Ветка омелы

2

Вилла «Лаура» была построена несколько веков назад, и за это время в ней мало что изменилось. Обстановка больших затемненных комнат казалась громоздкой и не сколько давящей. Массивные стеклянные двери огромного салона выходили на крытую террасу, за ней просматривался внутренний дворик с красивым каменным фонтаном, из которого били высокие струи воды.

Фейт, зная приверженность мачехи к простому современному стилю, представляла дом, где Эвелина могла быть счастлива, совсем иным.

— Я дождусь ужина, — ответила она на повторное предложение Эвелины перекусить. — Сейчас я с удовольствием приняла бы душ и переоделась.

— Ну конечно, дорогая. Я попрошу служанку проводить тебя в твою комнату.

— Может быть, ты сама проводишь меня? Ты, кажется, хотела поговорить. Думаю, сейчас самое время для этого.

— Да, ты права. Гюстав, не возражаешь, если я покину тебя ненадолго?

По безмятежному взгляду голубых глаз Эвелины трудно было догадаться, о чем будет предстоящий разговор.

— Дорогая, даже минута без тебя кажется мне вечностью, — последовал ответ, и Эвелина рассмеялась.

— Тебе не откажешь в галантности.

— Я говорю чистую правду! — шутливо возмутился Гюстав.

Улыбаясь, Эвелина направилась через салон в холл. Ее уверенная походка не оставляла сомнений, что она чувствует себя полноправной хозяйкой в доме.

— Твои чемоданы уже отнесли наверх и распаковали, — сообщила Эвелина, когда они с Фейт поднимались по лестнице. — Так что, гостя здесь, можешь ни о чем не беспокоиться. Кстати, тебе не кажется, что здешний интерьер немного давит? Со временем я собираюсь все здесь изменить.

— Думаешь, Гюстав пойдет на это? Ведь все здесь освящено традициями…

— Гюстав мне ни в чем не отказывает, — последовал самодовольный ответ. — Он влюблен в меня по уши, в чем ты только что могла убедиться.

Фейт внимательно посмотрела на мачеху.

— А что чувствуешь к нему ты?

— Я счастлива, — тем же самодовольным тоном ответила Эвелина. — Он очень привлекательный мужчина.

— И все?

Эвелина пожала плечами.

— Это гораздо больше того, о чем я когда-либо мечтала. Любовь в моем возрасте — роскошь. Я вполне счастлива тем, что имею.

— Хорошо, если Гюстав и дальше будет так же любить тебя.

— Но я тоже питаю к нему определенные чувства. Хотя, конечно, все не так, как было с твоим отцом.

— Деньги не заменят все остальное, — тихо заметила Фейт, которую неприятно кольнуло упоминание об отце.

— Но в них есть своя прелесть! — со смехом подхватила Эвелина и, указывая на длинный коридор, начинавшийся прямо от лестницы, тоном хозяйки сказала:

— Нам сюда.

Фейт поняла, что дальнейший разговор ни к чему не приведет — Эвелина не упустит Гюстава. Да и он уже не в том возрасте, чтобы конфликтовать с молодой женой. Возможно, он скоро поймет, что ее чувства в отличие от его собственных не столь глубоки, но смирится из страха потерять ее.

Спальня, отведенная Фейт, оказалась просторной, от нижних комнат ее отличала простота и удобство обстановки. На полу лежал пушистый ковер в золотистых тонах, придававший особый уют всей комнате.

— Здесь есть отдельная ванная. — Эвелина указала на дверь в дальнем углу комнаты. — Думаю, тебе будет удобно на этой кровати — матрас новый.

— По-моему, чемоданы еще не принесли, — сказала, оглядевшись, Фейт.

— Ошибаешься. — Эвелина подошла к шкафу и распахнула дверцы. На вешалках была аккуратно развешана одежда Фейт. — Все уже здесь. Туалетные принадлежности разложены в ванной, белье — в ящиках комода, а чемоданы убраны. Прислуга знает свое дело.

Удивительная расторопность, восхитилась Фейт, ведь со времени моего приезда прошло не более двадцати минут.

— А я все еще не разобралась окончательно с твоими вещами, — повинилась она, вынимая из аккуратно заполненных ящиков комода комплект белья.

— Хорошо, что я снимала квартиру с обстановкой. — Эвелина присела на кровать, элегантно скрестив ноги и одной рукой облокотясь на изогнутую спинку кровати. — Мне теперь ничего не понадобится. Распоряжайся моим имуществом, как сочтешь нужным.

— В новую жизнь — все новое? — с иронией уточнила Фейт.

— Именно так. Гюстав — самый щедрый из мужчин, которых я когда-либо встречала.

Фейт, вспомнив, как ее отец незамедлительно удовлетворял малейшую прихоть Эвелины, предпочла воздержаться от комментариев.

— Когда меня познакомят с Жеромом? — непринужденно спросила она. — Ты, кажется, говорила, что он на восемь лет моложе Эрика?

— Да, хотя здесь не характерна такая разница в возрасте между детьми. По-видимому, у их матери были некоторые проблемы.

— Это сказал тебе Гюстав?

— Он не особенно распространялся на эту тему. Как я поняла, его женили. В аристократических семьях подобное практикуется до сих пор.

— Но не в семье Кьюте.

Эвелина хохотнула.

— Да, с Эриком такой номер не пройдет. У него довольно упрямый характер, в чем ты уже могла убедиться.

— Возможно. — Фейт пристально посмотрела на мачеху. — Он считает, что меня пригласили сюда специально, чтобы разрядить обстановку.

— Скорее чтобы помочь, — поправила ее Эвелина, ничуть не смутившись, и, выразительно всплеснув руками, продолжила: — Что только я не предпринимала, чтобы понравиться Эрику! Мог хотя бы за отца порадоваться!

— Но он абсолютно уверен, что ты выходишь замуж исключительно по расчету, — сказала Фейт после короткой паузы. — Мне не совсем ясно, чем я могу тебе помочь.

