Вопрос Веры

День Веры

Проснувшись первым, Владимир осторожно высвободил затекшую руку из-под головы Клавдии, и на цыпочках вышел наружу, прихватив с вешалки зипун и кобуру с револьвером.

Услышав скрип на лестнице, из своей комнаты выглянула Даша:

— Еще никто не приезжал, — шепотом сообщила она, выходя за двери.

Кивнув, он вышел на палубу, на ходу снимая рубашку.

В это время Даша спустила за борт ведро на веревке, набрав речной воды. Окатив себя холодной водой, Владимир пришел немного в себя. Сон ушел точно.

Взяв из руки Даши свежее полотенце, он тщательно растерся до красноты и только тогда почувствовал себя нормально.

— Жаль, что зимой такого себе нельзя позволить, — почти весело бросил он ей, надевая новую рубашку.

Даша улыбнулась, слегка склонив голову набок:

— Зато теперь точно не будем мерзнуть.

— Ты встроила батареи? — догадался он.

— Только начала, сегодня должна буду закончить. Кстати, я тебе новый плащ нашла, — девушка протянула ему более привычную одежду.

Подогнав ремни и подвигав плечами в обновке, Владимир подхватил домашнего автоматона на руки и провальсировал с ней по палубе. Негромко она засмеялась и, когда он остановил кружение, спросила:

— Все прошло хорошо?

На мгновение Боев посмотрел на нее, потому что стенки на дебаркадере были достаточно тонкими, но решив не занудствовать, кивнул:

— Да. Думаю, да.

С берега послышался шум машины, который в серой дымке утра прозвучал неожиданно оглушающе.

— Черт, — обернулся он, — прислала нелегкая.

— Я пойду скажу, чтобы они приглушили двигатели, — повернулась Даша.

— Не надо, — остановил ее за руку Владимир. — Лучше я сам с ними поговорю, а ты пока приготовь мне что-то перекусить. Похоже придется сразу выезжать.

Выйдя к небольшому мостику, ведущему с палубы, он увидел две машины без опознавательных знаков. На мгновение он напрягся, но когда с заднего сиденья одного из паромобилей вышел схимник, Владимир расслабился и даже махнул рукой, привлекая внимание.

— Не шумите, если не трудно, — попросил он, подходя к священнослужителю.

— Ты не один? — внимательно посмотрел схимник на дебаркадер.

Кивнув, Владимир спросил:

— Нам сейчас надо будет ехать?

Из сопровождающей машины выбралось двое монахов в одинаковых гражданских сюртуках, но металлические визоры на месте глаз выдавали их принадлежность к Службе безопасности Церкви.

Увидев Дашу, выглядывающую из-за пристройки, показательно одетую в передник и с кастрюлей в руках, схимник разрешил:

— Время есть, можно позавтракать.

Поколебавшись, Владимир все-таки спросил:

— Вы как?

Сразу догадавшись о чем он говорит, схимник ответил:

— Я бы просто посидел за обеденным столом, а их, — он махнул рукой в сторону охраны, — можно не кормить, да и не станут они ничего есть.

Посторонившись, Владимир сделал приглашающий жест рукой в сторону дебаркадера.

Вдвоем они взошли на борт речного причала и Боев, как подобает приветливому хозяину, позволил схимнику сесть первым за стол, куда Даша уже ставила тарелки с едой.

Закончив сервировку, она просто поклонилась священнослужителю и покинула их.

Как только Владимир приступил к еде, схимник все-таки задал ему вопрос, который не давал ему покоя все это время:

— Слуга князя, Петр, он наверняка предлагал тебе вернуть титул. Почему ты отказался?

Не зная, как ответить, Владимир отхлебнул чая из чашки.

Поставив чашку перед собой и грея об нее руки, он задумчиво ответил:

— Наверное просто не поверил ему.

— Но ты доверился нам, — возразил ему схимник. — И когда я говорю «нам», то имею в виду не только Церковь, а всех, кто был вчера на совещании.

Покрутив чашу немного между ладонями, Боев признался:

— Человек вынужден хоть кому-то верить, а если веры не будет, то ни ему, ни его детям незачем жить.

— Ты слышал о пророках? — неожиданно перевел разговор на другое схимник.

