Владыка Ивери

Глава 14. Алекс

Адмирал сразу не дала, конечно, ответ по пирамиде и нашей работе на ней. Послала своего помощника на место, вместе с ним летал начальник нашей группы. А мы с помощником биолога в тот день просто банально напились в компании девчонок-летчиц. Причем мы так и не запомнили, как нас – вот позор-то! – девчонки разводили по каютам.

Наутро мы прибыли в лабораторию и получили разнос от начальника за то, что вчера вечером нас с собаками найти не могли. Выяснилось, что адмирал дала добро на исследование, а на следующей неделе обещала послать что-нибудь скоростное к Ягоде за группой технической разведки. Нам надлежало немедленно вернуться на полевые работы и, как провинившимся, не вылезать оттуда, пока не дадим что-нибудь ошеломляющее. Мы ответили «есть» и… пошли в бар лечить головы.

– Меня Лерка прибьет, – сознался мне после второй рюмки водки друг.

– С чего это?

– А… – Он махнул рукой. – Я проснулся с ее подружкой сегодня.

– Ого! – восхищенно сказал я.

– Что «ого»? У Лерки сегодня отлет. Мы с ней договаривались, что эту ночь вместе проведем. А если она еще про Джин узнает, то мне хана точно.

– Да нет, я про другое, – пояснил я свой возглас. – Просто я вчера в таком состоянии был… «Мяу» бы не сказал, не то что с девушкой…

– А-а-а, вот ты про что… – засмеялся он.

Мы привели себя в бодрое расположение через минут сорок усиленного пьянства. И были не совсем в том состоянии, чтобы вообще куда-то лететь. Но приказ есть приказ.

Я собрал вещи и пошел к кораблю, пугая «выхлопом» девушек-пилотов и обслуживание и восхищая десантуру, которая днем старалась не употреблять.

Своего друга я прождал почти два часа. Он, видите ли, пошел с девушкой своей попрощаться – они вылетали ближе к полуночи.

– Попрощался? – спросил я, когда тот все-таки добрался до моего корабля.

– Ага, – сказал он, развалившись в кают-компании на диване.

– Получилось? – почти без намека поинтересовался я, возясь с запуском.

– Получилось, – рассмеялся он.

Я тоже рассмеялся и, запросив разрешение на взлет, поднял корабль.

На объектах вовсю шла работа. Командовал там наш начальник, и мы доложились о прибытии. Нам немедленно нарезали участок работ на пирамиде «А», и, вооружившись скребками, ручными сканерами и анализаторами, мы пошли отрабатывать зарплату.

Естественно, мы начали с той стороны пирамиды, которая не видна из лагеря. Никуда не торопясь и болтая, мы набирали в пакетики грунт, щебень, сколы с плит и подробно расписывали на приложенных записках, с какого места пирамиды данный образец был снят.

К ночи босс собрал нас возле костра посреди палаточного лагеря и толкнул речь:

– Итак, господа научные и недонаучные сотрудники, – сказал он и, несмотря на раздавшиеся смешки, продолжил жестко: – Все мы теперь знаем, что изучаем некий артефакт, каким-то образом связанный с Орпеннами. Более того, солидный возраст строений позволяет думать, что установили их тут сами Орпенны, хотя раньше за ними архитектурных пристрастий не наблюдалось. Кто не в курсе: по образцам, взятым с объекта «Б», ясно, что наши любимые недруги установили этот объект лет этак десять тысяч назад. Когда мы не то что в космос… Ну, вы поняли. Наша задача сугубо практическая. Из разряда научных загадок объекты были переквалифицированы во вражеские сооружения, которые следует изучить и заставить приносить пользу нашей науке, ну, и как там дальше… короче, приносить пользу.

Наши откровенно потешались над словами начальника, а вот разведчики, что были тут же, только губы кривили.

– А посему с утра по требованию разведки мы начнем вскрывать металлический объект, что покоился в строении «Б». Учитывая сложность работ, нам завтра придадут техников из саперной роты. Я не уверен, что надо так варварски относиться к находке, но приказы не обсуждаются. Учитывая… м‑м… характер Орпеннов, можно не опасаться, что объект заминирован или способен принести вред. Но требования нам выставлены, и потому завтра, как начнутся работы, все дружно грузимся на корабль Алекса и летим на рыбалку. Алекс нас приглашает. Правда?

Видя мое удивленное лицо, многие засмеялись. Но я быстро нашелся:

– Только у меня удочек на всех нет. Так что сами делайте.

– Зато у нас взрывчатки много! – сказал мой друг, помощник биолога. Засмеялись даже разведчики.

