Вопросы судьбе не задают

Пролог

Как приятно слегка кружится голова. Это виноват выпитый Ириной бокал шипучего шампанского. Выпускная ночь заканчивается и бывший 11 «в» набродившись по ночному городу, уже под утро стал постепенно распадаться на группы, пары и просто одиночек, которые истратив последние силы и запал, устав наконец, начали расходиться по домам. Да, сейчас они доберутся до дому, выспятся и уже завтра, нет сегодня, перед бывшими школьниками встанет новая проблема, а что теперь делать дальше? Впрочем, эту задачу Ирина для себя уже решила. Точно, она пойдёт учиться на программиста. А что, решение логических задач в связке с созданием особых программ по управлению сетью компьютеров у кучи отделов в производстве, ей вполне по силам.

Но сейчас … да, сейчас ей тоже надо добраться до дому и успокоить маму с папой всегда волнующихся, на то они и родители, за их любимую дочку.

Да уж, там, дома, её уже точно заждалась, и как говорит бабушка Маша, ждёт девицу на выданье, её небольшая девичья светёлка с пуховой постелью, на которую она сразу и уляжется. Всего пять минут и дома.

Вот уже знакомый поворот в малую арку. Теперь, чтобы не обходить въезд в подземный гараж для новой конторы, который устроили почти в центре двора вместо детского футбольного поля, мешающий практически всем жильцам, можно немного срезать путь, пройдя через строительную площадку. Немного неудобно, но зато так гораздо ближе, и совсем не нужно делать крюк по всему периметру двора, тем более сторожу всё равно. Он привык к таким ночным посетителям. От лаза пятьдесят метров по территории стройки и там, напротив, есть в заборе и вторая такая же дыра, выводящая любого желающего спрямить путь прямо в проём между частными гаражами. Этот короткий коридорчик из металлических стен сейчас выведет Ирину прямо на дверь её подъезда с козырьком в виде грибка. Отряхивая строительную пыль с выпускного платья, Ирина вышла из прохода и подняла голову.

Стоп, погодите, а где же подъезд, и собственно говоря сам её пятиэтажный дом?

Глава 1

Перед Ириной стоял дом, но он был всего в два этажа и … деревянный. Ирина замерла, растерянно оглянулась и даже машинально сделала пару шагов назад, но там никакого прохода не было, а стоял здоровенный кирпичный заборище.

Мамочка, мысленно пискнула внутри девушки школьница. Делать нечего, надо куда-то идти. Искать людей, которые объяснят ей, где она. Но перед уходом Ирина, чисто на всякий случай, всё же ощупала руками кирпичную кладку в месте, где по идее должен быть выход, через который она сюда попала. Но нет, ничего такого, куда можно было хотя бы протиснуться, не было и в помине.

Неужели их городской леший вывел её на другой конец Москвы? Про такие места и попадающих не туда куда шли людей, с путаницей и блужданиями, Ирина видела передачу по телику. Правда там был рассказ про такой район не у них в Москве, а в Петербурге. Выходит, что и её Москве тоже такой появился?

Отставим грустные мысли, скомандовала себе девушка и решила, что в любом случае торчать возле стены далее, бесполезно. Пропустил проход её сюда и закрылся, а когда откроется и откроется ли когда ни будь неясно. Первым делом надо выйти отсюда, и найти телефон. Но сначала нужно запомнить адрес этого дома, мало ли когда появится возможность проверить новое появление прохода. Ирина обошла дом по кругу и на его углу, на серой обшарпанной стене увидела прибитую гвоздями старую табличку с надписью «пер. Томский 13». Вот ведь нечистая сила, смотрите-ка, тут ещё и номер чертова дюжина.

Ирина вышла из закоулка, прошла мимо посадника и попала на мощёную камнем улицу. Ого, дорога вымощена камнем, не улица, а прямо раритет сплошной, а ведь и не площадь. Слава богу, уже светает и в сером утреннем мареве начинают проступать контуры домов. Тротуары асфальтовые, уже хорошо, что Ирина всегда ходит в туфлях на среднем каблуке, а не на шпильках. Ну, вот наконец и телефонная будка обнаружилась.

Обнаружилась. Но! Сама будка была деревянная! Как в кино прямо, а уж аппарат вообще старинный с раструбом для микрофона и уха. Это в обще что-то запредельное! Ладно, для неё главное сейчас, это дозвониться домой. Пальчик девушки начал крутить диск и набирать цифры. Странно, но набрать номер полностью никак не получается, длинные гудки идут уже посредине набора.

За спиной послышались чьи-то шаги. Ирина оглянулась и посмотрела назад. Глядя на неё, к будке шли два парня шаромыжного типа. У каждого руки в карманах брюк, а уж взгляды, так те, были ну просто плотоядные.

На всякий случай девушка решила из будки не выходить, Ирина взялась на круглую ручку и стала держать её, надеясь, что парни пойдут мимо. Но её надежды не сбылись, эти двое поравнявшись с телефонной будкой и сходу, молча стали пытаться повернуть её, пытаясь открыть дверь деревянной кабинки.

– Эй, вы чего? Вам что нужно? Уходите, а то я сейчас полицию стану звать!

– Так, а ну там, в будке, всем цыц, – заявил ей один из хулиганов. – Дамочка! Предлагаю нам разойтись по-тихому. Ты сейчас молча снимаешь с себя все свои тряпки, и мы с другом тихо-тихо уходим, тебя не трогаем. А будешь орать, тогда я бью стёкла и достаю тебя своим ножичком. Ясно?

– Зачем вам мои платье и всё остальное? Вы с другом что, трансвеститы? Любите в женское переодеваться? Так я худая и ничего из моего на вас не полезет ….

– Ты чего коза, ещё и смеёшься, да я же тебя сейчас на ленточки порежу …, - заявил ей другой парень. Не колеблясь, он локтем разбил боковое стекло и достав из кармана здоровенный ножик начал просовывать правую руку с ним в дыру меж торчащими обломками.

Вот тут Ирине стало по-настоящему страшно. Не отпуская ручки дверей, натиск на которую первый парень в ожидании, что эта молодая дура в кабинке, с испугу сама выскочит, ослабил, Ирина в отчаянии решительно встала боком и поймавшись за запястье бандита повисла на просунутой внутрь руке. Тут закричали уже двое. Первой с испугу кричала сама Ирина, да что там кричала, она просто визжала, как когда-то в детстве громко и на всю улицу, а вторым орал уже мужской голос. Это он от боли и страха, так как в его руку начали впиваться осколки стекла, коих в окне будки осталось предостаточно, и очень даже острых. Первый нападающий тут очнулся, с силой повернул ручку хлипкой дверной защелки, распахнул дверь и схватив Ирину за волосы, буквально вышвырнул кричащую девушку из будки на асфальт. Уже теряя сознание, Ирина услышала, как с двух сторон улицы кто-то начал громко свистеть и к ней быстро стал приближаться топот чьих-то тяжёлых ботинок. Услышала … и потеряла сознание.

Глава 2

Кап … кап … кап … кап … кап. Как громко, и главное это где-то совсем рядом. А почему так темно? Странно. А-а, так у меня на голове и глазах что-то повязано. Что это? Зачем?

Рука автоматически поднялась и начала ощупывать голову. Точно, что-то намотано. Это не мешок. И не платок. Нос и рот её, они открыты. Выше замотано. Пытаться снять или погодить? А вдруг я в заложниках? Хотя руки свободны и я … гм … лежу. А ну-ка пощупаем себя сначала. В принципе, я не связана, у меня ничего не болит … кроме небольшого дискомфорта с головой. Я лежу под одеялом, в чем-то мешковатом, под мною матрац, кровать. Между прочим, кровать вся металлическая, а значит я вовсе не дома. А где тогда? О, где-то за стеной что-то везут на тележке, вон как колёсики скрипят.

– Ага, бабы, гляньте-ка, моя соседка ожила. Ну что, девка, похоже, что ты уже совсем очнулась. Однако и здорова же ты спать. Завтрак ты проспала, теперича надо ждать обед.

– Да. Я вроде в порядке. Только … вы не подскажете, почему у меня голова замотана?

– Как почему. Тебя вчерась после утреннего грабежа, к нам в палату привезли и к окну положили. Хорошая кровать, кстати тебе досталась, окно рядом. Вон как звонко слепой дождик как по подоконнику лупит. Слышишь? Красота.

– Вчера утром. Так это больница?

– Да, девонька, больничка тут, больница. Нас с тобой в палате уже пять баб, Фрося, Оля, Аня и я Поля. Девочки на процедуры разбежались. Можешь меня звать просто, тётя Поля. Хотя ты пока … еще вряд ли замужем. Тебе сколько годков стукнуло?

– Мне семнадцать … и нет, я пока не замужем. Рано мне пока об этом думать. Ой, а ведь папа и мама, они-то ничего так про меня и не знают. Так бы им сообщить?

– Ты погоди. Вот врач обход делать станет, с ним и о маме с папой и договоритесь. Милиционер с утреца к тебе уже заглядывал, ему твои данные для протоколу нужны. К вечеру обещал ещё разик заглянуть. Маллоденький такой весь, как мой Панас … лет двадцать пять назад. Однако заболталась я, ты про голову спрашивала, так тебе с ней что-то врач делал. Трясение головы у тебя было. Сестра сказала, для обработки порезов пришлось тебе даже голову налысо побрить, но сейчас там всё нормально. Ничего. Ты молодая, волосики они быстро отрастут, и не заметишь. Главное, что жива здорова осталась. Тебя кстати как хоть звать?

– Ирина я. А вы тут тоже после ограбления?

