Волчья стая

Глава 45

К деревне мы подошли уже ночью. Без проблем, на самом деле — это я всех тормозил, плетясь медленнее улитки. Можно было проехаться на спине волчицы, она настойчиво предлагала всю дорогу, а я все так же настойчиво отказывался. Это не как в прошлый раз, когда ноги отказали, тут я уж мог и сам.

И дошел.

Деревня встретила нас темнотой и редкими огнями. Благо, часть этих огней была на стене, окружавшей защищенную часть, так что долго бродить в поисках церквушки не пришлось. Всего-то, вдоль стены пройтись — вообще раз плюнуть, после уже пройденного.

А там во двор и в сарайчик, где располагалась вся остальная стая волчиц.

Собственно, к сараю-то я даже подойти толком не успел. Оттуда, практически выбив дверь, вылетела волчонок и артиллерийским снарядом понеслась прямо ко мне, крохотным ушасто-хвостатым силуэтом в ночи. Точно бы с ног сбила. Но, к счастью, Альфа успела поймать ее на руки.

— Ура! Вернулись! — разбудила мелочь всех остальных радостным криком.

— Куда ж мы денемся. Как там Эльза?

— Вчера и сегодня весь день спала, и святоша эта нас не пускала! А мы соскучились! И по тебе соскучились!

Умудрившись как-то вывернуться из хватки старшей сестры, волчонок запрыгнула на меня и ухватилась за шею. Я аж охнул. И, где стоял, там и сел — слишком уж устал и вымотался, да и колено болью вспыхнуло и практически сложилось.

— Ты чего?! — удивленно спросила она.

— Пришлось немного подраться. Ничего страшного, надо просто отлежаться.

Что сделала эта ушастая? Ну, разумеется, лизнула мне лицо. И затем мордой уперлась в шею, стремительно махая хвостом.

Тут и остальные из сарая выбрались. Даже не знали, к чему им приступить сперва — то ли к старшей сестре полезть, то ли ко мне, то ли вообще Марту изучить, тихо-смирно статуей стоявшей позади нас.

— Мне надо поспать, — устало сказал я. — Разбудите жрицу, пусть она пустит нашу новую спутницу к Эльзе. Звать ее Мартой. Она не живая и не особо разговорчивая, так что не докапывайтесь до нее. Марта, слышала? Сейчас тебя отведут к пациентке, осмотри и, если возможно, начинай сразу работу с ней.

— Для начала, я перевяжу вас, хозяин. Вы — важнее, — ровным тоном ответила автоматон.

Угу. Бездушная механическая служанка. Но сейчас нет никаких сил спорить, так что я просто рукой махнул. И уснул прямо во время перевязки, когда Марта возилась с моим бедром. Чего-то там первые секунды чувствовал, а затем окончательно провалился в благословенный сон.

В этот раз — просто сон.

Хорошо просыпаться, когда никуда не торопишься, не собираешься идти и, вообще, законно отдыхаешь и набираешься сил. Солома, правда, задницу покалывает, но это с лихвой компенсируется разлегшимися вокруг девчатами. Альфа так вообще внаглую мне на грудь как на подушку пристроилась, мелочь жалась к боку, да и остальные похрапывали вплотную.

Как ни крути, а приятно. Пусть и откровенно жарко от тепла всех этих тел.

А у стены смирно стояла Марта. От обносок ее уже вообще ничего не осталось, вся голая. Снизу вверх вид открывался любопытный — но не особо, потому что вся эта местная сексуализированная хрень уже как-то приелась. Вообще, монстры в городе были вполне себе неплохой такой свежей отдушиной…

— Как там с лечением? — спросил я.

Марта слегка поклонилась — груди повисли, бла-бла.

— Я проведу утреннюю перевязку, хозяин, — ответила автоматон. — Что до вашей спутницы — местная служительница церкви не допустила меня до нее. Цитирую: «Уйди прочь, порченое создание! Твои потуги — лишь оскорбление священного таинства целительского искусства!». Конец цитаты.

Чего, блять? Это ж она меня и отправила за ней! А теперь, значит, не пускает? Ну что за мразь двуличная-то?

— Сейчас разберемся.

— Сперва — перевязка, хозяин. Это мой долг и мое… наслаждение, помогать вам.

Угу. И во-он тот темный цилиндрический силуэт под светлой полупрозрачной «кожей» у нее между ног, уходящий до самого пупка — тоже, наверно, чтобы мне помогать и наслаждаться. А этой хрени, между прочим, еще вчера-то не было!

