Ветка омелы

4

Ужин накрыли в большой столовой. В огромных серебряных канделябрах, установленных вдоль стола, который показался Фейт бесконечным, отражался слепящий блеск драгоценностей, которые были на дамах в изобилии, как в ювелирном магазине. Так что бриллиантовые сережки и браслет Эвелины, одолженные Фейт, тоже пришлись кстати.

Фейт оказалась за столом между Жеромом и мсье Ментеноном, а Эрик сидел прямо напротив нее, между Ниной и ее матерью. Констанс оказалась чуть дальше, но старалась сохранять оптимизм, хотя от внимательных глаз Фейт не укрылось, что это стоит ей немалых трудов. Она даже пожалела Констанс, которую явно зажимала старшая сестра. Вздумай Эрик жениться, Нина могла бы стать идеальной кандидатурой для такого мужчины, как он.

Как и ожидалось, ужин был продолжительным и сытным. Фейт потеряла счет смене блюд. Ей было странно, как люди могут безостановочно полночи поглощать такое количество пищи. Когда наступила очередь десерта, она почувствовала, что переела, хотя отведала по чуть-чуть из предложенных блюд.

Гости начали переходить в салон, и Фейт с облегчением встала из-за стола. Она вышла на улицу глотнуть свежего воздуха, выбрав момент, когда Жером отлучился ненадолго. Фейт присела на неосвещенном конце террасы, собираясь через несколько минут снова присоединиться к гостям.

Небо было абсолютно безоблачным, и звезды показались Фейт немного ярче, чем дома. Вспомнив о доме, она почувствовала полную отрешенность от всего происходящего. Она не принадлежит и никогда не будет принадлежать к этому кругу людей. Здесь она чужая — рыба, выброшенная на берег.

То, что ей предстоит пробыть здесь всего несколько дней, ничего не меняло. Уже через неделю она снова окажется в привычной обстановке, среди знакомых людей. И начнет новую жизнь. Как ни претила Фейт мысль сделать больно Грегу, но пойти на разрыв с ним необходимо для их же общего блага. Грег недолго пробудет один, Фейт даже знала некоторых женщин, которые с радостью займут ее место.

Кто-то приоткрыл дверь на террасу. Фейт ненадолго перестала дышать, со смешанной надеждой и опасением заметив, что этот «кто-то» смотрит в ее сторону.

Эрик прикрыл за собой дверь и какое-то время стоял, привыкая к темноте. Фейт рассчитывала, что он не заметит ее в тени, но серебряный отблеск платья выдал ее, когда она пошевельнулась.

— Почему ты скрываешься здесь? — спросил Эрик, подойдя к ней. — Тебя пугают наши гости?

— Нет, что ты! Просто мне захотелось побыть одной.

— Почему?

— Я немного устала. Обычно я в столь поздний час уже в постели.

Эрик остановился совсем рядом с Фейт, опершись руками о спинку соседнего кресла.

— Ты вполне можешь пойти к себе прямо сейчас, если хочешь.

— Меня сочтут невежливой.

— Гости начнут расходиться только после двух. Ты выдержишь еще час-полтора?

— Если только не умру, — попыталась отшутиться Фейт.

— Пожалуйста, посиди здесь еще немного, — попросил Эрик, когда Фейт поднялась, намереваясь вернуться к гостям. — Ночной воздух так приятен…

Фейт снова присела, ее сердце бешено забилось, когда Эрик устроился рядом на длинной скамье. Он был теперь совсем близко, она чувствовала жар его тела и запах терпкого одеколона. У Фейт даже мурашки побежали по коже, когда Эрик коснулся ее рукавом смокинга.

— Все, наверное, уже заметили твое отсутствие, особенно Нина, — пробормотала Фейт, в которой боролись два противоположных желания: чтобы он ушел и чтобы остался.

— Нине не дадут скучать. Расслабься, дорогая.

Конечно, последнее слово он употребил автоматически, без всякой задней мысли, убеждала себя Фейт, однако странное возбуждение не покидало ее. Эрик не может полюбить меня. Возможно, я нравлюсь ему, но не больше. Хотя почему «возможно»? Эрик физически хотел меня, утром я ясно поняла это. Но стоит ли придавать значение мимолетной вспышке страсти…

— Зачем ты последовал сюда за мной? — прямо спросила она, устав теряться в догадках.

