Весть 1888 года. Справочное пособие в форме вопросов и ответов

Сегодня, как никогда ранее, наша Церковь нуждается в «самой драгоценной вести», которая прозвучала в Миннеаполисе более века назад. В этой заключительной главе мы поговорим о важности этой вести как для Церкви в целом, так и для каждого отдельного христианина. В отличие от предыдущих глав, которые были написаны в форме вопросов и ответов, данная глава построена по принципу предложений.

Предложение 1. Иисус и Его спасающая праведность должны занимать центральное место в адвентистской Церкви.

Суть послания 1888 года, как понимала ее Елена Уайт, в том, чтобы возвеличить Иисуса и полноту спасения в Нем. Ее литературное служение буквально преобразилось, когда она более полно осознала великую потребность и каждого верующего, и всей Церкви в целом поставить Иисуса и Его спасительную праведность в центр веры и повседневной жизни христианина. В результате этого появились такие книги, как «Желание веков» и «Путь ко Христу».

«Великий центр притяжения, Иисус Христос, — писала она в 1894 году, — не должен быть потерян из вести третьего ангела. Для многих, кто был включен в работу в это время, Христос занял второстепенное место, а на первый план вышли теории и аргументы»[306]. В другом случае она писала, что «наши церкви умирают из–за того, что в них недостаточно преподается истина о праведности по вере во Христа и родственные с этой истины»[307].

Доктрины могут быть хорошими и верными, но они бессмысленны вне спасительных взаимоотношений с Иисусом. Церковь и ее члены должны постоянно ставить на передний план тот факт, что доктринальная истина — истина с маленькой буквы — только тогда становится настоящей истиной, когда она находится в тесной связи с Иисусом, Его жертвой и служением. Он — есть «путь и истина и жизнь». «Никто не приходит к Отцу, как только» через Него (Ин. 14:6). Он — Истина с большой буквы. Все другие учения верны только, если они связаны с Ним.

Иисус — самая великая нужда Церкви сегодня, так же, как это было и в 1888 году. Елена Уайт выразила это очень точно: «Христос распятый» должен быть в центре нашей вести. «Говорите о Нем, молитесь Ему, воспевайте Его, и Он растопит сердца и покорит их. Формальные фразы, представление лишь строго аргументированных тем — все это приносит мало плода. Нежную Божью любовь, которая наполняет сердца служителей, должны увидеть люди, которым они служат. Души жаждут испить воды жизни. Не позволяйте им уйти от вас пустыми. Откройте им любовь Христа к ним. Ведите их к Иисусу, и Он даст им хлеб жизни и воду спасения»[308].

Предложение 2. Адвентистам нужно признать, Благая весть намного лучше, чем думают большинство людей.

Главным в вести 1888 года было то, что Евангелие — это действительно «благая весть». Это не просто добрая весть, но весть гораздо лучшая, чем многие могут себе вообразить.

Составные компоненты этой — превыше всякого понимания — вести таковы: 1) Иисус умер за каждого человека, даже за самого ужастного грешника (см. Евр. 9:12; 10:10); 2) Он предлагает каждому человеку спасение как дар (см. Еф. 2:8–10); 3) Бог не просто ждет, чтобы грешники пожелали получить дар спасения, но непрестанно ищет их прежде, чем они ощутят в этом нужду (см. Лк. 19:10; 15:4, 8, 20); 4) Он оправдывает или вменяет праведность тем, кто отвечает верой на Его благодать (см. Рим. 3:24–26); 5) Он не только оправдывает таких людей, но одновременно и преобразует их сердце и разум в момент нового рождения и записывает Свой закон в их сердце, дабы жизнь в соответствии с Его установлениями стала частью их новозаветного опыта (см. Ин. 3:3, 6; 2 Кор. 5:17; Евр. 8:8–12); 6) Он делает всех, кто принимает Его дар благодати, членами Своей семьи (см. Ин. 1:12); 7) Он ниспосылает Своим детям силу Святого Духа, чтобы они могли вести христианский образ жизни; 8) Он даже дает им дар веры, чтобы каждый мог принять дары Его благодати, ниспослание которых стало возможным через крест Христов (более подробно см. в вопросах 30–33).

Эти великие евангельские истины, возвеличенные вестью 1888 года, должны пронизывать адвентистские проповеди. Они должны обрамлять каждую доктрину и каждое нравственное установление. Нам нужно провозглашать во всеуслышание тот факт, что это Евангелие воистину благая весть.