Будет домогаться — вгоню пулю в голову. Но сперва мы подлечим Эльзу, и горе любому, кто встанет на пути.

От разговора проснулась Альфа. Пошевелила ушками, потерлась лбом о грудь и неохотно слезла, села, с наслаждением потянулась. Затем зыркнула с подозрением на автоматона и уступила место — та уже свой баул с медицинскими принадлежностями раскрыла.

Очередная перевязка. На мой скромный взгляд — лишняя, крови-то на бинтах было не так уж и много, даже на бедре. Но целеустремленная и неостановимая механическая медсестра и слышать этого не хотела, потому пришлось посидеть и потерпеть процедуры.

А затем сразу в церквушку. Жуя на ходу кусок сыра и запивая его холодной водой — какой-никакой завтрак, ведь сейчас еще раннее утро и поесть волчицам не вынесли. Рановато я поднялся. Но удачно. Вопрос с лечением Эльзы надо было закрыть побыстрее, чтобы не висел над душой.

С собой я прихватил Марту, ну и мелочь увязалась, вместе с одной из сестричек — Альфа осталась спать, вместо нее телохранителем пошла самая младшая из старших. Чего-то понял вдруг, что имени ее-то и не знаю, а сейчас спрашивать уже и неловко как-то…

Церковь оказалась не заперта, и мы спокойно вошли. Зал пустовал — отчего в нем стояла на удивление спокойная и расслабляющая атмосфера. Вроде, просто ряды лавок и алтарь в дальнем конце, да лучи восходящего солнца на все это падают из окон, а все равно даже дышать как-то легче становилось. Раньше я такого не замечал.

Ни священника, ни жрицы не наблюдалось, так что прямиком двинулись наверх. Взобрались по узенькой лестнице, набились в небольшую, сверху донизу залитую мягким солнечным светом комнату. Здесь тоже никаких перемен. Все те же три кровати, и на средней развалилась Эльза.

Дрыхнула, посапывая, голой на одеяле. Ладно хоть пушистый хвост пах прикрывал — и то, наверно, по случайности. Морда спокойная, пепельно-серые волосы в том беспорядке, который появляется, когда слишком долго лежишь.

Вот буквально шаг сделал — у нее ушки дернулись, и она проснулась.

— Доброе утро. Как себя чувствуешь? — я потрепал волчицу по макушке.

— Дышать тяжело, — она попыталась сесть, но я остановил ее за плечи. — А это что за девка? Чего она вся такая бледная?

— Мы за ней ходили — будет тебя лечить, раз уж жрица отказалась.

В глазах Эльзы плескалось любопытство, хорошенько перемешанное с недоверием. Она с головы до ног, насколько могла, смерила автоматон. И чихнула, после чего резко и сухо закашляла, схватившись за грудь.

— Ты… ты посидишь рядом? — спросила она хрипло, отдышавшись.

— Надо же за ней приглядеть, — я махнул головой в сторону Марты.

— Тогда я не боюсь.

Я пропустил Марту к Эльзе. Поставив свой баул с принадлежностями на пол, автоматон внимательно рассмотрела волчицу.

— Перевернись-ка на живот, — сказал я, затем обратился к Марте: — Удар был со спины. Кожу, кхм, зализали, но зацепило глубоко и начались проблемы с дыханием. Усугубились, когда пришлось хорошенько побегать.

— Вижу.

Следом она наклонилась, лицо в считаном десятке сантиметров от спины. И стала рассматривать, видимо, медленно и неторопливо водя головой над волчицей. Вот уж хрен знает, чего она там рассмотреть могла — от раны остался только небольшой клочок кожи посветлее, да и тот начинал уже сливаться.

Нам оставалось только ждать и следить. Ну и придерживать мелочь, которая рвалась посмотреть поближе и недовольно пыхтела, пытаясь выбраться из моей хватки.

— Воспаление незаживленной раны, вторичные повреждения легкого и дыхательных путей. На операцию мне потребуется весь световой день, хозяин, — сказала Марта с полупоклоном, закончив осмотр.

— Перспективы? Вытянуть легкое получится?

— Это входит в план операции. Перспективы оптимистичные. Я прогнозирую быстрое выздоровление, с учетом индивидуальных особенностей этого подвида.

— И откуда тебе знать про индивидуальные особенности девушек-волчиц, если ты их до вчерашнего дня ни разу не встречала? — спросил я.

— Эта информация была обнаружена в ходе осмотра пациента, хозяин.