Улыбнувшись, Владимир отставил чашку, снова принявшись за еду:

— Кто же про них не слышал?

— Нет, я сейчас говорю о реальных пророках, — в голосе схимника послышалась неприкрытая ирония, хотя маска на его лице сохраняла все ту же каменную неподвижность. — Мы даже разработали устройство, которое может работать в сцепке с человеческим мозгом и предсказывает будущее.

— Удобно, — ответил Владимир, не представляя о чем вести речь в ответ на неожиданное признание священника.

— Во мне стоит как раз такой механизм, — неожиданно сказал схимник. — Правда он редко срабатывает и делает это избирательно. Сегодня, во время всенощной, он сделал предсказание о тебе.

— Неужели? — серьезно удивился Владимир, отодвигая тарелку от себя.

— Ты хочешь знать, что оно предсказало?

— Нет, — сразу же ответил он, покачав головой. — Если бы ваше предсказание касалось жизни и здоровья княжны, вы бы уже сказали об этом. А то что касается лично меня… пусть так и останется тайным.

— Ты готов? — поднялся во весь рост схимник из-за стола.

Не говоря ни слова, Владимир тоже встал, подхватив плащ со спинки стула.

Все время, пока они молча ехали в машине, Боев размышлял о словах схимника.

Смена темы беседы явно была не случайна.

И каким-то образом связана с его титулом.

На самом деле вариантов здесь было совсем немного — он либо получит свой титул назад, либо же не получит, но возвысится каким-то другим способом. Если же схимник хотел предсказать ему его смерть, то он явно опоздал. Каждый офицер, прошедший крещение огнем, так или иначе прощался со своей жизнью на поле боя. А будет это рано или поздно, он не мог ему позволить влиять на себя, дав проявить трусость или слабость перед лицом опасности.

Поэтому Владимир считал, что он поступил правильно — не только не дав втянуть себя в сложную психологическую игру, но и не позволив манипулировать собой.

За окном быстро едущей машины показался порт.

Дирижабли, подобно огромным рыбам, спали по ветру каждый возле своей причальной мачты в строго очерченном круге. Только вот рыбы очень сильно разнились между собой — длинные, похожие на юрких мурен, сплюснутые сверху и снизу, подобно рыбе-луне вдруг вздумавшей поплавать на боку, плоские, подобно камбалам, или же наоборот, вытянутым вверх, словно морская медуза. Все они сейчас ждали своего часа из-за объявленной воздушной тревоги, поэтому только случай крайней необходимости мог заставить кого-то покинуть город в это утро.

Въехав по служебному проезду на территорию порта, они остановились возле административного здания.

Выйдя наружу, Владимир отметил, что они приехали одни, без сопровождения машиной охраны, что в принципе было разумно.

— До отправления дирижабля еще два часа, — пояснил ему схимник, когда они направились к зданию. — Кроме того, твоя начальница просила устроить тебе встречу.

— Понятно, — коротко кивнул он.

Они поднялись на второй этаж и схимник показал на двери без таблички, просто развернувшись и направившись вниз. Не раздумывая, Владимир открыл верь, обнаружив за ним зону отдыха, с глубокими удобными креслами, низкими столами и украшенную цветущими растениями. Не сразу он заметил стоящую возле панорамного окна, выходящего на порт, свою непосредственную начальницу, но когда та обернулась, Владимир понял, что ошибся — это был автоматон княгини.

— Здравствуй, Катя, — поздоровался он, снова почувствовав усталость.

— Здравствуй, Владимир, — поздоровалась она, отходя от окна. — Все хорошо?

Не сразу ответив, он уселся в кресло, единственное здесь стоящее спинкой к стене.

— Не знаю, — честно ответил Боев. — Чувствую себя как кур попавший во щи.

Придвинув стул к нему, Катя уселась напротив.

— Понимаю, — ответила она, скрещивая и вытягивая ноги по направлению к молодому детективу. — Но я не о том хотела с тобой поговорить.

— Да, — признался Владимир, — раз ты здесь, то явно по делу.

— Тема тебе покажется странной, но твой домашний автоматон Даша должен был уже тебе признаться.

— Откуда ты знаешь? — подобрался Владимир.