Предложение 3. Адвентистское христианство должно быть не только интеллектуальным; его необходимо претворять в жизнь.

«Христианство», которое основывается только на знаниях, не настоящее христианство. Нам всем легко — как Церкви в целом, так и каждому в отдельности — думать, что если мы откликнулись на призыв Святого Духа и поставили Христа в центр своих религиозных воззрений, то мы уже чего–то достигли. На самом деле мы только сделали первый шаг в правильном направлении. Одно дело поставить Христа в центр своих верований и на словах принять оправдание по вере и преобразующую, освящающую силу Святого Духа, но совсем другое дело — действительно жить подобной Христу жизнью. Каждый христианин должен стать посредником Божьей благодати и любви (см., например, Мф. 5:7–9; 6:14, 15; 18:21–35; 25:31–46).

«Возрождение подлинного благочестия среди нас, — писала Елена Уайт в 1887 году, — самая большая и самая неотложная из всех наших нужд. Стремиться к ней — наша первостепенная задача»[309]. Это по–прежнему остается самой большой нашей потребностью. Не существует такого понятия, как просто оправданный христианин. Всякий раз, когда Бог оправдывает человека, Он преобразует его или ее благодаря новому рождению и отделяет их для святого использования (т. е. происходит процесс освящения). С этого времени новое дитя Божье должно жить по принципу любви Божьей, как это показано в жизни и учении Иисуса.

В книге «Желание веков» мы читаем, что «одно из величайших человеческих заблуждений состояло в том, что простое согласие с истиной и есть праведность. Однако опыт показывает, что теоретического познания истины недостаточно для спасения души. Это познание не ведет к праведности… Самые мрачные страницы истории испещрены преступлениями, совершенными религиозными фанатиками…

Та же опасность существует и сегодня. Многие считают себя христианами просто потому, что придерживаются определенных богословских догм. Но они не воплощают истину в практическую жизнь… Они не получают силы и благодати, которые даются через освещение истиной. Люди могут исповедовать веру в истину, но если это не делает их искренними, добрыми, терпеливыми, сдержанными и духовными, то вера становится проклятием для них, а через них — проклятием миру»[310].

Если наша повседневная жизнь не отражает нашей «версии» истины в свете христианской любви к окружающему миру, то это потому, что мы еще не нашли Истины с большой буквы, которая есть в Иисусе (см. Ин. 13:35); это потому, что мы еще не открыли для себя Иисуса Миннеаполиса, Которого Елена Уайт так отчаянно стремилась представить собравшимся гам делегатам. Ее задача состояла не просто в том, чтобы возвеличить Христа и оправдание посредством Его заслуг, но и помочь своим слушателям оставить свой фарисейский дух и позволить Божьей любви придать вкус всему, что они делали. Христианство не может быть подлинным до тех пор, пока оно не отражается в наших повседневных делах. «Возрождение подлинного благочестия» — все еще самая большая нужда Церкви.

Предложение 4. Адвентистам необходимо понять истинную природу совершенства характера и в теории, и на практике.

По разным причинам многие, интересующиеся вестью 1888 года, связали ее с совершенствованием характера. Таким образом, мы посвятим некоторое время, чтобы поговорить об этом. Помимо того, эта тема непосредственно связана и с ходом изложения материала в данной главе.

На протяжении длительного времени адвентисты смотрели на совершенство характера с позиций того, что можно и чего нельзя делать (особенно с точки зрения запретов). Таким образом, они связывали совершенство с такими вопросами, как здоровый образ жизни, правильное соблюдение субботы и тем, как следует одеваться. Некоторые даже думали, что смогут развить совершенный характер, избегая всего злого и греховного. Но библейская модель совершенства совсем другая. Согласно Библии и трудам Елены Уайт совершенство характера подразумевает не негативный, но созидательный процесс (см. напр., Мф. 12:43–45). Суть его не в том, чтобы избегать зла, но в том, какой образ жизни мы ведем повседневно.

Возможно, наилучшим образом эта мысль выражена в Нагорной проповеди, где Иисус говорит нам, что мы должны быть «совершенны», «как совершен Отец… Небесный» (Мф. 5:43). Иисус приходит к этому заключению после перечисления шести примеров (начиная с Мф. 5:21), в которых грех рассматривается не только как внешние действия (такие, как убийство или прелюбодеяние), но и как духовные отношения и мотивы. Тем самым Иисус углубляет и расширяет смысл закона, помогает нам увидеть, что его внутренняя суть — любовь к Богу и другим людям, а не формальное повиновение (см. Мф. 22:36–40; Рим. 13:8–10; Гал. 5:14).

