Глава 5 Круги на воде

Настя всегда считала, что слезы приносят приятное опустошение. Стоило как следует выплакаться, и на душе становилось значительно легче, гнетущие переживания хотя бы временно отходили на второй план. Однако сейчас, когда слез уже попросту не осталось, а коварный осенний мороз, казалось, вгрызался в самые кости, девушка вовсе не чувствовала облегчения. Лицо раскраснелось и словно бы саднило от холодных прикосновений кусачего ветра, глаза болели от пролитых слез, а тело била мелкая нервная дрожь.

Настя не знала, сколько времени провела в этом оцепенении, знала только, что на улице успело заметно потемнеть. Сгущались сумерки.

Девушка медленно поднялась со скамьи, стуча зубами от холода, и обняла себя за плечи в очередной попытке успокоиться и немного согреться. Все ее мысли были сосредоточены на Максиме. Как он сейчас? И где?

Настя не знала, сколько времени занимали предыдущие прыжки, но приблизительно прикидывала, что немного. На этот раз друг серьезно задержался в чужом мире, и это беспокоило девушку. Что, если он не может вернуться в свое тело, потому что возвращаться некуда? Что, если своим ударом Настя убила Эмиля в теле Максима?..

Ахнув, девушка закрыла лицо руками, как будто это могло ограничить доступ страшных мыслей в ее сознание.

Из тяжелых раздумий Настю вырвал телефонный звонок. Она вздрогнула и непослушными закоченевшими пальцами нашарила в кармане сотовый. На дисплее высветился номер Кирилла Румянцева — одного из хозяев комнаты в общежитии. По спине Насти побежали мурашки, и на этот раз осенний холод был не при чем. Дрожащей рукой девушка подняла трубку и ответила, сглотнув тяжелый ком, подкативший к горлу.

— Алло…

— Что, черт возьми, произошло в нашей комнате?! — возмущенно воскликнул юноша. Настя почувствовала, как кровь отливает у нее от лица. Язык едва ворочался от страха.

— Ки… Кирилл… я… мы… — невнятно лепетала девушка.

— Что вы тут устроили? Я уж молчу про разлитое вино на полу, которое вы не потрудились убрать. Но ключ валяется на тумбе, дверь нараспашку… а ничего, что у нас здесь ценные вещи лежат? Если я обнаружу, что хоть что-нибудь украли, ты мне все до копейки еще и с процентами выплатишь, поняла?!

Сердце девушки пустилось вскачь, хотя к угрозам Кирилла она осталась равнодушна. Настю заботило другое: ее обозленный собеседник даже не упомянул о Максиме. Стало быть, его нет в комнате?

— Ты меня слышала? — вновь воскликнул Кирилл.

— Д-да, — покачала головой Настя, собираясь с мыслями, — да, прости.

Грязно выругавшись, Кирилл бросил трубку. Девушка еще несколько секунд стояла с прижатым к уху телефоном, пытаясь привести мысли в порядок.

Максима не было в комнате, значит, кто бы ни находился сейчас в его теле, он сумел встать и уйти.

Из груди Насти вырвался облегченный вздох: Максиму хотя бы есть, куда возвращаться, тело живо, даже если в нем все еще находится Эмиль.

Новый звонок не заставил себя ждать. Вздрогнув, Настя едва не выронила телефон. На экране высветилось: «Максим. Институт». Девушка задержала дыхание и торопливо поднесла телефон к уху.

— Макс… — шепнула она, догадавшись, что даже если предположить, что Эмиль из другого мира умеет пользоваться местными сотовыми телефонами, вряд ли он знает, что в контактах Максима Настя записана как «Справочное бюро». Определенно, звонить мог только сам юноша.

В начале учебы девушка даже немного обижалась на друга за это прозвище. Настя сама однажды назвала себя так, когда звонки сокурсников с вопросами, в какой аудитории и какой предмет будет проходить, начали разрывать ее телефон. Максим тогда тоже задал ей один из этих вопросов, и попал под горячую руку — девушка в сердцах крикнула ему: «Я тебе не справочное бюро! Сходи и посмотри расписание!». С тех пор в адресной книге Настя была записана именно под этим прозвищем. И сейчас она была благодарна другу за то, что он не пошел у нее на поводу и ничего не поменял.

— Ох, Макс, прости меня! — воскликнула Настя, чувствуя, что слезы вновь подступают к ее глазам, — я не соображала, что делаю! Эмиль… он напал на меня, и я… я не подумала! Прости…

Юноша тяжело вздохнул. На фоне слышался звук текущей из крана воды.

— Настюш, не тараторь, я тебя умоляю, — устало произнес Максим, — и так голова раскалывается.

Девушка обеспокоенно прикрыла рот рукой.

— Боже мой. У тебя, наверное, сотрясение из-за меня. Макс, мне так стыдно!

— Ты все сделала правильно, — отозвался юноша, хмыкнув. Звук воды смолк, — не скажу, что мне нравится получать по голове бутылками и потом мариноваться в вине, но лучше так, чем если бы Эмиль тебе навредил.

Девушка не сумела ничего ответить, а лишь стыдливо опустила голову. Друг продолжил говорить, сменив тему:

— Ты, кстати, далеко убежала? Я не понял, на какой скамейке ты сидела.

Настя подозрительно нахмурилась.

— В каком смысле? Ты… меня видел?

— Долгая история, — вздохнул Максим, — если кратко, я вошел в Вихрь, чтобы убедиться, что ты жива и здорова.

— В Вихрь? — переспросила девушка.

Вновь послышался вздох.

— При встрече расскажу. Так ты далеко?

— В пятнадцати минутах, — качнула головой Настя, ускоряя шаг и направляясь к институту, — а ты где?

— В туалете в третьем корпусе, — хмыкнул юноша, — пытался привести себя в божеский вид. Получилось не очень: кровь, вроде, смыл, но вином от меня разит на всю округу. И пятна остались.

Настя смущенно потупилась.

— Прости… — вновь повторила она.

— Не извиняйся, — легко отозвался Максим, — встретимся у главного корпуса?

— Да, скоро я там буду.

— Хорошо. Пропуск я твой, кстати, забрал. Лежал на вахте. Охранник сказал, ты через турникет прыгнула. Лихо!

Девушка невесело усмехнулась.

— Как-то не до пропуска было. А охранник не удивился, что ты весь в крови? — изумилась она.

— Я капюшон накинул и немного вытер лицо. Там освещение плохое, незаметно было. Можно сказать, никто ничего не заподозрил.

«Кроме хозяев комнаты», — мрачно подумала Настя, но вслух этого предпочла не произносить.

Максим глубоко вздохнул.

— Ладно, при встрече поговорим. Я как раз доковыляю до главного корпуса, пока ты придешь.

Настя закусила нижнюю губу и хотела в который раз извиниться перед другом, однако остановила себя. В конце концов, он ведь уже дал понять, что ни в чем ее не винит.

— Я скоро буду, — отозвалась девушка, повесила трубку и быстрым шагом направилась к институту.

* * *

Сабина двигалась через непроглядный мрак лестницы медленно и осторожно, но сердце неистово колотилось о ребра, словно молодая женщина уже несколько минут мчалась без остановки: каждый отзвук собственных шагов, каждый вздох, эхом разносящийся в темноте вокруг, заставлял ее вздрагивать от страха. Уже несколько раз Сабина пожалела о том, что выбрала именно этот путь, чтобы попасть вниз. Однако только с лестницы можно было выйти из дома через заднюю дверь и избежать встречи с Эмилем, который вряд ли ожидает от своего медиума смелости, что требуется для путешествия по тридцати двум погруженным в непроглядную тьму пролетам. Такой спуск был рискованным: можно было не только оступиться и упасть, но и нарваться на весьма опасную встречу — когда-то давно поймать и ограбить жильцов на лестнице было излюбленным приемом бандитов, так как выполнялось это просто — без лишнего шума — и живых свидетелей, как правило, не оставалось. К тому же аварийное освещение включалось на лестничных клетках жилых домов только в случае пожара, в остальное время темнота для поджидающих бандитов была лучшим укрытием. Подобные нападения прекратились, лишь когда количество смельчаков, желающих выйти из дома через заднюю дверь, свелось к нулю, но и сейчас на лестницах можно было встретить одиноких бандитов (или даже беглецов-одиночек), жаждущих попытать счастье, либо устроившихся на ночлег.

Не желая нарваться на неприятности, Сабина изредка замирала и прислушивалась к темноте, задерживая дыхание. В эти секунды окружающее пространство погружалось в мертвую тишину, и тогда, убеждаясь, что вокруг никого нет, молодая женщина осторожно продолжала движение, с отвращением цепляясь за пыльные, покрытые паутиной перила, чтобы не упасть.

Спуск, казалось, длился вечность. С трудом добравшись до первого этажа, Сабина с силой толкнула тяжелую дверь, над которой болтались клочья паутины, и спешно выбежала на улицу. Сделав несколько шагов от дома, она устало прислонилась спиной к тонкому одинокому деревцу с густой бордовой листвой и перевела дух. Сердцебиение медленно успокаивалось.

Вокруг не было ни души, однако медиум все равно внимательно изучила раскинувшуюся перед глазами пустошь. Даже Эмиль с его умением скрываться, не сумел бы остаться здесь незамеченным. Сабина облегченно вздохнула: похоже, Максиму все же удалось убежать достаточно далеко от ее дома и тем самым увести отсюда Моргана, чтобы выиграть хоть немного времени до того момента, пока Эмиль придет в себя и поймет, что его предали. Надежд, что бывший ученик ни в чем ее не заподозрит, медиум не питала.

