Волшебные истории французской деревни

История тринадцатая. Судья Филин и дорогой Тим.

Обдумывая дальше ситуацию, судья Филин пришел к заключению, что Тим нигде не прячется, а просто уехал с мсье Жаном в Париж и вернется вместе с ним только вечером.

И Тим, конечно, придет к нему. Судья не сомневался в этом. Значит, до вечера у него было свободное время. Это хорошо, потому что после такой болезни ему, естественно, надо было по-настоящему отдохнуть: когда расследуешь чудо — это требует столько сил!

Он с аппетитом пообедал тем, что ему мадемуазель Овца приготовила, а она была знатная кулинарка.

Потом он полежал немножко на диване.

А потом удобно уселся в кресло, включил музыкальный центр и погрузился в третий концерт для фортепьяно с оркестром Бетховена...

“Вот уж волшебник так волшебник!” — думал судья, наслаждаясь великой музыкой. Теперь даже дудочка Тима не казалась ему такой уж удивительной...

Но это было лишь до тех пор, пока Тим не появился у него.

Судья Филин выключил музыкальный центр, сел прямее и торжественно произнес:

— Дорогой Тим, я все знаю! Я понимаю, дружок, что с тобой происходит.

И судья всё-все рассказал Тиму. Тим огорчился, что судья Филин знает даже о том, что он очень Лисоньку полюбил, на всю жизнь полюбил. Он-то считал, что об этом никто-никто не догадается!.. И еще он несказанно удивился тому, что судья знает о его спасении из кутузки, знает, кто и как это проделал...

— Откуда вам это известно? Кто вам рассказал?! — удивлялся Тим.

— Никто... Я сам всё вычислил! — заверил его судья.

— А всё-таки как вы догадались?.. — допытывался Тим.

— С дудочки всё началось, — наконец снизошел до объяснения судья Филин. — В дудочке ведь твое дыхание. Твоя душа в ее мелодии звучала!.. Оставалось только сопоставить, обдумать — и все тайное стало явным.

Тим восхитился:

— Вы — мудрый!..

— Пожалуй, — согласился судья.

Тиму тут же захотелось самому стать мудрецом. Он с огромным интересом спросил:

— А трудно быть мудрым?

Судья Филин не торопился с ответом, он всегда всё серьезно обдумывал, чтоб не ошибиться, потом уверенно сказал:

— Ой, трудно, Тим! Для этого целую жизнь надо прожить! Да и то — не у всех получается...

— Как хорошо, что вы не умерли! — с чувством сказал Тим. — Пусть у нас в деревне хоть один настоящий мудрец будет!

Судья, польщенный, засмеялся:

— А теперь, дружок... Где твоя дудочка?

Тим вытащил дудочку из-за пояса и заиграл.

Судья слушал мелодию, закрыв глаза, а когда она кончилась, он в который раз удивился ее прелести и попросил:

— Еще, пожалуйста!

Судья был очень вежливым и никогда не забывал к своей просьбе добавлять волшебное слово “пожалуйста”, даже если с малышом или с подростком разговаривал.

Тим играл с удовольствием. Судья записывал его мелодии на магнитофон и восхищался:

— Никогда! Никогда не слышал ничего подобного!

Тим уже стал совсем доверять судье Филину и поэтому признался, почему он пошел работать к своему другу мсье Жану.

Он описал ему драгоценную флейту, как она лежит в витрине огромного магазина, совершенно одна, как королева, поблескивая серебряными клапанами на темно-синем бархате длинного футляра...

Судья Филин словно сам увидел ее и любовался ею, так ярко Тим ее описывал! А потом судья вдруг опомнился и почему-то грустно попросил:

— Не торопись менять свою дудочку на великолепную флейту, Тим. Кто знает, будет ли она так изумительно говорить с живой душой, как твоя простая дудочка!?

Тим задумался.

— Сыграй еще, дорогой Тим! — попросил судья.

Тим играл и играл, судья слушал и здоровел прямо на глазах, только они, погруженные в музыку, не замечали этого. А, может, и не посчитали это чем-то особенным...