Вопросы судьбе не задают

Глава 32

Ирина стояла между знакомыми гаражами и смотрела на свой подъезд. Её подъезд. Сколько же времени тут прошло? Неужели больше чем там? Дверь подъезда открыта, электронный замок, похоже, давно сломан и не работает, внутри темно, во всём доме не светится ни одно окно.

И тут, похоже, тоже поздний вечер. Ладно, надо идти. Она медленно вошла в распахнутую дверь и не торопясь стала подниматься по знакомой ей с детства лестнице. Свет не горел ни на одной площадке, плафоны и лампочки разбиты. Стены были в разных рисунках и надписях, а на многих дверях были угрожающие надписи про долги. Господи помилуй. Да что же тут происходит?

Ирина достигла второго этажа, когда где-то на верху, громко бумкнула захлопнувшаяся металлическая дверь. Кто-то явно подвыпивший, стал быстро спускаться вниз. Женщина отошла в сторону, решив пропустить незнакомца, но тот в сумраке поняв, что перед ним стоит женщина, вдруг повернулся к Ирине и шепелявым голосом заявил. – О, баба. А ну девка, быстро гони деньги. Видишь, у человека душа горит.

И вот тут Ирина решила поступить просто, она выпалила в ответ, мол погодите мужчина, я сейчас только найду кошелёк, а сама тем временем достала из кобуры револьвер. Быстро приставив его ствол под подбородок грабителя ни мало не смущаясь, попросила того снять с себя штаны. Почувствовав, что его сейчас просто напросто пристрелят, мужик торопливо начал расстёгивать ремень и пуговицы. Наконец брюки упали вниз.

– Теперь трусы! – решила не сдерживать эмоций женщина, и мужик стянул и их.

– А теперь пошёл вон и чтобы больше я тебя здесь не видела! Понял?

– П-понял. Понял. Не увидите, – сразу стал вежливым гопник, потом аккуратно развернулся и сверкая телесами, огромными прыжками через пять ступенек в миг, ломанулся вниз и вылетел их подъезда.

Ирина убрала револьвер и похвалила себя за предусмотрительность. Да-аааа. А если бы она была без оружия, подумать страшно, что могло быть.

Поднявшись на свой третий этаж, она посмотрела на не знакомую дверь. Та, что была ранее, старая и деревянная, исчезла. Теперь в дверном проёме стояла металлическая громадина, с почти тюремным зарешеченным окном, которая видимо закрывалась изнутри на задвижку. Однако, живы ли хоть родители?

Увидев на месте звонка торчащие концы сожженных проводов, стало понятно, придётся стучать. Ирина оглянулась, и убедившись, что рядом никого нет, достав револьвер аккуратно постучала в дверь его металлической ручкой три раза. С той стороны двери послышались шаги и папин голос спросил.

– Кто там?

– Папа, это я Ирина. Можешь открывать дверь, тут кроме меня больше никого нет.

– Ирина? Это ты? – это был уже мамин голос.

– Да мам, я вернулась. Господи. Да откройте вы эту форточку, посмотрите на меня, это точно я.

За дверями лязгнул засов, и в темноте окошечка стало видно лицо отца, потом загорелся фонарик и осветил Ирину.

– Дочка! Погоди минуту. Мы сейчас, только баррикаду уберём, – за дверью что-то загремело, там явно что-то отодвигали и наконец, металлическая стенка отворилась.

– Ириночка, доченька. Живая. А ведь мы тебя с матерью похоронили уже. Ушла и пропала почти на три года.

– Так, все сантименты потом. Ирка заходи, и давайте быстро закроем двери, – скомандовал всем голос дяди Миши. – Все разговоры потом.

Ирина вошла в квартиру и мужчины быстро снова забаррикадировали дверь. В квартире было темно, похоже, свет тут стал редкостью.

Отец с мамой подвели дочь к окну и при свете заходящего солнца стали рассматривать её.

– А ты изменилась дочка, вытянулась, в тело вошла, я вижу перед собой уже не девочку выпускницу, а настоящую женщину, – выдал комплимент папа.

– Ир, – поинтересовался папин брат, – а вот этот костюм на тебе, это что … военные игры? Так время сегодня вроде неподходящее для них.

– Погодите вы со своими костюмами, дайте сначала матери на дочь посмотреть. Да-а, прав отец ты дочь изменилась. Три года ни весточки, ни письма. Где ты, что с тобой, – мать вынула из кармана платок и промакнула побежавшие из её глаз слёзы. – И давайте все присядем, чего стоять.

– Ну, вот что, – Ирина присела на кресло. – Про меня скажу одно, я была там, где мне очень понравилось, но про это мы поговорим позже. Сначала я хочу знать, что тут у вас в мире и стране происходит? Что тут творится в конце концов?

– Погоди Ириночка, как это что происходит? Ты что на Луне всё это время была, и ничего про изменения в своей стране не слыхала?

– А вот представьте, я совсем ничего я не знаю. И вернулась я в эту страну всего десять минут назад. Дядя Миша, вы тут самый адекватный и трезвомыслящий, коротко расскажите мне, что произошло за то время, пока меня не было.

– Ну, ты племяшка даёшь. Хорошо. Слушай же. Ты пропала и твои родители, конечно же взялись за твои поиски. Наша полиция от этого глухаря быстро самоустранилась, и отец взял в банке кредит, чтобы нанять человека для твоих поисков. Ну и постепенно влез в долги. Для выплат процентов, постепенно твои родители продали очень многое. Дачу, машину, гараж, мебель и много чего по мелочи. Но как у нас говорится, коготок увяз, всей птичке пропасть. Сейчас идет война с коллекторами, это выбивальщики долгов. До кучи в самой стране случились перемены. Грохнули Президента. Да-да, Путина. Потом севшего на трон Медведева, потом было … ещё трое? – дядя Миша посмотрел на родителей Иры, те кивнули. – Сейчас везде идут один за другим майданы с разного толка переворотами, все борются за власть со всеми, законы почти не работают. Перестали выплачивать пенсии и зарплаты. В нашу страну, просто в наглую, полезли китайцы, и теперь под ними уже ходит половина Сибири с Камчаткой. Украина лопнула как мыльный пузырь, её просто разодрали на клочки и продали с молотка. Теперь там уже во всю все кому не лень, хоронят свои ядерные отходы, привозимые со всех европейских стран, и идёт открытая добыча сланцевого газа, продаваемого Европе. О экологических последствиях для планеты уже никто не заикается. И на сладкое. Вчера северная Корея жахнула по Индии своей первой атомной бомбой, та ответила, но … промахнулась и попала в Южную. Мы думаем, нашему миру осталась жить неделя, максимум полторы. Скоро пойдёт простой обмен разной силы атомными ударами, уже просто так, на всякий случай. Так что ты племяшка вовремя появилась. Копыта откинем все вместе. Расклад ясен?

