Вильям Гарвей

В годы революции

Знаменитый Третий парламент был созван в 1628 году.

Этому предшествовал трехлетний период внешнего благополучия и внутренней борьбы между парламентами предыдущих созывов, представлявших интересы буржуазии и нового дворянства, и королем, за которым стояли старые, феодально-абсолютистские слои государства. Противоречия между монархом и парламентом нарастали по трем коренным вопросам, составляющим всю сущность государственного управления: по вопросам внешней, внутренней и церковной политики. Эти противоречия не находили своего разрешения и в течение предыдущих лет, после же прихода к власти Карла I они еще больше обострились.

Городская буржуазия и новое дворянство, связанное с предприятиями капиталистического характера, не желали больше поддерживать никаких отношений с католическими державами, понимая, что отношения эти идут вразрез с их экономическими интересами. Войны они тоже не желали - для войны нужно слишком много денег, а их следует употребить совсем на другие нужды: на развитие отечественной промышленности и торговли. Но если уж сражаться, если уж вступать в разорительную войну, то с единственной целью - уничтожить конкуренцию морских держав - Франции и Испании - и стать самой мощной морской державой в мире.

Карл же, наоборот, стремился к крупным сражениям ради возможных блистательных побед, ради самих побед, чтобы высоко поднять свой королевский авторитет внутри страны.

Парламент требовал единства веры и беспощадной борьбы с католицизмом, восстановления которого боялись новые крупные землевладельцы, появившиеся в период реформации: в этом случае им пришлось бы вернуть все захваченные ими церковные земли. Король же полностью пренебрегал религиозными распрями - религия как таковая мало интересовала его, но у него было обязательство перед Францией, согласно которому он вынужден был терпеть существование католической церкви в своей стране. Кроме того, среди влиятельных лиц из придворных кругов было немало католиков, а они представляли собой достаточно сильных союзников престола.

Парламент настойчиво проводил жестокую экономию в расходах, отказывал королю в ассигнованиях на военные нужды, не пожелал утвердить введенные еще Яковом I пошлины на ввозимые и вывозимые товары дольше, чем на один год, чтобы не закреплять их за Карлом на все время его царствования.

Вильям Гарвей

Ни в одном из этих пунктов Карл I не желал идти на уступки, чтобы не уронить своего королевского престижа.

Три года, с начала своего царствования, король тщетно пытался выторговать кое-какие уступки, но, очутившись в безвыходном положении, особенно на внешнеполитической арене, вынужден был снова созвать парламент.

Третий парламент, пользуясь затруднениями короля, провел "петицию о правах" - акт, разрешающий противодействие всякому насилию над личностью: аресту или тюремному заключению без суда, расквартированию солдат и матросов в домах частных лиц против их воли, публикации и выполнению деспотических декретов, опирающихся на военное положение, и т. д.

И еще раз решительно отказался оставить в бесконтрольном распоряжении короля пошлины - эту важную статью государственного дохода.

Король опять торгуется, он боится попасть в полную зависимость от парламента, если последний будет сам распоряжаться законом о пошлинах. Но торг не привел ни к чему. В марте 1629 года Третий парламент был внезапно распущен. Одиннадцать лет королевская власть пыталась обходиться без созыва представителей своих подданных.

Король направил все внимание на водворение порядка внутри страны и главным образом на установление единой, твердой церковной системы, в которой он был бы таким же безраздельным властителем, как и в светской жизни. По его указанию Вентворт (наместник короля в Ирландии, ставший затем графом Страффордом и под этим именем вошедший в историю английской революции) ввел беспощадный режим "твердой власти". Он совершенно не считался ни с желаниями, ни с экономическими интересами руководящих классов страны: он продолжал взимать не утвержденные парламентом ввозные и вывозные пошлины, проводил принудительные займы среди населения, отбирал у помещиков и земельных магнатов земли, которые лет двести назад принадлежали короне, заселял большие площади Ирландии английскими колонистами, непомерно увеличивал разные временные налоги. Все это страшной тяжестью легло на плечи населения. Но до поры до времени оно не рисковало роптать вслух.

