Весна новой эры

Глава 8

Министр автомобильной промышленности СССР взглянул на представленные ему образцы новой техники и грустно вздохнул… Эх, какие ж были планы… И все пошло в одно известное место. И пусть его назначили совсем недавно, когда отправили на «почетную пенсию» прежнего министра, товарища Строкина, кто и подписывал те соглашения с французами, но все равно было обидно. Ведь определенное участие в том принимал и он сам… Хотя почему определенное? Как раз достаточно существенное – и во многом потому, наверное, и посчитали, что пора его назначать министром. А предшественник? Ну ведь в СССР пенсионный возраст – шестьдесят лет! Хотя из руководителей по факту уходят в этом возрасте на пенсию хорошо если каждый второй.

Та машина, на которую он сейчас смотрел, с виду была обычным «Москвичом-412». Только на ней был установлен полный привод… Передний при этом был разработан на основе такого же, только развернутого, москвичовского редуктора и части деталей с «Рено-16» - того самого, что должны были выпускать на будущем Волжском автозаводе, который теперь уж никогда не будет построить. Раздатку сделали свою собственную, с пониженной передачей. Да, ее освоение в производстве «Москвича-412П» и его «брата-близнеца» «Москвича-408П» стало той еще проблемой, ведь машина должна была пойти в серию буквально с первого экземпляра. Полгода производство легковым автомобилей на всех заводах СССР стояло из-за дефицита металла. И за эти полгода надо было не только разработать новую машину, но и изготовить ее, испытать, подготовить производство… Но за это время даже не успевали толком подготовить оснастку! Корпус раздатки делали литьем в землю, другие детали изготавливали универсальным способом без специальной оснастки – благо, машиностроительных мощностей в стране еще хватало. Многие производства, особенно военные, нынче просто остановились или срочно перепрофилировались под другие производства. И все же у них получилось! И теперь вот он – тот самый «412П»…

В отличие от иной реальности, из-за начавшейся Долгой зимы и сокращения производства легковушек, в этом мире ижевский завод никогда не выпускал «Москвич-408», хоть оно и планировалось. Но потом решили, что раз уж тут новый завод – пусть он новую технику и выпускает. Все равно прямо сейчас выпускать там нечего и не из чего, хватит мощностей московского завода, а потом он уж и не нужно будет. Так что пусть сразу осваивают производство новой модели! Ну а уж в Москве будут переходить на 412 модель по мере того, как будет наращиваться производство двигателей на Уфимском заводе и уже запланированном к постройке его филиале во вновь ставшем областным центром, после того, как туда приехало почти столько же эвакуированных, сколько до того было всего населения, Балашове.

Правда, сейчас все это уже прошлое – налажено серийное производство всех нужных комплектующих, ушли от применявшихся первые полгода «обходных» технологий, производство пошло в нормальном ритме. Впрочем, 408 модели все равно осталось недолго… Для полноприводного автомобиля его двигатель был откровенно слабоват. Так что скоро везде будут ставить УЗАМ-412… И это и будет самый массовый советский легковой автомобиль на ближайшие годы, если не десятилетия. Ведь про планы на счет ВАЗа теперь придется позабыть.