— Успокойся, — взмахнула почти по человечески Катя. — Тебе ничего не угрожает. Ей в принципе тоже.

— Но как ты узнала? — не унимался он, напряженно следя взглядом за действиями Кати и готовый без раздумий пустить в ход оружие и сделать все, чтобы обезопасить единственное близкое ему существо на этой планете.

— Ты забыл, что я могу видеть температуру человеческого тела и слышать его сердцебиение? — чуть слышно рассмеялась Катя. — Успокойся, никто об этом не знает, даже моя хозяйка. Это было нашим общим секретом, всех нас, автоматонов.

— Хорошо, — согласился Боев. — Говори.

— Сразу к делу? — наклонила голову Катя. — Ну что же, я понимаю, мы не успели стать друзьями, да и глупо говорить о какой-то дружбе между человеком и нами, заводными куклами, хоть и сделанными по вашему образу и подобию.

— Кроме указанных тобой способностей, — перебил ее Владимир, — я еще помню, что в тебе стоит сканер человеческих эмоций. Давай ближе к делу.

— Хорошо, — сразу собрался автоматон княгини. — Мы все можем поддерживать связь друг с другом.

Владимир молча наблюдал за Катей, не зная, что ответить, но этот автоматон явно не знал, что его Даша перебила группу захвата.

— Ладно, — она внимательно всмотрелась ему в лицо, — вижу, что мои слова не произвели должного эффекта. Значит, твоя Даша ничего не сказала тебе или же применила какие-то другие формулировки. Такое тоже бывает. Хорошо, не буду тянуть кота за хвост и скажу сразу — из-за схожих установок при нашем «рождении» и объеме начальных знаний, мы можем предсказывать поведение друг друга, а значит и действия людей, находящихся рядом с нами.

Она замолчала, наблюдая за его реакцией, а потом продолжила:

— Странно, но ты словно не удивлен, значит, Даша все же сказала тебе об этом.

Усилием воли Владимир заставил себя все так же продолжать смотреть прямо в ее лицо.

— Здесь, теоретически, ты должен был задать вопрос, чем это может быть тебе полезно?

— Но я его не задал, — закончил вместо нее фразу Владимир.

— Интересный ты человек, — проговорила Катя. — Иногда я жалею, что мне доверили стать двойником княгини, а не кото-то вроде тебя.

— По крайней мере ты объяснила, почему мне помог тот старый автоматон в подземном городе, — опустил взгляд Владимир, словно стыдясь, что так ни разу и не вспомнил своего спасителя из плена похитителей. — Правда это все равно не объясняет почему вы решили вдруг мне открыться, — снова поднял он голову.

— Все очень просто, — ответила Катя, соединив кончики пальцев перед собой, — ты должен спасти княжну, а все эти тайны, они не так уж и важны.

Внутренне успокаиваясь, Владимир перевел дыхание.

Ничего она не знает про то, что его Даша уничтожила целую группу нападающих.

С другой стороны, теперь он знает правду об автоматонах и, если допустить, что Даша не единственная, кто умеет убивать среди них, то его скорее всего уберут после спасения княжны.

— Я понял, — хлопнул он ладонями по коленям, поднимаясь с кресла. — Но я с самого начал намеревался спасти Веру Бородянскую. А теперь, если ты не против, проводи меня на дирижабль.

Он протянул руку, помогая Кате встать и, когда та начал подниматься, то просто толкнул ее ногой в грудь, так что она завалилась назад, опрокинув стул, на котором сидела. Увидев или скорее почувствовав, как Владимир выхватывает из-за пояса револьвер, автоматон княгини ринулся к нему не вставая, но за те доли секунды, которые ей понадобились, чтобы отшвырнуть с дороги стул, он успел достать револьвер и выстрелить.

Электрический заряд мало мог принести вреда сложным механизмам куклы, сплошь состоящим из микроскопических движущихся частей, но он напрямую повлиял на синтетические мышцы и заставил ту скорчиться из-за неконтролируемого спазма мышечной системы. Переведя одним движением пальца огонь на воспламенение, Боев расстрелял весь барабан прямо в голову Кати, туда где находились все элементы памяти и мышления.

