожными шагами перешел большую часть коридора. И только там, где ближе к окну пол был достаточно сухим и средство просто было подсохшим, спустил ее вниз. Несколько секунд Джилл потратила на то, чтобы вернуть себе внутреннее спокойствие, и потом решительно шагнула к одной из квартир. Я же молча пошел за ней, никак не комментируя ни слова, ни действия.

В итоге заходим мы в ее квартиру, и я смотрю на довольно уютную обстановку. Не такого от нее ожидал. Все красиво и выглядит в полном порядке. Я ожидал какого-то беспорядка или скажем утилитарности и минимализма.

— Ну вот мы и у меня… Что будем делать? — Поворачивается ко мне, и специально будто чуть выпячивает грудь. Но вот в глазах… Ммм легкое напряжение, смешанное с легким же раздражением. Чудесно. Делаю к ней шаг, а она будто отдаваясь на волю случая чуть прикрывает глаза, и просто стоит. Но к ее полной неожиданности, просто в упор ее огибаю и иду на кухню.

— Где у тебя тут кофе? — Единственное что я у нее спросил. По ее языку тела и общему поведению было прекрасно ясно, что она меня не на ночь страсти зовет, я же не идиот. Увидеть напряжена ли девушка и хочет ли она близости не трудно. Главное просто смотреть и изучать, а не просто предвкушать, хотя также в ее языке тела, я прекрасно видел, что она готова и уступить, если я буду настаивать. Но чувствую вся симпатия и доверие после этого точно будут потеряны. Она не девственница, это я чувствую, но тем не менее очень разборчива в плане отношений и близости. Об этом говорит буквально все, от ее умения одеваться и подать себя, до обстановки в доме, и поведения среди мужчин. И я прекрасно знаю, что она пригласила меня именно на разговор. Просто пригласила так, чтобы я имел меньше поводов отказать. А мне стало просто любопытно, что именно она хочет узнать. Потому просто беру чайник, проверяю пустой ли он, а затем наполняю водой и ставлю на огонь.

— Кофе в левой полке… — С легким удивлением смотрит, как я нагло начинаю хозяйничать на ее кухне, и искать кружки. — Вы действительно собираетесь просто пить кофе?.. — Напряжение из голоса так и не ушло, но она уже больше недоумевает.

— Ну да. Ты же меня на кофе позвала, а затем ехидно ей улыбаюсь. — Несколько секунд она еще пыталась понять, что именно я сказал, а потом вдруг улыбнулась, и расслабившись села за стол.

— Спасибо капитан… — В ее голосе отчетливо я услышал облегчение. Эх женщины… Странные вы создания. С одной стороны испытываете симпатию и хотите эту симпатию углубить до полноценных отношений или хотя бы страсти, а с другой до ужаса боитесь разочароваться в объекте своего интереса.

— Джилл. — Сажусь напротив, пока закипает чайник. Кофе я уже поставил на стол, и даже достал легкие закуски из холодильника. — Скажи честно, зачем ты все это затеяла? — Смотрю на нее хоть и с легкой улыбкой, но голос у меня твердый, как и очки все также на лице, от чего глаза она не видит. По началу Джилл просто чуть отвела взгляд в сторону, и чуть поджала губы, явно раздраженная моей бестактностью, но понимала, что сама к этому вела.

— Я… Хотела поговорить капитан. По нормальному, но вы очень уж скрытный, и при отряде выдаете информацию о себе чуть ли не по чайной ложке. Вы неоднократно показали себя как профессионал и хороший товарищ. Я очень хочу вам доверять капитан, но что-то внутри меня говорит, что вы нам либо врете, либо очень сильно не договариваете. Я правда хочу вам верить… Пожалуйста, просто один чуть более личный разговор чем обычно. — Эх… Рубикон пройден да? Хорошо. К этому рано или поздно должно было прийти. И теперь я либо откровенно вру и вешаю ей лапшу на уши, а затем она, когда все узнает будет считать меня предателем куда сильнее чем остальные, либо расскажу ей правду. Но всю правду говорить ей нельзя. Около минуты с не меняющейся улыбкой смотрю на нее, от чего Джилл уже начинает немного нервничать. Но думаю, есть один вариант.

