Максим впился рукой в рукоять ножа так, что побелели костяшки пальцев, словно оружие было последним оплотом реальности, которая уходила из-под ног от одного взгляда на человека, что вдохнул в него жизнь. Непреодолимое чувство родства, единой крови тихо ворочалось где-то в глубине позаимствованной души юноши, какая-то часть которой знала — он создан, чтобы оригинал использовал его. Эти мысли сбивали с толку, сводили с ума.
— Снова… — тихо повторил Максим, стараясь нарушить невыносимое молчание. Ему необходимо было что-то сказать, слушать звуки растущего портала было недостаточно.
— В последний раз я видел тебя, когда держал на руках твое бездыханное маленькое тельце. В тот день я…
— Ты отдал мне часть своей души, — юноша с вызовом приподнял голову, обжигая своего создателя взглядом, — я уже знаю эту часть истории.
Морган оценивающе прищурил глаза, глядя на нож в руке прототипа. Похоже, убийца хотел, но так и не спросил, откуда у его творения взялись эти сведения. Эмиля больше волновало другое:
— И все же ты надеешься убить меня? — хмыкнул он, — ты понимаешь, что погибнешь?
— Я бы так и так погиб в ходе твоего плана, — как можно небрежнее отозвался юноша, стараясь не смотреть в сторону Насти, взгляд которой даже на расстоянии обжигал его при произнесении этих слов, — так что предпочитаю хотя бы выбрать способ. Убив тебя, я смогу защитить то, что мне дорого.
Улыбка Эмиля преобразовалась из насмешливой в ободряющую.
— Браво, Максим, — качнул головой убийца, — я горжусь тобой. Правда, горжусь. Даже не тем, что волею случая ты стал Мастером, что сильно усложнило мне жизнь. Нет, я горжусь твоим стремлением доказать, что ты лучше своего оригинала. Ты — прямое подтверждение тому, что прототипы способны на многое, и это достойно уважения, — Эмиль тяжело вздохнул, — знаешь, я был бы счастлив иметь такого человека в союзниках. Мне искренне жаль, что наши интересы настолько расходятся, и отчасти жаль, что на моем месте не находится кто-то другой, чтобы мы могли быть на одной стороне. Просто на моем месте не могло оказаться никого другого.
Максим качнул головой, предпочтя не заметить многозначительных взглядов убийцы.
Почему ему так нужно мое понимание?.. Впрочем, чего я хочу от сумасшедшего?
Юноша нахмурился.
— Мне все равно, что ты о себе думаешь и на чьем ты месте. Но это, — он вновь качнул головой и обвел свободной от ножа рукой стены пыточной камеры, — наше с тобой дело. Отпусти Настю и Сабину. И покончим с этим. Прямо сейчас.
Морган снисходительно улыбнулся.
— Отпустить? Их? — он насмешливо посмотрел на своих последних живых пленниц, — и упустить такой потенциал, каким обладает Анастасия?
То, как Эмиль произносил полное имя подруги, отчего-то резало Максиму слух. С трудом отвлекшись от этого, юноша внушительно посмотрел своему создателю в глаза.
— В ее потенциале нет нужды. Если ты победишь, сможешь получить мой.
— Почему бы мне не заполучить оба? — осклабился Морган.
— Потому что ты и так нестабилен, — холодно отозвался юноша, — потенциал еще двух Мастеров разорвет тебя на куски, и все, что ты сделал, будет напрасно.
На миг взгляд Моргана переменился. Будто бы признание его затраченных усилий на осуществление замысла, было для него действительно важно. Максим решился уцепиться за это, осторожно призывая свой потенциал, чтобы заставить портал расти медленнее.
— Столько трудов, Эмиль, — продолжил юноша, нарочито досадливо качнув головой, — ты ведь не готов бросить свою затею из простой жадности?
Морган шумно выдохнул, на губах блеснула снисходительная улыбка. Мимолетный рассеянный взгляд в сторону Максима означал, что он оценил работу потенциала своего прототипа и быстро разгадал отвлекающий маневр. Сияние вокруг Эмиля вмиг стало ярче, и огромный нестабильный портал продолжил увеличиваться в размерах с первоначальной скоростью.
— А на миг я даже поверил, что ты все понял, — досадливо цокнул языком убийца, — видишь ли, встреча нас четверых здесь изначально была одним из «узлов», скопившихся вокруг меня. В отличие от всех остальных, я не боюсь просматривать эти «узлы». Сегодня решающий день в истории существования Вихря, и каждому из нас отведена своя особая роль.
Эмиль сделал шаг к прототипу. Тело Максима напряглось, как струна, однако он заставил себя не поддаться желанию отступить. Все его внимание теперь было направлено на слежение за каждым движением врага. В руке убийцы угрожающе поблескивал в свете портала заточенный нож.
— Максим, ты был создан, чтобы стать тем самым телом, в котором я завладею Вихрем. Видя, как ты возвысился над собственной природой, мне искренне не хочется тебя убивать, — нарочито миролюбиво произнес Морган, — и я готов дать тебе шанс на выживание, о котором ты так мечтаешь…
Глаза Эмиля азартно сверкнули, он сделал еще два шага к прототипу.
— У меня два условия. Первое: ты добровольно предоставляешь мне свое тело и остаешься жить в моем. Я позволю тебе проникать в Вихрь, ведь ты достоин этого. И второе: ты сам вонзишь нож в сердце Анастасии, и мы разделим ее потенциал. Это докажет серьезность твоих намерений.
Максим недоуменно округлил глаза.
— Ты совсем спятил? — выкрикнул он.
— Загляни внутрь себя, — качнул головой Морган, вновь делая шаг к юноше, — прислушайся к той части твоей души, которая так отчаянно хочет выжить. К той части, которую ты пытаешься заглушить. Поверь, я знаю, что ты чувствуешь сейчас и чего ты хочешь. И я предлагаю тебе это. На самом деле все, что тебе дорого, находится в тебе самом. И именно это ты должен спасти. Я даю тебе шанс. Что скажешь?
Юноша перевел растерянный взгляд на Настю. Больше всего его испугало то, что какая-то его часть действительно задумалась над словами Эмиля. Разумеется, у Максима и в мыслях не было причинить подруге хоть малейший вред. Однако мысль о том, как сильно он хочет выжить, назойливо скреблась в закоулках его подсознания и не давала покоя.
Морган кивнул и развел руками.
— Посмотри на нее, — он указал на прикованную к стене девушку, — ты колеблешься, потому что привязан к Анастасии. Но на деле ты чувствуешь: она никогда не поймет тебя.
Максим скептически скривился.
Как будто ты поймешь!
Вслух юноша ничего не произнес, однако Морган словно прочитал его мысли и многозначительно посмотрел ему в глаза.
— Она оригинал, — продолжил Эмиль, — и всегда была оригиналом. А ты, сколь бы сильным Мастером ни был, всегда будешь помнить о том, что тебя создали прототипом.
Юноша молчал, чувствуя, как глаза подруги округляются от ужаса. Она ждала, что Максим опровергнет слова Моргана, однако он этого не сделал, потому что отчасти понимал — убийца прав. При любом потенциале юноша чувствовал бы себя зависимым от чужой судьбы.
Нет, стоп! О чем я только думаю? Нельзя обвинять Настю в том, что она родилась Мастером! Черт, присутствие оригинала, похоже, слишком затуманивает мой разум…
— Прототипом меня создал ты, — тихим обличительным тоном произнес Максим. Эмиль хмыкнул.