— Ну-у… поговори с ним, — умоляюще протянула Эвелина, — постарайся убедить, что его отец будет счастлив со мной. И это действительно так.

— Да, я знаю, — согласилась Фейт. — Я уже пыталась, но ничего не вышло. Похоже, он нас обеих подозревает в корысти. Не стоило позволять Гюставу обменивать мой билет, даже если бы я и смогла компенсировать ему расходы.

— Это абсолютно исключено, он оскорбился бы, — заверила ее Эвелина. — Ведь Кьюте — одна из самых состоятельных семей в стране, у них бизнес на миллионы.

— На этот раз ты не прогадала, — не удержалась от колкости Фейт.

Однако мачеха ничуть не обиделась — наоборот, зашлась смехом, даже на глазах выступили слезы.

— Ну ты и сказала! — Отсмеявшись, Эвелина продолжала уже серьезно: — Ты вполне можешь последовать моему примеру, если будешь действовать умно. У тебя есть все, чтобы сводить с ума мужчин.

— И кого ты мне порекомендуешь?

— Жерома. Он самый податливый. Он только внешне похож на брата, а по натуре они совсем разные.

Фейт будто холодной водой окатили. Она резко изменила тон и заявила, чеканя каждое слово:

— В мои планы вовсе не входит стать членом семейства Кьюте! Напоминаю, что я обручена с Грегом.

— Грег! — презрительно повторила Эвелина. — Он же ничего из себя не представляет!

— Он уже достиг кое-чего.

— Подумаешь, банковский клерк! Ты достойна большего. Ты же его не любишь!

— Почему же, по-твоему, я выхожу за него замуж? — вкрадчиво осведомилась Фейт.

— Ты просто поддалась на его уговоры! — с жаром заявила Эвелина. — Все — я, ты и он — понимают это. Уж с твоей-то внешностью ты можешь претендовать на гораздо лучшую партию.

— В смысле денег?

— Не только, дорогая, хотя и они не помешают. Я вижу, Грег до сих пор не удосужился купить тебе кольцо, — иронично добавила Эвелина.

— Мы сочли это пустой формальностью, — в тон ей ответила Фейт.

— Ты хочешь сказать, Грег счел. Меня нисколько не удивляет его скупость.

Бесполезно обижаться на нее, подумала Фейт. Уж в чем, в чем, а в прямоте Эвелине не откажешь. Она всегда недолюбливала Грега и не скрывала этого. Грег был с самого начала против моей поездки во Францию и не понимал, зачем мне вообще ехать на свадьбу мачехи, с которой теперь, после смерти отца, меня ничего не связывает. До сих пор я даже себе не признавалась, что мне всего-навсего необходимо куда-нибудь уехать, чтобы вдали спокойно обдумать решение соединить с ним жизнь. Эвелина права, ставя под сомнения мои чувства, — ведь я сама ни в чем не уверена до конца.

— Я пойду, а ты прими душ расслабься, — посоветовала Эвелина, желая прекратить этот опасный разговор. — У тебя еще достаточно времени до ужина, чтобы вздремнуть. Все-таки шестичасовая разница во времени — не шутка.

— Пожалуй, я последую твоему совету, — согласилась Фейт, хотя ей совсем не хотелось спать. — Ты сказала, ужин в девять?

— Если в семейном кругу, то в девять. А когда у нас гости, то не раньше десяти. Спускайся пораньше в салон, чтобы успеть к аперитиву.

Фейт вздохнула с облегчением, когда за мачехой закрылась дверь. Ей было необходимо все обдумать. Дело не столько в Греге, сколько в нелепости самой идеи флиртовать с сыновьями Гюстава Кьюте. Фейт даже мысленно не могла представить Эрика в качестве своего мужа, а уж Жерома, которого еще не видела, тем более.

Богато отделанная позолотой ванная комната с утопленной в пол ванной очень понравилась Фейт. Понежившись всласть в теплой ароматной воде, она накинула на влажное тело мягкую простыню и отправилась подышать воздухом на балкон, который выходил во внутренний дворик.

Она с удовольствием ощутила приятную вечернюю прохладу. Дворик освещали несколько фонарей, снизу доносились чьи-то голоса. Говорили по-французски, но познаний Фейт в языке вполне хватило, чтобы без труда понять, о чем шла речь. Один из голосов показался ей знакомым.

— Я не верю ни одной из них, — безапелляционно заявил Эрик.

— Ты вообще мало кому доверяешь, — спокойно отвечал ему собеседник. — Ты же не хочешь, чтобы отец провел остаток жизни в одиночестве?

— Это лучше, чем быть обманутым. Он ничего не замечает за красивым лицом и соблазнительным телом.

— Тебя, конечно, такие вещи не интересуют!

— Мужчина вполне может удовлетворять свои потребности, не теряя при этом головы, — последовал невозмутимый ответ. — Я тоже волочусь за женщинами, но, заведя интрижку, вовсе не чувствую себя чем-то обязанным.

Вскипев от возмущения, Фейт еле сдержалась, чтобы не перегнуться через перила и не осадить наглеца. Этого слишком много возомнившего о себе красавчика француза не проймешь словами, решила она. Лучший вариант — полное безразличие.

С твердым намерением задеть Эрика за живое Фейт начала готовиться к предстоящему ужину. Она выбрала темно-зеленое платье из жоржета, выгодно оттенявшего ее глаза и рыжие волосы. К нему надела босоножки на тонком каблуке, который увеличивал ее и без того высокий рост еще на пять сантиметров.

Я покажу тебе, с кем ты имеешь дело, пригрозила Эрику Фейт, оставшись довольной своим отражением в высоком зеркале. Око за око!

В половине восьмого она спустилась в салон, на минуту задержавшись в холле, чтобы окончательно взять себя в руки. Все уже были в сборе и приветствовали ее, кроме Эрика. Он продолжал разливать напитки, как бы не замечая появления Фейт. На нем были белая шелковая рубашка и черные узкие брюки, подчеркивавшие стройность фигуры.