– Ирина. Городское имечко. Я? Да нет, я тут с апендирцитом лежу. Мне его врачи уже вырезали, и завтра или после завтра, меня на выписку наладят. Слушай? Тебе молодой поди скучно лежать, так я могу тебе репродуктор врубить, ты что там в стране творится услышишь. А мне на прогулку пора. Врач велел потихоньку разминаться. Вот, я включила, сегодня концерт обещали. На пианине играть будут. Мне прошлый раз понравилось.

В тишине палаты послышался слабый треск разрядов как у старого радиоприёмника при настройке. Потом молодой женский голос объявил, что сейчас выступит активист и комсомолец Владимир Коровин, который расскажет о своём рационализаторском предложении и как он создал на работе кружок по ускоренной постройке печей отопления в домах с двумя или даже тремя этажами.

Ирина даже засмеялась, услышав про такое. Какие печи? Какие кружки? А между тем молодой мужской бас всерьёз начал рассказывать слушателям как он нашёл несколько нестыковок в чертежах печей и поставил на собрании вопрос об их устранении и даже взялся за решение проблем возникающих при укладке вертикальных печных труб.

Однако её смех никто не поддержал. Судя по тишине остальные вернувшиеся в палату женщины не нашли в этих известиях ничего смешного. Даже более, кто-то из женщин, стал жаловаться соседке на свою печку. Мол, чадит она, да и тепло плохо держит. Однако, подумалось Ирине, это же что творится. Народ что, снова на дрова и уголь перешёл? Да что же в конце концов происходит? Нет, надо ей дождаться словоохотливую соседку и порасспросить вдумчиво, что и почему.

На обед она решилась пойти сама, благо как сказали соседки, пище блок был рядом, по соседству. Ирина встала, пощупала хламиду на себе и махнув на всякие предрассудки рукой просто отправилась в своё первое путешествие по больнице. Впрочем, поход на обед оказался простым и несложным. В столовой у стены она нащупала кран и мыло, аккуратно вымыв свои руки, уселась за стол. Видимо дежурный, ей дал тарелку с супом и пару кусков хлеба. Не чинясь, благо не дома, Ирина вычерпала ложкой всю тарелку до дна и тут же получила второе. Это были картошка и настоящая вкусная котлета. Потом был ещё компот. Гм. А кормят в этой больнице неплохо, подумалось ей, что было удивительно, если сравнить с больницами её города, и весьма необычно. Ладно, теперь надо сползать в туалет и быстрей метнуться обратно в палату, ей пора получать информацию.

Глава 3

Ирина на ощупь нашла свою кровать и прилегла, укутавшись в одеяло. Врач с обходом пока не был, значит после сна. Но вот его как раз и не было. Прислушавшись к бурчанию радио, она снова чуть-чуть не рассмеялась. Сейчас там выступал кто-то из дикторов и рассказывал о выпущенном недавно новом тракторе не на железных колёсах, а на гусеницах. Трактор был очень сильный и мог утащить сразу плуг и две бороны.

– Тётя Поля, вы спите?

– Нет Ириночка. Не спится что-то мне.

– И мне. А вы тётя Поля кем работаете?

– …. в столовой заводской, повариха я. Ох я скажу тебе работка ещё та. Утром рано приди, всё приготовь, потом свари, для раздачи посуду проверь, скатерки свежие постели, салфетки на столы поставь. Всё должно быть чистым. Да уж, в конце дня наоборот, прибраться надо. Настоящая женская работа.

– А что за завод? Какую продукцию он выпускает?

В этот момент в разговоре возникла какая-то заминка, соседка словно споткнувшись, вдруг скомкала ответ, и так и не назвав завода, ответила. – Кастрюли мы Ирочка штампуем, сковородки, посуду в общем разную делаем.

– Понятно тётя Поля. Я, почему вас про вашу работу спрашиваю, школа окончена, пора выбирать. Дальше учиться или место работы искать.

– Ну-у, с твоим образованием уже много куда можно пойти работать. Но дочка, ты одно помни, наша доля бабья, нам же всем замуж выходить, детишек рожать да ростить, а для этого сильно большое образование, прости уж за такое мнение, и не нать. Главное, мужу угодить, дом правильно содержать, дети чтобы обихожены были. Вот наши с тобой главные обязанности по жизни. Так что инженерами да мастерами пусть мужики трудятся, у нас с тобой другое не менее ответственное назначение есть. Вот замуж выйдешь, быстро это дело поймёшь. А про мой завод? Вот когда меня выписывать будут, я тебе адрес завода напишу. В кадрах подберут тебе работу по силам … ну может и парня заодно у нас себе присмотришь. А что, зарабатывают у нас мужики хорошо, те кто со специальностью дружит. Мне эвон под позапрошлый новый 1936 год хорошую премию дали и отрез на пальто выписали.

Полина вдруг потянулась и зевнув добавила.

– Слушай Ир, я что-то заговорилась с тобой, а полный живот он к покою зовёт. Прости, сморило меня от разговоров, я пока полежу и посплю немного. Есть благо возможность кои веки отоспаться. Вечером муж придёт, я ему про тебя расскажу. Может, он с работой тебе чего и посодействует ….

Вот тебе и разговоры. Мамочка моя бедная, и папа с бабулей, вы все в будущем остались, а я вот сюда провалилась. В 1937 год! Год самых репрессий и арестов. И я тут совсем одна, без документов, без родных! Что я должна и могу рассказать про себя тому же врачу? Ой, и … самый кошмар, ещё и участковый вечером придёт допрашивать. А я и не знаю, что говорить. Арестует сразу и на возраст не посмотрит. В пору зареветь. Так Ирка, стоп, успокойся, и вспоминай. Что ты умница и отличница читала про предвоенные годы и всяких попаданцев? Как можно из такой ситуации выкрутиться? Мне 17 лет, значит. У меня паспорт должен быть! Был такой, но он при ограблении пропал. Остаётся делать как во многих книгах, косить под потерю памяти при нападении гопников. Амнезия! Помню имя, а вот фамилия, отчество там и остальное во мраке. Блин, школа! Я же окончила школу, где, сколько классов закончила? Там одинадцать, а тут … семь или восемь? Думай голова шапку куплю. Кстати, про шапку. Одежда, та, что на мне была в момент переноса. Она где? Блин, успокойся. Платье шила портниха, никаких лейблов там нет, а вот с бельём, да-а, с ним может быть проблема. И туфли, они вроде без штампов были, блин. Там на стельке был иероглиф какой-то. Если медицинская сестра, что меня в рубашку переодевала с кастеляншей любопытные, то мои тряпки уже точно пересмотрела куча народу. В этом времени в СССР подобных вещей никто-никто не выпускает. Слава богу, что я была без колготок. Увидь народ такие, это был бы вообще полный пипец. Трусы и лифчики все женщины России носят пока от фабрики «Красная швея», а на мне были простые хбешные плавочки. Может, народ подумает о моих родителях, что они бывают за рубежом? Вот бы прокатило. Надо пальцы скрестить.

Значит так, я помню только имя, и всё! Остальное остаётся за кадром прошлой жизни. Блин, ещё обязательно надо за языком следить, никаких словечек и фраз из будущего. И говорить надо медленно, тогда будет время на обдумывание. После ушиба головы торможение в речи, вполне может прокатить. Всё, так и сделаю. Если ничего не упустила, теперь надо расслабиться. Я сплю, я сплю, я сплю ….

Нервная же система молодой девушки поломалась немного и отреагировала как надо, Ирина вскоре уснула и проснулась от того, что кто-то провёл рукой по её пальцам.

Глава 4

– С пробуждением девушка. Я ваш лечащий врач и хотел бы вас осмотреть. Кстати, звать меня Петр Максимович Мишкин. А вас как звать величать?

Так, вот он пришёл момент истины. Попробуем протолкнуть идею амнезии.

– Вот Пётр Максимович тут всё просто и непонятно. Я отлично помню своё имя, я Ирина и то что школу вроде окончила, а вот с остальным полный провал. Не помню более о себе ничего.

– Интересно, совсем ничего? Так, вы снимите рубашку, я вас прослушаю, – и врач начал стал осторожно прикасаться прохладным ухом стетоскопа к спине и груди девушки. – Отлично, хрипов и ничего такого плохого я в вас не слышу.

Он провел ладонями по её плечам, рукам, и велел Ире сесть на кровати, спустив ноги. Она закуталась в простыню и ступнями коснулась тёплых досок пола. Врач стукнул по коленкам молоточком. – Отлично, ваши мышечные реакции Ира и рефлексы в норме, можете одеваться. А теперь давайте посмотрим, что у вас делается с порезами головы.

Неторопливыми движениями врач стал разматывать наложенный бинт. – А что именно вы не помните Ирочка?

Блин, да он меня элементарно ловит, подумалось девушке. Надо быть проще. Пусть сам придумывает, про что я не помню.

– А ничего. Вот я пытаюсь, а не выходит.

– Может вы приезжая?

– Может и приезжая, – согласилась Ирина.

– М-да. Что-то определённое сложно сказать. Когда вас привезли к нам, у вас при себе не было даже простой дамской сумочки, не говоря о прочем. Может милиция потом, что из ваших вещей обнаружит? Если конечно кого задержит? И ещё, есть неприятность …

– Ой, не пугайте меня, неужели у меня что-то с глазами?

– Нет-нет, с вашим зрением барышня всё в порядке. Тут другое, я должен извиниться перед вами Ира за работников нашей больницы. Гм, понимаете милочка, ваша одежда … она пропала. Странно, но не дошла она до склада одежды больных. Вас переодели в эту рубашку и мешок с платьем и прочим, положили до открытия склада в шкафчик в приёмном покое. Потом, когда хватились, а его в нём уже и нет. Боюсь, что вещи украли. Я тут же сообщил в милицию, но … нет-нет, я понимаю больно, но вы потерпите ещё немного. Осталось снять последний слой.