Решив не терять время, Сабина, осторожно озираясь по сторонам, направилась к цели — к дому человека, чья поддержка и помощь необходимы в сложившихся обстоятельствах. Путь проходил мимо очистной станции, от которой разносился громкий механический гул. При мысли о сгущенной воде медиум жадно облизнула пересохшие губы: за разговором с Максимом она совершенно забыла о графике питья. Что ж, придется подождать.

Чем дольше Сабина шла, тем подробнее вспоминала разговор с Максимом. Этот юноша оказался еще более сильной и удивительной личностью, чем медиум могла предположить. Она невольно пыталась сравнить его с Эмилем и к своему удивлению не находила практически ничего общего. У Сабины в голове не укладывалось, как Максим, будучи прототипом по своей сути, может так сильно отличаться от своего оригинала.

При воспоминании о взгляде юноши сердце молодой женщины болезненно сжималось. Максим смотрел на нее иначе, чем Эмиль, его взгляд был полон сочувствия, участия… чего-то естественного и человеческого, того, что Морган уже давно растерял. Сабина знала, что никогда не увидит ничего подобного в глазах своего бывшего ученика. И все же на минуту ей хотелось предаться самообману и поверить, что сегодня именно Эмиль смотрел на нее столь тепло и заинтересованно. Молодая женщина многое бы отдала за то, чтобы это было так.

Мечтания, которые Сабина с силой отгоняла от себя столько времени, захлестнули ее с новой силой. И тем ярче они были, чем сильнее молодая женщина пыталась от них отвлечься. В своих раздумьях она не заметила, как дошла до дома нужного ей человека.

Мысль о встрече с Шамиром тут же прогнала прочь все мечтания, оставив после себя лишь осуждение и неприязнь. Будь ее воля, Сабина никогда бы не пришла в этот дом.

Шамир был одним из немногих жителей нейтральной зоны, который имел отдельное жилье и не боялся посягательств бандитов. Вокруг его двухэтажного дома, в котором даже имелись окна, был выставлен мощный защитный барьер, увидеть и почувствовать который могли лишь путешественники или медиумы. Другие люди обыкновенно сюда не приходили, а если и приходили, то невидимое поле било нежелательных гостей током раньше, чем они успевали подойти к двери — другими словами оно обращало биополе человека против своего носителя. Безвредным барьер был лишь для прототипов, лишенных потенциала, но прототипы редко развивались в столь активных людей, чтобы стать бандитами или беглецами-одиночками, от которых можно было ждать вреда.

Шамир считался среди путешественников одним из самых сильных медиумов, который избирательно искал себе учеников. И даже при такой его избирательности путешественников, тренирующихся у Шамира, набралось около тысячи. Ему не требовалось работать, чтобы прокормиться — ученики приносили своему учителю все необходимое. Шамир даже из дома выходил крайне редко: его жилище было построено на одном из мест, где Вихрь был особенно активен, а оттого являлось оплотом безопасности медиума. Шамир говорил, что когда-то давно это было место «узла», поэтому выстроить здесь защитное поле и поддерживать его особой концентрацией на Потоке не составило особого труда.

Сабина скрепя сердце признавала силу и талант Шамира как медиума, однако неприязнь, которую она испытывала к нему, это перебороть не помогало.

Молодая женщина подошла к границе защитного поля, тяжело вздохнула и сконцентрировалась на Потоке. Барьер почувствовал перед собой медиума, призывающего Вихрь, и впустил гостью внутрь. Сабина скрипнула зубами от обиды: Шамир закрывался даже от нее. Не владей она своими способностями, барьер ни за что не пропустил бы ее.

Не время для злости. Тебе нужна его помощь, не забывай.

Мотивация была достаточной, чтобы проглотить обиды. Сабина нажала на рычаг на стене, и дверь беззвучно отъехала в сторону. Молодая женщина нахмурилась: никакого замка, никакой защиты — Шамир попросту не думал защищаться, он чувствовал себя в безопасности, что было непозволительной роскошью для всех жителей нейтральной зоны.

Вновь подавив в себе горькое чувство обиды и зависти, медиум прошла через прихожую в комнату. Хозяин дома был там. Услышав шаги молодой женщины, он легко поднялся с кресла, в котором сидел, его заросшее густой бородой лицо озарила добродушная улыбка.

— Шамир, — холодно произнесла гостья вместо приветствия, отведя взгляд. Как она ни пыталась, не смогла заставить себя поздороваться более дружественно.

Несмотря на неприветливый тон, улыбка мужчины стала шире. Он провел рукой по коротким темным, чуть тронутым сединой волосам и кивнул.

— Здравствуй, дочка. Прекрасно выглядишь.

Сабина прищурилась: слова отца показались ей издевкой.

— Спасибо. Ты тоже, — хмыкнула она, проходя в комнату, и деловито села на диван, при этом движения ее почти утратили привычную грацию кошки и стали больше похожи на резкие выпады обиженного подростка.

Шамир же при его внушительном росте и обманчивой грузности двигался легко, словно плыл по воздуху. Темные миндалевидные глаза мужчины с теплотой смотрели на гостью. На ярость, пылающую во взгляде Сабины, Шамир не обращал никакого внимания.

Мужчина легко опустился в кресло и поднял с небольшого столика стакан, наполненный мутно-синей жидкостью. Сабина поджала пересохшие губы, мысленно злясь, что часть воды, которую она и другие работники очистной станции превращают в питьевую смесь, подпольно идет на изготовление подобного синего пойла, резкий запах которого был знаком ей с детства.

— Рад тебя видеть, — улыбнулся Шамир, протянув стакан дочери, — хочешь?

Сабина брезгливо поморщилась.

— Я не пью эту дрянь. По мне, так это только перевод воды, которой, кстати, и без того немного. Впрочем, тебе этого не понять.

Шамир пожал плечами.

— Если тебе нужна вода, ты всегда можешь попросить, — спокойно отозвался мужчина. Не дожидаясь ответа Сабины, он поднялся, беззвучными шагами дошел до шкафа, достал оттуда одну из множества бутылок со сгущенной водой и протянул дочери, — надеюсь, ты переживешь, что она с клубничным ароматизатором? Не люблю безвкусные жидкости. Впрочем, ты знаешь.

Молодая женщина плотно стиснула челюсти, заставив себя в который раз подавить злость, но бутылку взяла и принялась жадно пить. Густая жидкость со сладким давно забытым ягодным вкусом показалась Сабине лучшим, что она когда-либо пробовала в своей жизни. Глаза молодой женщины против воли загорелись восторгом.

— Знал, что ты оценишь. В детстве тебе этот вкус больше всего нравился, — Шамир вновь расплылся в улыбке.

Сабина ожгла отца взглядом, у нее не было никакого желания ностальгировать с ним по прошлому.

— Я пришла по делу, — строго сказала она. Мужчина лишь развел руками.

— По иным причинам тебя здесь не дождешься, — отозвался он, делая еще глоток мутно-синего пойла. Верхняя губа молодой женщины презрительно дрогнула, но Шамир не обратил внимания на ее выражение лица, — что за дело?

Сабина вновь вспыхнула. В присутствии отца она совершенно теряла контроль над своими эмоциями, мысленно возвращаясь в тот день, когда он оставил ее и мать ради практики медиума. Для него семья — единственное, за что можно было держаться в этом проклятом мире — стала помехой призванию, и он, не задумываясь, сделал выбор в пользу Вихря. Сабина невольно подумала, что этот выбор, похоже, делают все мужчины, которые ей дороги. И ни один из них не раскаивается в содеянном.

Сглотнув тяжелый горький ком обиды, молодая женщина вздохнула и принялась рассказывать:

— Ты должен был почувствовать, — начала она, — что в Потоке последнее время появилась значительная нестабильность.

— Его вообще трудно назвать стабильным, — усмехнулся мужчина. Сабина кивнула, предпочтя пропустить это замечание мимо ушей.

— Видишь ли, я веду одного Мастера… — молодая женщина замялась, а Шамир гордо улыбнулся.

— Что ж, тебе очень повезло, — серьезно сказал он, — Мастера в практике медиумов встречаются крайне редко. Даже среди моих учеников. Это поразительный опыт. Есть у меня один Мастер, Ирвин. Так вот, он…

Сабина нахмурилась и поспешила перебить отца, пока тот не ушел с головой в свое хвастовство.

— Шамир, Вихрь в опасности, — строго сказала она.

Лицо мужчины резко переменилось. К подобному заявлению нельзя было не отнестись серьезно.

— Что ты имеешь в виду? — мрачно спросил он, посмотрев на дочь исподлобья. Сабина с трудом выдержала этот взгляд и, вздохнув, рассказала отцу вкратце о том, что сотворил Эмиль, избегая пока называть имя своего ученика.

Услышав о цели Моргана, Шамир едва не подскочил от ужаса. Если хоть на секунду представить, что план обезумевшего от своей зависимости Мастера может осуществиться, можно смело готовиться к концу всего живого во всех мирах.

— Это невозможно, — отрезал Шамир, прикрыв глаза и сделав внушительный глоток крепкого синего напитка. На этот раз Сабина его не осудила.

Подумав несколько секунд, мужчина вновь серьезно посмотрел на дочь и кивнул.

— Это однозначно невозможно. Вихрь не допустит, чтобы им управлял один человек. Баланс — его основа, и крушение этой основы погубит все. Поток этого не позволит. А если учесть, что твой ученик хочет властвовать над Вихрем в теле своего прототипа, можно просто смело сказать, что он помешался, и его план провалится. Как минимум потому, что созданный Мастером прототип, даже если он продержался некоторое время в жизни, чрезвычайно нестабилен и слаб, следовательно, вобрать в себя Вихрь точно не сможет.

