Вглядись в его лицо

79

Уилла отправили в отделение неотложной помощи. Элен, ссутулившись, сидела на матерчатом стуле в зале ожидания. Перед ней на столике лежали журналы «Пипл» и «Спортс иллюстрейтед», но ей совсем не хотелось читать. В зале никого не было, кроме двух молодых охранников. Они смотрели телевизор, прикрутив звук. Врач отделения неотложной помощи повез Уилла на рентген и томографию, и Элен ждала результатов.

Она закрыла глаза, кое-как пристроила голову на жесткую спинку стула, стараясь отогнать страшные картины: Уилл в комбинезоне, облитом бензином… Роб Мур скалит зубы и целится в Кэрол из револьвера… Кэрол раскидывает руки в стороны, закрывая собой Уилла… Билл в расстегнутой куртке несется к машине и громко кричит… Она сама вся в крови.

Оцепенев, Элен опустила голову и осмотрела свою блузку. Засохшее красно-черное пятно поблескивало в полумраке. Отчего-то ей стало не по себе. Чья на ней кровь — Мура или Кэрол? Хотя… какая разница?

Элен поерзала на сиденье. Она ведь сама захотела установить истину, и вот, пожалуйста. Истина установлена. Пройдет совсем немного времени, и ей придется отдать Уилла родному отцу. Головой она все понимала, но сердце отказывалось верить. Она все осознает потом, когда придется отдать его, расстаться с ним. Пройдет время, и горечь утраты ослабеет. Ведь самое главное, что Уилл цел и невредим. И здоров.

Услышав шум, она подняла голову.

Двери отделения неотложной помощи со скрежетом разъехались в стороны. В зал ожидания вбежал Билл Брейверман в окровавленной куртке. За ним шли Хэлберт и еще один полицейский. Вошедшие заметили ее, и сердце у Элен забилось чаще.

— Миссис Глисон! — окликнул ее Хэлберт, устало улыбаясь. — Как ваш сын?

— Пока еще неизвестно.

— Здесь хорошие врачи, не волнуйтесь.

Хэлберт сел на стул напротив, а второй полицейский устроился наискосок. Билл Брейверман сел рядом с полицейскими и враждебно посмотрел на нее исподлобья. Губы у него были плотно сжаты. Откуда у него на куртке кровь? А, догадалась Элен, наверное, он нес на руках Кэрол… Элен не могла заставить себя посмотреть в глаза отцу Уилла.

— Мне очень жаль вашу жену, — сказала она.

— Спасибо, — хрипло каркнул Билл, по-прежнему меряя ее враждебным взглядом. — Мне бы хотелось услышать от вас, что произошло.

Хэлберт предостерегающе поднял руку.

— Мистер Брейверман, я ведь вам уже говорил: официальные показания мы снимем позже.

— А я хочу знать сейчас, — не оборачиваясь, ответил Билл. — Она здесь, мой сын в больнице, моя жена мертва. Я имею право знать, что случилось.

— Мистер Брейверман, вам придется подождать. У нас свои правила…

— А мне плевать на ваши правила!

Заметив, что Хэлберт начинает терять терпение, Элен подняла руку.

— Ничего страшного, — сказала она. — Он действительно имеет право знать, что случилось, и сейчас можно обойтись без формальностей.

Хэлберт поджал губы.

— Тем не менее позже мы все равно пригласим вас в участок для дачи показаний.

— Хорошо. — Элен набрала в грудь побольше воздуха и, передвинувшись на краешек стула, посмотрела Биллу в глаза. — Все началось с листовки, которую я получила по почте. Там была фотография похищенного мальчика.

Она наскоро рассказала Биллу и полицейским, как узнала про Эми Мартин и Роба Мура. Время от времени Хэлберт что-то записывал в блокноте. Наконец, Элен перешла к сегодняшним событиям.

— Я боялась, что Мур найдет нас с Уиллом и убьет. Я решила увезти мальчика, но опоздала. Мур все-таки вломился ко мне в дом.

Хэлберт перебил ее:

— Кстати, как он к вам проник? Следов взлома мы не обнаружили.