— И дал тебе жизнь, на которую ты не имел права. А сейчас предоставляю возможность ее сохранить. Неужели чужая жизнь тебе дороже собственной? — убийца усмехнулся, — никогда не поверю. Это может быть взращенным чувством героизма, столь странно распространенного в вашем мире, но оно идет вразрез с самой человеческой природой. Инстинкт выживания и размножения — на деле все, чем мы располагаем.
Настя тщетно рванулась из своих оков.
— Макс! Не слушай его! Он тянет время, чтобы дать порталу разрастись! — закричала она.
Эмиль лениво покосился в ее сторону, и Максим вздрогнул, испугавшись, что подруга привлечет убийцу и спровоцирует его на то, чтобы всадить нож ей в сердце.
Стараясь изобразить безразличие, юноша опустил взгляд на стол и тяжело вздохнул, вновь привлекая внимание своего создателя.
— Ты прав, — холодно отозвался он, поднимая глаза на Эмиля, — черт тебя дери, ты во всем прав…
— Макс! — испуганно воскликнула Настя, однако ни юноша, ни убийца не обратили на нее никакого внимания.
— Ты прав, я хочу выжить, — кивнул Максим, демонстративно бросая нож на пол. Победная улыбка озарила лицо Моргана.
— Правильный выбор, — качнул головой убийца, также отводя нож и делая решающий шаг к юноше.
Не давая своему оригиналу лишних секунд, чтобы уловить обман, Максим резко ухватил хлипкий стол и толкнул его на Моргана, наваливаясь всей своей массой.
Эмиль вскрикнул и не удержал равновесие, через секунду оказавшись придавленным к земле. Он отчаянно боролся с прототипом, однако вскоре начал хрипеть от удушья.
В висках Максима застучало.
Одна душа на двоих и одна смерть. Вот оно. Вот сейчас я почувствую…
Однако ничего не происходило. Хрипя, Эмиль выплевывал обрывочные ругательства и не оставлял попытки бороться. Максим стиснул зубы.
Нет, так не получится. Я долго не удержу, он сильнее. Нужно убить его!
Юноша попытался ногой дотянуться до ножа, брошенного на пол, но ботинок, слегка задев оружие, лишь оттолкнул его дальше.
— Черт! — прошипел Максим, повторив попытку. Его натиск на секунду ослаб, и Морган не упустил свой шанс. Он сумел оттолкнуть стол, перевернув его на бок, и вскочил, выхватив собственный нож. Максим потерял равновесие и с трудом сумел избежать падения, тут же бросившись к оружию.
Оба путешественника, тяжело дыша, встали наизготовку. Глаза Эмиля пылали яростью, уродливый шрам налился кровью. Не выжидая больше ни секунды, он рванулся вперед, атакуя противника. Максим лишь чудом сумел уйти от удара, который бы вспорол ему живот.
Настя, напряженно наблюдавшая за схваткой прототипа и оригинала, безуспешно пыталась освободиться от своих оков.
— Черт, надо что-то сделать! Надо помочь Максиму! — сквозь зубы цедила она.
— Мы бессильны… — едва слышно выдохнула Сабина. Казалось, она примирилась не только со своей участью, но и с участью миров, которые должны были пасть жертвой замысла Моргана.
— Черта с два мы бессильны! — проскрежетала Настя, внутренне злясь на свой прототип за это позорное смирение. Однако на деле не могла придумать, как вырваться из пут. Единственное, что она могла делать — контролировать своим потенциалом рост портала.
Перехватив руку Моргана, Максим потянул противника на себя и сумел повалить его на пол. Однако нож вылетел у юноши из руки и мгновенно потерялся из виду. Глаза Моргана победно блеснули. Максим ахнул и предпринял отчаянную попытку спастись — он призвал потенциал.
Вздох обжег легкие, голова немного закружилась, и юноша уже со стороны посмотрел на собственное тело, недоуменно встрепенувшееся у усеянной трупами пленников стены. Левое плечо начало болезненно пульсировать, Максим мгновенно вспомнил о ране, которую лечил ему Шамир.
Морган, как оказалось, был не против продолжать борьбу в новом теле. Воспользовавшись промедлением врага, он бросился за ножом, который обронил его прототип.
Максим кинулся на Эмиля, замахнувшись его ножом. Проблема состояла лишь в том, что у юноши, в чьем бы теле он ни находился, не было практики в драке с применением холодного оружия. В отличие от Моргана, который с легкостью сумел парировать удар прототипа поднятым с пола ножом. Каким образом Максиму удалось избежать пореза, осталось загадкой для обоих противников.
Боль в левом плече сильно мешала, и юноша побоялся, что может отвлечься на нее и совершить роковую ошибку. Он вновь инициировал прыжок и очутился в собственном теле, надеясь также хоть немного дезориентировать врага и ослабить его концентрацию на Потоке.
Настя тем временем безуспешно пыталась вырвать запястья из кандалов. Портал неудержимо продолжал расти, притяжение Вихря становилось все сильнее. Еще немного, и пространственно-временной разрыв достигнет неконтролируемых масштабов и начнет поглощать все вокруг.
Девушка вдруг замерла от поразившей ее своей простотой мысли, которая могла помочь. Воодушевившись идеей, она сосредоточилась, призвала потенциал, и уже в следующую секунду ее руки и ноги свободно прошли через четыре небольших портала, которые Настя открыла непосредственно на местах кандалов. Совершив мгновенное перемещение, девушка потеряла опору и упала на пол, больно ударившись коленями, однако за ликованием от освобождения путешественница не заметила боли.
— Есть! — воскликнула она, поворачиваясь к Сабине, — так, я тебя тоже сейчас освобожу…
— У меня нет своего потенциала, — бесцветно произнесла медиум. Настя нахмурилась и приблизилась к своему прототипу, положив руку на голень молодой женщины.
— Вихрь сначала почувствует меня. Готова?
Сабина не ответила, а лишь устало прикрыла глаза. Настя сосредоточилась и открыла четыре небольших портала на местах, где кандалы сковывали молодую женщину. Вихрь сговорчиво отозвался на призыв своего Мастера, и девушка потянула на себя Сабину — как можно осторожнее, памятуя о ее недавних травмах, но и как можно быстрее, чтобы Поток не успел заметить, что через него проходит не путешественник.
Из груди раненого медиума вырвался болезненный стон, тут же перешедший в приступ кашля, от которого на губах у нее выступила кровь. Настя осторожно помогла Сабине лечь на пол и присела возле нее. Помощи от прототипа ждать не приходилось — она была слишком слаба, чтобы даже подняться и сбежать из пыточной камеры. Настя нахмурилась.
— Береги силы. Я помогу Максу, и мы тебя вытащим, — пообещала она.
Сабина вдруг ухватила девушку за руку, вложив в это действие, казалось, все остатки своих сил. Ее блестящие глаза горели отчаянной решимостью.
— Нет… — выдохнула она, утирая кровь с губ, — портал… закрой его… Вихрь важнее Максима… важнее всех нас!
Молодая женщина вновь закашлялась. Настя наклонилась и сжала ее руку. Как человек, девушка не соглашалась со своим прототипом: «если всегда мыслить с точки зрения путешественника, можно позволить Вихрю уничтожить все, что мне дорого!». Однако как медиум, она знала, что Сабина права. Если портал разрастется до неконтролируемых размеров, закрыть его будет уже невозможно. Вихрь начнет поглощать и разрушать Красный мир, а за ним может перекинуться и на другие, потому что разрыв продолжит расширяться. Тогда единственным выходом будет позволить Эмилю втянуть Поток в себя — это временно сдержит разрушение, но один за другим начнут рассеиваться «узлы», и начнется новая деструктивная реакция, остановить которую будет не под силу уже никому. Не говоря уж о том, что доступ для перехода в другие реальности после этого будет закрыт для всех, кроме Моргана. На эти жертвы нельзя было идти ради того, чтобы выиграть время. Это было совершенно недопустимо!