Сабина сглотнула тяжелый ком, застрявший в горле. То, что она собралась поведать отцу, и является ее сегодняшней целью визита. Максим.

— Этот — сможет, — коротко выговорила она. Шамир недоуменно уставился на дочь.

— Поясни.

— Мой ученик не просто создал прототип. Он совершил то, что в легендах называется Актом Творения. Создал путешественника. И не простого, а с потенциалом, примерно в полтора раза превышающий его собственный первоначальный. Этот человек прыгал во времени своей реальности совершенно самостоятельно. Он полноправный Мастер.

Глаза Шамира изумленно округлились.

— Это еще не все, — Сабина заговорила виновато, — все произошедшие события были «узлом». И то, что мой ученик узнал о переходе потенциала, и…

Мужчина гневно посмотрел на дочь и сжал кулак.

— Узнал о переходе потенциала?! — перебил он. Молодая женщина вздрогнула: отец впервые повысил на нее голос за всю ее жизнь, — Сабина, ты соображаешь, что сделала?! Проклятье, с этого надо было начинать! Это ведь значит, что…

— Я знаю, — молодая женщина опустила глаза, — это значит, что план моего ученика можно осуществить. И повторяю тебе еще раз: все это было «узлом», предотвратить или изменить это нельзя. Разбираться придется с тем, что мы имеем.

Шамир вновь сделал глоток синего напитка, на этот раз осушив стакан до дна.

— Кто? — сипло спросил мужчина, обреченно глядя на дочь. Молодая женщина потупилась, и Шамир вновь повысил голос, — Сабина, кто он? Кто твой ученик?

Ей с трудом удалось поднять взгляд. Она смотрела обреченно и виновато. Сабина знала, что, произнеся это имя, заслужит в лучшем случае нецензурную брань в свой адрес. О похождениях ее ученика было известно слишком много.

— Это… Эмиль Морган, — обреченно произнесла Сабина. Лицо ее отца заметно побелело. Он словно резко постарел на несколько лет.

— Чтоб меня… — выдохнул он, глядя в неопределенную точку пространства перед собой, — это чудовище? Он ведь убийца! Маньяк! Вся безопасная зона увешана его плакатами!..

Сабина опустила глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется. Увидев это, Шамир осекся. Он словно прочитал чувства дочери к Эмилю Моргану. Взгляд мужчины наполнился сочувствием и горечью. Он сжал руки на ручках кресла, сдерживая порыв обнять и утешить свою гостью. Шамир знал, что, скорее всего, Сабина оттолкнет его, поэтому не стал пытаться.

Он вздохнул:

— Если ты пришла ко мне и так рассказала эту историю, значит тебе известно, что ученика твоего уже не спасти. Он с этой тропы не свернет.

Сабина кивнула, не поднимая глаз.

— Знаю, — коротко сказала она.

— И ты понимаешь, что нужно сделать…

Снова кивок.

— Есть одна загвоздка, — выдавила из себя она. Продолжить Сабина смогла не сразу, и отец терпеливо ждал, пока дочь успокоится, — это его прототип. Максим. Понимаешь, если убить Эмиля, он, по законам Вихря, должен умереть вместе с ним. Но при этом Максим — единственный, у кого хватит и сил, и потенциала, чтобы… чтобы покончить с Морганом. Я уже говорила ему об этом. Он готов попробовать. Значит ли это, что он идет на верную смерть?

Сердце молодой женщины забилось чаще в ожидании ответа. Шамир задумался.

— Теоретически да, — покачал головой он, — но, если ты говоришь, что он тоже Мастер…

— Возможно, их связь не так прочна? — с призрачной надеждой спросила Сабина.

— Возможно, — задумчиво повторил Шамир. Он многозначительно посмотрел на дочь и решительно кивнул, — точного ответа у меня нет. Так или иначе, эту теорию придется проверять на практике. Если Максим знает о том, что его ждет, и все равно готов участвовать, он это понимает.

Сабина тяжело вздохнула.

— Да, кажется, понимает.

— Тогда сейчас наша основная задача — не спасти его, а понять, как ему действовать. Если Морган собрался втянуть в себя Вихрь, ему потребуется портал. Очень большой и нестабильный. Это первое, что необходимо нейтрализовать. Максим сумеет закрыть дыру и совладать с твоим учеником одновременно? Он настолько силен?

Молодая женщина закусила губу. Глядя на потенциал юноши, она не сомневалась в его силах. Однако практики у Максима почти не было. Сабина вздохнула и озвучила отцу эту мысль.

— Плохо, — кивнул Шамир, прижав кулак к губам, — значит, нужно его научить. И быстро. Пока твой ученик не набрал достаточно потенциала.

Сабина покачала головой и решительно посмотрела на отца.

— Нет, — ответила она. Шамир непонимающе прищурился, и молодая женщина кивнула, подтверждая свой ответ, — научить нужно меня. Все это начала я, значит, я не могу остаться в стороне и повесить все на одного лишь Максима. Научи меня работать с порталами. Я помогу ему.

Шамир грустно взглянул на дочь.

— Ты уверена, Сабина?

Молодая женщина прикрыла глаза и решительно кивнула.

— Да. Я уверена.

Шамиру эта затея совсем не нравилась: он понимал, насколько дочь рискует, открыто выступая против столь сильного Мастера и опытного убийцы. Однако как медиум он не мог не поддержать ее. А Сабина ведь пришла именно к медиуму, а не к отцу.

Мужчина тяжело вздохнул и кивнул, поджав губы:

— Тогда приступим прямо сейчас.

* * *

Даже недолгое ожидание выбило из Максима остатки сил, и он устало опустился на холодные ступени главного корпуса МАИ, упершись локтями в колени и уронив пылающую болью голову на руки.

Мимо проходили студенты и преподаватели, недовольно (а некоторые — понимающе) косясь на юношу в запачканной одежде, вокруг которого витал кисло-сладкий душок вина. Обыкновенно Максим довольно остро реагировал на подобные взгляды, особенно, если вовсе их не заслуживал, но сейчас ему не было до них никакого дела. По телу разливалась тяжелая свинцовая слабость. Кровотечение из рассеченной раны на голове прекратилось, однако боли это не уменьшило.

Стараясь не привлекать дополнительно внимания, юноша осторожно натянул темный капюшон на лицо и уставился на ступени.

Настя не заставила себя долго ждать и подошла ровно через пятнадцать минут, как и обещала. Увидев друга, она виновато застыла напротив него, прикрыв рот рукой, и не решилась приблизиться. Максим устало поднял на нее взгляд.

— Ты тоже, что ли, решила от меня шарахаться? — невесело усмехнулся он.

Настя поджала губы. Максим демонстративно похлопал по сумке с тетрадями подруги, которую он забрал из комнаты в общежитии, и девушка присела на нее рядом с юношей.

— Макс, тебе бы в больницу… — осторожно проговорила она.

— Нет у меня времени на больницу, — мрачно отмахнулся Максим, — к тому же, по-моему, сотрясения у меня нет.

Настя осуждающе посмотрела на друга.

— Ты же не врач, чтобы себе диагнозы ставить! Если у тебя голова не болит, это еще не значит…

— Голова у меня еще как болит, — хохотнул Максим, криво улыбаясь, — Эмилю, надо сказать, было очень больно перед тем, как он потерял сознание.

Девушка виновато потупилась.

— А говорил, что не злишься на меня… — буркнула она себе под нос, — еще как злишься. Прости, Макс, ну, пожалуйста!

Максим поспешил жестом остановить подругу, прежде чем она снова начала скороговоркой выдавать свою извиняющуюся речь.

— Тихо, без паники, — хмыкнул он, — не злюсь я. Просто шучу. Не очень умело, видимо. Не бери в голову, я же всегда такой, когда нервничаю.

Настя сочувственно улыбнулась и осторожно положила другу руку на плечо. Максим каким-то особенно опустевшим взглядом проследил за этим жестом, и у него в горле встал тяжелый ком. Желудок словно онемел под влиянием отдаленного призрака страха, витающего где-то неподалеку. Слова Сабины эхом отдавались в ушах юноши.

Подруга заметила этот взгляд и обеспокоенно посмотрела на Максима.

— Что ты узнал? — серьезно спросила она.

Юноша тяжело вздохнул и рассказал все. Разговор с Сабиной детально запечатлелся в его памяти от первого до последнего слова.

Настя слушала, изредка ахая от изумления и сочувственно качая головой, но не перебила даже тогда, когда он основательно коснулся темы медиумов и рассказал подруге о ее способностях и потенциале.

Максим утаил лишь самый конец истории — он попросту не сумел сказать девушке, что для него все, так или иначе, закончится плохо. Сам юноша не верил в призрачный шанс, что его двойственная природа прототипа и Мастера убережет его от смерти, когда прервется связь с оригиналом. Если верить ощущениям внутри Вихря и тому, что сказала Сабина, Максим был нестабильным элементом, вкравшимся в общую систему. Ошибкой, которой не должно было быть. Поток, который базируется на принципах баланса, вряд ли упустит свой шанс избавиться от этой нежелательной оплошности в лице двадцатилетнего юноши, недавно записавшегося в герои и собравшегося спасать мир… точнее, миры… впрочем, неважно — суть от этого не меняется…

Закончив свой рассказ на том, что теперь ему предстоит открытая борьба со своим создателем, Максим нервно усмехнулся.

— Так что в следующий раз, если будешь отбиваться от Эмиля, не бей по лицу. А то куда мне потом мир спасать с такой физиономией?

Настя нахмурилась, вновь ощутив укол вины, и юноша приподнял руки вместо белого флага перемирия.