Угу. Ну-ну. Ладно — не сказать, чтобы у меня был какой-то особенный выбор. И, в конце концов, это именно ради ее способностей полезли в брошенный город, основываясь на одном только «откровении» местной жрицы. Ну, насчет наличия Марты она оказалась права.

— Хорошо. Предположим. Расчехляй свои инструменты. Какая-то помощь потребуется?

— Желательно ограничить доступ посторонних лиц в операционное помещение.

Ну, это я и так собирался сделать. На всякий случай, чтобы жрица не попыталась какой-нибудь фокус выкинуть.

Ладно, за дело.

Пока Марта выуживала из баула инструменты и ровным рядком расставляла их по ближайшей тумбочке, я и младшая волчица стянули с кровати Эльзы все постельное белье. Чтобы не мешалось — ну, и чтобы не запачкать. Сама будущая пациентка лежала тихо и смирно, со смирением поглядывая за приготовлениями автоматона и с надеждой на меня.

Ей страшно было — подрагивала, резко дергался хвост. Пришлось взять за руку и чесать за ушком, чтобы стало полегче.

В общем-то, я бы тоже опасался такого врача. С полупрозрачной «кожей», через которую проглядывали темные силуэты внутренних механизмов, полностью голую, с идеальным лицом, которое ровным счетом ничего не выражало. Еще и двигавшуюся плавно-плавно, отточенными и экономными движениями расставляя все нужные ей принадлежности.

А они на пыточный инструментарий походили. Не, все приблуды явно медицинские — тут тебе и скальпели нескольких видов, и щипцы, и бутылка, из которой несло спиртом. Все свежее, сверкающее отполированным металлом, ровными рядами легло на белом полотенце.

— Можно начинать, — сказала Марта. — Прошу вас подержать пациента, хозяин, пока я ввожу ее в сон.

Хм. Ну, ладно. Подержал волчицу за руку, пока автоматон накапала чего-то на чистую тряпку из крохотной бутыли, измеряя количество на глаз. Затем медленно поднесла тряпку к лицу Эльзы, не торопясь прижимать и давая как следует надышаться. Долго ждать не пришлось — секунд двадцать, и глаза закрылись, а все тело расслабилось. Следом эта тряпка очутилась на лбу пациентки.

— Теперь я прошу вас отойти и не вмешиваться в процесс, — ровным голосом сказала Марта. В руках ее уже поблескивал лезвием скальпель. — В том маловероятном случае, если мне потребуется посторонняя помощь, я четко и ясно дам об этом знать.

Да уж без проблем. Отошел от кровати Эльзы, по пути сунул в подмышку мелочь и направился к лестнице. Аккурат вовремя направился — там, снизу, слышалось нервное ворчание и приближающийся стук каблучков.

Вот и жрица проснулась.

— Сиди тут, никуда не лезь и никого кроме меня наверх не пускай, — сказал я волчице-«телохранителю». — И на сестру не смотри, если крови боишься.

— Не боюсь!

— Или просто еще не знаешь.

Теперь вниз, навстречу жрице. Все так же держа волчонка под рукой, чтобы не вырвалась и не побежала смотреть — и так извивалась словно червяк, пытаясь выкрутиться и поглядеть. Пришлось ее на ступеньки поставить и придерживать за плечо, потому что иначе точно бы навернулся с лестницы. Я вот ни разу еще не отошел от кровопотери, да и прихрамывал болезненно. Может, не стоило вчера на своих двоих все-таки…

Оп, вот и она. Лицом к лицу встретились. Она выглядела точно так же, как и когда мы уходили. Скромная мешковатая роба с опущенным капюшоном, высокий хвостик до плеч пшеничного цвета волос, явно не от рождения такие пухловатые и алые губки. В общем-то, если не обращать внимания на губы — смотрелась она скромно и не вызывающе.

— Что вы там делаете? — сразу, на ходу спросила жрица, еще и меня пытаясь обойти. — Дайте же пройти!

— То, зачем последовали вашему откровению. Чтобы вам понятнее было — одна тварь лечит другую.

Она прямо с утроенной энергией попыталась меня с места сдвинуть. И, в общем-то, сравнительно успешно — пришлось воспользоваться нечестным приемом. Я взял, и попросту сел на ступеньки. А лестница крутая и узкая, хрена с два теперь залезет. Если прямо на меня не встанет.

— Это оскорбление! Это святотатство! Это… это… Пустите же! Остановите это!

— Не вижу здесь ничего такого. Мы ведь не демонический бордель тут устроили, — спокойно ответил я.

Жрица вся покраснела, яростно глотая воздух и не находя слов.