Скрипнув зубами, Настя кивнула и, настороженно взглянув на сражающихся противников, направилась ближе к порталу.
Эмиль перенял тактику Максима и принялся при любом удобном случае перемещаться в его тело, как только удавалось сконцентрироваться и призвать потенциал. Он все еще хотел завладеть оболочкой своего прототипа, чтобы управлять Вихрем именно в ней.
Юношей овладел нездоровый азарт драки. О том, чтобы беречь собственное тело от ударов, он давно забыл, поэтому, даже меняясь с Эмилем местами, он старался нанести врагу как можно больше травм, ослепить его болью, вывести из равновесия, дезориентировать. Выгадав удачное положение, Максим повалил Моргана на пол, находясь в его теле, и принялся бить противника по лицу. Один удар рассек губу, другой пришелся в правый глаз, остальные распределились по корпусу. Юноша жалел лишь о том, что и он, и его соперник успели потерять свое оружие во время схватки, и теперь им приходилось вести борьбу исключительно врукопашную.
Максим старался отвлечь себя от мысли, что каждым ударом увечит собственное лицо.
Не останавливаться! Я должен добить его. На кону гораздо больше, чем я. Больше, чем он, Настя или Сабина, больше, чем все мы! Может погибнуть не один мир — что такое несколько жизней в сравнении с миллиардами!
Получив еще один удар в лицо, Морган издал сдавленный стон и, казалось, потерял сознание. Максим встрепенулся и нашел глазами нож врага. В голове мелькнули последние наставления Сабины.
Что, если есть шанс? Если убью его ножом… пусть и в чужом теле, но я смогу продолжить жить.
На раздумья ушло меньше секунды. Юноша бросился к ножу, игнорируя боль в раненом левом плече Эмиля, схватил оружие и, занеся его над грудью собственного тела, резко опустил. Рука дрогнула в последний момент. Предательская мысль, что сейчас он убьет самого себя, чуть убавила решимость, и в этот самый миг Морган пришел в себя и молниеносно среагировал, вновь призвав потенциал и переместившись назад в собственную физическую оболочку.
Болезненный вздох, и Максим успел лишь поймать нож за лезвие в нескольких сантиметрах от своей груди. Глаза Эмиля горели яростным огнем, он рычал, брызгая слюной, точно взбесившийся зверь. Ладонь юноши жгло огнем, голова кружилась от собственноручно нанесенных ударов, секунду назад предназначавшихся врагу. Максим до хруста стиснул челюсти, но он не позволял себе отпустить лезвие, понимая, что малейшая слабина сейчас может стоить ему жизни. А значит, и другим мирам тоже…
Тем временем Настя безуспешно пыталась совладать с порталом. За то короткое время, как она узнала о своих способностях Мастера, ей пришлось закрыть множество разрывов, оставленных Морганом для взращивания ее потенциала. Однако с таким порталом девушка не сталкивалась никогда. Он был открыт импульсом, который стоил жизни восемнадцати путешественникам. Пусть ни одна из жертв Эмиля не была Мастером, их суммарного потенциала хватило на то, чтобы открыть разрыв, с которым попросту невозможно справиться в одиночку. Одна Настя не могла даже немного сузить пространственно-временную дыру. Силы уходили в никуда, Вихрь нещадно пожирал потенциал девушки, и через некоторое время мог попросту не оставить ей ни капли. Усилия были тщетны…
— Я не могу! — отчаянно крикнула она, в страхе отшатнувшись от портала. Ноги самостоятельно понесли ее назад к Сабине.
Молодая женщина без сил лежала на полу пыточной камеры. Казалось, ее нынешние возможности ограничивались лишь дыханием.
— Сабина, у меня не выходит, — с трудом сдерживая слезы страха, заговорила Настя, — что мне делать? Как закрыть этот портал?
— Я… не знаю… — выдохнула медиум.
На этот раз девушка искренне разозлилась на Сабину — воистину сейчас от нее требовалось работать на пределе возможностей, как и от всех остальных.
— Проклятье, ты медиум! У тебя больше опыта, придумай что-нибудь! Должен же быть от тебя хоть какой-то толк!
Молодая женщина обожгла своего оригинала взглядом.
— Я просто твоя ячейка. Это единственный толк от меня, — произнесла она на удивление твердым голосом, и Настя обомлела. Единственным, перед чем отступала боль Сабины, была ненависть к своему оригиналу. Эмиль оказался прав насчет этого…
Тем временем Максим продолжал бороться за свою жизнь. Не было времени, чтобы призвать потенциал и переместиться снова, единственное, на чем юноша мог концентрироваться, это на том, чтобы удерживать нож, который мог вот-вот убить его.
Эмиль надавил на лезвие сильнее, и Максим не сумел сдержать стон. Ему казалось, что еще немного, и нож попросту разрежет его ладонь надвое. Юноша предпринял последнюю отчаянную попытку, извернулся и ударил своего противника ногой в бок, выбив из него дух. Морган издал резкий отрывистый звук, на миг ослабив хватку. Максим сумел отвести нож и, освободив здоровую руку, нанес Эмилю удар в лицо. Убийца потерял ориентацию, позволив юноше вскочить.
Стоило подняться на ноги, как у Максима закружилась голова от полученных ударов и обильной кровопотери. Правый глаз стремительно заплывал. Эмиль невероятно быстро пришел в себя и вновь был готов атаковать своего противника, притом намеревался сделать это, вновь поменявшись местами. Морган, похоже, не терял надежды взять Вихрь под контроль в теле своего прототипа.
Отчасти Максим был даже рад перемене мест. Раненое левое плечо неприятно тянуло при каждом движении, и все же это не шло ни в какое сравнение с тем, сколько травм уже получило тело юноши. На лицо было едва ли не так же страшно смотреть, как на изуродованную длинной полосой шрама гримасу злобы Эмиля. Казалось, убийца и вовсе не чувствует боли.
Через несколько нестерпимо долгих секунд схватки Максим понял, что ошибся в намерениях оригинала. Морган попросту стремился оказаться в позиции, более выгодной, чтобы заполучить хоть одно выроненное оружие. Эмиль уже не столько надеялся завладеть телом прототипа, сколько собирался избавиться от назойливого противника. И осуществлял он свой замысел изматывающими скачками из оболочки в оболочку. Голова Максима шла кругом, тяжело было ориентироваться в пространстве — он оказывался то выше, то ниже ростом, то более габаритным, то более подвижным. Боли также становилось то больше, и она щедро растекалась по телу, то меньше с единственным очагом в левом плече.
Пока шла драка, Максим успел несколько раз посмотреть на подругу, которая вновь пыталась предпринять несколько тщетных попыток совладать с неумолимо растущим порталом, притяжение которого заметно усилилось. Каждое движение юноши теперь было сопряжено с излишними усилиями, которые словно бы затрачивались на преодоление сопротивления воздуха.
Еще немного, и мы попросту проиграем. Вихрь поглотит тут все. Эмиль совладает с ним, и все будет кончено…
Морган тем временем успел поднять нож. Он сделал выпад, нанес полосной удар, и Максиму удалось уклониться по чистой случайности. Однако сохранить равновесие у него не вышло. До юноши долетел отчаянный крик Насти:
— Я не могу! Он расширяется!