Когда ворвалась жандармерия, Боев все также стоял над телом обезглавленной Кати, иногда подергивающимся словно в припадке, и сжимал в руке револьвер.

Заметив жандармов, он просто позволил револьверу упасть на землю и поднял руки вверх.

Явно неожидающие увидеть в зале отдыха убитую девушку, жандармы осторожно подошли к нему, но увидев сплавленные механизмы, источающие вместе со сгоревшими волосами запах паленного рога, они спрятали оружие.

— Что здесь произошло? — спросил его старший, подойдя к нему.

— Автоматон взбесился, начал все крушить, — показал Владимир на разбитый в щепки стул, — пришлось его как-то усмирить.

— Да, дела, — протянул старший, пока остальные проверяли карманы детектива. — Ведь это кукла княгини?

Дернув кончиком губ, словно в кривой усмешке, Владимир кивнул.

— Если вы не возражаете, то мне надо на дирижабль. Служебное дело, знаете ли.

— Да, мы в курсе, — сразу согласился старший, возвращая пустой револьвер детективу. — Сейчас я позову человека, который вас проводит.

Пряча оружие в кобуру, Владимир добавил:

— Желательно, чтобы это был служащий порта. Дело секретное.

Кивнув, старший вышел. За открытыми дверьми остался один жандарм, очевидно не столько присматривающий за Владимиром, сколько никого не пускающий на место происшествия.

Посмотрев на останки Кати, Боев покачал головой.

Теперь и по этому поводу писать объяснительную.

Впрочем, семь бед — один ответ.

До отправления дирижабля оставался еще целый час, поэтому, оказавшись в своей каюте, первым делом Владимир поменял в револьвере израсходованные патроны на новые. Закончив снаряжать оружие, он снял плащ и лег на кровать.

Эта койка оказалась гораздо мягче, чем в келье Церкви.

Он даже задремал, но звонок оповещения заставил его проснуться.

Снова одев плащ и проверив доступ к револьверу, Боев вышел их каюты.

Капитан и старшие офицеры явно знали о цели его пребывания на борту.

Иначе чем объяснить странные долгие взгляды, которыми они его провожали?

Неужели отсутствием багажа?

Вместе с остальными пассажирами он подошел к иллюминатору, наблюдая как постепенно земля и люди далеко внизу становятся все меньше и меньше. Попутно Владимир осматривал самих пассажиров. Его в первую очередь интересовали одинокие пассажиры или те, кто прибыл вдвоем с девушкой или девочкой. Хотя учитывая расстояние в социальной лестнице между похитителем и юной княжной, они явно будут бросаться в глаза, поэтому он обращал внимание на всех одиноких мужчин.

Когда в толпе мелькнуло смутно знакомое лицо, он остановился.

Увидев, что замеченный им молодой человек также напряженно вглядывается в него, Владимир наконец вспомнил где он его видел — в парке, вместе с сестрой, как раз перед похищением его и Клавдии Церковью.

Поначалу он хотел отвернуться, но воспитание взяло свое и он подошел к инженеру:

— Здравствуйте, вы наверное помните меня по парку? — протянул Владимир руку для пожатия.

— З-здравствуйте, — все так же запинаясь, ответил инженер.

— Нас тогда не представили, — продолжил он, не отпуская руку молодого человека.

— Я в-вас помню, — наконец узнал его тот, — вы привели В-веру назад.

— Веру? — насторожился Боев.

В глазах инженера вспыхнула паника и в следующий миг мир окрасился для Владимира белым.

Сознание возвращалось рывками.

Вот его куда-то несут, явно в лазарет, если судить по окрашенным белым стенам и занавескам.

Вот над ним склонился какой-то бородатый мужчина.

А вот Владимир пытается встать, пока двое людей в летной форме пытаются его удержать на месте.

Придя полностью в себя, он посмотрел на бородатого врача в белом халате, внимательно следившего за висящими на стене часами с хронометром.

— Где он?

— Напавший на вас? — уточнил врач.

— Да, — кивнул, вернее попытался кивнуть Владимир, но резкая боль пронзила ему голову, заставив застонать.

Подняв руку, он нащупал плотный бинт, охватывающий его голову.