Целых одиннадцать лет в стране царил внешний покой и. порядок. Никто не оказывал активного противодействия правительству, никто не жаловался полным голосом.

В религиозной политике Лод, епископ Кентерберийский, добивался только внешнего единообразия церковного устройства и подчинения духовенства светской власти. В богословские споры, разгоравшиеся между религиозными течениями и, следовательно, между представителями различных социальных групп, он как будто не вмешивался, но притеснял пуритан и делал поблажки католикам. Лод ввел "молитвенник", король утвердил его. В "молитвеннике" были определены все детали религиозного культа, единые для всей страны. Верующие обязаны были точно выполнять предписанные Лодом церковные обряды.

Целью Лода было сблизить два враждебных церковных лагеря - католический и протестантский, - чтобы еще больше укрепить королевскую власть. К этой цели он шел любыми путями, не считаясь с тем, как реагировало на них население.

И в этом власти просчитались. Новые, вводимые епископом Кентерберийским религиозные порядки рассматривались населением как измена реформации. Но и верующие пока молчали, и в области церковной политики тоже царил внешний порядок.

А король все это время живет беспечно, ни о чем не заботясь. По традиции своих предков, он непомерно веселится, ведет широкий образ жизни, восстанавливая против себя даже недавних .своих приверженцев. Помимо этого, он позволяет себе грубо вмешиваться в религиозную политику.

Тучи постепенно сгущаются на ясном небе Англии. Одной маленькой искры достаточно, чтобы гроза разразилась во всю силу и мощь.

Первая искра проскакивает в Шотландии. Карлу вздумалось навязать и шотландским пуританам утвержденный им "молитвенник". Шотландцы восстали. Даже со стороны своего венценосного земляка не хотели они допустить насилия над совестью.

Карл стягивает к границам Шотландии войска и вступает в Йорк. Но английские солдаты вовсе не горят энтузиазмом убивать своих шотландских братьев только потому; что те отказались отступиться от религиозных традиций; шотландцы же ни на пядь не отступают от своих требований, а их сближение с английским войском оборачивается для короля неожиданной стороной - в рядах королевской армии поднимается ропот.

Испуганный король спешит подписать мир с восставшими. Он готов все им простить, на все закрыть глаза. Да, но они-то не прощают - требуют принять их условия. В противном случае грозят продолжить восстание.

Требования шотландских повстанцев ставят под угрозу всю церковную политику Карла. И снова он с ужасом чувствует, как шатко его положение в королевстве!

Мир все-таки подписан. Одной рукой Карл ставит свою подпись на мирном документе, другой - отдает приказ вербовать войска в Ирландии.

Откуда у него такая прыть? Очень просто, Франция обещала свою помощь, и легковерный король, не задумываясь, снова собирается в поход...

В Англии тоже уже лопается терпение. Пока еще тут тихо, но вот-вот раздадутся крики протеста. За пуританские памфлеты ставят к позорному столбу крамольных писателей и проповедников. Население втихомолку восторгается ими, но не препятствует королевскому "правосудию". Кое-кто в провинции отказывается платить пошлины, за что терпит соответствующее наказание. Пострадавшие вызывают сочувствие у сограждан, но пока они сами торопятся внести налог, чтобы не подвергнуться тем же наказаниям.

Однако пока народ безмолвствует. Это легко объяснить: на стороне короля военная сила; у народа, у буржуазии, у ремесленников армии нет. Но королю нужны деньги... он уже не может дольше обходиться без парламента, и в 1640 году снова созывает его.

Титульный лист трактата В. Гарвея, изданного во Франкфурте в 1928 году

С этих пор начинается восхождение Кромвеля, этого, по выражению Энгельса, и Робеспьера и Наполеона в одном лице. В новый, Короткий парламент он был выбран от Кембриджа, университет которого окончил двадцать лет назад.