– Вот и хорошо, – сказал начальник. – Когда объект вскроют, нас вызовут. И не надо тут предположений, что саперы растащат на сувениры все, что найдут. Камеры никто отключать не будет. Ясно? Так что сегодня отсыпайтесь. Отдыхайте. Кто желает – присоединяйтесь к нам. Мы будем на севере периметра жарить мясо.

Мы разбрелись по палаткам переодеться. Скоро за мной зашел друг, и мы направились, как и приглашал начальник, на северный участок периметра. Мясом, понятно, еще никто не занимался, но зато у всех в руках наблюдались стаканы с алкоголем. Начальник рассказывал собравшимся что-то жутко увлекательное, причем только начал, и мы поспешили выяснить, где наливают, и присоединились со стаканами к товарищам.

– …Вот. Ну а потом нас на Омелле заставили раскопки устраивать. Вы представляете, там только что тяжелые бомбардировщики поработали, и нас туда закинули. Это просто ужас. Я не люблю аборигенов Омеллы и слабо понимаю тех, кто испытывает к ним теплые чувства. Они слишком другие, но это не повод уничтожать треть населения огнем, а вторую треть вирусами. Именно наша экспедиция доказала, что на Омелле было три цивилизационных цикла. Причем второй цикл вывел Омеллу в космос. Они применяли реактивную тягу. Вот Алекс, к примеру… – Он обратился ко мне, указывая рукой. – Вот он, кстати, когда делал для Королевского общества отчет, сумел, вольно или невольно, показать, какую глупость мы совершили, истребляя аборигенов. Они могли стать нашими союзниками, а теперь чуть ли не в каждой деревне или городе на главной площади знак Орпеннов. Нет, это не значит, что Орпенны хоть как-то проявляют свою деятельность на Омелле, но население словно призывает их спасти от нас, землян. Вот, кстати, недавно пересматривал ваш отчет снова, Алекс… Как вы находите самих жителей Омеллы?

Я выдержал паузу, отпив из стаканчика, и сказал, взвешивая слова:

– Они не люди.

– И? – успокаивая хохот окружающих, спросил босс.

– Я боюсь, многие со мной не согласятся… – начал неуверенно я, боясь, что опять что-нибудь ляпну и вызову смех.

– Ничего, мы ученые, а не политразведка. Все, кого вы видите, мои друзья. Я не беру в дальний рейс тех, кому не верю.

Я все равно помялся, прежде чем ответить:

– Они не люди, и я не считаю вправе вмешательство людей в их жизнь, если они не вмешиваются в нашу. И тем более уничтожать безобидных для нас существ.

– Поэтому вы так распекались в отчетах о том, что бомбардировкой были уничтожены ценнейшие памятники цивилизации? Нет, боюсь, не поэтому, – покачал головой начальник. – Вы осуждали вообще применение вооруженной силы в вопросе Омеллы.

– Наверное, – пожал плечами я.

– Вы пацифист. Я не люблю пацифистов. Обычно они доходят до стадии фанатизма. Но в вопросе Омеллы я был согласен с ними. Однако я говорю не об этом. Мы все знаем, как выглядит житель Омеллы. Они довольно страшненькие на вид. Зато мы так и не знаем вида Орпеннов, которым на Омелле теперь разве что не поклоняются. Может, они еще страшнее.

Его перебила собственная помощница:

– Но Матки Орпеннов сбивали. Неужели мы не знаем их облик?

– Нет, девочка моя, – сокрушенно покачал головой ученый. – Матка – это очень странное сооружение. Кроме того что она несет на себе флот кораблей, она и сама вооружена до зубов. Матку можно развалить на части, и каждая ее часть будет вести отчаянное сопротивление. Матка Орпеннов – универсальное оружие АГРЕССОРА. Оттого еще большее удивление вызывает их миролюбивое поведение. Ни для кого из вас не секрет, что война между нами началась из-за нас. И идет, собственно, только по нашей воле. Если мы атакуем, Матка защищается. И если мы вторгаемся в сферу их влияния, как вот здесь, на Ивери. Мы ведь находимся на их территории… Они контролируют наши действия. Их не волнует абсолютно, что мы делаем с Иверью, пока не касаемся ее жителей. К примеру, десантниками был выжжен поселок в свое время, так буквально через две недели сюда приползла Матка и устроила дебош со сбиванием наших спутников с орбиты. Мы сначала не поняли, в чем дело, и в следующий раз Матка появилась, когда мы выселяли с островов Полякова местных жителей на материк. Через две недели появилась Матка, и островов не стало. Она никого не убила. Она дождалась, пока все покинут в панике острова, и просто уничтожила острова со своего крейсера. Взрыв был, несомненно, термоядерный, но даже в этом мы отметили кое-что особенное. Остаточная радиация оказалась настолько минимальна, что диву даешься. И во-вторых, она локализовала взрывную волну. С тех пор мы делаем все, что хотим, если только это не затрагивает местных жителей. Ситуация, согласитесь, странная сложилась.