— Джилл. Ты думаю уже спрашивала у Криса, что я подписывал бумаги о неразглашении, и попросту не могу рассказать полностью правду о том, чем занимаюсь и занимался раньше. — Не спрашиваю, скорее констатирую факт, от чего она чуть кивает. — Я в праве сейчас полностью тебя проигнорировать с твоим откровенно глупым личным желанием покопаться в моем прошлом. — Она снова кивает, но поджимает губы. Понимает, но все равно интересуется. Эх… Чувствую, даже если случится что-то плохое и ей прикажут молчать, она все равно будет копать до победного. — Хорошо. Давай сыграем с тобой в одну игру. — Начинаю давить на нее взглядом, а улыбка становится натянутой. Джилл с легким удивлением на меня смотрит. — Правила такие. Ты можешь задать мне три вопроса. Я обещаю, что отвечу на них, но только намеками, и при условии, что ты тоже расскажешь мне что-то о себе. Тоже что-то личное, откровенное и то, чем ты готова поделится. Что скажешь на такую игру? — Смотрю на нее не моргая. Через очки это не очень видно, но она чувствует дискомфорт. Да и лицо мое уже скорее напоминает маску. И она очень серьезно задумалась. Но в итоге, когда снова подняла взгляд, в нем я увидел твердость и решимость.

— Да… Я хочу узнать тебя, и доверится. Особенно учитывая, насколько необычный ты человек. — О уже на ты… Ну хорошо. Попробуем.

— Начнешь с первого вопроса, или сначала расскажешь о себе? — Она на несколько секунд задумалась, но уже закипел чайник, и я начал заваривать нам кофе. Достал молоко, сахар и решил молоко подготовить. Люблю делать вкусно и красиво, а начатая бутылка отлично подходит для того, чтобы сделать молочную пенку, тем более что и жирность у молока достаточно высокая для этого. И вот я сделал нам обоим кофе, разбавил сначала частично молоком, потом сделал пенку и добавил ее сверху. В итоге получилось скорее не кофе с молоком, а молоко с кофе, но получилось довольно вкусно и нежно. Больше расслабляющий и сладкий, нежели бодрящий напиток.

— Не думала, что ты любишь такое кофе. — Она задумчиво посмотрела в свою кружку, и взяла бутерброд с колбасой.

— Можешь не верить, но я люблю сладкое. — И спокойно добавляю себе еще сахара, после чего тоже беру себе бутерброд.

— Пожалуй задам вопрос. Хочу проверить как оно работает. — Я пожал плечами и молча сделал глоток.

— Альберт Вескер, это твое настоящее имя? — И тоже попробовала кофе.

— Да настоящее. Живу с ним, сколько себя помню. — И улыбаюсь. На что она хмыкнула, и поняла, что больше я ничего не скажу. Демонстративно кусаю бутерброд.

— Теперь я расскажу о себе… — Снова пожимаю плечами, и чуть улыбаюсь. — Ну знаете ли, вам тут девушка может часть души собирается излагать, а вы ведете себя как чурбан.

— О я абсолютно уверен, что ничего реально стоящего или личного ты не расскажешь. Не в тех мы отношениях, чтобы так друг другу доверять. — Лицо у меня абсолютно безмятежное, и я спокойно пью дальше свой кофе.

— Зря ты так думаешь… Может я и не особо часто делилась с отрядом или тобой чем-то личным, но все же… — Джилл посмотрела мне прямо в глаза. — Я хочу попробовать капитан. Все же ты не стал пользоваться моим приглашением. Так что думаю заслужил небольшой кредит доверия.

— Ты не хотела этого. — Думаю что-то в моем голосе, заставило ее почувствовать какие-то странные эмоции.

