Весна с отколотым углом

БЕАТРИС (Очень большое слово)

Свобода — это очень большое слово. Например, когда кончатся уроки, можно сказать, что ты свободная. Пока у тебя свобода, ты гуляешь, играешь и не должна учиться. Страну называют свободной, если каждая женщина и каждый мужчина делают там все, что хотят. Но даже в свободных странах не все разрешают. Например, нельзя убивать. То есть москита и таракана убивать можно, и можно убить корову, чтобы сделать сосиски. Еще нельзя воровать, хотя ничего плохого не будет, если я не отдам сдачу, когда Грасиела, моя мама, пошлет меня в магазин. Еще нельзя опаздывать в школу, надо написать записку, это мама должна писать, и объяснить, что я болела. Тогда учительница говорит: «уважительная причина».

Слово «свобода» значит много разных вещей. Например, я не сижу в тюрьме, то есть я на свободе. А папа в тюрьме, только его тюрьма называется «Свобода», хотя он там сидит очень долго. Дядя Роландо говорит: «Какая злая ирония!» Я рассказала Анхелике, моей подруге, что папина тюрьма называется «Свобода», а дядя Роландо говорит «какая ирония». Ей это очень понравилось. Когда крестный подарил ей собачку, она ее назвала Ирония. Папа сидит в тюрьме, но он никого не убивал, и ничего не воровал, и не опаздывал в школу. Грасиела говорит, что он в тюрьме за свой образ мыслей. Кажется, у папы было много мыслей, и поэтому все его знали. У меня тоже бывают мысли, но меня еще мало знают. Поэтому я не в тюрьме.

А если бы я сидела в тюрьме, я бы хотела, чтобы мои куклы Тоти и Моника тоже там сидели за образ мыслей, потому что я очень люблю спать с ними вместе. Особенно с Тоти. С Моникой хуже, она много капризничает. Но я ее не шлепаю, чтобы Грасиела брала с меня пример.

Грасиела шлепает меня редко, но, когда она меня шлепает, я очень хочу быть на свободе. Когда она шлепает или ругается, я говорю про нее «она», потому что Грасиела не любит, чтобы я так говорила. Например, если приходит дедушка и спрашивает «где мама?», я отвечаю «она на кухне», и тогда все знают, что я сердитая, потому что, когда я не сердитая, я говорю «Грасиела на кухне». Дедушка говорит, что я самая сердитая в семье, и мне это очень нравится. Еще Грасиела не любит, чтобы я говорила ей «Грасиела», а я все равно говорю, потому что это красивое имя. Только если я ее целую и обнимаю и она говорит: «Ой, задушишь!», тогда я говорю «мама» и «мамочка», и Грасиела становится очень добрая и гладит меня по голове, а если бы я всегда говорила «мама», она бы привыкла и не гладила.

Значит, «свобода» — очень большое слово. Грасиела говорит, что сидеть в тюрьме за образ мыслей совсем не стыдно, этим, в сущности, можно гордиться. Я не понимаю, что такое «в сущности». По-моему, или можно стыдиться, или можно гордиться. Например, я горжусь папой, потому что у него было много мыслей и его посадили за это в тюрьму. Я думаю, у него сейчас тоже много мыслей, только он никому их не рассказывает, а если он выйдет на свободу и расскажет эти мысли, его могут вернуть обратно. Вот какое большое слово «свобода»!