Еще совсем недавно было столько планов по развитию автомобильной промышленности – и теперь все коту под хвост! С французами тогда заключили договоры о постройке аж двух автозаводов – ижевского и ставропольского, в Куйбышевской области. Но если для первого уже начало приходить оборудование и даже запустили первый цех, где по обходной технологии собирали автомобили, а оставшееся оборудование собирались общими усилиями сделать на заводах СССР, ГДР и Чехословакии, то к строительству первого даже и не приступали. А теперь на его месте будет новый филиал ЗиСа, созданный на основе вывезенного из Кутаиси оборудования и того, что планировалось для постройки. Восстанавливать его на старом месте посчитали слишком рискованным – да и, откровенно говоря, многие при этом вздохнули с облегчением. КАЗ долгие годы был головной болью для министерства – это товарищ Сталин мог заставить работать кого угодно, но как отменили уголовную ответственность за нарушение производственной дисциплины – брак на заводе пошел просто массовый! Сначала с ним пытались бороться, взывая к партийной и комсомольской сознательности, но это оказалось бесполезно. Рабочие регулярно делали брак, ОТК принимал его, автомобили отправляли заказчикам, а затем везли обратно на устранение недоработок – и так порой по несколько раз. Один за другим шли скандалы, нередко доходившие до уровня министерства, срывались планы, менялись директора и руководство завода, а результат был одним и тем же. Почти пятилетку шел этот бардак – дошло до того, что выдвигались предложения закрыть КАЗ, вкупе с еще целым списком закавказских заводов. Однако закончилось все проще – на предприятиях, по аналогии с военной, ввели госприемку, что увеличивало издержки производства, но хотя бы позволяло получить качественную продукцию.

В конечном итоге, стали выгонять по статье тех, кто делал систематический брак и тех, кто пытался его прикрывать – и очень скоро оказалось, что на закавказских заводах кавказских рабочих и инженеров оказалось совсем немного. Как и руководителей, которых пришлось присылать из центра. «Местные товарищи» остались лишь во вспомогательных службах – различные грузчики, разнорабочие, работники конторы на не первых ролях. Что закономерно вызывало недовольство в республиках – кричали, что им не дают работать, дают поблажки русским и много чего еще в подобном стиле. Дошло до попыток устроить бунт, что вылилось в многочисленные аресты в начале 60-х и «четвертные» за антисоветскую деятельность. Лишились своих должностей, а то и также отправились в лагеря, и некоторые руководители республик. Но работа все же пошла…

Но когда тряхнуло – от КАЗа, как и многих других заводов, остались одни руины. И теперь то, что удалось вытащить из-под развалин и можно было восстановить, перевозили на новое место. Туда, где должен был быть построен ВАЗ. Ну а легковушки… Кому они сейчас особо нужны? Да и без французов организовать производство разработанного на основе их «Рено-16» ВАЗа-2101 было бы большой проблемой… Так что какой бы хорошей, перспективной, не была машина, но добраться до конвейера ей теперь не судьба.

Вообще что надо строить еще один автозавод появилась уже давно. Для испытаний было отобрано множество иностранных автомобилей Ford Taunus 12M, Morris 1100, Peugeot 204, Skoda 1000MB, Renault 16 и Fiat 124. А поскольку лучше всего показал себя предпоследний, то его и решили пускать в производство, хотя одно время и шли споры на счет того, не лучше ли сделать выбор в пользу продукции дружественных Италии или Чехословакии… Однако Пономаренко велел отбросить политику и выбирать то, что лучше. Так и было заключено соглашение с французами… В автомобиль, конечно, пришлось внести немало доработок, но это уже был рабочий момент… В какой-то момент появлялась идея и на счет унификации двигателей с перспективным УЗАМ-412 – если и не поставить его как есть, то хотя бы сделать новый мотор, максимально унифицированный с ним по узлам. Совместно с французами изготовили несколько опытных образцов, один из которых был как раз с таким двигателем, но на том все и закончилось. Когда тряхануло – стало не до продолжения испытаний, а как началась Долгая зима – тут уж и опытные образцы автомобилей раздали по автохозяйствам… Сколько-то проездят – и на том хорошо! Лишь бы прямо сейчас заткнуть проблему нехватки автотранспорта… И ведь весьма неплохо машинки себя показали! До сих пор работают, несмотря на условия – по крайней мере, без капитальных поломок. Вот только это уже мало что значит в новых условиях…

***

Москва встреча Михаила снегопадом и морозом… Выходя из поезда, люди торопились поскорее зайти в метро, где все также комсомольцы проверяли пропуска – правда, теперь можно было проехать и без них, за деньги. Заскочив в вагон метро, Михаил поехал к министерству сельского хозяйства, куда ему и следовало явиться…