В тот же самый миг пыточную камеру сотрясло, пол под ногами задрожал, как при сильном землетрясении. Самые мелкие предметы и инструменты начало затягивать в растущий разрыв, а затем выбрасывать оттуда небрежным плевком. Стол, который Максим изначально использовал против Эмиля, задрожал, сдвинулся с места, и его потащило в портал. При следующем всплеске энергии его швырнуло к гладкой поверхностью к стене так, что обломанная ножка превратилась в импровизированный кол. Закованные цепями руки мертвых пленников Эмиля потянулись к разрыву, притягиваемые Вихрем, у некоторых узников поднялись головы и устремили мертвый взгляд в сторону портала. От одного этого зрелища у Максима кровь стыла в жилах. Хотелось вскрикнуть от ужаса, но настоящую опасность представлял собой его оригинал.
Эмиль пошатнулся, бросив напряженный взгляд на пространственно-временной разрыв. Через мгновение он столкнулся глазами с прототипом, и Максим готов был поклясться, что если бы существовал взгляд, который и впрямь мог уничтожать, он выглядел бы именно так.
Морган зарычал, словно дикий зверь.
— У меня больше нет на тебя времени! — выплюнул он, бросившись на юношу. Максим успел лишь вздрогнуть, однако заставил себя собраться, призвал потенциал и бросился на нож врага.
Лишь в последний момент Эмилю удалось разгадать план своего прототипа и отвести лезвие чуть в сторону. Болезненный вздох обжег легкие, и Максим по инерции довершил движение, начатое врагом, нанеся полосную рану собственному телу в правый бок. Не смертельную. Но болезненную и достаточно глубокую. Эмиль поднял на противника стремительный взгляд и также ответил ему прыжком.
Оказавшись вновь в собственном теле, Максим охнул от боли, приложив руку к правому боку. Горячая кровь заструилась между пальцев. Эмиль оказался близко и, воспользовавшись промедлением юноши, снова попытался нанести удар. Максим рванулся в сторону и тут же размахнулся, когда рука оригинала опустилась ниже. Точным ударом юноше удалось выбить нож из руки убийцы. Эмиль зарычал от боли и сумел сделать прототипу подсечку, заставив его неуклюже распластаться на полу.
Перед глазами Максима заплясали цветные пятна, из груди вырвался сдавленный кашель. Сквозь звуки расширяющегося портала до юноши доносилось тяжелое дыхание убийцы. Морган вновь оказался рядом, навис над своим врагом. Полные холодной ярости глаза создателя опаляли юношу. Казалось, на мгновение время замерло, и тут же возобновило ход, когда Эмиль подпрыгнул и всем весом опустился на голень противника.
Юноша не услышал, но почувствовал гулкий хруст ломающейся кости, и уже через секунду боль затопила все вокруг. Максим запрокинул голову и заорал, словно это могло помочь уйти от реальности, раствориться в звуке собственного голоса. Ему вторил испуганный вопль Насти.
Эмиль качал головой, почти сочувственно глядя на своего поверженного врага. Теперь исход схватки можно было считать предрешенным. Со сломанной ногой Максим не сумеет помешать Эмилю.
— Веришь ты или нет, мне жаль, что все так вышло, — хрипло произнес Эмиль, криво ухмыляясь и вытирая рукавом лицо, — пожалуй, придется мне довольствоваться собственным телом. Твое теперь никуда не годится.
Стискивая зубы от боли, Максим посмотрел в глаза своему создателю. Усмешка не покидала лица убийцы.
Его замысел удался…
Юноша умоляюще посмотрел на свою ногу, будто бы мог таким образом заставить ее восстановиться. Но чуда не произошло: кость сместилась, нога застыла в неестественном положении. Максим прерывисто вздохнул от боли.
Это конец…
Шамир напряженно прислушивался к Потоку и с ужасом понимал, что нестабильность, причиной которой, судя по всему, являлся открытый Эмилем Морганом портал, не исчезает, а лишь усиливается с каждой минутой. Кусая губу от волнения, медиум метался из стороны в сторону по комнате, не в силах найти себе места.
Большую часть своей жизни Шамир провел в четырех стенах. Как только он нашел свое призвание, работа с Вихрем стала для него превыше всего, и именно ею он жил все эти годы. Никогда прежде ему не приходилось чувствовать себя беспомощным и бесполезным — опытный медиум, он всегда находил ответы на вопросы своих учеников, его сил хватало, чтобы обеспечить им длинные, полные эмоций путешествия на просторах Потока. Однако теперь… теперь Шамир впервые чувствовал себя ни на что не годным трусом, который только и знает, что отсиживается в безопасном месте, пока другие (в том числе и его родная дочь) пытаются спасти множество миров. И, похоже, попытки невольно избранных героев не приводили к успеху. Вихрь становился все более нестабильным. Неизвестно, сколько должно пройти времени, прежде чем он начнет поглощать Красный мир, а за ним по цепной реакции накинется и на другие близлежащие реальности.
Нет, я не могу остаться в стороне сегодня. Значит, вот, что Поток готовил для меня…
На лице медиума появилась печальная смиренная улыбка. Любой человек, имеющий хоть малейшее представление о Вихре, поначалу интересуется собственной судьбой. И Шамир не был исключением. Его судьбу укрывал лишь один «узел», и тот не был таким тугим, какие затягивались группами вокруг Эмиля Моргана. Медиум сумел приоткрыть завесу и узнать, как будет развиваться его дальнейшая судьба. Уже много лет он жил, зная, что день, когда он осуществит переход потенциала самостоятельно, станет последним днем его жизни. Шамир был уверен, что этого никогда не произойдет, потому что знал, что таит в себе переход потенциала. Чтобы осуществить его, нужно отнять жизнь другого путешественника. По крайней мере, так медиум думал до сегодняшнего дня, и другие варианты попросту не приходили ему в голову.
Столько лет я работал с Потоком, и надеялся обмануть его? Я ведь знал, что это невозможно! Всегда знал…
Шамир неспешно проследовал к своему столу и открыл средний ящик, где в специальном отсеке стояла пробирка с кровью.
«Эксперименты Ирвина», — с досадливой улыбкой подумал медиум, — «мой любознательный ученик всегда хотел выяснить, чем потенциал отличает путешественников от обычных людей с точки зрения физиологии. Добраться до сути, понять, что именно позволяет Мастерам перемещаться сквозь Вихрь, открывать порталы… знал бы мой ученик, что подтолкнет меня к самоубийству своими изысканиями, наверное, никогда бы не оставил мне свою кровь. Близко бы к ней не подпустил. Но он не знал».
Шамир тяжело вздохнул и извлек из ящика пробирку. Немного поводив ей перед глазами, он пригляделся и убедился в собственной правоте — от крови Ирвина исходило заметное сияние, становившееся ярче с каждой секундой, пока кровь нагревалась до комнатной температуры.
Этого точно хватит, чтобы открыть портал и приблизиться к нестабильному разрыву.
Оставив пробирку нагреваться на столе, медиум взял в руки небольшой электронный прибор, размером со спичечный коробок и нажал единственную едва заметную клавишу, под которой тут же начал мигать красный огонек.
