Весна новой эры

Глава 1

- Ну что, будем сеять что ли? – поинтересовался Федор Никитин у бригадира.

- Ага. «Пырейку», - усмехнулся тот. – Со дня на день посевное зерно привезут, как раз успеем технику подготовить.

- Ну и на том хорошо, - усмехнулся Федор.

Что ж, и на том-то хорошо… А то в прошлом году одну только редиску, горох да зеленый лук сажали. Больше-то ничего в их местах и не росло! А многих и вовсе отправляли в командировку на юг, под Саратов – убирать ту самую «пырейку», которую в этом году предстоит и самим сеять. И это еще тоже можно считать что повезло! По сути, их места определили как северную границу земледелия на ближайшие пять лет, кто жил севернее – уже отселен в Среднюю Азию. А кто-то и вовсе в Иран – правительство решило, что нужно по максимуму разбавить иранцев русским населением, потому немалую часть эвакуировали туда. Так что Федору хотя бы не довелось жить сначала в армейской палатке, а затем, как холостяку, в наскоро построенном бараке. А именно так сейчас жили большинство эвакуированных на юг!

Что ж, вот и она – вторая весна… Пошел второй год после извержения американского вулкана, второй год выживания. Но, как говорят ученые, климат начал стабилизироваться. Теперь должно начаться медленное потепление… Вот и у них сейчас уже в мае вовсю тает снег, а в прошлом году он сошел лишь к июлю!

А теперь, значит, будут так называемую «пырейку» сеять, как прозвали в народе пшенично-пырейные гибриды… Недавно в «Правде», кстати, писали про историю ее появления и про выведшего ее селекционера товарища Цицина – как раз в связи с его награждением званием Героя Социалистического труда и Сталинской премией. Еще недавно эту так резко ворвавшуюся в жизнь новую культуру планировали использовать для обеспечения населения продовольствием в случае ядерной войны и разрухи, а вот теперь она пришлась ко двору и в связи с Долгой зимой… Жаль только, что комбайном ее не убрать! За то хоть урожай будет – хороший ли или плохой, этого пока не предскажешь, но будет.

- Зачем у нас этих американцев к себе пустили! – проворчал, вспомнив еще одну недавнюю новость, Федор.

- А хрен знает! – пожал плечами бригадир. – Может, предложили чего полезного нашей стране… А, может, из-за того, что у них еще бомб полно есть. Да и Германия опять же…

Ну да, новость про объединение Германии тоже совсем недавно в новостях была… Немцам в связи с Долгой зимой пришлось, конечно, нелегко, но хваленая немецкая дисциплина не подвела и в этот раз. Правительство разработало план мероприятий, приказало выполнять – и немцы пошли и сделали все, что могли. Кроме того, немцы наладили производство целой серии пищевых заменителей, вроде тех, что делали еще в войну, и в этом деле они заметно опередили Советский Союз. Как-никак уже был подобный опыт! Так что в целом немцы переживали зиму не хуже СССР. В ГДР несколько получше, в ФРГ – похуже… Ну так буржуи же! Ну и особняком оставался Западный Берлин – вот там-то положение дел было хуже всего! Недаром еще прошлой зимой писали про то, как немцы оттуда бегут в восточную часть города – режут разделяющую две части города «колючку», за большие деньги получают фальшивые пропуска… Которые, правда, продавала сама оккупационная администрация – из желания избавиться от «лишних ртов». Туда-то выпустят по фальшивому пропуску, даже если за километр видно, что «липа», а вот попробуй с ним вернуться – тотчас же посадят за подделку документов.

Когда же американцы собрались в СССР – одним из первых требований Советского Союза, помимо ликвидации по всему миру баз с ядерным оружием, стала ликвидация Западного Берлина и ФРГ. И Вот неделю назад произошло официальное объединение Германии… Изрядно уменьшившиеся в числе еще с осени 1966 года американские войска сдали Западный Берлин и, сдав тяжелое вооружение, отправились в СССР. Были ликвидированы все прежде действовавшие пункты пропуска, начался демонтаж заграждения из колючей проволоки, а на территорию Западного Берлина вошли войска ГДР… Еще парой дней позже аналогичные изменения произошли и с ФРГ – правда, тут, в целях недопущения дезорганизации управления, до конца Долгой зимы оставалось прежнее правительство в качестве своеобразных «наместников» ГДР. Этим была обещана амнистия в обмен на качественное выполнение своей работы… А вот армия ФРГ уже сейчас стала частью армии ГДР, это было одним из главных условий.