– А граф Иверский? Про него говорят, что он служит Орпеннам, может, это он вызывает Матку? – спросил невидимый мне в сумерках помощник лингвиста.

– Виктор, граф Иверский, – самая темная лошадка во всей истории с Иверью и Орпеннами, – признался наш босс. – Да, на его груди клеймо Орпеннов. И я более чем уверен, что он является поставщиком информации для наших «братьев по разуму». Но в то же время он служит Его Величеству в меру своих скромных сил. Он словно посредник между нами и Орпеннами в той доле, в какой хотят сами Орпенны. А хотят они от нас немного. Чтобы мы не занимались уничтожением всего, что нам не нравится. Что-то нужно? Берите. Берите и уходите. Но не убивайте.

– Тогда почему они не защищали Омеллу? – спросил незнакомый мне сотрудник лаборатории.

– Может, просто не успели. А может, по другим причинам. Но вы не правы. Битва за Омеллу. Разве забыли? Тогда матки по очереди приползали, атаковали и уходили. Они никогда до нападения на Землю не атаковали группой. Они нас буквально вытеснили этими налетами из системы Омеллы. И вернулись мы только через несколько лет с огромным флотом, которому не с кем было воевать. Может, Орпенны поняли, что Омелла больше не стоит того, чтобы за нее драться.

– Вы идеализируете Орпеннов, – достаточно смело сказал начальнику группы один из помощников геолога.

– Отчего? – вскинул брови босс.

– По вашим словам, это такие милые существа, которые заботятся обо всем живом в исследованном нами космосе. Но вы совершенно верно сказали, что Матка Орпеннов – это оружие агрессора. Может быть, в другой части космоса Орпенны ведут захватнические войны. Ни вы, ни я этого не знаем.

– Вполне может быть, – улыбаясь, сказал начальник. – Однако наш разговор зашел об Орпеннах именно в связи с этой находкой. И мы обсуждаем именно их поведение по отношению к нам. И по отношению к нам они более чем гуманны. Как и к другим существам, о которых мы знаем. Теперь же мы не будем говорить о моем отношении к ним. Я хочу выслушать ваше мнение относительно этого металлического предмета. Давайте, не стесняйтесь: даже самые бредовые сегодня идеи завтра после вскрытия могут оказаться верными. Но в своих предположениях учитывайте, что объекту около десяти тысяч лет. Сооружения, воздвигнутые над ним, были построены значительно и значительно позднее.

Наша компания загудела. Только помощник геолога молчал, углубившись в свои мысли.

– Это захоронение, – сказала помощница начальника. – И весь комплекс над ним показывает, что захоронение видного деятеля. А может даже… Орпенна. Насколько мы знаем, к примеру, Матка, сбитая в бою семь лет назад… на ней были некоторые узлы, которые, по заключению ученых, созданы пятьсот и более лет назад. Что такое для них десять тысяч…

– Я не согласен, – сказал мой друг. – Я, конечно, не археолог, но даже я вижу, как обтесаны эти камни. Это ручной или другой примитивный способ. Не думаю, что десять тысяч лет назад уже развитая цивилизация Орпеннов вручную колола камни для усыпальницы своего… Это может быть вообще не захоронение. Это может быть схрон. Склад, спрятанный на планете, к примеру, для ремонта узлов и механизмов Матки.

Незнакомый мне паренек сказал:

– Размеры не те. Что бы там ни находилось, этого не хватит для ЗИПА обычной пинасы. А ты о Матке говоришь.

– А что ты предполагаешь? – спросил мой друг.

– Это правда может быть схрон. К примеру, оружия, – сказал парень, отпивая из стакана.

– Там может оказаться бомба, – заявил совсем молоденький помощник биолога.

– Ага… бактериологическая. Тысячелетия лежит сама по себе, понимаешь… – поддел его мой друг.

– Нет, серьезно. Размеры объекта вполне уместят бомбу, способную уничтожить все живое на планете. К примеру, для тектонического заряда не надо такой большой оболочки.

– Зато ему нужна не такая глубина, – сказал мой друг и сам предположил: – Бомба – вряд ли. Но вот металлическая оболочка меня пугает. Что можно прятать за металлом?

– Да что угодно, – ожил помощник геолога. – Это может быть что-то экранированное от электромагнитных излучений. К примеру, какая-либо электроника.

