Вор во ржи

Глава 17

— Мертвая женщина, — повторил я.

— Девушка, женщина, как тебе больше нравится, Берн. Как ее ни называй, вряд ли она ответит. Бедняжка уже давно не подает признаков жизни.

— В моей квартире.

— Если только ты не съехал оттуда и там не поселился кто-то другой. Ты ведь все там же живешь, Берн?

— Да, — ответил я.

— Похоже, это подходящее место для жизни, — рассудительно заметил Рэй, — иначе ты бы там не жил, и, видимо, для смерти тоже, раз уж она его выбрала. Хотя, признаться, ей помогли.

— Ее убили?

— Пожалуй, да. Люди сейчас стреляются сплошь и рядом, бывает, что и закалывают себя ножом, но чтобы то и другое сразу — о таком мне слышать не приходилось.

— Ее…

— Застрелили и зарезали. Выстрел в плечо, нож в сердце или достаточно близко, чтобы добиться того же эффекта. Врач говорит, смерть наступила практически мгновенно.

— По крайней мере, не мучилась, — сказал я. — Кем бы она ни была. Она погибла от ножевой раны?

— Чтобы погибнуть от пули, ей бы пришлось дождаться заражения крови, потому что рана была забинтована. Док не берется утверждать наверняка, но считает, что огнестрелу как минимум двадцать четыре часа. Ее подстрелили, потом залатали, и она отправилась к тебе на квартиру, где ее закололи.

— Когда это произошло, Рэй?

— Судя по всему, ночью. Пока ты спал дома, Берн.

— Кто обнаружил тело?

— Двое патрульных.

— Они просто проходили мимо и случайно ее там обнаружили?

— Они приехали по звонку.

— И когда это произошло?

— Часов в одиннадцать утра. Соседи сообщили консьержу, что ночью из-за двери твоей квартиры доносились подозрительные звуки.

— Они ждали до утра, чтобы сообщить консьержу?

— Не они, а она. Ты знаешь миссис Хеш?

— Соседка напротив. Милая женщина.

— Так вот она среди ночи что-то услышала. Только не спрашивай ее, когда именно, потому что я уже спрашивал и получил что угодно, кроме точного ответа. Она легла спать, проснулась от странных звуков, постучалась в твою дверь, ты не ответил, тогда она позвонила тебе по телефону, ты опять не ответил, в итоге она сообщила консьержу.

— И он вызвал полицию?

— Он пытался связаться с тобой по домофону, потом поднялся наверх, барабанил тебе в дверь, но ты не откликался, да и она тоже.

— Кто — она?

— Покойница. Так что он пошел и вызвал полицию.

— Пара копов пришла и взломала мой замок, — сокрушенно покачал я головой. — Вот беда…

— Успокойся, Берн, — сказал Рэй.

— Если бы ты знал, сколько раз мне приходилось менять замок…

— На сей раз тебе не придется этого делать, потому что его никто не взламывал. У консьержа был ключ.

— Серьезно?

— Ты сам ему оставил.

— Мне казалось, я просто его потерял. Но если у него был ключ, почему он сразу не открыл дверь сам?

— Допускаю, боялся увидеть то, что внутри. А может, он и открывал дверь, увидел труп, в ужасе выскочил и вызвал полицию, чтобы они сами его обнаружили. Какая тебе разница? Она лежала на полу мертвая, причем довольно давно.

— Как давно?

— Пока точно не скажу, но примерно шесть-восемь часов. Вероятно, ее закололи где-то в середине ночи.

— Когда ты узнал о случившимся, Рэй?

— Почти сразу. Мы с тобой, Берн, связаны через компьютер. Как только в сводках всплывает твое имя, рядом с ним появляется мой флажок. Ну а позвонить мне много времени не требуется.

— Но ты довольно долго до меня добирался, — заметил я, посмотрев на часы.

— Верно, но я подумал — к чему спешить? Мне хотелось услышать заключение судмедэксперта, а заодно узнать, как ее звали, на случай, если ты не удосужился выяснить ее имя.

У меня возникло серьезное подозрение, но я решил придержать его при себе.

— И кто же она такая, Рэй?

— Имя Карен Кассенмайер тебе ни о чем не говорит?

Я подумал, что в половине пятого утра она еще была жива. Вполне жива и издавала страстные стоны на неразобранной постели в 303-м номере отеля «Паддингтон». Потом тот парень по-быстрому отвез ее на северо-запад, в мою квартиру, заколол и бросил умирать.

— Берн?

Разве что она сама приехала ко мне домой и встретила там кого-то. У меня не было никакой возможности установить, убил ли ее тот, что был с ней в номере, или кто-то другой. Впрочем, какая разница, все равно я не знаю, кто с ней был. Но почему ко мне домой?

