Вивьен. Одна душа - две судьбы

Глава 14. За день до бала-маскарада

Никто бы и не подумал о таком стечении обстоятельств, но Ровейн перенес меня в самое непредсказуемое место — в Академию Четырёх Королевств. Когда я немного отошла от путешествия через портал, то постепенно начала оглядываться — что-то в картинке передо мной по определению было не так.

Студенты стайками брели в сторону главной аллеи, ведущей к стенам, где учат магическим наукам. Первое, что удивило, так это их неспешная ходьба, хотя по моим скромным подсчётам сейчас начнется вторая лекция и адепты просто не могли нарушать правила так демонстративно. Возможно, я ошиблась?

Прояснить ситуацию помог парень, который шел буквально в метре от нас с Ровейном. Когда мы спросили его о времени, все стало понятно:

— Привет. Ты как раз вовремя, друг. Я уж думал, после вчерашнего веселья первую пару проспишь, ан нет… — послышался весёлый смех студента, что посмотрел на наручные часы. — Восемь тридцать, парень, да ты крут!…

Восемь тридцать? Как такое может быть? Я только в темнице бога пробыла около двух часов. Это что же получается? Там, в клетке, время перестаёт существовать, как таковое? Ну или же измеряется не по человеческим меркам. Два варианта могут быть верны, на то она и тюрьма для сильнейшего и ужаснейшего божества, что имело несчастье случится с человечеством.

Пока я размышляла о несостыковках во времени, мужчина успел отодвинуть меня от себя и, посмотрев на академию, произнёс:

— Это старинное учебное заведение хорошо защищено, поэтому ты на некоторое время останешься здесь. К сожалению, пока я буду возвращать свои прежние силы, не смогу приглядывать за тобой должным образом, — поглаживая меня по голове, произнес он. — До скорого, Вивьен. Ты только дождись меня.

— Что всё это значит? Мне что-то угрожает? — удивлённо переспросила я, но ответа уже не от кого было ждать. На месте, где только что стоял бог мертвых, осталось лишь тусклое зарево портала.

Что делать дальше я не имела ни малейшего понятия. В последнее время все вокруг почему-то принимало глобальные масштабы, и чем больше я об этом думала, тем четче понимала — выбирать, увы, придется не мне. О чем я там раньше мечтала? Быть счастливой? Тут хоть бы остаться живой. Черт возьми, да я даже Смерть повстречала, что само по себе не предвещало ничего хорошего.

В эти минуты размышлений мне так хотелось к Матео — поделиться с ним происходящим, думаю, он бы смог преодолеть мой страх. И все же я понимала, что этим своим импульсивным действием подвергну единственного небезразличного мне человека колоссальной угрозе со стороны двух богов. Был ли у меня хоть малейший выбор? Был…

Да, и потому, выбросив из головы тревоги, я нетвердой походкой направилась на работу. Трусиха ли я после этого? Возможно. Но ждать удара, не имея ничего на руках, чистой воды идиотизм.

Войдя в академию и пройдя длинный коридор с аудиториями, я, свернув за угол, попала в корпус с комнатами, специально оборудованными для учений. Даже со спонтанной магией я могла ощутить магическую стену — барьер, что служил защитой от разных неудач студентов. Движущиеся потоки энергии напомнили мне кристально-чистую воду, что берет свое начало с вершин горы, а вкрапления другой, инородной, силы создавали в водопаде миллиарды кристаллов льда в форме кружащегося и белоснежного снега. Шаг, другой, и я, не до конца осознав свои действия, приблизилась к барьеру, разглядывая причудливый вид, что создавала магия.

— Подуй на них, и они нарисуют узор, — послышался знакомый голос из-за плеча. — Этот барьер мало кто видит, что хорошо, ведь после полудня место могло бы превратиться в райский уголок для влюблённых.

Повернувшись к говорившему, я увидела профессора Амадео.

— Здравствуйте, профессор. Извините за…

— Извинения излишни, Вивьен, — не дав ничего объяснить, перебил Амадео. — Сдаётся мне, что тебе и выбора то не дали. Раньше ты любила постигать новые для себя знания и просто присутствовать в Академии Четырёх Королевств, так что думаю, будь у тебя возможность прийти…

— Я бы пришла… Но столько всего приключилось, что я просто… — не найдя подходящего слова, чтобы описать всю ту бурю в сердце, замолчала и опустила руки, сжатые в кулаки.

Ещё не начав жить, как того хотела, я получила кучу проблем, некоторые из которых норовили превратить меня в неадекватную истеричку. Возможно, многие бы посчитали мою жизнь чем-то фантастичным и сказочным, но со стороны всегда легче и проще смотреть на чужие судьбы. Моя же, с приходом таинственного демона, что своим отношением, заставил влюбиться в него без оглядки, изменилась. Наша, казалось бы, связь имела настолько прочную силу, что смогла преодолеть само время и придти ко мне через года. Судьба ли это?