Кульминационный момент углубленного и расширенного понимания закона наступает в Мф. 5:43–48. Здесь Иисус говорит нам, что мы должны любить даже своих врагов и тех, кто преследует нас (ст. 44), ибо тогда мы будем сынами Отца нашего Небесного (ст. 45а). Наш Отец Небесный «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (ст. 456): то есть Бог выражает Свою любовь и по отношению к тем, кто почитает Его, и к тем, кто ненавидит Его. Можем ли мы поступать так же? Можем ли мы уподобиться своему Отцу? Недостаточно желать благополучия только тем, с кем мы находимся в добрых отношениях. Мытари и другие «злые» люди поступают именно так (ст. 46, 47). Христос требует от нас быть совершенными в любви по отношению ко всем людям, «как совершен Отец Небесный» (ст. 48).

Вот что значит быть совершенным. В своей жизни мне удавалось одерживать победу над многими привычками; например, я прекратил перекусывать между приемами пищи и проводить весь выходной перед телевизором. Это я смог сделать благодаря своей силе воли (дела), но только благодать Божья постоянно дает мне любовь ко всем моим врагам не только в мыслях, но и на деле. Мне приходится нелегко, когда я должен любить тех, с кем мне приходится жить и работать, не говоря уж о врагах. В своих неудачах я снова и снова обращаюсь к Иисусу за Его прощающей и укрепляющей благодатью (см. 1 Ин. 1:9). Как сильно мы нуждаемся в этом Иисусе из Миннеаполиса — не только для получения праведности, но и для очищения своего сердца и разума, чтобы мы могли быть более похожими на Бога, Который «так возлюбил… мир, что отдал Сына Своего Единородного», чтобы Он умер вместо нас, и мы смогли бы иметь жизнь вечную (Ин. 3:16)! Павел говорит нам, что Христос «умер за нечестивых» (Рим. 5:6). Он умер за Своих врагов (ст. 9, 10). Смог бы я сделать это?

Библия учит, что совершенство характера состоит не в том, чтобы прекратить что–то делать. Оно в том, чтобы уподобиться Отцу в бескорыстной, жертвенной любви. Оно в том, чтобы уподобиться по характеру Христу. Здоровый образ жизни помогает вырабатывать христианский характер: да, действительно, большинству из нас нелегко проявить любовь к ближнему, если у нас болит желудок. Образ жизни не отражает самую суть характера, степень его совершенства. Это, скорее, средство достижения цели, чем цель как таковая. Цель — уподобиться Христу в зрелой любви. Лука позволяет понять это в своей версии Нагорной проповеди, когда вместо заповеди о совершенстве приводит заповедь о милосердии. В Лк. 6:36 (в завершение темы любви к врагу — со ст. 27 и далее) Лука разъясняет суть сказанного: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд». Таким образом, в этих Евангелиях милосердие приравнивается к совершенству. Иисус знал, о каком характере шла речь.

Елена Уайт была того же мнения. Слишком долго люди вырывали ее высказывания о совершенстве характера из литературного контекста, приспосабливая их к списку повелений и запретов в своих попытках обосновать ответ на то, чего ожидает от нас Бог. Гораздо разумнее дать Елене Уайт сказать за саму себя, а также Иисусу выразить Свое мнение Самому в Нагорной проповеди.

Вот что пишет, например, Елена Уайт о совершенном характере в книге «Наглядные уроки Христа»: «Со страстным желанием Христос ждет этого в Своей Церкви. Когда характер Христа полностью отобразится в Его народе, Он придет, чтобы назвать их Своими[311].

Слишком многие читают это высказывание без тщательного изучения его контекста. Это приводит к тому, что они вкладывают в него те мысли, которые в этом отрывке отсутствуют. Это становится ясным при прочтении двух предыдущих страниц текста. Она просто заявляет, что Христос стремится отобразиться в сердцах людей и что те, кто принял его, оставят эгоистичный образ жизни в царстве сатаны. Вместо этого они будут служить другим, рассказывать другим о благости Бога и делать добро. Они станут в большей степени походить на Иисуса, поскольку получат «Дух Христа — Дух бескорыстной любви и служения другим». И далее она говорит своим читателям: «Ваша любовь [будет становиться] все совершеннее. Все более и более вы будете уподобляться Христу во всем, что есть чистого, благородного и прекрасного»[312]. Таким образом, отображать характер Христа в совершенстве означает позволить Ему проявить Его любовь в своей повседневной жизни.