Эрик удивленно вскинул бровь.

— А что, обязательно должна быть какая-то причина?

— Ты же ничего не делаешь просто так, — продолжала Фейт. — Если ты снова надеешься застать меня врасплох, у тебя ничего не выйдет.

— Признаюсь, мне приходила мысль заняться с тобой любовью, — невозмутимо согласился он. — Как, наверное, и любому присутствующему здесь мужчине. У тебя прекрасное тело, и этот наряд подчеркивает твои прелести. Если тебе претит подобное отношение, не надо было выряжаться столь вызывающе.

— У меня не нашлось ничего подходящего для такого вечера, — призналась Фейт. — Это платье Эвелины.

— Да-а? — притворился удивленным Эрик. — Неужели ей чужда ревность?

— Ей незачем ревновать! — горячо возразила Фейт. — Особенно меня! Если бы ты дал себе труд узнать ее получше, ты понял бы, что она — очень открытая и честная натура.

— Меня заботит лишь одно — чтобы отец был с ней счастлив, — спокойно ответил Эрик. — У меня нет ни малейшего желания близко знакомиться с ней. — Некоторое время он молча смотрел в обращенное к нему лицо Фейт, потом добавил: — Не то что с тобой.

Фейт невольно напряглась, когда Эрик закинул руку на спинку скамьи, но острое желание все же пересилило. Она прикрыла глаза, когда Эрик коснулся губами ее пульсирующего виска. Его поцелуи были легче дыхания, но щека Фейт горела.

Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения, когда поцелуи Эрика наконец достигли ее губ. Дневные опасения улетучились сами собой. Губы Фейт раскрылись навстречу, она с жаром отвечала на поцелуи, обвив руками шею Эрика и крепко прижавшись к его груди. Ей захотелось вдруг освободиться от одежды и полностью слиться с Эриком. И Грег, и дом, и будущее ничего не значили для Фейт в этот момент.

Ее охватило острое чувство потери, когда Эрик наконец выпустил ее из объятий.

— Пока хватит, — услышала она его мягкий голос. — Надо возвращаться к гостям. Ты в силах идти со мной?

— Что они подумают, если мы войдем вместе? — с трудом выговорила Фейт.

— Пусть думают что угодно. — Эрик уже встал со скамейки и протянул ей руку. — Идем, любовь моя.

Ласковые слова ободрили Фейт. Она подала руку и поднялась со скамейки. Эрик обнял ее за талию. Будь на его месте Жером. она не допустила бы подобного хозяйского объятия. Фейт вдруг пронзила мысль, что ей хочется полностью принадлежать этому мужчине.

Как она и ожидала, их возвращение не осталось без внимания, однако, к радости Фейт, сестер Ментенон она в салоне не увидела.

Если бы между Ниной и Эриком что-то было, он наверняка не стал бы вести себя столь демонстративно, размышляла она, стараясь держаться как ни в чем не бывало. Конечно, многие сочли бы Нину прекрасной парой Эрику, но вот что думает об этом сам Эрик… Во всяком случае, мне никак нельзя заходить в отношениях с ним слишком далеко. Надо вовремя остановиться, иначе мне уже не выпутаться.

Около двух ночи гости начали постепенно расходиться. Фейт поймала на себе сердитый взгляд Констанс и более злобный — ее сестры. Вероятно, до них уже дошли сплетни обо мне и Эрике, заключила Фейт, убедившись тем самым, что беспроволочный телеграф и здесь работает исправно.

— Вечер прошел весьма удачно, — удовлетворенно констатировал Гюстав, ослабляя узел галстука. Он поднес к губам руку Эвелины. — Ты превзошла мои лучшие ожидания, дорогая. И ты, Фейт. Нашей семье действительно повезло, что в ней появились две такие замечательные женщины.

— Полностью согласен с отцом! — отозвался Жером. — Ты должна остаться и поселиться у нас, Фейт!

— У Фейт своя жизнь, — возразил Эрик. — Зачем ей все бросать?

— Затем, что теперь она часть нашей семьи, — заявил его брат. — Тут я солидарен с отцом.

