Воровская дюжина. Сборник рассказов

Фуга для преступников

Во введении к данной книге, хотелось бы вспомнить тот сложный период времени, когда я писал её, несколько лет назад, тогда казалось, что я в шаге от потери прав на имя Джона Дортмундера и проиграю мародерствующим бандам голливудских юристов. К счастью, угроза отступила, но до того, как компетентные органы признали мою правоту, я решил Джону дать иное имя, на случай, если ему придется уйти в подполье на некоторое время и вернуться под другим псевдонимом с поддельным ID (удостоверение личности). Это имя после долгих поисков было найдено на знаке при выезде из Со-Мил-Паркуэй в округе Вестчестер, к северу от Нью-Йорка — Джон Рамси.

Единственной сложностью, которую я очень быстро осознал, было то, что Джон Рамси был неполноценен в сравнении с Джоном Дортмундером; не спрашивайте меня почему. Рост Дортмундера, ну, составлял, скажем, даже шесть футов. Джона Рамси — в лучшем случае пять и семь.

Время от времени я размышлял, а что если Рамси по каким-то характеристикам окажется другим, не через мой сознательный выбор, а как того захочет шкала. А как же насчет других завсегдатаев в его банде? Я не знал ответа, к счастью, но вопрос этот постоянно мучил меня.

При компоновке этой книге, я вдруг понял, что, стоило мне добавить всего лишь один рассказ, и ей можно было присвоить одноименное название. Мой рассказ назывался «Фуга для преступников», который я придумал еще ранее, а теперь я понял, как он закончиться, это будет большое открытие. То был мой шанс для эксперимента, чтобы найти ответ на вечный вопрос: «Что в имени?».

И этих ответов оказалось предостаточно. В середине написания рассказа, я осознал, что мой эксперимент нельзя изменить или остановить. Я не мог просто так вставить обратно прежние имена, потому что это были уже другие люди. В небольших, но важных чертах они стали самостоятельными. Джон Рамси не был Джоном Дортмундером и даже не потому, что был короче. Точно также Алджи не стал Энди Келпом, а Стэну Литлу никогда не быть Стэном Марчем. («Марч», оказывается, произошло от средневекового «карлик», о чем я не знал, пока не заглянул в OED, когда начал писать этот рассказ).

Имена… очень важны. Итак, хотя и «Фуга для преступников» является самым последним рассказом о Дортмундере, но все же она не имеет к нему никакого отношения. В какой-то параллельной вселенной, где небо немного светлее, улицы чище, законы более лояльны, где розы пахнут каждая по-разному — там существует Джон Рамси и его друзья, и они наиболее близки к миру Дортмундера и других. А теперь мы нанесём им визит.

Джон Рамси — коротышка, простачок, противник на один раз, поглощал свой завтрак — который состоял из кленового сиропа и французского тоста — когда поверх газеты Daily News выглянула его верная спутница Джун.

— Разве Морри Калхун не твой друг?

— Я знаком с ним, — признался Рамси, и это означало, что он готов продолжить разговор.

— Так вот, его арестовали, — проинформировала Джун.

— Он попал в газеты? — в мире Рамси, не было ничего хуже, чем прочитать свое имя в прессе, особенно в Daily News, который читали, если не твои друзья, то друзья друзей точно.

— Небольшая статейка, — продолжила Джун, — но возле нее размещена картинка с автомобилем внутри банка, поэтому-то я и заметила его имя.

— Машина в банке?

— Морри Калхун — начала Джун, — прошлой ночью попался в руки полиции, когда пробовал взломать Flatbush branch of Immigration Trust. Преследование на бешеной скорости из Бруклина в Куинс закончилось, когда Калхун врезался на своем авто в Sunnyside branch of Immigration Trust.

— Даже и не знал, что ему настолько полюбился тот банк, — сказал Рамси.

— Они заперли его без возможности выхода под залог, — продолжила Джун.

— Да, они способны на это, — согласился Рамси. — Это своего рода — проявление уважения, но одновременно и ограничение свободы. Так говоришь, что есть фото его машины, врезавшейся в здание банка?

Джун развернула газету поверх своей тарелки с жареным тостом и его миской с кленовым сиропом. Рамси увидел картинку задницы Инфинити, торчащей из фасада филиала банка, который до приезда Калхуна состоял из стеклянных витрин.

— Машину угнали, — произнесла Джун.

— Я и не сомневался, — поддакивал Рамси и косился на фото. — Банк закрыли.

— Естественно, — ответила Джун. — Пока они не отремонтируют фасад здания.

— А знаешь, — вдруг решил Рамси, — может нам стоит прогуляться там, посмотреть, может там завалялось что-нибудь интересненькое.

— Не лезь в неприятности, — посоветовала женщина.

— Я? Я просто позвоню Алджи, — решил Рамси, поднимаясь на ноги, — и посмотрю, захочет ли он прокатиться на поезде.

Однако Алджи не оказалось дома.

Алджи — тощий остроносый парень уже находился в метро и двигался из Куинса в Манхеттен после ночи, которая завершилась совсем скромным успехом после проделанного «взлома и проникновения». Итак, он знал, как обойти замки в помещениях, умел правильно войти внутрь. Однако, куда бы он ни попадал, оттуда съезжали жильцы или была собака или, вообще, не находилось ничего ценного. Порой он и вовсе падал духом.

Очередным подарком судьбы на сегодня для Алджи, ну, кроме, пожалуй, половины палки ливерной колбасы, обернутой пленкой Saran Wrap, которую ему удалось найти в холодильнике в Куинсе, была Daily News. Какой-то пассажир позабыл ее на сидении. Он развернул газету и увидел фотографию, где авто разрушило часть здания банка. Он узнал Морри Калхуна, вышел на следующей остановке и сел в первый поезд, идущий в обратную сторону.

Биг Хупер был назван большим, потому что он был… крупным. Можно сказать, что выглядел как слон, покрытый испариной или как статуя острова Пасхи, не зарытая по шею в землю. И больше все он был похож на фронтового из Chicago Bears — не нападающего. Биг Хупер прислонился к входной двери одного из бара на третьей авеню, который уже открылся, но не для бизнес ланча. Он планировал, что для начала закажет себе утреннюю водку-и-кьянти. И только после этого очистит до копейки кассовый аппарат. Вдруг он почувствовал, что уже не один. Бряцанье и звон, раздавшиеся из задней комнаты навели его на мысль, что владелец, видимо, решил этим утром провести инвентаризацию, и поэтому оставил свою куртку с газетой на барной стойке.