– Ясен. Значит так. Сейчас я схожу кое-куда, проверю одну идею, и вернусь. Все вы тем временем, в темпе собираете свои вещи. Но без фанатизма. Нужно обязательно взять телевизор, видеомагнитофон с моим ноутбуком ещё остались? – получив подтверждающий кивок от мамы, Ирина продолжила. – Чемоданы с антресолей достать и проложив одеждой, туда их. Аптечку и все лекарства тоже! Папа, упакуй все твои ДВД с фильмами про войну. Все телефоны и прочие калькуляторы, все блоки питания и провода к ним обязательно. Мам, свою и папину одежду, плюс упакуй и всё моё бельё. Откровенно говоря, мне так его не хватает. Паковать в мешки, сумки, во всё, что можно тащить. Ой, ещё книги по истории Второй мировой войны, мемуары и всякое техническое чтиво тоже взять! Готовьтесь родители, а я пошла. Дядя Миша открывай двери и после моего ухода никаких баррикад, двери просто на замок. Условный стук два раза, пауза и потом три.

Папин брат с удивлением увидел, как Ирина вытащила из кобуры не бутафорский револьвер и пошла на выход. Открыв двери, только и выдал ей в спину, – ну ты мать сильна.

Ирина же оглянулась и сказала – Время! Время не теряйте, быстрее собирайтесь, а я скоро вернусь.

Ирина спустилась вниз, прислушалась к звукам с улицы и выглянула из дверей. Слева, метрах в десяти стояли четверо парней, и один из них был тот, которого она полчаса назад вытряхнула из штанов. Ладно, может у них хватит ума больше не лезть к ней, подумалось Ирине, стрелять на улице ей не хотелось. Ещё раз посмотрев на парней, она быстрым шагом пошла к порталу.

Те услышав шум её шагов оглянулись и поняв, что девка явно не успеет убежать, тем она более почему-то сама идёт в тупик, откуда нет выхода, достав биты, толпой ринулись за ней. Они догнали Ирину уже у самого портала, вцепились в её руки и одежду и … по инерции вместе с ней проскользнули в него.

А вот с той стороны их ожидал весьма неласковый приём. Максим увидев, что вместе с женой из портала вывалились несколько явно напавших на неё людей, достал свой ТТ и выстрелил в воздух.

– А ну стоять, уроды! – скомандовал он вертящим головами по сторонам мужчинам. – Быстро отпустить мою жену!

Подбежали бойцы и наставив на напавших оружие, отвели их в сторону.

– Ты как, цела? – помог он подняться Ире.

– Да, со мной всё в порядке, а вот там, – Ира показала на портал. – Всё очень хреново. Очень! Хотя благодаря этим подонкам, я кое-что хорошее попутно всё же выяснила.

– Кстати, а кто эти люди? И что им от вас было нужно? – это уже спросил подошедший Судоплатов.

– Эти? Проще говоря, уголовники, грабители, хулиганы и насильники в одном лице. Шваль! Им хотелось меня ограбить, а потом изнасиловать и убить. Ладно, черт с ними, потом решите, что с ними делать, хоть расстреляйте. Плакать о них никто не станет. Главное другое. Я на них выяснила, что взявшись за человека, я могу его провести его с собой через портал. Вот это я сейчас и хочу сделать. В моём мире, – Ирина показала на портал рукой. – Прямо сейчас, происходит конец человеческой цивилизации. Через день-два разразится третья мировая война с применением такого оружия, что человек как биологический вид возможно просто исчезнет, вместе с лесами, зверями и возможно даже с тараканами. Так что хорошо, если в этот момент портал будет закрыт. Если же даже, кто после этого и выживет, то ненадолго.

– И вы? – Судоплатов пытливо посмотрел на женщину.

– Да. И я сейчас хочу попросить у вас двух-трёх бойцов, которых я проведу туда, в мой мир, они помогут моим отцу, маме и дяде перенести к порталу свои вещи. Потом мы все пройдём сюда, а далее вам решать, как их можно использовать. Я говорила. Моя мама военный хирург, отец бывший танкист, а дядя моряк. И у них есть многое из полезных знаний по своим профессиям, которые пригодятся СССР. Вы верите мне?

– Ну, после вашего триумфального возвращения Ирина Васильевна, конечно же, я вам верю. Идите.

– Ой, и бойцам лучше бы дать что-то менее крупное, чем винтовки. Не стоит привлекать внимания соседей, люди там стали другими.

Через пять минут двое бойцов и Максим пожелавший сопровождать жену, прошли в портал.

На улице никого не было, только где-то за горизонтом, из-за крыш, было видно, как там разгорается хороший пожар, и слышались свистки.

Ирина показала на подъездную дверь, Максим включил фонарик, и пятеро людей, вошли внутрь замершего дома. Ирина подошла к дверям и постучала условным стуком. Тотчас в двери открылась форточка, и голос отца спросил.

– Ирин, ты кого привела? Кто это с тобой?

– Со мной мой муж с помощниками. Они сейчас помогут нам спустить вниз ваши вещи. Открывай пап, время дорого. Знакомиться будете позже, сейчас надо как можно быстрее унести от сюда ноги.

Они успели. Нет, не зря Ира всех дёргала и торопила, словно что-то чувствуя. Уже через пять минут, после того как она провела через портал последнего бойца с узлом и чемоданом, окно на стене покрылось рябью, тускло блеснуло синим светом и медленно потухло.