— Ладно, все, торжественно клянусь, что больше не буду шутить про этот удар. Если нарушу обещание, можешь смело огреть меня еще раз.

Настя скептически приподняла бровь.

— Ты его только что нарушил, — усмехнулась она. На лице Максима растянулась обаятельная, хоть и усталая улыбка, и девушка не смогла не улыбнуться в ответ.

Некоторое время друзья просидели молча. Холодный порыв ветра заставил Настю поежиться и серьезно посмотреть на Максима.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила она, поддерживающе беря друга за руку.

Максим покачал головой, отрешенно взглянув на девушку. Ответа на ее вопрос у него, по сути, не было: разговор с Сабиной оборвался как раз в тот момент, когда она собиралась рассказать ему свой приблизительный план. Разумеется, юноша собирался вернуться в Красный мир и снова поговорить с Сабиной, однако до того момента он и сам должен был что-то предпринять. И задача у него была довольно проста:

— Я буду множить потенциал, — с готовностью отозвался он.

Настя изумленно округлила глаза и подскочила.

— Что?! Убивать путешественников?

— Говори тише, — одернул подругу Максим. Девушка продолжала недоверчиво смотреть на него, и он пояснил, — не собираюсь я никого убивать, с ума сошла? Я собираюсь развивать свой потенциал. Чужого мне не надо. Сабина сказала, что и моего собственного хватит, чтобы тягаться с Эмилем.

Настя прищурилась. Отчего-то она совсем не разделяла симпатию своего друга к таинственной женщине из Красного мира.

— Не доверяю я этой Сабине.

Максим хмыкнул.

— Ну, тогда скажи мне сама. Ты ведь тоже медиум.

— Это она тебе так сказала, — буркнула Настя.

— Но она ведь права, — пожал плечами юноша, — и вывод сделала на основе твоих способностей. Она говорила теми же словами, что и ты. Про нити, про перемещения. И она показала мне, что ты в порядке с помощью Вихря.

Настя недовольно сложила руки на груди.

— Она просто хотела, чтобы ты остался и выслушал ее. В итоге добилась своего и сбросила на тебя всю ответственность за свою, между прочим, ошибку!

Максим нахмурился. Спорить с подругой у него не было ни сил, ни желания. С трудом преодолевая слабость, юноша поднялся и решительно посмотрел на Настю.

— Так или иначе, мы теперь все в одной лодке. Да, Эмиль Морган — это, по сути, ошибка Сабины, и я не говорю, что она ни в чем не виновата. Но, что же мне теперь, принципиально отказаться, сказать, что я тут не при чем, умыть руки и наблюдать гибель всего живого?

Настя нахмурилась.

— Так себе вариант, — хмыкнула она и, вздохнув, поднялась со ступенек, — ладно, убедил. Значит, будем множить твой потенциал.

Юноша покачал головой.

— Не будем, а буду. Я — буду. Не хочу тебя еще сильнее во все это впутывать. Эмиль опасен.

— Несколько минут назад ты мне сказал, что я медиум. А значит, могу и обязана помочь. Не пытайся меня переспорить, Макс, у тебя сил не хватит, ты и так еле на ногах держишься.

Здесь юноша был полностью согласен с подругой, поэтому устало кивнул и сдался под ее напором.

— Хорошо, — вздохнул он, — но пообещай, что от Эмиля будешь держаться подальше.

Настя невесело усмехнулась.

— Дважды меня об этом можешь не просить.

* * *

Эмиль с трудом отдышался, вернувшись в свое тело: перемещение вышло резким и грубым, как у путешественников-новичков, и потратить на него пришлось гораздо больше потенциала, чем обычно. Все потому, что Максиму каким-то образом удалось зацепиться за тело своего оригинала и какое-то время удерживать его за собой — юнец не хотел, чтобы Эмиль возвращался назад. Чтобы вытолкнуть прототипа из оболочки, пришлось приложить немало усилий. Наглость мальчишки начала всерьез раздражать Моргана.

Вернувшись, беглец-одиночка обнаружил, что стоит на коленях посреди города. Тело жадно хватало воздух, как после очень долгого бега. Эмиль огляделся. Ему повезло, что поблизости не оказалось бандитов или других беглецов: сейчас Морган представлял собой отличную мишень, а в безопасной зоне его голова стоит дорого…

Мастер поднялся на ноги и отряхнул саднящие колени. Разбушевавшаяся в нем злость уступила место вопросам, один за другим всплывавшим в его голове. Сколько прошло времени? Там, в мире прототипа, он довольно долго был без сознания после тяжелого удара рыжей девчонки. При воспоминании о ней злость вновь всколыхнулась, однако одновременно Эмиль чувствовал элемент удовлетворения. Да, Мастеру-медиуму удалось застать его врасплох, однако Морган видел ее потенциал и теперь сумеет найти ее везде. Такой потенциал невозможно было забыть: девчонка была сильна! Эмилю никогда прежде не доводилось видеть такой большой потенциал среди непрактикующих Мастеров. Эта самонадеянная особа станет прекрасным экземпляром в коллекции путешественников, которую беглец-одиночка намеревался собрать для осуществления своего плана.

Вспомнив о своем замысле, Эмиль невольно подумал о пленной девушке в пыточной камере. Когда Максим спровоцировал прыжок, он выхватил Моргана именно там. А по возвращении Эмиль обнаружил себя в городе недалеко от дома Сабины. Совпадение? Вряд ли. Юнец явно хотел встречи с медиумом своего оригинала. Отчего-то Эмилю казалось, что и Сабина жаждала поговорить с Максимом. Состоялся ли этот разговор?

Незнание раздражало Моргана. Оно заставляло его чувствовать себя беспомощным, слабым, ничтожным…. Это было против его истинной природы. Так может чувствовать себя после перемещения какой-нибудь жалкий прототип, но не Мастер!

Эмиль гневно сжал кулаки. Все пытаются помешать ему! Даже его творение, которое должно быть благодарно ему за одно свое существование! О Сабине и говорить нечего — она изначально не понимала, что вся ее теория о доступе в Вихрь построена на лжи. Она ставила путешественников во главе всего и думала, что человек не может быть достоин Потока, если не наделен потенциалом. Морган же считал, что если Вихрь не может быть открыт всем желающим, то должен быть доступен только истинным Мастерам. К своему удивлению беглец-одиночка понял, что и рыжая девчонка, которую он встретил в мире своего прототипа, могла бы стать таким Мастером. Однако в планы Эмиля не входило делить Поток ни с кем.

Поняв, что слишком долго стоит посреди города, Морган бросил взгляд в сторону дома Сабины. Стоило подтвердить или опровергнуть свои догадки на ее счет незамедлительно. Решившись, Эмиль побрел к своей бывшей наставнице. Дорога показалась ему бесконечной. Тем сильнее была его злость, когда он обнаружил, что Сабины дома не было. Где она может быть? Прогуливаться по городу ее вряд ли потянуло бы. Смена на очистной станции у нее должна была быть только завтра.

Ошеломленно Эмиль подумал, что, возможно, завтра уже наступило? Могли ли с момента обмена телами с прототипом пройти сутки?

Уже решившись найти Сабину с помощью Вихря, Эмиль вдруг подумал о своей пленнице. Если подозрения оправдаются, девушка уже сутки прикована к стене в пыточной камере без еды и сгущенной воды. Морган сжал кулак: пленница серьезно истощена. Если не дать ей хотя бы воды, она может умереть раньше времени, а этого Эмилю совсем не хотелось. Потенциал девушки был весьма велик.

Сабина подождет.

Остатки потенциала Морган тратить не хотел, однако обстоятельства вынуждали беглеца поторопиться. Выйдя на лестницу, он сосредоточился на призыве Вихря. Темное пространство озарилось ярким светом и наполнилось хором множества звуков. Стало ощутимо холоднее: со вздохом изо рта Эмиля даже вырвалось облачко пара.

Точка ширилась и росла, и уже через несколько секунд превратилась в пространственно-временную дыру. На лице Моргана невольно растянулась благоговейная улыбка. В любых обстоятельствах он не мог внутренне не преклоняться перед величием Потока.

Шагнув к порталу, Эмиль опустил взгляд на перила. На толстом слое пыли в свете Вихря отчетливо виднелись стертые следы женских рук. Это незначительное зрелище настолько ошеломило Моргана, что на секунду заставило забыть о пространственной дыре. Беглец-одиночка изучающе прошел на пролет вверх, но там следов не обнаружил. Зато вниз вела целая цепочка, начинающаяся с шестнадцатого этажа.

Сомнений не оставалось: здесь была Сабина. Что побудило вечно осторожного напуганного медиума выбрать для спуска тридцать два погруженных в непроглядную тьму лестничных пролета вместо лифта? Вариант был только один: она хотела выйти через заднюю дверь. Почему? Картина складывалась сама собой. Максим был здесь и говорил с Сабиной. А когда почувствовал, что его оригинал возвращается, поспешил умчаться как можно дальше от дома медиума, чтобы не поставить ее под подозрения. Сабина же, в свою очередь, решила уйти из дома и отправиться другой дорогой… куда? Впрочем, это было неважно, теперь у Эмиля имелся ответ на главный вопрос: медиум предала его доверие. Выбрала сторону.

Целый ураган чувств, угнаться за которыми не представлялось никакой возможности, захлестнул сознание Моргана. Он сдержался, чтобы не зарычать от злости и досады. Внезапная мысль о том, что Максим был у пыточной камеры и мог слышать крики пленницы, немного отрезвила беглеца-одиночку. Нахмурившись, он шагнул в портал и через секунду вышел в пустоши у одноэтажного здания, где держал пойманную девушку.

Дверь оказалась открытой. У входа были следы двух людей, расходившиеся в разные стороны. Относительно свежие следы.