Биг прошел вперед и заказал свой «завтрак», как и планировал до того. Он пробежался взглядом по газетам, прикидывая: стоит ли связываться с грохочущим невидимым пока владельцем или прийти сюда как-нибудь в другой раз, когда это место будет более уединенным. Он заприметил Инфинити пронзившее банк, вспомнил Калхуна, допил виски и ушел, захватив с собой газету.

Стэн Литл был водителем. Он всегда был за рулем. Он работал для различных банд по всему городу, выполняя их мелкие поручения, иногда он возил и сам себя — он находил качественные поддержанные авто в хорошем состоянии и угонял их в Асторию, что в Куинсе. Он проворачивал некоторые дела с Аль Гонзо — автомобильный импортер-эскпортер, который уже купил неплохой дом где-то в странах третьего мира. Сегодня утром, обсуждая с Алом оффшорную стоимость пригнанного Сааба, одометр которого не показывал даже трехзначного числа, Стэн воспользовался стратегически долгим молчанием Ала, и бросил взгляд на Daily News.

— Ладно, четыре, — согласился Аль.

— Вот это да, посмотри, — произнес Стэн. — Морри Калхун.

Рамси сошел с F раньше потому, что заприметил двоих полицейских совершающих обход вагонов. Они неоднозначно посмотрели на него. Рамси не любил, когда копы пялились на него, а тем более таким дурацким взглядом, поэтому он сошел на следующей станции, не на той, что планировал. То была Queens Plaza, которая напоминала гигантскую бабочку-галстук в недрах системы метро города Нью-Йорк. Город покрыт сеткой 24 отдельных линий метро и четыре из них сходятся на Queens Plaza, распределяя каждую секунду тысячи и тысячи людей.

А вот и F- локальный маршрут линии Шестой авеню, по которому ехал Рамси. Он начинается в нижнем Бруклине, движется на север, уходит под 6-ую авеню на Манхеттене и направляется в отдаленные районы Куинса. Маршрут R обслуживает локальный маршрут линии Бродвея, за исключением части Манхеттена — нижнего Бродвея. Локальный маршрут линии Восьмой авеню E соединяет только Манхеттен и Куинс. И несчастный G — маршрут линии Кросстаун вообще не заходит в Манхеттен, а курсирует туда и обратно между Бруклином и Куинсом со множеством людей в шляпах.

Сойдя с F, Рамси ничего не оставалось, как ждать следующей F-ки или другой буквы и продолжить свой путь в покое, но о чудо, неподалеку возникла еще одна пара копов. Офицеры стояли и с усмешкой пялились на него. Может, стоит воспользоваться эскалатором и подняться наверх, на поверхность «галстука- бабочки», где проходит много автобусов, начиная с Q. И как только он повернулся, чтобы слиться с многомиллионной толпой, стремившейся в эту большую пещеру из железа, которая была хвалебной одой XIX веку, веку развития инженерного искусства… голос, преодолев шум и рев людей, произнес:

— Ты. Да, ты. Стой на месте.

Ну, вот, теперь копы обращались к нему, а это было очень и очень плохим знаком. Чувствуя вину, хотя он и не успел сегодня совершить ни одного преступления, Рамси повернулся, непроизвольно ссутулился, опустил плечи. Заметив такой красноречивый жест, любой полицейский сразу же мог заподозрить неладное — «ты виновен».

— Я? — переспросил Рамси.

Два человека не могут полностью обступить одного, но эти копы все же сделали невозможное. То были высокие грузные парни в широкой темной объемистой униформе, украшенной серьезными дополнительными элементами: пистолетом в кобуре, проездными билетами и наручниками (Рамси не любил смотреть на наручники). Небольшая черная радиостанция висела на черном поясе, который крепился под углом на груди. Глядя на них можно было с уверенность сказать: это и есть представители власти; ты попался, ДЖЕК; и даже не думай о чем-либо другом.

— Покажите ваше ID, — сказал один из копов.

— О, конечно, — ответил Рамси, поскольку, несмотря ни на что, лучше всего согласиться с представителями власти, которые находятся так близко возле вас.

Он вспомнил, что когда выходил из дома, то захватил с собой чье-то ID. Поэтому он потянулся в карман брюк за бумажником, а полицейские внимательно наблюдали за ним. Он передал им чужую кредитную карту с читательским билетом филиала в Канарси и спросил:

— Какие-то проблемы, офицеры?

Коп, который взял документы произнес:

— Как насчет ваших водительских прав?

— Они забрали мою лицензию, — объяснил Рамси. — Временно лишили прав, вы понимаете.

Другой офицер тихо засмеялся:

— А ты, оказывается, плохой мальчик, да?

Вот таков был полицейский юмор. Рамси был вынужден согласиться с ним, и, изобразив глуповатую улыбку, добавил:

— Думаю, что да. Какие проблемы возникли сейчас?

Коп, который держал документы, пояснил:

— Мы ищем одного парня, мистер Джефферсон.

Так уж вышло, что сегодня ОН был Джефферсоном. Пытаясь как можно лучше войти в новый образ, он сказал:

— Ну, почему вы задержали меня? Вокруг много людей.

Их на самом деле были миллионы — на эскалаторах, в поездах метро, на платформах…

— Фоторобот, который мы получили, — ответил весельчак полицейский, — похож на тебя.

— Много парней похожи на меня, — не растерялся Рамси.

— Не совсем, — сказал коп и сразу две их радиостанции испустили пронзительный сигнал.

Рамси вздрогнул словно кролик, который почуял кондора. Полицейские рации — это как слуховой эквивалент почерка врача. Из небольшой металлической коробчонки доносятся треск и взвизгивание, но копы понимают эти сигналы! И эти двое офицеров не были исключением. Когда черный металлический ящик издал сигнал, они прислушались к передаваемой информации и расслабились, даже улыбнулись друг другу. Один из работников полиции нажал кнопку на рации и обратился к своему плечу:

— Десять-четыре.

Другой же, отдал Рамси документы на имя господина Джефферсона и поблагодарил:

— Спасибо за сотрудничество.