— Эрик прав, — вмешалась Фейт. — Как мне ни приятно все это слышать, но у меня своя жизнь, свой дом. И я не могу все вдруг бросить.

— Тогда обещай, что будешь регулярно наведываться к нам.

— Обязательно. — Фейт одарила Гюстава своей самой теплой улыбкой. — Я очень благодарна всем вам за тепло и доброту.

— Я вижу, вас пора спустить с небес на землю! — прервала затянувшиеся излияния Эвелина. — Вы уже все сказали друг другу, давайте расходиться. Спокойной ночи!

— Конечно-конечно, — спохватился Гюстав, — ведь Фейт еще не освоилась с нашими привычками. — Он нежно взял Эвелину под руку. — Всем спокойной ночи. А ты, Фейт, завтра, то есть уже сегодня, поспи подольше.

В Нью-Йорке сейчас около восьми утра, прикинула Фейт. Если я вообще собираюсь звонить Грегу, то надо это сделать в ближайшие полчаса. Жаль, что нельзя поговорить из моей комнаты, это облегчило бы задачу. На самом деле, мне совсем не хочется звонить Грегу, но ничего не поделаешь, иначе он, чего доброго, может сам сюда позвонить. Эрик и так не слишком высокого мнения обо мне. Страшно представить его реакцию, если он узнает, что у меня есть жених!

— Фейт! — окликнул Жером.

Она очнулась от своих невеселых мыслей и обнаружила, что братья как-то странно на нее смотрят.

— Извините, я… задумалась.

— Эвелина права, нам всем пора отдыхать, — сказал Жером. — Я провожу тебя до комнаты.

— Думаю, Фейт в состоянии дойти сама, — заметил Эрик и кивнул в сторону двери. — Ты идешь?

Не похоже, что он заявится ко мне в такое время, успокаивала себя Фейт. Возможно, за последние два часа он и думать забыл обо мне. Хотя нет, Эрик не из тех, кто отказывается от удовольствий. Теперь дело за мной — надо дать ему от ворот поворот, если он все же наведается в мою спальню.

Жером не отходил от Фейт, пока они поднимались по лестнице. Лишь наверху он нехотя пошел вместе с братом в другое крыло дома.

Фейт надеялась, что, когда она переоденется, слуги уже завершат уборку внизу. Чуть повозившись с молнией, она стянула с себя вечерний туалет, надела длинную ночную рубашку под цвет шелкового пеньюара и сунула ноги в кремовые парчовые шлепанцы. Фейт открыла дверь в коридор и прислушалась. В этом же крыле располагалась спальня Эвелины и Гюстава, но чуть дальше по коридору, так что они не должны услышать ее шагов.

Фейт обрадовалась, что на лестнице оставлен приглушенный свет — в темноте она боялась оступиться. Можно, конечно, позвонить из холла, но из салона все же безопаснее, решила Фейт. Надо спешить, пока Грег не уехал на работу.

В первый раз она ошиблась при наборе кода, так что пришлось перезванивать. Связь была через оператора. Казалось, сигнал звучал бесконечно, она уже хотела повесить трубку, когда наконец на том конце провода ответили.

— Фейт, что, черт возьми, происходит?! — закричал Грег. — Я как пришитый просидел весь вчерашний вечер у телефона, ожидая твоего звонка!

Ну да, он пропустил занятия в спортзале, запоздало вспомнила Фейт, и теперь злится.

— Извини, мне только сейчас удалось выбрать подходящее время для звонка.

При упоминании о времени Грег на минуту замолчал.

— Должно быть, у тебя там половина третьего утра. Какого черта…

— Здесь была вечеринка, и мне пришлось ждать, пока все разойдутся, — резко прервала его Фейт. — Как ты?

— Теперь хорошо, раз ты позвонила. — Судя по тону, Грег чуть успокоился. — Если бы не твой звонок, я сам позвонил бы по номеру, который ты мне оставила.

Фейт набрала побольше воздуха в легкие и медленно выдохнула.

— В этом нет необходимости. К тому же здесь такая суета в связи со свадебными приготовлениями, так что меня может не оказаться на месте, если ты позвонишь.

