Ветер стихий 3

Глава 9

После дуэли с Газизом прошло несколько дней. Проигравшими тогда были признаны Кибас, которые в лице своего главы принесли мне публичные извинения. Прямо там, на арене, на глазах сотен свидетелей Хамиш объявил, что его род больше не имеет с Амиром из рода шифу Амир никаких нерешённых вопросов. Чтобы извинения не казались неискренними, что было не принято в высоком обществе после проведения дуэли чести, позже мне прислали дорогие подарки и внушительную сумму денег.

Тем же вечером, уже без лишней помпы и свидетелей, всем заинтересованным лицам сообщили об отъезде из Шаль-Сихья его провинившегося сына. Под предлогом восстановления пошатнувшегося здоровья. Отправившегося куда-то очень далеко, к известным источникам с целебной грязью. Ближайшие годы Газиза точно можно не ждать обратно. Ведь следом парня ожидало паломничество по святым местам, с целью повысить свою духовность и принесения молитв за процветание рода Кибас. Что считалось очень почётной, достойной миссией, послужившей ещё одним наглядным доказательством серьёзности намерений Хамиша. На этом уважаемые дари, присутствующие в тот день на арене, посчитали инцидент исчерпанным.

Выдавшиеся спокойными дни я наводил порядок в своих делах, оставаясь в состоянии некоторого тревожного ожидания следующего хода со стороны Ханай. Однако время шло, но ничего не происходило. Ни одного желающего поговорить со мной так и не дождался. Включая Амину. Девушка в Верхнем городе больше не появлялась.

Подозреваю, Ханай за закрытыми дверями выясняли отношения внутри своей «дружной» семейки, заодно решив заставить одного зазнавшегося мальчишку немного понервничать. Дав время остыть, подумать, а стоит ли с ними ссориться. Да, по их вине случились некоторые неприятности, но с кем не бывает промашек? Ошибки учтены, извинения принесены.

Передать их явилась Амина, лишь на четвёртый день. Принеся с собой письмо, написанное собственноручно шифу Бишаром. В котором тот выражал сожаление за действия своих неразумных чад. Просьбу не придавать этому досадному эпизоду большого значения. По его словам, виновный уже найден и наказан. Бишар подтверждал, что по-прежнему относится ко мне словно к приёмному сыну, желая поскорее закрепить наш союзный договор не на словах, а на бумаге. Развязав себе руки, чтобы иметь возможность в будущем полноценно оказывать всеобъемлющую помощь. Без оглядки на старейшин рода Ханай, одобрения родни, общественного мнения, соблюдения разных формальностей и бюрократических процедур. Для чего мне необходимо как можно скорее засвидетельствовать помолвку с Аминой в храме Канаан. Даже дату указал, когда это желательно сделать. Очень близкую. Такое впечатление, словно старик решил поторопить события. Помимо чего, между строчек упрекнул за неправильное поведение. Я должен был сразу идти к нему решать возникшие между Амир и Ханай сложности, а не использовать посредников.

Из-за того, что детали союзного договора до сих пор не обговорены, была заключена только декларация о намерениях, посыл меня в храм выглядел, мягко говоря, настораживающим. Ещё по прошлой работе не любил ушлых заказчиков, которые, договорившись на словах, торопили сделать её ещё до подписания всех необходимых бумаг. Крича, что время деньги. Минута простоя стоит день жизни, месяц зарплаты. А потом вдруг выяснялось, что мы друг друга плохо поняли, работа сделана некачественно, нужно ещё доделать это и это. Появлялись затягивания с выполнением его обязательств. Спорить с заказчиком можно и даже нужно, но только чего ему напрягаться, уступать, если работа уже сделана. Время играет на него, а не против. Поэтому буду твёрд как алмаз, который ошибочно приняли за простое стекло. Утром подписание союзного договора, где всё чётко расписано, без размытых формулировок, в обед посещение храма. В обед подписание, вечером в храм. Вечером подписание, следующим утром в храм. В выходные дни контора по продаже рогов и копыт Амира не работает.

Кроме того, сильно не понравилось замечание Бишара о том, что по любому серьёзному вопросу должен напрашиваться к нему на приём. Лично. Понимаю, мы величины несоразмерные, планета вокруг луны не вертится, но это не значит, что я ему должен больше, чем он мне. И потом, извинения вижу, а где объяснение того, кто против меня замыслил недоброе, что с ним стало, ради чего всё затевалось. Или для этого тоже нужно идти на поклон к Бишару. Так себя с равноправными союзниками не ведут. Дедушка поступает некрасиво.

В отличие от письма, разговор с невестой меня порадовал больше. Точнее, затронутые на нём вопросы. По заведённой традиции, отправившись утром в беседку, не ожидав и сегодня встретить Амину, был приятно удивлён, обнаружив её на старом месте. Делая вид, словно ничего не произошло, не было никакой паузы, натянутости в отношениях, оставаясь немногословными, мы как обычно выпили вместе чаю, наслаждаясь утренней свежестью и покоем. После чего Амина передала мне письмо, которое прочёл при ней же.

Многозначительно похмыкав, посидев пару минут в раздумьях, всё это время она терпеливо ждала ответа, вежливо поблагодарил.

– Передай уважаемому шифу Бишару мою искреннюю благодарность.

Амине показалась какая-то недосказанность в этом предложении. Будучи проинструктированная дедом, она ожидала несколько иной реакции.

– И всё? – недоверчиво уточнила.

– Да, – спокойно подтвердил, больше не став ничего добавлять.

Женская интуиция, вещь своеобразная. Наподобие гранаты с просроченным сроком годности. Непонятно, когда сработает, как, и насколько будут разрушительны последствия.

– Ты считаешь, это была я? – с холодком в голосе спросила Амина, едва заметно напрягшись.

Ей определённо не хотелось получить подтверждение. Сама мысль об этом девушке была неприятна.

– Нет. Я верю тебе. Неужели не прочитала мою записку? – удивился.

– Прочитала. Не став никому показывать, – зачем-то уточнила. – Тогда, почему ничего у меня не спрашиваешь?

Замерла в ожидании важного для неё ответа. Вглядываясь в мои глаза.

– А зачем? Чтобы призналась, что ничего не можешь рассказать? – проявил проницательность. – Не хочу ставить тебя в неудобное положение, – сочувственно улыбнулся, тёплой, понимающей улыбкой, отчего Амина помрачнела, почувствовав себя неуютно.

И это ей сильно не понравилось. Настолько, что решилась пойти на откровенность.

– Ты прав, я не могу обсуждать с тобой внутренние дела рода Ханай. Я всё-таки их примерная дочь. Однако, скажу так. Во внутренние дела рода Амир я тоже никого не посвящаю. Положение невесты обязывает балансировать между интересами старой семьи и новой. При этом словно находясь вне их обоих. Как только стану носить имя Амины из рода Амир, то полностью перейду на твою сторону. С того момента для меня на первом месте всегда будут только твои слова, а не чьи-либо ещё. Прошу понять и набраться терпения, – преисполнившись серьёзности, Амина сделала неторопливый традиционный поклон.

– Не волнуйся, я всё понимаю. Подожду столько, сколько требуется. Скажи, хочешь, чтоб я тебе доверял? – задал неожиданный вопрос после короткой паузы.

– Разумеется, – не раздумывая, подтвердила девушка.

– И я хочу того же. Самое сложное в этом, сделать первый шаг. Поскольку все мы боимся ошибиться. Обжечься на предательстве тех, кому верим или в кого хотим поверить. Опасаясь причинить себе боль. Но узнать об этом можно только сделав тот самый шаг. Пусть всегда рискованный, но оправданный. Иначе, как предотвратить непоправимое? Как сделать правильный выбор, когда вопрос доверия станет вопросом жизни и смерти? Поэтому могу ли я попросить сохранить в секрете то, что сейчас услышишь за этим столом? Не нужно давать слова чести, клятвы, обещания. При желании любое ограничение можно обойти. Если захочешь, можешь рассказать кому угодно, но тогда я узнаю, что ошибся в тебе.

Чтобы избежать подобного и затеял этот разговор. Заодно, произведу на Амину нужное впечатление. Общие тайны сближают. Пусть лучше потом об деда коготки точит, чем об меня. Буду строить в доме Ханай пятую колонну. Пригодится, не пригодится, неизвестно, но лишней точно не будет. Не сидеть же на берегу моря в ожидании хорошей погоды.