— По-моему, я не заперла дверь черного хода. Мы оставляем ее для кота и часто забываем запереть на ночь. В конце концов, мы живем в хорошем районе. Нарберт — тихий пригород.

— Точно. — Хэлберт улыбнулся. — За последнее время здесь не произошло ни одного убийства.

— Зато теперь их у вас целых два, — буркнул Билл.

Не обратив внимания на его слова, Хэлберт продолжал:

— Раз уж мы об этом заговорили, заодно спрошу… Мур у вас что-нибудь украл?

— Нет, он пришел не воровать, а убивать. Он собрался убить нас с Уиллом. Он связал нас и облил моего сына бензином.

— Мы нашли канистру, — кивнул Хэлберт, листая блокнот. — А теперь, если вы не против, расскажите о Кэрол Брейверман. Когда она приехала и как отвлекла убийцу.

— Да уж, сделайте милость, — хрипло сказал Билл.

Элен кивнула, хотя ей сделалось не по себе. Очень не хотелось рассказывать, как все было на самом деле, но придется.

— Очевидно, похищение, которое произошло два года назад, они спланировали вместе… Кэрол заплатила Муру.

Билл побагровел и привстал.

— Что-о?!

— Правда, так и было.

— Черта с два!

— Клянусь, я…

— Откуда вы знаете?

— Кэрол сама призналась. Она обвинила Мура в том, что он обещал потом вернуть ей ребенка, но не вернул. Она проиграла кучу денег, наделала долгов. Вот и придумала расплатиться капиталом, положенным в банк на имя сына…

— Не может быть! — отрезал Билл.

Хэлберт смерил его пристальным взглядом, но не произнес ни слова.

— Меня ее слова тоже поразили, — продолжала Элен. — Но Мур все подтвердил. Кэрол сама все придумала.

— Да откуда она вообще могла знать Мура? Она с такими подонками не водилась!

Элен закрыла глаза, припоминая безобразную сцену; ее замутило.

— Мур уверял, что они с Кэрол познакомились в казино. Кажется, оно называется «Миккосуки». Вам это название что-нибудь говорит?

Билл изумленно захлопал глазами.

— Что такое «Миккосуки»? — спросил Хэлберт.

— Казино на территории индейской резервации, недалеко от Майами, — ответил Билл.

Элен вздохнула с облегчением.

— По словам Мура, он работал там парковщиком.

— Значит, он сказал, что она проигралась и наделала долгов? — переспросил Билл.

— Да.

Элен понимала, что Билл заранее настроился не верить ни единому ее слову, но, видимо, что-то сказанное ею задело его за живое. Сама того не понимая, она открыла ему глаза. Элен перевела дух и подробно рассказала обо всем, что случилось с той минуты, как Кэрол ворвалась к ней в дом, и до той, когда Мур взял их на прицел в столовой и узнал Кэрол.

— Он сказал, что Кэрол проиграла собственные деньги и… придумала способ залезть в деньги Уилла… то есть Тимоти… для покрытия долгов.

Билл прищурился.

— Так сказал Мур?

— Да, и Кэрол не отрицала. Иначе откуда я бы обо всем узнала?

Билл ничего не ответил. Молчал и Хэлберт, переводя взгляд с Элен на Брейвермана и обратно.

Элен продолжала:

— По ее словам, выходило, что вам об их замысле ничего не было известно. Кэрол крикнула Муру: мой муж чуть не умер от горя, когда ребенка похитили. А еще она обвинила Мура в том, что он сломал ей жизнь, что из-за него ваши отношения испортились.

Билл нахмурился.

— У нас был прекрасный брак!

Немного поколебавшись, Элен возразила:

— Несколько дней назад я видела вас в аэропорту Майами… Вы улетали в Лас-Вегас… не один.

До Билла не сразу дошло, на что она намекает. Он дико завращал глазами, потом запустил пальцы в свою шевелюру.