С прошлого его приезда в Москве, можно сказать, ничего и не поменялось. Только сейчас в столице был разгар зимы… Так что встретить людей на улице было почти невозможно – даже сейчас было достаточно холодно, так что все старались без лишней нужды не высовываться из теплых помещений, а когда все же приходилось – добраться до места как можно быстрее. За то сейчас круглосуточно работали магазины – пусть купить в них можно было очень немногое, но главное было в другом. В холода люди могли заскочить туда, выпить стакан горячего чаю, согреться и продолжить свой путь. Так нынче по всей стране было, когда морозы опускались ниже двадцати градусов. Уже сложившийся за время Долгой зимы порядок! Ну и порой проезжали по улице милицейские патрули на «Волгах» и «Москвичах»… А вот военных видно не было – хотя на это Михаил еще у себя в городе обратил внимание. Резко меньше их в последнее время стало. Видать, стали уже и без них справляться с поддержанием порядка. Хотя тут и вообще как-то тише и спокойнее жизнь стала – даже по сравнению с прежними временами, не говоря уж о первых годах Долгой зимы… Похоже, большую часть преступности уже физически уничтожили. Ну а кто был поумнее и вовремя сообразил, что «тут вам не там», залег на дно и старательно изображает из себя законопослушного гражданина…

Впрочем, быть бандитом нынче стало очень немодно, и тут в немалой мере постаралась пропаганда. То, что раньше пытались как-то скрыть, не оглашать во всеуслышание, теперь вылилось на страницы газет и в выпуски новостей по радио и телевидению… И так постарались с этим, что многие граждане готовы были бандитов живьем на клочки рвать! Уж когда в газетах стали писать о результатах облав – про найденные запасы украденного продовольствия, в условиях, когда люди полуголодными ходят, про подпольные казино и бордели и прочие «прелести»… Всевозможные воры, бандиты оказались приравнены к врагам народа. Ну ведь логично – ведь вор, укравший ту же тушенку, отнял ее у других, честных граждан! И кто ж тогда, спрашивается, он, если не враг народа? Так что в лагеря его, на четвертной – «по закону Особого периода!» А уж если оказал вооруженное сопротивление при задержании, если замешан в каких-то еще более тяжких преступлениях – тут уж и говорить нечего! Сразу «вышка»!

Добравшись до министерства, Михаил предъявил свои документы – и его отправили в нужный кабинет. Правда, там пришлось с полчаса посидеть и подождать своей очереди пока за стеной шло какое-то обсуждение. Но потом из-за двери вышло двое незнакомых мужиков, а вместо них пригласили Михаила.

- Значит, это вы – Солнцев? – когда он вошел, с явным интересом взглянул на него чиновник.

- Я, - все же ответил на риторический вопрос Михаил.

- Значит, это по вашему предложению ведутся разработки автоматизированных теплиц? – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес чиновник. – А также созданы зерносушилки нового типа и пневматические транспортеры.

- Да, - подтвердил Михаил. – В разработке зерносушилок я даже принимал личное участие как конструктор.

- Я знаю, - подтвердил заместитель министра. – Результаты испытаний показали высокие характеристики новых машин, в связи с чем Комитет по Сталинским премиям в области науки, военных знаний и изобретательства выдвинул на Сталинскую премию. Ну а авторские свидетельства можете получить прямо сегодня…

«И сколько у нас платят за изобретения нынче?» – услышав это, мысленно усмехнулся Михаил. Как ни крути, экономический эффект должен быть неплохой, а метод повышения эффективности экономики в этом мире никто не отменял. Другое дело – что он тут все же не один все сделал, как с тем же кульманом, а в составе коллектива… Но и так, по идее, неплохо должно получиться! В неполные двадцать иметь уже несколько авторских свидетельств – в прошлой жизни о таком он и мечтать не мог! Ну а сейчас изобразить улыбку до ушей и полное счастье – как и должен был бы отреагировать настоящий пацан студент.