Врач убрал руки и попросил видимо стоящую рядом медсестру. – Таня, сходите на пост и принесите перекись, тут нужно сначала отмочить бинт.

Через пару минут чьи-то руки аккуратно смочили ваткой голову и похоже, что бинт отлип.

– Да, вот так. Ну что же, теперь можно открыть глаза, пора вам возвращаться на этот свет.

Руки врача аккуратно прошлись по правому виску и макушке Ирины.

– А всё не так страшно, как виделось. Рубцов крупных не будет, ваше лицо не пострадало, а порезы … я думаю, мы их сейчас просто ещё раз обработаем, и даже завязывать не станем, пусть кожа дышит. Быстрее заживёт.

– Но как, в чем же я пойду, когда меня выпишут?

– Этот вопрос Ирочка мне ещё предстоит решать, но это будет не сегодня и даже не завтра, так что время ещё есть. Я думаю выход найдётся. Итак, вы ничего больше не помните? Про родителей там, где живёте? Ну, хоть что ни будь. Стоп, а в каком городе мы сейчас находимся?

– Я просто не представляю Пётр Максимович, и где?

– Мы с вами Ирочка находимся в Сталинграде, и это его центральная городская больница.

– Значит это не столица? Не Москва?

– Нет. А что, у вас есть какие-то воспоминания именно про Москву?

– Точно не скажу. Но вот услышала про неё по радио, и во мне что-то ёкнуло, так может я от туда?

– Человеческий мозг девушка это тайна за семью замками. Кто знает. Даже запрос о вас в ту же Москву толком сформулировать трудно. Что писать в нём? Найдена девушка, признаёт имя Ирина, внешность, приметы. И всё. Кто там станет сравнивать вас с другими пропавшими девушками? Так что, лечитесь пока, а дальше посмотрим, в чем и куда вас выписать.

– Пётр Максимович, вот-вот скоро должен придти участковый. Мне про него Полина сказала. Можно вас попросить быть при этом? Я не знаю, что ему говорить. Я же даже не помню, что со мной случилось.

– Хорошо. Я приду вместе с ним. Тем более, что возможно именно его вопросы помогут помочь вам вспомнить про себя что-то ещё.

Врач ушёл, а Ира осталась. Первый раунд вроде остался за ней, теперь надо выстоять другой. Участковые они разные бывают, в её времени получив ответ, что мол пострадавший ничего не помнит, те сразу подсунут бумажку на роспись и спокойно уйдут, забыв про это дело через минуту.

Н-да, а вот какой милиционер сегодня к ней придёт, тут бабушка на трое сказала. Но деваться всё равно некуда, значит остаётся ждать, ведь даже убежать не в чем, не в рубашке же.

Глава 5

Участковый пришёл вместе с врачом, он оказался молодецкого вида парнем в светлой гимнастёрке, без погон и белой форменной фуражке. В петлицах виднелись какие-то значки, но так как в званиях Ирина всё равно не разбиралась, то она решила, что будет обращаться к нему просто – товарищ милиционер.

– Ирочка, – обратился к ней врач, – я как мог, объяснил товарищу из органов про твои проблемы с памятью, так что он просто расскажет тебе, что собственно с тобой произошла, и попросит тебя подписать заявление в милицию. На этом прости, но мне нужно идти, там в приёмном покое, ещё кого-то тяжелого привезли.

– Спасибо Пётр Максимович.

Милиционер же по-хозяйски подвинул стул в кровати Ирины и разложив на тумбочке свои бумаги и карандаш, повернулся к девушке. Соседки по палате, поняв, что их присутствие сейчас вовсе необязательно, неслышно вышли в коридор, закрыв за собой двери.

– Итак, давайте знакомиться. Я сержант Суткин Илья, участковый 14 участка, на улице приписанной к которому, с вами и произошло это нехорошее происшествие. Вот то, что знаем мы. В пять тридцать утра 18 июля дежурные двух патрулей услышали крики сразу двух человек. Ещё издалека, они видели, что у телефонной будки стояли двое мужчин, женщина же, то есть вы Ирина, находилась в кабинке телефона. Вы и один из мужчин стоявших рядом с телефонной кабиной при этом кричали. Когда патрульные подбежали к телефонной кабинке, ими были обнаружены только вы уже лежащая на дороге. Судя по всему, мужчины успели выбросить вас из будки. Далее. Кричавший же и видимо сильно пострадавший от вас мужчина, к этому моменту уже успели с другом убежать. Вы лежали на мостовой без сознания, и было понятно почему. Судя по следам крови в разных местах головы, при падении вы сильно, несколько раз приложились ею о брусчатку. В кабинке телефона тоже были пятна крови, правда, уже не вашей. Можно сделать вывод, вы девушка, пытались куда-то дозвониться, и в этот момент на вас напали. Вам при этом удалось даже от них частично отбиться. Вы знаете, хоть кого ни будь из нападавших? Раньше их не видели? Попробуйте описать их внешность.

– К сожалению, товарищ милиционер, к этому вашему рассказу я прибавить ничего не смогу. Понимаете, я просто ничего не помню. Кто это были и какова их внешность. А может меня всё же машиной сбило?

– Нет, Ирина. Это точно было нападение. А вам, мало того, что удалось ещё сильно порезать руку у нападавшего. В будке была обнаружена финка, которую тот обронил от боли. Обломки стекла в боковом проёме были в его крови. И куда вы в такую рань могли идти одна? Неужели никакой зацепки нет? Кому звонили, может номер вспомните? А вдруг домой? Но опять задачка. Никто в эти дни о пропаже девушки или дочери нам не сообщал. Прямо мистика какая-то.

– Я понимаю. И рада бы да ничем помочь не могу. Не помню.

– Тогда в дальнейших расспросах вы нам ничего нового не дадите. Прочтите Ира и распишитесь. Вот тут внизу, что всё верно.

– Расписаться я конечно могу. Вот как подписываться проблема. И ещё, было ли нападение на меня, я же ничего не помню. Вот вы кого ни будь потом арестуете, а вдруг это будут вовсе не те, кто на меня напал? Я ведь даже собственные вещи, если они у меня и были, не узнаю. Вот досада.

– А вы внизу тогда приписку сделайте. Что за точность произошедшего с вами из-за потери памяти мол не ручаетесь. Главное заявление есть. А тогда и дело о нападении завести можно. Вот и правильно, спасибо.

Участковый повертел написанное, так и сяк рассматривая закорючки подписи, но они никак не были похожи на что-то такое, что можно было бы прочесть.

– Ну ладно Ирина, выздоравливайте, ну а мы … мы будем искать преступников. До свидания.

Участковый ушёл, а Ирина ещё долго так и этак продумывала разговор, заданные ей вопросы и свои ответы.

«Пока вроде всё получалось ровно. И с пропавшей одеждой вышло как на заказ. Теперь на ней ничего из её времени, нет. Хотя, тут если сопоставить и подумать, а ведь это провал не во времени, а в другую параллельную реальность? Другой мир и малую чуточку, но по-другому идущая своя история копирующая нашу? Нет, лезть со своими мизерными знаниями в верха, на её месте будет просто глупо. Но и молчать, когда война на носу, тоже вроде будет не совсем порядочно. Эй? Провидение? Подскажи же мне, что делать, а что нет».

Ирина сходила на ужин, прилегла и отвернувшись к окну сделала вид, что спит. Мысли и вовсе не детские думы упрямо ворочались в её только вышедшей из юности голове. Как быть ….

Глава 6

– Итак, младший лейтенант, доложите, что у вас там по этой вашей девушке потерявшей память пострадавшей.

– Откровенно говоря, товарищ капитан, тут одновременно всё просто и совсем ничего непонятно. Пострадавшая девушка назвала своё имя. Ирина. И на этом всё! Про само нападение и про грабителей ничего «как бы» не помнит. Профессор заверил меня, что подобного выборочного варианта амнезии в природе не известно. Человек или врёт, или совсем ничего не помнит. Только зачем ей скрывать что-то, ведь её действительно могли убить.

– Что вы накопали по нападавшим на неё?

– По картотеке выяснено, что отпечатки на финке принадлежат Саньке Резанному, в миру, Александру Филипову. Ему 20 лет, уже вор со стажем, а теперь ещё и грабитель. Про другого мужчину узнать пока ничего не удалось. Судя по количеству крови, Сеньке крепко досталось. Порезы должны быть очень сильными и глубокими, особенно в подмышке. При таких ранах вполне возможна даже смерть от потери крови. Если он вовремя к врачам не обратится, то ему грозит летальный исход. По всем больницам и медпунктам города и близь лежащих районов нами отправлены извещения. И снова о девушке. Я считаю, что это нападение вовсе не инсценировка, на неё действительно напали. Но вот всё остальное, оно просто выходит за рамки понятного. Какая из неё уголовница или шпионка? Молода, почти ребёнок. И потом, отправлять разведчика к нам … в такой вот одежде. Это же, как на охотника … взять и надеть в зелёном лесу желтый мешок.

– А что говорит наш техотдел про ткани и прочее?

– А нет таких фасонов и самих таких тканей в СССР. Платье явно пошито на ручной машинке. Но сама ткань, наполнение вставленных в плечики подкладок явно продукты химии, таких тканей и даже аналогов никто у нас в стране не изготовляет. Нет таких технологий. И даже за границей нет. Чудеса, да и только. Теперь бельё. Тут подобная же заковырка. Бельё рассматривал специалист этой отрасли, и она тоже дала своё заключение. Это что-то новое и притом сильно отличающееся от любого современного покроя таких женских вещей. Особенно, простите за уточнение, лифчику дана самая высокая оценка, как по способу изготовления, так и по фасону, его покрою и опять же использованию незнакомых тканей. А уж с наполнителями из непонятно какого состава, заключенными в середину чаш для создания мягкости и упругости вещи в обще вопрос вопросов. И как женщина, эксперт уже от себя добавила, что такие вещи, они очень нужны, всей женской половине нашего населения, и появись они в продаже, то раскупались бы с огромным желанием.