Любопытство Рамси все же победило:

— А? Послушайте, можно ли вам задать один вопрос? Что они только что сказали?

Копы удивились. Один из них ответил:

— Разве ты не слышал? Они взяли того мужчину.

— Которого мы искали, — добавил его напарник.

— А-а, — воскликнул Рамси. — Я ведь говорил, что это не я.

— Ладно, поехали, — закончил разговор офицер.

Алджи покинул метро и пошел по бульвару под холодными лучами октябрьского солнца. В трех кварталах от банка, к которому он направлялся, располагалось еще одно финансовое заведение, и рабочий день в нем уже начался. Как только Алджи миновал входную дверь, в него на полной скорости врезался грузный парень в черном пальто, а в руках он держал полные пакеты продуктов. Мужчина был так поглощен созерцанием движения на бульваре слева, что не посмотрел куда шел.

Ни Алджи, ни его новый партнер по танцу не упали, но в какую-то долю секунду казалось так и произойдет, но они оба схватили друг друга за пальто, и падения удалось избежать.

— Тише, большой парень, — посоветовал Алджи, поскольку было заметно, как мужчина все больше и больше накалялся.

Он вырвался из рук прохожего и, размахивая пакетом над головой, прокричал:

— Прочь с дороги!

Алджи собирался было произнести предупреждающее словечко или два о паникующем и своем недовольстве, как в тот же миг черный седан резко притормозил возле гидранта, между ними и бордюрой. Водитель — еще один крупный мужчина в темном пальто, наклонился вперед, чтобы распахнуть пассажирскую дверь, и завопил:

— Ральф! Быстро садись!

Алджи сделал шаг назад, давая возможность Ральфу уйти. Вместо этого его новый знакомый достал пистолет, зло посмотрел на него и заграбастал в кулак рукав пальто Алджи.

— Залезай, — зарычал парень.

Алджи не мог поверить в услышанное. «Сесть в машину?».

Водитель тоже не мог поверить в происходящее:

— Ральф? Какого черта ты делаешь?

Послышался приближающийся, но все еще далекий вой сирен. Двое охранников банка, выпучив глаза, наблюдали за действиями грабителей через стекло вращающейся двери на входе в здание. Ральф закричал своему напарнику:

— Он будет заложником!

Мужчина за рулем не мог поверить в это. Бросив насмешливый взгляд на Алджи, он сказал:

— Он не может быть заложником, Ральф. Он похож на нас.

— Так и есть, — поддакивал Алджи.

Водитель покосился на зеркало заднего вида — приближались патрульные машины.

— Брать в заложники нужно 14-летнюю девочку, Ральф, — объяснял он. — Садись в машину.

В конце концов, грабитель отпустил рукав Алджи и прыгнул в черный седан. Авто резко тронулась с места, влилась в транспортный поток и пронеслась на неизбежный красный цвет. За ней, по горячим следам, вынырнув из-за угла, погнались стразу три «леденца».

Она из полицейских машин притормозила возле Алджи и пожарного гидранта, а двое охранников выбежали из банка и оба, указывая на него, прокричали:

— Вот это один из них!

— Э-э, — вырвалось у Алджи.

Двое полицейских вышли на улицу по разные стороны от авто, подтянули свои пояса с инструментами и подозрительно посмотрели на стоящего мужчину:

— Что ты здесь делаешь? — спросил коп, который ближе всего был к Алджи.

Его напарником была женщина невысокого роста.

— Я просто проходил мимо, — начал Алджи.

— Грабители разговаривали с ним, — утверждали охранники.

Жещина-полицейский, будучи умнее этой пары неудачников, ткнула пальцем в сторону задержанного и спросила:

— Он был в банке?

— Ну, нет, — сказали хором охранники.

Офицер снова повторил свой вопрос:

— Что ты здесь делаешь?

— Просто прогуливался, — снова начал Алджи, — и в какой-то момент из банка показался парень и случайно налетел на меня. Появился его автомобиль. Он хотел взять меня в заложники, но водитель запретил, сказал, что в заложники берут 14-летних девушек, поэтому они решил подыскать себе такую в другом месте и уехали.

Женщина, которую сильно удивил пересказ случившегося Алджи, произнесла:

— Значит, они намереваются похитить 14-летнюю девочку с целью выкупа?

Алджи пожал плечами:

— Не знаю. Я вам рассказал все, что услышал.

Женщина прыгнула в патрульную машину, чтобы сообщить о новой информации. Между тем ее партнера внезапно окружили пострадавшие из банка: двое клиентов и охранники. Поверх их колышущихся голов коп позвал Алджи:

— Не уходи. Ты поможешь мне в процессе их идентификации.

— Конечно, — согласился воришка и изобразил свою саму честную улыбку.

Продолжая улыбаться, он, как ни в чем не бывало, подошел к углу здания и спрятался за него. Кстати, в детстве именно таким способом он прокрадывался в кинотеатры, чтобы посмотреть фильм и также выходил обратно. Очутившись вдали от места, где разыгралась драма, он быстрым шагом пошел прочь.

Биг Хупер не пользовался метро. В вагонах ему негде было развернуться, не говоря уже о турникетах. Если у него и возникала необходимость проехать какое-то расстояние (в черте пяти районов, конечно — где же еще?), то наличные деньги, в которых он нуждался, появлялись сами собой, стоило ему только захотеть. Он заказывал лимузин, желательно черного цвета. Белый цвет он находил несколько вульгарным и бросающимся в глаза. Он брал лимо, платил налом и оставлял его неподалеку от пункта своего назначения. Если ему нужно было вернуться обратно, то он вызывал уже другую службу.

Сегодня он дал водителю лимузина адрес всего в нескольких блоках от Sunnyside branch of Immigration Trust, чтобы осмотреться. Ведь случаи разные бывают и лучше заранее продумывать место возможного укрытия.

Итак, они двигались на восток через Куинс. Оставалось около мили или двух до места назначения. Биг смотрел мыльную оперу по ТВ на заднем сиденье лимузина (сегодня был белый, черт побери) мало-помалу до него дошло — они не двигались и уже достаточно длительное время.

Когда он оторвал взгляд от девушки в больничной койке, пытаясь вспомнить, кем она была, то увидел множество остановившихся авто и много стоящих спиной к нему зевак. Биг пришел к выводу, что те наблюдали за чем-то, поскольку все столпились и выглядывали друг из-за друга.