Почувствовав важность момента, Амина кивнула. Какой же молодой девушке не хочется, чтобы ей доверяли. Чтобы её признавали. Жестом отправив своих навостривших ушки кунан погулять, Амина сама обратилась в слух. Позже, благодаря им, что дедушка, что тётушка, обязательно поинтересуются, о чём же таком мы секретничали. Вот и посмотрим, насколько она способна выдерживать давление родни. Поставив звукозащитный барьер, дав знак своим телохранителям следить за округой, попросил Амину протянуть раскрытую ладонь. С некоторым сомнением девушка выполнила мою просьбу. Подобно фокуснику, достав из воздуха пространственное колечко, вложил в её руку.

– Помнишь, хотела такое заполучить? Дарю. Важный секрет рода Амир состоит в том, что я лично знаком с мастером, который их делает. Это кольцо заказал у него специально для тебя. Оно отличается повышенной вместительностью и защитой. Поэтому можешь быть спокойна, став частью рода Амир, содержать мужа тунеядца не придётся. Я в состоянии прокормить свою семью.

Понизив голос, сообщил чистую правду. Я действительно лично знаком с мастером Дарилом, который изготавливает кольца. Рано или поздно этот секрет всё равно будет раскрыт. Амина узнала о нём чуть раньше, только и всего. Зато, как у девушки сразу заблестели глазки и участилось дыхание, любо-дорого посмотреть. Подарок Амине очень даже пришёлся по душе. Залюбовалась им, осторожно проводя пальцем по ободку. Как бы проверяя, настоящее ли оно.

Ценность этого секрета дочь Ханай прекрасно понимала. Оценив по достоинству. Это же лучше, чем владеть золотой жилой. Доступ к уникальному ресурсу, который почти вот-вот окажется в её загребущих лапках. Да все подружки и знакомые удавятся от зависти. Выстроятся в очередь, выпрашивая достать им такое же колечко. Кого-то из них можно порадовать, кого-то огорчить. Как же эта мысль приятна. Если доступ к мастеру по-прежнему останется замкнут на род Амир, то это связи, влияние, деньги. Но опять же, если он сумеет отбиться от желающих подвинуть Амир в сторону, а лучше сразу за спину. Амина прекрасно отдавала себе отчёт, одними из первых заявятся Ханай.

– Чтобы оценила величину моего доверия, пока одностороннего, открою ещё один секрет. Не знаю почему, но твой дедушка делает всё, чтобы мы стали друзьями, а не мужем и женой. Не Амир и Ханай, а Амир и Амина, – сделал важное уточнение. – Если ему нужен раб, пусть купит. Слугу, наймёт. Ремесленнику, заплатит за товар. Если же ему нужен союзник, то пусть договаривается, а не выставляет ряд условий. Такое впечатление, будто мне этот договор необходим больше, чем ему, что совсем не так. Я надеюсь, ты не станешь передавать эти слова Бишару, – напомнил. – Сам догадается, хорошо, нет, значит буду искать других друзей. Мир вовсе не ограничивается одними лишь Ханай.

Этой просьбой поставил Амину перед сложным выбором, определяющим наши дальнейшие взаимоотношения, что девушка очень хорошо понимала. Поэтому серьёзно подумала, прежде чем ответить. Заслужив ещё немного моего уважения.

– Не сомневайся, я оценила твою искренность и доверие. Всё сказанное здесь не покинет этого места. Даже если пути Ханай и Амир в дальнейшем разойдутся. В таком случае, надеюсь, мы хотя бы останемся друзьями.

– И я тоже на это надеюсь, уже мой друг, а в будущем, если позволят звёзды, жена, – отзеркалил её поклон, оказывая честь.

Улыбающаяся Амина, обретя определённое внутреннее спокойствие, отправилась по своим делам. Ещё не полностью осознавая, что стрелочка её отношения к идее брака с Амиром, которая и так колебалась на грани, переползла из сектора «Нужно», в сектор «Одобряю», а там уже и до «Желаю» осталось не так далеко.

После завтрака намеревался заняться вопросами более близкого знакомства Фалих и Шисса'ри, змея всё-таки удалось дожать, получив его согласие, но вмешались непредвиденные обстоятельства. Прибыл посланник господина фонарей Шаль-Сихья, изъявившего желание со мной встретиться. Чем раньше, тем лучше. И не какой-нибудь курьер, второй писарь первого секретаря или мелкий чиновник канцелярии, а его доверенное лицо, личный помощник. Из членов семьи Сихья. Причём, занимающий в ней не последнее место, поскольку мог свободно пользоваться их особыми умениями. Пришлось идти в городскую управу. Зачем же обижать хорошего дари, которому служат плохие палачи.

Попросив телохранителей дожидаться своего господина здесь же, дав слово, что после встречи вернёт туда, откуда взял, личный помощник господина фонарей переместил меня в городскую управу. Для чего коснувшись плеча, исказил окружающее пространство. Оно внезапно сначала сжалось, а потом растянулось, принимая прежние формы. Только теперь мы стояли уже не на земле, а на крыше какого-то высокого дома в незнакомом квартале. Потребовалось совершить ещё три прыжка, каждый раз оказываясь в разных местах, пока не переместились на один из верхних балконов городской управы, примыкающий к кабинету господина Сарика. Встав так, чтобы нас не было заметно снизу. Теперь становилось понятно, почему в этом дворце столько широких балконов и такие высокие решетчатые окна, раскрывающиеся на манер дверей.

Легонько постучав в окно, посланник выждал несколько секунд, после чего впустил меня внутрь, сам же оставшись дожидаться снаружи. Хозяин кабинета, сидя в кресле, выточенного из гигантского пня, украшенным янтарными вставками, приглашающе указал на одно из двух небольших, удобных мягких кресел, стоящих у изящного круглого столика, расположенного в зоне отдыха. Чем показал, что встреча носит не официальный, а личный характер. Можно обойтись без лишних церемоний. Закончив что-то записывать в журнал, покинув рабочее место, пересел ко мне. После традиционных приветственных фраз и предложений отведать чаю со сладостями, Сарик перешёл к делу.

– Вы, наверное, гадаете, зачем я вас позвал?

– Честно говоря, да, – признал, вежливо кивнув господину фонарей. – В последнее время я был примерным горожанином. Даже не догадываюсь, чем мог бы привлечь ваше внимание, – заметил с недоумением.

Ещё как догадываюсь. Мои дикари, сволочи, каждый день присылают отчёты о том, как им там весело. Я может тоже хочу к ним присоединиться, забыв про ответственность. Вот где сейчас витает дух приключений. Жизнь раскрашивается яркими красками. Вместо этого вынужден заниматься всем подряд. Решать торговые, производственные, административные дела, бытовые вопросы, зачаровывать пространственные кольца, носиться по городу, налаживая полезные связи. Вести исследования, решать инженерные задачки. Не забывать о тренировках, которые хоть и снизили нагрузку, но вовсе не прекратились. По мнению инструктора Фальсин, я пока годился разве что обувь подавать мастерам оружия или стихий.

– Зря так думаете, – улыбнулся Сарик моей наивности. – Как, по-вашему, может ли персона уровня повелителя, после того как об этом стало известно очень многим, и дальше оставаться незамеченной на окраинах столицы, где в основном живут одни простдарины? Снимая маленький домик в обычном жилом комплексе кунан. Ответ очевиден. Нет. Амир, ты удивишься, – перешёл на более свободную форму общения, – узнав, как много нам, имею в виду не только городской совет, но и различные службы рода Сихья, приходит жалоб, доносов, просьб поскорее разобраться, чем же ты там таким важным на самом деле занимаешься. Некоторые даже не спрашивают, а утверждают, что призываешь демонов, похищаешь младенцев, участвуешь в оргиях с девственницами, проводишь странные ритуалы, от которых у них молоко скисает, занимаешься алхимией, перегоняя свинец в золото. По поводу чего поступают неоднозначные намёки на то, что у них много лишних девственниц и свинца, а молоко они не пьют.

Чуть не сказал, – «Ух ты, дайте адрес этих дари.» Думаю, меня бы не так поняли.

– Почти никто не верит, что твой выбор обусловлен лишь стеснённым финансовым положением, – продолжил Сарик. – Общество думает, что это часть какого-то хитроумного плана. Как совсем юному повелителю, открою маленький секрет. Окружающие дари, по большей части видят в нас не то, кем мы являемся на самом деле, а то, что они сами хотят видеть. Накладывая поверх свои страхи, предположения, мечты, веру в нечто недосягаемое. А уж сколько теорий заговоров построят, не счесть. По их мнению, мы ничего не делаем просто так. Иначе не достигли бы своего нынешнего влияния и репутации. Поэтому, чем тише и примернее себя ведёшь в Верхнем городе, чем более нагло действуют твои рабы в Портовом районе, чем чаще бываешь в Янтарном Шаль-Сихья, тем больше вызываешь подозрений. У соседей и вовсе, тревогу. Ведь разбираться между собой из-за каких-то сложных интриг будут высокородные, а дома загорятся у них. Пример с Бурхан был очень показательным. Вроде как наказали один род, а пострадали все, кто хоть как-то с ними связан. Дошло до того, что даже торговцев, продававших Бурхан хлеб, зелень, горшки, стали обходить стороной. С ними теперь никто не хочет вести дела.

