Вокруг одни враги

Глава 5

Табличка на двери квартиры номер один гласила: «Миссис Лорел Смит». Она приоткрыла дверь, не снимая цепочки, и зарычала:

— Ну что, заставили его уехать? Теперь, надеюсь, довольны?

— Вы хотите сказать, что они уехали навсегда?

— Не желаю я с вами разговаривать.

— Напрасно. Я вовсе не хочу ему неприятностей, но они могут быть. Если Дэйви Спеннер получил условный срок, то он не оправдал его, набросившись на меня.

— Сами напросились.

— Это еще как посмотреть. Вы явно на стороне Дэйви. А коли так, вам лучше быть моим союзником.

Она задумалась.

— Союзником в чем?

— Мне нужна девушка. Если я заполучу ее в приемлемом состоянии в приемлемое время — то есть сегодня, — я не стану доносить на Дэйви. А если нет, стану.

Она сняла дверную цепочку.

— Ладно, мистер Бог, входите. В доме беспорядок, но вы и сами не в лучшем виде.

Она улыбнулась одной стороной рта и одним глазом. Ей, наверное, хотелось злиться на меня и дальше, но в ее жизни все было так перепутано, что она сама не знала, злиться ей дальше или нет. Кое о чем в ее жизни я мог догадаться по ее дыханию — она пила.

Часы над камином показывали половину одиннадцатого. Их прикрывал стеклянный колпак, словно Лорел Смит хотела защитить себя от бега времени. От остальных вещей — разбросанных повсюду журналов и разных безделушек — гостиная с чересчур мягкой мебелью оставляла ощущение нежилой. Она скорее смахивала на приемную врача, где вам не дано расслабиться из боязни, что в любую минуту вас вызовет дантист. Или психиатр.

В углу комнаты работал маленький телевизор. С выключенным звуком. Лорел Смит, как бы извиняясь, заметила:

— Я никогда раньше не смотрела телевизора. Но этот я выиграла на конкурсе две недели назад.

— На каком конкурсе?

— Ну, знаете, один из этих телефонных конкурсов. Мне позвонили и спросили, как называется столица Калифорнии. Сакраменто, ответила я, и тогда мне сказали, что я выиграла портативный телевизор. Вот этот самый. Я подумала, что меня разыгрывают, но через час телевизор был здесь.

Она выключила телевизор. Мы сели на мягкий диван лицом друг к другу. Но в разных углах.

На журнальном столике между нами стоял немытый стакан. В широком окне за спиной раскинулись синее море и синее небо.

— Расскажите мне про Дэйви.

— Особенно рассказывать нечего. Я наняла его месяца два назад.

— В каком качестве?

— Убирать, наводить здесь порядок. Ему нужна была работа с неполным рабочим днем, он собирался с начала года поступить в двухгодичный колледж. Вам, конечно, трудно в это поверить после утренней стычки, но, уверяю вас, он честолюбивый молодой человек.

— А вы знали, когда брали его на работу, что он побывал в тюрьме?

— Конечно, знала. Поэтому и заинтересовалась его судьбой. У меня самой хватало неприятностей в жизни…

— Нелады с законом?

— Я этого не говорила. И вообще давайте не будем обо мне, ладно? Мне немного повезло в торговле недвижимостью, вот и хочется сделать что-нибудь для других. Поэтому я и дала Дэйви работу.

— Вы хоть поговорили с ним перед этим?

— Уж будьте уверены, поговорила, — коротко рассмеялась она. — Этот мальчик и сам заговорит кого хочешь.

— На какой предмет?

— Да на любой. Главная его тема, что наша страна катится ко всем чертям. Может, он и прав. Он говорит, что тюрьма научила его видеть, где корень зла.

— Да, он у вас заправский адвокат. Из тех, что разглагольствуют в бильярдных.

— Ничего подобного, — встала она на его защиту. — Он вовсе не болтун. И в бильярдных не околачивается. Он мальчик серьезный.

— А в чем его серьезность?

— Он хочет поскорее стать взрослым, настоящим мужчиной и делать что-нибудь полезное.

— Мне кажется, он вас морочит, миссис Смит.