— Понятно. — Он снова помолчал, затем спросил уже дружелюбнее: — Ну, как тебе там?

— Отлично. Гюстав оказался в точности таким, каким описывала Эвелина.

— А его сыновья?

— Тоже неплохие малые. Ну, давай прощаться, — предложила Фейт, не в силах дольше поддерживать бесполезный разговор. — Я падаю с ног от усталости. Береги себя.

Она положила трубку, не дав Грегу ответить, и стояла некоторое время неподвижно, держа руку на телефоне и чувствуя себя совершенно опустошенной. Сколько можно врать? Надо наконец сказать ему правду.

— Кому ты звонила в такой час? — услышала она голос Эрика.

— Я вспомнила, — пролепетала Фейт, — что не сообщила, как долетела. Решила, что успею… застать до работы…

— Дозвонилась?

Она утвердительно кивнула, стараясь подавить волнение.

— Без проблем. Здесь отличные операторы.

— Хорошо, что ты знаешь французский. — Эрик чуть помолчал, пристально глядя на нее. — Твой друг, конечно, обрадовался, услышав твой голос?

— Очень.

Фейт пыталась вспомнить, что говорила, — неизвестно, как долго Эрик стоял на пороге, прежде чем обнаружил свое присутствие. Кажется, она ни разу не назвала Грега по имени. Во всяком случае, по ее словам трудно было догадаться, какого пола ее собеседник.

— А ты почему спустился? Кажется, я не поднимала шума.

— Да, ты спустилась тихо, — подтвердил он. — Заглянув к тебе в комнату и не найдя тебя там, я предположил, что ты спустилась вниз.

Зеленые глаза Фейт потемнели, когда до нее дошел смысл его слов.

— Надеюсь, мне не надо уточнять, зачем ты заходил в мою комнату? — сказала она. — Ты решил, что я лежу и жду тебя?

— Я ничего не воспринимаю как должное, — спокойно ответил он. — Даже когда получаю приглашение.

Фейт сунула руки в карманы халата и вонзила ногти в ладони. Мне надо прямо сейчас повернуться и уйти. Конечно, ему это не понравится, но только так я могу сохранить достоинство и исправить положение.

— Пара поцелуев вовсе не означала приглашение, — презрительно бросила Фейт. — По крайней мере, в моем понимании. Я вовсе не собираюсь спать с тобой.

— У меня не было ни малейшего намерения спать с тобой, — чуть помолчав, мягко заверил Эрик, хотя эта мягкость звучала сейчас хуже обидных слов. Он окинул Фейт с ног до головы взглядом, от которого ее бросило в дрожь. — Мы оба с самого начала знали, что все так произойдет.

— Это «начало», если ты не забыл, было каких-то двадцать четыре часа назад! — отрезала Фейт. — Ничего я не знала! Ты обращался со мной, как с парией!

— Просто я поддался инстинкту. — Эрик по-прежнему неподвижно стоял в дверях, но Фейт казалось, что он совсем рядом. — Я увидел красивую рыжеволосую американку и возжелал ее. И желаю сейчас. При чем здесь срок знакомства?

Сердце Фейт бешено забилось, готовое выскочить из груди, она почувствовала, как увлажнилось ее лоно. Да, она хотела Эрика, безумно хотела. Вот сейчас они поднимутся в спальню, она окажется в плену этих крепких и ласковых рук, и весь остаток ночи они будут отчаянно и безоглядно предаваться любви…

— Извини, что я ввела тебя в заблуждение, — чуть хрипло ответила Фейт, позабыв, что собиралась только что уйти, не говоря ни слова. — Я…

— Значит, ты утверждаешь, что ничего не хочешь? — Темные глаза Эрика заблестели, Фейт даже издали заметила это. — Не верю.

Фейт пыталась отступить, когда Эрик быстро приблизился к ней. Но он преградил ей путь, крепко обняв одной рукой за талию, другой обхватив за шею и пытаясь поймать ртом ее губы. Фейт пробовала отбиваться, но Эрик поцеловал ее мягко и ласково, и сопротивление Фейт растаяло, как лед под жарким солнцем.