К Фейт тут же подошел симпатичный молодой человек, очень похожий на Эрика, обнял ее за плечи и расцеловал в обе щеки, как чуть раньше сделал это Гюстав. Он поприветствовал Фейт по-французски, затем добавил уважительно по-английски:

— Вы еще более красивы, чем мне о вас говорили!

— Учтите, вы сказали это при свидетелях. — Фейт усмехнулась, пытаясь скрыть смущение. — Рада познакомиться с вами, Жером!

— Что ты будешь пить? — небрежно спросил ее Эрик, поднося наполненные бокалы отцу и Эвелине, которые устроились на просторном диване.

— Мне, пожалуйста, джин с тоником, — в тон ему бросила Фейт, не удостоив Эрика взглядом.

— Немного льда и лимон?

— Да, спасибо.

Жером усадил Фейт на диван у большого камина и пристроился рядом. Насмешливый взгляд, брошенный на них Эриком, когда тот подносил им напитки, прибавил Фейт решимости. Она молча взяла бокал и демонстративно переключила все внимание на Жером.

— Я предлагаю выпить за провидение, которое предоставило нам замечательную возможность собраться вместе здесь, в моем доме! — торжественно провозгласил Гюстав, дождавшись, когда Эрик сел.

— С радостью присоединяюсь к этому тосту! — воскликнула Эвелина. — Мне кажется, я самая счастливая из женщин!

Гюстав с нескрываемым обожанием поднес к губам ее руку.

— А я самый счастливый из мужчин!

Украдкой взглянув на Эрика, Фейт заметила на его лице насмешливое выражение. Наверняка он понимает, что не в силах помешать этому браку, зато сколько угодно может демонстрировать свое к нему отношение.

— До церемонии осталась всего неделя, и все уже расписано. Вы собираетесь венчаться в церкви? — спросила Фейт.

— Конечно, — ответил Гюстав, всем своим видом давая понять, что удивлен вопросом. — Брак должен быть освящен церковью!

Насколько знала Фейт, Эвелина никогда не была примерной прихожанкой.

— Я согласна с вами, — отозвалась Фейт. — Свадебное торжество состоится в Сен-Тропезе?

Гюстав покачал головой.

— Нет. Жители деревни нас не простят, если мы лишим их такого события. Мы планируем устроить здесь всеобщий праздник.

Несомненно, семья Кьюте, будучи основным землевладельцем, пользуется уважением в округе, подумала Фейт.

— Лишь плохая погода могла бы испортить нам праздник, но ее практически не бывает в этих краях, — сказала Эвелина. — Это прекрасная страна, дорогая, есть что посмотреть. Кстати, у Эрика собственный самолет. Может быть, он устроит тебе небольшую экскурсию?

— Думаю, у Эрика найдутся более важные дела, чем сопровождать меня, — попыталась отказаться Фейт.

— Не столь важные, чтобы я не мог их отложить, — вдруг заявил он. — Лазурным берегом лучше любоваться с воздуха.

А ногами лучше стоять на земле, мысленно закончила Фейт.

— Большое спасибо, — вежливо поблагодарила она, не имея ни малейшего желания лететь с ним.

Эрик тряхнул темной шевелюрой и ответил с непроницаемым видом:

— Рад быть полезным.

— У меня нет летных прав, но я с удовольствием отвезу вас на машине, куда вы захотите, — вмешался в разговор Жером. — Например, в Ниццу, в Тулон или в Марсель.

— Не думаю, братец, что тебя достойно оценят как шофера, — сухо возразил Эрик, прежде чем Фейт успела открыть рот. — Я дольше тебя за рулем, а мое вождение подвергли жесткой критике, едва мы отъехали от аэропорта.

— Я лишь попросила повнимательнее следить за дорогой в тот момент, — ровным голосом напомнила Фейт. — Хотя сама же отвлекла тебя.

Эрик бросил на нее изучающий взгляд и сказал:

— Раз у тебя есть дела в Сен-Тропезе, тебе, вероятно, понадобится машина. Выбери себе любую в нашем гараже.

— Я, кажется, не захватила с собой водительские права, — солгала Фейт, оставляя себе на всякий случай простор для маневра. — Лучше я воспользуюсь любезностью Жерома, так я буду чувствовать себя в безопасности. — Она улыбнулась, увидев, как темные глаза молодого человека радостно заблестели.

— Конечно, как пожелаете! — горячо воскликнул Жером.

— Какие еще дела? — вмешалась Эвелина.

— Просто я собираюсь посетить местное отделение нашего агентства, — пояснила Фейт.

Она уже пожалела, что отказалась от предложения Эрика, сулившего ей независимость передвижения. Какое дурацкое недомыслие! — корила себя Фейт.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд Эрика, и ее лицо начало предательски краснеть — Фейт не умела врать. Водительскую лицензию она всегда и всюду таскала с собой.

— Мы можем прямо завтра поехать в Сен-Тропез, — предложил Жером.

— Но Фейт еще не видела наши окрестности, — остановил его отец.

— Давайте с них и начнем! — с энтузиазмом поддержала Гюстава Фейт. — У вас есть лошади?

— Конечно. Вы ездите верхом?

— Не очень хорошо, но езжу.

— Вот и славно. У Эвелины как раз имеется прекрасное седло.

— О, совсем забыла! — огорчилась Фейт. — Я не захватила костюм для верховой езды.

— Ничего, дорогая. У нас с тобой один и тот же размер, так что тебе вполне подойдет моя экипировка, — утешила ее Эвелина. — Тебе, несомненно, понравятся здешние верховые прогулки. К тому же Жером с удовольствием составит тебе компанию.

— Да-да, конечно, — поспешно согласился тот.