- Ну хрен знает, - наконец, ответил Федор. – Может и из-за Германии…

Жаль только, что от немцев тех же в плане продовольствия толку ноль – им самим бы хватило… Хотя технологиями они вон уже поделились, говорят. А вот с продовольствиями Фидель Кастро помочь обещал, они сейчас в Южной Америке социализм строят. Боливия, Перу, Чили, кусок разорванной на части военными хунтами Аргентины… Про них тоже недавно по радио передавали новости. А еще писали в «Правде», что на юге Индии к власти коммунисты пришли…

- Эх, что в мире-то творится, - привычно потянувшись рукой за сигаретой, но остановившись, вспомнив, что ее нет, произнес бригадир. – Всюду голод, разруха, эпидемии, войны…

- Угу, - согласился Федор. – Хреновые дела творятся…

- Я недавно в «Красной Звезде» читал про происходящее в Америке, наши туда на разведку летали, - продолжил бригадир. – П*ц полный! Весь запад страны – сплошные руины… И на востоке тоже все хреново. Хоть там разрушений и поменьше, но выживших тоже мало совсем… Как у них там правительство кончилось, так и все – кончилась страна! А они нам еще свой капитализм навязать хотели…

- Ну да, - согласился Федор. – А как рвануло – так и не спас их этот капитализм…

Странно, но… Именно сейчас Федор вдруг до конца осознал преимущество социалистического строя. Это его родители еще помнили царское время и потому имели возможность сравнить, что было и что есть. Это батя когда-то воевал за Советскую власть в Гражданскую, а потом – за свою социалистическую Родину в Великую Отечественную, годе и погиб где-то на Днепре… А вот сам Федор до того воспринимал социализм и все его достижения как нечто само собой разумеющееся, даже не держа в мыслях, что оно вообще может быть как-то иначе. Да, мать рассказывала ему про то, как оно было раньше, но это все казалось чем-то далеким и словно даже нереальным. Нет, Федор не мечтал о капитализме, ему он был откровенно «побоку». Но не было и той убежденности в собственной правоте, что сложилась сейчас. И сама жизнь тут оказалась куда эффективнее всей прежней пропаганды…

И главное было именно в том, что социализм оказался мощной объединяющей силой, способной организовать и сплотить народ в борьбе с общей бедой. Дух коллективизма и организация, осознание того, что лишь общими усилиями можно выжить – вот что самое главное. То, что заставляет работать на общее дело даже тех, кто работать, откровенно-то говоря, и не хочет. Если поначалу еще было немало тех, кто пытался под любым поводом отлынивать от работы, то сейчас такие практически перевелись. А вот на Западе все наоборот – чем труднее, тем больше проявлялся их чрезмерный индивидуализм. Выживай как можешь и плюй на других! Нечего жрать? Отними у соседа! Нету топлива? Ограбь склад! За кем сила – тот и прав! Потому и рухнуло нынче большинство капиталистических государств… Странно было лишь то, что следом за ними последовал и целый ряд социалистических стран. Но, видно, таков уж и был их социализм! Как редиски – красные снаружи, белые внутри…

***

Теперь они работали практически в одном месте… Только Вика – в сборочном цеху, а Михаил – в КБ, но оба на бывшем авиазаводе. О прежнем назначении которого ныне напоминала лишь табличка на проходной. Даже недоделанные самолеты, простоявшие полгода прямо на улице под открытым небом, в конечном счете порезали в металлолом – и теперь, может быть, они уже превратились в какой-нибудь очередной двигатель для грузовика или тепловоза. Даже специального «самолетного» оборудования в цехах почти не осталось – его вывезли куда-то на хранение, заменив тем, что было нужно прямо здесь и сейчас. Да и заводское КБ до недавнего времени занималось совсем другим – доработкой двигателей внутреннего сгорания с учетом новых условий эксплуатации, разработкой специальной техники вроде снегоочистителей, выполнением различных разовых, но обычно очень срочных, сторонних заказов. И вот теперь им же поручили и разработку новой сельхозтехники…

Михаил работал тут с того самого времени, как вернулся из Москвы. Чем откровенно шокировал тогда и Вику, и родителей с сестрой и дедом с бабкой, и Квету… А потом и отдел кадров авиазавода.

- Инженером-конструктором первой категории? – глядя на его бумаги ошарашенным голосом произнесла кадровичка.

- Да, - подтвердил Михаил. – Вас же должны были про меня предупредить?

- Конечно! – уже с явной неприязнью в голосе фыркнула девушку. – Предупреждали! Принять Солнцева Михаила Васильевича инженером-конструктором первой категории в КБ сельхозмашин! Но мне не сообщали, что вы и институт не кончали!