— Э-э, Берн…

Может, потому, что она знала мой адрес. Почувствовала, что ей угрожает опасность, и решила, что я ее спасу…

— Эй, Берни! Ты где?

— Здесь, — откликнулся я. — Просто задумался. Ее зовут не Карен Кассенмайер.

— Мы в этом уверены.

— И напрасно. На самом деле…

Зазвонил телефон.

— Возьми трубку, — сказал Рэй. — И не пудри мне мозги. Полиция провела тщательное расследование, включая отпечатки ее холодных мертвых пальцев. Мы послали запрос в Вашингтон. Это Карен Кассенмайер из…

— Оклахомы. Город Генриетта, штат Оклахома, — уточнил я.

— Если это не она, как ты можешь знать, откуда она? И сними наконец трубку, а то у меня голова болит от звона!

— Всем нужно одно и то же, — ответил я. — Хочешь, чтобы я ответил? Хорошо, отвечу и скажу то же самое, что уже сказал тем троим. А потом назову тебе настоящее имя женщины, которая называла себя Карен Кассенмайер.

Я схватил трубку.

— Писем у меня нет, — сообщил я. — И никогда не будет. К тому же сейчас я занят.

— Берни? Это ты?

— Вот это да, — сказал я.

— Кажется, я не вовремя, — сказала она. — Перезвоню попозже.

— Погоди! — воскликнул я, но она уже отключилась. Некоторое время я смотрел на трубку, но обычно это не помогает, поэтому пришлось положить ее на место.

— Ну, — напомнил о себе Рэй. — Я весь внимание.

— Что?

— Имя, — сказал он. — Настоящее имя женщины, убитой в твоей квартире.

— Надеюсь, ее там уже нет? Неужели они ее не увезли?

— Хватит увиливать! Кто она?

— Карен Кассенмайер, — сказал я.

— Это я так говорил. А ты собирался сказать что-то другое.

— Нет. Вовсе нет.

— Ладно тебе! Я помню, что я сказал, и помню, что ты сказал, и я хочу узнать, что ты собирался сказать перед тем, как передумал.

— Что бы там ни было, — отвечал я, — телефонный звонок напрочь вышиб это у меня из головы. Ты сам виноват, что заставил меня снять трубку.

— Берн…

— В любом случае это не имеет никакого значения. Но если я вдруг вспомню, немедленно дам тебе знать.

Ее имя Элис Котрелл — именно это я собирался сказать, и если телефонный звонок и не вышиб из моей головы все мысли, то резко изменил их ход.

Потому что звонила мне Элис Котрелл.

— Прибыли, — произнес Рэй. — Иди взгляни.

— Терпеть не могу покойников.

— Не смеши меня. Если бы они тебе нравились, я бы и впрямь забеспокоился. Кому нравится смотреть на мертвецов? А иначе зачем бы мы их закапывали?

— Чтобы на них не смотреть?

— Вот именно, — кивнул он. — Ну? Что скажешь?

— В жизни ее не видел, — ответил я, отворачиваясь. — Мы можем идти? И прошлой ночью меня не было дома, — добавил я.

— Берн, ты меня поражаешь.

— У меня были причины утверждать иное.

— Разумеется, и главная из них в том, что ты лжец. Если человек зарабатывает на жизнь воровством, трудно ожидать, что он всегда будет говорить правду. Половину вопросов я задавал тебе лишь затем, чтобы услышать, какую байку ты сочинишь.

— Ты не ждешь от меня правды?

— Если бы ждал, это значило бы, что жизнь меня ничему не научила, потому что ты лжешь мне с первого дня нашего знакомства. Но у меня нет причин держать на тебя зло. За эти годы мы сделали друг другу немало добра, верно, Берн?

— Совершенно верно.

— И положили в карман немало долларов. К тому же мне удалось произвести несколько превосходных арестов.

— Иногда ты и меня арестовывал, Рэй.

— Но тебя же не сажали? Ты всегда выходил сухим из воды.

— Пока выходил.

— Ты видел когда-нибудь эту Кассенмайер, Берни?

— Нет, — ответил я. — Мне просто так показалось. На мгновение я принял ее за другую.

— Она выглядит знакомой?

Я отрицательно покачал головой и пояснил:

— Нет, но до того, как я ее увидел, я думал, что в моей квартире могла оказаться, э-э… другая женщина.

— И кто же это? Только не напрягайся, не сочиняй очередную историю. Твое мнение изменилось до того, как ты оказался в морге. Попробую угадать: это она звонила по телефону?

Он подъехал к пожарному гидранту, — а где еще коп может припарковаться? — и мы пошли за угол к моему магазину. Когда мы вошли, Генри как раз оформлял очередную покупку. Он вернулся в тот момент, когда Рэй вынудил меня поехать посмотреть на Карен Кассенмайер, и я позволил ему остаться.