Эрик не участвовал в разговоре, но в тяжелом взгляде его темных глаз Фейт прочла, что он не позволит брату наступить на те же грабли, на которые наступил отец. Хорошо, что я не восприняла всерьез совет Эвелины охмурить одного из братьев, чтобы стать членом семьи Кьюте, подумала Фейт. Мне бы пришлось отказаться от этих планов прямо сейчас.

Фейт порадовало, что ужин, накрытый в малой столовой, оказался довольно простым. Она не привыкла наедаться перед сном. Наверное, на званых ужинах здесь угощают совсем иначе, с несколькими сменами блюд, подумала она.

За столом Жером сел рядом с ней, а Эрик устроился напротив, так что каждый раз, поднимая глаза от тарелки, Фейт была вынуждена встречаться взглядом с Эриком. Но тот сидел с непроницаемым видом. Он слишком уверен в своей неотразимости, надо обязательно хоть раз поставить его на место, мстительно мечтала о реванше Фейт.

После одиннадцати вечера все поднялись из-за стола и переместились в салон, куда подали кофе и коньяк. Фейт постаралась сесть так, чтобы оказаться как можно дальше от Эрика, но поближе к Жерому.

По тому, как Жером реагировал на циничные выпады брата, Фейт поняла, что он не возражает против решения отца жениться. Добродушный малый, он, видимо, любил удовольствия и не упускал возможности пофлиртовать, если это не сулило неприятных осложнений.

Присутствие Эрика мешало Фейт полностью сосредоточить внимание на Жероме, как она ни пыталась. То и дело она невольно поглядывала на его стройную худощавую фигуру и ловила на себе его взгляд. Несмотря на стойкую антипатию, Фейт не могла не признать, что этот мужчина физически притягивает ее, и молила Бога, чтобы окружающие ничего не заметили.

Фейт вздохнула с облегчением, когда ближе к полуночи все собрались расходиться по своим комнатам. Жером, с явной неохотой расставаясь с Фейт, пообещал утром непременно показать ей имение и окрестности.

Эрик пожелал Фейт спокойной ночи, и по его невозмутимой вежливости трудно было догадаться, какие страсти клокотали в нем, если бы не их разговор в машине. Фейт очень хотелось поддеть его, но она вовремя остановила себя. У нее не было ни сил, ни опыта продолжать игру с таким опасным соперником, как Эрик Кьюте.

Фейт вошла к себе в комнату. Она была уверена, что ей удалось скрыть от всех эмоции, которые невольно вызывал в ней Эрик. Неожиданно в дверь постучали, и сердце Фейт упало. Но на пороге стояла Эвелина.

— Кого ты ожидала увидеть? — спросила она, заметив растерянность на лице падчерицы. — А, кажется, я догадываюсь!

— Не будь противной, — промямлила Фейт.

Эвелина изобразила удивление, приподняв свои красивые брови.

— Нет ничего постыдного в том, что тебя тянет к мужчине, дорогая. Все прекрасно поняли, что вы с Жеромом понравились друг другу с первой же минуты. Прошли те времена, когда женщина должна была скрывать свои чувства. Я, например, оказалась в объятиях Гюстава через два часа после знакомства.

— Ты бы сделала это, не будь он баснословно богат? — спросила Фейт, переводя разговор на другую тему.

Эвелина пожала плечами и ответила без малейшего смущения:

— Возможно, и нет. Богатство очень сексуально.

— Ты не думаешь, что в какой-то мере обманываешь его?

— Нисколько. Я выполняю все его желания.

— Но ты же не любишь его.

Эвелина усмехнулась.

— Ты все об одном и том же. Повторяю, мои чувства к Гюставу совершенно не такие, как к твоему отцу. Уж если говорить о любви, — продолжила она жестче, — то Жерома не сравнить с твоим незабвенным Грегом!

— Если в смысле денег, то да.

— Не только. Ты же не станешь отрицать, что и внешне Грег ему в подметки не годится. Я уж почти поверила, что зря стараюсь разубедить тебя относительно Грега. Как же я рада теперь, что оказалась не права! Вы с Жеромом — прекрасная пара.

Фейт решила не возражать и рассмеялась.

— По-моему, Эвелина, ты поторопилась с выводами. Жером составит прекрасную пару кому угодно.

— В двадцать пять он все еще холост, стало быть, еще не сделал выбор. И ты при желании могла бы помочь ему в этом. Гюстав не станет возражать. Он уже считает тебя членом семьи.

— Но Гюстав совсем не знает меня, — возразила Фейт. — Во всяком случае, я совершенно не собираюсь завоевывать Жерома.

— Ведь ты же не станешь отрицать, что он тебе понравился! — не унималась Эвелина.

— Да, понравился. Мне многие мужчины нравятся, но это еще не повод выходить за них замуж.

— И чем же тебя прельстил Грег?

— Ты все равно не поймешь. — Фейт изо всех сил старалась оставаться спокойной. — Например, внутренним содержанием.

— Другими словами, занудством! — фыркнула мачеха.

Лицо Фейт запылало от возмущения.

— Неужели ты собираешься провести лучшие годы в какой-нибудь дыре с кучей плачущих у твоей юбки ребятишек?! — мелодраматично воскликнула Эвелина.

Фейт чуть было не улыбнулась, но вдруг вспомнила, что дети совершенно не интересуют Грега. Она напрасно пыталась успокоить себя тем, что Грег изменится, как только у них появятся дети. К ней вернулись ее недавние сомнения, нужен ли вообще брак без детей.

— Что, задумалась над моими словами? — иронично осведомилась Эвелина.

— Совсем нет, — солгала Фейт. — Я думаю, что надо бы завтра позвонить Грегу и сообщить, что я нормально долетела. — Она замолчала, ожидая, что Эвелина распрощается и уйдет, но та и не думала покидать комнату. — Ты что-то еще хочешь мне сказать? — наконец прервала Фейт затянувшуюся паузу.