А уже спустя день я имела честь повстречать мужчину девичьих грез, а по совместительству бывшего мужа, что в последствии чуть не лишил меня жизни. Выброшенная ударной волной Акватора, пребывающего в ярости, я думала, что пришел конец. Но была спасена загадочным и весёлым Амадео — профессором Академии Четырёх Королевств. После таких событий я решила, что на все девяносто девять процентов из ста, удивлению в моей жизни не место. Как же я заблуждалась…

Складывалось впечатление, что кто-то наверху просто спать не сможет, пока не подкинет мне какую-то пакость. И последней каплей стала встреча с Ровейном и… А вот это самое "и" меня пугает. Все те, кто мог бы рассказать о боге мёртвых, давно уже сами отправились в лучший мир. Его не видели на земле несколько столетий, а то и больше. А я возьми и освободи его из темницы. И временно потерянное шестое чувство настойчиво подсказывало мне, что он ну очень зол, ведь провел бесчисленное количество времени в какой-то дыре вселенной. Кто ж его туда отправил? За что?

Боюсь даже думать, чем его праведный гнев может обернуться для всего живого, ну и для одной бестолковой, что решилась Ровейна освободить. Но и сидеть, ждать у моря погоды — не могу. Как и сделать что-то путное…

— Вивьен… После лабораторной имею дерзость пригласить тебя на чашечку… кофе, — наклонившись, задорно улыбаясь, произнёс мужчина.

— Смею дерзнуть в ответ и… принять ваше щедрое предложение, — улыбаясь, ответила я. Все же жизнь никто не отменял.

А дальше было нечто нереальное. Раньше я и представить не могла, как это классно — обращаться со всевозможными реактивами, смешивая их и получая разноцветный туман или запах, при этом учить других. Но ещё больше меня удивила собственная осведомленность и довольно обширное познания в данной сфере, и, как итог, почти полтора часа я просто наслаждалась работой, оставаясь приятно удивленной трудами. И, судя по довольным лицам студентов и их не менее успешным свершениям, объясняла я доступно и умело. Как же это… круто.

— Вивьен, а ты не думала податься в преподаватели? А что? Заинтересовать ты этих оболтусов сумела, да еще как, — сказал подошедший Амадео. — За лабораторное занятие всем отлично, а теперь будьте добры убрать свои рабочие места, и на сегодня всё.

Тут же послышалось радостное жужжание студентов, и все как один начали усердно чистить колбочки, свои рабочие места. Итак, могу с достоинством сказать, что первое задание я прошла на пять балов. Помогая другим учащимся делать эксперименты, а после вместе с ними смотря на яркое мини-шоу, когда освобождался тот или иной реактив, я чувствовала себя хоть чуточку нужной.

— Кстати, Вивьен, ты не забыла, что завтра в нашей академии проходит ежегодный бал в честь праздника солнцестояния? — спросил Амадео.

Конечно же, я знала о бале, но забыла. А подходящий наряд, скорее всего, у меня имелся в обширном гардеробе, как и маска, подаренная Акватором. Означало ли это, что я готова?

— Слышала о нем, — ответила я, когда последний студент вышел из кабинета. — И если все будет тихо-мирно, я приду хотя бы посмотреть на это мероприятие. Танцевать то я не умею.

— Тихо-мирно, это ты сейчас о морском боге?

— Если бы только о нем, — печально вздохнув, ответила я. — Давай не будем, не хочу об этом сейчас говорить.

Посмотрев мне в глаза, мужчина, улыбаясь, кивнул и направился к своему столу. Складывая последние тетрадки, он посмотрел на наручные часы и сказал:

— Ну что ж, тогда пойдем, выпьем по чашечке кофе, как я и обещал — обернувшись ко мне, он задорно подмигнул, а после подхватил под локоть и направился в известное лишь ему одному место. Минут через десять я, уже наслаждаясь вкусом превосходного кофе, вдруг вспомнила кое-что важное — человека, которого оставила без сил. Матео. Я ведь даже не спросила о нем: как он, возобновились ли силы, злится ли на меня за тот поступок?

— Послушай, Амадео… — начала я. — Когда ты в последний раз видел в академии Матео Дамакла?

— На днях видел, по-видимому, у него что-то не ладится. Сам не свой был, — ответил Амадео. — А почему ты спрашиваешь?

Нужно ли втягивать профессора в свои проблемы? Или же рассказать? О том, чтобы излить душу и почувствовать лёгкость, я думала. А еще, он знал Фио, и что я — это она.