Я не успел их познакомить, поэтому решил сделать это сейчас.

— Это Рэй Киршман, — сказал я. — Из полиции. А это — Генри Уолден. У него была фабрика глины.

— Не знал, что глину делают на фабрике, — заявил Рэй. — Я думал, ее просто выкапывают, как грязь.

Генри объяснил, что он совершенно прав, но после этого глина подвергается обработке, которая включает в себя очистку от примесей и добавление компонентов, предохраняющих ее от высыхания. После чего ее сушат, упаковывают и рассылают по магазинам.

— А потом люди покупают ее своим детям, — подхватил Рэй, — и эти маленькие мерзавцы втаптывают ее в ковры, которые потом ни за что не отчистить. Вы работает на Берни, Генри?

— Он позволяет мне оказывать ему посильную помощь. Это куда интереснее, чем производство формовочной глины.

— Если вы любите книги, — уточнил Рэй.

Генри сказал, что он очень их любит, к тому же ему очень нравятся люди, которых можно встретить в книжных магазинах. Встретить можно кого угодно, согласился Рэй. Генри поинтересовался, нужна ли мне еще его помощь, я сказал, что нет и вообще пора закрываться. Генри сказал, что скорее всего мы увидимся завтра, и на выходе задержался, чтобы потрепать Раффлса.

— Приятный парень, — заметил Рэй, когда дверь закрылась. — Он был тут, когда я заходил в прошлый раз?

— Трудно сказать, кто тут был и кого не было. Он бывает у меня довольно часто.

— Генри Голден. Ты не знаешь никаких знаменитостей по имени Генри Голден?

— Был один такой.

— Понятно.

— Но его зовут не Генри Голден, Рэй. Его зовут Генри Уолден.

— Какая разница. Все равно что-то напоминает. Как и его лицо. Сначала оно кажется знакомым, но потом понимаешь, что видишь его впервые.

— Потом понимаешь, что видишь его впервые?

— Ты понял, что я хотел сказать. Если увидишь такую бородку, ты наверняка ее не забудешь. Уж очень ухоженная. Кстати, о знакомых. Точнее, о даме, которую мы с тобой видели. Я понял, что она — не та, кого ты рассчитывал увидеть, но тебе не показалось, что она тебе кого-то напоминает?

— Она напоминает труп.

— Да. В этом сомневаться не приходится.

— И она выглядит так, словно всегда была трупом, Рэй. Словно она родилась мертвой и с тех пор не раз попадала в переделку.

— Судя по тому, что мы знаем, ей сорок шесть лет. Самое худшее, что с ней приключилось в жизни, произошло вчера ночью. Ее закололи ножом насмерть. Но до того ее много раз арестовывали, и она неоднократно сидела.

— За что?

— За кражи. Она была воровкой.

— Вор в моей квартире.

— Да, забавно. Наверное, искала, что стибрить.

— Наверное.

— Ты как-то не обеспокоен. Почему?

— Ну, если не ошибаюсь, она так ничего и не унесла.

— Нет, но тот, кто ее убил, мог унести то, за чем приходила она.

— Не знаю, за чем она приходила, — сказал я, — да у меня и нет ничего ценного.

— А как насчет твоей жизни, Берн?

— Ты о чем?

— У нее в сумочке был пистолет.

— Пистолет, — повторил я.

— Маленький. И его не чистили с тех пор, как последний раз из него стреляли.

— Может, она стреляла в того, кто ее заколол?

— А потом положила пистолет в сумку? — Он скорчил гримасу. — Вероятно, это тот пистолет, из которого она была ранена пару дней назад.

— Рана в плечо.

— Угу. По размерам подходит. Двадцать пятый калибр — в самый раз, если хочешь остановить атаку таракана.

— Если кто-то ранил ее в плечо, — задумался я, — каким образом пистолет оказался у нее в сумочке?

— Может, тот, кто в нее стрелял, — тот же самый, кто заколол ее вчера ночью. Она упала замертво, а он решил избавиться от оружия, сунув пистолет ей в сумку.

— В этом есть смысл.

— В этом нет никакого смысла, — возразил Рэй. — Но в чем он есть?

— А может, она тогда сама себя ранила?

— А в этом есть смысл? Женщина хочет покончить с собой и стреляет себе в плечо?

— Она могла поранить себя случайно.

— Это ее пистолет, и она случайно в себя выстрелила?

— Почему бы и нет?

— За ней тянется целый хвост задержаний, — рассудительно заметил Рэй. — Но нигде не сказано, что она была арестована за незаконное владение огнестрельным оружием.

— Люди меняются.

— Я слышу это постоянно, но доказательств пока не вижу. Ее дважды обвиняли в разбойных нападениях. Впрочем, оба раза обвинения были сняты. И огнестрельным оружием она не пользовалась.