Эвелина покачала головой и снова усмехнулась.

— Мне и в самом деле пора. Иначе Гюстав чего доброго решит, что я его бросила. — Она направилась к двери, но остановилась. — Советую тебе все хорошенько взвесить. У тебя больше не будет другого такого шанса. Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, — со вздохом отозвалась Фейт. Она прекрасно понимала, что новое место и невеселые мысли обрекают ее на бессонницу.

Опасения Фейт не оправдались — двадцать два часа бодрствования сделали свое дело: она провалилась в глубокий сон и проснулась в семь утра отдохнувшей и бодрой. Все неприятные мысли были позабыты.

Фейт встала, открыла ставни, и на нее хлынул яркий солнечный свет. Да, климат здесь действительно прекрасный, подумала Фейт, он отогреет самое холодное сердце. Как здорово просыпаться таким утром!

Она запретила себе дальше развивать эту мысль и, перед тем как пойти в ванную, вынула из шкафа полотняные брюки и ярко-желтую блузку.

Фейт сожалела, что не позвонила накануне Грегу, решив не беспокоить его в неурочный час. Все же надо было предупредить его, что у нее все нормально. А теперь в Нью-Йорке уже час дня, и придется отложить звонок до вечера, поскольку в банке Грега запрещено вести личные телефонные разговоры в служебное время. Фейт уповала на то, что Грег простит ее.

Она приняла душ, оделась и, заколов черепаховой заколкой волосы, направилась вниз. В гостиной никого не было, на столе стояла лишь ваза с цветами.

Как же я не сообразила, что завтрак должен подаваться в более простой обстановке! — подумала Фейт. Она вышла из комнаты и на минуту остановилась, соображая, где еще могли накрыть стол. Кажется, за салоном, прямо под моим балконом, находится небольшая терраса с креслами и столиками, вспомнила она и направилась туда.

Фейт не ошиблась — столы были накрыты на террасе, где одиноко сидел Эрик. Он просматривал толстую стопку бумаг, рядом стояла недопитая чашка кофе. Значит, догадалась Фейт, это здесь беседовали вчера оба брата, когда я невольно подслушала их разговор, — прямо наверху находится мой балкон.

— Доброе утро, — безразлично ответил на ее приветствие Эрик. — Надеюсь, ты хорошо спала?

— Прекрасно, — отозвалась Фейт, стараясь подавить охватившее ее странное волнение. Она заметила двухъярусную тележку, на которой стояли прикрытые крышками блюда. — Здесь самообслуживание?

— Может, позвать слуг, чтобы они тебя обслужили? — с сарказмом осведомился Эрик, и к Фейт моментально вернулось ее вчерашнее раздражение на этого человека.

— Я привыкла обслуживать себя сама, — парировала она. — Просто я хотела узнать, как принято в вашем доме.

— У нас нет профсоюзов с их предписаниями и постановлениями. Пожалуйста, угощайся всем, что здесь стоит.

С трудом пытаясь сохранять невозмутимость, Фейт налила себе кофе с молоком, отпила глоток и, откинувшись на стуле, посмотрела на Эрика.

— Жером еще не спускался к завтраку? — спросила она.

— Он уехал час назад по делам фирмы.

— Мне казалось, что семья Кьюте достаточно богата, чтобы нанять управляющих.

— Иногда необходимо личное вмешательство. Жером — прекрасный посредник в сложных переговорах.

— Лучше тебя?

Эрик никак не отреагировал на иронию Фейт.

— Между нами нет соперничества. Но ты не думай, что о тебе забыли. Я полностью к твоим услугам.

— Мне бы не хотелось отрывать тебя от дел, — как можно вежливее отказалась Фейт.

— Мои дела — это мои дела. Предлагаю прогуляться верхом, может быть, даже доедем до деревни, если ты окажешься неплохой наездницей.

— Это действительно так.

Эрик пожал широкими плечами.

— Вы, американцы, не страдаете скромностью.

— А уж французы и подавно, — не осталась в долгу Фейт.

— Да, мы уверены в себе — это касается как мужчин, так и женщин.

— Дорогая, никак не ожидала увидеть тебя здесь так рано! — воскликнула Эвелина, выходя на веранду в сопровождении Гюстава. — Мне, например, понадобилось немало времени, чтобы акклиматизироваться, когда я впервые сюда приехала.

— Со мной все в порядке, — заверила Фейт, обрадовавшись возможности прекратить разговор с Эриком. — Доброе утро, Гюстав. Кофе отличный и еще не остыл. Вам налить?

— С удовольствием, — ответил Гюстав, явно обрадовавшись, что Фейт понемногу осваивается в доме. — Если ты предпочитаешь на завтрак что-нибудь горячее, это можно организовать.

— Нет-нет, спасибо. Все, как у меня дома.

— Значит, не все у нас здесь так уж необычно. — Гюстав подождал, пока села Эвелина, затем сел сам и благодарно кивнул принимая от Фейт чашку кофе. — У тебя, я вижу, отличное настроение сегодня?

— Конечно, — с легким недоумением ответила Фейт.

— У Жерома, я думаю, тоже, — проронил Гюстав, странно улыбнувшись.

Обеспокоенная Фейт перевела взгляд на Эвелину, но та хранила невозмутимость. Значит, она все еще питает надежды относительно меня и Жерома, заключила Фейт. Самое интересное, что и Гюстав смотрит благожелательно на такой вариант, хотя мы познакомились всего несколько часов назад. Нетрудно догадаться, что сейчас думает Эрик.

Она не осмелилась взглянуть на него. По счастью, Гюстав не ждал от Фейт ответа и с благодушным видом пил кофе.

— А где Жером? — поинтересовалась Эвелина, как всегда стараясь держать все под контролем.

— Он поехал по делам, — спокойно ответил Эрик.

— Ему так уж необходимо было ехать? — Эвелина, сузив свои синие глаза, подозрительно взглянула на негр.