Скрипнув зубами, Эмиль вошел в камеру, широко распахнув дверь в призрачной надежде на чудо. Чуда не случилось: камера была пуста.

Кулаки Мастера сжались так, что побелели костяшки пальцев. Сейчас Морган был готов задушить свое творение голыми руками. Юнец считает, что может диктовать оригиналу свои правила, разрушать его планы, ставить препятствия. Ему предстоит горько пожалеть о своей самонадеянности!

Когда злость чуть схлынула, Эмиль вздохнул и устало потер переносицу. Максим сильно усложнял ему задачу. Если он зачастит с перемещениями и станет выпускать всех пленников из камеры, исполнение замысла сильно оттянется. Стоило сменить тактику: устроить общий сбор вместо поэтапного. Выследить потенциал, запомнить, и, когда его наберется достаточно, собрать урожай.

Решив больше не тратить силы на перемещения через Вихрь, Эмиль неспешно направился обратно к дому Сабины. Им с медиумом предстоял серьезный разговор, и даже сам Морган не знал, чем он закончится.

По дороге беглец-одиночка окидывал местность взглядом путешественника, выискивая своих будущих жертв. Помимо накоплений ему был необходим и сиюминутный доступ в Вихрь.

Стоило подумать об этом, как чей-то потенциал поманил Эмиля. На лице беглеца растянулась победная улыбка: удача сопутствовала ему. Словно хищник на охоте, Морган пошел по следу. Его походка стала легкой и смертоносной — ни одна ветка не сломалась под его весом, ни один шорох не выдал его присутствия. Здесь, в нейтральной зоне он мог вершить свои дела абсолютно безнаказанно. Впервые Морган осознал, что он — часть хаоса своего мира, и ему это нравилось.

Приближающийся потенциал был достаточно велик, и цель заполучить его оправдывала средства. Сабина подождет.

* * *

— Закрывай, Сабина! — строго крикнул Шамир.

В помещении было невыносимо холодно, однако от напряжения на лбу мужчины выступили крупные капли пота.

Сабина до скрипа стиснула челюсти. Руки ее дрожали. Она направила всю свою концентрацию на управление порталом, но высвобожденная сила Вихря не желала поддаваться молодой женщине даже при условии, что Шамир немного сдерживал портал своими силами. Поток стремился утянуть медиумов внутрь себя. Материализованный в вещественном мире, он вел себя весьма агрессивно. Сабина поражалась, как у ее отца хватало сил сдерживать мощь Вихря при столь небольшом потенциале.

— Закрывай! — снова крикнул Шамир, — я не смогу держать его дольше!

Молодая женщина бессильно застонала, выуживая из себя остатки сил. Портал диаметром всего в полтора метра чуть сузился, однако и не думал исчезать. Стоило чуть отпустить, он ширился снова и словно бы сдавливал каждую клеточку тела молодой женщины.

— Я не могу! — отчаянно выкрикнула она, — не получается!

Остатки сил покинули молодого медиума, руки безвольно опустились, ноги предательски подкосились, и Сабина тяжело рухнула на пол, больно ударившись коленями. Притяжение портала стало неумолимым. Минуту назад молодая женщина испугалась бы этого, однако сейчас от усталости ей было почти все равно.

Ахнув, Шамир взмахнул рукой. Портал резко сузился до размеров небольшой светящейся висящей в воздухе точки и через секунду исчез, оставив после себя лишь холод и частички разреженного воздуха.

Комната погрузилась в звенящую тишину, нарушаемую лишь тяжелым дыханием медиумов. Шамир устало отер пот со лба и помог дочери подняться.

На непослушных ногах Сабина с трудом добралась до кресла. Взгляд ее рассеянно гулял по комнате. Шамир налил в стакан немного мутно-синей жидкости и протянул напиток дочери. Молодая женщина поморщилась от резкого запаха.

— Нет, я не…

— Не спорь, — оборвал Шамир, мрачно окинув дочь взглядом, — это немного вернет силы. Ты выжата до предела. Ближайшие несколько часов тебе и близко нельзя подбираться к Вихрю, он тебя убьет.

Сабина обреченно посмотрела на отца.

— Мог и не говорить, — буркнула она, нехотя принимая из его рук стакан и, морщась, осушила его до дна. О том, что сейчас при первой же попытке даже простого сеанса с путешественником Поток уничтожит ее, Сабина знала и без подсказок.

— Не отчаивайся, — ободряющая улыбка Шамира вышла натянутой, — часа через три сможем повторить попытку с меньшим порталом. Рано или поздно у тебя получится.

Сабина отставила стакан и закрыла лицо руками.

— Рано или поздно! — скептически воскликнула она, — у меня нет времени на долгое обучение! Чтобы помочь Максиму, я должна закрывать порталы играючи, даже лучше, чем ты! А я не могу справиться с материализованным Вихрем даже с твоей помощью!

Глаза молодой женщины блеснули.

— Как у тебя это получается так легко? У тебя ведь потенциала меньше, чем у слабейших моих учеников!

Шамир закусил губу. Ответ на вопрос дочери у него был, но он не хотел ранить ее правдой, которая ничем не поможет. Иногда распределение Вихря бывает жестоким…

Мужчина осторожно накрыл руку дочери своей ладонью и посмотрел ей в глаза, ободряюще улыбнувшись.

— Все дело в практике, дорогая, — солгал он, — удели ты этому больше времени, я давно бы не был тебе конкурентом.

Сабина покосилась на ладонь отца на своей руке. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять: нужно отстраниться. Мужчина вздохнул, поспешно убрал руку и отошел от дочери.

— Я не сумею помочь Максиму, — отведя взгляд, пробормотала Сабина, затем с надеждой подняла глаза на отца, — никто не сможет закрыть портал так искусно, как ты.

Шамир кивнул, прикрыв глаза.

— Я готов обучить Максима работать с порталами, — спокойно произнес он. Сабина изумленно распахнула глаза и качнула головой, решив, что отец неправильно ее понял.

— Но я не о том…

Шамир нахмурился, смерил дочь задумчивым взглядом и ответил коротко:

— Нет.

— Нет?

— Я знаю, чего ты от меня хочешь. И говорю: нет. Я не выйду против твоего ученика, чтобы закрыть за ним портал. Обучить этому Максима я могу, но не более.

Сабина раскрыла рот от возмущения. Она попросту не могла поверить своим ушам.

— Ты хоть слушал мой рассказ? Понимаешь, что стоит на кону?! — выкрикнула она и резко поднялась с кресла, игнорируя легкое головокружение.

— Понимаю, — спокойно ответил Шамир, складывая руки на груди, — но я знаю свои возможности. Да, у меня, скорее всего, хватит сил закрыть обыкновенный портал. Но Эмиль Морган собирается открыть огромную нестабильную пространственную дыру, и против нее я буду так же бессилен, как ты сегодня, на это нужен большой потенциал, коим я не обладаю. А при этом твой ученик — опытный жестокий убийца. Он сразу же устранит угрозу в лице меня, и я попросту погибну. Это неоправданное самоубийство. Это глупо.

Молодая женщина метала глазами искры. Прежняя злость на отца пламенем всколыхнулась внутри нее.

— И как я вообще поверила, что от тебя можно ждать помощи? — презрительно бросила она, разворачиваясь и направляясь к двери.

Шамир сжал кулаки.

— Брось эти детские замашки и послушай! — выкрикнул он. Сабина не отреагировала, и мужчина сконцентрировался на призыве Вихря. Светящаяся точка замерцала в двух шагах перед молодой женщиной, и последняя в страхе вскрикнула, отшатнувшись назад.

Шамир закрыл не успевший открыться портал. Сабина обернулась и ожгла его взглядом.

— Ты из ума выжил?!

— Замолчи и послушай, — тихо произнес он, в голосе его звучала сталь. Молодая женщина скрестила руки на груди с мрачной готовностью выслушать отца. Шамир вздохнул, — отбрось свои предрассудки насчет меня и подумай здраво. Ни я, ни ты не сумеем противостоять Моргану. Мы будем бесполезны. Самое лучшее, что мы можем сделать, это натаскать Максима. Если при всем, что ты рассказываешь, Морган еще не уничтожил своего прототипа, значит, он этого делать и не собирается, юноша нужен ему в отличие от нас. Для нас с тобой активное участие в этой истории будет означать верную смерть.

Сабина прищурилась.

— Ты предлагаешь мне попросту свалить все на Максима и устраниться? — хмыкнула она.

Шамир выдержал ее взгляд и кивнул.

— Да. И говорю я совершенно серьезно. Можешь не верить, но я не хочу, чтобы ты погибла.

Молодая женщина презрительно фыркнула.

— Тебе не кажется, что беспокоиться обо мне нужно было несколько раньше?

— Сабина, не начинай, — закатил глаза Шамир.

На этот раз молодая женщина согласилась с отцом, решив, что от этих разговоров нет никакой пользы. Махнув рукой, она направилась к двери.

— Всего хорошего.

— Ради чего ты пытаешься собой пожертвовать? Ты хоть знаешь? — мрачно бросил Шамир в спину дочери. Сабина опустила голову, ссутулив спину от усталости, резко навалившейся на плечи.

— Просто у меня плохо получается договариваться с собственной совестью, — хмыкнула она и, не оборачиваясь, покинула дом своего отца.

* * *

— Макс, ты уверен? — мрачно спросила Настя, кутаясь в куртку и ежась от осеннего холода. Они с другом стояли посреди улицы в тени деревьев напротив небольшого клуба, где девушка когда-то работала.