– Ну, вот, пожалуй, пока и всё, – она повернулась к родным, с удивлением осматривающим место, куда они попали. Ирина подвела их к начальству и стала знакомить родителей и дядю, с мужем и Судоплатовым.

После знакомства Ирина отошла с Судоплатовым в сторону и поинтересовалась у него какие будут предприняты дальнейшие действия по отношению к прибывшим, и заодно сообщила, что стоит сразу переписать и организовать охрану всех узлов и чемоданов принесённых с той стороны, ибо там среди простых бытовых вещей, и одежды, точно есть то, чему может быть присвоен статус совершенно секретно или даже ОГВ.

– И ещё, мне, когда я попала сюда, повезло много меньше, поэтому я прошу вашего разрешения сопровождать родителей и дядю до Москвы. Я хочу подготовить их к правде, в которую трудно поверить и помочь им освоиться тут. То, что в дальнейшем с ними будут общаться уже без меня должные органы и люди, я отлично понимаю, но я в них полностью уверена и готова поручиться за каждого.

– Хорошо. Побудьте пока тут, с ними, а я тем временем распоряжусь о самолёте в Москву и пришлю команду, которая будет составлять список принесённого вами груза. Ну и упаковывать. И скажите своим, что распаковывать пока ничего не стоит, если возникнет надобность, им всё предоставят.

– Слушаюсь, можно выполнять?

– Да. Вы Ирина идите, а вот вашего мужа я ненадолго возьму со мной.

Ирина козырнула и развернулась пошла к родителям и дяде, которые с удивлением рассматривали бойцов окруживших их.

– Так. Мама, папа и вы дядя Миша, теперь я свободна и готова ответить на вопросы.

– Дочь, пора бы тебе уже рассказать, куда ты нас привела и кто эти люди с оружием.

– Ну, так слушайте. Это параллельный мир, в котором наша история повторяется. На дворе сейчас 1940 год и до Великой Отечественной войны осталось совсем немного. Вы все, с вашими знаниями и умениями можете помочь заплатить стране за победу в ней, гораздо меньшую цену. Или вы предпочли бы остаться там, в нашем мире и умереть от радиации и борьбе за выживание? Лично я сделала свой выбор и поручилась перед наркомом Берией за всех вас.

– Оп-па, – охнул дядя Миша. – Так ты что, с самим Лаврентием Павловичем знакома?

– И с товарищем Сталиным тоже. Люди они не простые, поэтому врать им не стоит, но и уши развешивать тоже. Будьте самими собой, этого достаточно. С ответами не торопитесь, и отвечая на вопросы, хорошо думайте, тем более делая выводы.

– И куда нас сейчас дочка, прямо к Сталину? – поинтересовался отец.

– Не сразу. Вы что думаете, мы в Москве? А вот и нет. Мы с вами, мои дорогие попаданцы, сейчас находимся в городе Сталинграде. Далеко от столицы. Сейчас товарищ Судоплатов, слышали про такую фамилию, организует самолёт, а пока все эти вещи, что мы принесли сюда специальные люди, упакуют и опечатают. Скорее всего, их доставят в Москву вместе с нами. Хотя нас могут и разделить. Скажу один раз и между нами, тут тоже происходят под свои подковёрные игры во власть между местными игроками, ну и попутно с разведками разных стран. И класть все яйца в одну корзину, Берия будет вряд ли. Так что родные мои, просто выполняйте требования тех, кто вас повезёт, не обсуждая их просьбы-указания, ибо это все делается для обеспечения вашей же безопасности.

– А твой Максим, он значит в курсе того откуда ты?

– Да мам, но его просветили на этот счет только сегодня. Кстати мам, он мой второй муж.

– Ничего себе, едва выпорхнув из гнезда, ты доча уже успела выскочить замуж уже второй раз! – немного попытался пошутить отец.

– Не нужно пап, это несмешная тема. Я вышла замуж, была беременна и во время покушения потеряла и ребёнка и моего первого мужа Илюшу. Второй раз я вышла замуж совсем недавно. Знаешь, очень трудно быть одной в другом мире.

– Прости меня Ириночка, глупо вышло, – повинился отец.

В этот момент к ним вернулся Максим и объявил, что машины для них уже поданы. Мама поедет с Ириной, дядя Миша с Судоплатовым, а отец с ним. Так что на счет яиц и корзины я оказалась права. Десяток бойцов аккуратно разложили чемоданы и баулы в мешки, опломбировали, и разделив груз по трём машинам наша колонна сразу тронулась в путь. Проехав около квартала, машины разъехались и собрались уже потом, на аэродроме. Там нас ожидали три пассажирских самолёта. Машины подъезжали прямо к трапам. Мы подождали пока вооружённые люди с эмблемами НКВД, внесли и закрепили мешки с нашим барахлом, и поднявшись каждый на свой на борт расселись по креслам. Через минуту взревели моторы, и самолёты вылетели в ночь.

Глава 32

Короче говоря, по прилёту в Москву на всякие разговоры и чувства, нам дали три дня, а потом мельница закрутилась. Отцу с мамой и дяде дали по отдельной квартире, но там они почти не показывались, почти три недели они безвылазно жили на каких-то особых дачах и прошли через кучу народа, который опрашивал их по ещё мне обещанному мне Берией опроснику. Слава богу, пожаловалась мне мама, что на этих беседах всегда присутствовал человек обладающий навыками скоро писания, а то если бы писала она сама, это затянулось бы на месяцы. Я утешила её сказав, что время от времени их всё равно будут приглашать снова, и задавать новые вопросы. Да и сами они, вспомнив про что-то важное, будут должны писать свои отчеты и доклады.

Потом им дали пару выходных на отдых и на очередной встрече я увидела отца уже в форме полковника. Оказывается, папе поручили организовать при военной академии кафедру тактики, и попутно он ещё будет инспектировать танковые школы. С мамой вышло иначе, ей предложили возглавить при каком-то меде, название не выговоришь, уж больно мудрёное, управление по организации полевой хирургии. Ну, с её-то афганским и прочим военным опытом, она справится. Дядя Миша тот вообще через месяц забежал ко мне на работу, хотел попрощаться, он спешил на аэродром. Получил назначение, и летел сначала в Одессу, потом в Мурманск, и после в Архангельск. Там он будет там курировать и налаживать противолодочные службы. Так что собираемся мы теперь крайне редко, чаще созваниваемся. Но одно меня точно радует, я теперь тут не одна.

