Вожделение бездны

Глава 21

Говорят: оглушен и раздавлен. Что горе вытворяет с человеком. Он сидит как пень. Столбняк. Чего только не лепят, не зная, что сказать.

Но ещё чаще не знают, как помочь. И совсем плохо умеют утешать. Самое ходовое средство - "ну не надо, успокойся, выпей вот это, жизнь продолжается", - а протягивают воду или водку, перекладывая на невинную влагу лечение многоликой болезни по имени "горе". А послать утешителей подальше не всегда удобно. А те, кто знает правильные слова, - редкость.

С Кутузовым и пытались выделывать строго по списку душевной немощи. Он смущался и отворачивался, очевидно, не слишком воодушевленный продолжением жизни. И на поминках, где не пил даже воды, и у следователя, где не он рассказал, а ему рассказали, и даже в университете, куда умудрился явиться на следующий день после похорон. Буквально: пришёл, помолчал в деканате, помолчал в аудитории, пошёл прочь. Студенты последовали примеру.

Сюжет грязновато, наотмашь осложнился: содержание, так сказать, предсмертной записки, выпростанной из пальцев покойницы, стало известно. Мало, земля слухом полнится, - женщина успела надписать конверт! На радиостанцию за уточнениями зашёл молодой следователь с непримиримым лицом, и образ кухни, превратившейся в газовую камеру для анонимщицы, взбудоражил воображение широкой общественности. Простор! А девятый вал параллелей, аллюзий, тропический ливень догадок!

Я не знаю, о чём беседовал с нашим начальством следователь. Я даже боюсь представить себе лица адептов местной истины, привыкших давать зелёный свет анонимкам и понижать зарплату, отменять эфиры, шепчась по углам, сочувственно

вздыхать и поднимать очи к потолку. В офисе воцарилась неслыханная тишь, будто в

отделе писем тоже пустили газ. Может, и пустили какой-нибудь, не ведаю. Подумав, я взяла отпуск.

Стою на Тверской, верчу в руке мобильник и очень сильно хочу позвонить мальчику, оставшемуся без матери, при сумасшедшем отце, а пуще всего - при таланте к сложению слов. Тягостно. Бремя слов. Кутузовым оно вышло невподъём.

Мобильник ожил сам и показал Магиандра:

- Я к вам приеду.

- Я тебя жду. На улице. Пойдём обедать.

- Правда?

- Правда - моя профессия, малыш.

- Посмотрим.

- Имеющий глаза, приветствую тебя.