Максим разглядывал в небольшое зеркальце подруги наскоро обработанную голову. Он думал, что порез гораздо глубже и серьезнее, если судить, сколько крови было вокруг, когда юноша пришел в сознание, однако ранка оказалась несущественной. До конца отмыв волосы от запекшейся крови, Максим сумел даже прикрыть ими порез.

Убедившись, что не будет одним своим видом пугать людей, юноша протянул подруге ее зеркальце и кивнул.

— Лето две тысячи шестого? — невесело ухмыльнулся он.

Настя нахмурилась и кивнула.

— Да, я уверен, — кивнул Максим.

Решив множить свой потенциал, юноша вспомнил об их с подругой идее переместиться в прошлое для изменения незначительной детали. Придумывать какое-то другое событие у Максима не было ни сил, ни желания, поэтому он решил воспользоваться идеей Насти и попросить у нее номер такси в две тысячи шестом году.

— Вход у нас был бесплатный, так что войдешь ты без проблем. Меня, думаю, тоже узнать сможешь. Переносись в четырнадцатое июля две тысячи шестого года. Это была пятница, я тогда в малом зале одна работала, так что на других официанток не нарвешься.

Юноша изумленно покосился на подругу.

— Ничего себе! Откуда такие детали? Я неделю назад-то не помню, что было…

Настя смущенно потупилась.

— Все просто. В тот день я познакомилась с Пашей.

— Ох… — Максим поджал губы, — а это не будет странно, если я заявлюсь в тот же день с тем же вопросом про такси?

Девушка рассеянно качнула головой, похоже, погрузившись в воспоминания.

— Нет, не будет. Говорю же, это нормальная практика.

Юноша пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Тогда мне пора. Пожелай мне удачи, что ли?

Настя серьезно посмотрела на друга и вместо пожелания прильнула к нему, заключив его в крепкие объятия. Максиму некстати вспомнился разговор с Сабиной. Созданный прототип, он даже не должен был появиться на свет, что уж говорить о полноценной жизни, близких, друзьях…. Осознание того, что скоро все это исчезнет, болью врезалось в сердце юноши, и он крепко сжал подругу в объятиях, словно пытался удержаться за нее в этом мире.

Девушка отстранилась первой и внимательно посмотрела другу в глаза.

— Макс, пока ты не ушел, я хочу кое-что спросить, — серьезно сказала она. Юноша кивнул, — что еще произошло в том мире? Ты сам не свой после разговора с Сабиной, и я хочу знать, все ли ты мне рассказал, или было что-то еще, о чем ты молчишь?

Максим вздрогнул, поразившись проницательности подруги. У него были подозрения, что Настя почувствует недосказанность, однако он не думал, что это произойдет так скоро. Разумеется, юноша хотел рассказать ей всю правду, разделить с ней свои переживания, однако слова комом застряли в горле. Столько раз он слышал от Насти: «ты мой лучший друг, я без тебя не смогу», и каким-то шестым чувством понимал, что она говорит серьезно. Нет, решил он для себя, не следует перекладывать это на ее плечи сейчас. Возможно, позже, но… нет.

Поняв, что пауза затягивается, юноша криво улыбнулся и качнул головой.

— Нет, я все рассказал, — вздохнул он, — просто не каждый день узнаешь, что вся твоя жизнь — большая ошибка чьего-то скачка в Вихре.

Настя виновато потупилась. Максим взял подругу за руку.

— Ничего, я привыкну. Человек — существо такое, ко всему привыкает.

Девушка натянула ободряющую улыбку.

— Все будет хорошо, Макс. Мы справимся.

Максим кивнул, пытаясь хоть на секунду в это поверить.

Цепкий холодный ветер обжег щеки друзей, заставив юношу отстраниться от подруги. Теперь он понимал, что нужно, чтобы совершить прыжок. Главное — следовать за Вихрем к цели, и тогда ошибиться будет невозможно.

— Мне пора, — сказал Максим.

Настя кивнула и опустила глаза. Юноша сделал несколько шагов прочь и призвал Поток, воспроизводя те ощущения, что испытывал в доме Сабины. Вихрь откликнулся на удивление легко. Грудь обожгла ставшая привычной боль, юноша прикрыл глаза и сделал шаг, перенесший его в прошлое.

Настя подняла взгляд и никого не увидела перед собой. Порыв холодного ветра, дунувший в лицо, заставил ее поежиться. Девушка огляделась.

— Макс? — позвала она.

Ответа не последовало. На всякий случай девушка набрала номер друга и услышала ожидаемый ответ: «Набранный вами номер не существует». Похоже, девушка была права: со связью такое происходило во время любого прыжка.

Оставшись одна на темной улице, Настя обняла себя за плечи. Сколько продлится этот прыжок? Пять минут? Десять? Несколько часов? Девушка знала одно: она не имеет права уходить, пока друг не вернется. А значит, ей остается только ждать и надеяться, что он вернется сюда же.

* * *

Эмиль терпеливо дожидался, пока медиум откроет ему дверь. Прошло достаточно времени с момента ее предательского побега, сейчас она была дома — Мастер чувствовал это по ее биополю внутри апартаментов и ждал ее появления в дверном проеме, изредка отирая кровь, тонкой струйкой бегущей из разбитого носа. Жертва, которую он учуял на пустоши, оказалась не так проста: это был высокий широкоплечий мужчина, которому Морган уступал в весе почти в полтора раза — один из бандитов, если судить по поблекшей от времени татуировке на предплечье, изображающей голову шакала. Такой рисунок на руках имели и люди той группировки, из-за которой Эмиль лишился фаланги безымянного пальца когда-то давно. Оглядываясь назад, Мастер понимал, что для него с тех времен слово минула целая жизнь.

К удаче Эмиля, его выбранный в жертву путешественник оказался весьма неповоротливым, выбить у него из рук нож не составило труда, однако, сопротивляясь, бандит все же успел нанести своему убийце удар в лицо — первый и последний: следующим движением Морган вонзил нож в грудь путешественника по самую рукоять и получил его потенциал.

Щелкнул замок, отвлекая беглеца-одиночку от раздумий. Дверь медленно приоткрылась, Сабина застыла на пороге и ахнула при виде бывшего ученика.

— Эмиль! Что… — молодая женщина непонимающе качнула головой, хмуро глядя на его лицо, — что с тобой случилось?

Морган изучающе склонил голову. Сабина была напугана: зрачки чуть расширились, дыхание участилось, а пальцы впились в дверь чуть сильнее, чем обычно. Медиум всячески пыталась себя контролировать, но скрывать страх у нее получалось плохо.

Вместо ответа на повисший в воздухе вопрос молодой женщины, Эмиль оттеснил ее от двери и прошел в апартаменты. Сабина попятилась, недоверчиво глядя на непрошеного гостя.

— В чем дело? — нахмурившись, спросила она. В голосе ее зазвучала напускная строгость, которую она обыкновенно берегла для других своих учеников. Эмиль криво улыбнулся.

— Решил навестить тебя, — спокойно ответил он, сокращая дистанцию между собой и медиумом, и потянулся рукой к густым черным волосам молодой женщины. Сабина ахнула. Защитное поле неприятно укололо кончики пальцев Моргана, словно бы предостерегая от глупостей, но он даже не обратил на это внимания. Медиум с трудом выдерживала его пронизывающий взгляд. Она невольно задержала дыхание, когда Эмиль легко и удивительно нежно провел рукой по ее волосам. Улыбка на его лице вдруг сделалась похожей на улыбку Максима. Молодая женщина всеми силами постаралась не выдать своих мыслей, бегло окинула ученика взглядом медиума и к собственному удивлению поняла, что ошиблась. На миг ей показалось, что она снова видит собой прототипа своего ученика, но перед ней был оригинал с новой порцией украденного потенциала, который в этот раз усвоился намного быстрее.

— Эмиль, — выдохнула Сабина, совершенно растерявшись, — что ты…

— Тсс, — Морган приложил палец к губам молодой женщины. Она вновь сделала шаг назад и почувствовала, что упирается спиной в стену, — мы слишком много всегда говорили. Хватит с нас ненужных слов.

Сердце молодой женщины пустилось вскачь. Эмиль с трудом сдерживал победную улыбку. В отличие от рыжеволосой девчонки из другого мира у Сабины был опыт медиума, и она прекрасно владела своим защитным полем. Морган мог пересекать его границы, но лишь потому, что Сабина сама этого хотела. Стоит молодой женщине по-настоящему испугаться и захотеть защититься от путешественника, невидимый глазу барьер поджарит наглеца до углей, направив против него его собственный потенциал. Для начала это поле нужно окончательно нейтрализовать, и сделать это может только медиум.

На несколько секунд Морган замер, изучающе смотря на молодую женщину. Ее глаза блестели бессмертной надеждой, что бывший ученик питает к ней истинные чувства и решил, наконец, открыть их. Надежда эта была столь сильна, что Эмиль невольно прислушался к себе. Сабина, безусловно, казалась ему привлекательной, и ее предательство даже сумело серьезно задеть его чувства. Однако сама мысль о том, чтобы быть привязанным к человеку, зная, какие эмоции может принести Вихрь, казалась Эмилю низменной и пошлой.

Морган с трудом вытеснил из головы раздумья о Потоке, чтобы ненароком не выдать себя.

Резко подавшись вперед, он с силой ухватил Сабину за плечо, притянув к себе, другой рукой зарываясь в ее волосы. Защитное поле медиума обожгло путешественника, но тот не обратил внимания на боль, с жаром целуя молодую женщину. Уже через секунду барьер замерцал. Сабина закрыла глаза и подалась вперед, жадно отвечая на поцелуй Моргана. Защитное поле лопнуло, как мыльный пузырь, и осыпалось невидимыми невооруженному глазу искрящимися осколками. Руки Сабины обвили шею Эмиля. Сердце билось так часто и громко, что, казалось, его можно было услышать с лестницы.