— Нет. — Она тряхнула своей крашеной головой. — Меня он не морочит. Может быть, себя самого немного. Господи, проблем у него хватает. Я беседовала с офицером из отдела по надзору за условно осужденными… — Она замялась.

— Как зовут этого офицера?

— Забыла. — Она вышла в прихожую за телефонным справочником и посмотрела записи на обложке. — Мистер Белсайз. Вы его знаете?

— Мы встречались. Достойный человек.

Лорел Смит опустилась на диван ближе ко мне. Она, казалось, немного оттаяла, но глаза все еще выдавали настороженность.

— Мистер Белсайз признался мне, что это он дал Дэйви возможность выйти на свободу. Предложил выпустить его досрочно, понимаете? Сказал, что Дэйви может исправиться, а может и снова сорваться. А я ответила ему, что тоже готова рискнуть.

— То есть?

— Нельзя жить только для себя. Я поняла это. — Ее лицо вдруг засияло улыбкой. — Конечно, я играю с огнем, вы согласны?

— Куда уж больше. А Белсайз сказал, что с Дэйви такое?

— У него нервное расстройство. Когда разозлится, во всех видит врагов. Даже во мне. Хотя меня он и пальцем никогда не тронул. Да и никого до сегодняшнего утра.

— Или вы просто не знаете?

— Я знаю, что в прошлом ему сильно досталось, — сказала она. — Вот я и стараюсь помочь ему. Вы даже представить себе не можете, что выпало на долю этого мальчика: сиротский приют, приемные родители. Его то и дело перебрасывали из рук в руки. У него никогда не было своего дома. Он не знал ни отца, ни матери.

— Тем не менее он должен научиться держать себя в руках.

— Я знаю. По-моему, вы прониклись к нему сочувствием, а?

— Я сочувствую Дэйви, но это ему не поможет. Сейчас он разыгрывает спектакль с этой юной девушкой. А ему надо вернуть ее домой. Ее родители могут навесить на него столько, что ему до старости не выбраться из тюрьмы.

Она прижала руку к груди.

— Этого нельзя допустить.

— Куда он мог ее увезти, миссис Смит?

— Не представляю себе.

Она провела рукой по рыжим волосам, затем поднялась и подошла к окну. Повернувшись ко мне спиной, она застыла перед широкой панорамой. Против света ее фигура казалась неживой.

— Раньше он приводил ее сюда? — обратился я к ее черно-оранжевой спине.

— На прошлой, нет, на позапрошлой неделе он привел ее, чтобы познакомить со мной.

— Они собираются пожениться?

— Не думаю. Они еще такие юные. Я уверена, что у Дэйви совсем другие планы.

— Какие?

— Я же сказала вам, колледж и все такое прочее. Он хочет стать врачом или юристом.

— Ему сильно повезет, если он хотя бы избежит тюрьмы.

Она обернулась ко мне, стиснув руки с такой силой, что они хрустнули.

— Чем я могу помочь?

— Позвольте мне обыскать его квартиру.

Она с минуту молча глядела на меня, будто взвешивала, можно ли мне доверять.

— Пожалуй, это не мешает сделать.

Она достала ключи — тяжелую звякающую связку, похожую на браслет с чересчур большим количеством брелоков. Карточка с надписью «Дэйви Спеннер» исчезла с его двери. Это указывало на то, что возвращаться он не собирался.

Квартира была однокомнатной с двумя раскладными диванами, стоящими под углом друг к другу. На обоих диванах спали, и постели остались неприбранными.

— Не могу сказать, спали ли они вместе, — заметила миссис Смит.

— По-моему, спали.

Она бросила на меня тревожный взгляд.

— А что, разве девочка несовершеннолетняя?

— Нет. Но если он увез ее против ее воли или если она захочет уйти, а он применит силу…

— Я знаю, тогда это называется похищение — киднэппинг. Но Дэйви никогда так с ней не поступит. Она ему нравится.

Я открыл стенной шкаф. Он был пуст.

— У него вообще не так много одежды, — сказала она. — К одежде и тому подобному он почти равнодушен.

— А к чему не равнодушен?