- Ну а раз предупреждали, то в чем вопрос? – пожал плечами Михаил.

Возмущение-то ее Михаил вполне понимал… Наверняка решила, что он «блатной», чей-нибудь родственничек или хороший знакомый. А таких не любил никто и никогда. И ладно бы если еще дали студенту третью категорию, но сразу первую… Но это-то Михаил как раз понимал. Кто такой инженер-конструктор третьей категории? Да, по сути, никто! Пусть и не «принеси-подай», но не шибко далеко от этого. Ведущий или первой категории инженер-конструктор делает спецификацию и сборочный чертеж и отдает на деталировку инженерам второй и третьей категорий. Ясно дело, что влияние их на процесс разработки никакое. Когда-то Михаил сам таким был – полтора годом отсидел в инженерах третьей категории, еще два года был во второй. А вот ведущим инженером стал уже буквально под конец своей работы, за год до того как уволился. А тут рассчитывали на его активное участие в разработке новой техники…

И все же, с таким выражением лица, будто ее заставляют жрать лимоны, кадровичка оформила его. Хотя нет… Лимоны-то как раз сейчас многие с радостью слопать готовы. Витамины ж! С сахарком, правда… Сахар-то – продукт длительного хранения, его еще из свеклы урожая 1966 года сделанного немало осталось. С откровенным подозрением встретили его и в самом КБ, но тут-то Михаил все же сумел несколько удивить всех. Хотя для этого пришлось до того посидеть за справочником, вспоминая старую систему допусков и посадок с классами обработки… Он-то давно уж отвык от этой системы, привык работать в новой. Которой в этом мире, может быть, никогда и не будет. А еще больше потом удивился нормоконтролер, не сумев найти в его чертежах ни единой серьезной ошибки. Уж чертить-то он и подавно умел… Как говорится, мастерство не пропьешь! Несколько мелких ошибок, на устранение которых ушло буквально пять минут, Михаил допустил специально, чтобы не вызывать еще больших подозрений.

Правда, хотелось материться на древний кульман с маятниковым механизмом. Так неудобно работать… Как уж он отвык от такого! Привык к, мать их, новеньким роботроновским кульманам, которых пока еще не существовало в природе. Хотя… А почему бы и нет? Конструкция-то там достаточно простая… Вот тебе и материал для очередного письма – тут-то оно нафиг никому не надо, не профильное производство, сами делать все равно не будут. Так что, потратив несколько вечеров, Михаил таки воспроизвел на чертежах конструкцию тех самых кульманов с двумя взаимно перпендикулярными направляющими и фиксацией положения линейки… Отличная же штука! Даже было странно, что такую конструкцию не изобрели на пару-тройку десятилетий раньше.

Так что среди конструкторов Михаил достаточно легко и быстро стал своим… Тем более, что им-то сообщили, что те темы, над которыми они сейчас работают, были предложены им. Так что порой, если возникали какие-то сомнения, даже спрашивали его мнения на этот счет… Порой, вспоминая то, с чем ему довелось на деле столкнуться, Михаилу даже удавалось делать толковые советы, с которыми соглашались другие конструкторы. Но чаще он просто занимался отведенной ему частью работы… Ага, делал сборочные чертежи и спецификации, порой – чертежи на некоторые сложные детали. После чего передавал их конструкторам второй-третьей категорий, которые заканчивали деталировку. После чего – подписать всю документацию. «Проверил», технический контроль, нормоконтроль, подпись начальника КБ об утверждении… Потом на основе конструкторского чертежа на толстой и шершавой, так называемой «карандашной», кальке делали для архива начерченные тушью гладкие тонкие кальки, с которых уже снимали светокопии… Впрочем, сейчас, в виду спешки, обычно делали копию прямо с конструкторского чертежа. Сроки-то поджимают! Впрочем, это-то все были уже проблем не Михаила – его дело заканчивалось после подписания чертежей.

Дальше уже начиналась рутинная работа завода… Регистрировались и рассылались кому нужно извещения и копии конструкторской документации, технологи писали техпроцессы по изготовлению различных изделий и сборочных узлов. В ОМТО считали расход материалов и составляли ведомости материалов. Конструкторы по оснастке разрабатывали различные приспособления для сварки, сборки или механической обработки, калибры, специнструмент, испытательные стенды. Металлурги писали техпроцессы на литье, штамповку, раскрой листов, разрабатывали пресс-формы и штампы. В общем, шла работа по подготовке производства Ну и, попутно, решались вопросы по изготовлению опытных образцов – кто и где их будет делать. Завода-то, где планировалось развернуть производство, пока фактически и не было. Лишь с началом весны к югу от Комсомольского поселка начала работать техника – велось строительство будущих заводских цехов…

- Блин, Михан, ты где так чертить-то научился? – когда где-то через месяц Михаил в конце рабочего дня собирался уж идти домой, вдруг окликнул его один из конструкторов.