— Извини что заманила на разговор таким способом. — Я на это молча пожал плечами, и еще раз укусил бутерброд. Она же несколько секунд собиралась с мыслями. — У меня смешанные корни. Мой отец француз военный, а мать полу японка… В детстве азиатские черты были сильнее заметны, и ко мне относились не слишком хорошо. — Она несколько задумалась. А я внимательно слушал. — С самого же детства отец почти вдалбливал мне в голову идеи «справедливости» и именно поэтому во многом я и пошла после армии в полицию. Но… Если честно, я пошла в полицию не только из желания защищать простых людей и нести эту самую справедливость. На самом деле, я пошла не просто в полицию, а именно в спецназ, чтобы ощутить вкус к жизни… Вот так вот все просто. Хотелось «адреналина» и реальной опасности, а если точнее… Хотелось сделать что-то действительно стоящее, чтобы моя жизнь имела реальный смысл. — Я даже не ожидал настолько личной информации. Думал она действительно воспримет это как игру. Но за такое… Хорошо. Я попробую дать ей часть настоящей информации о себе.

— Очень… Откровенно. Спрашивай. Еще два вопроса. — И я медленно опустил взгляд в кружку. С лица полностью пропала улыбка.

— Расскажи и ты мне о себе. Каким было твое детство, как служил в армии, как дошел до полиции? — Она смотрела очень внимательно. По мере рассказа, она чуть сжалась. Явно почти никому не рассказывала об этом. Но я никак не показывал своего отношения и очень серьезно отнесся к ее словам.

— Это несколько вопросов… — Горько улыбаюсь, а она явно что то почувствовала. — Но я отвечу. Будем считать это за один, но не думаю, что ты поверишь в мою историю. — Я снимаю очки, под успокоительными зрачки не вытянутся, но думаю я должен позволить ей увидеть мои глаза. — Я с самого детства был изолирован от других детей. Меня очень жестко тренировали и готовили к максимально широкому спектру задач. Лучшее образование, лучшие инструктора, лучшие условия и при этом чудовищное давление, как со стороны окружения, так и в самих условиях. Меня искусственно сделали таким, какой я сейчас. А потом была армия, и собственно полиция. И вот я здесь.

— Ты прав… В это максимально тяжело поверить. — По ее взгляду было прекрасно видно, что она не верит, на что я молча поднимаю футболку, и показываю на грудь рядом с сердцем. Плохо заметный, при обычном осмотре, там был сдвоенный шрам от кустарного дефибриллятора, которым я перезапускал себе сердце во время одной особенно тяжелой миссии. Да и в целом шрамов у меня на теле было достаточно много. Она присмотрелась, по мере изучения шрамов, на ее лице скепсис сменяло удивление, а затем и шок. — Серьезно? То есть ты… что-то типа суперагента, выращенного в лаборатории для разных мутных правительственных задач как в боевиках? — Я же с ухмылкой опускаю футболку.

— Ну почти. Искусственно завышенные и доведенные до идеала человеческие возможности. Мне считать это третьим вопросом? — Чуть ехидно улыбаюсь, а она как-то странно зависла на пару секунд смотря на меня. Но потом будто резко встрепенулась.

— Ну уж нет! У меня еще целая куча вопросов. — И смотрит на меня так, как будто я ее без ножа режу.

— У тебя остался один Джилл. И придется тебе тоже рассказать что-то личное, чтобы и мне захотелось ответить полно и искренне. Давай, я в тебя верю. Выведи меня на эмоции и заставь расколоться. — Максимально ехидно и предвкушая улыбаюсь. От чего она чуть розовеет, но сильно не смущается. Похоже ликер быстро нашел своего адресата в, итак, подвыпившей девушке. Я же наслаждаюсь компанией. Несмотря на то, что кое-что я ей рассказал, и приоткрыл тайну о себе, она старается себя держать в руках. Яркий свет ламп немного режет глаза, но я уже привычно игнорирую легкую боль. Сама же Джилл очень крепко и сильно задумалась. Интересно на сколько ее хватит, и что именно она скажет мне и за какой вопрос. Несколько долгих минут тянулось ее молчание. А я молча допил кофе и дождался пока она допьет свой, и затем сделал нам новый и тоже с ликером. Пока я, молча и с улыбкой делал нам кофе, Джилл наконец дозрела.