Неожиданные новости. Об этом раньше как-то не задумался. То есть, по мнению жителей Верхнего города, я занимаюсь чем-то секретным, а значит, за мной будут следить с особым интересом все, кто только может. Ну да, никто не привлекает столько посторонних взглядов, как мужик в длинном сером плаще, широкополой шляпе и больших чёрных очках, стоящий в солнечную погоду на общественной остановке. А если он ещё носат и бородат, то телефоны у всех будут включены заранее.

– Это ещё не всё, – добавил Сарик, заметив мою задумчивость и хмурость. – Повелители, слишком большая величина даже в масштабах всего города, а не только каких-то его отдельных районов. Поскольку способны весьма на многое, неподвластное другим. Что бы там ни рассказывали учителя в школах для одарённых, не желая расстраивать учеников, отбивать у них мотивацию совершенствоваться, они никогда не станут нам ровней. Не смогут достичь тех же результатов. По одной простой причине. Их развитие ограничено их же родословной. Почему, как думаешь, жрецы Канаан одних возносят в небеса, а других втаптывают в землю? Решая, кто чего достоин.

Намекнул на мой случай.

– Потому что даже в пределах одного ранга, одарённый простодарин, при прочих равных условиях будет серьёзно уступать аристократу, а тот, в свою очередь, повелителю. Огненный шар шочи, почти гарантированно будет сметён огненным шаром кундар. Водяная плеть кундар, перебита водяной плетью бахи. Давно уже известно, сила наших родословных напрямую влияет на силу способностей. Ускоряет развитие. Помогает более глубокому познанию стихий. Единению с ними. Теперь вернёмся к твоему случаю. Желающих воспользоваться силами повелителя в своих корыстных интересах уже набирается столько, что мне приходится их учитывать. Тратить своё отнюдь не свободное время на изучение этого вопроса. Заранее принимать необходимые меры. В Верхнем городе через одного кто-то обижен, имеет врагов, жаждет справедливости, мести и прочее. Добиться встречи с тобой, как и заручиться поддержкой, этим дари видится существенно проще, чем обратиться к Сихья или Ханай. Не говоря уже про тех, кто задумался поучаствовать в твоей непонятной игре за какое-нибудь вознаграждение. Или и вовсе, готовые напрямую просить стать их благодетелем, поддержав деньгами, а лучше, сделав вассалами дома Амир. Тут ещё разворошенный муравейник в порту начал рассылать гонцов к уважаемым дари с просьбой посодействовать с одним деятельным древним проводником. Чтобы его поскорее убрали из порта. Чьи рабы создают там беспорядок, нарушая устоявшееся положение вещей, баланс сил. Словом, ты как одинокая кокосовая пальма, чудом выросшая посреди пустыни. Служащая не только ориентиром, но и маяком. Прошу, не создавай мне дополнительных хлопот, переберись туда, где растут такие же пальмы. Да и, в конце концов, уже неудобно отвечать на вопросы очень уважаемых дари, почему в моём городе повелитель ютится чуть ли не в трущобах. Может ему помощь предложить?

Сарик посмотрел на меня с большой укоризной, как на неразумное дитя. Всё понятно. Съезжать всё-таки придётся. Однако не знал, какие вокруг страсти кипят.

– Я вас услышал, уважаемый Сарик. Не то, чтобы я был против переезда в Золотой город, но мои возможности пока не соответствуют моим желаниям. Источники доходов дома Амир не позволяют ему купить своему главе хотя бы скромную виллу в Серебряном городе, не говоря уже о дворце. Поэтому и отправил рабов в порт, зарабатывать деньги. Думал, найдут себе приличную работу, а они собаки такие, значит, начали безобразничать. Как нехорошо получилось. Можете успокоить уважаемых дари, я немедленно их отзову.

Только непонятно куда. Интересно, на чьи пальцы они там наступили, раз заверещали так громко, что их услышали даже здесь. Одобрительно кивнув, получив желаемый ответ, Сарик подивился.

– Как странно это слышать от того, кто согласно слухам собирается взять в жёны одну из внучек главы древнего рода Ханай. Третьих по величине богатств в Шаль-Сихья. Для них подарить тебе дворец, что яблочко скушать. Видимо, кислое попалось. Настолько, что уважаемый Бишар сын Дафира и другим посоветовал его не трогать.

Господин фонарей стал серьёзнее.

– Мне известны имена нескольких аристократов из высшей знати, которые хотели обратиться к тебе с выгодными предложениями, но внезапно передумали. Кстати, твои друзья Аллмара тоже среди них. Насколько я знаю, – показал свою осведомлённость, – у вас намечался совместный проект, но почему-то он постоянно откладывался, а в последнее время и вовсе эта тема перестала подниматься. Не так ли?

Получив подтверждение, Сарик продолжил спокойно, размеренно подкидывать дровишки в костёр, в котором вскоре вполне может сгореть союзный договор с Ханай.

– Зато, хорошо известный нам глава Ханай, – позволил себе тонкий юмор, – договорился с поселением Дин-Голла о поставках им нескольких крупных партий оружия. Для справки. Дин-Голла находится почти на самой границе Закатных пустынь, на землях племени Рыжих грив. Туда очень тяжело добраться обычными способами. Ханай запрещено там появляться под страхом смерти из-за одной старой истории. Они как-то украли у племени их главный религиозный символ. Подробностей не знаю, но с тех пор Ханай там, мягко говоря, не любят. Сейчас поселение воюет с племенем Рыжих грив, находясь в осаде. Им остро требуется оружие, за которое готовы дорого платить. Золота у крестьян нет, но есть специи, ценами на которые Ханай уже вовсю интересуются. Мои шпионы выяснили, договор заключается между Дин-Голла и Ханай, но выполнять его почему-то уже назначен дом проводников Амир. Я так понимаю, Бишар с тобой всё заранее обговорил? Поэтому необходимые средства на переезд вскоре поступят. Или нет?

Последний вопрос с оттенком иронии означал, что верблюд, перетащивший через пустыню мешок с золотом, заслужит только ведро воды да охапку сена. Похоже, Бишар решил, что в наших отношениях конфетно-цветочный период прошёл, даже не начавшись. Дав мне минуту на размышления, Сарик высек на аккуратно сложенные дровишки горячие искры.

– Амир. Я догадываюсь, что обсуждалось на вашей встрече с главой Ханай. Они обещали тебе защиту, в первую очередь от самих себя, помощь в решении насущных проблем и получении хорошей работы. Верно? Можешь не отвечать. Взамен потребовали взять на себя определённые обязательства, за выполнением которых проследит твоя старшая жена, взятая из их рода. Так вот, Ханай искусные торгаши. Тебе продали твою одежду, за твои же деньги. Знай, наш город всегда нуждался в большем количестве проводников, чем имел. Этого никогда не скрывалось. Мы, владыки Шаль-Сихья принимаем решение кто необходим для процветания этого города, не Ханай. Рассматривая в каждом отдельном случае, кому требуется оказать поддержку или защиту. Если нужно, даже помогаем с переездом сюда из отдалённых мест. Второй независимый дом проводников нам очень нужен. Именно поэтому я лично поддержал твоё обращение о его регистрации. О внесении Амир в реестр родов Шаль-Сихья. Кроме того, ему был присвоен статус находящегося под угрозой исчезновения, требующего поддержки. Это не значит, что власти должны тебя круглосуточно охранять, водить за ручку, вытирать сопли, прости за сравнения. Такой статус даёт упрощённое прохождение всех административных процедур. Выдачу беспроцентных займов. Предоставление необходимой справочной информации. Освобождение от уплаты некоторых налогов. Бесплатное обучение в общественных школах. Доступ на тренировочные площадки, бани, библиотеки, арсеналы. Частичное покрытие расходов при покупке городской собственности. Выделение необходимой охраны или жилья, если поступит такое обращение. Но ты ни разу не воспользовался ни одной из своих привилегий, – с уважением подивился Сарик.

«Потому что я идиот», – самокритично признал, слушая господина фонарей.

Запоминая его слова. Была бы возможность, ещё и записывал.

– Угрозы Ханай усложнить твою жизнь, это камень в мой личный пруд. Чтобы не слишком зазнавались, с сегодняшнего утра я предпринял определённые меры. Первая. Слежка Ханай за тобой прекращена. Мои слуги больше не дадут им своевольничать. Поверь, они это хорошо умеют делать. Теперь ты полностью свободен в своих действиях.