Морган отстранился первым. На его лице играла мягкая, почти снисходительная улыбка. Сабина блестящими глазами смотрела на своего ученика, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, она мечтала об этом мгновении с первого дня их встречи. Чувства, которые она так стремилась подавить, вспыхнули с новой силой.

Мужчина вновь наклонился к лицу молодой женщины, и медиум подалась навстречу, желая вновь коснуться его губ, однако Эмиль ушел от поцелуя и прошептал ей на ухо:

— Ты предала меня, Сабина.

Понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Медиум ощутила, как холодный ужас карабкается по спине: Сабина ведь только что добровольно, по собственному желанию оставила себя без защиты от коварного одержимого Вихрем монстра, который воспользовался ее чувствами, чтобы отомстить! Он пришел, чтобы убить ее…

Из груди молодой женщины вырвался испуганный вздох, на который Эмиль отозвался усмешкой.

Ахнув, Сабина резко дернулась в надежде сбежать. Попытка казалась жалкой: жизнь беглеца-одиночки воспитала в Эмиле невообразимо быструю реакцию. Его руки мертвой хваткой сомкнулись на горле жертвы. Глаза Сабины в ужасе округлились, она отчаянно ухватила Моргана за предплечье, пытаясь вдохнуть.

— Ты сама выбрала сторону, — снисходительно произнес Мастер.

Легкие горели от удушья. Молодая женщина вложила все имеющиеся силы в удар, перед которым должна была потерять сознание и врезалась коленом в пах убийцы. Хватка Эмиля ослабла, он вскрикнул от боли, невольно отступив, и Сабина сумела вырваться.

Голова кружилась, перед глазами плясали темные пятна, ноги предательски подкашивались, и молодая женщина с трудом удерживала равновесие, однако сумела заставить себя броситься к двери.

Жадно хватая ртом воздух, Сабина отчаянно всхлипывала, понимая, как глупо дала обвести себя вокруг пальца. Мелькавшая глубоко в душе мысль, что Эмиль попросту воспользовался ее чувствами, чтобы уничтожить барьер, причиняла ощутимую, почти физическую боль. Глаза застилали слезы предательства, унижения и страха.

Морган выпрямился, гневно зарычав от злости, и бросился на свою жертву, точно разъяренный зверь. Одним прыжком он добрался до Сабины и повалил ее на пол, придавив всем весом своего тела.

— Нет! — отчаянно извиваясь, закричала молодая женщина. Успев согнуть ногу, она, застонав от усилия, сбросила с себя Моргана, перекинув его через голову ближе к двери.

Проклятье! Как через него прорваться?!

Понадеявшись на удачу, молодая женщина попыталась перепрыгнуть через упавшего противника и броситься к выходу. Эмиль повернулся, придерживая ушибленный живот, и ухватил медиума за ногу в прыжке. Сабина вскрикнула, повалившись на пол. Болезненный оглушающий удар пришелся на лицо, из разбитого носа хлынула кровь, зубы от удара глубоко прикусили нижнюю губу. На миг молодая женщина потеряла ориентацию в пространстве, безвольно распластавшись на полу.

Морган навис над своей жертвой, лицо со звериным оскалом пылало злобой. Он отвел ногу чуть назад, и в следующую секунду правый бок Сабины взорвался острой болью, послышался гулкий хруст, заставивший медиума подавиться собственным криком. Из глаз брызнули слезы.

Рука молодой женщины осторожно потянулась к правому боку. Эмиль перехватил ее за предплечье и резко дернул вверх, заставляя подняться. Сабина тяжело застонала: ребра — похоже, сломанные — отозвались дикой болью, возвращающейся с каждым лихорадочным вздохом.

В руке Эмиля свернул нож. Холодная сталь лезвия обожгла разгоряченную щеку молодой женщины, проводя по ней тонкую кровавую полосу, однако на этот раз медиум ничего не почувствовала: порез словно потерялся в общей боли, которую испытывала Сабина.

— Если б только ты поняла, — в голосе Моргана прозвучала досада в странной смеси с сочувствием, — если б только сумела обуздать свою природу!.. Это ведь было возможно, Сабина! Это бы спасло тебе жизнь.

Эмиль покачал головой, поджав губы.

— Все должно было быть не так.

Молодая женщина сконцентрировалась на призыве Потока. Занятие с Шамиром забрало почти все ее силы, но Сабина готова была рискнуть.

Как и множество раз до этого, световые нити медиума вплелись в сознание бывшего ученика, вытолкнув его в Вихрь. Молодая женщина применила к Эмилю ту же тактику, что и он к ней: медиум не может отправить путешественника в Поток без его на то согласия. Однако Морган был одержим перемещениями, оттого внутренне всегда был готов к сеансу.

Тело Эмиля безвольно пошатнулось, и Сабина перехватила нож из его ослабшей руки.

Сейчас или никогда!

Медлить было нельзя. Медиум могла спасти Вихрь и все живые миры, уничтожив главную угрозу прямо сейчас. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Правый бок при замахе ножом пронзила сильная боль, молодая женщина стиснула зубы, заставляя себя не замечать ее.

«Прости, Максим…» — подумала Сабина, метясь острием ножа в грудь бывшего ученика.

Эмиль открыл глаза за секунду до решающего удара. Среагировав, он успел отвести оружие от груди. Сабина ахнула, но не выпустила нож. Лезвие глубоко вошло в левое плечо мужчины.

Морган зарычал от боли, оттолкнув от себя медиума. Сабина потеряла равновесие и упала на пол, едва не задохнувшись от боли, пронзившей правый бок. Полный злобы взгляд Эмиля прожигал насквозь. Молодая женщина сделала отчаянную попытку подняться, но боль и призыв Потока окончательно лишили ее сил, и она безвольно упала на спину, мучительно скривившись.

Эмиль стискивал зубы, придерживая раненое плечо, из которого сочилась кровь. Взгляд медиума позволял Сабине видеть, как украденный потенциал начинает утекать из раны Мастера, и это отчего-то доставило ей удовольствие. Морган тоже чувствовал, что теряет доступ в Вихрь.

— Проклятье, — прошипел он, не решившись выдернуть нож из левого плеча.

— Можешь убить меня, — слабеющим голосом произнесла медиум, — но свой драгоценный потенциал ты потеряешь впустую.

Эмиль скрипнул зубами. Украденный потенциал идеально подходил ему. У Моргана были на него большие планы, и он не намерен был от них отступаться. Поднявшись на ноги, беглец-одиночка направился к выходу из апартаментов медиума.

— Я не доставлю тебе такого удовольствия, — хмыкнул он, небрежно переступая через обессилевшую молодую женщину, — я успею закончить с тобой позже. Ты ведь знаешь, что я тебя найду.

Не произнося больше ни слова, Эмиль скрылся в темноте лестничной площадки, и Сабина, слабо застонав, потеряла сознание.

* * *

Сколько Максим себя помнил, он никогда не любил клубы. Танцевальная музыка казалась ему однообразной, юноша быстро от нее уставал. Плотно забитые танцполы его не привлекали, стулья у барных стоек были вечно заняты людьми, которым каким-то непостижимым образом удавалось разговаривать между собой, перекрикивая громкую музыку. Максим не понимал, какое удовольствие можно испытывать, находясь в клубе, где все вокруг: громкий однообразный шум, толпа, неоправданно дорогие напитки — все было лишено комфорта.

Подходя к небольшому зданию клуба, юноша устало вздохнул и осторожно коснулся раны на голове, проверяя, не кровоточит ли она. Крови на пальцах не осталось, и Максим поднялся по ступеням к двери клуба.

— Гардероб сейчас не работает, если что, — окликнули его. Голос показался юноше знакомым, и он невольно обернулся, тут же округлив глаза от изумления.

В нескольких метрах от входа в белой футболке с нашивкой клуба и черных зауженных книзу брюках стояла Настя, опершись на стену с дымящейся тонкой сигаретой в руках. А ведь она никогда не рассказывала, что курила в выпускном классе.

Девушка была накрашена чуть ярче обычного, ее непривычно светлые, почти пепельные длинные волосы были забраны в высокий хвост на макушке, а у висков были оставлены две густые накрученные пряди. Челку Настя тогда, видимо, еще не носила.

Максиму было настолько странно видеть подругу в таком образе, что он моментально позабыл о своей легенде и изумленно приблизился к девушке.

— Настя, ты… — он качнул головой, — ты куришь?

Девушка сдвинула брови, недоверчиво покосившись на Максима.

— Мы знакомы? — вопросительно кивнула она.

Юноша вздрогнул, с трудом удержавшись от того, чтобы стукнуть себя по лбу. А ведь он же готовился к этому перемещению, продумывал, как нужно себя вести: просто зайти в клуб, найти Настю, попросить номер службы такси и уйти. Казалось бы, что в этом сложного? Однако, вместо того, чтобы четко придерживаться плана и не выделяться, юноша с первых же секунд сконцентрировал все внимание Насти на своей странной персоне.

Черт, надо было хотя бы куртку где-нибудь бросить, хоть лишний разговор бы не завязался…

Молчание затягивалось. Девушка продолжала выжидающе смотреть на странноватого посетителя в ожидании ответа на свой вопрос.

— Нет, — выпалил он. Настя криво улыбнулась, недоверчиво прищурившись, и Максим поспешил придумать объяснение, — твое имя написано на карточке. Я просто удивился, что такая юная девушка курит, только и всего.

Объяснение вышло явно состряпанным на скорую руку, но другого юноша придумать не успел.