Пассажир лимузина выключил ТВ и спросил:

— Что там?

— Копы проводят какую-то операцию, — ответил водитель, посмотрев на Бига в зеркале.

То был, по-видимому, житель отдаленного района, наверное, горной части Азии, которому еще до недавнего времени и вовсе не был известен аутбридинг.

— Они перекрыли движение на дороге, — продолжил он.

— Ладно, поедем другой дорогой, — сказал ему Биг.

— Не могу, — возразил водитель.

— О чем это ты говоришь?

— Все перекрыто, — и водитель начал перечислять, загибая пальцы. — Ханнер 23 повредил Brooklyn Gas, закрыто до четверга. На проспект запрещен въезд транспорта до одиннадцати часов вечера, благотворительная вечеринка. Джей закрыт на реконструкцию до апреля. На Уилере проходит митинг чартерных школ.

— За или против?

— Кого это волнует? Есть еще Хедлон, они…

— Ладно, всего минуту, — прервал Биг. — Дай-ка посмотрю, что там происходит.

И он вышел из авто. Водитель посмотрел ему вслед как человек, который прибыл в Нью-Йорк из отдаленных районов Азии и пробыл здесь достаточное количество времени, чтобы понять — никто никому не помогает просто так, по доброте душевной. Не обращая внимания на зевак, Биг шел вперед, разрезая публику буквой V, словно шар для боулинга через лемминг, пока не достиг того, чем были так сильно заинтересованы люди вокруг.

Первое, что он заметил — синяя линия полицейских ограждений. Подойдя поближе, Биг увидел свободный полукруг на дорожке, где стоял какой-то сумасшедший с ножом, которому на вид было лет сорок. На нем была пижама с бело-синими полосками, жалкий коричнево-малиновый халат. Обувь отсутствовала. Волосы были взъерошены словно ковер после вечеринки, лицо покрывала щетина, а в глазах виднелись «золотые рыбки». Мужчина оперся спиной на кирпичную спину Neighborhood Clinic или как там ее называли, и размахивал громадным тесаком для мяса по сторонам, сдерживая таким образом натиск полдюжины полицейских в униформе. Копы припали к земле, образовав своеобразный полумесяц вокруг психа, и что-то говорили ему, жестикулировали, уговаривали и показывали куда-то. Ни у кого из них не было пистолета в руках.

Биг знал, по какой схеме они работают, и как все будет происходить далее. Все просто на самом деле. Копы встречают душевнобольного, как вон тот на дороге — что случилось сейчас, и будет происходить в Нью-Йорке постоянно, и, что немаловажно, большинство из них были ненормальными еще до того, как попали сюда — затем они быстро и с удовольствием пристрелят его. В рапорте напишут, что нож или молоток или почтовый метр в руках преступника составлял серьезную угрозу для жизни офицера и так далее. Однако с течением времени количество таких дел накапливается и копы решают, что пора бы снизить такие интересные показатели. Итак, когда им снова оказывает сопротивление какой-нибудь псих, то они не спешат спустить курок, как сейчас. Вместо этого они упрашивают человека сдаться, что никогда не приносит ожидаемого результата, но помогает сдержать агрессию психа до прибытия EMT с их сетью. Они еще не приехали, и кто знает, когда это произойдет.

Биг протиснулся бочком до конца заградительных барьеров, где виднелся вход и сделал шаг внутрь. Множество полицейских потянулось к нему, чтобы остановить его, но он ответил им лишь «Да, да», пожал плечами и направился прямиком к психу.

Полумесяц из копов уставился на Бига, не зная, чего от того можно ожидать. Мужчина проигнорировал их и продолжил свое шествие к ненормальному. Когда до психа и его ножика оставалось расстояние вытянутой руки, он остановился, вытянул левую руку и произнес:

— Дай сюда нож, профан.

Ну вот, последние сомнения рассеялись: псих оказался настоящим психом, потому что вместо того, чтобы сразу же прокричать «йес, Сэр» и сдать столовые приборы, отреагировать как нормальный, здоровый человек, он продолжил вести себя как душевнобольной. Он рвался вперед и широко размахивал тесаком по сторонам и планировал разрубить Бига пополам в районе талии. Биг резко втянул свой живот и нагнулся. Он выбросил вперед левую руку, так ловко сработал ею, что смог почти нежно сомкнуть пальцы вокруг несущейся на него руки с топором. Рука и тесак замерли, как будто угодили в стеклянную дверь. Рука и тело маньяка с трудом, но давили на него, отталкивая назад. Биг проделал четверть оборота вправо, словно партнер во время очень официального танца. Его левая рука сделала резкий рывок вверх и вниз. От треска запястья психа передернуло каждого полицейского поблизости и их начало мутить.

Тесак с грохотом упал на землю, а рядом с ним опустился и псих.

Отвернувшись от своей добродетельности, Биг кивнул собравшимся копом и прежде, чем уйти посоветовал тем:

— Следующий раз, делайте из него бифштекс.

Стэн был образцовым и законопослушным водителем. Причина была проста — он всегда сидел за рулем машин, которые принадлежали кому-то другому. Именно поэтому он подчинялся абсолютно всем правилам дорожного движения. И если бы так уж случилось, и у него появились водительские права, то они были бы кристально чистыми. Неудивительно, что он был крайне удивлен и раздосадован, когда местный коп на мотоцикле, который ехал впереди него на Лонг-Айленд вдруг ни с того ни с сего принял правее к обочине, остановился, выскочил из седла и махнул Стэну.

Выхода нет — он включил правый «поворотник» и остановился позади мотоцикла. Он всегда знал, что этот момент когда-нибудь да настанет, несмотря на все меры предосторожности, поэтому у него было готовый план именно на такой случай. Он планировал пожаловаться на амнезию, а после пускай все остальные разбираются, что делать дальше. Но в этой остановке было что-то необычное, что-то еще. Коп вместо того, чтобы совершить ленивую, неспешную прогулку к окошку водителя, а это было стандартной и обязательной процедурой, он, постукивая хлоп-хлоп своими высокими кожаными сапогами с напряженным и настойчивым лицом, направился прямиком к пассажирской двери. Коп дернул открытую дверь на себя, плюхнулся на сиденье, выбросил левую руку вперед, да так сильно, что кожаные пальцы ударились о лобовое стекло, и крикнул:

— Следуй за Таурусом!