Классовые симпатии Кромвеля, потомственного английского сквайра (помещика), больше склонялись на сторону мелких землевладельцев. На политическую борьбу его толкнули религиозные убеждения. Он, как и большинство англичан, его современников, считал, что религия и политика нераздельны. Так оно и было в действительности - религиозные секты разделялись по признаку социальных групп. А уж если говорить о религии, то для Кромвеля образцом служила реформатская церковь, и по этому образцу он считал необходимым реформировать и само государство.

Став депутатом парламента, Кромвель получил, наконец, возможность применить свою энергию и силу "на благо родине и религии".

Парламент заседал всего три недели, за что и получил название Короткого. Он был распущен бесцеремонно и внезапно. Карл потребовал ассигнований на ведение снова вспыхнувшей войны с Шотландией, парламент отказал, потребовав удовлетворения старых счетов, устранения беззаконий и злоупотреблений. И разозленный король на следующий же день ответил на такую резолюцию роспуском парламента.

И на этот раз сговор не состоялся. Но шансы Карла с каждым разом уменьшались, недовольство же в народе неуклонно росло. Противники короля вооружились терпением, ожидая созыва нового парламента.

Все было пущено в ход, чтобы достать денег. Карл попробовал сделать заем в богатом Сити; получив отказ, он не нашел ничего лучшего, как посадить нескольких коммерсантов в тюрьму. Выпустить их пришлось довольно скоро - запугать Сити оказалось невозможным, богачи сами могли запугать кого угодно, хоть бы и своего монарха! Король обратился за помощью к Франции, Испании, генуэзским купцам, даже к папе римскому. Но никто из них не решился снабдить деньгами человека, который не мог представить ни финансового, ни военного, ни политического обеспечения.

А население - буржуазия и примкнувшие к ней широкие слои крестьянства и городских низов, - почувствовав всю шаткость монаршей власти, поняв всю отчаянность положения правителя, заговорило, наконец, вслух. Ропот стал явственным и довольно активным. Осмелевшие налогоплательщики перестали вносить деньги в казну. Последний источник доходов уплывал из государственной кассы.

Через шесть месяцев припертый к стене король, озлобленный и уязвленный, созвал Долгий парламент - последний парламент в жизни Карла I.

Тут уж Оливер Кромвель встает во весь рост. На этот раз он появляется на исторической сцене, чтобы сыграть главную роль: возглавить революцию и стать впоследствии безраздельным диктатором в стране.

Новый парламент ставит перед королем четкие и определенные требования: беззакониям и самовластному хозяйничанью короны должен быть положен конец, парламент должен получить гарантии, обеспечивающие его права, епископальная церковь должна быть реформирована и избавлена от королевской опеки.

Пока под этими требованиями подписываются все классы и классовые группы страны, по мере нарастания революции различия между их интересами станут все значительней и явственней. Но на первых порах в обеих палатах царит полное согласие и единодушие, особенно в вопросах наказания главных советчиков и исполнителей воли короля - графа Страффорда и епископа Лода.

Графа Страффорда успели возненавидеть все прослойки населения, все общество, независимо от принадлежности к той или иной социальной группе или религиозной секте. Страффорд представлялся всем как воплощение гнета, от которого государство страдало столько лет. Комиссия по расследованию деятельности ирландского наместника предъявила ему обвинение в государственной измене.

Дело Страффорда длилось около пяти месяцев. Обвинителями его были все три страны: Англия, Ирландия и Шотландия. Все три страны добивались возможности вознаградить себя за перенесенные страдания смертью тирана.

После разбора дела парламент быстро и единодушно принял билль "о государственном преступлении" Страффорда и приговорил его к смертной казни. Карл утвердил приговор. Голова первого королевского советника и фаворита, вдохновителя его внутренней политики, очутилась на плахе.

Через некоторое время за ирландским наместником последовал и Кентерберийский епископ Лод - второй тиран и вдохновитель антинародной политики.