- Да нигде, Серег. Самоучка, - усмехнулся в ответ парень. – Давно мечтал конструктором стать… Ну вот и старался, изучал.

- Ахренеть, - только и произнес в ответ тот. – Теперь понятно, почему тебе сразу первую категорию дали…

Сергей-то тоже был конструктором первой категории. Вот только он не только политех закончил, но уже проработал на заводе семь лет. И лишь недавно стал конструктором первой категории! А тут Михаил вдруг сразу…

Уже около проходной Михаил, как обычно, встретился с женой. Как всегда Вика была в фуфапйке и теплых штанах – хоть на дворе и весна, но погодка еще стоит прохладная, по ночам температура стабильно уходит в минус, причем весьма приличный. А им из университета возвращаться запоздно! Только сегодня девушка хоть и выглядела уставшей, но при этом буквально светилась от счастья, что несколько удивило Михаила.

- Что случилось-то что ты такая довольная? – поинтересовался он.

- Мне личное клеймо дали! – улыбнулась Вика. – Представляешь? Я теперь без ОТК сдавать смогу…

- Молодец, - улыбнулся в ответ Михаил. – Хотя знаешь – я этому не сильно и удивлен…

- Почему? – не поняла девушка.

- Потому, что знаю тебя, - ответил парень. – Если ты что-то делаешь, то стараешься сделать все хорошо, аккуратно. Не умеешь ты халтурить…

- Ну да, - после недолгого раздумья согласилась девушка. – Бесит когда люди работают «на отвяжись»…

- Вот о чем и речь, - согласился Михаил. – Только будь теперь еще аккуратнее… и следи за тем, чтобы тебя никто не подставишь.

- Подставили? – удивленно подняла на него глаза девушка. – Но как?

- Ага, - согласился парень. – Слышал я, знаешь, про такие случаи…

- Откуда?! – еще больше полезли глаза на лоб у Вики.

- Забыла, кто у меня мама?

- Ну да… Точно же! – хлопнув себя рукой по лбу, произнесла девушка. – Совсем забыла, закрутилась… Но зачем?

- Из зависти, - грустно усмехнулся Михаил. – Так что будь осторожна, Вик…

- Хорошо! Я постараюсь! – кивнула в знак согласия девушка.

- Ну вот и молодец! – улыбнулся Михаил.

И вот они уже снова едут в университет, на пятнадцатом трамвае… За прошедшее с начала Долгой зимы состояние рельсового полотна стало резко хуже, появились многочисленные пучины и просадки, уменьшилась скорость движения, но пока транспорт ходил без серьезных перебоев. Самые серьезные неисправности все же успевали устранить. Правда, вагоны тоже изрядно обветшали – вон месяц назад один так и вовсе сгорел прямо на линии… Про этот случай Михаил не только из газеты знал, про то и Петька ему недавно рассказывал. Его Катька-то как раз в том составе ехала… Сначала в вагоне еще несильно запахло дымом, но так он проехал еще полторы остановки. А потом остановился – водитель высадил всех, опустил токоприемник и попытался потушить загоревшийся тепловентилятор в прицепном вагоне, но увы… Еще остановку назад оно, скорее всего, удалось бы, но когда он обнаружил неисправность – было уже поздно. Единственное, что он смог сделать – отцепить и отогнать подальше моторный вагон. От трамвая в итоге остался лишь обгорелый остов – деревянный кузов «эмки» выгорел еще до приезда пожарных.

Оказавшись на парах, Михаил занялся уже привычным делом – делал вид, что слушает лекцию, а на деле думал о своем… В данный раз – обдумывал сложившуюся ситуацию в мире. Значит, США больше нет. Ни формально, ни реально. Официально уже было объявлено, что СССР не признает ни одно из новоиспеченных «правительств» законными наследниками США. Таковыми признавали лишь перебравшихся в СССР – ибо представители данных структур были назначены на свои должности законным правительством. Что-то еще оставалось вроде как на Аляске, где местные власти также объявили себя единственными законными наследниками США. Можно сказать, с главным геополитическим противником покончено. Что там дальше-то?

Англия? Ну про них после «удара возмездия» от американских австралийцев больше ничего и не слыхать. Вроде как в ЮАР, куда они эвакуировались, идет какая-то резня всех со всем, объявили какое-то королевство с новой династией, но без подробностей.