— К машинам. Однако условный приговор не позволяет ему водить машину. Мне кажется, в этом одна из причин, почему он связался с этой девушкой. У нее машина.

— А у ее отца ружье. Но теперь оно у Дэйви.

Она резко повернулась.

— Почему вы мне ничего об этом не сказали раньше?

— А это так важно?

— Он может кого-нибудь застрелить.

— Кого именно?

— Он сам не знает кого. — Ответ прозвучал глупо.

— Тем лучше.

Я осмотрел всю квартиру. В маленьком холодильнике на крохотной кухне остались ломтики ветчины, сыр и молоко. На письменном столе у окна я нашел несколько книг: «Пророк», книгу про Кларенса Дарроу и еще одну про американского врача, построившего больницу в Бирме. На таком горючем далеко не уедешь.

Над письменным столом кнопками был прикреплен список из десяти заповедей-запретов. Написаны они были рукой Дэйви, я сразу узнал его почерк:

1. Не води машину.

2. Не пей спиртного.

3. Не засиживайся допоздна. Ночь — опасное время.

4. Не посещай злачных мест.

5. Не заводи случайных друзей.

6. Не сквернословь.

7. Не делай грамматических ошибок, когда говоришь.

8. Не сиди сложа руки, вздыхая о прошлом.

9. Не дерись.

10. Не выходи из себя, не считай, что вокруг одни враги.

— Видите, какой характер у мальчика? — спросила, подойдя ко мне, Лорел. — Он старается как может.

— Вы души в нем не чаете?

— Вам бы он тоже понравился, если бы вы узнали его получше, — вместо ответа сказала она.

— Возможно.

Эти правила поведения выглядели, пожалуй, трогательно, но я прочел их иными глазами, нежели Лорел.

Юноша начинал понимать свою натуру и то, что он в себе открыл, ему было не по душе.

Я осмотрел его письменный стол. Он был пуст, лишь в глубине нижнего ящика застрял лист бумаги. Я разложил его на столе. Это оказался небрежно набросанный план ранчо или большого поместья. Подписи под всем, что находилось в усадьбе, были сделаны еще не оформившимся девичьим почерком: «главный дом», «гараж и квартира Л.», «искусственное озеро и плотина», «подъезд с шоссе», проходящий через «запертые ворота».

Я показал план Лорел Смит.

— Говорит вам это что-нибудь?

— Ничего. — Но глаза ее сузились и всмотрелись пристальнее. — А должно?

— Похоже, они тут что-то затеяли.

— А по-моему, просто дурачились.

— Или собираются кого-то одурачить. — Я сложил план и спрятал его во внутренний карман.

— Что вы собираетесь с этим делать? — спросила она.

— Отыскать это место. Если вы знаете, где оно, избавьте меня от лишних хлопот.

— Не знаю, — резко ответила она. — А теперь, если вы здесь закончили, меня ждут другие дела.

Она стояла в дверях, пока я не вышел. Я поблагодарил ее.

— Не нужна мне ваша благодарность, — мрачно покачала она головой. — Послушайте, сколько вы возьмете, чтобы отстать от Дэйви? Бросьте это проклятое дело, а?

— Не могу.

— Глупости. Я дам вам пятьсот долларов.

— Нет.

— Тысячу? Тысячу наличными, без налогов.

— И не думайте.

— Тысячу и меня в придачу?

— Предложение заманчивое, но я не могу его принять. Вы забываете о девочке. Я не могу себе этого позволить.

— К черту девчонку! И вас вместе с ней! — И она, звеня ключами, направилась к своей квартире.

Я вошел в гараж. У задней стены в темноте виднелся верстак, на нем валялись разные инструменты: молоток, отвертка, плоскогубцы, гаечные ключи, слесарная ножовка. К верстаку были прикручены небольшие тиски. Под самым верстаком и вокруг на бетонированном полу рассыпалась смешанная с опилками блестящая металлическая стружка.

Вид этой стружки внушил мне подозрение. Я продолжал поиски и закончил их на стропилах гаража. Там я обнаружил завернутые в грязное махровое полотенце и закатанные в кусок ковра два ствола, которые Дэйви отпилил от украденного ружья.