— М-да… Не скрою, у нас бывали разногласия. Очень долго не получалось родить ребенка, а когда наконец появился Тимоти, Кэрол вдруг замкнулась, ушла в себя. Она не желала заниматься малышом. Врачи говорили, что у нее… послеродовая депрессия. Да, кажется, так. Она пристрастилась к азартным играм. Сначала играла в покер в онлайн-казино, проигрывала все больше. Я запретил ей играть в покер по Интернету, но она стала ездить в обычные казино. Она много раз обещала, что перестанет играть. Я думал, в конце концов она преодолела свое пристрастие. — Глаза у Билла заблестели, он опустил голову. — Я пригрозил ей: если она не откажется от своей дурной привычки, я подам на развод и отсужу Тимоти.

— Наверное, потому она все от вас и скрыла.

— Да, наверное.

Билл внезапно обмяк. От агрессивности не осталось и следа. Перед глазами Элен сложилась цельная картинка произошедшего. Билл добавил в нее недостающие кусочки головоломки.

— Не понимаю, — сказала Элен, — каким образом Кэрол рассчитывала расплатиться с долгами? При чем здесь выкуп за ребенка? Как все это получилось?

Хэлберт и второй полицейский, видимо, тоже ничего не понимали. Билл потер лицо.

— Сейчас, дайте сообразить. Когда нам позвонил похититель… Мур… он запретил нам обращаться в полицию или в ФБР. Мы согласились. А еще он велел, чтобы на встречу с ним поехала мать ребенка. Одна. Я был против, я беспокоился за Кэрол. Мне не хотелось посылать жену на встречу с убийцей. — Губы у Билла задрожали. — Но Кэрол сказала, что хочет все сделать сама. Она… чувствовала себя виноватой потому, что не успела вытащить Тимоти из машины. И… потому, что он убил няню. Я ей поверил.

Элен прекрасно понимала, почему Билл поверил жене. Кэрол производила впечатление идеальной жены и матери. Она читала малышам, надев костюм Матушки Гусыни; ставила детские спектакли в «Доме Шарбоннэ». Поняв, что ее замысел провалился, Кэрол, должно быть, решила искупать вину всю свою жизнь.

Билл покачал головой.

— Чтобы заплатить выкуп, пришлось залезть в деньги Тимоти, положенные на его имя моим тестем. Родственники Кэрол… очень богатые люди. Средствами распоряжался семейный юрист; он одобрил наши планы. Видимо, помимо суммы, которая пошла похитителю, Кэрол сняла еще какие-то деньги наличными. Бог знает, сколько еще она сняла и где прятала деньги. Наверное, так она и расплатилась с долгами.

Элен покивала. Да, вполне вероятно, что именно так все и было.

— А может, они с Муром заранее поделили между собой выкуп. Кэрол заявила, что часть денег возьмет себе. Естественно, Мур не возражал. Как именно она их передала?

— В спортивной сумке. На этом настоял похититель.

— Вы пересчитывали деньги перед тем, как сложить их в сумку?

— Нет. С чего бы? — Билл покачал головой. — Мы упаковали пачки купюр, Кэрол взяла сумку и уехала.

Элен покачала головой. План замечательный… но он провалился.

— Если бы Мур вернул Тимоти, — задумчиво заговорил Билл, — никто бы ничего не узнал и мы бы жили как раньше. Но с самого начала все пошло не так. Мур застрелил няню, а Тимоти не отдал. Зачем ему понадобился ребенок?

Элен рассказала Биллу Брейверману об Эми Мартин. Подружка Мура хотела ребенка, но не могла иметь детей. Билл скорчил недоверчивую мину.

— Почему же она потом отказалась от него?

— Вам, должно быть, известно, что у малыша нашли врожденный порок сердца. Кэрол сказала, что читала мои статьи о нем.

— Я тоже их читал.

— Вот так и вышло, что мальчика отдали на усыновление. Он долго лежал в больнице, и никто к нему не приходил. И в конце концов Тимоти Брейверман стал Уиллом Глисоном.

Билл неприязненно поморщился.

— Вы пытаетесь уверить меня в том, что в нашей стране можно украсть ребенка, потом отдать его в приемную семью и выйти сухим из воды? Такое невозможно! На каком-то этапе полиция или органы опеки непременно должны поймать мерзавцев за руку, уличить их в обмане! Ведь наверняка дело проходит множество инстанций, проверок…

Элен кивнула:

— Совершенно верно. Потенциальных приемных родителей проверяют очень тщательно. Ко мне приходили домой, проверяли мои бытовые и материальные условия, беседовали со мной. А родителей, которые собираются отказаться от ребенка, не проверяли вообще. Правда, странно?