Вначале парламент одерживал победы почти бескровно. Не имея другого выхода, король шел на уступки: пропустил без возражений целый ряд законов, фактически сводивших на нет его неограниченную власть монарха; согласился уничтожить Звездную палату и Верховную комиссию; подписал закон о созыве парламента каждые три года; теперь даже вопреки воле короля парламент мог существовать до тех пор, пока сам себя не распустит. Парламент избавился от опеки короля, он больше не был в его власти.

Король уступает. Но в "добровольность" этих уступок никто не верит. Не верит и Кромвель. В этот период своей политической деятельности он переносит главное внимание на вопросы военной организации. Бороться с королем и защищать парламент невозможно, имея в руках только перо для начертания биллей, тут нужна вооруженная сила, армия.

Карл тоже не зевает: он намеревается в борьбе с парламентом и для усмирения его использовать свои кровные связи с шотландцами. В августе 1641 года король под видом "осмотра северных провинций" отправляется за помощью в Шотландию. Предыдущие уроки, полученные там, не пошли ему впрок, он снова надеется уговорить земляков, чего бы это ему ни стоило.

С этого дня почти на пять лет теряет свою самостоятельность королевский медик Вильям Гарвей: Карл I увозит его сначала в Шотландию, затем в Оксфорд. Гарвей становится добровольным изгнанником.

Между тем шотландцы вовсе не дорожили короной Карла, собственная свобода была им во сто крат дороже. Они и не подумали идти против английского парламента - единственного органа власти, который мог бы и им при случае оказать помощь.

Пока Карл, сидя в Шотландии, убеждался в нелепости и безнадежности своей затеи, вспыхнуло кровавое восстание в Ирландии.

Семена бунта в угнетенной Ирландии постепенно созревали еще со времен Елизаветы. Конфискации, штрафы, преследование ирландского населения никогда не прекращались. Страна была заселена английскими и отчасти шотландскими колонистами, которые отнимали у ирландцев землю, выгоняли их с насиженных мест, забирали продовольствие, даже убивали. Все это проходило для них безнаказанно - у ирландцев не было защитников среди представителей государственной власти.

Годы наместничества Страффорда не принесли облегчения доведенному до крайней степени нищеты народу. Большинство ирландцев лишилось земли и было оставлено без каких-либо средств к существованию.

Когда в Ирландию просочились слухи о событиях з Англии, ирландцы поняли, что должны сделать выбор: что лучше - попасть под иго английского пуританизма, наиболее ярким представителем которого был Кромвель, или остаться под властью короля, которому И самому грозят в Англии неприятности? Они выбрали второе, рассудив, что лучше король, попавший в зависимость от них, король, которому они смогут диктовать свои условия, чем английский парламент, который навсегда установит в стране свои порядки, ничуть для ирландцев не лучшие, чем те, которые устанавливал Страффорд.

Для будущего английской революции это имело решающее значение. По словам Маркса, "...английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию!" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Об Англии. Госполитиздат, 1952, стр. 446)

Кромвель тотчас же воспользовался создавшейся новой ситуацией и выбросил неотразимый лозунг: "Если вы хотите жить, защищайтесь!"

Организацию обороны страны Кромвель берет на себя. Он требует от парламента назначения особой оборонной комиссии, посылает в Кембридж деньги и оружие, захватывает городской оружейный склад. Словом, постепенно становится главой будущей парламентской армии, с которой позже ему пришлось провести немало военных операций.

В конце 1641 года Карл, разочарованный и раздраженный, вернулся из Шотландии. Помощи он тут не получил, что ждет его в столице - не знал и лихорадочно придумывал выход из создавшегося грозного для него положения.

Он решил повести наступление на парламент. Начал с запрещения парламентской гвардии, во главе которой стоял деятель революции Эссекс. Затем потребовал ареста нескольких членов парламента. И, наконец, попытался снять коменданта Тауэра и поставить на место него своего приверженца.