Еще одно важное высказывание Елены Уайт о совершенстве характера также позволяет понять, что ее представления согласуются с библейской концепцией совершенства. Она писала: «Любовь является основой благочестия. Что бы ни говорил человек, если в нем нет бескорыстной любви к своему ближнему, он не имеет чистой любви к Богу. Но мы никогда не сможем обрести этот дух любви, пытаясь любить других. Все, что нам нужно, это любовь Христа в сердце. Когда наше «я» исчезнет во Христе, любовь возникнет самопроизвольно. Совершенство христианского характера достигается тогда, когда желание помогать другим и милосердие к ближним становятся устойчивой, а главное, внутренней потребностью, когда небесный свет переполняет сердце и отражается на лице.

Сердце, в котором утвердился Христос, не может быть чуждо любви. Если мы любим Бога потому, что Он первым возлюбил нас, мы будем любить и всех тех, ради кого умер Христос»[313].

Подобное может произойти с теми, кто встретил Иисуса Миннеаполиса. Они не только с благодарностью отвечают на Его милостивое прощение их грехов, но и позволяют Ему жить в своем сердце, наполнить его Своей любовью посредством силы Святого Духа. Они все больше возрастают в этой христианской любви, которая лежит в основе достижения совершенного библейского характера. Такие мужчины и женщины обретут практическое благочестие, о котором так ратовала Елена Уайт, считая его неотложной потребностью адвентистов в 1880 годы.

И в этой концепции мы находим ответ на вопрос тех, кто спрашивает, каким характером должен обладать народ Божий в период великих испытаний последнего времени, о которых говорится в Откр. 12:17 — 14:16. Мы читаем об этом у Елены Уайт следующее: «Последняя весть милости к погибающему миру является откровением Его характера любви.

Дети Божьи должны провозгласить Его славу. Своей собственной жизнью и достоинством своего характера они должны открыть всем, что сотворила для них благодать Божья»[314].

Воздадим славу Богу за Иисуса Миннеаполиса. Он не только умер за нас и простил нас, но и доверил нам быть посредниками Его милости. Он хочет, чтобы мы являли Его закон во всех сферах своей жизни.

Какая трагедия, что так много делегатов сессии Генеральной конференции в 1888 году не открыли свои сердца этому посланию Божьей любви и благодати. В своем сопротивлении Святому Духу и пререканиях по поводу доктрины они действовали не только в фарисейской бездуховности, они упустили благословения Божьи. Эта трагедия и сейчас, спустя столетие, все еще угрожает нам. Нам нужно открыть свои сердца и позволить Святому Духу вести нас к тому, что хочет совершить Бог для нас и в нас. Тайна силы позднего дождя заключается в нашей готовности полностью отдать свое сердце и жизнь, чтобы они исполнились всей полнотой объединяющей нас Божьей любви.

Предложение 5. Адвентистам нужно преодолеть дух Миннеаполиса и учиться работать вместе.

Именно отсутствие практического благочестия привело к серьезному расколу в адвентистской Церкви в Миннеаполисе. Адвентисты умели отстаивать и защищать свои доктрины и права, но они не умели смиренно учиться друг у друга работать вместе в свете христианского уважения и любви к тем, кто отличался от них.

Елена Уайт в течение многих лет после совещания в Миннеаполисе предпринимала бесконечные усилия, призывая к любви, терпимости и единству и руководство, и рядовых членов адвентистской Церкви. «Сатана, — писала она, — торжествует… когда ему удается посеять рознь между братьями»[315]. То, о чем она говорила в конце 1888 года, было его тактикой на той сессии Генеральной конференции. Она советовала в то время Батлеру научиться принимать некоторые различия в воззрениях и в методах работы, чтобы он мог оценить тех, кто высказывал другие мнения по вопросам, которые он считал незыблемыми столпами веры[316]. Дух непримиримости в Миннеаполисе привел к тому, что фракции, образовавшиеся на совещании в 1888 году, в 1890 годы не смогли работать вместе.