Смешно. Скорее, наблюдатели одного рода сменились другим, а то и дополнились. Нет, нужно срочно где-то искать камень запрета. Я не светская львица, чтобы выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение или превращать дом в проходной двор. Скорее из тех, кто повесит на заборе табличку, – Осторожно, во дворе злая собака корректировщик. Стреляю поверх лая без предупреждения.

– Вторая. Помогу решить жилищную проблему. Передать в безвозмездное временное пользование роду Амир большой дом в этом городе для меня не составит сложностей. Где до тебя будет намного труднее добраться. С достойными соседями, не занимающимися всякими глупостями, вроде похищений или вымогательств. Третья. Позабочусь о вопросах безопасности рода Амир в рамках обязанностей господина фонарей, а не члена великого рода Сихья. Без подвоха, в чём даю слово чести. Ни шпионов, ни своих слуг не пришлю. Отправлю соответствующий заказ от властей города в братство воинов. Четвёртая. Прищемлю нос одним уважаемым дари, которые непонятно чем занимаются. Будут мне ещё сюда письма присылать с просьбами навести порядок на их территории. Так я наведу. Отправлю проверяющих и счетоводов. Пусть выясняют, чем они там занимаются, на что живут. Не нарушают ли законов Шаль-Сихья. Раз уж сами о них вспомнили.

Похоже, кто-то серьёзно подставился, вызвав недовольство господина фонарей. Когда мыши требуют от кота предоставить им график работы, согласно трудовому кодексу, не более восьми часов в день, это уже свинство.

– Пятая. Ханай далеко не единственные, кто желает породниться с родом Амир. Близкие родственники среди проводников нам, а я сейчас говорю от имени главы Сихья, очень даже желанны. Мне бы хотелось, чтобы ты рассмотрел в качестве своей первой жены мою старшую дочь, Латифу. Заметь, не требую, не настаиваю, а прошу, – подчеркнул, делая своё предложение более заманчивым. – Но только в этой очерёдности. Жена из рода великих Сихья не может стать второй, третьей или тем более четвёртой. Либо так, либо я снимаю своё предложение.

В этом вопросе Сарик был непреклонен.

– Как тебе известно, по нашим законам всё недвижимое имущество, слуги и рабы принадлежат женщинам. Выбрав мою дочь, разом решишь все свои трудности. Я собрал ей достаточно приданого, чтобы с гордостью посмотреть в глаза кому угодно. В собственность Латифе от рода Сихья был передан дворец Изумрудных перьев в Золотом городе. Три ткацких фабрики. Пять ферм шелкопрядов на южных склонах Великого кратера. Один торговый дом. Обширные склады в Портовом районе. Одна шахта по добыче олова. И самое главное, две кристаллические шахты, добывающие дохи. Ей также принадлежит огромное множество рабов и три рода кунан. Это только от Сихья, – напомнил, – лично я передал ей несколько улиц и один из центральных кварталов Янтарного города. А также помог получить кое-какие пожизненные торговые льготы. От матери Латифе тоже кое-что досталось, – загадочно улыбнулся. – Так что моя дочь весьма обеспеченная, завидная невеста. В отличие от Амины дочери Зарии из рода шифу Ханай. У которой в собственности только небольшой отдельный дом да пара ресторанов в Серебряном городе. Её семья не спешит передавать Амине ценное имущество, ещё не определившись, что выделить в качестве приданного. И кто его будет выделять. Из чьих активов, – уточнил дотошный господин фонарей. – Глава, старейшины, родители, близкая родня. Вероятно, предпочтут отделаться чем-нибудь восполнимым. Вроде сундуков с золотом и дорогими товарами. Но, скажу сразу, в невообразимо огромном количестве. Всё же репутация одного из богатейших родов Шаль-Сихья обязывает их заботиться о ней. Поэтому настоящую гору золота, несомненно, увидишь.

Кроме всего прочего, господин фонарей дал слово, что, став его зятем, смогу чувствовать себя в этом городе как дома. Если на меня хотя бы птичка нагадит, её обязательно найдут, зажарят, воткнут в попу брильянт и подадут на завтрак. С не птичкой поступят аналогичным образом. Сравнив предложение Бишара с предложением Сарика, помрачнел. Пообещал серьёзно подумать над пятым пунктом. Дав тщательно взвешенный ответ.

– Чтобы помочь сделать выбор, с которым не тороплю, позволь пригласить тебя на день рождения моей дочери, которое пройдёт через пять дней. Точнее, пригласит она, поскольку это всё же праздник Латифы, на котором соберутся её друзья. Семейное торжество мы проведём отдельно. Официальный приём организован именно для приглашённых гостей, которых она выберет сама. Ну и папа немножко подскажет, если нужно, – многозначительно улыбнулся.

– Буду рад оказанной чести, – подтвердил готовность познакомиться с его дочерью.

Лишним не будет. Учитывая практику договорных браков, по расчёту, особенно в отношении первой жены, где частенько супруги впервые виделись только в храме, на церемонии, то окажись она хоть сильно накрашенным крокодилом в юбке, увлекающимся бабочками, от этого ничего не поменяется.

– Вот и замечательно. Насколько я помню, ты собирался посетить большой ежегодный аукцион в управе, который пройдёт послезавтра? Латифа тоже там будет. Мой заместитель, который тебя привёл, покажет её. Подойдёшь к дочери, представишься, получишь приглашение. Я предупрежу Латифу. Не волнуйся, лишних вопросов себе не позволит. Шуточек тоже, – его голос построжел.

На этом наш разговор подошёл к концу. Сарик дал неделю на подготовку к переезду. Обещав на днях прислать чиновника, который покажет несколько свободных домов, из которых выберу подходящий. Городские власти выделят мне его до того времени, пока не поменяю свой семейный статус. После, уже жена должна предоставить жильё, которое буду защищать и наполнять трофеями.

Вернулся в комплекс Каменной сливы в несколько подавленном, задумчивом состоянии. Забеспокоившиеся Фалих тут же попытались узнать, всё ли в порядке. Отшутился, что стало лучше, чем было. Полчасика побродив из угла в угол, под внимательными взглядами застывших статуями бдительных телохранителей, по пятам сопровождаемый Аюни, о которой в последнее время что-то подзабыл, определился с дальнейшими планами.

Зайдя к матери Кифаи, попросил разузнать о жителях Дин-Голла. Нет ли кого-нибудь из них сейчас в городе и если есть, то, чем занимаются. Глава Хаян пообещала поспрашивать знающих дари. Следом засобирался навестить пройдоху Кадима, но тут невовремя явился мастер Дарил. Всё ещё со своей бомбой никак не может успокоиться, не зная, куда её пристроить. Не выкидывать же. Столько сил в неё вложено. Мне было некогда, думал о совсем других вещах, так что попросил продолжать в том же духе. Рассеянным взглядом, мельком глянув на бомбу, сообщил, слабовата будет, нужно ещё подкрутить. Мастер Дарил озадаченно почесал седую голову, не понимая, в чём её недостаток. Хоть и расстроился, но заверил, сделает такую, которая мне обязательно понравится. Это уже для него стало делом принципа.

К Кадиму помимо Аюни взял с собой ещё и Мукара. Которому чем-то очень сильно не понравилась Лэйла, рабыня торговца. Настолько, что будь у него шерсть, то встала бы дыбом, а клыки уже оскалились, готовясь вцепиться ей в глотку. Впрочем, их «любовь» с первого взгляда оказалась взаимной. Хорошо хоть у обоих хватило ума ничего не предпринимать без приказа.

Удивлённо переводя взгляд между ними, Кадим радушно пригласил меня к столу. В его магазине по-прежнему отсутствовали другие посетители, так что свободного времени у торговца хватало. Сколько раз ни приходил, картина не менялась. Иногда складывалось впечатление, что у него входная дверь, ведущая на улицу, забита досками, перед которыми уложен скелет, держащий себя за горло. Но нет, проверял, всё открыто, чистенько, прилично выглядит. Отпугивающих знаков или табличек с той стороны не заметил. Скелетов тоже не нашёл. Не иначе загадка природы, почему он называет себя торговцем коврами.

– Уважаемый коллекционер, вижу, вы привели нового друга? Не представите нас? – Кадим взглядом показал на Мукара.

Имени своего я ему пока так и не раскрыл. Незачем.