— Да, там надо было присутствовать кому-нибудь из руководства фирмы.

— Тогда следовало ехать тебе, как старшему.

— Мой брат вполне справится.

Фейт мысленно заклинала мачеху помолчать: Эрик и так настроен против нее. Нечего подливать масла в огонь, обвиняя его в преднамеренном устранении Жерома из дому.

Вообще вся ситуация казалась Фейт абсурдной. Несмотря на все усилия Эвелины, трудно поверить, что Жером с ними заодно. Неужели Эрик усмотрел в ней, Фейт, некую опасность для брата и намеренно отправил его подальше?

Фейт с неохотой отправилась вместе с Эвелиной переодеваться для верховой езды и, убедившись, что их никто не слышит, дала волю переполнявшим ее эмоциям.

— Что ты себе нафантазировала?! — набросилась она на мачеху.

— О чем ты, дорогая?

— Ты прекрасно понимаешь о чем! Я ведь уже сказала, что не собираюсь ловить богатого мужа. И Жером, я уверена, не имеет никаких планов насчет меня.

— Гюстав полагает, что Жерому самое время подумать о браке, — спокойно ответила Эвелина. — Он считает тебя прекрасной партией для своего сына.

— Ты хочешь сказать, что тебе удалось убедить его?

— Мне не понадобилось ни в чем убеждать его. Гюстав все сам решил, наблюдая за вами вчера вечером. Он сказал, что Жерому нужна именно такая женщина, как ты, чтобы держать его в тонусе… В общем, что-то в этом роде, я точно не помню.

— Это личное дело Жерома!

— Не совсем так. Жером действительно покорен тобой.

— Мы просто болтали, и все! — нетерпеливо возразила Фейт.

— Но его отцу так не показалось. Как, впрочем, и Эрику.

— Ты хочешь сказать, что Эрик специально подстроил эту поездку, чтобы разлучить Жерома со мной?

— Может быть, и так. — Эвелина открыла дверь в свою спальню. — Вот мы и пришли.

Спальня Эвелины и Гюстава была достаточно просторной, но обставлена громоздкой мебелью. Эвелина состроила недовольную гримасу, когда они с Фейт подошли к платяным шкафам, занимавшим целую стену.

— Жду не дождусь, когда смогу наконец изменить интерьер. Представь, что мне приходится испытывать каждый раз, подходя к этим монстрам!

— По-моему, современная меблировка в этой комнате потеряется, — сдержанно высказала свое мнение Фейт.

— Всегда можно найти некий компромисс, дорогая, — нравоучительно изрекла Эвелина, вынимая из шкафа лосины и блестящие кожаные сапоги для верховой езды. — Примерь. К этому вполне подойдет блузка, которая на тебе.

— Обещай, что оставишь все эти глупости со сватовством, — попросила Фейт, беря вещи и еще не остыв от предшествующего разговора.

— Да, но если Гюстав…

— Уж я постараюсь не дать ему никакого повода.

Эвелина неопределенно пожала плечами.

— Как хочешь. Но очень скоро ты можешь об этом пожалеть.

Единственное, о чем я смогу скоро пожалеть, так это о приезде сюда, с горечью думала Фейт, натягивая лосины. Прояснив ситуацию с Жеромом, я решила лишь часть проблемы. Остается еще Эрик.

Переодевшись и увидев свое отражение в огромном зеркале, Фейт не могла не признать, что выглядит неотразимо и даже сексуально. Женская красота — дьявольское оружие, пришла она к выводу, и надо применять ее разумно.

Через красивый парк Фейт прошла к конюшням, где ее поджидал уже оседланный жеребец довольно резвого нрава. Стоило Фейт несмело протянуть к нему руку, как он затряс мордой и захрапел.

— Что, слишком резвый для тебя? — услышала она голос Эрика и инстинктивно отпрянула от лошади. — Может, заменить его на более спокойного жеребца?

— Нет! — Ответ Фейт прозвучал резче, чем ей хотелось, и она добавила более мягко: — Этот мне подойдет. Как его зовут?

— Ирулежи.

Фейт взяла поводья и посмотрела прямо в глаза животного.

— Все хорошо, Ирулежи, спокойно.

Игнорируя предложенную помощь, она занесла ногу в стремя и ловко вскочила в удобное американское седло. Жеребец чуть попятился.

— Спокойно, я уже здесь, — по-французски постаралась успокоить Фейт лошадь и с вызовом взглянула на Эрика. — Ты готов?

— Значит, ты говоришь на нашем языке, — заметил он тоже по-французски.

И по-немецки тоже, могла бы ответить Фейт, но сказала, переходя снова на английский:

— Не так хорошо, как ты по-английски. Ну что, поехали?

Эрик легко вскочил на своего длинноногого вороного жеребца и послал его легкой рысью. Фейт даже залюбовалась — жеребец и человек как бы составляли единое целое. Надо быть смелой женщиной, чтобы совладать хоть с одним из них.

Справившись наконец с лошадью, которая все время норовила повернуть назад, к дому, Фейт начала получать удовольствие от верховой езды, хотя прекрасно осознавала, что на следующий день за наслаждение придется расплачиваться синяками.

Если не считать коротких реплик, Эрик не старался завести беседу. Объезжая яму на пути, он придержал коня, и они с Фейт мимолетно соприкоснулись коленями. Это возбудило в ней массу незнакомых приятных ощущений, которые она никогда не испытывала с Грегом.

— Если ты до сих пор не понимал этого, то уж вчерашний вечер ясно показал, что у тебя нет никаких шансов помешать браку отца, — начала разговор Фейт, стремясь отвлечься от нахлынувших эмоций. — Лично у меня не осталось никаких сомнений, что Гюстав очень любит Эвелину.

Эрик ухмыльнулся и цинично заметил:

— Я в этом тоже не сомневаюсь. Ведь твоя мачеха — очень красивая женщина, мало кто из мужчин устоит перед ней.