Елена Уайт подняла этот вопрос на заседании в Миннеаполисе 21 октября. Она сказала, что опытные руководители и служители должны смириться и выслушать тех, кого Бог призвал очистить фундаментальные основы христианской истины от заблуждений. Они должны прислушаться к новым духовным открытиям этих молодых людей. Кроме того, они должны научиться отступать и делить свою ответственность с молодым поколением. В то же время молодые служители и руководители должны «обращаться с пожилыми служителями уважительно, как с отцами», принимать их советы и наставления, уважая возраст и опыт старших братьев. Таким образом, один из самых важных уроков Миннеаполиса заключался в том, что обе стороны нуждаются друг в друге. Работая вместе, они могут воспользоваться свежим взглядом молодого поколения и мудростью старших братьев, наряду с глубиной понимания, которая приходит, когда учитываются разные точки зрения в процессе выработки позиции Церкви. Эта возможность, к сожалению, практически не была использована из–за духа, царившего в Миннеаполисе[317].

Те, кто не усвоил уроки истории, вынуждены повторять их. Проблемы, вызванные к жизни расколом на две фракции, которые не могли сотрудничать друг с другом, четко проявились в начале 1890 годов. Одна из самых серьезных проблем состояла в том, что А. Т. Джоунс и У. У. Прескотт провозгласили Анну Райс как второго адвентистского пророка в 1893 и 1894 гг. (см. вопрос 46). Стивен Н. Хаскелл указывал, что эти два молодых человека не прошли раннюю стадию развития адвентистской Церкви и не испытали фанатизма, связанного с духовными дарами. «Если бы они посоветовались с Урией Смитом и теми, кто знаком с подоплекой всего этого и кого считали «устаревшими», то это могло бы спасти их от подобной ошибки»[318].

Елена Уайт во многом соглашалась с Хаскеллом относительно того, что разные группировки внутри адвентистского руководства, возникшие после совещания в Миннеаполисе, должны сотрудничать между собой, но она в первую очередь обвиняла Смита и старую гвардию. Она считала, что они в большей степени ответственны за этот кризис, поскольку они не захотели объединиться в служении с этими молодыми лидерами. Старшее поколение преграждало путь «колеснице истины», вместо того чтобы помогать толкать ее вперед. «Господня работа нуждается в опыте, который был дан Богом братьям Батлеру и Смиту… Бог в Своем провидении показал этой ситуацией руководителям их ошибку в том, что они не объединились с этими энергичными братьями Джоунсом и Прескоттом… Истина всегда носит наступательный характер»[319].

Не только консервативные пожилые люди нуждались в энтузиазме молодых лидеров, но и молодые лидеры нуждались в пожилых. Елена Уайт писала Джоунсу, что он не должен подавлять никого из служителей Божьих. Он должен «уважать старых бойцов, которые сражаются за веру» и которые прошли через многочисленные трудности в эпоху становления Церкви. У него, писала она, нет их знаний и опыта[320].

Один из самых важных уроков Миннеаполиса для нашего времени заключается в том, что Церковь становится более здоровой и находится в большей безопасности, когда разные группы в ней учатся сотрудничать и слушать друг друга. Ни у одной фракции или группы нет всей полноты истины, и ни одна из них не заблуждается абсолютно во всем. Мы сильнее всего, когда учимся работать, извлекая максимальную пользу из всех воззрений и сильных сторон каждой точки зрения. Такое состояние дел, конечно, может иметь место, только если мы воспримем уроки Миннеаполиса. Два из этих ключевых вопроса должны рассматриваться в духе христианской любви, а Христос и Его Слово должны быть поставлены в центр нашего диалога и наших устремлений.

Предложение 6. Адвентистской Церкви нужно поставить Библию в центр своего богословия.

Это предложение кажется самоочевидным, поскольку оно одно из тех, с которого наши первопроходцы начали в 1840 годы. Но, как мы отмечали в вопросе 14, прошло только 40 лет, и руководство Церкви уже было склонно опираться на авторитеты, а не на Библию в решении своих теологических разногласий. Среди этих авторитетов были сложившиеся в Церкви традиции, вероучительное кредо, мнения экспертов и ответственных руководителей. Мы уже отмечали в вопросе 14, что Елена Уайт стремилась убедить руководство Церкви оставить практику использования ее трудов для решения трудных библейских вопросов. Она писала в июле 1888 года: «Библия — единственное мерило веры и учения»[321]. Пять месяцев спустя она написала Батлеру такие строки: «Библия, и только Библия, которая пребывает в сердце и благословлена Святым Духом, может сделать человека праведным и поддерживать в нем эту праведность»[322]. Адвентистам было необходимо возвеличить Христа и Библию в 1888 году, и это остается для нас жизненно необходимым и поныне.