Уставившись в неизвестную точку пространства перед собой, Шамир тяжело вздохнул и заговорил:
— Ирвин, — начал он, — к моменту, когда ты обнаружишь и посмотришь эту запись, я однозначно буду мертв. Я знал это заранее, так предрекал мне Вихрь, и я много лет старался избежать смерти, прячась здесь, однако Поток, похоже, предугадал и это, — досадливая улыбка вновь тронула губы медиума, — однако сейчас я не могу поступить, как прежде. Эмиль Морган открыл нестабильный разрыв, и скоро реакцию уже невозможно будет остановить. Я должен помочь юноше, о котором тебе рассказывал, чью кровь ты изучал. Максиму. И сейчас я отправлюсь к месту разрыва, чтобы закрыть его. Ирвин, ты давно просил меня рассказать тебе о сути перехода потенциала. Твоя догадка верна, он возможен, притом не только при переливании крови путешественника другому человеку. Можно сделать проще…
Продолжая записывать, Шамир взял со стола пробирку, потер ее в руках, давая крови дополнительные секунды, чтобы согреться, затем открыл крышку и вылил содержимое себе на ладонь.
— Достаточно просто омыть руки кровью путешественника, и процесс перехода будет запущен. Ирвин, ты мой лучший ученик. Ты дорог мне как сын, которого у меня никогда не было. Я надеюсь, что рано или поздно ты перестанешь возвращаться в Красный мир и продолжишь жить в лучшем месте, чем то, где нам суждено было родиться. Береги себя. А я вынужден попрощаться и отправиться на помощь Максиму.
Помедлив, Шамир закусил губу и добавил:
— Если увидишь Сабину… — он качнул головой, — скажи ей, что мне жаль. Скажи, что я бежал от смерти, а не от семьи. И что действительно был трусом. Она была права насчет меня…
Прислушавшись к Вихрю, медиум понял, что не имеет права больше ждать.
— А сейчас мне пора, Ирвин. Прощай. Береги себя.
Шамир спешно остановил запись, положил черный прибор на видное место среди разбросанных по столу бумаг, затем взмахнул рукой, и перед ним послушно открылся портал, нежно и одновременно хищно призывая к себе своего новоявленного путешественника.
Насте показалось, что ее мир рухнул в одно мгновение. Все ее тело содрогнулось, когда Максим запрокинул голову и закричал от боли, а нога его застыла под неестественным углом.
«Только не это! Все пропало!» — отчаянно подумала девушка, вторя крику друга. В тот момент она словно была с ним единым целым. Ей хотелось забрать его боль, поменяться с ним местами, только бы позволить ему продолжить борьбу и выйти победителем. Однако это не представлялось возможным. Настя могла лишь стоять и с ужасом смотреть, как Морган угрожающе нависает над своим прототипом.
— Веришь ты или нет, мне жаль, что все так вышло. Пожалуй, придется мне довольствоваться собственным телом. Твое теперь никуда не годится, — сквозь досаду Эмиля пробивалось его самодовольство.
«Сейчас он убьет его!» — ужаснулась про себя Настя и, судорожно оглядевшись, схватила первый попавшийся под руку предмет из тех, что лежали поблизости. Девушка даже не успела рассмотреть небольшой металлический прибор, отдаленно напоминающий гаечный ключ — о его назначении она не имела ни малейшего понятия, зато знала, как применить его сейчас. Шаги Насти заглушали звуки растущего портала. В три прыжка девушка сократила расстояние между собой и убийцей, что стоял к ней спиной, и, стараясь все еще держаться на безопасном расстоянии, с силой запустила «гаечный ключ» в затылок Моргана.
Удар вышел удивительно метким. Эмиль дернулся и рухнул без сознания, как подкошенный, придавив собою Максима. Юноша взвыл от боли в сломанной ноге. Настя ахнула, присев рядом с другом.
— Макс… сейчас мы что-нибудь…
— Портал, — простонал Максим, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, — его нужно закрыть… ох… черт… сейчас.
Через мгновение тело юноши безвольно распласталось на полу, а Морган вдруг начал пониматься на ноги. Настя в страхе отпрянула, однако Эмиль приподнял руки, словно демонстрировал отсутствие оружия.
— Тише, Настя, это я. Это Макс. Ох… — он болезненно поморщился и потер затылок, — хорошо ты его приложила.
Девушка виновато потупилась, успев для себя подтвердить, что в оболочке Эмиля действительно находится ее друг — взглядом путешественника она узнала его потенциал. Максим обернулся и поморщился, глядя на собственное изувеченное тело.
— Не знаю, как надолго он отключился, — качнул головой юноша, — но мы должны успеть закрыть портал. Думаю, несколько минут у нас есть.
Максим, приближаясь к разрыву, сочувственно посмотрел на Сабину. Молодая женщина силилась подняться и с отчаянием в глазах смотрела в портал.
— Папа? — вдруг произнесла она. Максим непонимающе сдвинул брови.
Шамир? Сабина бредит? Его ведь здесь нет…
Юноша осекся, повернувшись к порталу: внутри Вихря действительно находился отец Сабины. И, что удивительно, у него был потенциал сильного путешественника, коего раньше Максим за ним не замечал.
Неужели он решил осуществить переход?
— Макс, там кто-то… — начала Настя. Юноша кивнул и перебил подругу, обратившись к медиуму.
— Шамир, что вы здесь делаете? И откуда у вас такой потенциал? — нахмурился он. На лице мужчины появилась слабая улыбка, которая тут же померкла.
— Нет времени на расспросы, — отрезал он, — нужно закрыть портал, пока это еще возможно.
— Хорошо, — серьезно кивнула Настя, — выходите, и закроем его вместе.
— Нет, — качнул головой медиум, — я должен оставаться внутри.
Сабине удалось, наконец, подняться. Она нетвердо держалась на ногах и была болезненно бледной. Максим, качнув головой, подоспел к ней и осторожно помог добраться до портала, предчувствуя, что ей нужно сейчас быть там, ведь эта встреча с отцом для нее последняя.
В глазах молодой женщины стояли слезы. Настя, как могла, старалась подавить к себе пренебрежительную неприязнь к своему прототипу, хотя слова молодой женщины о «всего лишь ячейке» все еще звучали у нее в памяти.
— Папа… — качнула головой Сабина, — ты не можешь остаться в разрыве… ты же погибнешь.
— Я знаю, дочка, — поджал губы Шамир, — знаю, но, поверь, так нужно. Чтобы сохранить стабильность Потока, я должен подстраховать вас с этой стороны.
— Но…
— Сабина, не спорь, — строго сказал мужчина, избегая прямого зрительного контакта с дочерью. Вместо того он многозначительно посмотрел на Максима и Настю, — нет времени. Я сдерживаю Вихрь изнутри. Вы должны подействовать на него своим потенциалом и закрыть разрыв снаружи. Может немного потрясти, будьте готовы. Только не отпускайте.
— Должен быть другой выход, — мрачно сказал Максим, — чтобы избежать вашей смерти.
— Его нет, — коротко отозвался Шамир, — моя смерть в Потоке — это «узел». Я видел его собственными глазами.
Настя хотела подтвердить слова медиума, озвучив собственную мысль: «Он прав, беспокоить «узел», особенно рядом с таким разрывом, очень опасно», однако осеклась и заставила себя промолчать. Подобная речь была бы равносильна для нее словам: «да, ваша жизнь ничего не стоит, Вихрь важнее», а данная реплика, которой так часто оперируют медиумы, все еще казалась девушке дикостью.