На Эрике под халатом ничего не было. Фейт инстинктивно стала ласкать мягкие шелковистые волоски на его груди, шепча нежные слова. Ее обуяло незнакомое до сих пор желание, каждая клеточка ее тела горела от возбуждения. Фейт всем телом прижималась к Эрику, чувствуя его ответную страсть. Вот сейчас они окажутся на полу…

У Фейт не было сил сопротивляться. Эрик схватил ее на руки и понес наверх, прижимая ее лицо к своей груди. Фейт покрывала поцелуями его горячую кожу, все больше и больше возбуждаясь. Сейчас весь мир сосредоточился для нее в этом мужчине, которого она страстно желала.

Дверь в ее спальню оказалась открытой, лампа у кровати мягко освещала комнату. Эрик медленно усадил Фейт на кровать, его руки скользили по ее телу, очерчивая каждый изгиб. Глаза его казались Фейт темными бездонными колодцами, в которых она тонула. Фейт провела пальцем по его губам, дрогнувшим от ее прикосновения.

Фейт не шевельнулась, когда Эрик развязал пояс ее халата и скинул его на пол. Потом он спустил с ее плеч тонкие бретельки ночной рубашки и восхищенно выдохнул, увидев обнажившуюся грудь. Эрик спускал рубашку все ниже, пока не снял совсем.

Он чуть отодвинулся, любуясь наготой Фейт. То, как Эрик разглядывал ее, еще больше возбуждало Фейт. Она развязала пояс его халата и стала кончиками пальцев ласкать каждый мускул на теле. Эрик хрипло застонал и, скинув с себя халат, опустился на постель рядом с Фейт и начал нежно ласкать ее. Она чувствовала, что ее рассудок затуманивается, уступая место всепоглощающему желанию.

— Любовь моя! — выдохнул Эрик по-французски, лаская самые интимные места.

Гаснущим сознанием Фейт слабо осознавала, что это всего лишь слова, но они распаляли ее все больше и больше. Ей казалось, Бог создал их друг для друга. Она жаждала продлить эти мгновения, чтобы Эрик навечно остался с ней.

Сознание покидало ее, она полностью растворялась в его размеренных движениях. Окружающий мир потонул в захлестнувшем Фейт наслаждении.

Потом они медленно приходили в себя. Фейт лежала совершенно обессиленная. Именно так все и должно быть, промелькнула у нее мысль. Этого так не хватало в моей жизни.

Эрик пошевелился, поднял голову и взглянул Фейт в лицо, все еще хранящее следы пережитого восторга.

— Ты превзошла все мои ожидания, — восторженно прошептал он. — Ты самая страстная из женщин, которых я знал! — Он наклонился и нежно поцеловал Фейт в глаза, потом в кончик носа. — Я хочу тебя снова, дорогая.

Тело Фейт тоже жаждало продолжения, но в сознание начало вкрадываться чувство вины. Решение порвать с Грегом никак не оправдывало ее поступка — она оказалась в постели с человеком, которого знала не больше двух дней.

— Этого не должно было случиться, — в отчаянии прошептала Фейт, стыдясь самой себя. — Я не хотела!

— Нет, хотела, — с улыбкой возразил Эрик. — Как большинство женщин, ты считаешь нужным все отрицать.

— Я совсем не имела в виду, что поступила вопреки своим желаниям, — вывернулась Фейт. — Просто этого нельзя было допускать.

— Почему? — удивился он. — Мы взрослые люди, зачем нам подавлять наши желания?

Глубоко вздохнув, Фейт сухо пояснила:

— Теперь ты думаешь, будто для меня подобное в порядке вещей.

— Если бы это было так, меня бы с тобой здесь не было, — заявил Эрик.

Фейт внимательно вглядывалась в его смуглое лицо, еще точно не зная, что хочет услышать.

— Но ты же понял, что я не девственница.

Его рот скривился в усмешке.

— Вот теперь я ничего не понимаю.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — Фейт становилось все труднее подобрать нужные слова. — Ты у меня не первый мужчина.

— Уж об этом я догадался, — сухо подтвердил Эрик.

— И это… тебя не смущает?

Он улыбнулся.

— Мы живем в просвещенном веке, дорогая. Девственница не подарила бы мне большего наслаждения, чем ты. — Помолчав, Эрик мягко добавил: — Я снова хочу тебя, дорогая.