— Я не знаю… Столько вопросов, но только один ответ. Ты не сделал выбор легче. Эх… — Она тяжело вздохнула, а я просто снова улыбаюсь и ем бутерброд. — Тогда расскажу, наверное, немного еще о себе… Я после армии, очень хорошо себя проявила, и мне позволили пройти подготовку в дельте. — Я приподнял бровь. — Да я знаю, что дельта — это особый отряд, и женщин туда не берут. — Но я перебиваю.

— Дельта не просто особый отряд. Это своего рода отряд по особым поручениям. Занимаются всем, от террористов, до свержения правительств нелояльных США стран, хотя, разумеется, это представляется как борьба за демократию или с восстаниями. Они занимаются буквально всем, чем им прикажут. И далеко не всегда их работы связаны со спасением жизней. Только вот есть один нюанс. В дельту берут по большей части отличившихся зеленых беретов, а ты не похожа на этих маньяков военного дела. Дельта входит в десятку самых мощных спецподразделений мира. Ты серьезно думаешь, что я поверю, что ты там служила? — Смотрю на нее прямо, но она не теряется, а наоборот чуть хмурится.

— Я знаю… И я не полноценно там служила. Кое кто помог мне пройти там своего рода стажировку на полгода. Именно там я научилась саперному делу на таком уровне как сейчас, и изучала рукопашные бои продвинуто. Взломам старалась учится по мере остатка сил. Может официально я и не получила знак отличия за службу в дельте, но я приложила очень много сил, чтобы стать лучшей. Когда же в офис пришел ты, и просто вытер всеми нами полы, я вспомнила капитана Дельгадо из дельты. Единственное, что не позволяло ему полностью раздавить меня при обучении, это то, что официально я не служу под его началом. Но вы очень похожи, и в манере тренировок, и в стиле общения с подчиненными. Возможно, именно поэтому ты меня так сильно и заинтересовал… Только вот как мужчина ты в итоге оказался чуть лучше, чем он. — Она отвела взгляд в сторону. Я дал ей минуту, подумать и собраться с мыслями и тактично молчал. — А как же вы в итоге стали тем, кто есть? — И я понял, что это и есть ее последний вопрос. После такой вот отповеди, причем еще и хоть и намеком, но рассказанном первом опыте, я должен был рассказать что-то о себе больше чем хотел изначально. Не думал, что будет настолько тяжелый разговор…

— Не хотел я рассказывать о себе так много, но ты не оставила мне выбора. Только вот думаю, что ты не успокоишься и после этого разговора. Ведь я не могу дать тебе исчерпывающих ответов, и не подставить твою или свою шею. Но я постараюсь рассказать именно о себе… Раз ты хочешь знать именно меня. — Я медленно поднимаю взгляд от кружки на нее, и вижу, что она села прямо и максимально серьезно смотрит на меня.

— Я понимаю. Скорее всего и у тебя была во время службы и работы чернуха. — О ты даже не представляешь сколько… — Но я верю, что ты хороший человек капитан. — На это у меня вырывается снова горькая усмешка.

— Не хороший Джилл… — Чуть качаю головой, и залпом осушаю кружку. Чуть терпкий и сладкий привкус ликера на языке отдается горечью где-то в груди. — Начну издалека. Как ты знаешь, меня готовили в максимально стрессовых и тяжелых условиях, но это не все. На мне и других участниках «инициативы» ставили опыты с самого детства, с целью получить самого лучшего человека из возможных. Нас стравливали друг с другом, заставляя видеть друг в друге конкурентов. Часть жила и вовсе в тепличных условиях, не зная того, через что проходит основная тестовая партия. Так в нас взращивали зависть и злобу по отношению к ним. А затем следили, как мы будем зубами прогрызать себе путь наверх. Ведь успехи в учебе или полная покорность «воспитателям» помогали улучшить условия нашего содержания. Вырастая в таких условиях, я вырос тем еще озлобленным на мир крысенышем. Высокомерие, ведь я смог превзойти своих учителей во всем, чему они меня учили. Злоба, на постоянную боль, и вечные ожидания, что я стану лучше. Это не самые хорошие черты характера не правда ли? — Смотрю ей в глаза, и за время всего монолога, не моргаю. Жду реакции, осуждения…