— Конечно, себя ты относишь к этому меньшинству.

— Отнюдь. Я тоже нахожу ее привлекательной.

При этих словах сердце Фейт предательски сжалось.

— Многие женщины могут вызывать сильное желание у мужчины, — продолжал Эрик, — но я не думаю, что одного этого достаточно для брака.

— По-твоему, удел женщины — угождать самцу-производителю?

— Она должна уважать мужа, — невозмутимо поправил ее Эрик. — Ведь ты не станешь отрицать, что уважение — важнейший аспект любых отношений?

— Обоюдное уважение — да, согласна.

— А ты считаешь себя достойной такого уважения?

Вопрос, который я могла бы задать и ему, подумала Фейт.

— Да как ты смеешь?! — воскликнула она и вонзила шпоры в бока своего коня.

Ирулежи рванул вперед, оставив далеко позади лошадь Эрика. Не в силах удержать его поводьями, Фейт припала к холке, лишь теперь осознав, что ее жизнь целиком зависит от животного, которое несется бешеным аллюром, не различая дороги. Какая-то ветка больно хлестнула по шее, отчего у Фейт перехватило дыхание. Еще бы на дюйм выше, и пострадало бы лицо. Забыв об Эрике, вообще обо всем, Фейт сосредоточилась на том, чтобы любой ценой удержаться в седле.

Неожиданно жеребец стал замедлять ход. Фейт боялась шелохнуться, чтобы неосторожным движением снова не спугнуть норовистое животное. Наконец Ирулежи остановился.

Эрик подъехал, когда обессиленная Фейт уже сползла на землю. Он соскочил с лошади, подбежал к Фейт и, грубо обхватив ее за плечи, прохрипел:

— Дура! Ты же могла убиться!

И прильнул к ее губам.

Фейт никогда еще не целовали так напористо. Она почувствовала, что задыхается, извивалась, пытаясь вырваться из объятий, но Эрик будто приклеил ее к себе. Ей в ноздри ударил резкий мужской запах, смешанный с запахом конского пота. Перед таким убойным коктейлем не устояла бы ни одна женщина, мелькнуло в голове у Фейт.

Постепенно поцелуй становился все нежнее, и губы Фейт сами собой раскрылись навстречу Эрику. Она почувствовала, что его возбуждение передалось и ей, но собрала в кулак всю волю, чтобы остановиться на самом краю пропасти, куда готова была упасть.

— Все, хватит! — с трудом вымолвила Фейт.

— Я так не думаю, — выдохнул Эрик, его глаза горели огнем, который показался Фейт опаснее любого гнева. — Мне кажется, мы оба жаждем продолжения. Ты же хотела, чтобы это произошло.

— Неправда!

— Неужели? — Эрик пристально посмотрел в ее потемневшие зеленые глаза, будто просветил насквозь рентгеном. — Зачем отрицать очевидное?

— Я не ожидала от тебя такого, — прошептала Фейт непослушными губами.

Эрик, хохотнув, отпустил ее.

— Ты же возбуждена не меньше моего.

Он прав, с отвращением признала Фейт. С Грегом я никогда не испытывала ничего подобного.

Обе лошади мирно пощипывали траву в тени деревьев. Успокоившись, Фейт взялась за поводья Ирулежи и быстро вскочила в седло, не дав жеребцу опомниться. Эрик не двинулся с места, глаза его все еще блестели.

— Ну что, едем? — спросила Фейт, стараясь выглядеть невозмутимой.

— Как скажешь.

Он быстро вскочил в седло, показав знаком, что поедет впереди. Фейт направила Ирулежи вслед за Эриком, радуясь, что теперь лошадь подчиняется ей.

Ее пугала не столько ретивость животного, сколько возможность опять соприкоснуться с Эриком. Она еще не отошла от возбуждения после пылких объятий. Стройная фигура Эрика, его широкие плечи и узкая талия заставляли дрожать каждую клеточку ее тела, как ни пыталась Фейт убедить себя, что грешно предаваться похоти.

Вскоре взору всадников открылись деревня на холме и дорога чуть ниже, по которой они ехали накануне из аэропорта. Они находились в седле уже два часа, если не считать короткой вынужденной остановки, и тело Фейт начало ныть с непривычки.

Когда их лошади поравнялись, Фейт взглянула на Эрика. Его лицо было непроницаемым. Она с удовольствием пошла бы на примирение, несмотря на то, что в данной ситуации инициатива должна исходить от Эрика. Видно, мне остается лишь смириться, подумала Фейт. Я постараюсь уехать отсюда сразу после свадьбы Гюстава и Эвелины.

И вернуться к скучным будням, ехидно подсказал внутренний голос.

Деревушка оказалась живописной — как на открытке. От центральной площади разбегались уютные узкие улочки с белоснежными домиками, утопавшими в цветущей зелени, и все это освещали яркие лучи солнца. Обитатели деревни уважительно здоровались с Эриком, с любопытством поглядывая на Фейт. Несмотря на близость всемирно известных курортов, эти места не были испорчены цивилизацией. Хорошо бы и дальше жизнь здесь не менялась, искренне пожелала Фейт.

На одной из улиц пришлось остановиться. Две женщины, увидев Эрика, стали подталкивать к нему третью. Эрик спешился, чтобы выслушать ее. Женщина говорила очень быстро, Фейт многое не поняла, но догадалась, что речь идет о муже этой женщины.

— Фейт, мне надо зайти в один дом, — сказал Эрик.

— Да, конечно. Я подожду тебя здесь.

— Нет, тебе не стоит оставаться здесь одной.

Фейт не поняла, чего он опасается, но решила не возражать. Эрик же подозвал проходящего мимо паренька и попросил его приглядеть за лошадьми, а Фейт пришлось покинуть седло и пойти вместе с Эриком по узкой улочке вслед за женщиной.