– Ну, об этом аспекте пусть думают другие люди. Ваши предложения по дальнейшим действиям с объектом? Кстати, пора бы уже дать ей свой псевдоним.

– А если пойти от простого, скажем, назвать её «Ева»?

– Гм. «Ева»? Хорошо, – и капитан, вложив в папку очередной отчет, крупными буквами написал на лицевой стороне папки «Ева».

– Отчеты от профессора и от остальных экспертов по получении ко мне на стол. Да! Что там от её соседки по палате, Полины кажется? Удачно она попала в больницу, похоже, что наша «Ева» о ней только как о соседке по палате думает. Это хорошо, её отчет вечером тоже сюда. Надо сопоставить наблюдения. Сколько ей ещё лежать?

– Рядовой охраны танкового завода Полине, до выписки осталось ещё два дня.

– Нет, так не пойдёт, сегодня же оговорите в больнице возможность подзадержать её выписку. Пусть Полина и «Ева» выйдут из больницы вместе. Вот тут и появится возможность повлиять на дальнейшие шаги девушки Ирины. Устроим мы её … скажем к той же Полине на завод … секретарём к одному из цеховых инженеров среднего звена, и понаблюдаем. Кто знает на кого она выведет или на неё выйдет? Если она честный человек, это одно. А если шпионка, то другое. Время покажет и расставит всё по местам.

Глава 7

Полина весело вошла в палату и показала Ирине две бумажки.

– Ура, да здравствует свежий воздух свободы и мороженое. После обеда нас с тобою обоих вы-пи-сы-ва-ют. Красота.

– Выписывают? Это конечно прекрасно. Но куда идти, и главное в чем? У меня же так ничегошеньки и нет. Даже самого-самого необходимого.

– Иринка, держись меня и не пропадёшь. На врача конечно можно надеяться, но одевать тебя из своего кармана он вряд ли станет, ты ему не дочь и не жена. Так что скоро придёт мой мужик и принесёт мне и тебе кое-какую одежку. Я у него вчерась потребовала, чтобы он сходил к моей тётке, и та выдала ему мои ещё до свадебные наряды. Прости, они хоть и малость устаревшие, но на такую девку как ты, как раз будут. Принесёт кофточку, платье, чулки и бельё. Ну и туфли с ботинками. Померяешь, какие подойдут.

– Тётя Поля, да вы просто фея из сказки. Но если честно, я просто пока не знаю, куда пойду, где буду жить и где смогу найти работу.

– Не журись девонька, и тут я тебе чем могу помогу. Жить тебя я возьму к себе, есть у меня комнатка. Невеликая. Но кровать со столом влезли. С оплатой тоже решим полюбовно. Теперь извини, но поступать учиться куда-то выше, тут боюсь, пока у тебя ничего не выйдет. Нужны документы. Паспорт и та же справка от школы. А их у тебя … нету, что жаль. Больница для прописки и милиции, свою справку конечно тебе даст, а вот с паспортом придётся решать особо. Тут я не решаю.

– Спасибо вам тётя Поля.

– Да было бы за що, теперь работа. Извини, но я тут тебе о себе не всю правду сказала. Не повариха я на заводе, правда я ею одно время работала, но последние пять лет служу уже в охране завода. Потому и умолчала. Так вот, ты егоза не смейся. В охрану я тебя не зову, там бабы здоровые нужны, а тебе пигалице винтовку не поднять. Так что прямо завтра с утра вместе с моим мужем пойдёшь в наш отдел кадров, он там, на счет тебя уже поговорил. Примут. Есть работа секретаршей у цехового инженера, ему как раз нужна молодая да грамотная. Ну, а дальше посмотрим. Коли захочешь, продолжишь работать или на вечернее обучение учиться пойдёшь. Это уже сама решишь. Согласна?

– Конечно, согласна, я просто растерялась, не знала, что дальше делать. Выручили.

Эх, знали бы папа и мама, куда чудо и судьба занесли их дочь. Незаметно пролетели уже целых три месяца, как я очутилась в прошлом. Подумать только тут 1937 год. Я работаю секретаршей … нет, настоящим секретарём со всеми вытекающими из этой должности правами и обязанностями … эта работа … она настоящая. Тут нет никаких заигрываний начальника с подчинённой. Со щипком и фразой – подай кофе с прогибом спины. Я помню, как мамина подруга рассказывала нам про такую работу её дочки в банке. Тут родители мои – танки. Настоящие, железные и огромные. Странно, но работу свою я не считаю какой-то особо сложной. Графики, документы, чертежи и протоколы заседаний с различными предложениями и замечаниями. Знали бы вы, что я уже почти научилась ругаться. Хотя спорить тут приходится осторожно. Папа и бабушка как же вы были правы, это время, время тех, кто не умея работать, одними высказываниями о подозрениях, может навести тень на любого болеющего за дело специалиста. Так что приходится стараться держать рот на замке, и сдерживаться, сдерживаться и ещё раз сдерживаться.

Я решила вести свой дневник, ну не могу я тут пока ни с кем быть полностью откровенной. Даже с теми, к кому привыкала и полюбила как родных. Паспорта у меня по-прежнему пока нет, хотя по справкам из больницы и милиции, прописали меня к тёте Поле без скрипа. Так что пойти учиться я в этом году даже на вечерние курсы подготовки к вступительным экзаменам, пока не выйдет. Тут мне заикнулись, что мол для восстановления аттестата можно пойти и запросто пересдать экзамены за последний класс, но посмотрела я на эти их учебники и прочие дисциплины и решила не высовываться, а то ещё чего доброго ляпну перл из нашего времени, да хоть по той же литературе, и на меня враз посмотрят косо. Дневник свой я прячу в щель между потолком и печкой, а то тётя Поля изредка заходит ко мне и подправляет мою уборку, но вверх не лезет. Так и живу.

Теперь дневник, о другом. Странно, но люди тут другие. Ну не такие, как в моём 2017-м году. Если ссорятся так с шумом, криком и даже мордобоем до кровушки. А если делают добро, то не оглядываясь. А какая молодёжь! У неё мысли и стремления совсем другие, дела и заботы о своей стране. Мне тут нравится, жизнь другая, чувства откровеннее. Дневник, ты удивишься. Но я уже несколько раз вне завода сталкивалась с нашим участковым, и по-моему … он на меня смотрит вовсе не как на подопечную … взгляд у него особый стал. Может, я ему нравлюсь? А вдруг? Господи, какая же я дура, тут же о другом думать надо. О танках. Эта их новинка Т – 34, он же у них постоянно ломается. Пока они его ещё доведут до серии, может прямо так и клепать станут? У него трансмиссию надо делать совсем другой, как говорил папин друг дядя Саша, она по первости очень уж жесткая была. Но все кругом думают только как сделать танк проще и не представляют себя танкистом со сломанным танком посреди поля боя….»

В первый отдел.

Докладная на секретаршу инженера Почкина П.П. Найдёнову Ирину.

Вчера 2-го сентября на утренней разнарядке я стал свидетелем спора секретарши Ирины Найдёновой с двумя нашими инженерами по производству по линии сборки выпуска образца танка Д- 45\1. Если дословно, то примерно так звучали высказанные ею фразы:

«Товарищи, дорогие мои, ну сколько можно наступать на одни и те же грабли. Коробка передач явно изначально вышла неудачной. Чтобы мехводу переключить скорость, чаще нужна сила медведя. Из-за неверно скомпонованного привода с коробки передач на рычаг скоростей, идут и частые ошибки при переключении! В результате мотор танка от рывка просто глохнет. Да и сама она, не может уравновесить и нормально, главное плавно передать такую разницу в крутящих моментах на трансмиссию. Не может! Её нужно срочно перепроектировать, а число скоростей менять. Даже если при этом придётся изменить всю её конструкцию. Это уже не просто недоделка, а ошибка ещё при проектировании. Сколько танк потеряет времени, пока мотор удастся снова завести? А если такое будет в бою? Его же просто подобьют. И вы как инженеры должны поставить этот вопрос перед дирекцией и начальником производства.»

Считаю такие выражения критики недопустимыми, пораженческими, враждебными и просто поклёпом. Советскому человеку не может не нравиться уже принятый к выпуску танк, придуманный гением советских конструкторов. Если пойти у данной особы на поводу, то возможно придётся надолго останавливать выпуск танка так нужного советской армии на долгое время.

Кладовщик цеха сборки Добролишев А.А.

Глава 8

– Товарищ капитан разрешите войти?

– А то ты Илья. Проходи, присядь пока, а я сейчас досмотрю эти бумаги и мы поговорим, – капитан Васин подписал последний прочитанный лист, убрал его в папку и закинув ту в сейф за спинкой стула, повернулся к подчиненному.

– Ну, что у тебя случилось в девять утра в пятницу, от чего ты младший лейтенант такой запыхавшийся и сильно взволнованный прибежал к своему занятому начальнику? Не томи, расскажи.

– Товарищ капитан, какие тут шутки. Вот! На нашу «Еву» опять докладная поступила в первый отдел завода.

– Оп-па, однако, это уже однако четвёртая бумага на неё. Первые были анонимками, а эта даже с подписью. Вот ведь какая настойчивая девушка. И не сдержанная в выражениях. Даже ругается порой. Критикует любого, не смотря на чины и должности. Слишком открыто и честно в разговорах говорит о недостатках продукции. Вот подумай Илья, будь ты скрытым врагом, который заметил у противника промашки и ляпы, стал бы ты о них заявлять? Тем более бороться за улучшение вооружения у врага? Особенно такого оружия как танки?