— Поменяйся местами со мной, — со всем жаром, на который только хватало сил, воскликнула Сабина, едва не закашлявшись вновь, — тебе хотя бы есть смысл жить дальше, а мне…
Мужчина сочувственно посмотрел на нее. Максим резко вдохнул и задержал дыхание. Настя невольно отметила для себя, насколько тяжело ее друг воспринял слова раненого медиума.
— Твоих сил ни за что не хватит, чтобы сдержать Поток, — холодный тон на удивление не сочетался с полным чувств выражением глаз Шамира.
— Но… — попыталась возразить молодая женщина.
— Сабина, хватит. Я справлюсь. Ты — нет. И, да, за это мне придется отдать жизнь. Но Вихрь важнее. Ты это знаешь. Так что отойди от разрыва.
Максим неуютно повел плечами. Для прощания с дочерью Шамир вел себя на удивление холодно и сосредотачивался только на деле.
Похоже, для жителей Красного мира смерть и последние слова перед ней не имеют такого большого значения, как у нас…
— Не стойте! Сужайте портал! — Шамир заставил путешественников встрепенуться и выйти из секундного оцепенения.
Для наглядности направив руки на разрыв, Максим и Настя сконцентрировались на призыве потенциала. Шамир стоял неподвижно, однако сияние вокруг него начало переливаться ярче, а поле медиума позволяло потенциалу уходить медленнее. Лишь по напряженному лицу мужчины можно было понять, что он ведет активную работу, и, несмотря на холод внутри Потока, по его лбу стекали крупные капли пота.
Максиму и Насте тоже пришлось приложить огромные усилия, чтобы совладать с разросшимся порталом. Однако через несколько секунд, которые, казалось, растянулись на несколько вечностей, Вихрь действительно начал поддаваться воле своих Мастеров.
Лежащее в нескольких метрах от них тело юноши вдруг зашевелилось, из груди Эмиля, пришедшего в себя в оболочке своего прототипа, вырвался болезненный стон. Открыв глаза, Морган в ярости уставился на своих противников, которым уже удалось сузить портал почти вдвое.
— Нет! — закричал Эмиль, прикрывая глаза.
Максим успел перевести на Настю испуганный взгляд и моментально ослабил воздействие на портал. Согнувшись от боли в груди, юноша сумел отразить атаку своего оригинала и не пустить его в тело.
— Наглый гаденыш! — прорычал Морган, вновь концентрируясь на призыве.
Настя ахнула, почувствовав, что без помощи Максима ей едва ли удастся совладать с Потоком. Девушка застонала от напряжения — казалось, она задействовала даже те резервы потенциала, которых у нее не было.
— Не отпускай! — перекрикивая звуки портала, скомандовал ей Шамир. Сказать было легче, чем сделать. Казалось, Вихрь всей своей мощью навалился на плечи девушки, под его напором она тяжело осела на колени, кусая губы от напряжения, однако воздействия не ослабила.
Сабина обернулась и взглянула на стену, куда прибило стол, ныне превратившийся в импровизированный кол. Стараясь дышать медленнее, молодая женщина взяла упавшего на колени Максима за руку и повлекла за собой.
— Держись, Максим… — тихо произнесла она, — давай за мной… скорее…
Сердце Сабины с силой колотилось в груди, и, казалось, каждый удар отдавался болью, щедро разливавшейся по телу. Но молодая женщина перестала замечать ее, словно в какой-то момент ее стало слишком много. Медиум знала, что сегодня умрет не только ее отец — ее существование сегодня также оборвется.
«Но Вихрь важнее. Важнее нас всех. И чтобы спасти Поток, я должна избавиться от Эмиля… должна исправить свою ошибку, неважно, какой ценой. Прости, Максим! Прости меня…»
Юноша, стискивая зубы, упорно сопротивлялся натиску Моргана. Эмиль пытался подняться, понимая, что прототип не сдается. Тем временем Настя и Шамир делали большие успехи в закрытии портала.
Сабина запрещала себе смотреть на отца. От одной мысли, что в этот самый момент его убивают, ей хотелось броситься на Настю и вырвать ей сердце голыми руками. В глубине души молодой женщины ворочалась мысль о том, что Эмиль был прав — она ненавидела свой оригинал. Ненавидела настолько, насколько это вообще возможно, за одно его существование.
«Но Вихрь превыше всего», — повторила она, стараясь верить в это, — «и если я хоть чего-то стою, я должна убить Эмиля. Ведь все это начала я. Обыкновенный, маленький прототип, который чуть не погубил все живое!..»
Пока медиум пыталась оттащить Максима к стене, каждое движение причиняло боль. Сабина боролось с приступами кашля, сковывающими горло, дыхание с угрожающими хрипами вырывалось из груди.
Эмиль сумел подняться и опереться на здоровую ногу. Избитое лицо его прототипа выражало звериную ярость.
— Ты не сможешь сопротивляться долго, — процедил он, глядя на собственное тело, — бегство тебя не спасет.
— Прости, Максим… — шепнула Сабина, подведя юношу к стене.
Портал почти закрылся. Шамир ослабил поле медиума, и теперь его потенциал с катастрофической скоростью рассеивался в Потоке.
— Закрывай, — мягко сказал он, обращаясь к Насте, — у нас получилось.
Сабина сморгнула слезы и, осторожно вдыхая, вновь зашептала Максиму.
— Впусти его прямо сейчас, — строго сказала она, — это единственный шанс, прости…
Максим краем глаза увидел острую обломанную ножку стола, находящуюся примерно на уровне груди тела Моргана. Он вздрогнул, осознав, какой у Сабины план.
Значит, убить его ножом не получится. Я умру вместе с ним… что ж… Вихрь важнее. Пора бы мне, наконец, поверить в это.
Юноша сдержанно кивнул, жалея, что сейчас нет ни времени, ни возможности попрощаться с Настей.
По крайней мере, она знает — я сделал все, чтобы спасти наш мир.
Морган вновь атаковал прототипа потенциалом, послав сильнейший импульс, ожидая сопротивления, которого не последовало.
Ожигающий вздох, и боль в сломанной ноге вновь заставила Максима громко вскрикнуть и упасть. У Эмиля была лишь секунда на то, чтобы сориентироваться.
Портал сомкнулся, запирая внутри Шамира, и пыточная камера погрузилась в непроглядную темноту. Настя, лишившись сил, тяжело рухнула на пол.
Сабина знала, как ей двигаться. Собрав в кулак остатки своей воли, она чуть разбежалась, заставив себя потерпеть боль еще несколько секунд.
«Сейчас все закончится», — подумала она. Неизвестно, откуда взялись силы. Словно молодая женщина с самого начала берегла их именно для этого… — «Вихрь знал все».
Дезориентированный после перемещения в темной пыточной камере и ослабленный после нарушенной связи с порталом, Эмиль не сумел отреагировать, когда Сабина толкнула его вперед, и что-то острое пронзило его спину насквозь. Морган инстинктивно схватил свою бывшую наставницу, и молодая женщина не сопротивлялась…
Преодолев препятствие в виде тела Эмиля, импровизированный кол пронзил Сабину в грудь и вышел наружу через спину, а медиум могла лишь с силой цепляться за рукав плаща Моргана, отчего-то чувствуя, что это опустошение, и это предательское единение — единственное, что ей осталось. Где-то в глубине ее души наряду с ненавистью и презрением к человеку, едва не погубившему все живое в пространстве Потока, все еще жило то необъяснимое безответное теплое чувство. И отчего-то Сабина была рада, что закончит свою жизнь в объятиях Эмиля.
«Это все, что я заслужила», — подумала она, когда сознание покидало ее. Боли не было. Или она попросту была повсюду, и у молодой женщины не осталось сил чувствовать ее.