– Тогда бы наша аппаратура зафиксировала ее работу, – заявила девочка, помощница начальника экспедиции. – Но идея с экраном вроде логичная. Для всего остального не нужен обязательно металл. Ни для оружия, ни для захоронения, ни для чего. Только для экранирования. Только для защиты от внутреннего или внешнего излучения.

Я пожал плечами и сказал:

– Если хотели что-то защитить от излучения, то надо было зарыть поглубже. Но предмет на поверхности.

Наконец начальник, послушав наши бредни еще минут пятнадцать, сказал, чтобы кто-нибудь отвлекся от словес и приступил к мясу. Вызвался я, так как считал все эти мозговые штурмы редкой возможностью показать только свою глупость. Уж лучше сидеть в сторонке и готовить мясо. Свое место в истории я как первый, пусть не очень внимательный исследователь уже забронировал.

Скоро ко мне присоединился помощник геолога, и мы уже вместе с ним готовили мясо к насадке на шампуры. Я, протягивая ему несколько стальных пик, спросил:

– А ты что думаешь?

Помощник геолога усмехнулся и сказал:

– Я, как и начальник, считаю большой глупостью вскрывать сейф с помощью автогена, когда мы даже не нашли замочной скважины. Надо было бы пригнать сюда корабль помощнее и выдернуть этот ящик.

– Нет, это-то понятно, но против разведки не попрешь, а для них знак Орпеннов, как красная тряпка для быка. Что ты думаешь по поводу того, что внутри? – пояснил я свой вопрос.

– Да хрен его знает. Нисколько не удивлюсь, если это пустая коробка.

Я его понял. Он не относился к людям с больной фантазией и предпочитал дождаться, пока все встанет на свои места. Вместе мы довольно быстро подготовили мясо. И теперь только ждали, пока специальный соус быстро пропитает его. К нам перебрался и мой друг. Он тихо ругался и поминал всех, кто был основателем разведки.

– В чем дело-то? – спросил я его негромко.

– Ты представь, мы там сидим, словесным поносом страдаем, а метрах в тридцати на нас камера и «слухач» наставлены.

– Ну ничего себе! – сказал я, улыбаясь и переглядываясь с помощником геолога.

– Ну, я туда до ветра бегал… – сказал мой друг извиняясь, – …и типа не заметил… Они ее теперь скорее выбросят, чем отмоют….

Мы еле сдержались, чтобы не расхохотаться.

Через положенное время мы поставили мясо над углями, что набрали в костре, возле которого так и сидели наши товарищи. А скоро мы звали уже всех за своей порцией белков, жиров, углеводов и канцерогенов…

Утро выдалось суматошным до крайности. Прилетели саперы и стали выгонять нас всех куда подальше. Пока собрались и загрузились ко мне на корабль, прошло не меньше часа. Старшего в группе техников мы довели до белого каления своей бестолковой деятельностью. Он уже орал на нас, чтобы мы быстрее валили оттуда, или он за себя не ручается. Успокоили его просто. Натравили на него сопровождавшего нас офицера разведки. Он на пальцах объяснил, что мы полугражданские, так что с нас нечего взять и нечего на нас орать. Сапер плюнул и пошел курить в сторонке, иногда цедя сквозь зубы что-то совершенно непечатное. Нам от офицера досталось только вскользь.

– Если бы была информация, что объект – это бомба… вы бы так же телились? – спросил он и, не дожидаясь ответа, ушел по своим делам. А зря. Он оставил нам огромный повод для фантазии – чем бы мы занялись с ядерным фугасом под боком. Самое безобидное, что родили наши озабоченные головы, была сексуальная оргия с девочками, помощницами руководителей отделов. Девчонки были не против. Но где на Ивери найти бесхозный ядерный фугас?

Когда я наконец увел корабль из лагеря, у меня на борту был зафиксирован рекорд по пассажировместимости «коробок» данного класса. Даже в трюме толклись полицейские, десантники и ребята из группы. В рубке вместе со мной от бардака кают-компании и других помещений спрятался начальник и молча читал последние новости эскадры, которые пришли буквально за пять минут до полета.

Я вел корабль на архипелаг, указанный мне начальником. Сказав, что они там уже бывали, он снова углубился в чтение и в отличие от всех шишек, которых я когда-либо возил, не давал указаний, как правильно надо пилотировать корабль. Я не торопясь тянул корабль на восток, в открытое море, высматривая в оптику нужный мне архипелаг.

Уже на подлете босс сказал себе под нос:

– Ну ничего себе…

– Что? – Я подумал, что обращаются ко мне.

