Волшебный выключатель

Глава 4. Испытание даров

Не сомневайтесь: приключись эдакое со взрослым, тот затрясся бы, как осиновый лист, заметался от беспокойства — или просто спятил со страху при мысли, что столкнулся с могучим Электрическим Джинном, что ненароком наткнулся на Волшебный Выключатель и открыл доступ к неведомым силам природы, что получил три поразительных, чудесных дара.

Мальчики же глядят на вещи куда проще и легче. С годами, когда в человеке возрастает на почве Житейского Опыта раскидистое Древо Премудрости, способность радоваться, а не ужасаться небывалому притупляется. Но мальчика нелегко испугать необычайным явлением — ох и нелегко!

Роб визжал от восторга, видя свалившееся ему в руки чудесное богатство, и ни на мгновение не подумал, будто дары достались ему непостижимым или пугающим образом.

Напротив, юный инженер так и пыжился от гордости.

Уж теперь он поразит всех, кто насмехался над его «электрическим сумасшествием», вынудит их уважать чудесную силу электричества!

О Джинне и Волшебном Выключателе Роб решил не говорить ни слова. Тем забавнее будет показать друзьям и знакомым полученные от гостя электрические устройства, насладиться изумлением приятелей, заставить их гадать: как же он, Роб, исхитрился эдакое сотворить?

Мальчик поглубже засунул свои сокровища в карман, замкнул мастерскую и спустился по чердачной лестнице, чтобы до обеда успеть привести себя в порядок.

Роб уже изрядно проголодался, ибо аппетит у мальчиков поистине волчий, и, расчёсывая волосы, внезапно вспомнил: поглощать обычную пищу больше незачем.

Он извлёк серебряную коробочку, проглотил таблетку — и разом почувствовал себя так, словно уписал обед из трёх блюд и в придачу выпил бутылку лимонада. Чудесное тепло растеклось по всему телу, в голове необычайно прояснилось, а настроение улучшилось донельзя.

Тем не менее, когда прозвенел обеденный гонг, Роб вошёл в столовую, где уже собрались его отец, мать и сёстры.

— И где ты пропадал целый день, Роберт? — осведомилась мать.

— Что за вопрос! — засмеялся г-н Джослин. — Бьюсь об заклад, с электричеством возился!

— Скорей бы, — вздохнула мать, — миновало это безумие! Ведь ничего другого не изучает, ни к чему иному не пригоден!

— Соглашаюсь, не изучает ничего другого, — ответил отец, орудуя половником. — Роб целеустремлённо готовит себя к великому поприщу, на котором прославится, когда вырастет. Отчего бы ему и не истратить летние каникулы на получение полезных познаний? Обычные мальчишки летом дурака валяют — и оттого зачастую дураками растут…

— Спасибо, мне супу не надо! — вмешался Роб.

— Что? — переспросил удивлённый отец. — Это же твой любимый суп.

— Любимый, — подтвердил Роб. — Только есть совсем не хочется.

— Ты часом не приболел, Роберт? — встрепенулась мать.

— Отродясь не чувствовал себя лучше, — искренне сообщил Роб.

Но г-жа Джослин забеспокоилась, а когда сын отказался и от жаркого, по-настоящему всполошилась.

— О, боже! Бедный мальчик! Ну-ка, пощупаем пульс!

Пульс у Роба оказался великолепным.

Покуда обед не кончился, Роб невозмутимо восседал за столом, ничего не ел, однако, всем на удивление, выглядел бодро и весело. Сестры начали перешёптываться.

— Должно быть, работал чересчур много, — предположил г-н Джослин.

— Не-а! — возразил Роб. — Но я решил больше не есть. Ужасно вредная привычка, и времени отнимает уйму.

— Подождём до ужина! — рассмеялась Эллен, одна из сестёр. — То-то проголодается!

Но и вечером Роб не изъявил ни малейшего желания поесть, ибо таблетка действовала целые сутки. На следующее утро мальчик и за стол не захотел садиться, чем встревожил семью не на шутку.