Эмиль закашлялся, кровь, вылетевшая из его горла, попала на лицо медиума.
— С-сабина… ты… — выдавил он и замолчал, хотя жизнь еще несколько секунд теплилась в его груди. Молодая женщина невольно посмотрела на бывшего ученика рассеянным взглядом медиума, ожидая увидеть, как при смешении их крови происходит переход потенциала, который должен был вскоре рассеяться и уйти в никуда, однако она ничего не увидела. Тело ученика было мертво, а жизненная энергия будто бы испарилась.
«Не может быть!» — успела подумать Сабина. В тот же самый момент, подтверждая ее догадку, прозвучал сдавленный вскрик Максима. Молодая женщина набрала в грудь воздуха, чтобы озвучить своему оригиналу последнюю мысль, но не успела — звенящая тьма густо сомкнулась вокруг нее и унесла с собой все звуки, а вместе с ними — и душу медиума.
Когда Настя была маленькой, она верила в собственную неуязвимость. Любые опасности, от которых старались ограждать ее родители, будь то прыжок с качелей или бег по крышам гаражей во дворе, казались ей несущественными и далекими. Девочка всегда верила, что ничего плохого с ней не произойдет, а с жизнью она не расстанется до глубокой старости.
Скажи Насте кто-нибудь тогда, что однажды она окажется в параллельной реальности заложницей опаснейшего маньяка-убийцы и будет пытаться выжить сама и спасти мир, окруженная почти двумя десятками убитых путешественников, она бы посчитала этого человека ненормальным… сейчас же, после пережитого ужаса ей казалось, что и сама она сходит с ума.
Тьма густо окутывала девушку с ног до головы, камера пыток была погружена в звенящую тишину, за запахом озона, оставшимся после открытия портала, начинал ощущаться зловонный смрад смерти, пропитавший помещение. Настя лежала на холодном полу, не в силах пошевелиться. Тело ее волнами сотрясала нервная дрожь. Казалось, ужас произошедшего пришел только сейчас, когда девушка поняла, что может испытывать единственный выживший. Она находилась совершенно одна в темноте, прислушивалась к каждому призрачному звуку, ощущая всей кожей присутствие мертвецов. В глубине ее души все еще жил страх, что Эмиль Морган может ожить в любой момент. Однако во мраке пыточной камеры, где тишину нарушало лишь дыхание Насти, не раздавалось ни звука. Убийца был мертв, хотя поверить в это было трудно.
«Неужели все закончилось?» — опасливо думала девушка, — «от Эмиля можно ждать чего угодно… он не очнется? Не нападет снова?»
Настя видела, как Моргана насквозь проткнула ножка стола, превратившаяся в импровизированный кол, и знала, что после такого ни один человек не мог выжить — независимо от количества потенциала, которое в нем содержалось. Но девушке необходимо было убедиться…
Преодолевая истощение и нервную дрожь, она заставила себя подняться и на непослушных ногах, с трудом ориентируясь в темноте, медленно двинулась к стене. Едва различимые черты двух тел, скрепленных друг с другом колом, проступили во мраке. Настя усилием воли подавила подкатившую к горлу тошноту и приблизилась к мертвецам. Головы Сабины и Эмиля были опущены, ни один не подавал признаков жизни. Девушка дрожащей рукой потянулась к шее убийцы, стараясь прощупать пульс. Несколько секунд она пыталась убедить себя в том, что Морган умер и не могла поверить собственным ощущениям. Настя готова была вздрагивать от каждого удара собственного сердца, боясь, что на самом деле, это пульс Эмиля. Лишь через минуту она сумела овладеть собой и удостовериться, наконец, что убийца действительно мертв.
Из груди девушки вырвался прерывистый вздох, тошнота подкатила к горлу, и на этот раз рвотный позыв сдержать не удалось. Настя согнулась и позволила своему желудку вывернуться наизнанку, пережидая новый приступ нервной дрожи. На глаза навернулись истерические слезы, девушке с трудом удалось не дать себе волю и не зарыдать в голос.
Совладав с собой, Настя на всякий случай окинула Сабину и Эмиля взглядом путешественника. Сияния потенциала не было. Девушка устало вздохнула, чувствуя легкое головокружение.
Неужели мы победили?
— Неужели этот кошмар закончился, Макс? — вслух спросила она. Ответом ей было лишь молчание. Настя настороженно замерла. В памяти всплыла недавняя речь Эмиля о том, что прототипы гибнут вместе со своими оригиналами…
Глаза девушки распахнулись от ужаса.
— Максим! — севшим голосом воскликнула Настя и опрометью бросилась к другу, лежавшему без движения на полу пыточной камеры. Споткнувшись и упав на четвереньки рядом с юношей, Настя судорожно непослушной рукой попыталась прощупать его пульс и не сумела.
— О, господи, Макс… нет… — в ужасе шепнула она, беспомощно оглядываясь на Сабину, словно мертвый медиум могла подсказать ей, как быть.
Юноша выглядел ужасно. Избитый, раненый, перепачканный в крови и грязи с заплывшим глазом, он неподвижно лежал на полу, сломанная нога застыла в неестественном положении.
— Нет, нет, нет… — шептала Настя, положив руки на грудь друга и начав ритмично давить на нее, пытаясь повторить то, что не раз видела в кино, — давай же, Макс… Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Сейчас девушка искренне пожалела, что в старших классах школы не придавала должного значения урокам, где учили оказывать первую помощь пострадавшим. Ей не приходило в голову, что эти знания могут пригодиться в обычной жизни…
Юноша все еще лежал без движения. Настя несколько секунд беспомощно смотрела на друга, а затем почувствовала, что больше не может сдерживать слезы. Они хлынули из глаз нескончаемым потоком, сдавливая горло. Девушка уронила голову на грудь Максима и зарыдала в голос.
— Прости! Прости, Максим! Я не знаю, как это делается… я не знаю, как тебя вернуть! Макс…
Лишь мертвецы были свидетелями ее стенаний.
Единственная выжившая… Я не хочу быть единственной! Я хочу, чтобы он был жив!
— Макс… господи, только не это! — сквозь рыдания вскрикивала девушка. Она столько раз говорила другу, что без него попросту не сможет жить. Но Настя никогда всерьез не думала, что ей придется проверить на практике, так ли это.
Девушка потеряла счет времени. Она не знала, сколько провела у тела Максим — несколько минут, или долгие часы. Слезы высохли. Рыдания стихли. Настя продолжала лежать на груди друга и лишь дышать вместе с ним…
Стоп!
Мысль поразила девушку, словно удар молнии. Она встрепенулась, задержала дыхание и прислушалась. Грудь Максима слабо вздымалась. Сердце юноши билось. Слабо и медленно, но оно билось.
— Макс! — закричала Настя, принявшись трясти юношу, — Макс, очнись! Ты меня слышишь? Очнись!
Максим чуть повернул голову в сторону и слабо застонал. Девушка ликующе ахнула, одновременно окинув друга взглядом путешественника.
И как я с самого начала не догадалась это сделать?
Вокруг его тела все еще сиял потенциал. Его потенциал, ошибки быть не могло.
— Господи, Максим, ты жив! — не дав юноше прийти в себя, Настя крепко обняла его. Юноша пошевелился и тут же протяжно застонал.
— Мммм… нога… черт… — выдавил он. Девушка отпрянула.
— Ох… прости, Максим. Прости, пожалуйста! Просто я так… господи, ты жив! Не могу поверить. Я думала, ты…
Юноша сумел, наконец, сфокусировать взгляд на подруге.