Стэн смотрел на него:

— Что?

Коп полностью залез в машину. Когда он захлопнул дверь, то повернул к водителю свое красное лицо и повторил:

— Езжай, — и для убедительности стукнул кожаным кулаком по приборной панели, — туда, — и пальцем ткнул в лобовое стекло снова, — ТАУРУС!

— Хорошо, хорошо.

Стэн не видел никакого Тауруса, но он подумал, что, следуя в направлении, которое указал ему коп, рано или поздно они настигнут Тауруса. То была популярная марка авто. Стэн втопил педаль акселератора машины, а на это раз это была симпатичная БМВ из парковки на LaGuardia, которая рванула с такой силой вперед, что полицейского даже отбросило назад.

Таурус, Таурус. Полицейский произнес:

— Отлично, он там. Ты видишь его? Зеленый Таурус.

Стэн его видел: винтажный, бледно-зеленый цвет, с полоской по середине, средняя скорость.

— Давай за ним. Давай. Не обгоняй его, — предупредил коп, — просто держи его в поле зрения.

— Проще простого.

Стэн заметил рацию, висящую на ремешке на офицерской портупее. Схватив ее, офицер низким, еле слышимым голосом произнес:

— Мотоцикл сломан, мною конфискован гражданский автомобиль, подозреваемый в поле зрения, движется на восток в городской черте.

Но ненадолго. Стэн и Таурус приближались к выходу на Лонг-Айленд. Между тем рация издала носовой гортанный и тошнотворный звук. Видимо, коп интерпретировал его как человеческую речь, потому что он ответил:

— Десять-четыре.

Этот код Стэн знал и еще знал, что копы никогда не могут его запомнить.

Стэна никогда прежде не «конфисковывали». Его мучил вопрос, и он не был уверен, что на него ответят:

— Вы не возражаете, если я спрошу: что натворил Таурус?

— Ограбил ювелирный магазин в Астории.

Стэн был поражен:

— А разве в Астории есть ювелирный магазин?

Коп пожал плечами:

— Почему бы и нет? Обручальные кольца, кольца «извини, дорогая». Если у тебя есть ювелирный магазин, то ты владеешь чуть ли не вселенной.

— Полагаю, что вы правы, — согласился Стэн.

Полицейский напрягся словно сфинктер:

— Он уходит!

Стэн увидел, как Таурус мигая уходит направо. Продолжая преследование, он спросил:

— Наверное, те парни вооружены и опасны.

— Черт побери, надеюсь, нет, — ответил коп. — Я состою в дорожном наряде. Поэтому мы не задерживаем их, не хотим вызвать подозрение, просто держим в поле зрения.

— Десять-четыре, — произнес Стэн.

— Когда они остановятся на светофоре, — продолжил коп, — остановись рядом, возле них, чтобы я мог видеть пассажиров и взять их без прикрытия.

— Слушаюсь, — ответил Стэн.

Офицер снял шляпу, чтобы его не узнали, и подался немного вперед, глаза напряглись, а язык облизывал губы. Никогда Стэн не видел таких везунчиков на зеленый сигнал светофора. Таурус плутал по улицам города, квартал за кварталом, где на каждом перекрестке висел светофор, постоянно отклоняясь от юга на восток. И каждый раз светофор загорался зеленым при его приближении. Иногда, а именно два раза, когда Таурус поворачивал на перекрестке, Стэн был вынужден гнаться за ним даже на желтый свет, но он понимал, что теперь он под защитой полицейского и ему должно сойти с рук это нарушение. Поначалу он немного беспокоился, что сегодня нарушил планы его друзей из мастерской, но затем он успокоился.

Между тем коп продолжал разговаривать по рации: передавал координаты, отчеты о развитии событий, а радио продолжало блевать в ответ. Внезапно коп снова напрягся, надел шляпу и приказал:

— Вот и он. Следующий перекресток — там!

Между ними и зеленым Таурусом, который почти повернул за угол, ехал еще Джип Чероки. Вдруг со всех сторон: слева, справа и даже как будто сверху полицейские машины окружили, заблокировали Таурус, и, между прочим, Чероки тоже с его взволнованным водителем. Стэн надавил на тормоз:

— И что теперь?

— Жди здесь, — рявкнул коп и выпрыгнул из авто.

Отличный шанс. Таурус был очень популярным автомобилем с невыразительным зеленым цветом, который тоже по каким-то необъяснимым причинам был любим. В один из моментов, когда коп был занят координированием действий коллег и разглядывал дорожные знаки, Стэну совершенно не составило труда покинуть преследуемый ранее зеленый Таурус № 1, отыскать новый зеленоватый Таурус № 2 и последовать за ним. Таким образом, он повернул за угол, загнал в тупик БМВ еще до того, как Таурус остановился и оттуда спотыкаясь вышли четыре старушки с молитвенниками в руках, чтобы посмотреть на задержание, проводимое полицейскими.

Так или иначе, Алджи первому удалось приехать к Sunnyside branch of Immigration Trust. Для начала он, засунув руки в брюки, решил прогуляться вокруг, чтобы удостовериться в отсутствии кого-либо с пластиковым пакетом, кто может врезаться в него. Машину уже извлекли из здания и увезли. Усатые парни в синих джинсах с инструментами, свисающими с ремней, не спеша прикрывали фасад листами фанеры. Полоски желтой полицейской ленты окутывали все вокруг, как будто здесь совсем недавно побывал Пасхальный кролик, а чем еще заняться в скучном октябре. Неподалеку в патрульной машине сидело двое полицейских.

Банк располагался на углу двухэтажной конструкции из красноватого кирпича, которая была вытянута вдоль блока. Нижний этаж занимали магазины: китайская еда на вынос, видеопрокат, химчистка, ОТВ. Над ними — апартаменты, где из многих окон кондиционеры сквозь скупую листву деревьев показывали попы трафику на бульваре. Фасад каждой квартиры выделялся индивидуальным стилем, как и магазины: на одной висела табличка отказа платить! за квартиру, другая призывала обратиться к Иисусу! еще у одной окна были выкрашены в черный цвет, где-то призывали избавиться от каких-то бумаг, еще в одной квартире на окнах одновременно висели шторы, жалюзи и занавески. Угловая квартира, та, которая над банком, выразила свою неповторимость и индивидуальность через…паранойю: каждое окно было так заперто и закрыто, как камера строгого режима. Сквозь железную решетку можно было прочитать «посторонним вход воспрещен», «злая собака», «стоп попрошайкам, «вход воспрещен» и «частная собственность». Банк на первом этаже оказался менее подготовлен к вторжению незваных гостей. В его помещении раньше располагался магазин розничной продажи — наверное, каких-то женских штучек — поэтому окна здесь выходили на переднюю и боковую улицу, чтобы в них рекламировать свой товар. Они выдержали даже удар Морри Калхуна.