— Раз не пожелали лечить сами — будет лечить порченая игрушка из заброшенного города. Здесь, сейчас и до конца.

— Вы еще пожалеете! Испортить священное место целебного таинства грязной порчей Суки! Это вам просто так с рук не сойдет! Могли бы перетащить свою блохастую тварь на улицу и заниматься грязным делом там! Самое место!

Вот чего-то она начинала меня раздражать. Даже и не знаю почему. Может, потому что сперва вела себя нормально, пусть и с загонами, а теперь эти загоны взяли верх? Наверно. Ну, на такой случай у меня тоже аргумент найдется.

Шестизарядный.

— А теперь слушайте внимательно, — я правой рукой схватил ее за одежду, левой схватил револьвер, поднял его перед глазами жрицы. — Вот эта штука, которую мы нашли в городе, может с двадцати шагов выбить кому-нибудь мозги и размазать их по стене. Мы сами-то лишь чудом там не остались.

Она скрестила взгляд на пистолете. Дуло глядело ей прямиком между глаз.

— Мы сходили по вашему откровению. Мы нашли ту, кто может вылечить мою девку. Она ее вылечит. А вы, если бы хотели, чтобы лечили не здесь — могли бы еще ночью об этом сказать. Сказать нормально! Не просто выгнать с истерикой нашу находку, а разъяснить. И никаких проблем сейчас бы не было.

Ну… Если я пытался жрицу этим успокоить — не получилось, откровенно говоря. Наоборот, лишь раззадорил. Вся красная, зубы заскрипели, если бы взгляд мог поджигать — я б уже испарился к херам. В общем, практически демон какой-то. И я бы совсем не удивился, если бы у нее сейчас рожки с крыльями прорезались.

— Вы. Об этом. Пожалеете, — голосом полным холодного пламени сказала она.

Развернулась на каблуке и уцокала прочь, в какие-то другие помещения церкви.

Возможно, не стоило угрожать. Но умудрилась ведь меня разозлить своим чудесным, невероятно чутким подходом. Так что к черту ее. Отдыха, похоже, не светит — придется уходить. Хрен его знает, как там у Эльзы будет с транспортабельностью после операции, но уж простенькие носилки мы соберем и на своих двоих ее утащим.

— Слышала? — сказал я вверх. — Вот ее ни под каким предлогом не пускай. Можешь хоть ногами спихивать, только не зашиби случайно.

— Хорошо!

А что теперь? Вообще, я хотел бы просто лежать и ничего не делать, отъедаться да кровь нарабатывать обратно. Или, может, сходить до местной таверны, узнать, чего там по нашему пункту назначения. Тут-то могут получше знать, чем в городе. Пойти-то мог. И полежать мог. Но сейчас лучше держаться настороже.

Непонятно ведь, чего в голову жрице взбредет.

Так что — снова-здорово, снова к самому любимому занятию. Ожиданию. Надо только девчат по постам расставить, на всякий случай.

— Так, сбегай-ка до сестер и скажи, чтобы потихоньку сюда подтягивались. Поставим их на охрану, будут сторожить, чтобы никто Эльзе и Марте не помешал.

Только рот закрыл, а волчонок уже с места сорвалась и на пару метров успела убежать. Пулей вылетела из церквушки, повернула во двор. Долго ждать не пришлось, и вскоре вошла Альфа. Сонная, взъерошенная, в руках топор. Ее я поставил на пост внизу лестницы. Волчицы зевнула, села на ступеньку, откинулась на спину и немедленно ушла в полудрему.

Ну… глаза полуоткрыты. И ушки звуки отслеживают. Девочка она умная, в общем, справится.

Сам я пристроился на ближайшей лавке. Время — потяну-у-у-лось…

— Эй, а тут потемнело! — крикнули сверху. — Прямо разом!

Ленивый взгляд в открытую дверь на улицу — там светло. Собственно, и через окна солнечные лучи вполне себе лились, видно было в них редкую пыль. Чудесно. Вот тебе и проблемы начались.

— Спроси — ей темнота мешает?

— Говорит, что да.

Вздохнул. Поднялся с лавки, следом по лестнице — Альфа подвинулась аккурат достаточно, чтобы мог протиснуться. Ну и взлетел.

А там и правда темно. Чего-то снизу отраженного попадает, но вот большие окна, сквозь которые совсем недавно заливал всю комнату солнечный свет, теперь и не видно даже. Да ничего не видно. Словно темная безлунная ночь где-нибудь в густом лесу. Ну или в угольной шахте, ага. Темнота прямо-таки обволакивала.