— Она пользовалась ножом.

— Как ты догадался, Берн?

— По твоей паузе. Я заранее чувствую приближение удара. Так она применяла нож?

— Да, проколола пару парней.

— Однако ножа в ее сумочке не обнаружили.

— Нет.

— И рядом с ней тоже.

— Ну, у тебя полно ножей на кухне. Но нет, орудия убийства на месте преступления не обнаружено. Есть предположение, что убийца унес его с собой.

— Это был тот же самый нож?

— Очень хорошо, — одобрительно усмехнулся Рэй. — Из тебя мог бы выйти хороший коп, не стань ты жуликом.

— А с чего ты взял, что нельзя быть тем и другим одновременно? Это тот нож, которым закололи Антею Ландау?

— Если бы у нас был нож, — сказал Рэй, — было бы легче подтвердить или опровергнуть это предположение. Пока они лишь говорят, что такое возможно. А что скажешь ты, Берн? Не представляешь, где можно найти нож? Или кто мог воткнуть его в эту Кассенмайер?

— Нет.

— Берн, тебе что-то про нее известно. Ты говоришь, что никогда ее не видел, говоришь, что ничего про нее не знаешь, но я видел выражение твоего лица, когда произнес это имя. Не похоже, что ты слышал его впервые.

— И все же я никогда его не слышал, — подтвердил я. — Зато я его видел.

— Где видел?

Я прикинул, есть ли смысл скрывать от него правду. Смысл, вероятно, был, но я не сообразил, какой именно.

— Она останавливалась в «Паддингтоне».

— Откуда ты знаешь? Ты был там прошлой ночью, да? — Ответа он ждать не стал. — Мне надо воспользоваться твоим телефоном. — Он протянул к нему руку, и в этот момент телефон зазвонил. Рэй чертыхнулся и сам снял трубку.

— Книжная лавка Берни, — рявкнул он. — Кто это? Кэролайн? Извините, ошибся. Минутку.

Он передал мне трубку. Элис Котрелл произнесла:

— Берни, это ты?

Я сказал:

— Да.

— Кто это у тебя?

— Полицейский, — сказал я.

— Значит, ты не можешь говорить, — продолжила она. — Все в порядке. Я просто хотела сообщить, что все закончилось благополучно. Я получила то, что мы искали.

— Как тебе это удалось?

— Слишком сложно объяснять. Но я уже позвонила Гулли в Орегон, он был вне себя от радости. Я запихала всю пачку в измельчитель, а нарезку сожгла в мусоросжигателе. Сейчас я в аэропорту. Уже объявляют посадку на мой рейс в Шарлоттесвилль.

— Вот как…

— Прощай, Берни.

В трубке послышались короткие гудки. Я передал ее Рэю.

— Твоя очередь, — сказал я.

— Ничего, — констатировал он. — Никакая Кассенмайер в «Паддингтоне» не останавливалась.

Пока он звонил, я занес стол и стал закрывать магазин. Я мог бы подождать, чтобы он мне помог, но ждал бы и по сей день. Копы, как я давно уже заметил, стараются не поднимать тяжести.

— Может, она отчалила, — предположил я.

— Разумеется, отчалила, — ответил он. — Причем навсегда. Что еще скажешь про человека, который получил удар ножом в сердце? Но она не выписывалась из отеля, потому что никогда там и не регистрировалась. С чего ты взял, что она там останавливалась?

— Я был в ее номере.

— Вчера ночью?

— И еще раз перед этим.

— Но с ней ты не встречался?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что это был ее номер?

— В гардеробной стоял ее чемодан.

— И тебе достаточно взглянуть на чемодан, чтобы определить его владельца?

— Вполне, если на нем есть бирка с фамилией и адресом. Но она могла зарегистрироваться под другим именем.

— И оставила собственное имя на багажной бирке? — Он нахмурился. — В сумочке у нее обнаружили три удостоверения личности. На разные фамилии. Я перечислил их все этому типу в отеле.

— О каком типе ты говоришь?

— О ленивой ящерице с крашеными волосами. О Карле Питтсбурге.

— Пилсбери.

— Как угодно. Он сказал, что впервые слышит все три фамилии.

— Значит, она использовала четвертую. И она не могла выписаться из отеля, потому что еще в четыре утра номер был занят. Возможно, тогда она находилась у меня дома, но планировала вернуться в «Паддингтон». В гардеробной еще стоял ее чемодан, а в платяном шкафу были ее вещи.

— Пожалуй, мне стоит поехать посмотреть, — сказал Рэй. — Ты, случайно, не запомнил номер комнаты?

Я снял трубку и позвонил. Никто не ответил, и не могу сказать, что это меня удивило.

— Разумеется, я помню номер, — сказал я Рэю. — Поторгуемся?