— Почему правительство ничего не сделало с этим? — В глазах… Сочувствие? Раздражает… Я прошел этот путь не ради чьей-либо жалости. Я зубами выгрызал собственное будущее. У меня же на лице возникает злая усмешка.

— Думаешь, что они что-то знали? А даже если и знали, ты уверена что хочешь знать, почему не сделали, уверена, что готова услышать ответ? — Смотрю на нее уже не просто выжидая. Давлю и осознанно допускаю во взгляд немного злобы, от чего она сдалась и отвела взгляд поджав губу. Правильно. Умная девочка. Не стоит задавать вопросы, на которые не готова услышать ответы.

— Прости… — Она виновато на меня посмотрела, а я все же унимаю свое раздражение. Медленно вздыхаю.

— Потом, мои условия после условного экзамена резко улучшились. С меня начали чуть ли не пылинки сдувать, и выполнять чуть ли не любой мой каприз. Как думаешь, сделал ли я тогда хоть что-то хорошее? — Риторический вопрос. Иронично ей усмехаюсь. А голос все равно становится злее. — Разумеется нет. Такой злобный крысеныш не мог сделать ничего хорошего. Неоднократное злоупотребление властью, присвоение чужих результатов, принуждение к интиму. Много чего. — Намеренно сгущаю краски. Было хоть и не настолько плохо, но хорошего уж точно ничего не было. Да и как не говори, и как не изворачиваясь, я не сказал ей лжи. Даже принуждение к интиму было именно завуалированными угрозами и намеками. Крысеныш не опускался до прямых изнасилований. Это все правда. Джилл же слушала, и чуть побледнела.

— Я не верю… Вы сейчас ведете себя совершенно иначе. Совсем другой человек… Я видела ваши эмоции иногда, видела отношение к той маленькой девочке, видела, как вы нас тренируете и всегда выполняете вместе с нами все нормативы, видела, как вы жертвуете собственным личным комфортом, чтобы помочь окружающим и членам отряда. Я не верю в то, что вы говорите. — А взгляд то какой уверенный. Сама от нервного напряжения уже искусала нижнюю губу, но все равно верит в меня. А ведь прошло не так много времени с нашего знакомства.

— И да и нет. — Тяжело вздыхаю. — Просто в один из моментов, я будто прозрел. Смог окинуть свою жизнь и существование совсем иным и незамутненным взглядом, и тогда… Меня переполнило отвращение. К тем, кто сотворил со мной и другими детьми это, к самому себе, за то, что позволил себе превратится в это. Знаешь… Я даже разок думал о самоубийстве. — Тоже правда. Как только на меня снизошло наваждение, так сильно меня изменившее, шторм эмоций и общая неадекватность в определенный момент действительно привела меня к мыслям о самоубийстве. Но потом я смог стабилизировать свое состояние и прийти к единству с самим собой. А Джилл еще сильнее побледнела, и чуть нервно сжала руки.

— Страшные вещи вы рассказываете капитан… — Уже некоторое время снова обращается на вы. — Я понимаю, что в мире происходят страшные вещи, но верила все же, что такие пережитки прошлого и людской жестокости уже ушли в прошлое. Я пошла в полицию, чтобы не допускать такого. — На что я молча наливаю себе в кружку на 2 пальца ликера. Немного, но его вкус мне нравится. Молча делаю пол глотка, а она, чуть подумав решила сместить фокус. — Я вас поняла капитан. Простите что своим любопытством залезла туда, куда не надо. — А вот этого мне не надо. Не нравится мне ее взгляд. Завтра еще не сможет мне в глаза смотреть после таких откровений.