Магазин видеопроката соседствовал со зданием банка, может войти через него? Однако магазин уже открылся и наполнился работниками. Кроме этого, за ним наблюдали те два скучающих копа. Алджи завернул за угол, вышел на улицу, где стеклянную витрину банка уже заменили фанерой. Позади банка тянулся забор из вертикальных неокрашенных деревянных планок, высотой восемь футов и шириной в шесть футов. Приблизившись к нему, Алджи увидел, что большую часть забора занимала деревянная дверь, своеобразный проход через ограждение. В нее была вставлена замочная скважина, но не было ручки. За ним, насколько он мог увидеть, виднелась пустое пространство и кирпичная стена с пожарными лестницами, которая принадлежала дому престарелых, фасад которого выходил на перекресток.

Хм-м-м. Алджи решил прогуляться вперед, перешел улицу и пошел обратно, чтобы лучше рассмотреть заднюю часть здания банка, пожарные лестницы, окна второго этажа, которые, как и фасад, поднимали те же глобальные темы; запертые ворота, правда, без предупредительных знаков. Разглядеть в окнах что-либо было невозможно, слишком темно.

А может попробовать? Первым делом нужно было попасть внутрь здания, и квартира над банком могла быть неплохим вариантом? Возможно, Морри Калхун своим наездом ослабил конструкцию постройки, и шустрый паренек сможет пробраться внутрь через потолок. А, может быть, там есть лестница, благодаря которой арендатор выбрасывает разный ненужный хлам в проход.

Алджи обошел весь блок, подальше от банка. Затем на следующем перекрестке присел на гидрант и снял левый ботинок, выковырял из пятки несколько плоских гибких металлических пластинок, надел обувь и продолжил прогулку.

Вернувшись к банку, он взял в обе руки металлические полоски и сконцентрировал свое внимание на деревянной двери. Он хорошо знал этот вид замка, был с ним на «ты» и поэтому обойти его не составило труда.

Внутри, как он и думал, бетонный проход был усыпан мусорными баками. В задней стенке располагались двери. И, судя по всему, через ближайшую к нему дверь, проще всего попасть на верхний этаж.

Подпрыгнув третий раз, он наконец-то схватился рукой за нижнюю ступеньку пожарной лестницы. Под воздействием его веса она опустилась вниз и этим облегчила ему подъем наверх. Оказавшись наверху, он снова пустил в работу свои инструменты: открыл ими заслонку на ближайшем окне. Затем раздвинул верхнюю и нижнюю рамы, мягко оттолкнул защелку. Медленно и тихо он приподнял окно, наклонился к отверстию и прислушался.

Ни звука. Телевизор не работал, никто не храпел и чайник не свистел.

Алджи проскользнул через подоконник, сделал остановку, чтобы закрыть за собой окно и только после этого огляделся вокруг. Он оказался в небольшой спальне, по-спартански обставленной. На стенах висели фото в рамках, на которых были изображены боксеры из прошлых лет в различных мужественных позах.

Алджи решил покинуть комнату через дверь и был почти у цели, когда заметил… глаза. Они смотрели на него из коридора, за дверью спальни, всего в шаге от него. Они принадлежали самой крупной, самой противной и страшной собаке из всех, которых ему довелось встретить в своей жизни.

Он замер. И как только он остановился, собака пришла в движение. Она даже не лаяла, не хотела поднимать шум, перед ней стояла куда более серьезная цель — убить Алджи, медленно терзая его своими клыками.

Алджи повернулся. Окно закрыто и заперто. Времени нет. Дверь шкафа находилась справа от него. Воришка прыгнул к ней и резко дернул ее — не удалось, мешала одежда висевшая не ней. Сбросив ее, он захлопнул дверь. Собака как локомотив бухнулась в дверь.

И что теперь?

Инструменты Джона Рамси сработали на деревянной двери не хуже чем у Алджи. Однако после это Рамси решил взобраться на забор, опираясь руками и ногами на железные уголки, которые удерживали ограждение. И только так он смог дотянуться до пожарной стремянки (Он был коротышкой и поймать лестницу подпрыгивая не получилось бы). Он удивился, когда обнаружил, что обе заслонки и окно оказались не запертыми на замки. Судя по всему, этот арендатор, который так заботился о безопасности, оказался в конечном счете, немного ленивым. Он вошел бесшумно, закрыл заслонку и окно. Проделал по комнате тот же путь, что и Алджи ранее и сделал такое же чудовищное открытие. Однако Рамси оказался не таким шустрым как его друг. Он метнулся в шкаф, оставив позади себя кусок штанины в зубах собаки.

Хлопнув дверь, Джон слушал, как бестия атаковала возникшее перед ней препятствие. Вдруг у Рамси закралось ужасное подозрение, что он был здесь не один. Кто-то — или что-то — хрустело и причмокивало рядом с ним.

— Кто там? — прокричал он.

«Бах» ответила ему собака ударом о дверь.

— Это не я! — ответил кто-то. — Я могу все объяснить!

Знакомый голос. С трудом осознавая происходящее, Рамси позвал:

— Алджи?

Небольшая пауза.

— Джон?

«Бах» продолжала собака.

Стэн как настоящий водитель выбрал другой подход, то есть, он раздумывал, как же проникнуть внутрь, использую при этом автомобиль. Он сделал круг вокруг здания, увидел магазины, специфические квартиры на втором этаже, рабочих занятых установкой фанеры, скучающих полицейских в патрульной машине, а также дом престарелых (и лишь мельком взглянул на деревянную дверь в заборе из дерева). Осмотр завершился зданием банка.