– Ну что вы, мастер Кадим. Какой друг? Где? Это всего лишь старый, сломанный, безымянный клинок. Ношу с собой на удачу. Достался при случае. Не обращайте на него внимания. У вас определённо галлюцинации. Наверное, от нехватки свежего воздуха, малоподвижного образа жизни и дурных привычек. Я начинаю беспокоиться о вашем здоровье, – участливо на него посмотрел. – Лэйла, красавица, позаботься, чтобы твой хозяин больше двигался, меньше пил и пораньше возвращался к семье. Будет капризничать, пожалуйся его младшенькой. Скажи, если отец помрёт, то кто же будет собирать приданое? – посоветовал рабыне. – Или она тоже хочет всю жизнь просидеть в душной комнате со старыми пыльными коврами?

– Ну, галлюцинации так галлюцинации, – покладисто согласился улыбнувшийся торговец, которого забавляли наши словесные пикировки.

Потеряв интерес к Мукару и впрямь перестал его замечать. Прекрасно зная, что с опасного незнакомца не сводила глаз Лэйла, напряжённая как сжатая пружина. Даже затрудняюсь сказать, на чью победу я бы поставил в случае их схватки. Оба закутаны в чёрные одеяния по самые глаза, кстати, имеющие схожую форму и разрез. Да и смуглый оттенок кожи у них совпадал. Неужели загадочная женщина тоже пришла с Востока. Впрочем, это не моё дело.

– Не стоит беспокоить младшенькую по пустякам, – попросил Кадим. – По поводу пыльных ковров, это вы зря. Обижаете моё слабое, больное сердце. Тот, из-за которого каждый раз столь неожиданно появляетесь, забывая об этом, мой помощник тщательно выбивает. Ежедневно! С обеих сторон.

– Только один? – заинтересовался.

– А что, нужно больше? Так укажите на те, которые случайно можете перепутать с входной дверью, и я уберу их в сундук, – чистосердечно признался. – Одного, вполне достаточно. У меня всё же лавка по продаже ковров, а не их чистке.

Кадим попросил не устраивать неожиданных сюрпризов. То, что на месте расположения метки менялся уже третий ковёр, выглядящий в точности, как предыдущие, мы оба делали вид, что совершенно не замечаем. Поскольку он знал, что я не отношусь ни к Ханай, ни к Сихья, то не терял надежды однажды разгадать секрет моего появления.

– И как, много ковров удалось продать? За последний месяц, – поинтересовался с большим сомнением.

– Двадцать девять, – с гордостью заявил Кадим, заставив меня выпучить глаза от изумления.

– Гхм, – смущённо кашлянул. – Что же, поздравляю. Не ожидал. Полагал, не менее пятидесяти, но ошибся. Будет мне уроком поменьше доверять своим глазам.

Теперь уже торговец от удивления подавился воздухом.

– Скажите уважаемый Кадим, догадываетесь ли вы, зачем я пришёл?

– Дайте подумать. Сложно так сразу сказать, – показательно задумался торговец. – Наверное, за деньгами. Не припоминаю раньше случая, чтобы вы уходили беднее, чем приходили. Ну, попробуйте удивить на этот раз, – практически попросил, с надеждой в голосе.

– При вашем-то старом, больном сердце? – усомнился в его здравомыслии. – Нет уж, вы нужны мне живым и здоровым. Как всегда, проницательны. Я хочу денег. Много денег. Очень много.

– Да зачем вам столько? – всплеснул руками поражённый торговец. – С учётом всего заработанного за последний месяц, стесняюсь спросить, вы их что, кушаете? Или копите, чтобы выкупить у владык Сихья этот город, вместе со всеми нами?

– Да зачем он мне? Если понадобится, так подарят. Хватит и одной закорючки в большой книге, хранящейся кое у кого под землёй. Я всего лишь строю светлое будущее. Себе, – коснулся указательным пальцем груди, для наглядности. – Кто-то строит дворцы, кто-то собирает армии, кто-то коллекционирует города, а я вот оказался безумцем. Хочу жить в светлом будущем, вместо тёмного прошлого. Пока до него не дошёл, но надежд не теряю. Как остановлюсь, так вечно оказывается, что это не светлое будущее, а беспокойное настоящее, вот и приходится идти дальше, – печально выдал с умным видом.

– А при чём тут золото? – растерялся Кадим, не ожидавший такого ответа.

Даже не пытаясь с ходу его осмыслить. Для этого будет достаточно времени после моего ухода.

– Разве не слышали поговорку, чем дальше, тем дороже? Вы точно из касты торговцев? Можно ещё раз взглянуть на браслет? – негромко рассмеялся.

– Да, пожалуйста. Можете хоть насовсем забрать, я себе ещё куплю, – беспечно согласился Кадим, спокойно сняв и протянув мне браслет.

– Вот теперь верю, – со смехом отказался его брать.

Завершив развлечения, Кадим пожелал узнать, принёс ли я новую партию колец. Сообщив о том, что чем больше о них узнавало народу, проверив товар в деле, тем быстрее разбирали. Сейчас уже дари были готовы отрывать их прямо с руками, за безумные деньги. Даже счастливые обладатели обращались повторно, с просьбами подыскать такое же, а лучше два или пять, красивее, вместительнее, с дополнительными возможностями. У аристократов включился соревновательный комплекс, не говоря уже об их женщинах. Думающих что-то вроде, – Как так, почему у жены этого индюка кольцо с внутренним пространством на пять метров в любую сторону, а у меня всего на один? Да что эта вешалка себе позволяет? Неужели считает меня нищебродкой?

Работая над кольцами, посовещавшись с Шисса'ри, решил ввести определённые стандарты. Облегчив наш труд и упростив его оценку. Теперь кольца делились на три типа, в зависимости от внутреннего объёма. Представляющего из себя куб, с длиной основания в один, три или пять метров. Последних набиралось считанные единицы. Поначалу очень уж тяжело давались. Но с ростом наших умений и сил, ситуация постепенно менялась. Все кольца с длиной основания до пяти метров включительно, назвал первым сетом. Низкого, среднего и высокого качества. О чём торжественно, по секрету, поведал Кадиму. Намекнув, что со временем, заслужив доверие загадочного мастера, смогу заказать доставку колец второго сета. На десять, тридцать и пятьдесят метров. Но это уже совсем другая история, порядок цен и предназначение товара.

Получив деньги за новую партию колец, в основном среднего качества, со всего двумя единицами высокого, спросил Кадима, известно ли ему о проведении ежегодного аукциона в городской управе. Получив подтверждение, уточнил, может ли он как-нибудь выставить на него товар так, чтобы безопасно получить деньги, избежать раскрытия своей личности и лишних вопросов.

– Пожалуй, это возможно, – прикрыв глаза и немного подумав, не очень уверенно ответил Кадим.

– Замечательно. Тогда я бы хотел выставить на аукцион чудом доставшееся мне кольцо второго сета среднего качества. Естественно, готов уступить вам часть вырученных средств в качестве платы за посреднические услуги. Согласитесь, так мы не только сможем его продать с наибольшей выгодой, но и ещё сильнее поднимем известность и востребованность пространственных колец. Закрепив за ними статус элитного товара.

Кадим моё предложение оценил по достоинству, прикинув, сколько сможет на этом заработать. На радостях пожелал мне долгих лет жизни, много детишек и хорошей памяти. Тот ещё пройдоха. Но это ещё было не всё. С видом фокусника достал ещё одно обычное с виду колечко. Последняя разработка. Как и на кольце второго сета, на нём имелась выгравированная печать мастера. О чём тоже подумал только недавно. Упустив этот момент с самого начала. Там изображалась маленькая черепашка с круглым панцирем, чьи роговые щитки состояли из сложенных вместе треугольников.

– А это ещё одно моё приобретение, – похвастался, с любовью глядя на кольцо. – Самое ценное. Стоит намного дороже, чем побрякушки второго сета. У вас просто не хватит золота за него расплатиться, даже если продадите всё, что имеете, кроме красавицы Лэйлы. На святое не покушаюсь. Включая возможность скинуться с сотоварищами из братства Чёрных мышей. Кстати. Начиная со второго сета, пространственные кольца обмениваются исключительно на фиолетовые энергетические кристаллы, – поставил новое условие. – Только высокого качества. Запомните это. Кроме того, то, что у меня в руке, называется кольцом Небесных колодцев. За него я также хочу получить столько фиолетовых кристаллов, сколько удастся.

Когда мастер Дарил показал расчёты и сметную стоимость заказанных мною гигантских колец, после того как выдал ему подробно оформленное техзадание, меня чуть сердечный удар не хватил. Там дело было даже не в количестве золота, хотя и в нём тоже, дешевле вышло бы целиком из него отлить, а в особых материалах. Сердцевина кольца должна содержать огромное количество чистейших фиолетовых энергокристаллов. На базаре таких не найти. В обычной жизни, что мелкой аристократией, что простодаринами при расчётах они практически не использовались. Слишком ценные. Возникла бы проблема с получением сдачи. Мало кто из рядовых горожан в повседневной жизни оперировал такими суммами. Помимо кристаллов, там хватало и других редких дорогостоящих материалов.