– Да это я так, – заметил он, прокручивая новостную ленту. – На базе ЧП.

– Что случилось? – спросил я с тревогой.

– Девчонка из спецобслуживания застрелила одного из офицеров «Торнадо».

– За что? – спросил я холодея. Я, наверное, уже тогда понял, что это была Катя.

– Не написано. Написано, что идет следствие. Может, пьяный был, полез к ней во внерабочее время, вот она его… Я вообще не сторонник публичных домов на флоте. Это просто рассадник каких-то низких интрижек и вечный повод для дуэлянтов всех мастей. А теперь они (я понял, кого он имел в виду) еще и стрелять начали. Дожили.

– Ну, как-то же надо справляться в дальних полетах с физиологией, – сказал я.

Начальник посмотрел на меня и сказал:

– У нас на флоте, если вы не в курсе, пятьдесят три процента женщин. Куда еще куртизанок-то?

Я хмыкнул, но не стал объяснять, что эти пятьдесят три процента берутся из диспетчеров наземных баз и из старушек тылового обеспечения, восседающих на складах.

Приземлился я так, что начальник искренне сказал:

– Алекс, флот многое потерял в вашем лице. Вы превосходный наблюдатель, не слушайте никого, и не менее превосходный пилот. С пирамидой у вас просто промашка вышла. Со всеми бывает. Надумаете если, я дам вам рекомендацию в дальразведку. Новые звезды, новые миры, новые впечатления. Слава, деньги, почет. Подумайте.

Я еще «тушил» корабль, а он уже вышел из рубки и погнал всю компанию на выход.

Островок был просто чудо. Мелкий песочек, в котором утопали голые ступни, приятно грел, отдавая тепло, накопленное под солнцем. Девчонки раздевались в корабле, выуживая непонятно откуда одноразовые купальники, которых на моем корабле отродясь не было. Неужели кто-то подумал заранее? Я же оказался в забавной ситуации. Я был единственный в плавках, остальные мои друзья были в форменных трусах, на которых по злой шутке дизайнера на самом «правильном месте» красовалось Majesty Space Forces. Ну да делать нечего, где я найду себе форменные трусы посреди океана без названия? Да и забыл я уже про однообразие во всем на флоте. Отвык, понимаете ли.

Какая рыбалка при таких пляжах? Только старики, собрав все снасти, что у меня были на корабле, ушли рыбачить. Вслед за ними помощники волокли надувной плотик, что я пожертвовал из комплекта спасения. А мы просто бесились в прибрежной теплой воде, словно дети, дорвавшиеся из своих городских темниц до берега Средиземного моря. Ну и конечно, сгорели все. Никто же не думал, что будем на курорте вместо работы. Крем от солнца, естественно, не прихватили. Хотя тот, кто притащил одноразовые купальники, мог бы подумать и о защите для кожи.

Когда нещадное солнце опустилось к горизонту и над океаном воцарился невозможно красивый закат, появился начальник, за которым пришли такие же обгоревшие его товарищи, и сообщил нам, указывая на рацию:

– Ну что, господа? Этот день я, конечно, впишу в полевые работы… но, чувствую, следующие – уже нет.

– А что случилось? – спросили мы.

– Догадайтесь, что случилось, если мы до сих пор тут, – съязвил геолог, садясь на край надувного плотика, который подтащили ребята.

– Они не смогли вскрыть? – догадалась Агни, помощница начальника.

– Молодец, девочка, – сказал геолог.

А наш начальник добавил:

– Более того. Мы не уверены, что они и в дальнейшем смогут вскрыть саркофаг, или что там этот предмет из себя представляет.

Мы зашумели, удивленные этой новостью.

– И еще… – сказал начальник, одеваясь и поправляя форму. – Нам предписано до решения вопроса оставаться на базе.

– А как же наши вещи в лагере? – спросили за моей спиной.

– Лагерь остается там, где он есть. Переживете и так. Предметы гигиены получите на корабле – на складе не убудет.

– Но там личные вещи, там книги! – возмутился помощник геолога.

– Значит, завтра попросите Алекса, он слетает и привезет что вы ему скажете. Я подпишу ему плановый полет в лагерь, – сказал раздраженно начальник. – Тут саперы зубы сломали, а вы о личных вещах говорите. Тоже мне, ученые.

Он заставил многих устыдиться. Но сам потом улыбнулся и сказал мне громко, чтобы все слышали:

– Кстати, Алекс, завтра захватите в моей палатке рюкзак. Синий с серыми боками. Там мои любимые фильмы остались.

Многие девушки захихикали. Мы с моим другом, улыбаясь, только головами покачали.