- Ну а с теплицами, - продолжил замминистра, - под Москвой построили две таких, под овощи и зерновые. Сейчас ведут работу над устранением выявленных недостатков в работе системы и планируется внедрение предложенной вами системы автоматизированного сбора урожая… Впрочем, завтра это сами увидите.

Разместиться ему предложили все в той же «тюрьме-гостинице», но от такой идеи Михаил отказался. На днях же еще с Катей по телефону разговаривал, она тогда и предложила снова у нее остановиться. Так что почему бы и нет? Так оно как-то уютнее что ли будет… И вкусно поесть можно, и пообщаться есть с кем. А еще – как-то не по себе чувствуешь себя в пусть и бывшей, но тюрьме. Особенно когда чувствуешь себя чуть ли не каким-то шпионом, боящимся разоблачения… Противное ж чувство! Вот только что еще поделаешь-то? Сказать, «здрассьте, товарищ Шелепин, я пришелец из альтернативного будущего?» А ведь, самое интересное, ему бы вполне и могли бы и поверить – ему есть чем доказать! Только что потом? В «золотой клетке» всю жизнь просидеть? Нет уж, не надо ему такой перспективы! Это раньше, когда речь шла о развале страны, он еще мог бы пойти на такой шаг, если был бы уверен, что оно поможет. Но сейчас он почти неминуемо потянет за собой и, как минимум, Вику, а то и не только ее. А потому нет!

До вечера делать было нечего, так что Михаил решил все же немного проехаться по Москве… Пусть и мороз, но он-то в метро! Впрочем, первым делом сходил отправить телеграмму о том, что доехал и все у него хорошо. Телефона дома у них, увы, не было, а то вечером бы сбегал на переговорный пункт и позвонил. Но уж чего нет – того нет… Правда, ходить оказалось по-прежнему некуда – разве что на дневной сеанс в кино зайти или в Мавзолей заглянуть… Больше все равно ничего не работало.

У Мавзолея оказалось как-то непривычно пустынно, что резко контрастировало с его воспоминаниями из прошлой жизни. За все время пути попались на глаза буквально человек десять! Взглянув на каменную плиту с двумя именами над входом. Вместо почетного караула – будка с парой солдат с автоматами. Войдя внутрь, Михаил дошел до самого Траурного зала и посмотрел на два саркофага с телами Вождей… И, к некоторому удивлению даже, ничего такого! В своей прошлой жизни он побывал в Мавзолее в несколько старшем возрасте, и все равно оно воспринималось как нечто особое – ведь он увидит самого Ленина! Но что-то изменилось в нем с тех пор… И вот он смотрит на двух Вождей сразу, но не ощущает ничего такого особенного. Ну да, он и сейчас уважал их и считал великими людьми, но как-то уж без той какой-то наивно-детской веры в «доброго дедушку Ленина», без тех «розовых очков»… А ведь тогда тоже не пацаном уже был! С этой-то мыслью он и вышел на улицу, отправившись к метро.

К этому времени метель превратилась в мелкий снежок. Тут и там на улицах суетилась коммунальная техника – трактора с отвалами и шнекороторными механизмами, автомобили с ленточными погрузчиками, кидавшие снег в кузов грузовиков. Тут и там слышались рев моторов и лязг работающих механизмов, но это было столь привычно, что Михаил уже перестал обращать внимание на них. В одном месте попалась пробка – здесь коммунальщики расчищали дорогу застрявшим из-за перемета троллейбусам и грузовикам. Ревел трактор, лязгал шнек, летела в сторону от дороги настоящая струя снега. А чуть дальше несколько трудармейцев с красными флажками в руках следили за тем, чтобы никто по дури не заперся в опасную зону.