— Если это будет продолжаться, — заявила г-жа Джослин, — отправишься куда-нибудь отдыхать и лечиться. Со здоровьем не шутят!

— А я, — беззаботно бросил Роб, — именно сегодня и хочу отправиться. В путешествие.

— Куда же?

— Да в Бостон, пожалуй. Или на Кубу. Или на Ямайку. Ещё не выбрал.

— В эдакую даль ездят со взрослыми, — сказал отец. — А мы с тобой поехать не сможем — по крайности, сейчас. И денег у нас не хватит.

— Но я бесплатно полечу, — засмеялся Роб.

Г-н Джослин испуганно уставился на него. Г-жа Джослин со слезами на глазах ринулась к сыну и запричитала:

— Бедная моя детка, у тебя же бред! Доигрался-таки с окаянным электричеством! Ни шагу больше в эту мастерскую, слышишь?

— Целую неделю и близко к ней не подойду, — пообещал Роб. — Не волнуйтесь, я не зря столько с электричеством провозился, честное слово! А здоровье моё в полнейшем порядке, и с головой ничего не приключилось. Обыватели, — сказал он с важным видом, — всегда считают великих людей чокнутыми, но Томасу Альве Эдисону, Николе Тесле и мне самому это совершенно безразлично. Мы слишком увлечены исследованиями и открытиями.

Г-н Джослин от души рассмеялся.

— Во имя науки, — с жаром продолжил Роб, — я намерен отправиться в недолгое странствие. Быть может, вернусь вечером, быть может, через несколько дней. Во всяком случае, не позже, чем через неделю — и глядите, не вздумайте волноваться.

— И… как же ты уедешь? — спросил отец. — Чем?

— Сказал ведь, полечу. По воздуху, — ответствовал Роб.

— И где твой аэростат? — ехидно осведомилась Мабель, другая сестра.

— Никаких аэростатов, — отчеканил Роб. — Такое средство передвижения по меньшей мере неуклюже. Меня понесут электрические поля.

— Боже праведный! — возопил г-н Джослин, а г-жа Джослин всхлипнула: «Бедный мальчик! Бедный мальчик!»

— Поскольку вы — мои ближайшие родственники, — сказал Роб, притворяясь, будто не замечает всеобщего смятения, — вам дозволяется проследовать на задний двор и наблюдать за взлётом. Тогда чуток уразумеете, насколько я разбираюсь в электричестве. Милости прошу!

Домочадцы, качая головами, двинулись вослед Робу, незаметно пристегнувшему подаренные Джинном «часы» к левому запястью.

На лужайке за домом Роб со всеми расцеловался, помахал правой рукой — чем изрядно развеселил обеих сестриц — и перевёл указатель на отметку «подъём».

И немедленно взмыл в воздух.

— Не волнуйтесь! — крикнул он сверху. — До свидания!

С воплем ужаса г-жа Джослин спрятала лицо в ладонях.

— Шею свернёшь! Свернёшь себе шею! — орал потрясённый отец, задирая голову и глядя вослед улетавшему сыну.

— Вернись! Вернись! — голосили сестры.

— Скоро вернусь! — откликнулся возносившийся в поднебесье искатель приключений.

Поднявшись выше столетних тополей и церковных колоколен, Роб отметил на компасе восточное направление и сразу же понёсся в избранную сторону.

Ощущение было упоительным. Летел Роб легко, точно пёрышко, без малейших усилий — он быстро догнал и обогнал пыхтевший внизу и спешивший туда же, к востоку, поезд.

«Вот замечательно!» — подумалось Робу. «Летишь себе в своё удовольствие, и летишь, и ни гроша никому за это не должен. А в кармане — коробочка, и в коробочке — еды на месяц вперёд. Отличная штука электричество! А Джинн-то какой молодчина! У-у-у-ухх! Люди внизу — словно букашки, дома — точно мыльницы, а деревья — будто травинки. Кажется, городок минуем? Надо бы снизиться и хорошенько всё разглядеть».