Все эти мероприятия вызвали бурю негодования. Парламент в ответ принял закон о передаче ему (парламенту) начальства над армией. В воздухе запахло порохом.

Король покинул Лондон и отправился в Ноттингем, где и обосновался. Отсюда он обратился к населению, призывая поднять оружие против бунтовщиков и изменников (то есть против членов парламента).

В первые недели своего изгнания Карл, не строя иллюзий по поводу своего положения, пытался найти путь к примирению с парламентом. Он посылал в Вестминстер уполномоченных для ведения переговоров, выдавал различные словесные векселя. Но в глазах парламента Карл уже лишился всякого доверия, и в ответ на все его предложения парламент объявил вне закона всех тех представителей феодальной знати, кто так или иначе проявлял свою лояльность по отношению к королю. Выхода у них не было, и они подались в Ноттингем "на защиту короны".

В результате армия короля увеличилась до четырнадцати тысяч человек. Это была армия отборных "кавалеров", многие из них имели за плечами опыт Тридцатилетней войны в Германии. В первой же серьезной битве, которая состоялась 23 октября 1642 года при Эджгилле, кавалеры одержали победу.

На стороне парламентских войск было всего десять тысяч человек, в том числе организованная Кромвелем, превосходно дисциплинированная, хотя и малочисленная конница.

Основную массу армии парламента составляли главным образом милицейские войска. Недостаточно обученная и плохо оснащенная, армия эта не могла противостоять натиску королевских войск, большая часть которых состояла из легкой, чрезвычайно быстрой и подвижной кавалерии.

Сражение при Эджгилле началось на заре. И было одним из самых суматошных и неорганизованных сражений, какие только знала история. Войска Карла I перепутались с парламентскими, кое-где вдруг начинали стрелять по своим, принимая друзей за врагов, а врагов за друзей. И те и другие поочередно бежали с поля боя, покуда полководцы снова не сгоняли их назад. Возвратившись, воины начинали ожесточенно биться и при малейшем намеке на поражение опять бежали.

Сам Карл участвовал в этой битве. Двух своих сыновей, сопровождавших его в походе, он оставил на попечение лейб-медика Гарвея.

Гарвей с принцами пристроился у плетня на окраине селения, рассеянно прислушиваясь к звукам битвы. Потом он взял книгу и погрузился в чтение. Внезапно внимание его было привлечено муравьем, свалившимся откуда-то на книжную страницу. Гарвей с любопытством пригляделся. Муравей деловито тащил куда-то крохотную соломинку.

Гарвей осторожно опустил книгу на землю. Муравей сполз и выронил ношу. Гарвей с улыбкой смотрел - что же теперь будет делать насекомое?

Что-то просвистело над ухом. Инстинктивно Гарвей наклонился и прикрыл муравья. Мушкетная пуля взрыла землю совсем рядом, но насекомое уцелело...

Так много веков назад Архимед при осаде Сиракуз прикрыл собой чертеж, нарисованный им на земле, и был заколот набежавшим на него римским воином...

Гарвей не пострадал - пуля пролетела мимо. Но оставаться здесь становилось опасно, и он пошел искать другого убежища.

Битва продолжалась весь день и закончилась победой роялистов - приверженцев короля.

На этот раз счастье сопутствовало Карлу. Именно счастье, а не военное искусство: обе стороны в этой первой серьезной битве проявили его очень мало...

Революция и гражданская война лишили Гарвея возможности продолжать научную работу, прервали его наблюдения и опыты. Вернулся он к ним только в конце 1642 года, когда после Эджилльского сражения вместе с Карлом обосновался в Оксфорде.

Оксфорд, ставший резиденцией короля, как и Кембридж, славился своим университетом. Деканом одного из тамошних колледжей, Мертонского медицинского колледжа, был до того времени доктор Брент, стоявший на стороне Кромвеля. Когда Оксфорд был занят королевскими войсками, Брент бежал из города. Карл, то ли в благодарность за многолетнюю службу, то ли из желания дать Гарвею возможность продолжать исследования, назначил его деканом Мертонского колледжа.