Жизнь снова вошла в колею, и потому как-то ночью после того как мы оба устали от плотских забав, Максим и заявил. Мол, раз у грозного начальства теперь уже есть несколько людей с более обширными знаниями о будущем, чем у меня, то возможно нам уже стоит не напрягаться из-за предупреждения Берии, и всё же подумать о ребёнке. Повинную голову меч не сечет, и потом, можно же скажем всё свалить на туже природу, мол цикл сдвинулся и оно нечаянно получилось…. Над чем, поцеловав его за идею, я обещала подумать. А что, скоро же война и мы можем погибнуть, так что нам теперь с ним и детей не иметь? Ну, начнётся она, так я не танкистка и не летчица, и тем более не командующий штаба, так что в мешанине первых боёв моя роль как военного фотографа, не так уж и важна. Я вполне успею выкормить ребёнка и через пол годика или год, смогу снова вернуться в строй. Бабки есть, хотя нет, тут наверняка все заботы о ребёнке упадут на плечи мамы Максима. Как же не вовремя эта чертова война.

Вскоре в политуправлении вывесили приказ о том, что все сотрудники обязаны сдать зачеты по стрельбе из личного оружия, винтовки, и как новинка сезона даже по физической подготовке. Бег, подтягивание, полоса препятствий, и кидание гранаты. Причем независимо от должности и звания, так что командиров и генералов с животиками, как в моём времени, тут скоро не будет. В положенные часы сборная солянка из сотрудников политуправления, являлась на наш отдельный стадион и готовилась к сдаче зачетов. Ирина тоже приходила на стадион с мужем, но тот, вредина такая, при этом тщательно контролировал все её телодвижения, от беговой дорожки до турника, не давая никакой поблажки ей как супруге и просто женщине. Ну, ничего. Она за это потом при делёжке пельменей устраивала ему маленькую мстю, сговорившись с Катериной. Впрочем, получив от мужа несколько льстивых фраз про появление у жены осиной талии, она восприняла их с удовольствием.

Так, в рутине дней пролетело лето, и вступила в свои права осень. Ох, как-то пожаловалась Ирина Максиму, прямо попой чувствую, что перед самыми белыми мухами ждёт нас с тобой муженёк новая дальняя дорога. Что-то притихло наше начальство, а такое затишье, оно просто так не длится. И как в воду глядела, уже через два дня их вызвал к себе старший политрук и объявил, что пора им растрясти накопленный за лето жирок и махнуть на восток с комиссией по проверке пограничных застав и собственно говоря, готовности всего дальневосточного округа к будущим событиям. На что мы сказали – есть, и отправились оформлять проездные документы и командировки. Впрочем, подарком нам в этой поездке оказалось купе на двоих, что несло свой особый плюс. Мы с моим Максимом наконец-то могли уединиться и просто побыть вдвоём. Дом, это конечно дом, но там всегда был кто-то рядом, Катерина или свекровь, при которых нам волей не волей, но приходилось контролировать себя, и свои желания. А тут полторы недели расслабления, и урывочные часы работы с имеющимися документами. Свобода!

Но всякое блаженство, когда ни будь да кончается, вот и та часть нашего пути, идущая по железной дороге тоже закончилась на одной из станций. Мы вышли из вагона и старший комиссии майор пограничных войск товарищ Головня, сходив к дежурному по станции, довёл до сведения нашего небольшого коллектива, следующее.

– Значит так товарищи комиссия. Встречающий нас человек с автобусом запаздывает. Поэтому советую прогуляться по округе и посмотреть место, где можно пообедать, а заодно, – он посмотрел на меня, на свою секретаршу и на военврача второго ранга. – Воспользоваться местами общего пользования имеющимися при вокзале, так как в дороге для некоторых это может создать определённые неудобства.

Впрочем, эти вроде бы неуместные для военного человека слова, в глазах женской части группы только укрепили его авторитет. Сразу ясно, человек женат и в потребностях женского организма разбирается хорошо.

К сожалению, ни столовой, ни даже буфета на станции и в округе не оказалось. Когда Максим понял, что его жена рискует остаться голодной он решительно пошел по дворам, где ему удалось сторговать у местного стрелочника краюху хлеба, круг самодельной колбасы и небольшую крынку творогу, так что этого хватило относительно вкусно накормить всех.

Минут через тридцать подъехал автобус, и мы отправились к первой заставе из числа многих назначенных к проверке. На удивление дорога оказалась на уровне хорошего просёлка, так что к полуночи мы уже были на месте. Дежурный по заставе определил нас в гостевой домик с нарами вместо кроватей и матрасами набитыми свежим сеном. Что впрочем, не помешало всем нам хорошо выспаться.

Майор Головня засел с секретаршей за бумаги, военврач занялась местным медпунктом, а мы с Максимом проверив комнату для политзанятий и наглядную агитацию на территории, временно оказались как бы не удел.

Поэтому, я набралась нахальства, и подкатив в начальнику заставы капитану Сомову, я попросила того дать нам с Максимом возможность побывать так сказать на рубеже нашей родины, проще говоря, в живую, своими глазами посмотреть на столбики и полосу собственно означающие саму границу.

Капитан оказался мужиком не вредным и согласовав это дело с моим начальством, выделил нам сержанта с парочкой бойцов. Те должны были провести нас на 43 участок, где была возможность с наблюдательной вышки обозреть панораму границы, идущей по относительной равнине. До кучи у его зама я выпросила себе и бинокль, ну не отбирать же мне его у дежурных.

Через сорок минут ходьбы по буеракам и каким-то узеньким тропкам мы вскоре дошли до вышки. Откровенно говоря, граница меня не впечатлила. Полоса перекопанной земли, которую окультурили граблями, нарисовав на земле нечто напоминающее японский сад камней. Максим остался внизу, а я упрямо полезла на вышку.