— Эмиль? — только и спросил он. Настя поджала губы.
— Мертв, — качнула головой она, — однозначно.
Максим прерывисто вздохнул. На его губах застыл вопрос, который он хотел, но не решался задать. Настя отвела глаза, понимая, что должна сказать ему.
— Сабина тоже, Макс. Мне очень жаль…
Девушка знала, что друг испытывает к ее прототипу теплое чувство. Настя не могла этого объяснить в силу того, что у нее Сабина вызывала лишь неприязнь, но сейчас она решила отодвинуть собственные эмоции на второй план. Для Максима смерть молодой женщины была настоящей потерей, и к этому стоило отнестись с уважением.
Юноша не смог ничего сказать. Он отвернулся от подруги и некоторое время молчал. Настя также не могла выдавить из себя ни слова и могла думать лишь о том, чтобы поскорее выбраться из пыточной камеры. Затянувшееся молчание быстро стало казаться девушке совершенно невыносимым. Совладав с собой, она прочистила горло и осторожно положила другу руку на плечо.
— Макс, я… мне действительно очень жаль. Я не знала Сабину и Шамира так, как ты, но… я тоже сожалею. Прости, мне трудно сейчас как-то тебя утешить…
Юноша посмотрел подруге в глаза и постарался натянуть ободряющую улыбку.
— Нам бы желательно выбраться отсюда, — недоверчиво покосившись на сломанную ногу, сдавленно произнес он, — иначе я скоро уже начну орать в голос. Она чертовски болит.
Настя сочувственно качнула головой.
— Потерпи немного. Сейчас, — девушка сосредоточилась, выставила руку вперед и призвала Поток, хотя после недавнего нестабильного разрыва, она с опаской обращалась к нему снова.
Портал открылся, подчинившись воле Мастера. Девушка поднялась на ноги и протянула руку Максиму. Юноша осторожно ухватился за нее и оперся на здоровую ногу, закусив губу от боли. Настя осторожно поднырнула другу под плечо и медленно двинулась к разрыву.
— Если честно, — задумчиво произнес Максим, — я не рассчитывал сегодня вернуться домой. Даже объяснения для родителей не приготовил.
— Об этом мы еще с тобой поговорим, — прищурилась Настя, — ты и словом мне не обмолвился о том, что можешь умереть.
Максим криво улыбнулся.
— Но ведь не умер же, — хмыкнул он. Настя нахмурилась.
— Не пойми меня неправильно, это, конечно, лучшая новость за сегодняшний день… но почему ты выжил? Эмиль был твоим оригиналом. Он, что, блефовал, когда говорил, что ты погибнешь?
Юноша качнул головой. Настя осторожно помогла ему ступить в портал. Звуки голоса Максима растворились в Вихре, вместо них кругом заплясали разноцветные краски, и девушка без труда читала их и понимала, что говорит ей друг.
Нет, не блефовал. Сабина… — серые оттенки тоски заволокли ближайшее пространство, — предупреждала меня о том же самом. Как и Шамир. У меня был шанс выжить, потому что я подчиняюсь двум основным правилам Вихря, а не одному. Первое как раз о том, что прототипы накрепко связаны со своими оригиналами, и умирают они вместе с ними. А второе звучит так: «Вихрь никогда не покинет своего путешественника». Похоже, Поток решил, что для него я все-таки Мастер, а не прототип.
Настя кивнула и также ответила другу цветовыми переливами, трансформирующимися для него в слова.
Я до сих пор злюсь, что ты ничего мне не сказал. Почему?
Я не хотел этого делать, потому что боялся. И постоянно хотел тебе рассказать, потому что боялся. Я знал, что ты поддержишь меня в любом случае, и что будешь рядом. Но мне не хотелось, чтобы ты думала о моей смерти. Даже не так. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то близкий мне, связанный с этой историей, не думал о моей смерти. Не верил в нее. И это не мог быть никто, кроме тебя — не только потому, что все остальные действующие лица в нашей истории знали, что меня ждет, но и потому, что ты мой самый близкий человек. Ближе тебя у меня никого нет и никогда не будет.
Девушка слабо улыбнулась.
Хорошо, считай, что ты прощен. Как бы то ни было, мне неважно, почему ты остался жив. Главное, что остался. А с Эмилем покончено.
Верно.
Настя открыла портал в родной мир недалеко от общежития за стоявшими неподалеку гаражами. Там никто не должен был увидеть двух путешественников, вернувшихся из другой реальности.
Девушка помогла другу выйти, закрыла разрыв и усадила Максима на стоявший рядом бетонный блок.
— Наконец-то дома, — она с наслаждением вдохнула морозный воздух родного мира, — сейчас, потерпи чуть-чуть. Я вызову скорую. Тебе нужно в больницу…
— Насть, — многозначительно протянул юноша, заставляя подругу посмотреть ему в глаза. Голос его звучал напряженно.
— Что? В чем дело? — нахмурилась подруга. Максим молча указал ей в сторону.
Настя обернулась и столкнулась взглядами с Катей Самойловой. По лицу девушки была размазана тушь, раскрасневшиеся от слез глаза были расширены от недоумения и испуга.
Настя выругалась про себя.
Черт! Открыла портал там, где нас никто не увидит! Как же!
Максим настороженно переводил взгляд с одной подруги на другую. Настя вздохнула и приподняла руки, словно показывая Кате, что безоружна.
— Привет… — только и смогла произнести она, не зная, что еще может сказать.
— Ты жива, — шепнула Катя.
— Да, я, — путешественница прочистила горло, — со мной уже все в порядке. Эмиль нас больше не побеспокоит.
Максим, поморщившись от боли, тут же недоуменно посмотрел на подругу.
— Она знает Эмиля?
Настя закатила глаза.
— Долгая история. Расскажу, когда поедем в больницу. Если кратко, Эмиль успел натворить бед и здесь.
Максим скрипнул зубами от злости. Катя прерывисто вздохнула.
— Я… я видела, как вы появились, — пролепетала она, — как вы это сделали? Что это было?
— О чем ты? — Настя попыталась изобразить недоумение, однако подруга лишь угрожающе сдвинула брови.
— Не делай из меня идиотку! Я знаю, что видела! Господи, да я два часа сидела здесь и была уверена, что этот псих убил тебя из-за меня! Что он, черт возьми, нес? Про медиумов, путешественников, защитное поле? Ты знала, о чем речь, я видела это. Ты заставила меня убежать, а сама исчезла, тебя никто не нашел: ни охрана, ни милиция! А теперь ты так запросто пытаешься сделать вид, что не появилась неизвестно откуда через какой-то… что это такое вообще было?! Верь я в фантастику, назвала бы это порталом!
Настя терпеливо выслушала тираду подруги и тяжело вздохнула. Одно было ясно: после того, что Катя видела и слышала, она не прекратит расспросы, пока не узнает правду.
— Макс, мы должны ей все рассказать, — вздохнула девушка, — она действительно уже узнала слишком много.
Катя сложила руки на груди и выжидающе прищурилась. Максим тяжко вздохнул.
— Хорошо, только давайте сделаем это по дороге в больницу, — он, поморщившись, покосился на свой бок, который все еще кровоточил после нанесенного Эмилем ранения, — а то мне, кажется, скоро я отключусь…
— Да, конечно. Прости, — согласилась Настя и повернулась к подруге, — у тебя сеть на телефоне ловит? Вызови скорую. Мы все объясним.