Гарвей был счастлив. Теперь уж ничто не оторвет его от наблюдений за развитием зародыша! Слишком много времени потеряно во всех этих переездах и сражениях! Он вовсе не приспособлен ни к тому, ни к другому. Ему нужно одно: возможность работать.

Он получил эту возможность и с головой ушел в свои опыты. Благо в соседнем колледже жил и работал. Джордж Батурст, как и Гарвей одержимый загадкой развития зародышей. Они будут работать вместе! - решает Гарвей. Не беда, если удастся сделать какое-либо важное открытие и Батурст будет при этом присутствовать или даже непосредственно принимать в нем участие! Не все ли равно, кто и как сделает нужное для науки наблюдение, важно, чтобы оно было сделано...

Он думает только о цели работ: он должен доказать, что все живое происходит из яйца! Что мухи не зарождаются самопроизвольно из мяса и что вообще рождение возможно только от себе подобных.

Опять ему неймется? Опять он лезет в драку? Опять крамола, преступление перед религией и отступничество от веры?

И об этом он не думает - одной неприятностью больше, одной меньше - не все ли равно? Да он и не уверен еще, что станет публиковать свой труд. Там видно будет.

А пока... Пока Карл I сначала одерживает победы, а потом начинает терпеть непоправимые поражения; пока революция достигает своего зенита, и Кромвель превращается в ее вождя; пока в Лондоне рвет и мечет завистливый доктор Брент, который не может стерпеть, что его место в колледже занято "выскочкой" и "королевским приживалой" Гарвеем, - пока происходят все эти события, Гарвей снова превращается в сосредоточенного и дотошного ученого и занимается наблюдением над развитием куриного яйца.

На квартире у бакалавра богословия Батурста живет курица, обыкновенная наседка. Под курицей в теплой уютной корзинке лежит несколько яиц. Изо дня в день Гарвей приходит сюда, чтобы вместе с молодым богословом понаблюдать за тем, как развиваются замурованные в своих белых домиках будущие цыплята.

Быть может, именно здесь, в небольшой комнате Батурста, Гарвей окончательно убедился, что и учитель его Фабриций и древний философ Аристотель ошибались, что не из белка и не из желтка образуется зародыш, а из особого зародышевого пятна - "яичного очка".

В этом небольшом пятнышке заключается весь куриный эмбрион, и по мере насиживания пятнышко увеличивается. Проходит день, два, и пятнышко достигает размеров ногтя, потом разделяется на концентрические кружки. Из них формируются отдельные органы цыпленка.

Осторожно, с волнением снимают оба наблюдателя на третий день часть скорлупы с очередного яйца, извлеченного из-под наседки, и смотрят, как в центре кругов, в самой середине белого "очка" появляется крохотная пульсирующая точка - красная капелька крови, зачаток будущего сердца.

Точка то исчезает, то вновь появляется в поле зрения; она сокращается и расширяется, совсем как настоящее сердце. В этой точке, в этом едва приметном намеке на жизнь - сама жизнь.

Гарвей увлеченно следит за рождением живого существа. Но несчастье уже стережет его. В Лондоне происходят печальные события. Слух о них доходит до ушей ученого. В горе он восклицает:

- Мои рукописи!

"Брент презренным образом отомстил тому, кто мгновенно занял его место, - пишет биограф Гарвея Л. Фигье, - он возбудил крестьян и горожан против несчастного Гарвея. Возмутившаяся толпа дошла до того, что ограбила и сожгла его дом".

Вместе с домом погибла и библиотека и все рукописи, плод сорокалетних трудов. Варварской мести Брента обязано человечество тем, что ни трактат о легких, ни наблюдения по сравнительной анатомии и эмбриологии, о которых неоднократно упоминал Гарвей, никогда не увидели света. Они погибли в огне вместе со всем имуществом ученого.