Неподалеку расположилась четырехэтажная парковка, размером с дом престарелых. Стэн запомнил ее и повернул за угол, проехал мимо копов и банка с рабочими, повернул и приблизился вплотную к забору. Фанерой уже покрыли большинство окон банка, но синие полицейские ограждения, обмотанные веселой желтой лентой, были по-прежнему здесь. Стэн вышел из БМВ, открыл багажник и наклонился, чтобы добраться до небольшого отсека возле заднего сиденья. Его проделали там, поскольку люди, которые арендовали эту марку автомобиля, по каким-то причинам обычно арендовали и лыжи.

Полицейские ограждения состоят из трех частей: А-образные ноги, перекладина длиной в десять футов и планка размером 2*7. Стэн отделил две таких планки от ножек, желтой полоски и бросив их в БМВ. Он сложил переднее кресло, чтобы груз смог поместиться в салоне. Затем объехал блок вокруг, повернул на парковку и оплатил билет.

Он нашел подходящее место на третьем уровне. Припарковал БМВ таким способом, что задняя часть авто почти вплотную упиралась в бетонное ограждение, которое тянулось по всему периметру наружной стены. Мужчина достал планки от заграждений из машины и поместил их между парковкой и крышей на здании банка. Доски легли замечательно, каждый конец надежно упирался в стены. Стэн на четвереньках по доскам пробрался на крышу, а после и к пожарной лестнице. Он спустился ниже, обнаружил незапертое окно, забрался в него, увидел собаку, а собака увидела его. Стэн бросился в шкаф — где состоялась еще одна встреча, правда назвать ее радостной вряд ли можно.

Биг знал, что обладает яркой, приметной внешностью, поэтому решил больше одного раза не маячить перед теми скучающими копами в патрульной машине и не важно, насколько праздными они выглядели. Он прошелся вдоль блока, выбрал место действия, повернул и увидел пару синих ограждений, лежащих на тротуаре. Про себя подумал, что копы обычно более аккуратные. Затем мужчине бросилось в глаза, что между листами фанеры осталась не заделанной узкая брешь. Лист дерева следовало бы прикрутить пониже и более крепко, но рабочие этого не сделали.

Быстро посмотрев по сторонам, Биг убедился, что был один. Он шагнул к фанере, всунул руку в дыру и потянул к себе. Только третьим рывком ему удалось расчистить проход. Остерегаясь выступающих винтов, но с недлинными стержнями, как бегемотик в Fantasia, поджав руки и ноги, он вошел в здание банка. Двух рывков оказалось вполне достаточно, чтобы вернуть фанерный лист в исходную позицию, ну, или, по крайней мере, придать ему такой вид. Покончив с этим, Биг пошел по пустому и слегка грязному помещению банка.

Морри Калхун и его Инфинити проделали довольно серьезную работу. Он прошел сквозь зеркальное стекло, разбросал несколько столиков, за которыми люди обычно заполняли депозитные бланки и другие бумаги, отбросил их вглубь здания. Они выбили боковые окна, а также окошко кассира и передние матовые стекла кабинки, где сидел служащий. Осколки стекла, деревянные щепки, дверные ручки с цепочками, шарниры от колесных стульев и смятые заявления на выдачу займа были разбросаны повсюду. Все эти предметы трудно было рассмотреть, поскольку Морри и его автомобиль повредили электричество.

Биг пробрался через обломки к окошку кассира, но, к сожалению, денег там не оказалось, ведь банк не работал, когда в него врезался Морри, и все ценности на ночь помещали в хранилище.

Сейф. Когда Биг нашел его, тот был немного поврежден, но заперт. На нем располагался замок с часовым механизмом, но поскольку электричество не работала, то таймер замер на 1:30 ночи, так что, лучше забыть о сейфе.

В банке было слишком темно. Может у директора филиала найдется фонарик в кабинете? Почему бы и нет?

Офис управляющего тоже был сделан из стекла, которое теперь похрустывало хруст-хруст под ногами Бига. Он выдвинул ящик стола, порылся и в правом нижнем углу обнаружил маленький фонарик с умершей батарейкой. Помогая себе тусклым светом он обыскал стол, но ничего интересного не нашел, а что, если заглянуть под него?

Ночной депозитный бокс. Инфинити Морри врезалось в него, и тот пролетел через весь банк, через матовое стекло, очутился в офисе директора и отдыхал теперь под столом.

От полученного ранее удара он полностью открылся. В бледных лучах фонарика Бигу удалось разглядеть внутри металлической коробки толстые конверты и в каждом лежали деньги. Только часть денег оказалась наличная, оставшаяся часть содержимого конвертов состояла из чеков или дорожных чеков или кредиток (все это Биг оставил). Наличные деньги составили приличную сумму, достаточную, чтобы мужчина начал искать, в чем бы их унести.

Что тут у нас имеется? Серый холщевый мешок, длиной около фута и глубиной четыре, с рабочей молнией наверху. Настоящий мешок для денег — что может быть лучше? Биг наполнил его наличными из «ночного» сейфа, остатки распихал по карманам и решил, что пришло время уходить.

Но. Как только он вышел из офиса, фонарик в его кулаке выпустил последний прощальный луч и погас. В ту же секунду он услышал неприятный жужжащий звук. Казалось, он доноситься с того места, где Биг вошел в здание, между листами фанеры.

Да. Судя по всему, рабочие заканчивали. И напоследок решили перепроверить выполненную работу, обнаружили проем, который ранее привлек внимание Бига, и теперь заделывали его еще одним листом фанеры.

Жужжание издавали их портативные дрели, и каждый такой звук означал, что очередной винт присоединял фанеру к стене банка. Масса шурупов торчала из листов фанеры, которой выложили всю площадь стен.

Ему не пробраться сквозь них. Бигу не нравились ситуации, когда можно зайти внутрь, но выйти уже нельзя, и, судя по всему, сейчас именно такой случай. Шум прекратился. Рабочие ушли. Снаружи по-прежнему светило яркое осеннее солнышко, а внутри, во тьме Биг осматривал каждый сантиметр своей тюрьмы в поисках выхода.

Когда он добрался до входа в банк, где ранее располагалась центральная дверь, он посмотрел наверх — потолок выглядел странно. Черт… этот фонарик. Но что же находиться там, между стеной и потолком?

Нужно пододвинуть стол туда, затем поставить на него еще один, а после взгромоздить на стол устойчивое кресло, бесколесное и с фиксированной спинкой. Всего-навсего нужно будет забраться с первого стола на второй и на кресло — и дело сделано.