— Я видела бога мёртвых. Даже не так, я сегодня имела честь или несчастье общаться с глазу на глаз с богом Ровейном. — сообщила я. — Понимаешь, все так запуталось, или это я глупая и создаю себе проблемы в голове, не знаю.

Обратив свой взгляд на Амадео, я не заметила на его лице удивления.

Словно… Словно он уже знал об этом. Но такого не может быть! Не знаю, что такого прочитал мужчина в моих глазах, но взгляд его изменился, став печальным и серьёзным.

— Вивьен…

— Амадео… — сказали мы вместе. — Почему у меня сложилось впечатление, что ты не удивлён моим словам, как будто бы уже знал?

Взглянув мне в глаза, мужчина улыбнулся уголками губ, положил руки на стол и произнес:

— Знал, Вивьен, и даже видел, — он вздохнул и продолжил. — Слышала ли ты истории об оракуле?

— Акватор рассказывал о каком-то древнем старце-оракуле. Но причем здесь он? — спросила я, пока плохо понимая, о чем речь.

— Значит, слышала историю о возникновении темного бога. Так вот, я — внук того оракула и тот, кому был отдан дар прорицания.

— Этого не может быть. Тем событиям много тысяч лет и тебе…

— Триста двадцать шесть лет, и это не предел для таких, как я, — ответил Амадео. — Но я не использую свои способности и не горжусь ими, это проклятие — все знать, не имея возможности что либо изменить, — он повернул голову в сторону, смотря куда-то вдаль, и шёпотом добавил: — Я видел, что Акватор делал с Фио, чувствовал её страх и боль, но помочь не мог, а когда она пропала из этого мира — отрекся от дара. Но, видимо, и это не помогло избавиться от своей ноши. Вивьен, что-то назревает или, скорее, назрело уже давно.

— Извини, что затронула эту тему. А про то, что грядёт нечто, я догадывалась. Неспроста бог мертвых освободился из своей темницы, в стенах которой провел не одну сотню лет. Но чего ожидать, к чему готовиться, я не знаю, и от этого ещё сильнее в дрожь бросает, — сказала я. — И знаешь, некоторое время назад, у меня возник зуд на лбу, а сегодня с утра появился знак — огненный цветок. Акватор видел и сказал, что это метка Ровейна, а означает она его невесту. И я думаю, что из-за неё портал дал сбой, перенеся меня в темницу бога мёртвых.

— Метка, говоришь. Значит ты из рода Лавейнов? — спросил Амадео.

— Вот тут то и начинаются загадки. Я сирота и вряд ли кто-то из Лавейнов посмел бы отдать свое дитя, девочку к тому же, в приют, не навлекая на себя гнев Ровейна, — высказала я свои мысли.

— Имеешь в виду, что ты не из их рода? — переспросил мужчина. — Плохо.

— Почему плохо?

— Понимаешь, был заключен нерушимый договор на крови представителя Лавейнов и самого Ровейна, бога мертвых, а теперь получается, что он потерял свою силу. Такого просто не может быть, — объяснил взволнованный профессор. — Что-то пошло не так, раз ты, не будучи наследницей Лавейнов, получила метку невесты бога мертвых.

— Вот они — последствия, — прошептала я.

Шестое чувство меня не подвело. Когда я узнала о проведённом Судьбой ритуале, к тому же запрещённом и довольно опасном, то ещё тогда подумала о его последствиях. Это, конечно, хорошо, что Фио, а точнее наша душа, переродилась и всё такое, но вряд ли это может пройти даром, не запустив какую-то цепную реакцию. И, похоже, этим ритуалом Судьба нарушила цепь событий, чем и объясняется моя метка невесты.

— Вивьен, о каких последствиях ты говоришь? — перебил ход моих мыслей Амадео.

— Знаешь, как Фио собиралась стать сильнее характером? С помощью женщины по имени Судьба и запрещенного ритуала, — ответила я. — А вот его последствием, думаю, и стала метка не на особи из рода Лавейнов.

***

— Ты ведь говорила, что твоя дочь мертва! Ревела в три ручья, мол, твоя жизнь пуста без твоего любимого мужчины и мертвой дочки. Разве не так, сестра?

— Я не звала тебя сюда…

— Из-за того кто я есть, меня никто не зовет и прихожу всегда сама, — произнесла скучающим тоном Смерть. — Но я здесь по другому вопросу, и выяснять, кто где должен находиться, не намерена.

— Так зачем же ты явилась, милая сестрица? Неужели соскучилась? — не осталась в долгу Судьба.

— Не старайся, ты никогда не умела острить, — парировала молодая женщина. — Много лет назад, Судьба, ты обещала мне, что твоя ещё в то время не родившаяся дочь будет держаться подальше от моего сына. Сама знаешь, ей предначертано самими небесами сделать его несчастным, а этого я, как любая мать, не хочу.