Франция? Вроде, французы сейчас в Африке, в основном, какой-то деятельностью заняты. В Европе держат под контролем лишь средиземноморское побережье, куда эвакуировали часть «наиболее полезного» населения.

Италия? У них тоже только на самом юге хоть что-то осталось… На севере там, впрочем, вообще тотальные разрушения от землетрясений, буквально ничего живого не осталось. Так что и жить там стало практически невозможно, кто мог – эвакуировался в Ливию. Правда, сейчас итальянцы рванули обратно – в Африке-то свирепствует так называемая «турецкая лихорадка». Во многом аналогичная ситуация и с Испанией. Всякие Бельгии с Голландиями – про них не известно вообще ничего… Во всяком случае, Михаилу не удавалось вспомнить про них никаких новостей.

Кто там дальше? Скандинавия? Ну в тех странах, как сообщалось, все эвакуировались в самые южные области, жрут выловленную рыбу и порезанных оленей. Сельского хозяйства фактически нет – тем более, что в прошлом году снег сходил лишь на самом юге, и то недолго – даже редиску не вырастить. Впрочем, если в СССР тогда снега выпадало до четырех-шести метров, то там доходило и до пятнадцати! Гольфстрим-то хоть и ослабевает, но в первую зиму океан еще сохранял немало тепла. Главная проблема скандинавов сейчас – дефицит топлива и электроэнергии, разрушения от землетрясений и цунами, прошедших по стране еще в августе 1966 года. Кроме того, немалую часть оставшегося рыболовецкого флота «мобилизовало» НАТО и назад, разумеется, уже не отдало.

В целом лучше всего сейчас складывалась ситуация в Норвегии с их гидроэлектростанциями и угольными шахтами Шпицбергена… Хуже всего – в Финляндии, там уж государство прекратило свое существование, на остатках страны вовсю свирепствовал голод, а население пыталось спасаться кто как может. В Швеции что-то более-менее организованное сохранилось лишь на юге страны, куда собралась часть населения страны. Что происходит севернее – можно было лишь гадать… Хотя, судя по данным авиаразведки, про которые писали в газете, выжившие там еще есть. Впрочем, сдвиг полюса, снижение средней температуры и все продолжающееся ослабевание Гольфстрима по прогнозам ученых приведут к образованию в Скандинавии нового ледника. И насколько далеко он уйдет – пока этого не мог предсказать никто. Так что в следующие годы там будет еще хуже, даже несмотря на то, что в целом по планете климат начинает стабилизироваться.

Еще вроде как остается Турция, но там все плохо – страна откровенно проигрывает битву с «турецкой лихорадкой». Так что что в итоге выйдет из Турции – теперь неизвестно.

Ну и кто нынче остается из достаточно серьезной и организованной силы? По сути, не так уж и много кто… Та самая Австралия, куда сбежавшие американцы вывезли даже некоторое количество тактического ядерного оружия. «Афрофранция», у которой тоже есть ядерное оружие и восстановлена на новом месте часть промышленности. Три американских правительства, сохранившие какую-то часть промышленности и небольшие запасы тактического ядерного оружия. Та самая «Афроиспания»… Все остальные если и выжили, то они теперь уж не субъекты, о объекты политики.

Что ж – мир окончательно и непоправимо изменился… Теперь Михаил мог бы окончательно сказать, что все знания о событиях его мира обесценились, превратились в ничто. Все изменилось и не станет как было уже никогда!

- О чем задумался? – тихо толкнув его локтем в бок, спросила Вика.

- О геополитике, - усмехнулся Михаил, поняв, что лекция подошла к концу. – Что в мире творится…

- Что творится… - вздохнула девушка. – Знаешь, Миш… Я стараюсь не думать об этом, относиться к происходящему в других странах как к чему-то такому далекому и словно даже ненастоящему. Словно, знаешь, как к чему-нибудь из учебника истории…

- Как к далекому и ненастоящему? – удивился такой формулировке Михаил.

- Ну да, - кивнула в ответ Вика. – Не принимать происходящее там близко к сердцу. Иначе оно… слишком страшно… Представить себе, как гибнут миллионы людей…

«А ведь все мы, наверное, привыкли смотреть на происходящее как-то так!» - вдруг подумал парень. И нет, даже не сейчас… Еще тогда, в его будущем, в 90-е, а то еще и в 80-е. Равнодушно смотрели новости о различных войнах, катастрофах, привыкли относиться равнодушно к бедам людей, если только они не произошли с близкими людьми или не были личными свидетелями произошедшего… Вот и чем это считать? Равнодушием? Или защитной реакцией на то, когда такое творится кругом постоянно?