— Не знаю, — честно ответил врач. — Сейчас команда пытается его обнаружить.

— Мне надо искать его, — начал было вставать Боев, но врач, кинувшись к нему, надавил на его плечи, заставив упасть назад на койку.

— Не сейчас, — торопливо начал пояснять врач. — Кости черепа не пробиты, но вы получили серьезное сотрясение головного мозга…

— Помогите мне встать, — потребовал он, — и позовите кого-то из старших офицеров.

— Хорошо, — безропотно согласился врач, — но вы полежите спокойно, пока я не вернусь.

Боев попытался снова кивнуть и снова острая боль напомнила ему, что время для резких движений еще не наступило.

Через пару минут двери лазарета раскрылись и туда вошла женщина, также одетая в летную форму пассажирских перевозок.

— Вы кто? — с порога спросил ее Боев.

— Бортпроводник, — представилась та, не обращая внимания на явную грубость.

— Что с поисками подозреваемого?

— Летная палуба досмотрена, но мы никого не обнаружили, — спокойно доложила она.

Владимир устало прикрыл глаза:

— Давайте с самого начала. За что вы отвечаете?

— Я отвечаю за пассажиров и их безопасность.

— Летная палуба — это пассажирская палуба? — уточнил он.

— Совершенно верно, — согласилась бортпроводница.

Боев снова открыл глаза:

— Тот, кого мы ищем, служил инженером, наверняка он уже покинул пассажирский отсек.

Бортпроводница кивнула:

— Я поняла, сейчас приглашу бортинженера.

Пока она отсутствовала, Владимир снова попытался встать, но сильное головокружение и тошнота помешали ему выполнить задуманное.

В двери лазарета постучали и доктор раскрыл их перед пожилым механиком, на этот раз в цеховой одежде, а не в форме пилотов.

С подозрением он посмотрел на Владимира:

— Мне сказали, что вы хотели меня видеть? Что произошло?

Владимир посмотрел на доктора и попросил его:

— Помогите мне сесть.

Безропотно бородач помог ему усесться на больничной кушетке и даже подложил подушку под спину, чтобы пострадавшему было удобнее сидеть.

— Вы отвечаете за механику?

— Верно, — кивнул пожилой мужчина.

— Сколько всего отделений на дирижабле?

— Четыре с доступом для людей и пять с доступом для автоматов.

— Автоматы — это автоматоны? — уточнил на всякий случай Владимир и тот кивнул в ответ. — Хорошо, какие палубы с доступом для людей?

— Пассажирская вместе с кухней и туалетами, гондола, то есть, рубка управления, багажное отделение и мой, моторный отсек, — явно расслабившись, перечислил он составные части воздушного судна.

Осторожно доктор поднял руку:

— Простите, что перебиваю, но беглец не мог попасть в рубку управления, туда допускаются только члены команды. Да и маленькая она совсем.

— Пассажирский отсек уже досмотрели, — резонно заметил Боев, — значит, остаются только багаж и моторы.

— Ему нечего у меня делать, — возмутился механик. — Туда допускаются только члены команды и автоматы.

Боев снова прикрыл глаза:

— Надо отдать распоряжение, чтобы все ключевые точки перехода между палубами контролировались пилотной командой.

— Уже, — с долей радости доложил врач.

— Значит, сейчас вы, — приподнял одно веко Владимир, посмотрев на врача, — скажите им, чтобы начали досмотр багажного отделения, а я проверю вместе с бортинженером его отсек.

Не обращая внимания на кинувшегося к нему врача, Владимир поднялся на ноги.

Направляясь к корме и встречая чуть ли не на каждом шаге перепуганные лица пассажиров, выглядывающих из своих кают, Владимир спросил механика:

— Я не видел ни одного автоматона. Где они?

Недовольно пожевав губами, бортинженер ответил:

— Они на своих палубах.

— Тех пяти?

— Да, — согласился с ним механик, открывая двери моторного отсека. — Вот мы и на месте. Как сами видите, преступник никуда не мог спрятаться здесь.

Зал был не столько большим, сколько длинным, протянувшимся наверное на половину пространства жилого помещения. По всей длине он разделялся каким-то устройством, возвышающимся на половину человеческого роста.

— Что это? — спросил механика Владимир.