В древней темнице Судьбы в тот же миг образовалась тишина. Женщина не могла поверить в смысл услышанных слов. Разве ещё хоть кто-нибудь не знал о… Непроизвольно наворачивались слезы, дыхание сбилось, но Судьба слабой никогда не была. Только не при сестре. Смахнув со щеки одинокую слезу, женщина спросила:

— Сестра, ты глупой никогда не была, так что теперь стало? Разве не тебе было поручено сопроводить душу моей маленькой крошки за грань? — тяжело вздохнув, Судьба неспешно направилась к рядом стоящему удобному креслу, спокойно села и продолжила: — А теперь, спустя столько времени, ты врываешься и требуешь, что? Отгородить мою дочь от твоего бедненького сыночка? Ты в своём уме?!

Судьба никак не могла понять, зачем явилась сюда Смерть? Да ещё с такой абсурдной отмазкой. Но более удивительным было то, что сестра верила в свои же слова. Она какое-то время смотрела на Судьбу шокированным взглядом и лишь через минуты две неуверенно, с видимым усилием, спросила:

— Ты… Судьба, милая, ты не знала? Разве тебе никто не сообщил о..? — запинаясь, тихо сказала она.

Сверля тяжёлым и подозрительным взглядом Смерть, женщина не спешила задавать или уточнять, о чем она могла не знать. Ибо все внутри просто кричало, что услышанное перевернет её, Судьбы, жизнь, но в какую сторону — ещё не понятно.

— Что я должна знать? И только не нужно устраивать здесь спектакль на тему "Жалость к любимой сестрице", — решительно сказала женщина.

Смерть не желала причинять боль своей сестре: что бы не происходило в их прошлом — Судьба не заслуживала жить в неведении столько времени. Ей было искреннее жаль сидевшую напротив женщину, как мать. Но кто-то должен рассказать сестре о…

— Твоя дочь… — начала было говорить Смерть, но голос подвёл. Прочистив горло, она продолжила. — Твоя дочь, Судьба, она жива.

Спустя долю секунды, как слова успели слететь с уст говорившей, Судьба уже сжимала горло своей единокровной сестры, прижав её к ближайшей стене.

Женщина не могла поверить, что она смогла опуститься так низко и использует бесценную память о дочери, тем самым словно делая раны на старых шрамах, посыпая их солью.

— Что ты… — надрывно шептала Судьба, а руки её дрожали от бушующих в сердце эмоций, — Что ты только, что сказала? Повтори… Повтори! Иначе я за себя не ручаюсь!

— Твоя… Кхе-кхе… От. отпусти, не могу го. говорить, — задыхаясь, шептала сестра.

И только теперь Судьба поняла, как близка к убийству собственной родственницы. Потому, услышав просьбу, отпустила белеющею шею сестры. С другой стороны, женщине не было её жаль — сама виновата, играя на чувствах других.

Тем временем Смерть откашлялась, потирая пострадавшую шею, и посмотрела на Судьбу.

— Я не вру, ведь именно мне было велено провести твою дочь в мир духов. И я сделала всё, что от меня тогда требовалось, но высшие силы или само провидение не позволили случиться этому. Душу твоей девочки отправили назад на землю, в её же тело.

То, что почувствовала в тот миг Судьба, вряд ли можно описать земными словами, передав тем самым всю ту боль, ненависть за молчание родных людей, растерянность, а главное осознание того, что где-то там, в смертном мире, живёт её дочь, её душа и она не имеет возможности даже увидеть ее сейчас. Прикоснуться, обнять, сказать… Много о чем рассказать.

— Ты… Когда ты только явилась сюда, то заявила, что моя дочь должна убраться с дороги твоего драгоценного сына… — скривившись, женщина произнесла последнее слово. — Значит, ты видела её, мою дочь? Видела?

— Да, я видела её, и мне показалось странным, что душа девушки множество раз перерождалась. Как же её звали: Валери? Ванесса? Вив…

— Вивьен? — прошептала ошеломленная Судьба. — Её зовут Вивьен?

— Профессор… Нет, не так. Амадео, — начала несмело. — Я хотела бы попросить тебя кое о чем.

— Проси все что угодно. С меня должок, — улыбнулся мужчина.

— Об этом никто не должен знать раньше времени, — сказала я. — Ровейн предвидел, что Акватор станет душить меня завтра на балу.

— Что? Ему смерти Фио мало?

— Постой, послушай. Для меня это только на руку, — попыталась улыбнуться я, но вышло всего лишь жалкое подобие.

— Ты… Ты хочешь?… — он не мог поверить в то, что читалось между строк Вивьен.

— Да, — на этот раз мой ответ.