— Джилл. Это то, что сделало меня мной. Я не горжусь многими вещами, которые делал в жизни, но сейчас, я не сказал ни слова вранья. У меня есть цель, и я искренне хочу сделать мир чуточку лучше. Искренне хочу принести в свою жизнь смысл. Можешь считать, что я ищу искупления, можешь считать, что просто собираюсь тиранить ваш отряд и тебя лично. — Чуть усмехаюсь ей. — А можешь думать, что я просто слегка поехавший бывший военный, что бы из этого ты не выбрала, не ошибешься. — Специально делаю акцент, на чем-то не совсем серьезном. Стараюсь сгладить ее вину.

— Спасибо вам капитан… — Она чуть улыбается, а легкая бледность снова сменяется румянцем подвыпившей девушки. Такой она мне нравится больше. — И за разговор, и за честность, и за… Компанию. — В конце чуть замялась. Я же решаю окончательно закончить неприятную тему.

— Не забывай, мы двое молодых офицеров, которые собирались изначально на «кофе», а в итоге сидим с алкоголем и несем конспирологический бред. Это однозначно достойный вечер. — Салютую ей бокалом с ликером, а она с легкой улыбкой отвечает мне своей ополовиненной кружкой кофе. В итоге мы допили, а я смог заставить себя закончить разговор на приятной ноте. Как бы я не старался показывать твердость, но очень многое до сих пор меня гложет. Но Джилл уже действительно устала, и продолжать разговор также хорошо, как начала не сможет.

— И все же спасибо за приятный вечер, и что… не воспользовались. — Она уже чуть более открыто улыбнулась, а я позорно залип на эту самую улыбку на несколько секунд.

— Тебе тоже спасибо. — Отвечаю на улыбку. — А теперь марш спать. — На что она растянулась на столе и расслабленно произнесла.

— Мне слишком хорошо, чтобы куда-то идти. И лень. — Я же специально вкрадчивым голосом ее спрашиваю.

— Мне отнести принцессу в постель? — От чего она по началу чуть смущенно покраснела, но потом все же кивнула.

— Пожалуй, что отнести, мой рыцарь… — Тон правда чуть сонливый. Решила сыграть со мной в игру? Думаешь я не сделаю этого? Аккуратно обхожу стол, и развернув, максимально бережно, но быстро беру ее на руки. В ответ слышится тихий писк, и она цепляется за шею, боясь похоже упасть. Но я уже доволен ситуацией и спокойно несу ее в комнату и укладываю на кровать. Да уж… Похоже у меня скоро превратится в хобби доносить девушек до кровати. Нежно укладываю ее, как настоящую принцессу. Она чуть сильнее краснеет, хоть в темноте это и видно не так хорошо. Видимо не часто с ней подобное делают. И как только я собираюсь разогнуться, она резко хватает меня за воротник футболки и чуть притягивает к себе. — Спасибо что не воспользовался Альберт. Для меня это правда важно… — Она шепчет мне это и обнимает. Дыхание горячее и почти обжигает, а легкий аромат кофе и ликера, придают легкую сладость… Чуть двигается в сторону и собирается поцеловать, но уже я смещаюсь и сам целую ее, но в лоб. Не стоит такое делать под алкоголем.

— Не стоит. Отдыхай «принцесса». — Излишне мягко и тихо произношу последнее слово, а она от меня отцепляется и ложится. Я же укрываю ее одеялом, и иду на кухню, уже в который раз мыть посуду… Скоро похоже стану элитным домохозяином. Но и оставить срач после приятного вечера я не смог. По итогу минут 15 на мойку кружек, тарелки и уборку начатого ликера в холодильник, и я собираюсь идти на выход, но в итоге не иначе как из приступа человеколюбия, достаю из холодильника минералку, а из аптечки в ванной таблетки от головной боли. Кладу все это на тумбочку рядом с ней, и тихо ухожу, аккуратно закрыв за собой дверь. Женщины… Странные и противоречивые же вы создания.