— Несущий двигатель, — ответил механик, бросая быстрые взгляды в сторону детектива.

Почувствовав снова головокружение, Владимир прислонился спиной к двери отсека, прижавшись плотно к ней и отсекая выход механику обратно в коридор.

— Где он? — устало поинтересовался он.

— Кто? — попытался избежать вопроса механик, но быстро бегающие глаза выдали его с головой.

Достав из-за пояса револьвер, Владимир прицелился в ногу бортинженера:

— Первый выстрел в ступню, — пояснил он. — Следующий в руку. Так где он?

— Сука! — зло выплюнул слова механик, перестав метаться. — Он наверху, на палубах, где сидят эти железки.

Спрятав оружие, Владимир попросил инженера:

— Теперь вы проводите меня туда, а за это я никому не расскажу, что вы помогали похитителю княжны.

Вместо ответа, механик изумленно посмотрел на детектива:

— Он похитил княжну?

— Да, — кивнул Владимир. — Он, кстати, был один?

— Верно, — подтвердил бортинженер, отпирая боковые двери с ведущий вверх крутой лестницей. — Княжна! Кто бы мог подумать? Ее уже нашли?

— Нет, — процедил сквозь зубы он, — но я работаю над этим.

Владимир уже поднялся на первый пролет металлической лестницы, совсем как на этажах под Нижним городом, как его настигли слова выкрикнутые механиком, все так же стоящим в дверях:

— Так может быть они по любви сошлись?

Даже не оглянувшись, он продолжил подъем наверх.

После грандиозного крушения «Находчивого» больше ста лет тому назад, наполненного взрывоопасным и горючим водородом, все дирижабли и аэростаты начали применять гелий в качестве несущего газа. Гелий инертен, легок и не имеет ни запаха, ни цвета. Правда размеры всех воздухолетательных аппаратов выросли почти вдвое. Сказывалась разница в плотности газов. Зато дирижабли были признаны одним из самых безопасных и совершенных летательных средств.

Контролировать внутренние помещения при этом стало слишком опасно для простых людей из-за высокой текучести гелия и их заменили на автоматонов, что сделало все летательные аппараты легче воздуха втрое безопаснее, потому что куклам не требовались сон или воздух для дыхания. А потом подоспело открытие алюминия, магния и титана, вернее способа их добычи, что удешевило производство. Из этих металлов и начали строить оболочки дирижаблей.

Поднявшись на один лестничный пролет, Владимир оказался в длинном узком коридоре, который казалось тянулся на всем протяжении дирижабля. В любом случае, дальний конец этого помещения ему был не виден из-за слабого освещения. Сделав пару шагов, он наткнулся на первого автоматона, о котором говорил механик.

— Ты не видел… — начал спрашивать его Боев и замолчал, потому что у того отсутствовал рот как таковой, да и лица не было, просто сплошная белая пластина с прорезями для глаз. — Ты можешь показать куда направился человек, который вошел сюда?

Автоматон показал на коридор.

Решительно Владимир пошел по длинной кишке, то выходя на свет, то снова попадая в кромешную тьму. Неожиданно он обратил внимание на скобы, уходящие куда-то вверх. Подняв голову, Боев сумел различить еще более узкий технический туннель, уходящий в непроглядную тьму.

— Черт, — выругался он и попробовал рукой опору.

Вроде надежная.

Одолев первые пятнадцать метров, Владимир почувствовал головокружение и едва не сорвался вниз. К счастью он обнаружил, что вполне может опереться спиной на противоположную стенку и таким образом отдыхать. Через пять минут он продолжил подъем, но ему понадобилась еще одна остановка, прежде чем он через люк выбрался на верхнюю площадку дирижабля.

Здесь он в первый раз увидел инженера, стоящего возле невысокого решетчатого бортика, явно не предназначенного для прогулок по палубе.

Словно почувствовав его приближение, инженер обернулся:

— Я з-знал, что н-наша встреча н-неизбежна! — выкрикнул он, стоя в лучах падающих из-за его спины, так что Владимир даже слегка опустил револьвер, потому что прицелиться в истончившуюся черную фигуру на фоне солнца оказалось просто невозможно, да еще ветер здесь был резким и холодным, словно в горах, отчего глаза рефлекторно закрывались и слезились.