А неплохой обзор открывался с вышки, её внешне деревянный домик, стоящий на четырёх столбах имел неказистый вид, но внутри эти четыре квадратных метра были неплохо оборудованы. Три стороны домика, обращённые к границе изнутри были покрыты железом, как мне пояснил боец, для защиты от пуль этого было достаточно. Пост был также оборудован телефоном.

Чтобы не мешать бойцу вести наблюдение я отошла вглубь домика, и достав выпрошенный бинокль стала с его помощью обозревать сопредельную сторону. По ту сторону несколько раз проходил патруль, потом проехали несколько всадников. Всё это боец фиксировал в журнал. Наглядевшись на заграницу, я уже совсем было хотела спускаться, как вдруг по правую сторону заметила зайчик-отблеск, явно отброшенный биноклем, и решила задержаться.

Минут через десять я заметила, что время от времени отблеск исчезает, словно наблюдатель нарочно опускает свой бинокль в момент, когда наш боец подходит осматривать его сторону. Почему? Похоже, он боится, что с нашей стороны увидят отблеск его оптики? А может, пытается засечь, сколько времени боец тратит на наблюдение за каждой стороной границы? Надо будет про это доложить. Конечно, вряд ли кто решится открыто пересечь границу, и притом днём, но если нарушитель ловкий, то пока наш патруль проходящий вдоль полосы засечет его первый след, тот может успеть убежать далеко.

Постояв ещё немного под вышкой, я убедилась, что отблеск чужого бинокля снизу никак не просматривается. Странно, почему такие посты не парные? Надо бы поспрашивать начальника заставы.

Вернувшись на заставу, я пошла вернуть бинокль и заодно доложить об увиденном. Докладывать пришлось при моём начальстве, в этот момент они разбирались в каком-то документе, так что мой приход позволил им устроить небольшой перерыв в спорах.

Я вернула бинокль, и поблагодарив за оказанную мне услугу, доложила об увиденном отблеске, и моих предположительных выводах. Тот мгновенно стал серьёзным, и отрядив туда человека, приказал проверить отмеченные мной факты.

До кучи я предложила оборудовать подобные вышки аварийными люками и канатом для экстренной эвакуации при серьёзных обстрелах постов. Спускаться по лесенке в иной ситуации долго и опасно, а тут раз и боец уже внизу. Где кстати можно разместить и кнопку тревоги.

Короче говоря, за эти свои наблюдения и выводы с предложениями потом я получила от обоих начальников благодарность, которую пообещали занести в личное дело. Эх, что там говорить, не понимает наше начальство, как на деле стоит благодарить военнослужащих женского пола. Ей богу, лучше бы духи с помадой подарили, про плойку или набор пудры с тенями, я вообще молчу.

Глава 33

Откровенно говоря, подустала я за эту командировку. Эта постоянная езда на перекладных и ночевки всякий раз в новых и не всегда благоустроенных местах, могут доканать самого железного. На последнюю заставу в нашем списке мы попали практически уже за десять дней до нового года, оттуда с попутной машиной мы приехали в округ для подведения окончательных итогов поездки.

Написав кучу отчетов, мы Максимом вскоре получили свободу и решили сделать прогулку по городу. Что сказать. Я в своём времени во Владивостоке никогда не была, так что смотрела на всё вокруг в первый раз. А посмотреть в принципе было интересно, что ни говори, а разница с Москвой было велика. В порт нас конечно не пустили, так что мы рассматривали его акваторию с точки города, обзор с которой это позволял. Мне как человеку сухопутному многое было непонятно, и открывшаяся нам панорама казалась серой и скучной.

И вот тут опять случилось то, что мой муж называет случайным попаданием в десятку. Мы уже шли в гостиницу и проходили мимо ресторана, когда из него вывалилась компания то ли английских, или может быть даже американских подвыпивших моряков. Мой английский оставлял лучшего, и их беглая речь перемежеванная ругательствами, мне практически была не понятна. Я уже было прошла мимо, как вдруг моя память отметила один факт.

Компания не ушла, а остановилась, и возможно их боцман, вдруг достал из своего кармана нечто похожее на продаваемые в наших радио ларьках йоки-токи, и стал вызывать какого-то Тони который застрял в ресторане.

– Мать моя женщина, какая же я Дунька! – громко ляпнула я сама себе, чем поразила мужа до глубины души. – Так ведь это же мини рация!

Максим удивлённо взглянул на Ирину.

– Посмотри на то, что держит в своих руках этот матрос. Это штука, является мини рацией для переговоров на малых расстояниях, скажем от ста до пятисот метров. Оказывается, они уже существуют, и если купить или раздобыть несколько образцов, то наши специалисты смогут изучить и повторить их. Это значит, потом можно будет наладить выпуск и снабдить ими наших разведчиков и диверсантов.

– Отлично. Вот и будет у тебя, про что отписать Берии. Такая рация не пустяк, в том же танковом бою может здорово помочь нашим танкистам.

– Погоди, есть ещё мысль, а давай-ка завтра мы с тобой пройдёмся по магазинам и поищем карту Советского союза. Есть у меня ещё одна воспоминашка. Только её продумать надо.

– Уговорила, завтра раздобудем карту, и будет нам с тобой, чем в дороге заняться. Я попробую у начальства под причину, что мы с тобой вроде женаты, снова выпросить двухместное купе.

– Стоп, это что значит – вроде? Смотри у меня, муж, объевшийся груш, дошутишься. Не допущу до ложа и всё! И на ночь в лоб целовать не буду.

– Ошибку понял. Прости женушка красавица своего мужа неразумного. Ты для меня самая милая, и во всём моём в гареме, единственная и любимая жена.

– Прощаю. Теперь давай-ка зайдём вон в ту тёмную арку и ты докажешь ей, что в самом деле умеешь целоваться ….

Между прочим, муж сдержал слово, ему удалось достать для нас отдельное купе и первые два дня мы наверстывали всё, что не могли себе позволить в поездке по заставам. А что? Мы с мужем просто люди, с теми же желаниями и потребностями, что у всех остальных мужчин и женщин. Тем более мы молоды ….