– Конечно же нет, наоборот всеми способами бы стал отвлекать внимание на другие менее важные его проколы.

– Вот и я так думаю. А для гарантии, давай-ка переодевайся снова в участкового, и пока наша девочка на работе работает, сделай ка ты тщательный осмотр её комнаты. Понимаю её горячность, и верить ей хочу, но хочу также и её загадку разрешить, что именно в ней есть такого особого. Мне нужна уверенность. Так что бумагу сюда, а сам …

На следующий день перед капитаном, после ухода Ирины на работу на его столе лежали шесть ученических тетрадочек под номерами от одного до шести.

Пока капитан Васин читал, на стуле перед его столом сидел младший лейтенант Илья Суткин и в волнении крутил руках красно-синий карандаш. Мысли младшего лейтенанта прыгали, но зато теперь многое в ситуации с Ириной воспринималось им по-другому. Особенно после особых строк написанных девичьей рукой про него.

– Так, вот это называется получить пыльным мешком из-за угла. Блин, нашли наши органы НКВД настоящего врага. Это … нет, слушай первый приказ – про тетради эти никому, ни пол словечка. Второе. Ты же у нас фотолюбитель? Фотографа сюда ко мне, немедленно. Пусть даст тебе фотоаппарат и научит, как прямо тут на этом столе, можно правильно фотографировать текст. Надо переснять каждую страничку. Третье. Пускай он под твоим личным присмотром … хотя нет. Ты в его лаборатории сам, один … потом… сделай три … нет, четыре копии каждой тетради. Каждое фото должно быть с номером листка. Как переснимешь, все тетради мухой на место.

– А дальше? Неужели же нам придётся эту девочку арестовывать, она же не шпионка ни какая. Просто попаданка, как она пишет про себя.

– Ни каких задержаний, пусть пока работает и живёт как жила. Любые поступившие на неё кляузы и докладные, сразу ко мне на стол.

Капитан задумался, потом с силой растёр виски и продолжил приказ.

– Действуй быстро. А я пока буду думать, как о такой вот гостье из будущего наверх доложить. И главное, кому. Пойми Илюша одно. Могут найтись люди, которым наше знание о «Еве» может показаться лишним. Одно лишнее слово с кем не нужно и нам с тобой устроят несчастный случай или простое самоубийство. Причем обоим! Так, ты ещё тут? Выполнять приказ марш!

– Ирина! Найдёнова! – шум в цехе заглушал все голоса, табельщица подхватила Ирину под локоток и наклонив голову к её уху прокричала. – Топай скорее в дирекцию, там про тебя начальник цеха спрашивал.

– А, Найдёнова. Ты вот что, собирайся-ка девонька давай в дорогу. Ты у нас в цехе самая активная и перспективная, так? Так! Вот и поедешь в город Свердловск на завод «Уралмаш», в командировку. Посмотришь на процесс, сравнишь с нашим, ну и документацию по четвёртому узлу заодно передашь. По приезду домой составишь полный отчет на имя главного технолога.

– Товарищ начальник цеха, я же просто секретарь, и тут инженер-технолог нужен, а я же в технологиях не особо.

– Знаю, зато критиковать много любишь. Приказ, командировочное удостоверение и билет на поезд прямо сейчас получишь в кадрах. Да, и деньги в кассе успевай получить. Едешь на месяц, так что есть и пить там тоже на что-то надо. На них конечно не пошикуешь, но и голодной не останешься. Общежитием я думаю, тебя там обеспечат. Всё Ирина, всё, разговор окончен. Кругом! В ОК бегом! И пальто с ботами собой прихвати, там уже прохладно осенью.

Быстрые сборы, поцелуй и напутствие на дорогу при прощании с тётей Полей. Моё командировочное уже с вечера лежит во внутреннем кармане кофточки, билет во внутреннем кармане пальто, деньги уже в лифчике, старинную Полину модную в прошлом шляпку на голову, маленький чемодан с бельём и прочим в одну руку, сумку с яйцами, варёной курицей и пирожками в другую. И скорым шагом на вокзал.

Деревянный перрон, состав с паровозом уже ждёт, вот и её вагон номер третий. Полная проводница показала Ире её купе. Да-а уж, неё будет три попутчика. Все мужчины, все трое военные, все в чинах. И все с опытом перемещения на поездах. Оказывается, как они ей пояснили, их поезд из разряда простых, так что движение будет медленным и долгим. Танкист сказал, что придётся часто простаивать на каждом полустанке, пропуская скорые и литерные. Наконец колокол прозвонил отправление, и резко дернувшись вагон тронулся с места.

Глава 9

Поначалу мужская половина купе почти сразу начала тренировать и оттачивать свои способности ловеласов на Ирине. Впрочем, быстро поняв, что в следствии юности объекта ухаживания, им ничего от девушки не обломится, всякие их попытки соблазнения, скоро были прекращены. Мужчины же положили между нижними полками самый большой чемодан и отдались страсти игры в карты. Впрочем, сразу было понятно, силы игроков примерно равны и особого азарта никто не проявил. Отдав картам весь первый день пути, мужчины устали и на второй день решили перейти к разговорам о теме, в которой были сильны. То есть о делах в армии и политике.

Ирина, чтобы не мешать большим военным людям предпочла забраться на верхнюю полку и со стороны просто слушать их высказывания. Некоторые их мысли она вполне принимала, но многие с высоты её знания истории, казались просто наивными.

И вот в определённый момент, когда эти командиры верхнего командного состава, стали говорить про наступательную доктрину, которая доминировала над прочими, Ирину просто прорвало. Она не выдержала и начала смеяться. Смеяться звонко и неудержимо.

– Девушка, ваш смех конечно прекрасен, но в таком серьёзном деле как война, он скажем прямо, не совсем уместен, – обратился к ней один из командиров.

Танкист поддержал своего товарища и высказался немного проще, – Хорошо, вам смешны наши слова о возможной войне, которая быстро закончится нашей победой и на чужой территории, причем малой кровью. Тогда не будете ли вы обосновать причины вашего сомнения. Что тут такого смешного вы услышали? Вы сомневаетесь в победе?

Ирина прекратила смеяться, смахнула с глаз набежавшие слёзы и уже серьёзно посмотрела на троих смотрящих на неё снизу командиров.

– Нет, товарищи командиры, в нашей победе я нисколько не сомневаюсь. А вот то, что быстро и малой кровью, тут простите, ну никак не получится! И похоже вам нужны доказательства моих слов?

– Да, нам бы хотелось их получить.

– То есть откровенную правду?

– Да!

– Хорошо, вы её получите. Но сначала уже я хочу получить от вас, авансом, три честных слова о том, что про мои слова и объяснения, от вас настоящих мужчин, не узнает никто и любые подобные ваши высказывание где-то там, за дверями этого купе, прозвучат уже только как ваше личное и мужское мнение.

– Даже так? – все трое переглянулись и кивнули друг другу. – Мы даём вам Ира, три своих честных слова. Доказывайте.

– Ну ладно. Вы сами напросились. Вот сейчас и получите, не смотря на звания и возраст. Кто ни будь, подайте мне руку, девушке надо спуститься.

Мужские руки приняли её лёгкую фигурку и поставили на пол. Ирина присела и посмотрев на военных, начала разговор.

– Так, сейчас мы будем разговаривая играть в войну. Вопросами и ответами. Итак. Кто у нас самый вероятный противник? Вы сами сказали, что скорее всего это будет Япония или фашистская Германия? Остановимся на Германии.

Ира извлекла из своего чемоданчика небольшую светлую скатерку и скомандовала мужчинам. – Доставайте свой чемодан, поле боя я уже достала. Кстати, я не разбираюсь в званиях. Вы по чину и статусу, кто будете?

– Мы все полковники, все работники штабов. Он танкист, я авиация. Вот этот солидный человек из пехоты.

– Отлично. Распределим силы. Я воюю за Германию, вы все за СССР. Не страшно?

– Нисколько. Начинайте.

– А вы не торопитесь, война, она как правило начинается с подготовки к самой войне и оценки сил противника. Политику мы не трогаем, говорим только о военных делах. Сначала я проведу небольшой опрос и послушаю ваши ответы.

– Начинайте.

– Итак. Я ваш враг?

– Да.

– Враг честный, и вступающий в бой с открытым забралом?

– Нет. Впрочем, вы девушка должны знать закон войны, победитель всегда прав. Ну, если он уцелел, конечно, а ничья она бывает редко.

– Отлично. Это значит, что тот, кто лучше подготовился и знает о противнике больше, имеет больше шансов и на победу. Сейчас мы и начнем сравнивать СССР и Германию. Вот вам листок и карандаш. Если у вас обсуждаемый пункт в СССР решен хорошо, ставьте себе палочку.

– Принимается.

– Итак. У вас, у СССР, есть своя разведка в военных структурах Германии. Отвечает ли она желаемому интересу? Начиная от разной промышленности разрабатывающей новое оружие до верхних военных структур подготавливающих будущие военные операции, типа вторжения.

– Мы думаем, что есть. И отвечает.

– Я лично в этом совсем не уверена. Но примем пока как частично возможное. Почему я в этом сомневаюсь? Боюсь, что число ваших разведчиков в Германии очень не велико. Почему поясню потом. Теперь обо мне. А у Германии, у неё есть свои шпионы и враги внутри структур власти и собственно в самой власти и советской армии, особенно в её командном составе? Кстати, я тоже могу дать слово о молчании! Думайте только о настоящих врагах, а не о тех, кого этим врагам при их арестах, было поручено попутно оболгать моей разведкой. Каждый провалившийся мой агент, мог иметь приказ припутать к своим делам с десяток ваших перспективных начальников и командиров, которых знал. Ибо, именно так и можно лишить страну и красную армию её наиболее талантливых командиров и полководцев. Думайте о настоящих шпионах и врагах.