Революционные события развивались своим чередом. С конца 1642 года до 20 сентября 1643-го удача сопутствовала королю. Парламентские войска терпели поражение за поражением, в руках роялистов оставался весь юго-запад страны, за исключением Плимута. Королевские войска заняли Бристоль.

Но 20 сентября 1643 года в битве при Ньюбери победили парламентские войска. Продвижение Карла к столице было приостановлено. Выиграть это сражение помогли парламенту шотландцы, к которым палата общин обратилась за помощью.

В качестве платы за свое содействие они потребовали соглашения, в силу которого Англия должна была ввести у себя такую же, как в Шотландии, систему церковного управления - пресвитерианство.

Такое соглашение являлось для Шотландии гарантией того, что английские власти не смогут больше навязывать через посредство своих епископов угодные им религиозные реформы, путем которых английские короли и ослабляли политическую самостоятельность шотландского народа. По существу, оно гарантировало независимость, к которой Шотландия давно уже стремилась.

Для англичан же это соглашение означало создание независимого от государства церковного управления - таковы были требования пресвитерианства.

А парламент вовсе не хотел, чтобы церковь, управляемая "старейшинами" - представителями поместного дворянства и городского купечества, - выросла в самостоятельную и, весьма вероятно, враждебную общественную силу.

Но шотландцы вовремя выдвинули свое требование: английскому парламенту их помощь была в тот момент важнее воех церковных реформ! Парламент подписал соглашение.

Кромвель был недоволен: соглашение это противоречило его политическим и религиозным взглядам. Его не на шутку пугало двоевластие, которое могло установиться в стране. С другой стороны, он опасался недовольства армии, весьма разношерстной по своему общественному составу и религиозному характеру, - ведь армия была единственной реальной опорой революции.

Вот почему Кромвель был встревожен. Вот почему борьба партий в парламенте после битвы при Ньюбери сильно обострилась. А пока велись парламентские споры, Карл успел получить подкрепление в Ирландии.

Страна приходила в упадок. Помещичьи дома превратились в штаб-квартиры парламентских или королевских войск. Военные сборы, дороговизна, голод, безработица душили население, промышленность замирала. Народ требовал мира, то и дело возникали манифестации, в которых главную роль играла беднота, а это не входило в расчеты буржуазии. Нужно было что-то немедленно предпринимать.

И тут Кромвель проявил находчивость и оперативность, которые и подняли его над другими руководящими деятелями революции. После ряда мер, принятых парламентом по предложению Кромвеля, после того как он стал во главе кавалерии - основной силы армии, - в ходе событий наступил резкий перелом.

В 1644 году разыгралась самая кровопролитная битва за все время гражданской войны - битва при Марстон-Муре. Армия парламента вышла победительницей. А через год сражение при Нэсби окончательно решило судьбу короля. Роялистская армия была разгромлена наголову, военные силы Карла перестали существовать.

Гражданская война кончилась.

Король, однако, не пожелал сдаваться парламенту. Весной 1646 года, в ночь на воскресенье, развенчанный правитель Англии устроил небольшой тайный маскарад: осторожно пробравшись в один из колледжей Оксфорда, король сбрил свою знаменитую щегольскую бородку, остриг красивые волнистые волосы, поменялся платьем со слугой и в сопровождении двух приближенных вышел из городских ворот.

Через десять дней он вступил в Саутвелл, где в то время расположился шотландский лагерь, и сдался своим землякам.

С этой минуты Карл I перестал быть королем - он стал пленником.

На этот раз лейб-медик был забыт. Гарвей остался в Оксфорде, даже не подозревая о бегстве короля. Но с той самой минуты, как Карл утратил свободу, Вильям Гарвей вновь обрел ее.

Парламентские войска вошли в королевскую цитадель. Брент снова занял должность декана медицинского колледжа.

24 июня 1646 года Гарвей, потерявший все свое имущество, рукописи, жилище, усталый, уже старый, но все еще полный научных замыслов, вернулся в Лондон.