Зайдя в метро, Михаил все же решил спросить у одного из комсомольцев-дежурных о том, где найти ближайшее работающее кино. В конце концов, у него еще часа три впереди – надо ж чем-то заняться в это время… На обед еду он с собой захватил, перекусит по дороге. Вещи – в камере хранения на вокзале… А пока делать нечего – заявиться в гости к Кате без нее самой было как-то неудобно. Лучше уж дождется, пока она со смены придет.

- Кино? – даже удивился пацан-комсомолец. – Даже не знаю… Это вон у Аньки… то есть, товарища Кунцевич только спрашивать если, он внизу на станции дежурит. А что глянуть-то хотите?

- Да фиг его знает, - пожал плечами Михаил. – Мне б сейчас пару-тройку убить как-нибудь, вот и подумалось.

- Ну это у Аньки только спрашивайте, ее недавно… ухажер в кино водил.

- Спасибо! – поблагодарил комсомольца Михаил.

Та самая «Анька», она же товарищ Кунцевич, и впрямь дежурила внизу. Невысокая, с достаточно симпатичными чертами лица, девчонка где-то лет семнадцати-восемнадцати, в собачьей шубе и шапке-ушанке стояла на платформе и следила за происходящим. Не иначе как десятиклассница, кто днем работает в метро вместо мобилизованных на более тяжелую работу взрослых, а вечером идет учиться в школу…

- Кино? – даже удивилась та вопросу Михаила. – Ну работают в городе несколько кинотеатров… А ты что, с девушкой сходить хочешь? – как-то хитро прищурившись, спросила девчонка.

- Да нет… Просто, - ответил Михаил.

Ответ его вызвал у дежурной чуть ли не вздох разочарования тем, что не угадала его мотива, но она все же ответила. И, поблагодарив девчонку, Михаил поехал к нужной станции, ну а там уж «язык до Киева доведет». Тем более, что Киев ему сейчас был и не нужен. Так что вскоре он уже заходил в нужный ему кинотеатр, где собирались показывать какую-то картину про восстановление народного хозяйства после войны… Название фильма, увы, не говорило ему ничего – не было в его реальности такого точно. Показывали про четвертую пятилетку, как люди боролись с послевоенной разрухой, отстраивали и восстанавливали города, заводы и фабрики. И, конечно, были на этом фоне и деятельность бюрократа из горисполкома, руководствующегося принципом «как бы чего не вышло», и происки недобитых врагов советской власти в лице служившего в войну немцам предателя, и любовь – как же без нее? Вернувшись с фронта, главный герой вновь выходит на завод, где ему приглянулась коллега по работе, с самой войны работавшей фрезеровщицей. Однако в то же время к ней приглядывался и тот самый предатель. Ну а когда девушка решительно отвергла его «ухаживания», тот решает ее подставить… В общем, вполне себе типичный советский фильм с неизбежно хорошим концом – предатель разоблачен и приговорен к расстрелу, бюрократ снят с должности, ну а главные герои, конечно, будут вместе. Подобный сюжет можно было бы найти, наверное, во многих фильмах… Ну и, конечно, разве можно не сослаться разок-другой на слова товарища Сталина, не показать его портрет в кадре?

Выйдя из кино, Михаил отправился за вещами на вокзал, а уже оттуда прямиком к той станции, куда должна приехать Катя. Прождать, правда, пришлось еще минут двадцать, но вот мелькнула и знакомая фигурка, и парень двинулся ей навстречу.

- Привет, Кать! – поздоровался он с девушкой.

- Привет, Миш, - устало буркнула в ответ девушка. – Меня ждешь?

- Ага, - подтвердил он.