Войдя в дом, они через крохотную чистенькую кухоньку прошли в комнату, где в одиночестве сидел мужчина с забинтованной ногой. Он попытался встать при появлении Эрика, но тот остановил его:

— Тебе нужен покой, Жак. Я зашел сказать тебе, чтобы ты не боялся потерять работу из-за травмы. Во время болезни ты тоже не будешь испытывать никаких материальных трудностей.

Лицо мужчины сразу просветлело, на нем отразились облегчение и благодарность.

— Я буду вечно благодарен вам, мсье! Может, вы что-нибудь выпьете?

— Да, пожалуй, — быстро вмешалась Фейт, не дав Эрику возразить. — Я Фейт Гриспелт, приехала сюда на свадьбу, — добавила она с очаровательной улыбкой, поняв, что Эрик не собирался представлять ее хозяевам.

Лицо женщины осветилось радостью.

— А, на свадьбу!

— Мари, кофе! — властно распорядился хозяин дома и виновато взглянул на Эрика. — Вы садитесь.

В комнате кроме стула и пары табуреток стоял небольшой диванчик, на него и опустилась Фейт. Эрик сел рядом, и по его раздувающимся ноздрям она поняла, что он в гневе. Ну и пусть, злорадно подумала Фейт.

С удовольствием потягивая крепкий горячий кофе, Фейт стала обсуждать с Мари предстоящую свадьбу. Оказалось, что, по местным обычаям, в приготовлениях участвует вся деревня, а на самом празднике, который будет проходить в саду имения, присутствовать смогут все желающие.

Мужчины не участвовали в разговоре. Жак испытывал некоторое неудобство, догадавшись, что Эрик не одобряет предстоящее событие. Фейт очень хотелось попросить еще кофе, но что-то подсказывало ей не делать этого.

На улице Фейт почувствовала, что тело плохо слушается ее. Она с трудом попала ногой в стремя, а седло показалось слишком жестким. Когда они выехали из деревни, Эрик дал волю гневу.

— Никогда, — процедил он сквозь зубы, — слышишь, никогда больше не пытайся унизить меня подобным образом!

— Интересно, чем же я унизила тебя, согласившись выпить кофе?

— Предложение сделали мне!

— Ах да! Мне следовало сначала спросить твоего разрешения.

— Именно так!

— Стало быть, и то, что я сама представилась, тоже считается нарушением приличий?

— Ты не должна была делать это.

— Отчего же? — не унималась Фейт. — Разве общепринятые правила поведения распространяются в этой стране только на представителей высшего общества?

Эрик придержал поводья и пристально посмотрел на Фейт.

— Ты опять меня провоцируешь?

— Я хочу довести до твоего сведения, что никто не вправе указывать мне, как себя вести! — резко ответила она. — Если тебе это не нравится, придется смириться.

Ситуация становилась взрывоопасной.

— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — огрызнулся Эрик.

Это вывело Фейт из себя. Она отбросила со лба волосы и презрительно выпалила, совсем не думая о последствиях:

— Ты самый грубый и отвратительный тип, которого я когда-либо встречала!

— Быстро ты раскусила меня, — насмешливо отозвался Эрик и добавил с угрозой: — Я тебе этого не прощу!

Прикусив губу, Фейт смотрела, как он резко дернул поводья и пустил жеребца вскачь. У нее совершенно не осталось сил на обратную дорогу. Никогда раньше я не позволяла эмоциям брать верх над рассудком, подумала она. Нет, надо остановиться, этот человек становится опасен.

К счастью, обратная дорога оказалась короче, но от этого не легче для Фейт. Эрик не обращал на нее никакого внимания, разве только изредка оглядывался, чтобы убедиться, что она не слишком отстала. В конюшне Фейт с трудом сползла с лошади, с ужасом думая, как продержится остаток дня, и ругая себя, что легкомысленно решилась на трехчасовую прогулку верхом после длительного перерыва.

— Я попрошу принести тебе специальную соль для ванны, — сжалился Эрик, видя ее отчаянные попытки скрыть слабость и боль в суставах. — Посиди в ванне не меньше часа. В другой раз…

— Другого раза не будет, — оборвала его Фейт. — Никогда!

Губы Эрика скривились в противной усмешке.

— Ты так думаешь?

— Я знаю.

— Посмотрим.

Он развернулся и пошел к дому, оставив последнее слово в споре за собой. Ну и пусть, устало подумала Фейт, я все ему высказала. Утро началось с неудачи, потом эта прогулка. Если бы Гюстав и Эвелина не спустились к завтраку, я отправилась бы в аэропорт прямо с утра. У меня билет с открытой датой вылета, так что я могла бы воспользоваться любым рейсом на Нью-Йорк. Но вот что там меня ожидает…

Фейт добралась до своей комнаты, ни с кем не встретившись по пути, с трудом скинула сапоги. Ей стоило немалых усилий убедить служанку, что она в силах самостоятельно напустить воды в ванну. Эвелина ничуть не преувеличивала: в этом доме можно и пальцем не шевелить, так отлично налажен быт.

Ароматическая соль сделала воду бледно-зеленой и придала ей приятный запах. Фейт с удовольствием опустилась в ванну и с облегчением почувствовала, как ее обволакивает приятное тепло. Прикинув, что ланч подадут не раньше двух, она решила понежиться в воде полчаса, очень надеясь, что сможет нормально сидеть за столом.

Несомненно, Эрик еще отомстит ей. Перебирая в памяти события этого утра, Фейт корила себя за несдержанность. Никогда еще не была она столь эмоциональна. Ни о чем другом Фейт не могла сейчас думать. Возможно, Эрик был прав, утверждая, что она намеренно провоцировала его. Воспоминания об объятиях приводили ее в невольный трепет. Не оттолкни я Эрика, каково мне было бы теперь? — спрашивала себя Фейт. Нет, я поступила правильно. Все же секс без чувств — просто грубое, животное совокупление, ничего больше.

Ну и черт с ним, с этим Эриком!