Но у меня есть зажигалка. Вот ею и щелкнул. Пламя, мягко говоря, не самое большое, но для ориентирования в пространстве хватит.

Где светлая дыра, и над нею в воздухе висит пара глаз — это спуск и волчица-охранница. Там, где видны слабые отблески на темном силуэте — это Марта стоит. К ней сперва и направился, а затем уж к окну. Мог на Эльзу посмотреть, но хватило доли секунды, чтобы передумать. Автоматон-то времени зря не теряла, уже вскрыла ей всю грудь. И из груди этой шел небольшой шланг, в небольшое ведерко, от которого несло гнилью. Ну и в целом тут кровью пахло.

Быстренько найдя защелки, я распахнул окно, впуская солнечный свет. Яркий, ослепительный, теплый. Солнце глядело прямо на нас, так что никаких там фокусов, как в прошлый раз.

— Продолжай. Как прогресс? — спросил я, глядя наружу.

Там деревенская жизнь вовсю шла. Люди работали, в основном возились с сеном.

— Прогноз благоприятный, все идет согласно плану. В данный момент я провожу очистку легкого от продуктов воспаления.

— Тогда не буду мешать. И постараюсь сделать так, чтобы жрица тоже не мешала.

Спустился. Теперь надо найти эту замечательную девушку и поговорить с ней по душам, как следует. Наверняка ведь фокус со внезапно затемненным окнами — ее рук дело. Только хера с два она нас остановит. Я уже все, уперся копытом в землю, выпустил якорь и никуда переносить Эльзу не стану, пока операция не закончится.

Итак, револьвер в кобуре — для важных переговоров. Приглушенная злость и беспокойство за волчицу — как топливо. Двинулись.

Я видел, куда ушла жрица, так что направился туда же. По ту сторону алтаря от подъема, там скрывался спуск. Лестница не такая крутая, и пошире, так что напрягаться не пришлось. Спокойно себе спустился…

И буквально сразу лицом к лицу столкнулся с девушкой.

Тут, ровнехонько под алтарем, в каменной комнате, находился еще один, точно такой же. Она стояла за ним, сложив руки в молитвенном жесте и наполовину прикрыв глаза. Никаких подозрительных изменений во внешности не наблюдалось — роба все так же скрывала все тело, габариты не поменялись и даже рожки от злости не выросли, так что можно было уверенно считать, что она чистый, ничем не порченый человек.

Ну, как ничем? Фанатизм — тоже своего рода порча.

Оглядел саму комнату, тут ничего интересного. Только проход дальше. Наверно, там кельи располагались, и всякие хозяйственные помещения, раз нигде больше их не было.

— Вам нельзя здесь находиться. Уйдите, — сказала жрица звенящим от напряжения голосом. И ни на миллиметр не изменив позы, даже глаза не открыв до конца.

— Если обещаете не мешать лечению…

— Исключено! Ничего страшного, если порченая тварь просто проспит здесь несколько дней — но если порченая тварь насмехается над священным искусством исцеления своими потугами, то она лишь оскверняет…

— Порченая тварь вполне себе неплохо разбирается в своем деле. Иначе я был бы мертв, — сухо перебил я. — Так что не позорились бы.

Она не ответила. Зато зубами скрипнула на всю комнату.

— В общем, я все-таки настойчиво предлагаю не мешать. Девчата мне куда как ближе вашей веры.

— А иначе? Что вы сделаете?

— Идей хватит. Могу просто связать. Может, вам даже понравится.

— Не сомневаюсь, — она открыла левый глаз. — Но я не возлягу с меченым.

Вот… и она туда же. А обычные, не помешанные на сексе девушки тут в природе водятся?

— Я не был ни с кем уже больше года. Так что я просто свяжу и оставлю вас тут лежать, без возможности даже кистями пошевелить.

О, второй глаз открыла.

— Хватит заговаривать мне зубы! Я остановлю это святотатство! И никакими словами вам меня не остановить!

— Тогда я буду останавливать не словами, — сказал я.

И принялся следить за ее действиями. Попробует выйти… И, в общем-то, я ничего ж особо сделать не смогу. Ослаб-с, еще не восстановился. Поднять пистолет и выстрелить — на это сил хватит, но и мера эта крайняя. Размазать мозги местного лекаря по стене — это не лучший способ сохранить сколь-либо хорошие отношения с деревенькой, бежать придется быстро и далеко.

— Не сможете, — жрица самодовольно ухмыльнулась. И смотрелось это откровенно пугающе. — Я уже сделала все, что нужно. К нам явится младший ангел, и остановит вашу тварь!