Он перевёл указатель на слово «спуск» и сразу же начал падать. Робу казалось, будто он угодил в скоростной лифт, и с последнего этажа ухнул прямиком к первому.

Над самыми городскими крышами он вернул указатель на знак нуля и повис неподвижно. Впрочем, улицы и площади города не заинтересовали Роба, и вскоре он возобновил воздушное странствие к востоку.

Около двух часов пополудни он достиг Бостона и, незаметно приземлившись на тихой улочке, побродил по городу, полюбовался видами, погадал: а что сказали бы здешние обитатели, проведай они об из ряда вон выходящих способностях Роба Джослина? Впрочем, внешностью Роб Джослин от остальных мальчишек не отличался, и никто не обратил на залётного сорванца ни малейшего внимания.

Смеркалось. Роб дошагал до морских пристаней, намереваясь полюбоваться на корабли — да не тут-то было. Откуда ни возьмись, объявился мерзейший бульдог и ринулся к мальчику с бешеным лаем.

— Пшёл вон! — беззаботно бросил Роб и хорошенько пнул бульдога.

Злобно зарычав, пёс напал на Роба по-настоящему.

При виде горящих глаз и оскаленных клыков мальчик выхватил из кармана электрическую трубку, прицелился в бульдога и надавил на кнопку. В то же мгновение раздался визг, разъярённый пёс упал, покатился по земле, неподвижно замер.

— Так тебе и надо, — засмеялся Роб, — утихомирься чуток…

Но сзади раздался гневный крик. Роб оглянулся: к нему со всех ног спешил полицейский.

— Псину мою пристукнул?! — вопил полицейский во всю глотку. — Я тебе, паршивец, покажу! Упрячу в тюрьму до утра!

В одной руке у полицейского была дубинка, в другой — устрашающий револьвер.

— Сперва поймай! — захохотал Роб, и ошарашенный «фараон» увидел, как возмутитель спокойствия взлетает над мостовой.

— Спускайся! — взревел полицейский, размахивая револьвером. — Вниз, не то стрелять буду!

«И ведь выстрелит, — с ужасом подумал Роб. — Ну тебя к лешему!»

Он поднял трубку и сызнова нажал на кнопку.

Рыжеусый страж порядка завертелся, точно балетный танцор, и шлёпнулся поперёк бульдожьего тела. А Роб решил подниматься до тех пор, пока не сделается неразличим для пешеходов.

«Еле ноги унёс, — подумал он и перевёл дух. — Жаль было глушить полицейского, но пулю схлопотать ещё хуже. А через час он очнётся жив-здоров, так что и волноваться ни к чему».

Делалось по-настоящему темно, и Роб задумался о дальнейших своих действиях. Имея деньги, он опять приземлился бы и переночевал в гостинице, но мальчик улетел из дому без единого гроша. По счастью, ночи в это время года стояли тёплые, и Роб почёл за благо продолжить полёт до самого утра. Авось, решил он, доберусь до мест, в которых ещё никогда не бывал.

Мальчику давно хотелось повидать Кубу. По расчётам Роба, остров лежал на юго-восток от Бостона и, переместив компасный указатель, Роб устремился в избранном направлении.

Двадцать четыре часа миновало с тех пор, как воздушный странник проглотил первую из подаренных Джинном таблеток. Прямо на лету Роб достал другую. Голод немедля отступил, мальчик ощутил тот же прилив свежих сил, что и в прошлый раз.

Скоро взошла луна, и в небе, на радость Робу, зажглись несчётные звезды. Любопытно, подумал Роб, а верно ли Джинн сказал, будто наша планета — наиважнейшая?

Но тут мальчика одолела дремота и, сам того не заметив, он мирно и крепко уснул. А летательная машинка, подчиняясь указателю, по-прежнему смотревшему на юго-восток, стремительно увлекала Роба сквозь тёплый ночной воздух.