Сгорая от любопытства и предвкушения, Кадим внимательно наблюдал, как я вышел на середину комнаты, где было достаточно свободного места. Как положил на пол кольцо, после чего отступил на несколько шагов. Как использовал особую технику ключа, заставившую его стремительно вырасти, приобретая свой изначальный размер, пока не образовало металлическую горловину колодца, диаметром в полтора метра, с высотой бортика в десять сантиметров. Если заглянуть в него, то можно было увидеть не пол лавки, устланный старыми, выцветшими, истёртыми коврами, а белокаменную трубу, уходящую в неведомые дали, заполненную чистейшей, прозрачной, прохладной водой, в которой на разных глубинах то и дело возникали переливающиеся блики света, создающие ощущение, будто над колодцем ярко светило солнце. Зрелище получилось невероятно завораживающим, мистическим, захватывающим дух. Всё, как и задумывалось.

Когда артель каменщиков получила срочное задание построить из белых мраморных плиток длинную каменную трубу, полутораметрового диаметра, лежащую на боку, обмазанную глиной, то очень сильно удивилась. Но как говорится, любой каприз за ваши деньги. Заказ был исполнен в кратчайшие сроки. Затем я купил несколько десятков низших элементалей воды и столько же солнечного света. Создал в кольце пространственную трубу с определёнными характеристиками, без режима стоп-кадра, как во всех остальных. Ох, Шисса'ри тогда долго и злобно ругался на своём змеином языке, пока у него не получилось задуманное, через слово вспоминая дурного младшего. Далее, засунул в кольцо изделие каменщиков, в которое, в свою очередь, загнал элементалей. Засыпав поверх пару вёдер дохи нужного вида. Перемешивать не потребовалось.

Опытным путём, признаю, получившимся совершенно случайно, было обнаружено, что при определённых условиях свёрнутый пространственный карман оказывался как бы зажат между множеством различных измерений, соприкасаясь с их размытыми границами и искажёнными в этих точках законами. Запертые в пространственном кармане элементали получали свободный доступ к реке мирового эфира. Впитывая через размытые границы не только её обильные «воды», но и свет Канаан. Отчего чуть ли не пухли от переедания, попав в крайне благоприятную для себя среду обитания. В которой росли и размножались со страшной силой, пока не вырывались на волю из «загончика», где им становилось попросту тесно. В процессе чего, соприкасаясь с кристаллами дохи, элементали высвобождали свою суть, наполняя ею колодец.

Сработал так называемый закон, – «Дуракам везёт». Когда одна неведомая фигня, положенная на другую, родила третью. Удачно. В ином случае сейчас бы в другом мире рассказывал братьям инквизиторам про теорию большого взрыва, описывая её как очевидец, заставляя их страдать от сомнений, сначала сжечь, а потом посмеяться или наоборот.

Конечно, у всего имелись свои недостатки, к которым я ещё и страховочные механизмы прикрутил, чтобы пространственный карман попросту не разорвало от внутреннего давления. Или мои маленькие трудяги не передохли. Сбежать у малышей и так не получится, а больших останавливать уже незачем. Но это всё скучная, техническая сторона вопроса. Для Кадима у меня была заготовлена совсем другая сказка.

– Как вы можете видеть, перед вами один из легендарных древних Небесных колодцев водной жилы, что некогда умели делать великие заклинатели Скрытого царства, – вдохновлённо, с увлечением принялся рассказывать подошедшим ближе Кадиму и Лэйле, что ради этого даже бросила пристально следить за Мукаром, поражённым увиденным не меньше остальных. – По слухам, они достигли самых вершин мастерства таинств и заклятий божественной ступени. За что, собственно, позже боги и уничтожили великих волшебников. Не потерпев тех, кто мог их однажды превзойти. Многое тогда было утеряно, ещё на заре зарождения жизни под кроной священного древа Канаан, когда боги свободно могли посещать другие царства, включая царство смертных. Не знаю, каким образом загадочный мастер смог прикоснуться к краю потерянных наследий великих волшебников, но результат у нас перед глазами. Кольца Небесных колодцев намного большая редкость, чем пространственные. И у них есть свои секреты. Например, держать открытым колодец можно не дольше одного часа в течение пяти дней. Затем цикл обновляется. Для чего подойдёт только ровная, горизонтальная поверхность. Небольшой уклон допускается, но не более одной ладони.

Это ограничение ввёл, чтобы не нашлись умники, которые превратят колодец обратно в трубу, а то и вовсе, прикрепят к потолку ради получения искусственного водопада. Так вода быстро закончится и сказка потеряет свою красоту. Согласно расчётам, одного часа в пять дней элементалям достаточно, чтобы труба не показала донышко. Простенькая инженерная задачка.

– Вода в Небесном колодце водной жилы никогда не иссякнет, восполняясь со временем. Всегда остаётся свежей, чистой, богатой духовной энергией и светом Канаан. Возможно, ещё обладает целебными или иными свойствами, но мне это уже неизвестно. При попытке проникнуть внутрь, изучить его, что-то изменить, загрязнить или истощить духовную силу, проснётся страж древних и разрушит их творение. Так что пользоваться колодцем нужно осторожно. Восстановлению он уже не подлежит.

Вернув кольцу первоначальный вид, передал Кадиму, у которого дрогнули руки, когда его коснулся. С осторожностью постучав ногой по тому месту, на котором только что находился бездонный колодец, торговец восхищённо покачал головой.

– Не боитесь, что завтра на месте лавки бедного торговца коврами окажется пустырь? – спросил Кадим ради интереса.

– Нет. Потому что не пожалею сил и времени достать ещё одно такое же колечко, которое предложу обменять на вашу голову, – вежливо улыбнулся.

И совсем не кровожадно.

– Боюсь, тогда вам её принесёт моя собственная тень. Придётся и дальше торговать шерстяными площадками по сбору пыли, – фальшиво взгрустнул торговец. – Но, если серьёзно, ЭТО колечко предлагать уважаемым деррам куда опаснее, чем вы думаете. В пустыне даже за бурдюк воды целая война может разразиться, а тут…, – он вновь покачал головой, но уже с большими сомнениями в правильности моих действий. – Видели когда-нибудь отдалённые поселения, где на сотни жителей приходится всего одна тоненькая струйка живительной влаги, ради которой нужно рыть даже не колодцы, а настоящие шахты? Или защитные форты, жизнь в которых зависит от регулярных поставок воды из ближайшего оазиса. Достаточно их нарушить и форт заполнится мертвецами, превратившись в одну большую братскую могилу. А без его защиты и оазис недолго просуществует. Небесный колодец, вещь бесценная. Я не могу даже приблизительно оценить его стоимость.

– Вот пусть уважаемые дерры и оценивают. В моём кошельке оно пользы не принесёт, а так, сможет спасти чьи-то жизни.

Слова Кадима меня обеспокоили, но не заставили отступить. Неожиданно почувствовав старое, почти забытое ощущение знакомого потустороннего присутствия, насторожился. После той беспокойной ночи в поместье Аллмара больше я его столь явственно не ощущал. Вновь некий могущественный дух, находящийся где-то за гранью реальности, обратил на меня своё внимание. Ненадолго, после чего вновь исчез. Оглядевшись по сторонам, не заметил поблизости ни одного растения.

«Шисса'ри, ты ничего не почувствовал?» – спросил у змея, чтобы подтвердить, не сошёл ли я с ума.

«Вкусная Деревяшка вновь тобой заинтересовалась, – послышался его недовольный, ворчливый голос. – Не будь она такой старой и сильной, давно бы съел.»

Впервые слышу, чтобы Шисса'ри признал чью-то силу, заявив об этом с оттенком уважения.

«Что за Деревяшка? Доска что ли? Скажи понятнее.»

«Великий дух земли этого места. Истинный хозяин и создатель кратера,» – змей всё же сумел объясниться нормальным языком.

«Она сердится? Боится? Недовольна? Какие эмоции ты чувствуешь от неё?» – испугался по-настоящему.

«Любопытство и задумчивость. Не бойся, слабый младший. Я заберу тебя отсюда в любой момент. Деревяшка хоть и сильная, но медленная. Ей ни за что нас не остановить и не догнать. Она прочно привязана к этому месту. За пределами кратера совершенно беспомощна.»

«Но как она меня нашла? Тут же нет ни одного растения?»

«Под полом проросли какие-то корешки, обвивая деревянные балки. Срастаясь с ними. Хоть это и не настоящее тело духа, но теперь он может использовать окружающее нас мёртвое дерево как своё временное вместилище. В качестве глаз и ушей. Деревяшка всё ещё остаётся здесь, частичкой своей души, но твоего восприятия пока не хватает, чтобы её увидеть.»