Адвентистская Церковь будет сильна только тогда, когда полностью сосредоточит свое внимание на слове Божьем в Писании. Церкви нужно читать Библию глазами Моисея, Иоанна, Павла и других библейских авторов, а не опираться на другие источники, в том числе на богословов и ведущих служителей. Однако эта серьезная проблема, как мы уже отмечали в вопросах 26 и 56, состоит в том, что некоторые сегодня побуждают нас читать Библию глазами Джоунса и Ваггонера. Такая практика может быть самой опасной ошибкой тех, кто проявляет интерес к вести 1888 года. Елена Уайт поддерживала этих молодых людей, поскольку они вели адвентистскую Церковь обратно ко Христу и Библии, а не потому, что они обладали богословской истиной в последней инстанции, или даже разработали свое учение, которое она бы полностью одобряла (см. вопрос 22). Как мы уже неоднократно отмечали в нашей книге, Елена Уайт не только поддерживала то, что они направляли мужчин и женщин ко Христу и Его праведности, но и без всяких колебаний говорила, что Церковь станет слабой, если будет устремлять свой взор на Джоунса, а не на Бога[323]. В аналогичном ключе она писала Джоунсу и Прескотту по поводу кризиса с Анной Райс: «Для сатаны самое большое удовольствие — отвратить умы от Слова»[324].

Совет Джоунса, Ваггонера и Елены Уайт в 1888 году все еще остается для нас чрезвычайно актуальным и поныне. Мы должны поставить Иисуса и Его Слово в самый центр нашей веры и опыта.

Предложение 7. При изучении вести 1888 года адвентисты должны сосредоточить свое внимание на тех аспектах учения Джоунса и Ваггонера, которые особо одобряла Елена Уайт.

В тесной связи с предложением 6, указывающим на авторитет Библии, постоянно находится тот факт, который неоднократно был в центре внимания данного исследования, что «самая драгоценная весть» Джоунса и Ваггонера актуальна и для современного адвентизма, поскольку Елена Уайт с энтузиазмом и непрестанно высказывала свое одобрение этой вести (см. вопрос 17).

Такая поддержка, однако, не дает права трактовать это одобрение по–своему. Скорее, это одобрение того факта, что они возвеличивали Иисуса Христа и Его спасительную благодать в свете вести третьего ангела. Джоунс и Ваггонер, как неоднократно мы подчеркивали в этой книге, разработали много идей, которые Елена Уайт не только не одобряла, но которые напрямую противоречили ее воззрениям (см. вопросы 50, 51, 53, 54, 55, 56, 18, 22, 23, 25, 26, 28, 33, 40 и 46). Таким образом, чрезвычайно важно сосредоточить внимание на тех аспектах их учения, которые Елена Уайт открыто поддерживала, а не на тех, которые выдвигают на передний план отдельные группы сегодня, в двадцать первом столетии, руководствуясь своими собственными интересами.

Предложение 8. Адвентистам нужно вновь вернуться к провозглашению вести третьего ангела и проповедовать во всей полноте и силе о законе и Евангелии в контексте финальных событий земной истории.

Понимание этого побуждает миссионеров Церкви адвентистов седьмого дня отправляться в самые отдаленные уголки нашей планеты. Адвентистская Церковь — особый призванный народ последнего времени, который выполняет Божественное поручение, проповедуя трехангельскую весть из Откр. 14:6–12 «всякому племени, и колену, и языку, и народу» (ст. 6).

Особенно важный момент понимания этой вести находится в Откр. 14:12. С самого начала наша Церковь учила, что Божий народ последнего времени должен терпеливо ожидать пришествия своего Господа, несмотря на разочарование 1840 годов и крушение своих надежд в ходе последующих десятилетий. Кроме того, с самого начала своего существования адвентистская Церковь проповедовала, что Божий народ последнего времени должен соблюдать все заповеди Божьи (в том числе четвертую заповедь о субботе) и терпеливо ждать Господина жатвы. Пионеры адвентистской Церкви понимали эти аспекты вести третьего ангела.