— Послушайте! Просто скажите, где она!? — громко потребовал Владимир от него, стараясь перекрыть завывания ветра.

— Н-наивно д-думать, ч-что я н-не подготовился, — снова крикнул ему инженер, доставая что-то из внутреннего кармана.

Владимир бросился на него, совершив перекат по металлически гудящему настилу, и вышел в позицию для стрельбы уже в пяти метрах от инженера, когда тот вместо ответной стрельбы или нападения с кинжалом в руках, вдруг начал заваливался назад, прямо на край бортика. Не выпуская из рук оружия, он кинулся к нему, успев в последний момент подхватить падающего преступника, правда было уже поздно — тот был мертв, как будет мертв любой, вскрывший себе горло опасной бритвой. Держа бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, выплевывающее из раны на шее кровь и остатки непереваренного завтрака, Боеву оставалось только беспомощно трясти его, но отвечать на его вопросы было уже некому.

Опустив тело похитителя на палубу, он беспомощно сел рядом.

Его снова мутило, а в самой голове шумело словно от целого оркестра духовых и ударных инструментов. Пару раз Владимир порывался встать и каждый раз беспомощно опускался назад. Единственное, что заставило его отползти от мертвеца — это расползающаяся по палубе лужа крови.

Помассировав виски, Боеву удалось прояснить мысли.

Каюта инженера исключалась — там все досмотрели.

Сдать девушку в багаж он не мог, потому что она там могла задохнуться под грудами пакетов и чемоданов.

Что еще?

Он инженер, значит, знал досконально устройство всей техники, а даже если не знал, то мог вполне попросить знакомых, чтобы помогли в этом. Значит, что?

Мог он сохранить девушку где-то внутри этих помещений?

Нет, не мог.

Потому что она могла элементарно задохнуться и сами автоматоны могли сдать похитителя сразу, как только он появился бы здесь с ее телом.

Следовательно, остаются внутренние помещения пассажиров и рабочие пилотов.

Кабину управления или как она там называется, отбрасываем сразу.

Машинное отделение Владимир уже видел.

Отсюда выходит, что девушка была среди пассажиров.

Пошатываясь, Боев поднялся на ноги и пошел назад к люку.

Если на подъем он потратил где-то минуты-полторы, то на спуск у него ушло еще больше. Отодвинув устремившегося ему навстречу автоматона обслуги дирижабля, Владимир спустился по лестнице в машинное отделение.

Увидев его бледность и кровь на одежде, бортинженер не на шутку испугался.

Бросившись из машинного отделения, он оставил Владимира одного.

Проклиная все на свете, Боев вышел из машинного отделения, чтобы наткнуться на врача и двоих офицеров в сопровождении механика.

— Надо досмотреть всех пассажиров. Надеюсь их у вас здесь не пять тысяч?

— Что? — не понял его шутки один из офицеров. — Нет, максимальная вместимость нашего аппарата сто пятьдесят человек.

— Отлично, — прислонился к переборке Владимир, — прикажите им всем покинуть свои каюты и встать перед дверьми. Княжна находится среди пассажиров. Это не моя кровь, — остановил он врача, подобравшегося к нему.

— Вы нашли похитителя? — спросил второй офицер.

Владимир согласно закрыл глаза, постепенно съезжая по стенке вниз.

— Помогите мне его поднять, — распорядился врач. — Мы проводим вас в лазарет.

— Нет, — остановил его Боев. — Я должен лично осмотреть всех пассажиров. Я единственный знаю, как выглядит княжна.

Врач кивнул и куда-то ушел, чтобы вернуться с коляской, в которых обычно ездят инвалиды:

— Присаживайтесь.

Едва не перевернув кресло на больших колесах, Владимир кое-как умастился в нем.

Его медленно покатили по коридору где стояли, переговариваясь или просто наблюдая за ним, пассажиры. Но Веру Бородянскую среди них он так и не обнаружил.

— Еще раз проедемся? — поинтересовался у него врач, стоя позади кресла и выполняя обязанности сиделки.

— Нет, — глухо ответил Владимир.