- Знаешь, я тебя понимаю, - грустно вздохнув, произнес Михаил.

- А вот мне порой страшно становится – кем же мы станем? – тихо произнесла Вика. – Это ж неправильно!

- Даже не знаю, - ответил Михаил. – Надеюсь, что мы все же сможем остаться собой… Советскими людьми.

После этого разговора у них у обоих настолько упало настроение, что уже не хотелось даже говорить ни о чем. Так в молчании они и отсидели до конца пар и принялись собираться домой. Погода на улице стояла хорошая, теп… Ну не холодная, в общем. Вон даже снега почти не осталось. Ну так вторая неделя мая пошла! Сугробы, правда, еще оставались, но они еще долго могут пролежать. И прямо около университета – «раскопки»! Коммунальщики меняют трубы каких-то коммуникаций. Для чего, правда, пришлось сначала убрать сплошные сугробы. Тут-то труба под дорогой проходит, поэтому на зиму движение на участке перекрывали и заваливали все двух-трехметровым слоем снега для лучшей теплоизоляции. И таких перекрытых для движения дорог по городу было предостаточно. Лишь так можно было добиться более-менее стабильной работы коммунальных сетей. Хотя кое-где еще в прошлом году клали новые участки труб прямо по поверхности, защищая их от промерзания стекловатой. На улице Степана Разина, например, так целый участок переложили – поскольку старый проходил под землей рядом с трамвайной линией. Впрочем, в прошлом году много чего было предпринято для обеспечения нормального водоснабжения… Даже оборудовали котельные для подогрева воды, чтобы та не замерзала пока идет по трубам! В итоге в этом году количество коммунальных аварий снизилось почти до привычного по прежним годам уровня… Ну, точнее, раза так в два побольше.

Еще дальше стройбатовцы ремонтировали разбитую буквально в хлам за прошедшие полтора года дорогу. Впрочем, таких дорог нынче были почти все, та что работы с ними еще надолго хватит… Но жаловаться люди уже как-то отвыкли, уже перестали обращать внимание на «такие мелочи». А вон и теплицы с их стеклянными крышами – хотя солнечный свет позволяет лишь экономить электроэнергию, но заменить ее, увы, не в состоянии. Все же теплицы многоярусные… Строить иные не хватило бы ни стройматериалов, ни рабочей силы.

- Что, смотришь на наше строительство? – улыбнулась Вика.

- Ага, - согласился Михаил. – Сам сюда, помнится, трубы со стеклами возил…

- А я болты с гайками крутила, - усмехнулась девушка. – Мороз на улице, снег, а ты лезешь на леса с гайковертом и ящиком болтов с гайками… Мерзнешь, хочется на все плюнуть и сбежать… Но знаешь, что надо – а потому лезешь! За то потом какое удовольствие – зайти в теплый магазинчик, выпить чашку горячего чаю…

- Или на морозе лезешь под машину прикрутить отвалившийся кардан, - вспомнив свое, произнес Михаил. – И кажется, что сейчас прямо примерзнешь к земле…

- Да, - грустно улыбнулась Вика, – будет, о чем в старости вспомнить, что детям рассказать… Хотя я предпочла бы никогда не иметь таких воспоминаний!

- Я тоже, - подумав вдруг о своем, произнес Михаил.

Он бы тоже многих воспоминаний предпочел бы никогда не иметь, не стать свидетелем тех событий… Например, не помнить про судьбу большинства своих одноклассников из той реальности. Эх, Вика-Вика… Даже не скажешь, где же тебе повезло больше! Тут, с Долгой зимой? Или там в 90-е, когда приходилось вкалывать как лошади, выживать как получится? «Какое счастье, что ты не знаешь той истории!» - только и смог подумать Михаил. И пусть порой ему и было стыдно за то, что он скрывает от нее свою истинную историю, что он – не совсем он, но… Даже если он сможет ей все это доказать, если она примет его как есть, то принесет ли ей счастье это знание? Нет уж, не надо…

И все же странная ирония судьбы… Вырвавшись из ужаса 90-х, он лишь оказался в другом. В Долгой зиме! Почему же ему вновь не удается прожить свою жизнь спокойно, без потрясений? Там – развал СССР и 90-е… Тут – извержение супервулкана и Долгая зима! И еще неизвестно, что их ждет в будущем…

- А все же ты ошибался, - неожиданно произнесла Вика.

- А, в чем? – не понял Михаил.

- Помнишь, ты говорил, что боишься развала Советского Союза? – произнесла девушка. – Про перерожденцев, с чьей помощью постараются развалить страну…

- Ээээээ… - даже удивился парень. – Это когда я про такое говорил?