Однако в адвентистской проповеди вести из Откровения 14:12 не было полного осознания важности «веры в Иисуса». Эта часть текста стала ключевой на сессии Генеральной конференции в Миннеаполисе в 1888 году, когда Елена Уайт, А. Т. Джоунс и Э. Дж. Ваггонер сфокусировали внимание на вере в великую жертву Иисуса на Голгофском кресте, Спасителе, прощающем грехи. Они указали на то, что эта весть была упущена в последней адвентистской проповеди миру (см. вопросы 30, 31, 37 и 39). Это прозрение, как неоднократно подчеркивали Елена Уайт и Ваггонер, не было новой истиной о спасении или оправдании по вере, которую открыли вестники 1888 года, но той же самой истиной о спасении, которую проповедовали Иисус, Павел и великие реформаторы (см. вопрос 28).

Вестники 1888 года связали проповедь закона и Евангелия с финальной вестью Откровения 14. Елена Уайт сказала, что Джоунс и Ваггонер вновь открыли старую евангельскую истину и поместили ее в надлежащий контекст вести третьего ангела[325].

Цели и задачи адвентистской Церкви не изменились с 1888 года. Адвентисты по–прежнему как избранный Богом народ провозглашают громкий клич, который возвеличивает закон и Евангелия в их неразрывной связи, в условиях, когда мир все быстрее приближается к последней жатве. Но адвентистская Церковь сталкивается с искушением — забыть свою миссию. Она сталкивается с искушением потерять свою самобытность и стать одной из рядовых христианских конфессий. Если это происходит, Церковь теряет свое основание, которое делает ее самобытной и не оправдывает своего существования как обособленной религиозной организации. Таким образом, назначение вести 1888 года — призвать адвентистскую Церковь оставаться верной своим первоначальным целям — провозглашать порученную ей Богом весть о заповедях Божьих и вере в Иисуса Христа в последние дни земной истории.

Предложение 9. Адвентистам необходимо прекратить бесплодную полемику о вести 1888 года и направить все свои силы и энтузиазм на всемирную проповедь трехангельской вести.

То количество энергии и денег, которые адвентисты тратят, пытаясь убедить друг друга в правильности своего понимания вести 1888 года, вероятно, должно изумлять ангелов. Но если бы я был дьяволом, то именно так все и организовал бы. В конце концов, если бы мне удалось заставить адвентистов направить большую часть своих сил против друг друга, то я бы ни о чем не беспокоился.

Нам как адвентистам следует более серьезно воспринимать Елену Уайт. В середине 1890–х она призывала закрыть ежегодные краткосрочные курсы для служителей, организованные Пасторской ассоциацией для освещения проблем, поднятых в Миннеаполисе. Она писала: «Было время, когда в этом была необходимость, потому что наш народ противился делу Божьему, отвергая свет истины о праведности по вере»[326]. Однако в конце 1890–х она, ее сын, Джоунс и Ваггонер — все пришли к единодушному мнению, что Церковь в целом приняла эту весть, по крайней мере, на интеллектуальном уровне (см. вопрос 50).

Задача, которая стояла перед Еленой Уайт в середине девяностых, была ясна. Адвентисты достаточно много времени посвятили, представляя друг другу проблемы, поставленные в Миннеаполисе. Верно, что не все приняли эту весть, но, с ее точки зрения, дальнейшая проповедь на эту тему среди адвентистов приведет, скорее, к ухудшению положения. У. Уайт написал по этому поводу: «Мама говорит мне, что некоторые из наших людей совершают ошибку, планируя открыть учебные заведения для пасторов и служителей… Она считает, что после конференции в Миннеаполисе была потребность в таких кратких курсах для служителей, но теперь, когда свет был представлен и принят, именно эти служители должны сами собирать вокруг себя молодых работников и помощников из рядовых членов церкви и идти на миссионерские поля — работать и учить других. Мы уже близки к цели; время коротко, и необходимо предпринять всяческие усилия, чтобы в кратчайшее время донести весть до наибольшего числа людей»[327]. Хотя не все восприняли весть 1888 года с открытым сердцем, для Церкви этого было достаточно, чтобы двигаться вперед, исполняя свою первоначальную миссию — проповедь особой трехангельской вести по всем миру. Если это было хорошим советом в конце 1890 годов, то он еще более актуален и сейчас. Вероятно, настало время отложить в сторону все наши весьма маловдохновенные вопросы, которые стоят на повестке дня, и воспринять более серьезно совет Елены Уайт по этому вопросу.