Билл вздохнул и ссутулился.

— В голове не укладывается… Что сделала Кэрол со мной и с Тимоти… Из-за денег!

— Человек, загнанный в угол, способен на все. — Элен замолчала. После того как она выговорилась, ей почему-то стало легче. Наверное, от усталости. А может, потому, что самое страшное закончилось. — Как бы там ни было, сейчас мы уже не вправе осуждать Кэрол. Она попала в отчаянное положение и придумала для себя выход, который оказался ужасным. В результате несколько человек погибли… в том числе и она сама.

Неожиданно в разговор вмешался полицейский Хэлберт:

— Я вижу перед собой двоих родителей. Оба они любят одного и того же мальчика. Ни один из вас не сделал ничего дурного. В шахматах такое положение называется патовым. Мне искренне жаль вас обоих.

— Спасибо, — ответила Элен, которой нечего больше было сказать.

Билл Брейверман глубоко вздохнул и посмотрел на нее в упор. Он словно впервые видел ее. Наконец-то он узнал правду… и теперь мучился, как прежде Элен.

— Извините, — сказал он, помолчав.

Элен кивнула, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— И вы меня извините. — Она заставляла себя говорить. Она чувствовала себя обязанной рассказать Биллу еще кое-что. — Мне очень тяжело вас мучить, но я должна рассказать, как умерла Кэрол. Она искупила свою вину. Она отдала свою жизнь за Уилла. За Тимоти. Она закрыла его собой.

— Что случилось? — У Билла задрожали губы, и Элен все ему рассказала. Потом Билл всхлипнул и разразился хриплыми, задушенными рыданиями. Его широкие плечи сотрясались. Он уронил голову и закрыл лицо руками.

Вдруг послышался негромкий стук. Двери отделения распахнулись, и в зал ожидания выглянула медсестра.

— Элен, вашему сыну сделали рентген.

— Как он? — спросила Элен, вскакивая.

— Врач даст вам полный отчет, — ответила сестра, и Элен направилась ко входу в отделение неотложной помощи.

— Нет, погодите! — Билл резко вскинул голову. Глаза налились кровью, на щеках блестели дорожки от слез. Он со свистом втянул в себя воздух. — Я его отец. Можно мне тоже войти?

Элен повернулась к нему.

— Билл, если не возражаете, подождите еще немного. Он пережил страшное потрясение. Посидите пока здесь. Я скоро выйду и все вам расскажу.

— Он — все, что у меня осталось. Бога ради, сжальтесь, я ведь только что потерял жену!

— Речь сейчас идет не о вас и не обо мне. Речь об Уилле.

— Тимоти, — поправил ее Билл, вставая и вытирая лицо тыльной стороной ладони.

— Как бы его ни звали, сейчас ему необходим покой. Ему нужна я. — Элен заметила, как в глазах Билла, еще не просохших от слез, появляется прежняя враждебность. — Вас он пока не знает.

Полицейский Хэлберт тоже встал.

— Мистер Брейверман, она его усыновила, и она по-прежнему его мать.

— Никакая она ему не мать! — отрезал Билл, и Элен сглотнула подступивший к горлу ком.

Медсестра отделения неотложной помощи властно ткнула в Билла рукой.

— Сэр, вы внесены в список ближайших родственников мальчика?

— Нет.

— Ну а миссис Глисон внесена. Согласно анкете, она его мать, и по нашим правилам я могу допустить к мальчику в палату только ее. Вам с нами нельзя.

Элен повернулась к нему.

— Билл, я попрошу кого-нибудь выйти и передать вам, как его самочувствие, — сказала она, подходя к сестре.

Та набрала кодовый номер и отперла дверь отделения.

— А в чем дело-то? — спросила ее медсестра, когда они вошли.

— Долго рассказывать. — Элен только покачала головой. — Мне важно только одно: убедиться в том, что с сыном все в порядке.