Недолгий путь по улице, и вот они уж входят в «сталинку», где жила Катя с родителями и братом… И опять в доме никого – ведь именно сейчас то время, когда кто-то уже ушел на работу, кто-то еще не вернулся. Раздевшись и умывшись, они отправились на кухню, где девушка тотчас же поставила чайник, а Михаил принялся выкладывать из сумки остатки своего «пайка» - то, что осталось с предновогодней «получки». Следующая будет уже тут, в Москве… По месту работы, как оно обычно и бывало. Заставлять людей зимой, когда порой температура падает до сорока и более градусов мороза, ходить по магазинам и стоять в длинных очередях – все равно что просто убить их. Особенно когда организм и так ослаблен…

- Ну рассказывай, - когда чай был разлит, обратилась к Михаилу Катя. – Зачем вызвали-то…

- На счет теплиц, вроде, - ответил на это Михаил. – Что-то на счет автоматизации… Ну и, наверное, еще что-то. Мне пока подробности не рассказывали. Хотя недавно интересовались моими идеями на счет автоматизации производства.

- Автоматизация теплиц? – чуть не поперхнулась чаем девушка. – Это про АТСХК что ли? Ты что, и в этом участвовал?

- Ты про что? – удивившись такой реакции, спросил Михаил.

- Тьфу, блин… - хлопнула себя по лбу девушка. – Это я уж к сокращению привыкла. Автоматизированный тепличный сельскохозяйственный комбинат… У меня подруга там работает.

- И что говорит? – заинтересовался Михаил.

- Ну если откинуть эмоции, - как-то слегка ехидно усмехнулась Катя, - то она считает, что это «частица будущего в настоящем».

- Вот как? – все больше удивлялся Михаил. – И что из себя этот комплекс представляет?

- А ты не знаешь? – в свою очередь удивилась девушка.

- Нет, - усмехнулся Михаил. – Я описал общий принцип действия, что оно должно из себя представлять, а вот что на деле – это уж не ко мне…

- Ну, значит, увидишь, - усмехнулась Катя. – Не буду портить впечатление!

Допив чай, они перебрались в комнату, где включили телевизор, но тут как раз вернулся с работы отец Кати, и она принялась разогревать ужин. Больше никого сегодня, как она сказала, не будет. Мать с братом ушли в ночь на смену. За ужином обсуждали положение в стране и мире, говорили про «политику партии и правительства», про положение в экономике… Но в конечном счете перешли к разговору о предложенных Михаилом средствах автоматизации – тем более, что тут сейчас собрались фактически три инженера, так что понимали друг друга буквально с полуслова. «Как же люблю девушек-технарей!» - неожиданно для себя подумал Михаил. С такой и поговорить всегда есть о чем, нет ощущения, словно пытаешься объясниться на китайском с японцем, не зная ни одного из этих языков. Тут, можно сказать, они одним языком мыслят. И чаще всего такие не строят из себя черте что, ведут себя просто и естественно. У них просто иное мышление, понятное мужику! И это Михаил тоже однозначно выводил в плюс… Такова была его вторая жена в прошлом мире, таковы Вика и вот эта вот Катя-Катерина. Так за обсуждением они и, сами того не замечая, засиделись до поздней ночи – пока Виктор Сергеевич не сказал, что пора спать.

- Отоспаться надо, завтра нам всем на работу топать, - сказал он.

Ложился спать Михаил в комнате один-одинешенек, попутно несколько позавидовав москвичам. К ним-то эвакуировали совсем немного народу, почти без «уплотнений» обошлось. Не то что «на югах». Хотя даже ему еще повезло – по сравнению с теми, кого отправили в Среднюю Азию или даже в Иранскую ССР. Однако не успел он уснуть, как к нему пришла Катя…

- Ты чего? – даже не понял сначала Михаил.

- Просто, - вздохнула девушка, - Поговорить хотела…

- Будешь приставать если, я кричать буду! – шутливым тоном «обозначил границы» Михаил.

- Не буду, - усевшись на краешек кровати, тихо рассмеялась в ответ девушка. – У тебя семья, а семья – это святое. Я никогда не стану лезть чужую семью…

- О чем поговорить-то хотела? – решил все же перевести разговор на другую парень.