Приблизившись к потолку, мужчина заметил, что фасадная стена провисла и потянула за собой часть потолка. Биг потянул вниз кусок гипсокартона. В результате чего большой неровный фрагмент откололся, пролетел возле него, отскочил от обоих столов и очутился на полу.

Итак, что находится там? Балка размеров 2*6 тоже изменила свое первоначальное положение и провисла. Биг осторожно потянул на себя перекладину, не желая, чтобы вся конструкция здания накрыла его. Балка еще крепко держалась за потолок, поэтому лишь слегка качнулась. Нужно приложить больше усилий.

Что Биг и сделал. Доски настила отскочили от перекладины, но не попадали вниз, их нужно было столкнуть. Бигу нужно подняться еще выше.

Решение нашлось — шкафчик на четыре выдвижных ящика из кабинета специалиста по кредитованию. Он убрал ящики, взвалил шкаф на конструкцию из стола и кресла, затем поднял его на второй столик, а поверх всего поставил стул. Биг залез на шкаф, поднялся на стул, оттолкнул несколько досок, какое-то ковровое покрытие и забросил в образовавшееся отверстие мешок с деньгами. Подождав на всякий случай — мешок не свалился обратно — он вскарабкался по свисающей балке вверх, к потолку и оказался… в небольшой аскетично обставленной гостиной с узким диваном, крохотный телевизором и с репродукциями картин на стенах, на которых были изображены спортивные лошади.

Черный ход. Биг подхватил мешок с награбленным и направился к спальне, где огромная опасная собака сидела напротив запертой двери шкафа. Бестия заметила Бига, оскалила зубы, развернулась и бросилась на незнакомца. Тот отпрыгнул в сторону, схватил мчащуюся собаку за горло, развернул ее, распахнул дверь шкафа, забросил ее туда и захлопнул дверь.

Он только- только повернулся к окнам, когда в шкафу началось нечто ужасное: вопли, крики, грохот. И что теперь?

Биг хмуро смотрел на дверь, из-за которой теперь доносился ритмичный перестук, этакое стаккато, бешеное постукивание — интересно, есть ли там внутри ручка? Видимо, нет, так как послышались сдавленные голоса — несколько? — и сипло умоляли освободить их оттуда «Выпустите нас!».

Бигу стало любопытно, и он открыл дверь. Оттуда кубарем выкатились трое мужчин и собака.

— Снова ты, — выругался Биг, схватил собачку за тоже горло, что и прежде, и швырнул обратно в ворох одежды, которая в беспорядке была разбросана теперь на полу шкафа, вместо того, чтобы аккуратно висеть на вешалках.

Хлопнув дверью, он повернулся к троице, которая развалилась на полу, как пойманная рыба в ведре, и произнес:

— Что, черт возьми, все это значит?

Рамси моргнул глазами как сова в сарае. Остальные же смущенно продолжали беспорядочно двигаться.

— Я могу все объяснить! — кричал Алджи.

— Кто вы такие? — требовал ответа Стэн.

Рамси поднял глаза кверху:

— Биг? — и он убрал локоть Алджи подальше от своего правого глаза, а колено Стэна от солнечного сплетения. — Биг?

Все это напоминало сон. Очень необычный, причудливый сон.

Большой человек спас их, и неважно, хотел он этого или нет. Он обвел взглядом троицу и сказал:

— Я знаю вас, пташки.

— Ну, конечно, ты знаешь нас, — ответил Стэн, к которому вернулась память.

Рамси, опершись на Алджи, чтобы встать на ноги, добавил:

— Я читал в News о Морри Калхуне…

Стэн дотянулся до кровати, чтобы подняться, прервал его:

— … отличный выстрел машиной в банк…

Алджи продолжал барахтаться на полу, пока Биг не схватил его за шиворот и не посадил в вертикальном положении:

— … так что я решил прийти и посмотреть, вдруг случилась утечка.

— Так и вышло, — сказал ему Биг, — но немного, — и он ткнул пальцем в серый холщовый мешок с деньгами на кровати.

Все уставились на него. И все понимали, что сумка, к несчастью, принадлежит только Бигу сейчас.

Рамси сказал за всех (за исключением Бига, конечно):

— Это всё не стоило таких усилий.

— Так или иначе, я взял свое, — сказал довольный Биг. — Я всегда получаю, что хочу.

Алджи обратился к остальным:

— И Биг справился с собакой, согласитесь.

— А я заполучил колеса, — произнес Стэн, — мы сможет выбраться отсюда.

Рамси не успокаивался:

— Я пришел сюда не для того, чтобы угонять машину или избавляться от собаки. Я пришел сюда с единственной целью — грабить.

— А знаете, — сказал Алджи и посмотрел на свои часы, — двадцать минут назад на банк в трех кварталах отсюда был совершен налет парой не очень опытных ребят. У них не получилось сильно обогатиться.

— Что-то я не слышал о других ограблениях, даже мелких, — сказал Рамси.

— Так вот, на что я хочу обратить внимание, — продолжил Алджи, — это произошло двадцать минут назад. Детективы в штатском еще не приехали туда. Вы знаете, он заняты опросов пострадавших.

Голова Рамси и его уши, да что там, даже душа навострилась.

— Все испуганы. И они закрыли банк, но все еще находятся внутри.

— Для убедительности заберем пломбировочный скотч, — произнес Стэн.

Алджи опустил руку в карман брюк и извлек оттуда золотой значок в коричневом кожаном футляре:

— Всегда ношу с собой разные ID. Ведь никогда не знаешь, что может произойти.

— Алджи? А что если полицейский обыщет тебя и найдет значок? — поинтересовался Биг.

Алджи улыбнулся:

— А на ней написано «Люблю сыщика, Лицензия для поцелуя».

Рамси изобразил очень встревоженную, обеспокоенную и серьезную мину на лице. Голосом как у директора похоронного бюро он произнес:

— Господин управляющий, вы уверены, что преступники не проникли в ваше хранилище? Будет лучше, если мы проверим это.

Биг рассмеялся:

— Приятно иметь дело с вами, ребята, — сказал он.

Десять минут спустя, когда в квартире уже не были ни души, собака наконец-то начала выть, но вокруг не было ни кого, кто бы ее послушал.