– Блин, а вы девушка вовсе не так просты. Хорошо, мы думаем что достаточно.

– Принято, ставим вам и мне по палочке. Значит, вы считаете, что достаточно? А я сомневаюсь и берусь доказать вам обратное! Ибо, мои сведения о вас более обширны, чем ваши обо мне. Причем они многочисленны. Моя разведка знает о наличии, расположении и передвижении ваших войск по всей вашей территории, плюс сюда расположение главных ваших военных командных зданий как штабы, по городам и особым зонам. Координаты главных складов с боеприпасами и прочего армейского имущества мне тоже хорошо известны. Их охрана и возможность захвата или полного уничтожения в нужный момент. Я говорю и про численность полков и армий, уровень их вооружения, и главное степень готовности этих войсковых групп к боевым действиям тоже.

– Стоп, а откуда столько информаторов у Германии?

– Старые контакты во власти, куча тайно противоборствующих на средних уровнях руководства, просто ненавидящих власть рабочих и крестьян на уровне кулаков пока ставших советскими гражданами. Которые кстати, готовы следить и служить вашим врагам по своей воле, просто из классовой ненависти.

– Но Ира, почему вы уверены, что эти данные так не равноценны?

– Ну, это объяснить такое проще простого. Ваших советских разведчиков, прежде всего надо готовить, учить идеально говорить на языке врага, им же нужно казаться своим в доску как местным жителем, так и прочих структурах. Да-да, не делая простых бытовых ошибок. Например, посещая магазины, нанимая такси и расплачиваясь по счету в ресторане. И только уже потом способам вербовать себе помощников среди немцев. В каждой стране и особенно в Германии, простите не всякий военный или житель уважающий деньги, готов пойти помогать агенту России. И особенно среди простых людей, тех самых которые будут должны предоставить свои дома для явок и радистов, а уж помочь с пропиской и документами, точно мизер. Их так просто на улице не найти. И не за идею, а хотя бы просто за деньги. Как вы думаете, много ли таких вот людей из простых немецких бюргеров Германии есть на службе у вашей разведки в Германии?

– Боимся, что немного, выходит вашей Германии в этом вопросе много легче. Но почему же так складывается? Хотя… там же есть немецкие коммунисты?

– Пора классовых разборок в Германии недавно закончилась разгромом их партии. Кого убили, кто попал за решетку, а кто и в обще убежал из страны. Они попрятались и их влияние в стране мизерно. Найти их и сагитировать на помощь нашему разведчику … не те ставки.

– Но мы хотели бы вернуться к СССР.

– А тут товарищи командиры, всё обстоит гораздо проще. У вас на территории СССР есть огромное количество народа старого формата, которое имеет зуб на советскую власть. Эти люди чтобы выжить, приняли личину покорности, и чаще служат врагу СССР не за деньги, от которых впрочем, они тоже не отказываются, а из ненависти или желания, получить потом от победителя тёплое место при новой власти. Да и своих русских мечтателей сидящих высоко о смене кресла на более весомое, тоже хватает. Благо обещать я как Германия могу всем и многое, другое дело сдержу ли я данное им слово. И это простите правда. Далее плюсуем сюда и политические интересы остальных капиталистических стран, вносящих свой кусочек раздрая в вашу жизнь. Англия, Франция, Польша и Финляндия. Никому мы не нравимся. Итак, если с этим пунктом всё, то перевес тут … на моей стороне. Одна палочка вам и три за правду мне. На этом краткий курс разведки мы заканчиваем. Следующий вопрос. Качество войск, их степень готовности к бою и умение грамотно воевать. Начнем с меня …

– А почему с вас, – поднял руку танкист. – Вот я готов сразу дать ответ и за всех. Мы имеем большую по количеству армию. У нас современная техника и наш боец имеет нужные политические убеждения своей правоты.

– Гм. Вот как? Отлично, давайте про это поговорим. Начнём с численности. Много бойцов это с одной стороны прекрасно, но отметим такие факты. Кто эти люди разных народностей, призванные в вашу армию, в их простите младые годы. Почему младые? А юноша приобретает настоящую стать мужчины уже после двадцати лет. А в восемнадцать, это просто юноши, которые только к концу службы матереют, начинают понимать, что такое настоящий солдат, что есть дисциплина и осознанная необходимость самой защиты их родины. Как когда-то сказал генералиссимус Суворов – каждый солдат должен понимать свой маневр. При этом, чаще без слепого указания стоящего над душой командира. Долг родине, это одно, а понимание службы отечеству, это совсем другое. Далее. Про технику и вооружение. Многие из новобранцев имеют за плечами всего три или четыре класса образования. Не понимают часто даже где лево, и где право. Они хорошие колхозники и рабочие заводов, но овладение оружием в полной мере должно нарабатываться постоянным употреблением оного, а не простым тасканием винтовки на своём плече. Многие ваши бойцы даже к концу службы не овладевают умением точно попасть в ростовую мишень в разных условиях и разбросе расстояний каждым своим отдельным выстрелом. А об овладении оных той же техникой, автомашинами с броневиками, пушками, вплоть до танков, мы можем получить честный ответ у нашего танкиста. Объявите нам правду, пожалуйста. Можно даже одним словом, не расписывая трудностей.

Танкист поморщился и выдавил одно слово. – Хреново. Более менее, в основном получается у тех, кто раньше был жителем города.

– Третий аспект рассматривать? Я думаю тут тоже можно обрисовать одной фразой. Но не стану. Итак, вам на счет снова одна палочка, а мне три. О, я вижу удивление. Хорошо, давайте рассмотрим положение с армией Германии.

Ира достала бутылку лимонада и отпила пару глотков. – Знаете, чтобы долго говорить нужно горло постоянно тренировать. Как скажем, как лекторы. А у меня вот поводов выступать нет. Итак, что происходит в армии Германии. Там кстати у нас что? Правильно товарищи командиры, там правит капитализм, тот который враг социализма. К власти в Германии уже пришел фюрер, Адольф Гитлер. А у этого фюрера есть пунктик. Он у него прост – Фюрер хочет владеть миром. При чем всем миром. Для этого он создаёт что? Он создаёт армию дорогие мои военные. При этом, полностью наплевав на многие ограничения, в прошлом наложенные когда-то на его страну. На что кстати, закрывает глаза и даже негласно поддерживает, куча стран Европы, которым потом, этот новый правитель мира, я так думаю в благодарность, точно навешает неслабых люлей. Но это будет потом. Сейчас они не мешают ему вооружаться и думают, ха-ха, что они смогут им управлять, и даже … направить его армию … на кого? Конечно на СССР! Но Адольф Гитлер он далеко не дурак, и он создает армию, подчиняющуюся только его планам. И что самое плохое, что у него это уже получается! Газеты читаете товарищи полковники?

Военные как один согласно кивнули.

– Я продолжу. Во многих же простых людях нашей большой страны, также и тех, которые уже служат в вашей советской армии, политической волей почему-то поддерживается … слепая вера в то, что в странах Европы и той же Германии есть коммунисты?! И те, чуть что полыхнёт, подхватят и помогут поднять нам знамя всемирной революции на всей земле. Типа когда Германия перейдёт нашу границу они воткнут штыки винтовок в землю и раскроют нам свои объятия. Как сказал один сказочный персонаж, – Фиг Вам! Коммунистов в Германии уже практически извели, как тараканов в столовых. Явных, уже не видно, ибо черевато … для здоровья! Народ страны Германия и солдаты его армии верят своему фюреру, ибо он пока ни в чем не обманул их надежд. Фюрер пообещал и вывел страну из застоя. Он создал всем рабочие места на военных заводах и попутно в головы детей и взрослых поместил идею об их исключительности среди прочих наций. Каждый солдат в его армии не просто таскает винтовку, а много и метко стреляет. Его солдаты уже получают настоящий боевой опыт, и овладевают данной им разной военной техникой и оружием с детства. И они это умение скоро применят в больших масштабах. Подчеркиваю. Они умеют воевать как в обороне, так и в наступлении. И самое главное, немецкие простые солдаты и их командиры свободны в выборе действий и средств применения методов ведения боя, в разных условиях и с разным противником. С отлично отработанным взаимодействием пехоты с танками и авиацией. Ясно? Когда как наши солдатики всегда оглядываются на начальство. Так что снова вам одна палочка мне сразу три. И вот теперь мы можем перейти непосредственно к самой войне. Готовы?… или сделаем перерыв на ужин? Лично я, товарищи полковники уже проголодалась. На вагон ресторан у меня, прошу за откровенность, больших средств нет, так что вы идите без меня, а я откушаю домашними изысками прямо тут. Пол часика вам наверно мало будет, тогда через часик я вас и жду. И это … там лучше там, ничего громко не обсуждать, сами понимаете. Вообще, покушаете, покурите и продолжим.

Глава 10

Из ресторана тройка полковников пришла очень серьёзная. Не было ни шуток и прочих посторонних разговоров. Они пришли и сразу сели напротив Ирины.

– Давайте продолжим воевать, – высказал их общее мнение лётчик.

– Ну что же продолжим. В начале, я слегка поторопилась с чемоданом, теперь пришла и его пора, давайте его сюда. Представьте что эта скатёрка карта границы, скажем с западной стороны страны, с Юга до Севера. Вот эта солонка Киев и так далее. Вот эта линия из цветных карандашей граница. Вот эти кнопки пограничные заставы. А вот это, на каком примерно расстоянии от границы исходя их времени подлёта нарушителя, располагаются ваши истребители полковник?

– От двадцати до пятидесяти километров, более дальние, что с бомбардировщиками те чуть подальше.