— Вы уверены, что она здесь? — тихо спросил его один из сопровождавших их офицеров.

Не отвечая, Владимир смотрел прямо перед собой. Мысли в голове ворочались словно тяжелые жернова. К счастью он мог думать.

Если девушки не было среди пассажиров, то это могло означать только одно — она осталась внизу, в Златске, а жива она или мертва неизвестно. Только вот он узнал инженера благодаря тому, что тот был в прежней одежде. Значит, он был собирателем по натуре. Отсюда следовало, что девушку он взял с собой. Только где она?

Или же она была не в сознании, когда бортпроводники обходили каюты.

Как он тогда высказался?

Все, кто есть в каютах?

А что если она была в каюте, только не могла подать сигнала или как-то отозваться?

— Где жил инженер? — подняв голову, Владимир уставился горящим взглядом на сопровождающего офицера.

— Пойдемте, только там все досмотрели.

— Не важно, — Боев слез с кресла и постоял, прислушиваясь к своему состоянию. — Теперь идем.

Они подошли к распахнутой каюте в которой царил совершенный бедлам.

Зайдя внутрь, он осмотрелся. Что они здесь надеялись найти?

Внутренне осуждающе покачав головой и избегая делать это явно, Владимир вышел из каюты. Как он помнил по обходу или объезду в его случае, каюта справа была занята. Значит, остается только каюта слева и напротив.

— Открывайте, — отдал он распоряжение, указав на каюту напротив.

Офицер сразу же подошел к двери, постучав в нее.

Когда никто не отозвался, офицер склонился над замком с огромной связкой ключей.

Дверь распахнулась и Владимир вошел внутрь. Прямо посреди каюты стоял большой походный чемодан, в котором обычно было все необходимое для дальней поездки. Вынув из кобуры револьвер, Боев ударом сбил замки на чемодане и распахнул его, едва успев подхватить на руки юную девушку со светлыми русыми волосами. Девушку, которую он неоднократно встречал в парке.

Осторожно уложив княжну с помощью врача на кушетку, он присел на стул возле окна, наблюдая как тот возится возле нее.

— Скоро должна прийти в себя, — доложил ему врач, продолжая прослушивать ее сердцебиение.

Неожиданно внимание Владимира привлекло что-то в облике княжны.

Сначала не поняв, он подошел к врачу, сразу отступившего от девушки, все еще пребывающей без сознания.

Подняв ее правую руку, он ничего не обнаружил. Когда же он взял ее левую кисть, то осознал, за что именно зацепился его взгляд. Мозоли.

Мозоли на указательном пальце и уже почти сошедшие потемнения кожи на среднем и большом пальцах. Все на внутренней части ладони.

На всякий случай он приподнял ее верхнюю губу и этим привел девушку в сознание.

Но то что он намеревался увидеть, уже было им замечено.

Испуганно девушка посмотрела на него, удивленно хлопая глазами.

— Вы спасены, княжна Вера Бородянская, — сказал Боев с нажимом на ее имя.

Испуганным воробушком девушка прикрыла глаза, словно надеясь, что это все только чей-то сон.

— Княжна Вера Бородянская, — снова обратился он к девушке, лежащей с закрытыми глазами на кровати.

Когда она снова посмотрела на него, Боев продолжил:

— Ваш отец, Борис Бородянский погиб. Теперь вы единственная наследница всего его состояния.

— Спасибо, — чуть слышно отозвалась она. — Я вам что-то должна?

— Мне нет, — сразу открестился от ее предложения Владимир, — но вот Церковь и опричнина наверняка захотят пообщаться с вами, если вы конечно соизволите с ними разговаривать.

Девушка все так же лежащая перед ним, внимательно всмотрелась в его лицо:

— Вы хотите сказать, что я могу с ними не общаться?

Боев кивнул:

— Совершенно верно. А теперь разрешите откланяться.

Он почти дошел до дверей из каюты, как девушка снова окликнула его.

— Постойте, — и продолжила, когда он обернулся, посмотрев на нее через плечо, — вы не хотите стать моим управляющим?

— Нет, — Владимир покачал головой через сильную боль, отдающуюся казалось во всем теле. — Я русский офицер и нужен своей стране. А теперь, прошу меня простить. Честь имею!