На третий день после завтрака мы с Максимом достали карту, огромный красно-синий карандаш, который в виде сувенира продавался в отделе канцелярских товаров, и расстелили её на столике.

– Так, давай рассказывай, что тебе пришло в твою умную и красивую голову, – попросил меня муж.

– Ну, хорошо, слушай меня. Короче говоря, когда началась война, у нашей страны появились трудности с железом, никелем, вольфрамом и прочим. Катастрофически не хватало авто техники, бомбардировщиков, истребителей, и танков, которые могли противостоять немецкой технике. Не хватало автоматов, тротила и пушек. Подводных лодок, кораблей и катеров, мы потеряли много вагонов и паровозов, а о мотоциклах, бронетранспортёрах для пехоты и тягачах для орудий я вообще молчу. Продукты с одеждой мы тоже покупали. Перечислять можно много. СССР было вынуждено обратиться к США и Англии просьбой продать нам недостающее. Нет, мы конечно выиграли бы эту войну и без этих поставок, но при этом народу погибло бы на много больше. Эти поставки, если я правильно произношу слова назывались на русском языке «Ленд лиз».

– Неужели так было? – удивился Максим. – У нас же такая масса заводов ….

– Была! И к сожалению, основная масса заводов и производств была расположена именно в более западной части нашей страны. А мы отступали быстро, многое пришлось бросать или просто взрывать. Десятки, да что там, сотни заводов вывозили за Урал, где их строили с нуля. Притом зимой, в снег и стужу. Короче говоря, про что я? Да, я опять же вспомнила книгу, где говорилось, как это было с этими поставками, сколько мы потеряли, пока закупленное шло к нам в страну. А ведь оно было уже оплачено! Примерно мы заплатили союзникам где-то около 12 000 000 долларов, причем в золоте.

– И ты хочешь нарисовать на карте, как и по каким местам, шли грузы?

– Да Максим. Морские конвои. Смотри, Нью-Йорк был для многих конвоев отправной точкой. Примерно так и шли конвои. Они часто шли через северные морские пути. В Норильск и Архангельск. Зимой ходили ближе ко льдам. Погоди… цифры… цифры … да, если я правильно помню школьный курс, то за 1941 год конвои потеряли, я не буду делить на условия, где-то шесть или девять транспортов. И по-моему, эти цифры указывали потери именно транспортных судов, а ведь при их защите тонули ещё и боевые корабли. Кстати, поначалу их вроде сопровождали американские крейсера. Но потом из-за потерь, когда немцы объявили на конвои охоту, они стали в какой-то точке передавать конвой нашим военным кораблям. Вот где, не помню.

– Ни чего себе союзники.

– Так они в саму войну вступили почти перед самой победой, в 1944 году. Зато в нашем времени в их учебниках истории они зачисли себя в основные победители Германии, а СССР, оно так, где-то сбоку припёку указывается. Хочешь, рассмешу?

– Давай.

– Ходила такая байка, что когда немцы пришли подписывать капитуляцию, и за стол со стороны победителей уселись представители анти гитлеровской коалиции, немецкий генерал или маршал, посмотрел на них и спросил русского генерала, указав на француза и англичанина – Что мол, эти тоже нас победили? Даже ему было смешно и обидно.

– Однако, а юмор у вас там был особый.

– М-да, особый. Но давай продолжим, ты давай слушай и на ус мотай, докладную Берии вместе писать будем.

– Слушаюсь товарищ лейтенант.

– Про что я говорила?

– Про потери конвоев.

– Точно. За 1942 год было потеряно прямо фантастическое число грузовых кораблей с техникой, продуктами и прочими грузами. Притом это были не военные корабли, хотя и их мы потеряли немало. Наши моряки просто подставляли себя под немецкие торпеды. Но … это число мне кажется странным и жутко высоким. Называли цифры от 57 до 65 транспортов. За 43 год примерно семь-одиннадцать, а в 44-м … всего шесть.

– Господи прости, – Максим оглянулся на дверь купе, – неужели столько судов и добра было потоплено? Это же кошмар!

– Не говори. Далее, самолёты из США и Англии поступали либо в разобранном виде, их везли на кораблях со снятыми крыльями. И ещё гнали своим лётом через Аляску. Иногда их пригоняли американские лётчики, иногда туда отправляли наших пилотов, где те переучивались и уже сами летели к нам. Из Аляски те летели пересекая всю страну через Камчатку, Сибирь, Урал к фронту. При этом тоже было довольно много потерь, при этом, не боевых. Нечасто, но это были отказы мат. части да и очень влияла погода. В основном, были виноваты плохая отработка маршрутов, люди летели только по компасу и частенько на пределе дальности. Лишних посадочных аэродромов на этом пути было построено мало. Никто особо не заботился сделать в тайге заметные ориентиры, лётчики отклонялись и израсходовав горючее, самолёты падали на лес. В наше время по этому маршруту найдено несколько таких посадок-падений, выживали тогда немногие. Отметь это особо. Ну и шли поставки через Азербайджан, но откуда и как я не знаю.

– Это всё?

– Нет, что-то я упустила … точно! Подводные лодки! Немцы топили транспорты, организовав сеть из своих «кригсмарине». Авиаразведка или одна из лодок замечала конвой и оповещала остальные. И тогда по всему маршруту на корабли как пчелы на мёд, спешили напасть немецкие подлодки, а было их много. Может пока есть время, наши смогут придумать меры защиты? Записал?

– Да. Слушай, как же тяжело знать про такое.

– Миллионы, Максим, миллионы. И это только в СССР. Первые цифры потерь страны СССР, включая простое гражданское население, были оценены в 24 000 000 человек. Спустя десяток лет цифра поднялась до 31 000 000, и уже после прихода к власти Путина последние вроде как рассекреченные значения убыли людей по стране в результате второй мировой войны, достигали уже цифры в 47 000 000 человек. Какие из них правдивы я не знаю. С 1941 года были введены карточки, которые потом отменили, как говорила соседка блокадница в 1947 году, но цены на продукты и одежду были очень высокие. Так что почти до 1950 года народ ходил, в чем было, часто в военной форме, благо её после войны имелось с избытком. Такие вот дела.