Что-то Шисса'ри меня запутал.

«Дух, это он или она?»

«У неё нет определённого пола. Точнее, Деревяшка сама может выбрать тот, какой ей захочется. Не обращай на неё внимания. В дела мира смертных великие духи земли напрямую вмешиваются крайне редко. Они их не заботят. К тому же это делает духов земли уязвимыми. Ведь для этого нужно открывать дорогу в своё убежище, к истинному телу.»

– Всё в порядке? – осведомился Кадим, заметив мою заминку и хмурость.

Мукар и Лэйла уже осматривались по сторонам, проверяя, не появилось ли чего подозрительного.

– Да, в полном. Вспомнил об одном старом друге, которому немного задолжал. Так на чём мы остановились?

Сосредоточившись на разговоре с торговцем, не заметил, что взгляд у Лэйлы немного изменился. Ещё с того момента, как она увидела открытый Небесный колодец. В нём не было угрозы или страха, поэтому Мукар ничего не почувствовал. Скорее, там отражалась сильная заинтересованность и задумчивость.

Такое впечатление, что Деревяшка приносит мне неудачи. Глубокой ночью почувствовал, как будто по всему телу что-то ползает. Мелкое, доставучее. Спросонья заглянув под одеяло, чуть не поседел. Разрывая матрас, отовсюду с бешеной скоростью прорастали тонкие гибкие побеги гороха, оплетая своими усиками моё тело, щекоча его. Стаскивая одеяло. Нет, я знал, что небрежно кушать горох на ночь сидя на кровати не лучшая идея. Уронив несколько штук, поленился их найти, но чтобы так мстить, это уже перебор. Знакомое чувство присутствия Деревяшки дало нужные подсказки, которые меня не обрадовали.

– За вашу Машу, да на Глашу. Ну кому там не спится? – испустил мученический стон, сбрасывая остатки сна, вместе с одеялом.

Судя по повёрнутой в сторону голове автокуклы и ярко горящим глазам, она уже и сама почувствовала приближающиеся неприятности.

– Ну что за жизнь? Чешуйчатый просыпайся, поздний ужин пришёл. Аюни, остаёшься с Сами. Любой ценой сохрани ей жизнь, – отдал приказ автокукле, нащупывая в темноте свои штаны. Через пару минут тихонько, крадучись подошёл к двери, подготавливая заготовки как атакующих, так и защитных форм.

– Где эти сторожевые псы? Спят что ли?

Мои тревоги оказались напрасны. Нескольких вооружённых дари, бросившихся к дому из темноты, со стороны близко расположенной низенькой внешней стены, встретили две чёрные тени Фалих, выскочившие из засады. Завязалась необычная схватка, в которой обе стороны старались сохранять тишину. Устраняя нападавших, телохранители столкнулись с трудностями, но не более того. Убедились, что обычное оружие их не пробивало, в ход пошли метательные склянки с различной алхимией.

Почти голые убийцы, в одних лишь набедренных повязках, были с головы до ног вымазаны толстым слоем жидкой глины, которая вела себя словно живое существо. Затягивая неглубокие порезы, гася энергию ударов, ограждая носителей от внешних угроз, где нужно, наращивая толщину слоя, где не нужно, делая его тоньше. Вот только алхимические зелья обратили жидкую броню из преимущества в недостаток. Под их воздействием она мгновенно застывала, заковывая нападавших в каменную тюрьму. В некоторых случаях, напротив, растекалась бесполезной лужицей, оголяя податливую плоть, куда тут же всаживались клинки.

Прежде чем с последним нападающим было покончено, тот успел сделать большую пакость. Использовал какой-то артефакт, похожий на крупный орех, который после применения рассыпался в труху. С ужасающим треском стены и потолок нашего дома крайне быстро повсюду покрылись расползающимися, увеличивающимися прямо на глазах большими трещинами, пока не рассыпались, превратившись в груду обломков. В последний момент, на вбитых наставниками рефлексах, не раздумывая, рыбкой нырнул в дверной проём, перекатом уходя в сторону. Тут же рядом появился третий Фалих, не участвующий в схватке, мигом оттащив меня ещё дальше из зоны поражения.

К счастью, поставив плотный ветряной барьер, Аюни сумела защитить прижавшихся к ней перепуганных кунан. Образовав свободный от обломков пятачок пола. Вот только нападавшие были не так глупы, как казались. Ещё один убийца, спрятавшийся на крыше соседнего дома под особым хамелеоновым плащом, применил очередной артефакт. Приняв за меня прикрывшуюся щитом автокуклу. Не знаю, что это было, но что-то очень убойное. Аюни буквально разорвало в клочья. Сделать второй выстрел убийца уже не успел. Удар дырокола оставил в крыше ровную, круглую дыру, испарив его вместе с ней.

Оправившись от неожиданности, избавившись от всех убийц, начали разбираться, кто это был. Сбив с одного из задохнувшихся дари черепки затвердевшей глиняной брони, Мукар нашёл татуировку, в районе предплечья, изображающую гранёный кусок скалы, висящий в воздухе.

– Землепоклонники, – с отвращением объявил телохранитель, внимательно её рассмотрев. – Пособники ифритов, давшие клятву верности их владыке Яхши. Опознавательных браслетов ожидаемо нет. Ни имён, ни происхождения, ни профессии уже не узнать. Жидкая глиняная броня их характерная особенность.

– И много тут таких ходит? – нервно спросил, разглядывая мертвеца.

С виду самый обычный горожанин, ничего запоминающегося. Пройдёшь рядом на улице и не заподозришь, что он землепоклонник. Потом посмотрел в сторону разрушенного дома, возле которых суетящиеся Хаян, набежавшие на грохот, оказывали первую помощь моим кунан. Их посекло осколками костяной оболочки Аюни. Слава Канаан, ничего серьёзного. Успокоился только после того, как меня убедили, что их жизни в полной безопасности. А ведь всё могло закончиться совсем по-другому. Прав Сарик. Нечего мне здесь делать. В Верхнем городе слишком плотная застройка, численность населения, бесконтрольное перемещение лиц, куча приезжих издалека. За всеми не уследишь. Стражи, как и порядка на улицах, тут мало. Пока несколько дней поживу у Фалих, а дальше видно будет.

– Этих-то, нет, – ответил Мукрим. – Культ землепоклонников запрещён в Закатных пустынях. Под страхом смерти. Фанатиков Яхши даже в рабы не обращают. Убивают на месте. Если им повезёт. Ну а нет, то без разговоров тащат на скорую показательную казнь.

– Какую? – поинтересовался без всякого сочувствия.

– Насильно заставляют жрать землю до тех пор, пока животы не разорвёт. Что не обходится без помощи мастеров крови, помогающих им не сдохнуть раньше времени.

– Затейливо. Чем восторгались от того и померли, – оценил изощрённость задумки.

Жаль Аюни этого уже не увидит. Сволочи. До чего же жаль. Привык я к ней, из-за чего потерю воспринял болезненно, будто умер близкий мне живой человек. Она казалась почти неуязвимой, поэтому произошедшее несколько шокировало. Напомнив, что мир вокруг не игрушечный, не состоит из одних лишь радостей.

Отвлёкшись на шум, заметил приближающуюся к нам процессию. Возглавлял её Кагал Красные кулаки, держащий как цыплёнка за шею, на весу, полудохлого грязного мужика в одной набедренной повязке. Как оказалось, этот тип пытался ночью проникнуть на кухню, чтобы отравить наши запасы еды. Кагал принял его за воришку, который собирался стащить из котла мясо. Его мясо. Удивительно, как тот ещё жив остался. Надо будет запомнить, больше никаких ночных перекусов, пока махри спит на кухне. Стоит отдать должное, землепоклонники подходили ко всему комплексно. Приготовив запасные варианты на случай неудачи.

Разговорить пленника много времени не заняло. Какой-то слабенький попался фанатик, с неустойчивой психикой. Орал, что всё равно его братья до меня доберутся. На вопрос, чего я им сделал-то, когда успел, услышал потрясающую новость. Имя моё им, видите ли, покоя не даёт. Прозвище Погибель ифритов этим ребятам показалось оскорбительным. Плевком в лицо. Да и свежие новости пришли из Подземного царства. Действительно, как меня и предупреждали, ифриты оказались весьма злопамятными, мстительными тварями. А уж после обретения столь громкого имени, ставшего для них словно пощёчиной, меня тут же объявили врагом всего Подземного царства. Записав в книгу розыска и выставив большую награду за мою голову.