- В школе, - улыбнулась девушка. – В… тот день. После урока. Помнишь?

- Ну да, - с трудом вспомнив про тот разговор, кивнул Михаил.

- А теперь погляди вокруг! – с явным воодушевлением произнесла Вика. – Когда грянула беда – весь советский народ поднялся на борьбу, и нет такой силы, что смогла бы нас остановить! И если эти перерожденцы встанут у нас на пути – мы уничтожим их!

- «Когда протрубили тревогу в любимом краю – Застыли мальчишки в суровом солдатском строю. Мальчишки, мальчишки – вы первыми кинулись в бой. Мальчишки, мальчишки – страну заслонили собой!» - непонятно с чего вдруг пришла в голову Михаилу ста… хотя нет, по этим временам – очень даже еще новая песня.

Хотя и впрямь ведь есть какое-то сходство… Да, тут сейчас не война – но тоже общая беда, способная уничтожить всю страну и советский народ. И вновь, как и тогда, в 40-е, советские люди делают все возможное для того, чтобы этого не допустить. И в том, что они снова победят, Михаил даже и не сомневался. Только тогда эти советские мальчишки брали винтовку с одной обоймой патронов и шли в бой с немцами, а сейчас такие же советские мальчишки и девчонки берут в руки гаечные ключи, отвертки, лопаты и прочий инструмент и идут на битву с силами стихии. С такой же, как и тогда, уверенностью в том, что борются за правое дело, за светлое будущее своей Родины.

- Когда-нибудь, наверное, будут и про нас петь песни, - неожиданно даже для самого себя произнес Михаил.

- Песни? – грустно рассмеялась Вика. – Зачем? Мы этого не заслужили… Они шли биться с врагами, а мы просто работаем.

Пока они ехали до дома, Михаил еще раз обратил внимание на ведущиеся то здесь, то там коммунальные работы. Ремонтировали или перекладывали по поверхности коммуникации, ремонтировали дороги, кое-где копали траншеи вдоль стен домов. Не иначе как готовятся капитальный ремонт с усилением фундамента делать… Про такие планы в газете уже писали. А вот некоторые дома теперь под снос только, но это тоже планы на потом. Пока и так жилья не хватает! Так что кому-то придется еще пожить в аварийных домах, которые временно стянут чтобы не развалились. Впрочем, даже такое жилье зачастую оставалось куда лучше, чем построенные к северу от города «эвакуационки» нового района… «Северный» - единственный, кроме Волжского, район города, название которого никак не связано с Революцией. Не иначе как в городском руководстве посчитали недостойным давать какое-то имя безликому массиву обшитых стекловатой с листами серого шифера панельных пятиэтажек…

Дома все было как обычно, без особых изменений… Работали все также посменно, хоть и периодически менялись сменами, так что застать вечером сразу всех было невозможно. За то была Квета, с которой у них у всех сложились достаточно странные отношения. Вроде, и чужачка, даже иностранка, но как-то она очень быстро стала в их семье своей. Даже дочку ее дед с бабкой Михаила сами воспитывать собрались – нечего, мол, ей в яслях да садиках делать. Как в свое время и с сыном старшей сестры Михаила было… Дескать, о своих детях куда лучше заботятся чем о чужих, а в яслях да садиках все дети чужие. Сама же Квета сейчас была в «продленном» до года отпуске по уходу за ребенком – по морозу-то домой кормить ребенка не побежишь. Поскольку в США она была студенткой, то сейчас девушке велено было учить русский язык и историю СССР, для чего она могла ходить на соответствующие уроки в ближайшую школу, ну а с осени уже сможет продолжить учебу в медтехникуме их города. А вот с работающими женщинами сейчас дело обстояло несколько иначе – подбирали им посильную работу на дом: одежду ли шить, варежки вязать, с какими-нибудь документами работать… В зависимости от того, кто что мог делать. Так что практически все время Квета проводила у них дома, попутно как раз уча русский язык с историей, которые осенью надо будет сдать хотя бы на тройку.

- Сегодня, значит, на ужин по кусочку перца съедим, - раздевшись и умывшись, подошла к окну Вика.

- Созрел? – поинтересовался Михаил.

- Ну почти, - усмехнулась девушка. – Чуть-чуть не считается!

Ну да, выращивать на окне овощи стало этакой новой тенденцией… Того, что выдается по карточкам, еле хватает на то, чтобы не протянуть ноги от голоду, а людям-то хочется большего! Вот и сажают в горшках овощи… Обычно – огурцы, редиску, помидоры, но иногда и морковь с клубникой. Это новшество уже даже успело в анекдоты войти! «А ты какие цветы выращиваешь – редиску или помидоры?»