– Интересно, а сколько погибло немцев и народу по странам?

– Честно говоря, я не представляю, но у нас был снят фильм про войну под названием «Освобождение», в последней части которого, в титрах, шли такие числа. Там было указано, что Германия потеряла 9 000 000 с чем-то человек, хотя эти цифры наши власти в целях престижа могли и превысить. Ты и сам хорошо знаешь, как у нас принято пиарить политпропаганду.

– Пиарить?

– Прости, у нас это слово было синонимом слова рекламировать. Хвалить себя. Например наш строй, образ жизни, промышленность, товары. Попробуй-ка ты кому в разговоре сказать, что у чужой страны моднее и качественнее одежда, лучше духи, или их машины комфортнее и надёжнее наших, и так далее. Вмиг пришьют поклонение западным ценностям. Поэтому милый, пока рот на замок. Мы с тобой хоть и близки к кое-кому, но черева-то … язык могут отрезать раньше, чем появится заступник.

– Гм, это правда. Так что давай продолжим, что ещё тут можно дописать?

Глава 34

Новый 1941 год я и Максим встретили в дороге, за три часа до курантов он на полустанке сумел отыскать маленькую ёлочку и отдал её на кухню. Повар и проводники закопали её в большущую кадку, которую начальство приготовило под фикус и все, кто бы потом не приходил поесть считал своим долгом, ну хоть чем ни будь да украсить деревце. Девочка-школьница смастерила и склеила из цветной бумаги звезду, и ею была увенчана верхушка. Я нарезала из бумаги разных снежинок, и официантка повесила их на окна. Короче говоря, встреча Нового года прошла на ура, мы даже пытались танцевать под патефон, и все три пластинки шеф повара пользовались огромным успехом. Я встала на табуретку и спела «В лесу родилась Ёлочка», а Максим пытался в лицах превратить её в кино. Все шутили, говорили поздравления, и никто из них даже не догадывался, что их всех ожидает. Часа в три, захмелев, Максим попросил меня спеть или прочесть, что ни будь этакое. Для настроения … и я поглядев на лица людей, выдала народный хит.

И народу моё творчество понравилось. Какой-то полковник преподнёс мне апельсин и бокал с шампанским, но понимая, что за этим может последовать, я представила ему своего мужа. Тот разочарованно поцеловал мне руку и ушёл искать другую пристань. Для приличия я отпила немного и передала бокал Максиму, он у меня хоть и немного перебрал в эту ночь, но держится молодцом. Я же почувствовав, что праздник переходит в иную ипостась, откланялась и сдирая шкурку с подаренного фрукта мы с мужем ушли к себе в купе. Хорошего понемногу, как говорится.

Максим по пути зашёл в туалет и подставил голову под холодную воду, хмель потихоньку выветрился, и мы с ним уединившись в купе, уже вдвоём подняли тост просто за нас. Времени для счастья оставалось так мало ….

Москва встретила нас снегом, и откровенно говоря, укорами начальства. Берия прочтя мои с Максимом докладные о маленьких рациях и Ленд лизе буквально схватился за голову и велев нам ждать его в приёмной, умчался к Сталину.

Получается, что никто из моих родственников, в своих рассказах и ответах о войне, так и не вспомнил о таком вот факте закупок помощи, в период войны.

Берия пришел почти через четыре часа, пришёл злой, но посмотрев на моё виноватое лицо, только и пробормотал себе под нос, что-то по-грузински. Из всего сказанного им, я поняла всего несколько слов, и те явно были про наши женские, ум и память.

– Ладно, Ирина Васильевна, поздно конечно вспомнили, но время ещё есть, я напрягу кого нужно и к лету аэродромы будут там, где надо и сколько надо. И рации раздобудем. Мои люди над этим уже работают. Придётся ваших родных снова опрашивать. При выясненных обстоятельствах их воспоминания тоже могут дать свои результаты. А знаете, что ваш дядя, оказался ещё тот фрукт и любитель юмора. Оказывается, он принёс из вашего мира кучу дисков с песнями наших и иностранных групп. Один этот «Рамштайн» чего стоит. А «Любе» с «Ленинградом»? Там же и еврей Розенбаум, со своими полу уголовными ресторанными песнями. Потом этот хриплый, кажется … да, профессор Лебединский, тот, что поёт «Я убью тебя лодочник», это в обще нечто за музыкальной гранью. И представляете, папа ваш тоже оказался под стать брату. Пронёс к нам все концерты вашего политического юмориста Задорного плюс видео театра «Кривое зеркало». С ума можно сойти, а если бы это, кто услышал? Сейчас специальная комиссия сортирует данное искусство на то, что стоит и можно использовать и на то, что годится только в костёр инквизиции. Не ожидал я такого подарка от наших потомков, не ожидал.

– Товарищ нарком, вы простите их, они думали тут народ повеселить, уж больно эстрада наша пресновата, а смех, он когда умный, народу свою отдушину на отдыхе даёт.

– Ну ладно … пошутили, и хватит. Теперь оба – кру-гом! Там вас уже давно своё начальство заждалось. Одно скажу, товарищ лейтенант, вы уж постарайтесь больше таких важных фактов не упускать, за все наши с вами упущения стране придётся платить, и дорого платить. Идите.

Только поздним вечером мы с Максимом наконец освободились, что не говори, а писать отчеты по каждой заставе и прочим замечаниям, это не фунт изюму. Я, правда, успела позвонить домой и предупредила всех о нашем возвращении. Так что и моя мама и Катерина с бабушкой ждали нас с нетерпением.

Наобнимавшись, и раздав всем подарки, мы все уже было сели ужинать, как в дверь раздался звонок. Оказывается, опять по пути с одного вокзала на другой, к нам в гости на пол часика заявился папин брат. Дядя Миша вошёл в комнату с огромным букетом астр, которые ему презентовал некий генерал за исполнение песни «На поле танки грохотали», и их аромат просто заполнил всю квартиру. Прелесть. Михаил раздал нам свои подарки, а огромную морскую раковину преподнёс лично Катерине. Та сразу убежала в свою комнату слушать море. Выпив кружку чаю, он глянул на часы и пожелав нам чаще встречаться, решительно ринулся к выходу. После Одессы впереди его ждал Архангельск. Я догнала этого непоседу в прихожей и поцеловав на прощание в щёку, шепнула ему на ушко про сердитые слова Берии о его музыкальной контрабанде, при этом попросила его быть поосторожнее с выбором репертуара. Народ, он разный. Дядя обнял меня, Максима и поцеловав маму, шагнул за порог.