– Приято. Вот скажем примерно тут и тут обозначим аэродромы.

Ирина положила на скатерть пару стирательных резинок.

– Отлично. Теперь вопрос к вам товарищ танкист. Как далеко от границы, в среднем, располагаются ваши танковые парки-гаражи. Из скольких единиц состоят и на каком расстоянии от их мест дислоцирования находятся склады с боеприпасами и горючим к ним? Точных мест называть не нужно. Примерно.

– Ну, батальон танков или полк, около крупных дорог и населённых пунктов. В 25-ти или 50-ти километрах. Выдвижение по получении приказа они получают нужное от горючего до снарядов, и рассредоточиваются по нужным местам или присоединяются к пехоте.

– Тогда вот тут мы покажем их гараж, это склад с горючим, а вот тут расположим склад со снарядами, – в карту Ирины добавились новые детали.

– Ну и вы, пехота царица полей. Где вы? В каких примерно объёмах и ваши возможности для быстрейшего попадания в горячее место прорыва.

– Тут проще, летом военные лагеря. Зимой капитальные военные городки с казармами. А передвижение? Ну, так как мы не кавалерия, пешком или на машинах из прилагающихся нам автомобильных батальонов.

– Что, они сразу за раз весь полк или целую дивизию, на машинах и перевезут? А пушки, а обоз, кухня, патроны, свой мед пункт с лазаретом?

– Блин, откуда вы знаете про такие мелочи? Конечно же нет, за несколько рейсов. И пушки в основном на конной тяге.

– Откуда? У меня отец военный … был. Ладно, точки расставлены. Я начинаю войну. Теперь в быстром темпе, мой вопрос – ваш ответ. Время подлёта истребителя на перехват самолёта нарушителя, считая от пересечения границы?

– Ну. Если посты Внос не прошляпят от десяти-двадцати до тридцати минут и там ещё какое будет направление.

– Количественный состав готовых к вылету самолётов взлетающих на перехват?

– От звена-тройки и немного выше в зависимости сколько нарушителей.

– При скорости бомбардировщика в 250–300 километров, как далеко он улетит в глубь СССР?

– До ста километров реально или может чуть дальше.

– Ну, так вот, я поднимаю свою авиацию, а это порядка двух тысяч самолётов с копейками только для бомбометания и штурмовки. Сразу! И разом отправляю их бомбить заранее назначенные каждой такой эскадрилье объекты по всей ширине этой зоны в сто километров. На ближние цели! Аэродромы старта моих самолётов почти рядом с границей, бомбардировщики успеют обернуться несколько раз. Причем время для нападения я выбираю рано утром и в выходной. Когда большинство младшего командного состава и старшие командиры ушло из части на выходной. Лётчики и танкисты естественно тоже. В частях остались только рядовые и дежурные командиры. Перехватывать в небе такое количество врагов дежурным звеном истребителей… нереально. За один такой вот налёт мои ястребы успеют отбомбиться по всем главным целям. Это в первую очередь будут ваши аэродромы с истребителями, места сосредоточения танков, механизированных военных частей и пехота. Полковник, вы бывали на аэродромах западной границы? Хоть один полк там имеет полноценную зенитную защиту?

– Честно говоря….

– Короче говоря, нет! Истребители на аэродромах, а это чаще простое широкое поле, стоят открыто, строгими рядами, прямо как на параде? Начинай обстрел с первого и кончай на последнем. Сколько надо бомб и самолётов для расстрела этой стоящей на месте техники, ну чтобы за один раз без потерь полностью уничтожить весь авиаполк? Я думаю минут пятнадцать. Лётчики у вас теперь пока есть, а вот летать им уже не на чем. Не прошло и 30-ти минут после начала войны, а небо уже почти полностью моё! Вы потеряете свыше 3\4 а то и больше своих старых и самых новых самолётов. Любые подлетающие на помощь малыми силами самолёты из глубины страны будут встречены и уничтожены. Это пока ещё придут большие новые авиационные и танковые пополнения, опять же на устаревших моделях. И это только цветочки. Мои самолёты будут безнаказанно уничтожать эшелоны с подвозимой вами к фронту техникой, расстреливать целые полки и дивизии вашей пехоты и механизированные соединения, ещё только идущие к фронту прямо на марше, гоняться даже за отдельными машинами наводя страх и сея панику.

– Теперь пересечение границы. Мной заранее на ближних подступах к нужной дате, были сосредоточены огромные соединения войск. Авиации, моторизованной пехоты и танков, ибо моя армия почти не ходит пешочком как ваша. Перед пересечением границы мои артиллерийские батареи крупного калибра в четыре часа утра, одновременно с пролётом моей авиацией границы, откроют массированный огонь по заставам, военным палаточным городкам, паркам танков и прочим ближним важным пунктам с военной силой армии СССР. В результате, в течении первых тридцати минут будут разрушены штабы, исчезнет их проводная связь с частями и Москвой, уничтожены многие опорные оборонительные сооружения на важных направлениях. По всей западной границе, подчеркиваю, по всей границе! Ваши молодые бойцы, ощутившие на себе мощный и гибельный огонь врага и видящие как просто рядом с ними, были убиты сотни их товарищей даже не успевших взяться за оружие, потеряют веру и надежду. Выжить бы тут. В результате чего, они в беспорядке станут отступать, бросая не заправленные и оставшиеся без снарядов целыми танки, гаубичные батареи и другую военную технику, которую вам не на чем будет вывозить. А мои солдаты пойдут вперёд, возьмут ваши пушки, сядут в ваши танки, заправят их вашим горючим и боезапасом и ринутся на вас. Множество военных складов с вооружением, боеприпасами, формой и прочим военным имуществом глупо расположенные около границы в ночь нападения захватят наши люди, которым мы дадим оружие. Крупные мосты с перспективой подрыва для создания помех нашему наступлению тоже будут захвачены специально заброшенными в советский тыл немецкими диверсантами в вашей форме и отлично говорящих на русском языке. Есть в моей армии и такие воинские части, и их не взвод, а полки! На многих основных перекрёстках дорог тоже встанут наши люди, уже из местных. Надев советскую форму, они будут делать всё для создания неразберихи и паники, направляя ваши военные колонны, идущие к фронту, или уже отступающие, в объезды и тупики. Конечно, при всём этом хаосе найдутся люди, которые сумеют остановить своих бегущих, создадут заслоны, но они будут просто гибнуть из-за отсутствия связи. А как вы думали? Телефонами обойтись? А столбики такой связи наши попилят в ночь нападения! У солдат же Германии каждый самолёт, каждый танк и любое пехотное соединение имеет свою рацию. Флажками в бою никто не машет. Благодаря чему немецкая армия всегда будет именно там, где есть брешь, клином танков можно пробить оборону и выйти русским в тыл, окружая и уничтожая их издалека. Немецкие генералы научены беречь своего солдата, и не пошлют их как русские командиры и комиссары в бессмысленные штыковые контратаки на пулемёты через ровное поле. Так бесполезно, не нанеся никакого ущерба, с подачи ваших политруков, и неопытных командиров погибнут сотни тысяч русских солдат. СССР, при такой анархии, разброде и не умении воевать, ещё в первые месяцы, из заносчивости и шапкозакидательства потеряет в окружениях и мешках, миллионы молодых и здоровых бойцов. Их взятых в плен, многокилометровыми колоннами погонят на запад на муки и смерть. Многие полки и дивизии погибнут в огненных котлах из-за простого не умения вашими командирами, организовать грамотное отступление и оборону, даже на имеющихся выгодных рубежах. Кровью польёт Красная Армия каждый метр своей земли. Чтобы заткнуть дыры в своей обороне, на помощь Красной Армии из тыла будут гнать и гнать необученных добровольцев, толком не умеющих воевать. Немецкая же армия будет их уничтожать расчленяя и умело применяя технику, пулемёты и автоматы против винтовок. И будет так до тех пор, пока ваше командование не научится воевать, и только потом уже начнётся медленный возврат захваченных территорий, отданных при отступлении городов, сгоревших до печей и ограбленных деревень. Горелую землю увидит советский наступающий солдат. Отступая, солдат Германии вывезет в свой рейх всё что можно из промышленной и сельхозтехники и … массу рабов, даже детей. Миллионы, товарищи командиры. Миллионы погибнут и попадут в плен и рабство. Не будет никакой малой крови, не будет быстрой войны на чужой территории!

Ирина умолкла, и грустно посмотрев на ошарашенных военных, сказала. – Я думаю, товарищи полковники, может нам хватит воевать? Простите, но честно говоря, я устала и очень хочу спать. Завтра утром мы с вами расстанемся, и у меня будет суматошный день. Но надеюсь, что мои слова вами воспримутся правильно. Поймите одно. Даже если у СССР до нападения настоящего большого и сильного врага, и будут небольшие игры войну и пограничные стычки, в которых победим мы или враги перед этим, легка навешают нам, то те люди, кто будет управлять нашей армией, из этого малого, пусть не очень кровавого боевого опыта, увы, не сделают правильные выводы. Вот и всё. Теперь простите, время уже позднее, и я хотела бы переодеться ко сну. Мужчины, сходите-ка минут на десять пятнадцать в тамбур покурить, а я успею приготовить постель и лечь. Спокойной вам ночи ….

Глава 11

Перед товарищем Берией замерев по стойке смирно, стояли три человека. Три друга. Три полковника. Три человека надеющиеся уйти из этого кабинета без последствий.

– Значит, не сдержали своего слова трое мужчин данных сопливой девочке, которая ткнула вас носом в нашу действительность? Айяяй! Но! Шутки в сторону. Устные рассказы, это прекрасно, но мне этого мало. Сейчас вас отведут в разные комнаты, и каждый из вас напишет мне свой личный отчет. Свою версию произошедшего с вами в том поезде. Полностью и дословно, со всеми нюансами и подтекстами, сарказмом и честностью солдата. Кто что сказал, что спросил и как ответил. А я … я почитаю, сопоставлю… и буду делать выводы.