Ладно бы просто убил нескольких ифритов, не я первый, не я последний, так нашлись свидетели, что видели, как Шисса'ри поглотил души минимум двоих из них, лишив шансов на перерождение. Ифриты посчитали это непростительным, смертельным оскорблением. Кроме того, один из этих бедолаг оказался чьим-то сыном или братом, не поймёшь, но близким родственником очень уважаемого члена их общества. Поэтому теперь мы непримиримые враги. И чем дольше я буду жить, тем большим позором для всех ифритов это обернётся. Так что цена на мою голову со временем будет только расти, как цены на недвижимость, чем бы ни занимался и где бы ни находился.

Прелестно. Вот уже появилась собственная армия антифанатов. Можно гордиться, но что-то не хочется. Ладно бы тухлыми яйцами кидались, переживу, однако получить в голову камешком, трёхметровым, совсем другое дело. За это мне не платят.

– Господин, позвольте… – показав на пленника, Мукар провёл ребром ладони по горлу.

– Нет уж. Порадовались сами, порадуем других. Чем не девиз дома Амир. Позаботьтесь, чтобы этот болезненный дожил до встречи с палачом. Не стоит отнимать у хорошего дари работу, за которую ему деньги платят. Я этого голозадого впервые вижу, чтобы дарить такие дорогие подарки, как лёгкая смерть. Её ещё заслужить нужно. По-моему, где-то там видел сохранившуюся руку моей марионетки. Принесите. Сложите пальцы в кулак, выставите средний и воткните ему в задницу, да поглубже. Аюни бы это понравилось. Вот таким и передайте страже. Только постарайтесь ничего не порвать. Не прибейте обжору ненароком.

Оставил убийцу под надёжной охраной махри, которым мой приказ пришёлся по душе. Позже выяснилось, что на подступах к дому были бесшумно убиты двое часовых, из рабов, так что предложение подвергнуть пленника мучительной казни было воспринято ими с большим энтузиазмом.

Посмотрев на руины дома, печально вздохнул. Кифая из меня теперь душу вытрясет, справившись получше всяких ифритов.

***

Ранним утром, сонно щурясь и потягивая из кружки крепкий, бодрящий напиток из зёрен каа, развалившаяся в своём кресле Янаби сделала небольшой перерыв. Гадая, появились ли уже мешки под глазами или ещё нет. Услышав тихий стук в дверь, пребывающая в приподнятом настроении хранительница тайн предвкушающее улыбнулась.

– Входи, солнышко, самое время. Давно уже пора было появиться.

В кабинет с некоторой робостью вошла чем-то заметно обеспокоенная Бушра.

– Что-то ты долго. Заблудилась в собственном доме? Тебя только за розгами посылать, – попеняла ей Янаби, не предлагая садиться.

– Простите, тётя Янаби. Что-то я сегодня неважно себя чувствую, – извинилась Бушра.

– А что так? Неужели Тин'адира перестала отзываться на твой зов и теперь приходится учиться заново преодолевать расстояния своими ножками, как простые смертные? – с наигранным сочувствием поинтересовалась хранительница, прекрасно зная правильный ответ. – Неужели угадала? Скажи, как я выгляжу в этом кресле? Оно мне идёт? Красиво смотрится? – задала неожиданные вопросы, стирая улыбку со своего лица.

– Да тётя Янаби. Мы все знаем, что это ваше любимое кресло.

– И мне так кажется. А вот наш общий знакомый считает иначе. Представляешь, тут недавно намекнул, да что там, почти открытым текстом сказал, что моя попа стала слишком толстой и ленивой. Это кресло больше ей не подходит. Как и кабинет. Как и работа, – паузы между предложениями удлинялись, а голос звучал всё более угрожающе. – И самое противное, у него были кое-какие основания так считать. Знаешь, я уже не молодая кошечка и мне не нравится, когда вместо того, чтобы хвалить и гладить, меня начинают тыкать мордочкой в дерьмо. Очень не нравится. Рот закрой и слушай! – грубо оборвала попытавшуюся что-то сказать Бушру. – Я всё понимаю, молодость, эмоции, не выветрившийся из головы ветер, а то и моча. В конце концов, могла бы ябедничать, пакостить по мелкому, распускать нелестные слухи, но твои выходки не лезут ни в какие ворота. Ты правда думала, что эти художества никто не заметит и не оценит по достоинству? Зря, мои агенты заметили, разузнали подробности, а я оценила. Они просто не придавали твоим действиям значения. Им ведь были даны чёткие указания, что у вас с Аминой равные права и возможности. Тебе не мешали резвиться. Знаешь, что самое смешное? Я сама отдала агентам эти распоряжения. За что мне же ото всех и прилетело. От отца, сестры, племянницы, несносного мальчишки.

Янаби начала закипать, вновь вспоминая те неприятные моменты.

– А я вынуждена была стоять, молчать и сгорать от стыда. Ты хоть представляешь, как всё значительно усложнилось? Мальчишка утратил к нам доверие. Начал посматривать на сторону. Сдать ему тебя мы не можем, всё же родная кровь, племянница, одарённая дочь главной ветви, пусть и больная на голову. Подробности этой истории выставят нас в ещё худшем свете, чем сейчас. Произошла борьба двух пигалиц, которым позволили творить всё, что взбредёт в голову ради делёжки выгодных женихов. По-твоему, это мы должны ему рассказать? Как высоко его ценим? Как наша гордость не позволяет оправдываться перед каким-то вчерашним бесполезным кундаром. Сиротой. Незрелым мальчишкой. Да ещё отец что-то мудрит со своими непонятными, далекоидущими замыслами. Наверняка знал, чем ты занималась, но не мешал, а сейчас изображает оскорблённую невинность. Одна я осталась с краю. Почти. Поздравляю, ты доигралась. Слушай же волю совета, что ради тебя полночи просидел в спорах.

Янаби выпрямилась в кресле, став излучать властность.

– Первое. С сегодняшнего дня тебе закрыт доступ к Тин'адире, а значит, к тени этого мира. Привыкай теперь обходиться своими силами. Второе. Тебе запрещено покидать территорию дворца. Страже уже отданы соответствующие распоряжения. Третье. У тебя забирают личных кунан. Четвёртое, – хранительница зачитывала по памяти, – тебе подобрали должность, на которую будешь проходить обучение. Бушра дочь Ануры назначается новым мастером восточных конюшен. Ещё раз поздравляю, только теперь с назначением, – сделала небольшое отступление, не удержавшись от язвительного замечания. – Пятое, твоё воспитание было признано недостаточным. В связи с чем выдача замуж Бушры дочери Ануры становится нецелесообразной и даже вредной для репутации рода Ханай.

Для особо одарённых Янаби разъяснила.

– Ты останешься старой девой, живущей с мамой. Запертой во дворце. Отправленной на конюшню кобылам хвосты крутить. С заблокированными способностями. Нет, ну а чего ожидала? – всё же немного подобрев, спросила у побелевшей Бушры, позабывшей как дышать. – Тарелку засахаренных фруктов и устную благодарность? Радуйся, что перевели в глубокий резерв, на случай большого кризиса. Или срочной необходимости подложить под кого-нибудь. Любого другого на твоём месте уже давно бы казнили. В такую игру влезла. Всё сестра моя. Знала бы, как она сегодня ночью унижалась перед старейшинами. Окажись на её месте, я бы лучше сама тебя удавила. Ладно, хватит о грустном. Постарайся больше не попадаться мне на глаза, иначе прибью, – безо всяких шуток предупредила Янаби. – Прежде чем вернёшься в свою комнату, будь добра, загляни на малую тренировочную арену. Там тебя любимая сестрица дожидается. Тоже хочет поздравить, сказав пару ласковых слов. Смелее, чего ждёшь? Ну не убьёт же за попытку лишить будущего мужа мужской силы. Или за попытку заставить его видеть в ней своего врага. Всё же можно объяснить без насилия, верно?

Бушра ушла молча, с гордо поднятой головой и плотно сжатыми губами. Да она проиграла, но не умерла, а значит, всё ещё можно изменить. Девушка вовсе не смирилась со своей участью. Её было не так легко сломать, иначе бы давно приносила Амине по утрам влажные полотенца. Став такой же безвольной куклой, как и все остальные девчонки. Сейчас необходимо на время затаиться. Промолчать. Подумать. Выход есть всегда, нужно лишь его найти. Главное, не сдаваться. Она обязательно добьётся успеха, вопреки всему. С самого детства Бушра привыкла полагаться только на себя. Не на род, не на семью, которые отдали её на растерзание этим безжалостным монстрам, зовущихся детьми, с которыми маленькая слабая девочка, увлекающаяся совсем другими вещами, не смогла найти общий язык. Которые даже не пытались её понять. Решив, что она чужая, слабая, неинтересная, а значит, ей не место в их стае.