Впрочем, по мере увеличения количества теплиц выдача продовольствия по карточкам стала потихоньку увеличиваться… Ну, в основном, как раз в плане тех самых овощей и даже появившихся недавно тепличных ягод. Последние, правда, выделялись на детей – их давали в школах раз в неделю… А вот небольшое количество сухофруктов из старых запасов выделялось всем! Опять же – как источник витаминов…

А вот сам ужин – опять все та же изрядно всем надоевшая картошка, на этот раз тушеная, к которой прибавили рыбных консервов албанского производства. Тоже практически привычное дело – сейчас рыбу ловят или в Средиземном море, на Дальнем Востоке да в Иране. Да еще летом к этому прибавляется Балтика и Северное море… Но с Дальнего Востока к ним везут, в основном, мороженную рыбу в рефрижераторах, из Ирана – в Сибирь и Среднюю Азию. Выловленное в Каспийском и Черном морях так и овсе остается где-то поблизости. А им вот почему-то консервы достаются преимущественно именно албанские – хотя какие они нафиг албанские? Просто туда отправили оборудование с нескольких заводов с севера страны, а к ним в придачу и работников с семьями. Сами-то албанцы что поймали, то практически сразу и сожрали… Но ведь на этикетке было написано, что произведено в городе Влёра Народной социалистической республики Албания? Вот и прозвали «албанкой»!

- В этом году можно будет на огороде что-нибудь посадить, - вдруг за ужином произнесла мать Михаила.

- А ведь и впрямь! – удивившись тому, что самой до того в голову не пришло, согласилась с ней Вика. – Это, выходит, скоро копать пора будет…

Ну да… в прошлый год на огородах снег кое-где так и вовсе не сошел, в тени домов он пролежал тогда все лето и ушел под новую зиму… А даже где и сошел – максимум мелкую моркошку на еду можно было вырастить. Как раз когда они приехали с юга – ее и выкопали. Но в этом-то году уже и что посолиднее можно будет посадить.

Вот только почему-то в мыслях Михаила сейчас все больше крутился не огород, а недавние слова Вики. Ее убежденность в неизбежности победы социализма, что советским людям нипочем любые трудности, что никакие враги не смогут им помешать… И ведь у него в прошлой жизни тоже сначала были похожие мысли. И не только у него – у многих! Да – можно сказать, что доверие народа к партии и правительству подорвал Хрущев с его заявлением про «культ личности» и десталинизацией, с его непродуманными реформами. И это отчасти правда! Да, доверие к проводимой правительством политике и впрямь поубавилось… И все же его оставалось еще достаточно много! Что уж говорить – люди искренне верили, что вот совсем скоро они будут жить при коммунизме! Надо только вот еще чуть-чуть постараться!

Но потом все как-то медленно начало скатываться в этакое застоявшееся болото, трясину… Все более бессмысленной и беззубой становилась пропаганда. Все больше идеи об обществе социальной справедливости превращались в непонятно что… Все больше идеология превращалась из «руководства к действию» в бессмысленную болтовню, в бесполезные догмы, которые нередко устарели еще век назад… Идеи социализма, коммунизма постепенно превратили в своего рода новую религию. Партия все больше и больше поменяла собой государственные функции и превращалась в замкнутый клан. А руководители…

Убежденных в своей правоте и готовых бороться за достижение поставленных ими целей Ленина, Сталина, даже Хрущева, который хоть и немало наломал дров, но наломал их «от чистого сердца», будучи убежденным в своей правоте, сменил сначала слабохарактерный Брежнев, которым вертели как хотели преследующие исключительно свои цели «дружки-товарищи», а затем и уже откровенны предатели… Андропов, Горбачев, Ельцин – все они были частью одной системы, которая и уничтожила страну. Тех, кто хотел иметь не только власть, но и собственность. Хоте творить что угодно и не нести за то никакой ответственности. Для кого даже формальное существование социалистической системы становилось угрозой их благополучию.

Ни Горбачев, ни Андропов, ни Ельцин или «младореформаторы» не прилетели с Луны или Марса. Они выросли в СССР, поднялись наверх в рамках существовавшей партократической системы, и во многом стали олицетворением допущенных при создании той системы принципиальных просчетов. Сама система вырастила своих же могильщиков. И пусть в этом мире все несколько иначе, пусть основная власть принадлежит Совету Министров и советским, а не партийным органам, а партия занимается вопросами идеологии и развития марксистской науки, но… Хватит ли этого для того, чтобы не допустить развала страны? Даже с учетом того, что здесь и не осталось серьезных капиталистических конкурентов…