- Я уезжаю скоро…

- Куда? – удивился Михаил.

- К тебе поближе! – фыркнула Катя. – В Петровск… на завод автозапчастей

- Зачем? – не понял парень. – Ты ж на ЗиСе работаешь?

- Тебе официальную версию или по факту? – усмехнулась девушка.

- Правду, конечно.

- Ссылают меня, с глаз долой, - грустно вздохнула она. – Достала я начальство до печенок. Такие, говорят, умные и инициативные сотрудники нужны в Петровске для расширения производства!

- И чем же ты так «достала» начальство? – заинтересовался Михаил.

- Понимаешь, - задумчиво произнесла Катя. – Многие люди слишком давно сидят на своем месте… Считают, что они все знают, все ведают и принимают в штыки любые чужие идеи, не хотят ничего менять. Считают, что у них и так все хорошо, а эти идеи лишь создают новые проблемы.

- И тут ты с новыми идеями…

- Ага. Знаешь – мне даже практически напрямую сказали: мы сами все знаем, не лезь не в свое дело! А я не отстала…

- Но ведь сейчас в машины вовсю внедряют изменения на основе опыта эксплуатации?

- Вносят, - согласилась Катя. – Но, в основном, лишь в плане обеспечения эксплуатации в условиях Долгой зимы, поскольку за этим из министерства следят. Вот и ставят все эти подогреватели, пускачи и все прочее… А в остальном словно и не надо ничего!

- А как же метод повышения эффективности? – заинтересовался Михаил.

- А он и работает, - хмыкнула Катя. – Только избирательно… Если можно снизить себестоимость продукции без снижения качества – это мы запросто! Это ж вся экономия, что за год получится, в прибыль уйдет, можно будет часть ее и себе на премии отписать. А на следующий год прибыль все равно ту же назначат, цифра-то фиксированная, пусть и себестоимость ниже. Но если этого нет… Вот тут-то начинается. Если нет задания правительства, конечно…

«Ну да!» - мысленно усмехнулся Михаил. Знакомая какая ситуация! Прямо как с рацпредложениями в позднесоветские годы. Если начальству твои идеи не по нраву – постараются найти сотню поводов чтобы завернуть их. Зачастую даже просто ради того, чтобы все и дальше шло тихо-спокойно. А те же эксплуатационные характеристики? Да наплевать! Раньше пользовались – а вы чем лучше? Вот и Катька, похоже, наткнулась на такую вот бюрократию. Правда, напрямую-то тут не пошлешь – метод повышения эффективности экономики ж действует! Но вот так, избавиться под благовидным предлогом… А почему бы и нет?

(*P.s. От автора – с такой системой, причем в еще более ухудшенной форме (все же у нас и МПЭ не было уже), сталкивался лично и на опыте близких знакомых на производстве. Не утверждаю, что такое было повсеместно, что там было с автозаводами – без понятия, но для сюжета решил вставить).

- Хочешь, чтобы я наверху тему поднял? – спросил Михаил.

- Я пробовала через комсомольскую организацию, - тихо произнесла Катя. – Я ведь не одна такая, сейчас на заводе полно молодежи стало… Несколько своих идей мы буквально силком пропихнули! И ведь неплохо пошли… Но теперь вот! В феврале в Петровск поеду.

- Не хочешь уезжать? – спросил Михаил.

- Не хочу, - согласилась Катя. – У меня и тут-то немного друзей да товарищей… А там я и вовсе останусь в одиночестве. Но знаешь… оставаться и смотреть на все это я тоже не хочу!

- Я подниму вопрос в министерстве, только расскажи поподробнее, - произнес Михаил.

- Хорошо, - кивнула в ответ Катя. – Расскажу. Но знаешь… Нет у меня уже настроения оставаться. Устала я…