— Да? — скептически хмыкнула девушка, — а прозвучало так, будто ты меня знаешь. Хорошее у тебя зрение, если ты мое имя с такого расстояния на бейдже разглядел.

Максим почувствовал, что краснеет, и предпочел проигнорировать это замечание. Его взгляд лихорадочно искал, за что бы зацепиться, чтобы сменить тему.

— А почему ты про гардероб сказала? — улыбнулся он, вспомнив, что разговор их начался именно с этого.

Девушка пожала плечами, затушив сигарету о борт урны, стоящей рядом.

— Просто решила, что он тебе понадобится, раз ты летом в куртке ходишь. Не жарко?

— Не жалуюсь, — буркнул Максим, на самом деле сходивший с ума от жары.

Девушка поджала губы.

— Ясно. Ну, вот поэтому и сказала. В клубе-то еще жарче, чем на улице. А мы на лето гардероб закрываем.

— Большое упущение! — картинно возмутился Максим. Настя хохотнула.

— Пожалуй. Надо будет сказать об этом менеджеру, — улыбнулась она, — только не пиши об этом, пожалуйста, в книгу жалоб в мою смену. Мало ли, оштрафуют за это. Мне другие официантки говорили, что у нас с жалобами строго.

Казалось, последние слова Настя добавила совершенно серьезно. Максим покачал головой, покосившись на двери клуба, куда в тот момент заходил длинноволосый молодой человек, отчего-то привлекший внимание юноши.

— Не напишешь? — голос Насти отвлек его от размышлений о том, где он мог видеть человека, только что вошедшего в клуб.

— Что? Нет, не напишу, — улыбнулся Максим, — если подскажешь мне номер службы такси. Я слышал, в клубах часто такое спрашивают.

Настя пожала плечами.

— Да, бывает иногда. Отчего же не подсказать! Подскажу. Могу даже вызвать. Тебя как зовут, кстати?

Юноша вздрогнул.

— Ох… нет, вызывать не надо. Я сам. Просто номер, если можно.

Настя чуть помрачнела, так и не услышав имя, но кивнула и повела юношу в клуб.

— Хорошо, как скажешь. Пойдем, я тебе визитку такси дам.

Максим облегченно выдохнул, чувствуя, что от жары в осенней куртке уже начинает обливаться потом.

Поднявшись по небольшой лестнице вслед за Настей, юноша как раз разминулся с длинноволосым молодым человеком, лицо которого показалось ему смутно знакомым. В руках он держал желтую визитку такси и попутно набирал номер на мобильном телефоне.

Где же я его видел?

Юноша начал старательно перебирать в памяти лица своих знакомых, пока Настя ушла к барной стойке за визиткой. Когда девушка развернулась, по спине Максима пробежал холодок. Он, наконец, вспомнил лицо молодого человека, только что вышедшего из клуба. Это был Паша, Настя когда-то давно показывала другу его фотографию. Этим самым вечером они должны были познакомиться здесь…

Максиму стоило больших трудов не вскрикнуть. Выходит, он только что незапланированно изменил прошлое своей подруги, причем куда значительнее, чем хотел.

— Что с тобой? Ты как будто приведение увидел, — улыбнулась Настя, протягивая юноше визитку службы такси. Максим рассеянно взял карточку.

— Можно и так сказать… — пробормотал он. Настя нахмурилась.

— Ты, кстати, так и не сказал, как тебя зовут.

Юноша лихорадочно пытался представить, какие последствия повлечет за собой устроенная им перемена, и лишь качнул головой в ответ.

— Мне пора, — бегло бросил он, спешно направляясь к выходу.

* * *

Оказавшись на улице, Эмиль устало привалился к стене дома. Назойливая острая боль в левом плече нисколько не утихала, а лишь распалялась с каждой секундой. Морган с трудом боролся с желанием выдернуть нож — ему обманчиво казалось, что это притупит боль. Останавливала его только перспектива усиленного кровотечения, а следовательно — более стремительной потери потенциала. На немедленную медицинскую помощь Эмилю рассчитывать не приходилось. Однако Морган отчего-то считал, что, окажись здесь Максим, Сабина тут же нашла бы способ помочь ему даже в своем нынешнем состоянии.

Скрипнув зубами от злости и боли, Мастер решил сбежать от своей раны в тело прототипа и предоставить юнцу возиться с его трудностями. В конце концов, Максим — творение Эмиля, должна же от него быть хоть какая-то польза! Морган уже выяснил для себя занятную подробность об этом юнце: в отличие от любого прототипа он не дублирует на себя травмы своего оригинала. В случае с другой ячейкой, от раны в плече было бы бесполезно бежать в иную реальность — точно такое же увечье появилось бы на всех копиях, но не на Максиме. Мальчишка, будь он неладен, всем отличался от остальных…

Не желая больше ни минуты терять потенциал, Эмиль сосредоточился на призыве Потока, который поспешил откликнуться. Сознание Мастера устремилось в Вихрь по проторенной световой дорожке в реальность, где его должно было ожидать тело прототипа. Однако конечный пункт перемещения был вновь потерян. Максима не было в своем времени.

Проклятье! Он ведь только сегодня вернулся из моего мира! Сколько же потенциала должно быть у этого юнца?

Эмиль вернулся в свое тело и перевел дух. Дыхание неприятно обжигало легкие. Боль в плече становилась невыносимой. Нужно было найти прототип, притом быстро. Моргану так и не довелось увидеть спектр потенциала мальчишки, и отыскать его было очень трудно. Лечение раны отнимет меньше потенциала, чем такой поиск.

Решив предпринять контрольную попытку, Эмиль вновь отправил свое сознание в Поток с призрачной надеждой, что прототип окажется в нужном времени.

* * *

Выбежав на улицу из клуба, Максим небрежно сунул карточку с номером службы такси в карман куртки. Его взгляд растерянно метался по улице в поисках Паши, которого, как назло, нигде не было. Нужно было вернуть его в клуб, заставить поговорить с Настей, исправить прошлое!.. Но как объяснить Паше, зачем ему возвращаться? Просто притащить его обратно силой? А такое воздействие не повлечет за собой еще больше проблем?

Черт, сейчас совет медиума мне бы не помешал!

Юноша невольно подумал о Сабине. Она, наверняка, знала бы, что делать в этой ситуации. В страхе Максим задумался, не затронул ли некий «узел» внутри Вихря. С каждой секундой вопросов становилось все больше. Что, если просто вернуться в свое время и посмотреть, какими будут последствия? Проявятся ли они сразу, или будут возникать постепенно, как круги на воде от брошенного камня?

Новая мысль заставила юношу ужаснуться: что, если Насти не окажется на месте в его времени? Может ли быть такое, что «невстреча» с Пашей заставит девушку и вовсе изменить свой жизненный путь? Или их с Максимом знакомство было «узлом»?

Не в силах больше гадать, юноша отошел в тень через дорогу от клуба и сосредоточился на призыве Вихря. Новый вдох был болезненным, яркие краски за долю секунду пронеслись перед глазами, и на улице вдруг стало ощутимо холоднее. В воздухе витал запах осени.

Максим огляделся.

Рыжеволосая девушка стояла к нему спиной, нервно переминаясь с ноги на ногу. Словно почувствовав его присутствие, Настя обернулась, и на ее лице растянулась облегченная улыбка. Друзей разделяло ощутимое расстояние, поэтому юноша не услышал голоса подруги, однако догадался, что она произнесла его имя.

— Настя, — облегченно выдохнул Максим, подавшись навстречу.

Дыхание участилось от волнения. Юноша нахмурился, понимая, что каждый вдох все еще причиняет боль, хотя обычно неприятные ощущения в груди после прыжка проходили мгновенно.

Сделав новый шаг к подруге, Максим замер, как вкопанный. Вздох показался ему особенно болезненным, и юноша не сумел сдержать стон, придерживая грудь руками. Невидимый удар сотряс его тело, и на лбу мгновенно выступила испарина от боли и страха. Эмиль прорывался в его тело в эту самую минуту.

— Нет… — выдохнул Максим, в ужасе поднимая глаза на приближающуюся подругу, — беги! Настя, беги!

Девушка замерла.

— Макс, что с тобой?

Юноша собирал остатки сил. Он понимал, что вряд ли сумеет отразить еще один удар. Уже через секунду Эмиль будет здесь.

— Беги, не оглядывайся! Скорее! Эмиль… — обессиленный стон оборвал речь юноши, и он рухнул на колени, теряя контроль над своим телом.

* * *

Первая же попытка проникнуть в тело прототипа обернулась провалом. Юнец отразил атаку своего оригинала, и, похоже, ему даже не понадобилось на это много сил.

Будь ты проклят! У тебя не может быть столько потенциала! Ты не имеешь права быть таким…

Злость переполнила Эмиля. Он просто не мог позволить себе снова проиграть прототипу. Это было совершенно недопустимо.

Сконцентрировавшись, Морган подготовил точечный удар и направил свое сознание в тело Максима. Юнец, в конце концов, не выдержал натиска оригинала. В следующую секунду Эмиль открыл глаза в теле прототипа.

Рана на голове, нанесенная рыжеволосой девчонкой-медиумом, назойливо болела, хотя это не шло ни в какое сравнение с болью в плече в его собственном теле.

Эмиль огляделся и понял, что стоит на коленях посреди улицы. Привычные красные краски его мира сменились темными вечерними оттенками чужой реальности с желтыми проблесками фонарей.

Впереди мелькал силуэт девушки. Взгляд путешественника безошибочно определил в ней медиума, подругу Максима. Эмиль победно улыбнулся.

Беги сколько угодно, девочка. Твой потенциал любезно подскажет мне, где тебя найти.

Загрузка...