Всё таки как хорошо, что я тут не одна, и даже скорая война, воспринимается пока как что-то далёкое, которое будет, но не сегодня. Сегодня мы дома, мы живы, и мы вместе. И что совсем интересно, совсем не вспоминается мой дом, из той реальности. Выходит, я совсем вросла в эту реальность, и вычеркнула ту из своей жизни? Того, нашего мира скорее всего уже больше нет, а это значит мы должны сделать всё, чтобы тут такого не повторилось. Так что вспоминаем и думаем.

Итак, откуда собственно появилась эта идея попробовать сделать атомную бомбу? Кто стоял так сказать у истоков, тут в СССР, в Германии и в США? Блин голова пустая, словно тыква в Хэллоуин. Может с мамой поговорить, а что, может она сможет подсказать хотя бы первые имена. Курчатов там. Королёв? Или он по ракетам доставщикам был? У кого бы … или где поинтересоваться работами на эту тему, может память мне, что и подскажет. У немцев … вот ведь ерунда какая, учиться Ирка надо было лучше. Про Америку … тоже ноль. А может и не писать ничего? Нет, нельзя, тогда получится, что американцы опять бомбу первыми сделают….

Надо мозги их ученых от этой идеи чем-то отвлечь и в обще, на другое дело направить. Коллайдер? Можно, но если они возьмут, да с дуру, черную дыру откроют? Хрен редьки не слаще будет! Может создание фотонных ракет? Этой идеи им на долго играться хватит. Такая ракета ого-го-го куда может улететь. А если всем про будущую колонизацию Марса приврать! А почему нет? А Берия тем временем там и сям пускай ищет их ученых пробующих силы в атомных забавах и подкидывает им более мирные и перспективные мыслишки. Они вперёд, а мы следом. И никаких тебе бомб. Жить-то всем охота. Значится что, не торопясь на эту тему зондируем у моих, может папа или дядя чего вспомнят, и имена подскажут. Да, так и сделаю.

Глава 53

В конце февраля меня послали присутствовать на тактических учениях командующих округов при академии генштаба. Интересно как это будет? Вроде таких игр в моём мире раньше не было.

Это оказалось довольно увлекательным зрелищем. Первый этап было решено разыграть на огромном поле-макете копии местности границы идущей в сторону Киева. Построен он был на широком поле. Фанерные леса и земляные горы. Арбитры разделили воюющих на Синих и Белых. За Синих будут играть командующий Киевским округом и генералы из его подчинения, а вот за зелёных … тут на сцену событий вышли никому неизвестные люди в масках и разойдясь к началу своих позиций, стали расставлять на игровом поле свои войска.

Что было самым интересным, так это то, что Синие не видели каковы силы белых и как они расставляются. Белым же начинать игру было легче, ибо арбитры сразу объявили, что карта расположения многих полков и военных объектов в силу наличия шпионов и разведчиков белым уже примерно известна.

И те и другие свободно передвигались по своим сторонам, но по условной границе на растянутых верёвках пока висели занавеси, закрывающие прямую видимость. По сторонам макета были поставлены вышки с мостками, идущими по периметру поля, по ним наблюдающая комиссия и арбитры, могли пройти и увидеть, как идут дела на каждом участке.

Из висящих на столбах репродукторов, раздался спрашивающий голос главного судьи маршала Буденного. – Все готовы? Поднять руки и дать флажком отмашку о готовности. Принято, теперь слушайте, и запоминайте, после каждого хода, ведущий игру арбитр будет давать пояснения об эффективности манёвра или атаки, его правильном укладывании в норматив и возможности парирования этого удара отражающей стороной. Если удар отбит, очки не насчитываются, но учитываются потери обеих сторон. Сам счет будет расти за эффективность его воздействия, скорости выполнения, и умения маневрировать своими войсками вписываясь в ландшафт и боевую ситуацию. Итак, первый ход за белыми.

Хлопнул выстрел ракетницы, и игра началась…

… Ирина расстроено посмотрела на вспыхнувший в вечернем небе белый огонёк обозначающий конец учений. Синие проиграли. Проиграли со страшным счетом 112: 3595 условных баллов. Рефери справедливо и без эмоций оценивали каждый ход и потери противника. Авиация синих в течении первых 30 минут лишилась 95 % самолётов. Танки, что уцелели в первых обстрелах частей, по указанию синего командования лезли в лобовые атаки и эффективность их употребления против наступающих кулаком моторизованных частей зелёных в большинстве своём была минимальна. Судьи засчитывали их в потери почти в первых же атаках. Основные танковые силы не смогли выйти на рубежи из-за потери связи и невозможности обеспечить себя горючим и боекомплектом. Склады оказались изолированы из-за разрушения дорог и нападений диверсантов. Войска шедшие к границе теряли до 70 % своего состава и вооружения от налётов авиации зелёных ещё до подхода к линии фронта. На многих развязках на дорогах стояли чужие регулировщики, которые направляли части в тупики и объезды, заставляя терять время на блуждания… и так далее, и так далее.

Комиссия из Москвы запершись в своей палатке, что-то долго обсуждала, и голоса, вернее почти крики и откровенный простой мат, доносящиеся из неё почти на сотню метров по округе, были мягко говоря, полны негодованием и недовольством, кои обещали всем командующим округами очень даже большие неприятности за очковтирательские доклады о готовности войск отразить любую агрессию.

Ирина и Максим благоразумно решили пока не высовываться на глаза расстроенного начальства, и отпросившись адъютанта Будённого отъехали в село где, расквартировался штаб учений. А что тут ещё можно сказать, или добавить? Высокое армейское начальство всё увидело само, а уж какие после этого оно сделает выводы, кто знает?