– Товарищ Берия, – не выдержал лётчик. – Она не враг. Враг бы не стал разъяснять нам наши просчеты и ошибки. Она рассказывала нам, как произойдёт нападение, объясняла причины наших неудач, а у самой в глазах стояли слёзы. Настоящие слёзы.

– Душа у неё болит за страну, – вставил своё слово танкист. – Это потому, что умом она понимает, как и почему произойдёт так, а не иначе. Сердцем переживает, а исправить ничего не может. А то, что с нами … разговорилась … так это скорее был просто срыв, устала она в себе такое понимание держать. Да и кто бы на её месте выдержал?

– Ладно, защитники. Я приму эти ваши слова к сведению, а сейчас марш все к секретарю. Даю вам … впрочем, торопиться не будем. Приносить и отдавать ваши отчеты секретарю разрешаю по готовности. Ни одной мелочи не упускать, ни слова не пропускать. Писать всё, даже шутки и слова в адрес людей власти! Если такие были. Идите.

Полковники вышли. А человек в пенсне сел на свой стул и задумался.

«Правда. Неужели это та самая правда, которая вскоре сбудется … ну это если оставить всё как есть. На моём уровне власти такая правда уравнивается только с расстрелом. Даже если тихо убрать эту рассказчицу и болтунов полковников, правда всё равно рано или совсем поздно вылезет. А расхлёбывать эту уже кипящую лавину страха придётся мне самому … но время … есть ли у страны на перемены время? Наверно всё же есть, сейчас главное делать всё не торопясь, и думать! Думать над каждым своим шагом. Сначала анализ отчетов, параллельно розыск этой Кассандры и выяснение. Кто она и откуда у этой ещё практически девочки могут быть такие вот знания.»

Берия нажал кнопку вызова и в кабинет неслышно закрыв за собой толстую дубовую дверь вошёл секретарь ….

Отчет старшего группы майора Овсиенко И.П. по наблюдению за объектом «Кассандра».

В процессе розыскных мер было выяснено следующее:

Железнодорожный билет в Свердловск бронировался отделом кадров Сталинградского танкового завода на имя Ирины Найдёновой работающей секретарём инженера на сборочной линии танков Почкина Петра Петровича.

Установлено, что данная Ирина Найдёнова не имеет паспорта, а прописана и устроена на номерной завод, по справке выданной ей местной больницей о потере памяти после нападения с целью ограбления с подачи местного управления НКВД. Указание дано капитаном Васиным Н.А. По его же приказу за объектом почти сразу было установлено круглосуточное наблюдение. Как по месту проживания, так и по месту работы. Никаких документальных оснований для ведения такого вида наблюдения за объектом, капитаном не представлено.

Заводским 1 отделом уже получено 7 (семь) жалоб и анонимок (копии прилагаются) на Найдёнову Ирину как на человека ведущего не патриотические разговоры и позволяющую себе критику изготовляемой продукции. Эти бумаги сразу отправляются в управление НКВД, лично тому же капитану Васину Н.А. Реакции на данные сигналы, с его стороны не последовало.

В данный момент объект «Кассандра» находится в командировке в Свердловске на заводе «Уралмаш», в его танковом цехе. Специально подобранные люди ведут наблюдение за объектом «Кассандра» круглые сутки. Никаких подозрительных контактов за объектом замечено не было.

За первую же неделю по прибытии на Урал на Найдёнову Ирину уже написаны одна докладная от мастера и две анонимки, поступившие в 1 отдел завода "Уралмаш" (копии прилагаются).

Отчет составил майор Овсиенко.

Приказ № 1354/7.

Предписание по управлению НКВД города Сталинграда.

Откомандировать для отчета о работе в главное управление НКВД города Москва капитана Васина Н.А. со всеми имеющимися у него документами на находящуюся под его наблюдением Ирину Найдёнову, работницу Сталинградского танкового завода….

Тишину кабинета нарушил негромкий голос почти чисто говорящий по-русски с едва заметным грузинским акцентом.

– Итак, капитан, я думаю, что вы уже поняли, зачем вы были вызваны в этот кабинет. Сейчас я хочу выслушать полную версию всего того что связано с появлением этой девочки в вашем городе. Узнать и понять, что это всё значит. Что это? Выдумка, фарс, или действительно что-то стоящее внимания человека моего уровня. Я жду …

Капитан смахнул со лба каплю пота и открыв привезённую папку начал свой доклад.

– В пять тридцать утра 18 июля на девушку стоящую в телефонной будке в ярком красном платье было совершено разбойное нападение с целью ограблении двумя грабителями …

… и пока Ирина в командировке, я изъял из тайника все тетради с её дневником и привёз их сюда. Вот ещё отдельно сделанные его фото копии. «Ева» должна вернуться из своей командировки через полторы недели. На этом всё товарищ Берия.

Капитан Васин сделал два шага назад, заодно оставив на столе наркома и свою папку с надпись «Ева».

– Почему вы выяснив такой необычный факт умолчали и не сообщили выше по команде?

– Товарищ Берия. Я не счел возможным подвергать жизнь этой девочки опасности. Уж очень много желающих задать ей вопросы нашлось бы помимо меня и вас. Я искал возможность доложить вам на прямую. А рапорт по команде? Через кого бы он пошёл и где бы задержался … а это вы и сами знаете, чем грозит, особенно последствиями для страны.

– Хорошо, пока вы можете быть свободны. Идите в гостиницу, но из номера никуда не отлучаться. А я буду читать и решать что, кого и куда.

Глава 12

– Коба … а может эта девочка наш шанс исправить многое из того, что мы могли сделать, но не вышло так как хотелось?

– Может быть, Лаврентий, может быть. Но тогда придётся признавать ошибки и … уже силой и через новую кровь исправлять то, что стало привычным?

– Вполне возможно. Ну, а страна, которой ты управляешь … и строй, который мы с тобой пытаемся взрастить, не рухнут из-за своей внутренней слабости? А вдруг страна не устоит в эту большую бурю? Я думаю, что народ поймёт и примет изменения. Другого шанса нас всех может и не быть ….

– Так что Лаврентий?… вызовём её сюда или тайно опекая, дадим ей возможность делать нам свои подсказки? Да, она женщина и как все они часто эмоциональна. Многое оценивает со своего пока подросткового уровня, но мне кажется, что он в чем-то выше и правильнее нашего. Мы оба с тобой знаем и помним про свои скелеты в шкафу. И … я хочу знать, что для нашего бойца идущего в атаку и кричащего «За родину» и «За Сталина» эти выкрики будут искренними, и … равными, идущими из души нашего советского человека.

– Но рано или поздно говорить с ней всё равно придётся Коба. Так может лучше сделать это сразу? Приглашу её к себе, поговорю, а ты хотя бы просто послушаешь ….

– Хорошо. Делай, как считаешь правильным. Пора и нам посмотреть на эту гостью из будущего. И что за пружина у неё внутри.

Усталая и расстроенная Ирина шла домой. Она сегодня опять в пух и прах разругалась начальником производства. На все её просьбы поднять вопрос к конструкторскому отделу по изменениям КПП и необходимости установки на башне командирской башенки был один ответ. Она просто девчонка и ничего не понимает в производстве. Тем более раз приёмная комиссия «там» приняла танк в таком виде, то и поднимать вопросы об изменениях в его конструкции нет никакой необходимости. И в обще, раз она не технолог, и ни разу не инженер, а просто секретарь, которой кем-то не очень дальновидным, было поручено наблюдать и собирать сведения о линии сборки, то и прыгать выше головы нечего. Её дело собирать факты о сбоях производства, и трудностях возникающих при этом, а не лезть к занятым людям. Прямо руки опускаются. А может плюнуть на всё и просто жить? Пусть их история и дальше идёт сама по себе? Но люди? Столько простых и хороших людей погибнет, если не начать менять хоть что-то ….

Скрипнув тормозами возле тротуара, прямо рядом с ней остановилась большая легковая машина. Зим? Зис? Газ? Нет, очертания и линии данного черного авто ей ничего не напоминали. Из машины вышли двое людей в кожаных плащах, перетянутых в талии ремнём с сдвинутой назад кобурой, и фуражках. Они подошли к ней и идущий первым спросил девушку. – Ирина Найдёнова?

– Да, это я.

Вам придётся проехать с нами, сядьте пожалуйста в эту машину. У нас есть предписание срочно сопроводить вас на аэродром. Вы полетите в Москву.

– Прямо сейчас? У меня все вещи в общежитии лежат.

– Не беспокойтесь, все ваши вещи уже ждут вас на аэродроме.

– Что же, тогда я готова. Едем.

Елена нагнулась и села на заднее сиденье. Один военный уселся радом с ней, другой с водителем, и тронувшись с места машина мягко переваливаясь на неровностях улиц повезла её в вечернюю темноту.

«Ну что Ирка, до выпендривалась? Это там, у нас, тебя бы просто уволили за такие вот споры, а тут того глядишь скоро в камеру загремишь. Однако вроде не в тюрьму везут. Город то уже кончился, дорога по лесу идёт. Может и вправду на аэродром? Но зачем меня в Москву? Я же вроде ни к кому не обращалась, во власть писем не писала … Ой. Дневник! Точно! Кто-то нашел мой дневник, а у меня там … мамочка родная. Во попала. Это они меня к Сталину везут. А я-то дура дурой. С ума можно сдвинуться. Что я там ему в его Москве такого важного могу рассказать? О чем? Господи прости меня, что же теперь будет ….»